Коридоры

Ирина Сорокина

Коридоры

Глава 1.

Сначала все было как обычно. После работы, если можно назвать работой то, что я два раза за день по полтора часа дико проскучала, с выражением на лице выслушивая клиента, а в перерыве выпила три чашки кофе с коллегами, я поехала к Алене, чтобы занять у нее денег до получки. Мягко говоря, очередь клиентов ко мне не выстраивается, и это создает проблемы не только профессиональной самооценки… Деньги! Деньги, без которых я уже почти научилась обходиться, как та лошадь, которая «почти научилась не есть» у цыгана. Почти научилась, да сдохла. То есть, он ее учил, и почти уже выучил не есть… Так и моя консультативная практика. Тот еще учитель. Консультантов становится все больше, а клиентов все меньше. Вот и денег нет. Может быть, клиенты постепенно становятся консультантами? Это шутка – отчасти. Вообще-то, это был бы правильный поступок для клиента. Сидим вдвоем, тратим время оба. Говорим друг другу одно и то же, только разными словами, т.е. я за ним повторяю, используя специальную терминологию. Почему-то не всем им от этого становится легче. Но скорее странно, что некоторым становится… А может быть, эти просто прикидываются, сами себя обманывают, чтобы не так жалко было деньги, потраченные на меня? Деньги-то клиент платит, а я их получаю за наши разговоры. Но разговорами сыт не будешь. Сколько не говори «халва» – во рту сладко не станет…

Алена – тоже консультант, мы учились вместе и примерно с одинаковым успехом. Подозреваю, что с практикой у нее также хреново, как у меня, но у Алены есть «обеспеченный» муж. Не олигарх, но может себе позволить иметь жену, которая занимается психологическим консультированием. Алена носит очки и интеллигентную прядь за ухом, говорит вдумчиво и томно и прикидывается, что у нее обширная практика. У нее можно перехватить немного до получки, но много и надолго никогда не даст. И правильно. Хочешь потерять друга – дай ему в долг надолго и побольше… Я и не хочу много брать. Как говорят, берешь на время и чужие, а отдаешь свои и навсегда… Короче, я к ней приехала, выпили чаю, потом по рюмочке ликера, поругали нашу российскую ментальность, которая препятствует расширению консультативной практики, поругали клиентов, которые, таки, приходят и так с ними скучно… Это такая великая тайна консультантов, что нам бывает очень скучно с некоторыми клиентами. Мне кажется, эти клиенты догадываются, как мы маемся, и им даже нравится, из садистских наклонностей, что можно так иметь человека (т.е. меня, например) за свои деньги.

Потом я стала собираться, и – как обычно – говорю Алене, мол, не дашь ли ты мне до следующей недели немного денег? И вот тут все пошло не как обычно. Вроде, она сначала было уже двинулась по проторенному нашему пути. Но что-то ей вдруг подумалось. Подумалось оно – задумалась она и как-то странно на меня посмотрела, как будто со стороны. Как будто это не я, которую она сто лет знает. Как-то она замямлила, заколебалась. Потом вообще, смотрю, перешла на внутренний диалог с самой собой, глаза к потолку подняла, рот открыла… Потом опомнилась, и говорит: я тебе дам не рыбу, а удочку (это как говорят, что если хочешь помочь бедному, дай ему не рыбу, а удочку). И спрашивает: ты слышала про методику Коридоры?

Кто не слышал? Все слышали, но никто ничего толком не знает. Известно, что большие деньги там крутятся. Что тренеров – единицы, гонорары – астрономические. Кто конкретно, кого, чему и где учит – не знает никто. Нет заявленных тренеров, нет официальных центров, нет серьезных публикаций. Есть некая легенда о том, что есть какая-то необыкновенная методика, переворачивающая с ног на голову все, что мы знаем о человеческой психике. И за этой методикой будущее консультирования…

