Незаконнорожденный. Книга 1. Проклятие болот.

– Все правильно. Почти все, – поправился он, – вот здесь немного не так.

Он взял протянутые вождем орешки и восстановил картинку, только что им уничтоженную. Все сразу заговорили, перебивая друг друга. В помещении стоял неразборчивый шум, пока скандинаву не удалось навести какое-то подобие порядка. В присутствии обеих лигурийских вождей началось обсуждение дальнейших действий. Высказывались все, включая лигурийцев.

– Немедленно собрать воинов, отправиться туда и уничтожить их всех, – одинаково высказались оба лигурийца.

За немедленное нападение на морохов и уничтожение их логова один за другим высказались и люди. Так говорили все, пока слово не перешло к Орагуру.

– Морохи не случайно захватили твой отряд, – сказал он, обращаясь к военному вождю лигурийцев, – они выследили вас и внезапно напали. А это говорит о том, что у них есть система наблюдения. Ваша беда состояла в том, что вы можете передвигаться на тридиях только в светлое время суток, когда вас легко обнаружить. Отсюда и ваши потери. Ведь это не в первый раз бесследно исчезают ваши военные группы, правильно?

Аватурана утвердительно кивнул головой.

– Повторять то же самое было бы непростительной, гибельной ошибкой, – продолжал Орагур, – морохи, издали заметив приближение врагов, имели бы достаточно времени на подготовку к сражению. Надо захватить их врасплох. Для этого высадку надо произвести ночью.

– Но ведь ночью тридии не плавают, как доплыть до острова ночью? – удивился вождь лигурийцев.

– Они не знают, что такое корабли или простые лодки, – сообразил скандинав, – имея тридий, им это просто не надо было.

– Придется научить, ведь делают же они дома на воде, которые не тонут, – согласился Орагур.

– А сколько воинов могут выставить лигурийцы? – вмешался Гардис.

– Две сотни воинов. Да еще сотни полторы могут прислать с соседних островов. Но на это надо время, – доложил Аватурана.

– Сколько времени надо?

– День, чтобы оповестить их и чтобы они прибыли сюда.

– Мое предложение, – заключил Орагур, – состоит в следующем. Необходимо не откладывая послать за остальными воинами. В это время здесь заняться подготовкой переправочных средств для трех с половиной сотен воинов.

– Они умеют плотно сплетать траву. Надо привлечь все население, умеющее это делать, к строительству легких плетеных лодок, – предложил Гардис, – мы сделаем каркас, покажем его, они же сделают борта и дно к ним. Также и весла. Вы сможете организовать это? – спросил он, обращаясь к лигурийскому вождю.

Вождь утвердительно кивнул головой.

– Правильно, – поддержал Гардиса Орагур и продолжил:

– Здесь не бывает волн, и можно лодки нагружать так, чтобы борта были чуть выше воды, их не захлестнет. Небольшая лодка понесет человек пять. Поэтому надо сделать семь-семь с половиной десятков лодок с учетом тех воинов, которые прибудут с других островов. И все успеть сделать за сегодняшние день и ночь. Отсыпаться будут все завтра, при переходе. Далее на тридиях днем добраться до крайней точки, не видимой с острова и там ждать темноты. Ночью, когда морохи не ждут, а они точно знают, что ночью к ним не добраться и снимают охрану, пересесть в лодки и высадиться на остров. С собой иметь факелы – в подземельях темно, и морохи имели бы преимущество перед всеми со своими большими глазами без освещения.

Все внимательно слушали советника, во всем соглашаясь с ним.

– Было бы неплохо отыскать выходы морохов и закупорить их, – почесал лоб скандинав, – только вот как это сделать? Ладно, обойдемся без этого, – решил он.

– Ну что, решено? Тогда за работу! – завершил военный совет скандинав.

– Нет, еще не все, – остановил его Орагур, – надо убедиться, что морохи действительно там, и что ночью они снимают караулы. Для этого я предлагаю с первой же изготовленной лодкой отправить разведку. По времени все сходится. Смотрите: сейчас уходит извещение на другие острова, к вечеру подмога будет здесь. Этим же вечером и разведчики будут у острова, вне его видимости, а ночью высадятся на него. Завтра утром армия на тридиях отправится к острову и к вечеру будет там. У разведчиков будет время – ночь и день, чтобы понять расположение морохов и систему обороны. Может, еще что-нибудь нужное там за это время найдется. С наступлением темноты армия на лодках подойдет к острову, дождется сигнала от разведчиков, который можно подать факелом, и высадится на него. Рано утром, когда рассветет, нанесем удар.

