Княгиня

Глубоко вздохнув, со страхом смотрела, как всадник спустился с коня.

Попятившись спиной, забилась в угол и старалась почти не дышать, но глазами так и продолжала всматриваться в темный силуэт, приближающийся ко мне.

Он остановился передо мной, Ефим в этот миг, склонился перед ним, согнувшись в поясе. Князь Олег, а это был именно он, отдал ему поводья, и повернулся ко мне.

Я задержала дыхание, страх совсем сковал меня. Нужно было мне поклониться ему, как это сделал Ефим, но из моей головы со страху всё выветрилось. Смотрела на него, и видела перед собой только его тёмные глаза. Омуты, а не глаза.

– Красный конь, у князя Олега, – произнесла, на их языке.

Князь замер, так и продолжая на меня смотреть, и вдруг сделал шаг ко мне, приближаясь.

– Нравятся лошади? – это он мне.

Я мотнула головой, соглашаясь, на большее меня уж не хватило.

– Ефим, разрешаю. Бери её с собой, выезжать лошадей, она хорошо в седле держится.

– Да, княже, – это Ефим.

Князь развернулся и пошёл на выход.

Он ушел, и я, поблагодарив конюха, тихо пошла на кухню. Мне дали работу, почистить овощи для приготовления в печи. Только я закончила, мне вручили целый мешок крупы и сказали за два дня прибрать её от мусора.

Притащив мешок волоком на двор, утащила его за угол, там, на скамеечке и деревянном столе, и устроилась. Насыпала на противень пару-тройку горстей, выбирала хорошие зёрна, ссыпая чашку.

Так провела несколько часов, благодаря что досталась мне крупа довольно крупная, похожая на перловку, а не пшено. Несколько часов и спина уже затекла, но я ещё даже не перебрала и четверти.

Подняла голову, размяться. Глазами повела, заметила сидящим на скамейке, в том саду где гуляют наложницы, князя. Он смотрел в мою сторону, повернув голову, посмотрела за свою спину, решив, что там кто-то из дворовых людей.

Но так никого не было, я вновь повернула голову и посмотрела на князя. Он не отвернулся, а так и смотрел на меня. На меня, я уж не сомневалась.

Холодок страха пробежал по спине, в животе аж свело.

Глава 7

Лето 6677 год от Сотворения Мира – 1169 год от Рождества Христова.

Лето выдалось жарким, мы с Ефросиньей часто бегали купаться, плескались по долгу, прикрываясь кустами на берегу. В один из дней, мы решили с утра ополоснуться. В предыдущий день на кухни пекли пироги, мы на подхвате были, у печки пропотели сильно, да и ночь выдалась душной. Немного поплескавшись в теплой водице, сестра убежала, убираться в комнатах наложниц. А я осталась, мне на кухню так рано не надо было.

Купались мы в месте постоянном и проверенном, здесь никто чужой не бывал. Плескалась я не долго, отчего-то на меня нашёл страх. Казалось, что рядом есть кто-то, и наблюдает за мной. Несколько раз оборачивалась, вглядываясь в лес на берегу, в кусты. Никого не увидела, и продолжила плавать, умею немного.

Вдруг в лесу послышалось лошадиное ржанье, тут уж я не выдержала, бросилась к одежде на берегу у кустов, быстро накинула нижнюю рубаху, затем верхнее платье, всё по местным традициям. Был ещё тонкий вышитый поясок, что мне вышила и подарила названная сестра. Но как не искала, не смогла найти.

Я расстроенная и опечаленная побежала к княжескому двору. Там оказалось мне уж некогда печалиться, работой завалили, это почисть, то вынеси, это принеси. Бегала, ако пчёлка, так бы местные сказали.

Только все поручения выполнила, и присела, прибежала девка из княжеского дома, Агафка её звали. И давай на меня кричать, чего это я расселась. Кричит, заставляет меня куда-то идти и что-то делать.

Половины не понимаю, она говорит быстро, а она взяла меня за руку, и потащила в княжеский дом. Втолкнула, меня в большую комнату и давай тыкать пальцем на пол. На полу было, что-то рассыпано, я пригляделась, решила, что земля какая-то.

Кое-как поняла, что она от меня хотела. Нужно здесь убраться, они не успевают, потому что готовятся к приезду гостей. Потому и готовили мы вчера пироги, а сегодня с утра на кухне такая беготня и суматоха.

– Уберу, – мотнула головой согласно.