И вот Алена мне говорит, что у нее есть оплаченный ваучер на обучение методике Коридоры. Начало завтра. Деньги за ваучер назад вернуть нельзя, а муж ей категорически запретил идти на эти курсы. Они с отрывом от привычной среды, на неделю полное погружение… Муж не разрешает. Вплоть до развода. И говорит она мне: вот, возьми ваучер. Позвони сегодня по телефону, здесь написано. Получишь дальнейшие инструкции. Поезжай, потом расскажешь – сказала и как-то странно на меня посмотрела, как будто опять со стороны. Я взяла ваучер, увидела телефон, куда надо звонить, увидела сумму, там указанную, которую Алена заплатила, и мне поплохело… Если она может столько заплатить за обучение, не надо ей овладевать никакими методиками, а надо держаться за своего мужа… а еще говорит – не олигарх…

Пришла я домой от Алены и сразу стала звонить. Очень вежливая девушка попросила меня назвать номер ваучера. Называю, она мне сразу: уважаемая Алена Константиновна… Я ей объяснила, что Алена Константиновна свой ваучер передала мне, Веронике Николаевне. Ее это не смутило, говорит, правила это допускают, т.к. контракт при покупке ваучера еще не подписывается, это нам еще предстоит. Меня это немного удивило, в свете уплаченной суммы, но ведь за обычную процедуру, что не удивляет, не будешь и такие деньги платить… Я уже приготовилась удивляться (т.е. ничему не удивляться) и сделала вид, что мне все нипочём. Девушка по телефону сказала, что через 45 минут за мной приедет машина и увезет меня для овладения вожделенной методикой туда, где мне предстоит этот процесс. Сказала, что с собой можно взять маленький чемодан, такой, как в самолете разрешают брать в ручную кладь в кабину. Положить в него можно все, что угодно, но пользоваться телефоном, компьютером и т.п. там будет нельзя, так что, если я это возьму, то на месте меня этого лишат на время обучения.

Я положила в чемодан свою косметику (полчемодана как ни бывало), белье, халат, тапочки, увидела, что места вообще больше нет, подумала, что собираюсь неправильно – как будто в больницу… Выгрузила халат и половину косметики, положила деловой костюм, вечернее платье, туфли, еще платье, джинсы, опять что-то вынула, т.к. чемодан не резиновый… В общем, к моменту прихода машины я уже угваздалась со своим чемоданом до истерики. Если я не знаю, что там будет, откуда мне знать, что нужно брать с собой? Смирившись с тем, что наверняка не взяла самое нужное (как обычно), пошла открывать дверь, т.к. 45 минут прошло и в дверь уже звонили…

Очень вежливый молодой человек в штатском, которое на нем почему-то наводило на мысли о военной форме, осведомился, являюсь ли я Вероникой Николаевной, и, получив утвердительный ответ, принял у меня чемодан, подождал, пока я запру дверь, и повел меня вниз по лестнице (лифт опять не работал) к машине.

Еще один шок. Мне не приходилось раньше ездить в лимузинах. Интересно, видели ли соседи как я шикарно подхожу к огромной машине: роскошной, черной, длинной, блестящей; шофер открывает передо мной дверь, и я вхожу в салон… Как в кино. Окна почему-то были непрозрачные. От шофера меня тоже отделяла непрозрачная шторка, т.е. от внешнего мира я была совершенно отделена в своей золотой клетке, где играла тихая музыка, приятно пахли кожаные подушки сливочного цвета, поблескивали в баре напитки и еще что-то вкусное…. Машина мягко тронулась. На мгновение я задумалась о том, куда же мы едем, потом вдруг вспомнила, что мой адрес никто не спрашивал – но эти мысли как-то сразу растаяли, и я незаметно погрузилась в приятную дрему.

– Вероника Николаевна! – кто-то меня зовет. Приехали! Типичный бизнес-центр, зажатый между другими такими же, из тех, что «почище»: гранит, металл, стекло, огромные рыбы в аквариумах в холле. Я как-то плохо осознаю дорогу, наверное, еще не совсем проснулась. Как будто меня слегка покачивает, и не могу сказать, долго ли мы шли, какой этаж… Опомнилась уже в офисе. И не просто опомнилась, а как будто мутное стекло передо мной протерли. Все видно очень четко, запахи – с невероятной остротой. Мебель очень современная, массивная, вся из прямых линий, не то черное дерево, не то вообще непонятно, какой материал – толстое черное стекло, может? – буквально как на вкус это все чувствую. И ощущение такое, как у ребенка перед дверью, за которой елка, и сейчас все начнется…. Тут понимаю, что мне уже что-то тем временем говорит элегантная дама напротив за столом и уже, вроде, ждет от меня какой-то ответной реакции.

