Своими словами. Режиссерские экземпляры девяти спектаклей, записанные до того, как они были поставлены

Сюзон. Конфетки дарил…

Хельга. А потом съедали, вставали второй раз, он второй раз им дарил.

Урно. Они приходили к нему, он дарил им подарки, они с ним прощались.

Сюзон. Да, и сказки рассказывал.

Урно. И дети уходили.

Сюзон. Довольные, счастливые с подарками.

Хельга. Все подарки получили? Ну, собственно говоря, и все. И мы все… Все рассказали.

Урно. В общем-то, и все…

Вылк. У нас все, Леш, включай свет. Спасибо!

Конец

Гоголь «Мертвые души». История подарка

Публика расселась.

На сцену из двери в стене со стулом в руках выходит Макс. Останавливается на середине сцены, обходя лужу красной жидкости, разлитой на сцене.

Макс. Здравствуйте! Мы делаем сейчас второй спектакль для детей – «Мертвые души» Гоголя. Вернее, спектакль о том, как Пушкин подарил Гоголю этот сюжет «Мертвых душ». Первый спектакль по «Евгению Онегину» вели четыре человека, иностранцы, любители Пушкина со всего света: я был финн Урно Киркулайнен из города Тампере, недалеко от Хельсинки. Остальные были из Чехии (Вылк), Франции (Сюзон) и Швейцарии (Хельга) – тоже любители Пушкина. Нам так понравилась эта идея, что мы решили и другой спектакль о Гоголе, истории подарка, сделать с этими людьми – иностранцами, любителями русской литературы.

Но, начав делать второй спектакль и придумав много вещей, сделав… бричку, яйцо, большой обеденный стол, детские кроватки, вот этот стол, его не покупали, а делали в мастерских театра вручную… мы поняли, что мы как-то не справились с повтором этого хода: получалось все время скучно.

И тогда мы придумали: а что, если трое из четверых не приехали, а все осталось одному? И он, проклиная все, вынужден показывать спектакль не с актерами, а с сотрудниками театра, кто в этот вечерний час задержался в театре, – уборщицей, работницей бухгалтерии, рабочими сцены…

Стали думать: кому достанется это все? Кинули жребий – выпало мне. Ну, финнам всегда везет…

И вот сейчас я превращусь в финна Урно… Это займет какое-то время, но немного. Видите, вот даже специально для этого спектакля сделали в ботинках молнию. В первом спектакле она была не нужна, а теперь вот она есть и все очень быстро. Еще… мне нужно наклеить бакенбарды и брови. Я могу и сам, но полу-чится криво. Для финна, конечно, и так сойдет, но лучше, чтобы кто-то посмотрел со стороны и приклеил ровно. Я сейчас позову нашу уборщицу Муниру, я видел, что она там. Мунира!.. Мунира!..

Выглядывает Мунира, уборщица с ведром.

Макс. Простите, можно вас попросить помочь? Там слева на столе лежит коробочка с бровями и еще клей. Да, эта. Подходите, давайте сюда. Помажьте клеем прямо поверх моих бровей и здесь от ушей, по моей небритости. Только не переборщите.

Мунира приносит коробочку, помогает Максу – мажет клеем.

Макс. Ага… Ровненько? Ага, спасибо. Вот… и бакенбарды. Все, спасибо.

Мунира прижимает бакенбарды тряпкой из ведра.

Макс. Ой, Мунира, эта тряпка вообще хоть чистая?

Мунира. Да, я только что фойе помыла.

Макс. Все, не нужно! Возьмите вот карандашик. И, чтобы добавить немного возраста, проведите им прямо по моим морщинам, у меня они уже есть. Сейчас я сморщусь… Ага, вот так. И у глаз.

Мунира. Улыбнитесь…

Макс. Все, да? Спасибо большое!

Мунира уходит.

Макс. Почти готово… Еще пару деталей… раз!.. раз!.. и…

…оборачивается к публике. Он – финн Урно, чем-то очень недовольный.

Ругается себе под нос по-фински.

По-русски говорит с сильным акцентом.