Она ушла, а я огляделась вокруг. Большая светлая комната, по меркам этого времени. Два окна, стёкла правда мутные. У окна большой стол, на нём лежат свёрнутые рулончиками бумаги. Решила это свитки наверно, подошла к столу и вновь огляделась. Вокруг никого, тишина.

Присела за стол, развернула свиток, прочитать не могу, язык непонятный мне. Сбоку от стола шкаф, с полками, на полках книги. Книги не стоят, а лежат стопками по две или три.

Подошла к шкафу, взяла одну книгу. Она не такая, как наши книги, размер больше и сама тяжелее. Увесистая, обложка из толстой кожи и даже металл по краям.

Положила на стол, открыла и всмотрелась, мне повезло, книга была на латыни. Глубоко вздохнула, так хочется книжку почитать. Но не воровать же её, тогда уж точно меня запорют насмерть. Вернула книгу на место, побежала за веником и ведром с водой.

Вернувшись, вновь засмотрелась на книгу на полке. Нет, это какой-то адский соблазн.

Взялась за уборку, подмела и вымыла пол, постаралась сделать быстро. И не выдержала, взяла книгу и положила на стол. Осмотрелась, никого, и открыла книгу.

Решила, только страницу или две почитаю, и верну её на полку.

Склонилась, пальцем веду по буквам, латынь прошлого отличается от латыни моего века. Но всё же я разбираю слова понемногу. Автор книги Корнелий Непот, название "О знаменитых иноземных полководцах".43 Взялась за первую главу и забыла про всё вокруг.

– Любо? – раздалось за моей спиной.

От неожиданности, вскочила и замерла с открытым ртом. Передо мной стоял князь, смотрел на меня. Сглотнув комок в горле, я опять про всё забыла. Нужно поклониться, а я смотрю прямо ему в глаза, чего нельзя никак делать.

– Я пыль протираю, – начала водить тряпкой по столу.

– Вижу уж, чего ты там протираешь пальцем. Чего? Красная книга? Узоры красивые, хочешь подарю?

Я замерла от услышанного, вновь посмотрела на князя, и мотнула головой соглашаясь.

– На время возьму, подарок слишком дорогой.

Князь поднял книгу со стола, и протянул её мне. Потянулась за книгой, и нечаянно прикоснулась к его пальцам и отдернула, такая волна тока меня пронзила. Вновь мой взгляд упёрся в шоколадно-карие глаза князя.

– Возьми Марья. А хочешь, читать тебя научу?

Я вновь сглотнула комок в горле, и согласна кивнула, книгу взяла и стала, пятится от князя, спиной к двери. Взялась за ведро, книгу в тряпицу сухую завернула и к двери иду.

– Марья, – он окрикнул, меня.

Замерла на пороге, почти не дыша, боюсь я его. Чуть продышавшись, повернулась.

– Скоро гости прибудут, не выходи во двор до утра, скажешь на кухне, князь так велел.

Я вновь согласно кивнула головой. Князь стал поворачиваться ко мне спиной, а я с трудом выдавила из себя:

– Благодарю, князь.

Он остановился, повернулся ко мне и тоже кивнул головой.

Я пятилась, а князь так и смотрел на меня, пока я не закрыла дверь.

Воду из ведра вылила и побежала с книгой в тряпице к себе в комнату, оставила там. Весь остаток дня помогала на кухне, слышала, как приехали гости. Меня хотели поварихи, отправить в курятник за яйцами. Но я вспомнила, что князь сказал не выходить. А потому поварихам сказала:

– Князь сказал, на двор мне до утра не выходить.

Поварихи посмотрели на меня удивлёнными глазами, но промолчали.

Только поздним вечером меня отпустили, я ушла в нашу с Фросей комнату, зажгла лучину, 44 открыв книгу, взялась читать. Долго не смогла, устала, и спать очень хотелось. Завернув книгу в тряпицу, убрала.

Весь следующий день, помогала на кухне и как только выдавалась свободная минута убегала почитать в свою комнату. В одну из этих минут, пока я читала, в комнату зашла Ефросинья.

Она замерла, увидев книгу у меня на коленях.

– Где ты это взяла? Что ты натворила, откуда стащила?

– Фрося, я не стащила, мне дали.

–Горе ты моё, неси обратно сейчас же. Или князь вновь рассердится.

Как я не пыталась объяснить, меня не слушали. Завернула книгу в тряпицу, но тут меня схватили за руку и потащили к входу в княжеский дом, буквально втолкнув в дверь. Вот же, что значит крепкая русская девушка, куда мне до неё.