Я встряхнулась, заулыбалась, говорю: простите… Она мне протягивает бумаги: Вероника Николаевна, вот Ваш контракт. Прочтите его внимательно и подпишите. Случайных людей у нас не бывает, но все же прочитайте и подумайте еще раз. Как только Вы контракт подписываете, он вступает в силу и в течение некоторого времени Вы будете в полной нашей власти (тут она улыбнулась, как бы, это шутка такая). Расторжение контракта не предусмотрено. Прекращение взаимодействия сторон оговорено пунктами 1.5, 4.3 и 4.4. – прочтите их особенно внимательно.

Контракт был напечатан на хорошей бумаге и не слишком мелким шрифтом, так что читать было не в напряг.

– Заказчик Вольская Вероника Николаевна (далее Клиент) и Исполнитель (далее Компания) заключили между собой контракт…

…

П. 1.4. Компания обязуется предоставить Клиенту всю необходимую информацию и прочие возможности для того, чтобы клиент мог овладеть необходимыми компетенциями, знаниями, умениями и навыками, для самостоятельного проведения тренинга по системе «Коридоры».

П.1.5. Полнота овладения необходимыми компетенциями, знаниями, умениями и навыками для самостоятельного проведения тренинга по методике «Коридоры» зависит от способностей Клиента. Невозможность овладения методикой в силу отсутствия у клиента необходимых способностей не является основанием для предъявления Клиентом претензий Компании.

…

П.4.3. Работа с методикой предъявляет повышенные требования к душевному и физическому здоровью Клиента, предполагает высокие нервно-психические нагрузки, о чем Клиент оповещен в надлежащем порядке. Нанесение вреда душевному и физическому здоровью Клиента, причинение ущерба его общему благополучию в процессе обучения и дальнейшей работы с методикой, является зоной ответственности Клиента и не является основанием для предъявления претензий Компании.

П.4.4. Клиент обязуется не разглашать информацию, полученную во время обучения.

….

П.6.6. Настоящий контракт не подлежит расторжению и длится до прекращения жизни какой-либо из сторон. Прекращение взаимодействия сторон регламентируется пп. 1.5, 4.3, 4.4.

…

– А что бывает за разглашение информации?

– Разглашения не бывает, смотрите п.4.3. и 4.4.

Это все было достаточно странно, чтобы я немного задумалась. Но не воспринимать же это всерьез! Я читала и перечитывала контракт. Детство какое-то…

– А если я сейчас не подпишу?

– Вас доставят домой и больше не побеспокоят.

И тогда я поняла, что просто не могу вот так уйти сейчас, и никогда, никогда больше не узнать, что было бы, ЕСЛИ БЫ Я ОСТАЛАСЬ И ПОДПИСАЛА КОНТРАКТ. Не могу вот так вернуться в свою с трудом отвоеванную у жизни однушку, к своим трем оставшимся унылым клиентам, к вопросу, где завтра взять денег (к Алене теперь не пойдешь), к пельменям в морозилке и необходимости летом опять ехать на дачу к родителям и полоть там клубнику. К вечному вопросу, звонить ли Вениамину или ждать его звонка – которого не будет, не надо себя обманывать. Звонить Вениамину и чувствовать себя унылой, скучной, старой косноязычной коровой…

И все это встало перед моим внутренним взором. Пыль на книжных полках и черноватые следы плесени в углах ванной, протечка на потолке в кухне и старый телевизор. И перспектива в лучшем случае, если повезет, стать матерью-одиночкой.

Впервые в жизни со мной случилось настоящее ПРИКЛЮЧЕНИЕ. Приоткрылась волшебная дверь, фея-крестная коснулась меня своей палочкой. Я поняла, что просто не могу отказаться. Как говорится, будь, что будет….

