Греческая революция и 300 спартанцев

Разбуженныйиз-за начавшихся боевых действий император Иосиф II, также решил, что бой ведётся против османов, и попытался наладить управление, но бегущая в панике толпа солдат сбросила императора с коня. Его адъютант и вовсе погиб под копытами лошадей и ногами солдат, а император только чудом спасся, при этом упав в реку. К утру, большая часть, солдат армии разбежалась от страха и охватившей их паники.

Согласно одному из отчётов датируемых 1788 годом, общее число потерь армии Римской империи германской нации составило порядка всего 150 человек тылового обеспечения. По другому источнику, потери убитыми, дезертировавшими и пропавшими без вести, составили уже больше, а именно 538 пехотинцев, 24 егеря и еще один офицер, но часть из них впоследствии обнаружены живыми. Недосчитались и трехорудий, а они были весьма дороги. Третий источник сообщает уже о 1200 раненых в результате инцидента, которые были размещены в крепости Арад.

В более поздней литературе, восходящей к книге Пола Бернарда «Иосиф II» (1968 года), из-за некритичного подхода к источникам масштабы события были вообще необоснованно очень раздуты. По данным исследователя середины XX века, на поле странного сражения остались лежать убитыми и ранеными до десяти тысяч солдат, что говорит о бурной фантазии автора и не представлении масштабов ведущихся баталий той поры, в то время как остальные разбежались по городам и деревням. Османские войска во главе с визирем Коджой78 Юсуф-пашой прибыли спустя два дня на место побоища, обнаружив огромное количество брошенных австрийцами припасов и вещей. На поле оставались ещё живые солдаты, но они стонали в бреду, без пищи и воды. Османы так и не поняли, что именно произошло с частями противника, но после обнаружения позиций австрийцев быстро добрались до Карансебеша и легко взяли его. Всех пленных визирь велел обезглавить, обещая платить по 10 дукатов по 3,42 грамма золота в каждой монете, за каждого казнённого, или по 170000 рублей, на современные деньги РФ. Многие позднейшие исследователи (Mayer, 1997; Szabo, Franz A., 2015; Gramm, 2008) опровергли данные Бернарда, высказанные им в 1968 году.

Стоит отметить, что за время правления султана Абдул-Хамида I данный инцидент был самой крупной победойосманских войск. Но большая часть римской армии во главе с графом Кински79, несмотря на случившееся, продолжили войну.

Если обратиться к вопросу датировок, то одним из наиболее ранних крупных источников, упоминавших это событие, стала книга «Geschichte Josephs des Zweiten» (История Иосифа II) А. Й. Гросс-Хоффингера80, написанная примерно спустя 59 лет, далеко не очевидцем событий. Раньше неё на четыре года, была издана «История XVIII века и XIX века до падения Французской империи с частичными отсылками к умственному развитию и прогрессу», опубликованная в 1843 году. В свою очередь, обе этих книгиотсылают читателей к «Австрийскому военному журналу 1831 года», что дальше события на 43 года, и возникает вопрос, не байка ли вообще все это? Можем ли мы сейчас восстановить ход событий лишь по рассказам очевидцев события 1979 года, касаемые какого-либо военного конфликта? Мне кажется, лишь в общих чертах, а так, сколько людей, столько и мнений. Так что большие проблемы с датировкой событий наблюдаются и здесь.

Вернемся к Кацонису и событиям 1789 года. Корсарская флотилия вернулось в Триест, но в середине апреля, решив все проблемы с карантином и пополнением запасов, снова вышла в море.

Возле города Диррахион (Дуррес) его смогли подкараулить османские суда, но Кацонис немедленно атакует, топит, сжигает, а несколько судов даже захватывает. После чего, его флотилия направилась к острову Закинф, а затем, войдя в Архипелаг и пройдя у острова, Икария встала под носом у морских ворот Османской империи – Дарданеллы, через которые шло снабжение продовольствием столицы.

В начале 1789 года Кацонис перехватывает османские суда у входа в Дарданеллы. Сама императрица Екатерина II, указом от 24 июля 1789 года, произвела его в подполковники «за целый ряд оказанных подвигов» в награждение его, от усердных услуг в Архипелаге и другие воинские доблести.