– Не зря его прочат в энси, – засмеялся Гардис, а за ним и другие присутствующие в помещении, – это же надо, как разложил по полочкам!

– У меня был самый лучший учитель в мире, – улыбнулся Орагур, – впрочем, почему был? Он и сейчас есть. Его зовут Пиригон, командующий лагашскими «бессмертными».

Находящиеся здесь же гвардейцы согласно закивали головами:

– Да, это действительно выдающийся воин, умный, хитрый, не знающий поражений.

– И последнее. Я предлагаю послать лазутчиками всего двух человек. Их задача – не крушить все подряд, а разузнать как можно больше, не попавшись никому на глаза, чтобы не сорвать задуманное дело. Если их обнаружат, будут ожидать нападения. Этого нельзя допустить. Большой отряд здесь не нужен. Туда надо доплыть на тридии, имея на ней же лодку. Тридией надо управлять, это могут только лигурийцы. Значит, один из лазутчиков – лигуриец. А второй – человек, один из нас.

Все моментально загорелись, предлагая именно себя.

Вопрос с лигурийцем был решен сразу – военный вождь Аватурана никогда и ни за что не согласился бы уступить это место другому.

Вопрос с человеком решил скандинав.

– Все, прекратили галдеж, – скомандовал он, а когда все стихли, продолжил: – здесь и говорить не о чем. Пойдет человек, который может не только высмотреть все, но и наметить план нападения, распределить отряды. На долгое обсуждение там, на острове, времени не будет. Мы должны будем всецело положиться на него и подчиниться его командам. Советник, – скандинав впервые назвал Орагура так, – тебе мы вручаем свои жизни. К тому же ты самый легкий из нас, а сидеть на веслах придется именно тебе, лигуриец в этом ничего не понимает, – поддел он, – загнал меня в болото, так поработай за это!

– Ничего, как-нибудь, была бы лодка, – улыбнулся в ответ Орагур.

30.

Пока вождь вел людей к складам, устроенным лигурийцами у самого берега, воины на тридиях с просьбой о помощи для нападения на морохов уже отправились к другим островам. А к складам уже собирались жители деревни, ожидая распоряжений.

На складах людям показали идущую на изготовление стен сухую траву, удивившие их в начале пути высушенные большие клубни, используемые в качестве дров, а также толстые полые внутри длинные стебли, похожие на стволы деревьев, у которых обрубили сучки и затем отполировали их. Ридон и Над, бывшие крестьяне, умеющие не только махать мечами, но и не утратившие навыки работать топорами, въевшиеся в них на всю жизнь, начали готовить бруски, необходимые для лодочных каркасов, разделяя стебли на части. Топоры были знакомы лигурийцам, но изготавливались они из крепкого дерева, невесть как попавшего к ним в руки, то есть были очень плохого качества. Портились они очень быстро, но с этим приходилось мириться, других все равно не было. Бронзы в болотах не знали вообще. ствуя одним топором, как клином, обухом второго топора братья аккуратно загоняли клин в торец стебля, и он вскоре трескался и распадался наполовину. Половину таким же образом они делили еще на две части, получая тонкую, гибкую, но достаточно прочную полосу. Приготовив несколько полос, братья вырубили из них необходимые для сбора каркаса лодки заготовки, затем веревками из травы связали их. Полосы гнулись очень хорошо, так что сделать самую сложную работу – каркас днища – удалось довольно быстро. Лодок надо было сделать много, особой прочности и красоты от них не требовалось, поэтому лодку сделали самый простой, лишь бы выдержала полдесятка человек.

Когда каркас был собран, женщины, усевшись вокруг него, стали переплетать каркас травой.

Первая лодка получилась неровная, странная на вид. Одно можно было сказать точно – никто из людей никогда до этого таких уродливых творений не встречал. Было страшно не только плыть в ней, но и опускать ее на воду. Однако действительность превзошла все ожидания. Лодка оказалась такой легкой, что даже ребенок мог бы перетаскивать ее. Качество плетения днища и бортов было таким, что ни одна капля воды не просочилась через них. И управлялась легко веслами, сделанными из тех же стеблей. Первая лодка, сделанная как образец, была небольшой, длиной всего лишь в рост человека. Но на испытаниях в ней сумели устроиться и немного проплыть Гардис, оба брата и неугомонный Пирт, то есть четыре человека. Через десяток шагов лодка перевернулась, когда торжествующий Пирт попытался стать на ноги, но все были чрезвычайно довольны.