Меня никто не торопил, пока я довольно долго сидела со своими раздумьями. Интересно, как долго вообще они могли бы это терпеть? Я взяла красивую тяжелую ручку, и подписала контракт в указанном месте. Тетенька мне радостно улыбнулась:

– Отлично! Еще один момент. Это, конечно, не имеет юридической силы, но Вы ведь знаете силу символических действий. Она взяла меня за руку и неожиданно уколола чем-то мой палец. Показалась капелька крови, и она прижала мой палец к контракту, оставляя кровавый отпечаток. Это было уже слишком, я хотела возмутиться, но она уже говорила мне, очень настойчиво кивая:

– Вы знаете, что даже психоанализу нельзя научиться, не пройдя весь процесс в роли пациента. Обучение нашей методике начинается с того, что Вы сами ее испробуете, на своей коже. Вы пройдете тренинг с начала до конца. Потом будут соответствующие разъяснения.

Сейчас Вы пройдете в свою комнату. Отдыхайте. В нужный момент Вы получите инструкции, которым будете следовать. Покидать нашу базу не разрешается. Никаких внешних контактов. Ваш чемодан доставлен уже в Вашу комнату, если там были какие-то средства связи, они изъяты на время тренинга.

Не ожидая моего ответа, она повернулась и, сделав знак следовать за собой, повела меня по коридору, похожему на коридор в дорогой гостинице. Стены, отделанные натуральным деревом со вставками кожи, бронзы и темного стекла, плотное ковровое покрытие сливочного цвета, поглощающее все звуки шагов. Откуда-то сверху и с боков лился мягкий теплый свет. Мы проходили коридор за коридором, пересекали холлы с большими кожаными диванами, какими-то роскошными растениями с большими перистыми листьями и подсвеченными аквариумами, сквозь стенки которых на меня таращились какие-то огромные ленивые рыбы. Наконец, мы оказались в зимнем саду. Здесь воздух был влажный и пахло чем-то пряным. Где-то рядом шумел водопад или фонтан. Кроме традиционных в таких местах пальм и огромных фикусов я с удивлением увидела арки, увитые темным виноградом, крупные гроздья которого, казалось, просвечивали и сочились сладким соком. Роскошные орхидеи всех цветов на стволах деревьев завершали картину. Я невольно остановилась.

– Как Вам это удается? Здесь, наверное, целый штат садовников работает?

Тетенька снисходительно посмотрела на меня и ничего не ответила.

Через зимний сад мы вышли в холл. Прямо перед нами за стеклянной стеной раскинулся чудный парк. Двумя живописными террасами он спускался к неширокой реке, которая изгибалась по прелестной равнине, исчезая за рощами кленов и берез, покрытых светлой весенней зеленью. Справа стеклянная дверь в ресторан, слева – очередной коридор, перед одной из дверей в котором мы остановились.

Моя проводница открыла мне дверь и заперла ее за мной. Я оказалась в типичном пятизвездном гостиничном номере. Все очень функционально. Окно плотно занавешено. Я почему-то испугалась, что за портьерой глухая стена, подбежала и отодвинула плотную серую ткань. Нет, окно настоящее. Когда мы заходили в здание, мне казалось, что оно находится где-то в жилом районе, среди других высотных зданий… Однако за окном расстилался все тот же идиллический пейзаж с рекой, ивами и голубой дымкой над горизонтом. Интересно, что я такого места в родном городе не помню. Мои вещи были аккуратно разложены в шкафу и в ванной. Вдобавок имелся красивый махровый халат, тапочки (это хорошо, я свои, конечно, забыла взять), ночная рубашка, в ванной стоял традиционный гостиничный набор: гель для душа, шампунь, всякие палочки – ваточки… Имелся электрочайник, с набором чаев, в пакетиках и без, чайник для заварки, кофеварка. В мини-баре стояли не только соки-воды, но и алкогольные напитки: несколько видов красного и белого вина, джин, водка, виски, коньяк. Интересно, а если бы я курила? Разрешили бы они мне? Сигарет бы дали?