– Верни, пока тебя опять не наказали, – были последние её слова.

От её толчка, споткнувшись чуть не упала. Оглядевшись ни кого не увидела, в доме была тишина, значит, гости уже уехали. Прошла вперед, нашла ту самую комнату, где видела шкаф с книгами.

Только решила положить книгу на полку, увидела на нижней полке, свой поясок от платья, подаренный мне Ефросиньей. Подняла удивлённо его, и в этот миг услышала звук открывающейся двери.

Я обернулась, князь Олег стоял у двери и смотрел на меня.

– Марья? Ты книгу принесла уже? Что всё уже рассмотрела?– его голос был пропитан силой и властью.

По телу моему пробежал легкий озноб, или это другое что-то. Я застыла, молча смотря на него, и даже не моргала.

Как в замедленной съёмке, князь приближался ко мне, а я смотрела на него.

Он подошёл и встал рядом.

– Марья, читать будем учиться? – это он мне, стоящей столбом.

– Да, князь, будем, – он в момент, когда я произнесла – "князь", поднял взгляд на меня.

– Садись, – он показал на лавку.

Мою книгу на латыни, он убрал на полку и взял другую оттуда. Положил на стол и сел рядом со мной, от ощущения его близости, меня всю сковало, и затряслись руки.

Князь открыл книгу и указал пальцем на букву «А» правда – это была несколько не такая, как я бы в современности её написала. Это была красивая буква, с завитушками и слегка изогнутая, но всё же узнаваемая.

– Это буква «Аз», читается она в письме как « А». Далее смотри буква – «Буки» на письме «Б», а вот – это «Веди», читаем «В». Он водил пальцем, а я водила глазами за его рукой.

– А что это за книга? – стало интересно.

– Остромирово Евангелие, ему больше сотни лет.45 А теперь повтори, что я тебе рассказал?

– Аз, читается "А", Буки читается "Б", Веди читается "В". Остромирово Евангелие, и ему больше сотни лет, – проговорила, водя пальцем по буквам в книге.

Князь замерев, посмотрел на меня, удивлённо выгнув брови.

– Молодец, Марья, – он погладил рукой меня по голове, и вдруг замер, всматриваясь в моё лицо.

Встал, закрыл книгу и проговорил:

– Иди, продолжим в следующий раз.

Я согласно кивнула головой и пошла к двери. Как только выскочила, поняла, какого страху натерпелась. Это про мой случай говорят, сердце ушло в пятки.

Через пару дней, во дворе княжеского дома поднялась суета и шум, забегали воины, конюхи, девки дворовые. Я выглянула из-за угла кухни, интересно было узнать, что происходит.

Двое вооруженных воинов, держали за руки, мужчину в странной по местным меркам одежде. Он смотрел со страхом на собравшихся вокруг его людей, было видно его трясёт. Я немного приблизилась, в этот момент из дома вышел князь.

– Кто ты такой и что делаешь здесь? – громко проговорил князь Олег, мужчине в странных одеждах.

Он что-то тихо проговорил, но мне было неслышно.

–Позови Федора-толмача46,–это князь одному из воинов.

Тот мгновенно сорвался с места и побежал в селение расположенное за стенами княжеской резиденции. А в это время я протиснулась, сквозь толпу собравшихся во дворе, и услышала о чем тихо говорит удерживаемый мужчина:

– Прибыл строить храм, я архитектор, – он говорил на латинском.

– А вы откуда? – не сдержалась я.

Он уставился на меня, не моргая.

– Из Ромеи, Антонио Комеч. Помогите мне милая, – его голос дрожал, он молил меня о помощи.

Пока я смотрела на Антонио и не заметила, как на меня смотрит князь.

– Ты разумеешь, что он говорит? – раздался его громкий голос над моим ухом.

У меня со страха слегка подогнулись коленки, и по спине прошелся холодок. Я развернулась в его сторону и кажется, замерла с открытым ртом.

Ох, и красив же, и одновременно страшен, в своем гневе.

– Я …– потеряла дар речи.

Пришлось кашлянуть, прочистив ком в горле.

– Да, я же с южных земель. Там где море, – я пыталась вспомнить, как раньше на Руси называли Черное море. Но в голове таких воспоминаний не всплыло.

Князь вопросительно смотрел на меня, выгнув вопросительно бровь.

– Ну…

Все смотрели на меня, ожидая, чего я скажу.

– Вот князь Олег повесил свой щит на ворота этого города… Как город называется?

– Изуметися, что с неё взяти.47

Это сказал, кто-то из толпы вокруг.