Воодушевленные первой победой, лигурийцы и люди приступили к производству новых лодок.

А сразу же после испытаний Аватурана и Орагур, не теряя времени, занесли готовую лодку и пару весел на подведенную к берегу тридию, снабженную управляющими коробочками, и тут же отчалили, захватив мешок с провизией и водой на два дня, а из оружия только мечи и кинжалы. Их никто не провожал, все заняты были работой над лодками.

Скоро выяснилось, что, если работа по сборке каркасов идет более-менее успешно, то плетение бортов и днища явно отстает. К нужному сроку при максимальном напряжении сил люди и лигурийцы успевали приготовить не более половины нужного количества лодок. План нападения затрещал по всем швам. Не только скандинав, но и все люди пытались что-нибудь придумать, чтобы ускорить производство.

Пирт, смахивая пот со лба, обратил внимание на длинные здания, стоявшие немного на отшибе.

– А что у вас там? – на языке, понятном лигурийцам, спросил он у работавшего рядом с ним мужчину.

– Легкий воздух, – ответил тот.

– Что? – не понял Пирт.

– Легкий воздух, ну, воздух, добываемый из болота. Его мы держим в мешках и используем при строительстве плавающих домов. Они крепятся под полом и держат дом на поверхности.

Услышав пояснение, Пирт, едва ли не прыгая от избытка чувств, бросился к скандинаву.

– Пошли скорее вон туда, – он показал на длинные здания, – я уверен, что решение наших проблем находится там, в этих зданиях. Скажу больше, не только решение, но и могучая сила, которая поможет нам уничтожить морохов.

– Что ты несешь, какая сила?

Но Пирт уже тянул его и лигурийского вождя в сторону одного из зданий.

Двери его были заперты на сложный засов, но вождь, зная его секрет, быстро справился с ним. Конечно, никакого воровства у живших большой общиной лигурийцев и в помине не было. Запиралось от детей, которые, как и все дети на свете, любили лазить где придется и могли нанести вред себе и другим. Внутри не имеющее перегородок здание по самую крышу было заложено веретенообразными сосудами. В окружности, в самой широкой средней части, они были немногим менее ширины плеч человека, и длиной почти в рост Пирта. И от всего этого исходило ужасающее зловоние.

– Я так и думал, – счастливо засмеялся Пирт, – ты знаешь, что это такое?

Скандинав недоуменно смотрел на радующегося, словно ребенок, Пирта.

– Это же сосуды из кожи, посмотри, – и Пирт легко, несмотря на размеры, подбросил один из сосудов на ладони, – это превосходная прочная кожа, которой можно в разы быстрее покрыть лодочные каркасы.

– Это кожа болотного червя, который обирает за день пути отсюда. Мы специально добываем червя, чтобы из его прочной кожи делать сосуды для легкого воздуха, – пояснил вождь, – запасы кож хранятся в третьем складе.

Скандинав немедленно отправился смотреть на шкуры. Склад был забит ими под завязку. Выделанные мягкие прямоугольники по размерам были даже больше, чем требовалось для обтяжки каркасов. Проблема изготовления лодок разрешалась сама собой. Работа ускорялась в несколько раз.

– Ты не видел главного, я покажу, но не здесь, – и Пирт, держа веретенообразный сосуд под мышкой, забросив лук за спину, повел скандинава и вождя в сторону болота, рассказывая на ходу:

– То, что находится в сосуде, они называют легким воздухом. У нас же он называется болотным газом. Я встречал иллюзионистов, использующих его, но в небольших количествах. Они делали примерно то, что я сделаю сейчас. Удивительно, что лигурийцы не додумались до этого.

Остановившись у кромки болотной воды, Пирт отбросил сосуд на два десятка шагов от берега. Тот, плюхнувшись в грязь, несколько раз перевернувшись и, вымазавшись, остался на плаву. Удовлетворенно хмыкнув, Пирт снял лук, обмотал древко за острием сухой тряпочкой и поджег ее. Скандинав и вождь с нетерпением наблюдали за его манипуляциями.