Не успела я переодеться в халат и принять душ, как в дверь постучали, и горничная вкатила столик с моим ужином. Рядом с накрытыми металлическими куполами блюдами лежал плотный серый конверт, надписанный «Ваше задание». Аппетит сразу пропал. Я смотрела на конверт, собираясь с духом его открыть. Захотелось почему-то расторгнуть нерасторжимый контракт и убежать, к себе, домой, где я сама себе хозяйка, все контролируемо, все понятно… Где есть телефон и всегда можно позвонить в милицию или в скорую помощь…Или Вениамину позвонить и пригласить его на ужин с последующим завтраком… Как я вляпалась в эту историю? Ну, вот если я сейчас соберу свои вещи и уйду. Что они, меня ловить будут? Не выпустят? Я же свободный человек… Я подошла к двери и потрогала ручку. Заперто, конечно.

На этом я успокоилась. Не начинать же орать и биться в дверь? Вроде пока не с чего.

Решила сначала поесть, а потом уж читать свое задание. Чтобы окончательно аппетита не лишиться. Потом, мне казалось, что если я не тороплюсь открывать конверт, я как бы владею ситуацией, как бы я контролирую события… Я медленно ела, не ощущая вкуса и почти не понимая, что я ем. Заварила зеленого чаю в чайнике. От очень привлекательной идеи выпить для храбрости и внутреннего равновесия стаканчик виски (до обеда… или после….) отказалась, чтобы не терять бдительности, если кто-нибудь будет нападать или еще что стрясется, что потребует ясной головы и способности быстро принимать решения и действовать. Дальше тянуть было невозможно. Я взяла конверт, вскрыла специальным приложенным тут же ножом.

– Каждый день Вашего пребывания здесь, как только проснетесь, сразу как можно подробнее записывайте свои сны. Не пытайтесь выстроить логически связанное повествование, записывайте все подряд, что можете вспомнить: образы, ощущения, свои переживания, мысли… Здесь же лежал толстый блокнот и красивая, видно, что дорогая, ручка.

Ну, ладно. Это мы можем. Очень захотелось спать, и я пошла умываться.

Я проснулась среди ночи, оттого, что нечем было дышать. Что-то держало меня, наваливалось, душило. Проснулась в поту и с сердцебиением. Честно попыталась записать, что же я видела во сне – тщетно. Вспоминалось только ощущение сдавливания, как будто меня затягивает в нутро питона, горячо и тесно. Или всасывает в бочку с горячим тяжелым медом. Я читала, что раньше была такая казнь – в бочку с медом сажали, и человек сваривался аккумулируемым собственным теплом. Я открыла окно. Там стояли темнота и тишина. Полная тишина, ни птиц, ни машин… немного остудившись холодным воздухом, вернулась в постель. У меня забрали часы, и вначале я даже не обратила на это внимание, но сейчас невозможность сориентироваться во времени вдруг стала пугающей проблемой, возникло ощущение утраты чувства реальности. Где я и когда я? Что со мной здесь делают? Утешала мысль, что меня, конечно, будут искать. Родители, по работе, друзья… И что? Я ведь никому не сказала про эту свою эскападу, как раз с мыслью, что никто не хватится. У меня еще неделя отпуска, я женщина свободная… То есть, когда-то искать, конечно, будут….

Наверное, я незаметно заснула снова, потому что дальше начался уже настоящий сон.

«И лезвие хрустальное измены

Как шмель, у горла моего дрожит…»

Я вожу по бумаге остро заточенным карандашом, бумага гладкая, атласная, молочного цвета, она мне приятна. Я должна придумать строчки до и после этой, про хрусталь. Передо мной как раз хрустальная ваза с сиренью. Сирень одуряюще пахнет, и мне это тоже нравится. Моя рука видна в разрезе шелкового рукава. Рука мне нравится. Мое кимоно из переливчатого ванильного шелка мне тоже нравится. Я пишу на бумаге:

Прозрачно кружево листвы и неба

Прозрачна синь, и странна эта ночь,

И мне давно – наверное – невмочь

Переносить… Без воздуха, без хлеба

Насколько легче было бы прожить!