Урно. Перкэлэ… оокси Онегин нормааално, коокси Гоголь-перкэлэ… не приехали… А мы так хорошо придумали… Вы думаете, это кисель? (Показывает на лужу.) Нет, это кровь Пушкина! В нашем прошлом спектакле по Онегину мы в конце убивали Пушкина, и все уходили через него, и вот здесь была его кровь. И мы придумали, что этот спектакль, про Гоголя, мы начнем с крови Пушкина… А следующий, по Чехову, начнем с крови Гоголя… а по «Капиталу» Маркса – с крови Чехова…

Вот так хорошо придумали, приготовили бричку, яйцо, большой обеденный стол, кроватки, вот этот стол делали своими руками долго… мы даже Родионову позвонили, директору Бахрушинского музея, чтобы он приехал! Вот только показать вам все это, и вы бы… обалдели!!!

Медленно и задумчиво уходит в сторону задней стенки.

Через три шага останавливается.

Урно. Что? Кто это сказал??? Чтобы я один?.. Без них?.. Это невозможно!

Еще несколько шагов, и вдруг, почти уйдя, оборачивается.

Урно. А что? Может, попробовать? А? Мы ведь так придумали, что можно с кем угодно сыграть, даже и без них!

Попробуем? Давайте попробуем! Как говорил наш великий маршал Маннергейм, повторяя слова, кстати, вашего великого русского писателя Льва Толстого: «Делай то, что должно, а там будь что будет». Я сейчас позову Муниру, я ее там видел… (Кричит в дверь в стене.) Мунира!.. Мунира!..

Подходит к дальнему проему, кричит туда.

Урно. Мунира!

Перемещается к ближнему проему.

Урно. Погодите… Ну, кто-то же должен быть еще в театре… Сейчас же только начало девятого! Работники бухгалтерии, отдел кадров… Хоть кто-нибудь!

Останавливается напротив среднего проема.

Урно. Ау-у-у!!!

Выходит толпа народу… Пауза.

Урно. О… Нормально. У меня тут есть записи… (Берет бумаги со стула.) Я буду вам подсказывать, и мы… А зрители согласились!

Толпа смотрит на зрителей, потом снова на Урно.

Он подходит к Ольге, объясняет, куда встать, что нужно немного попеть, что он даст ноты.

Переходит к Мунире, шепчет, что ей нужно сыграть Гоголя, показывает, какой он, что в конце важно показать, как он недоволен «Ревизором».

«Я им говорил так, а они так…», и показывает на пятно, мол, его нужно будет убрать попозже.

Вспоминает о бакенбарде, достает его из книги, присматривается к мужчинам в толпе по очереди. Кому-то примеряет бакенбард. Наконец, замечает Сережу, понимает, что бакенбард будет хорошо на нем смотреться. Примеряет… да, отлично! Сереже шепчет, что ему нужно сыграть Пушкина. Все просто… положить тело аккуратно на пол. И, главное, вначале поцеловать Гоголя в голову. И все…

Ждет реакции, все молчат.

Долгая пауза.

Урно (радостно). Согласились!

Ну, раз все согласились, давайте попробуем! Ольга, вставайте туда…

Иван Геннадьевич, Сережа – приготовьтесь там… Мунира, пятно нужно вытереть попозже, я скажу…

Сережа спрашивает про деньги.

Урно. Нет, это бесплатно!.. Итак… Поехали!

Урно уходит за кулисы и тут же под пение Оли с помощью Сережи Назарова выводит Гоголя.

Гоголь – это наполовину кукла, а наполовину человек.

Лицо и руки настоящие. Рост этого Гоголя примерно один метр двадцать сантиметров.

Останавливаются в центре сцены. Гоголь долго и пристально рассматривает публику, шевеля губами и раздувая ноздри.

Оля замолкает.

Урно (шепотом). Это Николай Васильевич Гоголь. (Оля поет.) Великий русский писатель Николай Васильевич Гоголь. Он родился 1 апреля 1809 года в селе Сорочинцы Миргородского уезда Полтавской губернии… (Читает.) Недалеко от городка Нежин в Малороссии… (Гоголь строго смотрит.) На Украине… (Гоголь смотрит.) В Украине… Маму звали… (Бумаги падают.) Мария Ивановна… (Ногой поднимает фото с пола.) А отца – Василий Афанасьевич. (Показывает фото, достав его из пачки бумаг.)