– Послушай, – сказал Пирту скандинав, – здесь тебе не цирк!

– Сейчас ты получишь его, – прицелившись, сквозь зубы произнес Пирт и, пустив стрелу, сам сразу же упал на живот и закрыл уши руками. Лязгнула тетива, горящая стрела пронзила сосуд. Грянул гром, столб грязи взметнулся высоко вверх, сильнейший порыв ветра сбил скандинава и вождя с ног. Со стороны деревни сюда начали сбегаться испуганные лигурийцы.

– Ну, как тебе цирк? – вставая, спросил скандинава Пирт.

– Что это было? – вытирая грязь с лица и морщась от звона в ушах, спросил скандинав, – я никогда не видел такого!

– Это свойство болотного газа, используемое в цирках. А здесь у них уйма этого газа. Ты представляешь, что будет, если сбросить с десяток таких штук в подземелье и пустить вслед им огненную стрелу?

– Молодец! – скандинав хлопнул его по плечу так, что Пирт скривился от боли, – вот и решение вопроса с выходами из подземелья. Лишь бы Орагур нашел их. Однако, им стоило бы держать эти штуки подальше от деревни. Если так хлопнула одна штуковина, то, если случайно хлопнут все, здесь вообще ничего не останется. Намекни как-нибудь их вождю.

Ближе к вечеру начали прибывать воины с соседних островов. Деревня на всю ночь превратилась в большой балаган. Никто не ложился спать. К середине ночи, раньше, чем планировалось, работа по изготовлению лодок была завершена. Время до утра затрачено было на тренировки. Надо было разбить лигурийцев по лодкам, назначить гребцов, научить их, как работать веслами. Со всем этим провозились до утра. А утром три с половиной сотни тридий, нагруженных лодками, людьми и лигурийцами, каждый из которых держал рядом веретенообразные кожаные мешки, отправились в дорогу. Днем все отсыпались от бурно проведенной ночи. Ближе к вечеру тридии, достигнув нужной точки, остановились. Все с нетерпением ожидали наступления темноты. Лишь только ночная мгла скрыла горизонт, десятки лодок взяли направление на остров. Не спеша, неумело работая веслами (а как же можно было успеть научиться за короткое время, выделенное для этого? Но эта медлительность учитывалась в разработанном плане), рыская то в одну, то в другую сторону, они все же продвигались вперед за направляющей лодкой, которой управлял скандинав. Вскоре ночь полностью скрыла все ориентиры, и тогда вдалеке, к огромному облегчению скандинава, засветилась яркая точка – костер, зажженный на берегу разведчиками, дающий ориентир направления и показывающий, что можно безопасно высаживаться на берег. А другая яркая точка по дуге ходила из стороны в сторону – кто-то из разведчиков размахивал факелом над головой.

31.

Орагур и Аватурана, оседлав тридию, почти весь день под жаркими лучами солнца плыли в направлении острова. Не зная чужого языка, они, тем не менее, хорошо понимали друг друга, помогая себе жестами. Монотонное движение клонило ко сну, и Орагур, зная, что в следующую ночь сомкнуть глаза не удастся, постарался хорошенько выспаться «про запас», что ему, несмотря на жару, вполне удалось. Лишь только далеко на горизонте показалась маленькая точка острова, тридия была остановлена, а с наступлением темноты от нее отчалила кривая горбатая лодка, первенец лодочного производства. Она все время заворачивала влево, и Орагуру, работающему веслами, приходилось все время корректировать ее движение. Однако, несмотря ни на что, продвигались они довольно быстро. Когда совсем стемнело, плыли по указаниям лигурийца, хорошо чувствовавшего их положение в пространстве. Наконец, темные очертания острова приблизились вплотную. Стараясь не плескать веслами, Орагур вел лодку вдоль берега, пока Аватурана не сделал знак, что следует повернуть лодку носом к суше. В полной темноте они подплыли к нависающим над водой редким кустам, и, держась за них, протолкнули лодку насколько смогли поглубже в заросли.