Мне каждый час свинцом течет сквозь вены

И лезвие хрустальное измены

Как шмель, у горла моего дрожит.

Не режь! Помедли, если вдруг захочешь.

Помедли! Кровь моя не так тепла,

Как кажется.

Закат сгорел дотла

И падает холодной белой ночью.

Мне нравится то, что я пишу, я вслух читаю стих с начала и смеюсь. Потом поворачиваюсь, и в большом овальном зеркале вижу светлую атласную ленту в волосах и прекрасное тонкое лицо – совершенно чужое, не мое.

Я проснулась, как от толчка. Сразу, как человек ответственный, все записала. Мне стало по-настоящему интересно. Это сильно! Я как будто была в чужой чьей-то голове. Тут не обошлось без Коридоров. Как они это делают? Какая-то химия? Надеюсь, наркоманкой я тут не стану. И – неужели бред может порождать такое обостренное и полное чувство реальности? А стихи? Неужели я сочинила? Не может быть. Наверное, вспомнила где-то читанные или слышанные. Надо бы погуглить – и все найдется. Вот «выйду на свободу» – и узнаю…

Я снова заснула, и когда проснулась, уже было светло за окном, я попыталась понять, сколько сейчас времени, и моментально забыла, что мне под утро снилось. Что-то снилось, но оно было какое-то смутное и неуловимое, какими обычно и бывают нормальные сны под утро.

Утром к завтраку подали новый конверт с заданием. Сегодня мне предлагались спортивные занятия в парке. В шкафу нашлась соответствующая одежда и обувь для прогулок по пересеченной местности и бега.

Красивая дама спортивного, и очень ухоженного вида пригласила меня «на выход». Мы вышли в парк и подошли к высокой зеленой изгороди. Здесь я получила инструкции. Мы находимся у входа в зеленый лабиринт (т.е. лабиринт из зеленых изгородей, высотой метра три, аккуратно и ровно подстриженных, плотных). Моя задача – дойти до центра, взять там артефакт – цель этой «прогулки» – и вернуться ко входу. За артефакт я получу очки, которые засчитываются при финальной аттестации по тренингу. В центре лабиринта находится некоторый набор артефактов, разной «цены». В лабиринте я буду не одна – у меня, оказывается, есть “товарищи” по прохождению тренинга. Знакомство наше не предполагается. Каждый действует сам по себе и старается обойти других. Дошедший до центра лабиринта может взять любой из имеющихся там артефактов. Первый добравшийся туда может взять самый дорогой, в нем столько же очков, сколько во всех остальных вместе взятых. Последнему артефакта не достанется вообще. В борьбе за артефакты нанесение участниками увечий друг другу строго запрещено, как и вообще физический контакт. За этим строго следят. Допускаются психологические меры воздействия участников друг на друга.

Мне дали небольшой рюкзачок. Там была литровая бутылка воды, почему-то фонарик и еще какая-то дребедень. Я задала два вопроса: можно ли получить карту лабиринта и как позвать на помощь, если я заблужусь в лабиринте и не смогу сама найти выхода. Получила два ответа: карту не дадут, обращение за помощью не предусмотрено. Я спросила еще, сколько ориентировочно времени продлится мое путешествие по лабиринту. Ответ был «бывает по-разному».

Прозвучал гонг, и моя сопровождающая показала мне на вход – проход между зелеными изгородями, ведущий в глубину лабиринта. Я пошла. Насколько я могла слышать, кто-то еще также двигался по зеленым аллеям, однако, не зная даже приблизительно размеров лабиринта, я не могла представить, сколько нас всего и насколько мы далеко друг от друга.