Что же такое изуметися, крутилось у меня в голове. Посмотрела вновь на князя, он не смотрел на меня, на мгновения закрыл глаза и глубоко и шумно вдохнул, как мне показалось, успокаивая себя.

– Князь Олег Вещий, повесил щит на воротах Царьграда, если кто не знал.

– А вот это, – показала на мужчину из Ромеи.

– Антонио Комеч, из Ромеи, это где Царьград. А ещё он сказал, что прибыл строить храм, он архитектор.

Все замерли и уставились на меня, князь тоже смотрел.

В этот момент во дворе появился толмач Федор, и князь перевел взгляд на него.

– Спроси его кто он?

Федор посмотрел на Антонио, что-то произнёс на непонятном мне языке.

Повторил на немецком, я это поняла, а вот третий вопрос был, на ещё одном, незнакомом языке.

– Он ромей, – не выдержала.

Федор уставился на меня, помялся, посмотрел на князя, тот в ответ одобряюще кивнул. После чего последовал вопрос на латинском языке.

– Кто ты и откуда?

Антонио заговорил, князь смотрел на него, прислушивался.

А я решила, как говорится от греха подальше, и стала потихоньку выбираться из толпы. Скрылась на кухне, и там до вечера, что-то чистила и мыла, наносила воды ведрами, только бы себя чем-то занять.

Вечером в нашей с сестрой комнатке, лежала уставшая, Фрося устроилась рядом.

– Фрося скажи, а что такое изуметися?

– Нуу, дурний, сбрешный.

– А почему про меня говорят, что я изуметися? И ещё младоуменица суще? Помню, ты меня первая так назвала.

– Да я защитить тебя хотела, у тебя одёжа странная была и сама ты странно говорила.

– То есть ты меня дурной назвала и ещё младоуменицей. Младоуменица…

До меня, дошло, она меня глупой от рождения, назвала. Вот же, радость какая.

А на Руси насколько помню, юродивых не обижают. Для окружающих я такая, поэтому меня Волибор не тронул, поэтому князь отступил, несмотря на то, что я ему тряпкой по лицу.

Два дня ходила в расстроенных чувствах от того, что все меня считают глупой. Переживала, что на меня могут косо смотреть и думать о моей неполноценности. Но потом решила, может и к лучшему.

Видела, что Антонио увезли куда-то. Спрашивать не посмела, да и кого, не пойдёшь же к князю и не спросишь. Куда это ты его отправил?

C конюхом Ефимом мы по утрам выезжали на прогулку, я всё так же на Надеи, а он на разных лошадях. Сегодня мы тоже выбрались поутру, ещё до наступившей жары.

Из конюшен стали выезжать, я глянула на вороного коня князя, нет его, интересно стало, куда это он в такую рань уехал. А может вообще с вечера ещё? Спрашивать у Ефима я не решилась.

Так в раздумьях мы и добрались до леса, ехали неспешно. Ефим вдруг заговорил:

– Марья, а ты откуда?

– C южных земель – ответила уклончиво, названий то не знала.

– С Галицкого или с Переяславского?

– C Галицкого, – надеюсь, оно дальше и проверить не удастся, оттуда ли я.

– Скажи ещё Марья, как здесь оказалась, по тебе видно ты не из простых?

– С чего ты так думаешь?

– Видел, ты книгу читала, умеешь же? Язык ромейский разумеешь. Да и видно, по тебе.

– Что видно? – внутри холодок пробежал.

– Ты перед князем не склоняешься, как ровня, с ним себя ведёшь.

Я дернула удивлённо бровями и замерла, открыв рот. Вот же я попала, чего мне ему говорить-то, что ответить.

Ничего не успела ответить, услышала топот лошадиных копыт, кто-то приближался. Подняв голову, я посмотрела, в том направлении.

Это был князь Олег, приблизившись, он посмотрел не на меня, на конюха. Обернувшись, увидела, что тот склонил голову пред ним. Я попыталась повторить за ним, склонить-то склонила. Но глаза подняла, смотрела на князя.

– Ефим, тебе не пора кормить лошадей? – это князь.

– Пора княже, – конюх тут же скрылся из виду.

– Марья, почему не приходишь дальше учиться читать? – это князь мне.

– Боюсь помешать, – вот это я честно призналась.

– Сегодня приходи, после полудня.

– Приду.

Мы возвращались, сидя на своих конях.

– Марья я кто тебя научил ездить верхом на коне? Отец или может братья?– князь развернул своего вороного коня, перекрывая движение Надее.