Орагур основательно готовился к разведке. Предполагая наличие подземелий, он подготовил также четыре факела, обвернув конец недлинной палки тканью, пропитанной смолой деревьев и жиром. Такой факел должен был гореть достаточно долго и ярко. Захватив факелы, оружие и небольшой мешок с продовольствием, который лигуриец забросил за спину, они вышли на твердую землю. Лигуриец напрягся, ожидая прыжка мороха на спину, как это уже было не так давно, но Орагур, видя его напряженное состояние, сделал успокоительный жест, мол, все спокойно, как мы и предполагали. Отойдя в сторону на пару шагов, советник осмотрел снаружи место, где была спрятана лодка. Зелень настолько хорошо укрывала ее, что, пройдя рядом с кустами, ничего нельзя было заметить. Лигуриец, осторожно ступая, повел их, как и было оговорено, в направлении развалин.

Продвигались не спеша, время от времени замирая на месте и прислушиваясь к окружающим звукам. Однако вокруг было тихо и спокойно. Вскоре в темноте показались контуры кустов, скрывающих руины замка. Лазутчики залегли недалеко от уже известного им моста. Долго вглядывались, выискивая следы караула или засады, но ничего не обнаружили. Быстро пересекли ров, взобрались на уцелевшую часть стены, уже сослужившей им добрую службу, и снова стали осматриваться. И снова ничего подозрительного не заметили.

Короткими перебежками от укрытия к укрытию, стараясь не наступать на разбросанные вокруг кости, они перебрались на другую сторону обширной площади, и здесь обнаружилась утоптанная дорога, ведущая через развалины. С осторожностью двигаясь по ее обочине, лазутчики миновали центральную цитадель, где развалины располагались особенно густо, и вышли к стене с другой стороны цитадели. Здесь утоптанная дорога обрывалась, уходя в болотную воду, дальше ее не было. Луна, как назло, не показывалась сегодня, скрываясь за длинной узкой полосой облаков, как будто стащили ее с неба проклятые морохи. В тусклом свете звезд, светлячками разбросанных по небесному своду, далее пяти шагов ничего не было видно.

Орагур на животе прополз по открытому пространству к воде, до конца утоптанной дороги, решив плыть в направлении предполагаемого острова. Но неожиданно прямо под поверхностью воды его руки наткнулись на твердую поверхность. Мост был, но искусно был опущен буквально на полпальца под воду. Обнаружить его в черной болотной воде и днем было бы невозможно. Неизвестные строители столетия назад также применяли изощренные ухищрения для защиты, как и сейчас.

Советник отполз назад, где его ожидал лигуриец, и вскоре они вдвоем уже осторожно шли по мосту, прощупывая дорогу перед собой, чтобы не свалиться в воду. За устойчивость моста под ногами Орагур не беспокоился – уж если высокие, выше скандинава, морохи свободно ходят по нему, то и им двоим, значительно более легким, опасаться нечего. Через полсотни шагов мост сделал резкий поворот направо, еще через пятьдесят шагов – налево. С точки зрения обороны это было правильное решение, отметил про себя Орагур. Нельзя было разогнаться по нему, например, коннице, при атаке. Крутые изгибы не дали бы сделать это. Кроме этого, резко возрастала возможность поражения атакующих на участке моста, идущем параллельно стене.

Впереди на фоне звездного неба снова показались разрушенные наполовину стены. Лазутчики удвоили осторожность. На всякий случай легли в мелкую воду и проползли последнюю часть моста перед выходом на сушу. И правильно сделали, так как немного дальше на валунах, рядом с дорогой, боком к мосту и лицом друг к другу сидели два мороха и играли в какую-то игру, совершенно не обращая внимания на охраняемый объект.

Лазутчики осторожно пробрались мимо них и по развалинам, разбросанным у подножия стены, перебрались на другую ее сторону. И тут же, услышав гортанные голоса и приближающиеся шаркающие шаги, залегли между камней. Два мороха, пройдя мимо них, перебросились несколькими фразами с караульными. Те не спеша слезли со своих валунов, подобрали валяющиеся на земле дубины и, громко разговаривая, вразвалку пошли в глубь развалин. Вновь прибывшие бросили дубины и заняли место ушедших на валунах.

Лазутчики осторожно спустились с обратной стороны стены и, крадучись, пошли следом за уходящими морохами, стараясь не терять их из вида. Те шли совершенно спокойно, не оглядываясь, разговаривая во весь голос и время от времени громко крича.