Сначала дорога, слава Богу, шла прямо, никуда не сворачивая, и я быстро продвигалась, полагая, что двигаюсь к центру лабиринта, раз иду от входа прямо вперед. Однако скоро я уперлась в развилку – либо направо, либо налево. Пришлось остановиться и включить мозг. Плана лабиринта у меня не было. Компаса, чтобы как-то хоть понять, где какая сторона, тоже. Я никогда не занималась туризмом и не владею никакими навыками ориентации на местности. Живая изгородь выглядит везде абсолютно одинаково. Я села на землю и постаралась вспомнить все психологические уловки, какие могли мне тут помочь. Ничего не получалось. Оставалось сидеть здесь или идти вперед, положившись на авось, на инстинкт, на женскую интуицию … Я встала и пошла направо, пытаясь в целом удерживать первоначальное направление, но развилки все учащались, повороты крутили, и очень скоро я вообще перестала понимать, где я нахожусь и в каком направлении двигаюсь. Подступала паника. Я вспомнила, что где-то читала, что в лабиринтах надо все время поворачивать в одну сторону. Я уцепилась за эту мысль, совершенно очевидно, не гарантирующую успеха, и попробовала двигаться таким образом – все время направо, раз уж в первый раз я пошла направо. Надежда была очень слабой, я сама не верила, что это дурацкая система поможет. Она и не помогала. Я совсем заблудилась. Высокие стены лабиринта погружали аллеи в глубокую тень. Стояла тишина, так как ветер сюда тоже не попадал. Я ничего не слышала, кроме собственного дыхания и скрипа песка под ногами. И вдруг совсем рядом раздался вой. Кровь кинулась мне в голову, меня кипятком ошпарил ужас. Вой приближался. Он то напоминал вопли мартовских котов, то человеческие рыдания. Ноги не держали меня, я сидела на корточках, борясь с приступом тошноты от страха. Господи! Господи, помилуй! Помоги и спаси! Господи! Я поняла, что от страха описалась. Хорошо, не обкакалась…. Вой куда-то удалился и стих. Я поднялась на ватных ногах. В конце концов, двух смертей не бывать, а одной – не миновать. Если раньше у меня была подспудная мысль найти кого-то из «товарищей по несчастью», теперь я уже никого встретить не хотела – в моем нынешнем виде… Я побрела по аллее, уже не пытаясь понять, куда я иду. Хотелось пить. Вода давно закончилась, и я выбросила бутылку прямо на дорожку. Пройдя буквально несколько шагов, я решила вернуться и бутылку поднять: ну, не совсем же я свинья, бутылками разбрасываться… Я пошла назад. Передо мной лежала ровная аллея, без поворотов. Бутылки не было. Почему-то на этом я успокоилась. Села прямо на землю, на желтый песок аллеи. По голубому небу плыли легкие белые облака. Одно было похоже на яблоко, второе – на кошку… Пахло травой и какими-то цветами. На песок накатывались голубые волны моря, они шелестели и пенились, Мне захотелось попробовать, насколько вода теплая. Я наступила на гальку в полосе прибоя. Вода была как раз такая, как надо – не слишком теплая и не холодная. Я заходила все глубже, дно уходило испод ног, я поплыла. Передо мной струилась лунная дорожка, по ней кто-то шел мне навстречу. Я не могла разглядеть лица, но радость ожидания этой встречи переполняла меня. Я протянула руки и закричала от радости. Мы побежали по лунной дорожке навстречу друг другу, и я знала, что все теперь будет хорошо, все паззлы моей жизни чудесно сложились, все лакуны заполнились, все мои грехи прощены, и я бегу домой, бегу туда, где меня ждут и где я хочу быть и буду теперь всегда. Но лунная дорожка вибрирует и колыхается, она изгибается и расплывается, в середине намечается какое-то пульсирующее ядро, оно взрывается, и дорожка рассыпается на множество сверкающих дуг. Я вижу, что та дуга, по которой я бегу, поворачивает и уходит в сторону от места, где меня встречают. Я пытаюсь свернуть, но спирали раскручиваются, меня придавливает, сносит в сторону потоком, я пытаюсь кричать – и просыпаюсь в своей кровати, вся в слезах. Сердце колотится, как будто я пробежала стометровку. Прямо у кровати на тумбочке лежит блокнот для записи снов – я знаю, что, если не записать сразу, все забудешь. Честно записываю, все, что могу вспомнить.