Я подняла на него глаза, он тоже смотрел на меня.

Первая отвела взгляд, не могла разобраться в нахлынувших внутри меня ощущениях. С трудом взяла себя в руки, сглотнув комок, образовавшийся в горле, проговорила:

– Не знаю, не помню.

– Это как Марья?

Он подвинул коня, давая мне проехать. Мы двинулись дальше, направляясь к ручью, и через него к княжескому двору.

– Упала я, и ушиблась сильно зимой. С той поры не помню ничего и никого.

Мы подъехали к ручью, князь спустился с коня, взяв мою лошадку за поводья. Он подошел к коню сбоку, я вопросительно посмотрела на него.

– Спустись, помогу – он потянул руки ко мне.

Отказываться не посмела, перекинув ногу, стала спускаться с седла. Князь подхватил меня руками за талию, плотно прижимая к себе.

Задержала на миг дыхание, а князь смотрел, мне прямо в глаза. Эти мгновения, мне показались бесконечными, от его близости, я вся дрожала. Чувствую, как напряглись мои соски от прикосновения о его твердую грудь. Немного растерявшись, уперлась руками в его широкие плечи.

Ощущения были так сильны, что глаза сами распахнулись, и я зависла на его карих глазах. Постепенно он опускал меня на землю, мой взгляд тоже опустился. Перед глазами его губы, потом волевой подбородок, и вот уже широкая грудь.

Он всё ещё держит меня прижатой к себе, и я чувствую его теплое дыхание на виске. Летят мгновения, и я забываю дышать. Князь наклоняется ко мне, его лицо приближается…

С трудом смогла прийти в себя и отстраниться, руками коснувшись каменной груди князя. Он отпустил, развернувшись, отошёл к ручью. Наклонившись, зачерпнул руками воду и умылся раз, а затем второй.

Я подошла, тоже присела у ручья, опустила в него руки, набрав в ладони, попила воды.

– Вкусная, сладкая.

Князь повернул голову ко мне, посмотрел пристально, внимательно. Смущение разлилось румянцем по моим щекам.

Возвращались молча, видела, князь хмурится.

Полдень наступил, я мучилась сомнениями, идти или нет. До последнего тянула, но всё же решилась. Пошла к входу в княжеский дом, на пороге стояли воины из стражи. Я замерла, не решаясь подойти, повернув головы, они посмотрели на меня.

Я уж подумала, убегу. Но один из них произнёс:

– Чего тебе, Марья?

Только открыла рот, чтобы ответить. Как тут распахнулась дверь, и на пороге показался сам князь.

– Марья, пришла? – он посмотрел на меня и добавил.

– Проходи, хотел уж за тобой кого-нибудь отправить.

Уставившись на него, часто-часто заморгала, неожиданно было. Сделала пару шагов, приблизилась. Проходя мимо стражников, чувствовала, как они смотрят на меня. Князь тоже смотрел, от чего я густо покраснела. Прошла в дом, князь за мной, я знала, как идти в комнату, где книги, поэтому пошла сама.

Как зашла, остановилась и повернулась к князю. Он приближался, взгляд был хмур, на меня не смотрел.

– Садись, – последовал приказ.

Холодок страха прошёлся вновь по спине, которая помнила ещё гнев князя. Села, со страха и не думая, даже смотреть на князя. Он видимо в это время взял книгу и сел рядом.

– Повтори, что помнишь, – последовал новый приказ.

–Аз, читается "А", Буки читается "Б", Веди читается "В". Остромирово Евангелие, и ему больше сотни лет.

– Хорошая память. Я вот думаю, может ты меня, чему научишь? Скажи Марья, откуда ты латынь знаешь? И не ври, ты говоришь на нём и читаешь.

Я понимала, что ничем хорошим для меня это не закончится. Мне и так тяжело этом мире, одной без родных, без надежды, что вернусь домой. Слёзы потекли сами собой, я склонила голову.

– Я не помню, – промямлила, хлюпая носом.

Ну, а что я могла сказать? Простите меня, пожалуйста, князь Олег Юрьевич, но я из будущего и нас разделяет почти девятьсот лет. Меня тогда, как ведьму на костре сожгут, только вот не помню, на Руси ведьм сжигали или топили. Неважно, убьют точно.

– Марья, не плачь, – князь встал и подошёл ко мне со спины.

– Я верю тебе, поверь, всё наладится, и ты всё вспомнишь, – успокаивал.

– Угу, – я мотнула головой и вытирая слезы.