После крейсерства у Дарданелл, когда все транспорты боялись выйти в море, флотилия Кацониса, буксируя ещё семь захваченных кораблей, направилась к острову Кея, который Кацонис сделал новой базой своего флота.

Здесь, на Кее, Кацонис получил через переводчика оттоманского флота, грека Маврогениса, письмо от турецкого султана. Видимо Кацонис плохо знал османский81 язык? Султан Абдул Гамид I пытался подкупить его, предлагая Кацонису, кроме всего прочего, правление любым островом Архипелага, на его усмотрение. Кацонис не удосужился ответить султану, что может позволить себе лишь свободный человек, как внешне, так и внутренне.

Но удача82 дама изменчивая, и в начале 1790 года османы были вынуждены держать в Греческом Архипелаге,до двух десятков только кораблей способных сражаться в линии, тем самым ослабляя свой флот, который противостоял российскому флоту Федора Федоровича Ушакова, назначенным на Чёрном море командующим флотом. Действия Кацониса одновременно нарушали снабжение Константинополя продовольствием и оттягивали на себя много сил, позволяя совершать дерзкие корсарские набеги на коммуникации и порты османов на Черном море.

Новый султан османской империи – Селим III, пришедший к власти в результате наследования власти у дяди, дал приказ своим адмиралам скоординировать действия с алжирским пиратом Саидом Али83, прибывшим для усиления флота султана. Алжирская эскадра в составе дюжины кораблей, с общим вооружением в 300 пушек, или примерно по 25 на каждом, вошла в Эгейское море. Уже 6 мая возле острова Андрос, подполковник русской службы Кацонис атаковал османскую эскадру Мустафы-паши,84 насчитывающую 19 судов. На следующий день, подошли и подключились к бою и дюжина алжирских кораблей Саида Али. Видя, что ситуация отвратная, Кацонис выбросил за борт свой длинный пиратский нож со словами: «Мы теперь пропали. Ты мой меч лежи на дне, как обручальное кольцо будущего освобождения Родины» И через три десятка лет, участник этого сражения, в будущем командующий флотом острова Псара, Апостолис85 «поднял» это «кольцо» и использовал, как свой символ.

Алжирский флагман и другие подчинённые ему корабли атаковали «Минерву Северную», которая продержалась до ночи. Ночью к «Минерве» подошли гребные суда, предположительно типа кирланги́ч, ласточка по-османски, экипаж был эвакуирован, а флагман эскадры сожжен. Подполковник Кацонис был побеждён, но сумел с оставшимися четырьмя судами уйти к острову Китира.

Чертёж кирлангича из фондов РГАВМФ

После боя османы, по своему обыкновению, устроили расправу над жителями островов Кея и Андрос. Потемкин писал Екатерине II: «в самой неудаче высказывает он неустрашимую смелость. Он потерпел в этом сражении с турками, но сам почти со всеми спасся и, оправясь, пойдет опять. Он один только дерется». 29 июля Кацонис за заслуги и личную храбрость был произведен уже в полковники и награждён орденом Святого Георгия 4-й степени.

Но перед этим, 8 июля мощный османский флот, избавившись от противника на море Средиземном перешел в Черное. Здесь его повстречала эскадра Федора Федоровича Ушакова, о личностиадмирала я высказал свои предположения выше. Русская эскадра предотвратила высадку десанта в Тавриде. Ход Керченского сражения достаточно освящен в соответствующей литературе, я хочу лишь заметить, что греки были капитанами кораблей: линейного корабля «Иоанн Богослов» (46 пушек), капитан 1-го ранга Н. П. Кумани, фрегата «Святой Иероним» (40 пушек), капитан 2-го ранга А. П. Алексиано, фрегата «Кирилл Белозерский» (40 пушек), капитан 2-го ранга Е. П. Сарандинаки. А флотилия корсарских кораблей, как могла, помогала эскадре и состояла из: «Принцесса Елена» (16 пушек), «Панагия Апотоменгане» (16 пушек), «Абельташ» (14 пушек), «Феникс» (12 пушек, Г. Н. Бенардаки), «Святой Климент папа Римский» (10 пушек), «Панагия ди Дусено» (10 пушек), «Святой Николай», «Панагия Попанди», «Панагия Турляни», «Карло-Константин», «Святой Александр», «Слава Святого Георгия», «Красноселье», а также брандеры «№ 1» и «№ 3»