Гоголь ковыряет в носу, что-то достает из носа, разглядывает.

Урно. У него было две сестры… Анна Васильевна и Елизавета Васильевна… (Показывает на бумаги на полу.) Ну, вы потом тут посмотрите…

Вот описание Гоголя его другом, тоже Николаем Васильевичем, но Бергом: «Походка его была оригинальная, мелкая, неверная, как будто одна нога старалась заскочить постоянно вперед, отчего один шаг выходил как бы шире другого. Во всей фигуре было что-то несвободное, сжатое, скомканное в кулак. Никакого размаху, ничего открытого нигде, ни в одном движении, ни в одном взгляде…»

Гоголь начинает двигаться к детям в первом ряду.

Оля поет.

Урно и Сергей помогают ему. Гоголь протягивает свою руку каждому ребенку и очень важно пожимает ее. Рука его оказывается липкой, и Урно дает детям влажную салфетку.

Урно. Пожмите руку Гоголю. Рука липкая, возьмите салфетку. Я прошу прощения, у меня только одна салфетка, передайте ее другим…

Наконец церемонии окончены и Гоголя опять водружают в центр сцены.

Оля замолкает.

Урно. Рост Гоголя, как я уже сказал, был сто сорок два с половиной сантиметра, что на четыре сантиметра меньше Пушкина.

Оля поет.

Ширма, которую держат Урно и Сергей, разворачивается, удлинившись вдвое, и рядом с Гоголем появляется такая же фигура Пушкина.

Урно. Пушкин, будучи на десять лет старше и на четыре сантиметра выше, очень любил Гоголя, тому есть много свидетельств, но самое достоверное – это вот какое: однажды, после чтения «Тараса Бульбы», по воспоминаниям баронессы Россет, фрейлины императрицы (фото тоже на полу), в доме которой происходило чтение, Пушкин подошел к Гоголю… взял его за плечи и сказал: «Умница!» А потом нагнулся… и поцеловал Гоголя в голову! (Реквизитор выносит короткий стул и ставит на него ноги Пушкина. Пушкин целует Гоголя в голову. Стул уносят.) И сказал при этом: «Пиши, пиши, все, что есть здесь (стучит по голове Гоголя), должно из нее вылиться!»

Потом Пушкин повернулся к Жуковскому (Пушкин поворачивается к Сергею Назарову) и проговорил: «А маленький хохол – каков?..» (Смех.)

Потом, кстати, когда в 1902 году, в пятидесятую годовщину смерти Гоголя, когда его останки решили перезахоронить и переносили тело на другое место, эта голова, которую тогда поцеловал Пушкин, исчезла.

Голова Гоголя, которая легко отделяется от «тела», оказывается гораздо выше туловища, продолжая мимировать.

Урно. И так как на церемонии перезахоронения был замечен Алексей Александрович Бахрушин, страстный коллекционер театральных раритетов, то, естественно, подозрение пало на него. Череп Гоголя так и не был найден, и второй раз Гоголя похоронили без него… То есть без головы. Сейчас у нас в гостях директор Государственного театрального музея имени Бахрушина Дмитрий Викторович Родионов… Дмитрий Викторович, заходите, пожалуйста!

Входит Родионов с большим портфелем и сумкой на колесиках.

Д. В. Родионов. Добрый вечер!

Урно. Здравствуйте. Заходите, пожалуйста! Дмитрий Викторович, спасибо, что пришли. Все нормально, вы припарковались там во дворе, да?

Д. В. Родионов. Нет-нет, я на метро, так удобнее… без пробок…

Урно. Дмитрий Викторович, скажите, пожалуйста, что вы можете сказать о черепе Гоголя, который, по слухам, был украден А. А. Бахрушиным?

Д. В. Родионов (задумывается). Ну, неопровержимых доказательств этому нет, конечно… А можно стол?

Урно. Иван Геннадьевич, можно стол?

Иван Геннадьевич (вынося стол). Этот?

Урно. Да, этот, спасибо.