Никогда до этих времен у морохов не было никакой охраны. Сам внешний вид их, нагоняющий страх на немногочисленное живущее рядом племя лигурийцев, охранял их лучше всяких сторожей. Лигурийцы во все времена трепетали при одном упоминании морохов. Однако за последнее время их племя разрослось, стало больше, они стали терять прежний страх. Произошло несколько мелких конфликтов. Пришлось даже напасть на них, захватив и уведя с собой часть жителей. Клеток для них хватало. Тяжелой работы тоже. И их мясо было вкуснее, чем добываемое в болоте. Лигурийцы после полученного урока вроде бы затихли. Однако несколько десятков морохов здесь же, на этом острове, не так давно были убиты какими-то пришельцами, не такими, как лигурийцы. Сам верховный вождь едва сумел избежать гибели, хотя и убил двоих из пришельцев, захватив отличное оружие, острый и крепкий длинный нож. Пришельцы после этого исчезли, как будто их и не было вовсе. Морохи обшарили все уголки острова, но ничего не нашли. Однако вожди решили выставить в некоторых местах охрану, тем более что скоро должна была начаться Великая Миссия, о которой много говорили в последнее время. В ее результате морохи должны были получить во владение всю землю. Однако не привыкшие к такому роду деятельности, как стояние в карауле, морохи вели себя по-прежнему – или игнорировали свое время дежурства, или занимались в его время играми друг с другом, или спали.

Сегодняшней ночью этим двоим сторожам плохо спалось на камнях, от этого они раздражались по пустякам и готовы были сорвать зло на первом встречном.

В одном из нешироких проломов их окликнули другие голоса. Лазутчики замерли, перебежали в сторону и, обнаружив удобное место и перебравшись через очередную стену, подобрались поближе к говорящим.

Между больших глыб, отвалившихся от стен, горел костер. Около десятка морохов расположились вокруг него. Двое пришедших стояли перед ними. Похоже было, что эти двое только что сильно повздорили с сидящими, так как и те и другие дубины держали наготове. Вдруг один из сидящих без замаха, но резко и сильно метнул дубину прямо по ногам стоящих. Один из двоих упал, громко вопя. Второй прыгнул вперед, его дубина обрушилась на голову метнувшего, а затем он отбросил дубину и впился зубами в упавшего на землю мороха. Вскочили остальные, окружили дерущихся и, гортанно ругаясь, растащили их в стороны.

Получивший удар дубины лежал без движения, похоже было, что его голый череп не выдержал удар, так как что-то темное текло по нему. И, лежа на земле, продолжал вопить, держась за ногу, морох, получивший первый удар.

Морохи снова заговорили между собой, потом один из них ушел куда-то в темноту. Прошло совсем немного времени, прежде чем он вернулся назад, щелкая длинным бичом и гоня перед собой четырех оборванных лигурийцев, связанных попарно друг с другом длинными веревками за шею. Они несли двое носилок. Надзиратель бичом подтолкнул пленников к лежащим на земле морохам. Пленники замешкались. Сразу же засвистел бич, впиваясь в кожу лигурийцев. Морохи одобрительно загомонили между собой.

Аватурана вскочил на ноги и метнулся вперед, но Орагур успел поймать его и, свалив на камни, зажал ему рот. По счастью, морохи, занятые своими разговорами, не обратили внимания на шум, созданный падением Аватураны. Прижимая лигурийца к земле, Орагур убедительно поднес кулак к его носу. Их могли обнаружить, и тем самым вся предстоявшая операция ставилась под угрозу срыва. Аватурана пришел в себя и виновато закивал головой, мол, извини, сорвался, больше не повторится.

Избиение у костра продолжалось до тех пор, пока оба пострадавших мороха не были уложены на носилки. Лигурийцы, надрываясь, понесли их, подгоняемые криками и щелканьем бича ведущего их надзирателя. Лазутчики тенью скользнули за ними.

Через полсотни шагов лигурийцы с носилками повернули в сторону проема, бывшего когда-то воротами, и вошли в него. Лазутчики, осторожно подобравшись, заглянули в этот проем. Перед ними был небольшой квадратный уже пустой дворик, с других трех сторон окруженный невысокими зданиями с двумя широкими незакрытыми дверьми. Быстро обежав двор, лазутчики заглянули в каждые двери. В глубине зданий находились слабо освещенные ступеньки, ведущие куда-то вниз. Снизу же исходило с трудом переносимое зловоние, смесь запахов гниения, разложения и затхлости. Стало понятно, что здания прикрывали входы в подземелье.