Ход Керченского сражения. Картина конца 18-го века

Сражение продолжалось около пяти часов. Многие османские линейные корабли получили повреждения ипонесли серьёзные потери в личном составе от огня русского флота. Потери на российских кораблях составили, по рапорту Ушакова, 29 человек убитыми, включая двух офицеров и 68 человек, в том числе четверых офицеров, ранеными.

Контр-адмирал Ушаков писал о победе: «Я сам удивляюсь проворству и храбрости моих людей. Они стреляли в неприятельский корабль не часто и с такою сноровкою, что, казалось, каждый учится стрелять по цели, снаравливаясь, чтобы не потерять свой выстрел!»

Победа русского флота в Керченском сражении, полностью сорвала планы османов по возвращению Крыма. Более того, поражение османского флота привело к снижению уверенности руководства в безопасности своей столицы.Что заставило Блистательную Порту: «взять осторожности для столицы, дабы в случае со стороны российской на оную покушения, защитить бы можно было», а значит, война вошла уже в каждый османский дом. При этом, задача – захват Крыма, силами, как армии, так и флота, не отменялась, и для её решения османские корабли сосредоточился в районе Варны, получая еженедельно подкрепления. За эту победу контр-адмирал Ушаков был награждён орденом Святого Владимира II степени.

Екатерина II писала князю Г. А. Потемкину: «Победу Черноморского флота над турецким мы праздновали вчера молебствием у Казанской, и я была так весела как давно не помню. Контр-адмиралу Ушакову великое спасибо прошу от меня сказать и всем его подчиненным».

Но как известно, недорубленный лес вырастает вновь, так и с флотом геополитического противника произошло тоже самое. Османы 28 августа 1790 года решили повторить свой поход пятидесятидневной давности. На этот раз флоты сошлись у мыса Тендра. Описывать ход боя также дело не благодарное, отмечу лишь, что капитаны и вспомогательные суда с греческими экипажами использовались те же самые, а единственный захваченный османский корабль «Мелеки-Бахри» (Царь морей) и переименованный в «Иоанна Предтечу» был поручен под командование тоже грека – М. И. Чефалиано (1792—1798 годы), как знающего и опытного капитана. Странно, что перевооруженный корабль участвовал лишь в одном сражении у мыса Калиакрии86, а затем стоял девять лет в Ахтиарской бухте. Мне думается, что неугомонный грек выходил в море, для каких-либо операций, не терпящих разглашения.

Сражение при Тендре, ход боя на картине конца 18 века.

Одной из причин поражения османов стала ставка в новых сражениях на алжирских пиратов Саида Али, которые не проявили достаточной стойкости в боях, и плохо управлялись, не проявляя необходимой решительности против грозного и отважного противника. Сражаться против русского флота, это не торговцев захватывать. Но на шебеках87 против кораблей и фрегатов выстоять проблематично. Так что османов ждал закономерный результат.

Тем временем, пока Ушаков громит османские корабли, галеоны, каравеллы и галеры, греческий герой Кацонис в конце 1790 года Кацонис приходил в себя от разгрома, но затем передав командованием остатками флотилии Николаосу Касимису.

В начале 1791 года Кацонис встречается в Вене с генерал-майоромВышинским, Лозовским идипломатом Василием СтепановичемТамарой88. Получив, не без труда, деньги на новую флотилию, подобную предыдущей, полковник Кацонис принимается за её формирование, со свойственной ему энергией и желанием отомстить за убитых османами товарищей, и уже к августу 1791 года флотилия насчитывала двадцать одно судно.