Князь сел на лавку рядом, с моей стороны от стола. А дальше произошло то, от чего я в раз плакать перестала. Он одной рукой обнял меня и прижал к своей груди.

– Марьюшка, не плачь. Я тебя в обиду не дам, всё наладится.

Успокоившись, вытерла слёзы.

– Я пойду, мне пора на кухню, – встала, князь тоже поднялся с лавки.

– Возьми книгу на латинском языке, читай. Прочтешь, приходи за другой книгой, – он вновь нахмурился.

– Да, князь, – потянулась руками взять книгу.

Книгу я читала долго, около месяца, отличия современной мне латыни, от той, что в книге не маленькая. Но я прочла и уже была готова вернуть её князю. Завернула в тряпицу и пошла, во дворе задержалась у входа в дом. Охранники, посмотрев на меня, пропустили.

Я тихо вошла, в доме было тихо. Пошла в комнату с книгами, подумала, сама оставлю книгу и другую возьму. Не ходить же по дому в поисках князя.

Так и сделала, выбрала новую книгу, и направилась на выход. И в дверях налетела на входящего князя, чуть книгу не уронила.

– Марья?

Он подхватил меня за руки, не давая упасть.

– Вот книгу пришла поменять, – подняла на него глаза, растворяюсь в карих омутах.

Руки князя, передвинулись с моей талии на спину, легонько пытаясь прижать к себе. Я окунулась в волну его мужского запаха, и сразу же закружилась голова и дыхание перехватило. Книгу я держала подрагивающей рукой, опустив сбоку.

– Марья, – это голос князя.

Вновь взглянула на него, и забыла дышать, забыла, где я и с кем. Время замерло потому, что смотрела на него.

Он наклонился и прикоснулся к моим губам. Его теплые губы, нежно прижались к моим губам. От нахлынувших ощущений, я вздрогнула и чтобы вздохнуть, приоткрыла губы. В ответ князь поймал мой вздох и ворвался в мой рот своим ненасытным языком, лаская и сводя с ума.

Это был мой первый настоящий поцелуй, жаркий и сводящий с ума. Сколько мы так стояли и целовались, не знаю, я потерялась во времени.

Звук упавшей из моих рук книги, привел меня в чувство. Опомнившись, я вырвалась из его объятий, подхватив книгу с пола, выбежала во двор.

Глава 8

Лето 6677 год от Сотворения Мира – 1169 год от Рождества Христова.

Прошло несколько дней, к князю я больше не ходила, страшась свершившегося. Старалась не попадаться на глаза к князю, потихоньку читала книгу и старалась выбросить из головы мысли о князе и жарком поцелуе.

В этот день мы с Ефимом, немного запоздали с выездом со двора. А потому и в лес въехали поздно, чуть проехавшись, конюх решил возвращаться. А я же направилась искупаться, ополоснувшись по-быстрому, и не успев просушить волосы, села на Надею.

Когда возвращаюсь, меня уже стражники у ворот торопят, подгоняя и приговаривая, что князь Олег меня ищет. Направляю лошадку свою внутрь двора к конюшне, как только спускаюсь с Надеи, попадаю в руки Волибора. Он захватывает меня в свои объятья, не сразу от неожиданности, понимаю, что происходит.

– Волибор, ти? – пытаюсь выбраться из его объятий.

Но куда мне против сильного мужчины. Он только чуть расслабляет хватку, но не выпускает.

– Марьюшка, ми Марьюшка, – он гладит рукой меня по голове.

– Волибор, негоже,– я попыталась отстраниться.

Но всё бесполезно, он попытался меня поцеловать, я замотала головой, желая уклониться. Мечник рукой стал удерживать мой подбородок. Не выдержав закричала:

– Нет, не надо! Отпусти!

Дверь в конюшню распахнулась, и на пороге я увидела князя.

– Выйди, Марья! – прогремел громкий и властный голос.

Волибор опустил руки, а я замерла поражённая изменениями в голосе князя. Сталь и мощь, сменили спокойные и даже завораживающие оттенки в голосе князя, какие были в его голосе, когда учил меня читать или разговаривал в лесу.

Очнувшись, бросилась бежать и хорошо, что дверь конюшни широкая и не пришлось столкнуться с князем.

Убежав на кухню, я до полудня там торчала, в страхе ожидая последствий после произошедшего. Но обошлось, ни мечник, ни князь не появлялись. Так прошло несколько дней, я уж облегчённо выдохнула, но ходить в конюшню или в лес одна побаивалась.