Д. В. Родионов. Он чистый?

Иван Геннадьевич протирает стол, выравнивает его, чтобы не качался, подложив под ножку сложенную бумагу.

Д. В. Родионов (надевает белые перчатки, стелет на стол полиэтилен, потом начинает из портфеля, а потом из сумки доставать разные черепа и укладывать их на столе, выразительно смотрит на Олю, она начинает петь). Неопровержимых доказательств этому нет, но при реконструкции каретного сарая, находящегося на территории музея и принадлежащего когда-то Бахрушину, были найдены несколько черепов с полуистлевшими бирками номеров единиц хранения. (Достает из портфеля пять черепов.) Имен, конечно, распознать не удалось, но экспертиза показала, что два из них несомненно принадлежат Н. В. Гоголю. (Примеривает на два черепа принесенные парики и носы, прося жестом певицу при этом помолчать.) Носы, как известно, исчезают первыми… Одно лицо, правда? (Прикладывает оба черепа к туловищу Гоголя.) Сходство несомненно… То есть факт так называемого «воровства» доказать нельзя, но, учитывая, что А. А. Бахрушин был страстным собирателем театральных реликвий, беззаветно любящим русский театр и его представителей, как живых, так и мертвых, нельзя исключить, что Алексей Александрович через третьи руки приобрел оба черепа Гоголя для своей коллекции.

Укладывает черепа обратно, просит Олю петь опять.

Д. В. Родионов. Простите, пожалуйста, а вы в каком храме поете?

Оля. У Николы на куличках.

Д. В. Родионов. А вы телефончик не дадите? Нам иногда нужно…

Оля протягивает ему визитную карточку и продолжает петь.

Урно. Спасибо, Дмитрий Викторович. Вы проходите в зал, пожалуйста, садитесь, сейчас администраторы принесут вам стул…

Д. В. Родионов. Спасибо, но я не могу. У меня завтра открывается выставка художника Иванова из Республики Саха, сегодня экспозиция монтажа. Я обязательно зайду в следующий раз. До свидания.

Урно. До свидания, Дмитрий Викторович!

Родионов уходит. Урно зовет Ивана Геннадьевича убрать стол.

Иван Геннадьевич (выходя). Этот? (Уносит.)

Урно. Ну, вернемся к нашей теме: история подарка, как Пушкин подарил Гоголю сюжет «Мертвых душ». Достоверно об этом неизвестно, даже сам Гоголь пишет об этом как-то обтекаемо…

Пушкин и Гоголь начинают драться, вырывая друг у друга какую-то бумагу. Плюют друг в друга.

Урно (пытаясь их растащить). Нет! Нет! Не так! Не так это было! Как это было, мы точно не знаем, но не так! (Ставит Гоголя в дальний угол в глубине сцены.) Надо сказать, что если Пушкин любил Гоголя, то Гоголь просто обожал Пушкина. Вот, когда Пушкина убили (Оля поет. Вместо Пушкина в прорези ширмы появляется кукла. Сережа берет куклу Пушкина на руки и бережно кладет в приготовленную лужу крови), Гоголь был за границей.

Итак, когда Пушкина убили, Гоголь был за границей, в Париже, в Опере.

Техники и реквизитор быстро ставят один за другим несколько стульев, на один из них садится спиной к нам Гоголь. Оля поет арию из французской оперы.

Урно (подставляет еще один стул, садится и слушает). И вот он там сидел, и ему пришли и сообщили, что Пушкина убили…

Иван Геннадьевич идет на цыпочках и что-то говорит на ухо Гоголю.

Гоголь медленно поворачивается, смотрит на лежащего в крови Пушкина и страшно кричит.

Гоголь (плачет). Я всегда, когда писал, видел перед собой Пушкина… Все, что есть у меня хорошего, всем этим я обязан ему… И ни одна строка не писалась, чтобы он не являлся очам моим… Я тешил себя мыслью, как будет доволен он, угадывал, что будет нравиться ему… Для кого теперь я буду писать?! Для кого теперь я буду писать?! Для кого теперь я буду писать?!

Оля поет.

Тело Пушкина взлетает и медленно кружится.

Гоголь встает.

Гоголь. А для кого я теперь буду писать?.. Для кого я буду писать? Для кого?..

Тело Пушкина падает. Все вздрагивают.

Урно. Что случилось, Сережа? Ну ладно, ладно… Мунира, уберите здесь, пожалуйста…

Сережа уносит тело, все выходят смотреть.

Мунира убирает. Оля поет.

Урно. Ну все, это можно убирать. (Отрываясь от своих записок, которые он периодически пытается разобрать и прочитать.) Почему же такая любовь? Почему Гоголь любил Пушкина, понятно, но почему же Пушкин так любил Гоголя? Дело в том, что Пушкин знал Гоголя еще до знакомства с ним лично. Еще в лицее, где он жил рядом со своим другом, мальчиком Кюхельбекером, которого все ласково называли Кюхлей, они делали гоголь-моголь. Кюхля жил через стенку от Пушкина, но готовили они гоголь-моголь вместе.

По этому по всему, когда через много лет Гоголь впервые пришел к нему и представился…

Гоголь (из своего угла). Гоголь…

Пушкин. Моголь!.. (Оборачивается. Удивленно.)

Сережа-Пушкин пытается увернуться, но не может, Гоголь обнимает его.

Урно. Они обнялись так крепко, что Пушкин долго не мог отлипнуть от Гоголя…

Сцена, когда Пушкин не может отлипнуть от Гоголя под звук отрываемого скотча.

Урно. Гоголь был всегда очень липкий и даже немного скользкий, друзья в школе даже не любили с ним здороваться за руку, такой у них был сговор – «с этим Гоголем не здороваемся».

Но Пушкин, несмотря на все это, старался преодолеть в себе эту физическую неприязнь, и даже тогда, когда Гоголь в письме писал:

Гоголь. Передайте привет вашей Наталье Алексеевне!..

Урно. …он сдержался и очень вежливо ответил…

Пушкин. Это у вас там… в Малороссии… Наталья Алексеевна, а у меня – Наталья Николаевна.

Наталья Николаевна, беременная и в огромном платье, улыбаясь, выходит на сцену. Пушкин, пытаясь окончательно отлепиться от Гоголя, случайно задевает ее рукой, она падает, он ее поднимает и уводит. Она продолжает улыбаться и все время оборачивается на Гоголя.

Урно. Вот! Видели? Пушкин сдержался и очень вежливо ответил! Он вообще умел сдерживаться! Например, когда раненого Пушкина вносили в дом из кареты (берет куклу Пушкина на руки), в которой его привезли с Черной речки, где он дрался на дуэли, то его взял на руки дядька Никита Козлов…

Гоголь плачет.

Урно. И Пушкину было очень больно и тяжело. Но он сдержался! И очень вежливо спросил дядьку…

Голос по радио. Ну что, тяжело тебе нести меня?

Урно. А дядька ответил: «Нет, нормально…»

Гоголь плачет.

Урно. И он повернул из арки налево, вошел на ступеньки и дверь долго не мог открыть, руки заняты, но войдя (все показывает), он поднялся по ступеням и повернул направо в кабинет, где столкнулся с Натальей Николаевной, которая их увидела и упала в обморок. (Наташа падает и лежит на полу. Урно отдает куклу Пушкина Гоголю и продолжает.) А внесли его именно направо, а не налево, как обычно, потому что дверь налево, через которую обычно входили, была в детскую. У Пушкина было четверо детей, у которых была одна комната, они там играли, спали, делали уроки… ну вот… Троих вы сейчас увидите, а про четвертого я скажу позже.

Можно кроватки, Иван Геннадьевич, Сережа?

Техники выносят кроватки.

Урно. Можно попросить трех ребят (просит помочь детей из зала), они были маленькие… Кстати, а вот и четвертый ребенок, только он еще не родился. (Показывает на живот Наташи.) И дети еще не спали, было около пяти часов вечера… (Просит детей прыгать на кроватках, берет тело Пушкина на руки.) Поэтому Пушкина внесли сразу направо, в кабинет.

И когда Пушкин умер там, в кабинете, то его гроб поставили здесь, в маленькой комнате, похожей на коридор, которая находится между детской и кабинетом. (Обращается к реквизитору.) Можно гроб? А стол?

Реквизитор выносит гроб.

Выходит Иван Геннадьевич, выносит стол.

Иван Геннадьевич. Этот?

Урно. Да, спасибо.

Кладет куклу в гроб.

Дети прыгают, Гоголь плачет, Пушкин в гробу, Наталья Николаевна в обмороке…

Пауза.

Урно. Кроватки уже можно уносить. Наташа, дай Гоголю макароны, там после обеда остались… (Помогает Наташе подняться.) Пушкину уже не нужно… (Наташа приносит макароны.) Итак! Здесь сейчас гроба, конечно, нет, но на стене висит картина «Пушкин в гробу». (Показывает.) И висит маленькая рамочка, и в ней – локон волос с головы Пушкина! Вот! Теперь, когда вы знаете, как Гоголь любил Пушкина и Пушкин любил Гоголя, наконец мы можем рассказать историю подарка и как отличается воровство от подарка.

Вот тут недавно господин Крымов, режиссер нашего театра, был в Петербурге, это рядом с Хельсинки, на каком-то съезде по поводу культуры, там было очень много народа (начинает выносить фанерные фигуры всех помянутых деятелей и расставляет вокруг гроба Пушкина): Юрий Мефодьевич Соломин, Михаил Сергеевич Боярский, Андрей Анатольевич Могучий, Иосиф Леонидович Райхельгауз, Владимир Владимирович Путин, Кирилл Семенович Серебренников, Капитолина Антоновна Кокшенёва, Андрей Валерьевич Жолдак, Валерий Владимирович Фокин… и многие другие.

И утром, прямо с поезда, господин Крымов зашел в квартиру Пушкина на Мойке и рассказал нам потом, что рассказала женщина, которая вела экскурсию. Дмитрий Анатольевич, можно попросить ваш свитер?

Голос по радио. Можно…

Рука из-за кулис протягивает свитер.

Урно переодевается.

Урно. А можно еще штаны?..

Рука из-за кулис начинает выкладывать на стул: ключи, бумажки, мелочь, валидол, очки.

Начинается музыка.

Урно отворачивается.

Появляются штаны.

Урно переодевается: надевает красный свитер и брюки Крымова.

Урно. Спасибо. (Музыка прекращается.) Подарок, вообще, – это феномен в писательской среде. Просто подарок в среде писателей встречается очень редко; обычно они воруют друг у друга все: сюжеты, жен, квартиры, дачи… Но в данном случае это особое дело… (Преображается в Крымова, начинает плакать и говорить голосом Крымова.)

Урно-Крымов. Когда Пушкин лежал в прихожей (плачет) и с ним приходили прощаться, очень много народа приходило, когда видишь, в каком тесном помещении это все было, то… (Плачет.) И царь, или Бенкендорф, я уж не знаю… (Плачет.) Но, в общем, запретили студентов пускать сюда (плачет), боялись, что будут волнения…

А Тургенев, Иван Сергеевич (плачет), был студентом тогда, и он прокрался как-то, подкупил жандармов, может быть, я не знаю… (Плачет.)

Входит Тургенев (переодетая Оля) и крадется к гробу Пушкина между Фокиным и Могучим.

Урно-Крымов. Представляете: вынул ножницы… большие? Маникюрные? (Тургенев по очереди достает ножницы.) Принес заранее? Попросил у кого-то? (Плачет.) И он отрезал немного волос с головы Пушкина. (Плачет.) И увез этот локон в Париж, где жил долго, а перед смертью попросил своего друга Полину Виардо вернуть этот локон на Родину. И она вернула, представляете?

Музыка прекращается, начинается «крышечка».

Выходит Полина Виардо – Наташа. Роется в карманах, достает локон. Отдает Урно. Тот, достав скотч из кармана, прикрепляет локон к стене.

Урно-Крымов. И сейчас этот локон висит на стене в той комнате, где когда-то Тургенев его отрезал. (Плачет.)

Урно снимает штаны и свитер, превращаясь опять в себя, и переходит на финский акцент.