Но год назад, пользуясь отсутствием на Средиземном море флота корсаров, с конца апреля 1790 года османский флот был серьезно увеличен и уже всего через год, насчитывал 19 линейных кораблей, 17 фрегатов и 43 мелких судна. В 1791 году на Черном море появились поднаторевшие в морских разбоях моряки из Северной Африки. У русских историков в трудах проскакивает информация, что прибыли целые эскадры кораблей из Алжира, Туниса, Марокко, однако данное утверждение не соответствует действительности. Самый большой на тот момент североафриканский флот принадлежал подданным алжирского дея89, и в 1787–1790 годах имел до девяти шебек и целых два гребных галиота.

Шебека XVIII век

При этом в 1790 году вооружены было лишь четыре небольших судна, которых вооружили 36 орудиями, а значит 9-ю на корабль. Один фрегат строился, а ещё два обещал султан из Стамбула. Флоты остальных деев Северной Африки были меньше алжирского. Лишь в 1792 году эскадра алжирских судов отправилась защищать столицу Османской империи. Но в составе флота и в 1791 году упоминаются две алжирские и одна тунисская шебека.

Обратиться за помощью к североафриканским подданнымСелима III вынудили большие потери и дезертирство в экипажах османских кораблей в боях против Войновича и Ушакова. Османы пошли на подобный шаг только из-за острой нужды в матросах. Африканские корсары не признавали никакой дисциплины, действовали весьма самовольно, часто бунтовали и убивали своих офицеров. Призвать их было, словно разбойника поставить под ружье, нести караульную службу.

В начале мая 1791 года османский флот, состоящий из 20 кораблей и галеонов, 25 каравелл выполняющих обязанностей фрегатов, шесть шебеквыполняющие обязанности корветов, пять бомбардирских судов, десять кирлангичей и 15 транспортов, вышел в море. В задачи флота входила доставка подкрепления к обложенной русскими войсками Анапе и не позволить заблокировать эту крепость со стороны моря. В июне русский Черноморский флот получил от осаждавшего Анапу90 генерала Ивана Васильевича Гудовича (1741-1820) сообщение о том, что у Днестровского лимана появился большой османский флот.

10 июня контр-адмирал Фёдор Фёдорович Ушаков вывел всю свою эскадру в море, преподать противнику новый урок. Эскадра состояла из 16 кораблей, двух фрегатов, трех бомбардирских кораблей, девяти крейсерских судов с греческими экипажами, 13 бригантин и трех брандеров на всякий случай.

Так как классическая история морского боя при Калиакрии, я уверен, читателям хорошо знакома, то приведу информацию от турецких авторов-историков: Тунджа Зорлу, Али Ризы Исипека, и Идриса Бостана, рассказывавшего про морских разбойников султана: «Эти морские гази регулярно подносили падишаху принадлежащую „главе государства“ пятую часть добытого в доказательство того, что их набеги соответствуют законам шариата». В то же время, русские данные базируются на документах из МИРФ (Материалов для истории русского флота в 17 томах), книгах Владимира Овчинникова, Роджера Чарльза Андерсона и статьях из «Морского Атласа».

Согласно отечественной версии, 11 июня 1791 года дозорные греческие суда входящие в русскую эскадру доложили Ушакову, что заметили неприятельский флот у мыса Айя91. Османская эскадра сражения не приняла и взяла курс на юг. Русский флот гнался за ними четыре дня, но так и не настиг, видимо все днища кораблей противника были покрыты медными листами. По данным турецкого историка Исипека, обе стороны начали готовиться к бою, однако им помешал полный штиль, длившийся опять четыре дня. Затем ветер задул как надо, со стороны русских кораблей. Федор Федорович Ушаков оценил силы противника в восемнадцать кораблей, десять каравелл и семь лёгких шебек, а также двадцать два мелких судна, а всего 57 единиц.

Контр-адмирал Ушаков имел возможность сблизиться с османами, но не рискнул, так как после четырёхдневной погони имел всего десять линкоров из шестнадцати. Османы считают, что флот русских оказался разбросан, тогда как османский держался компактно, что говорит о лучшей его сплаванности, и только это обстоятельство и заставило Ушакова отступить.16 июня корабли под андреевским флагом вернулись в Севастополь. Ушаков доложил Потёмкину в оправдательном тоне о походе, сообщив, что через пять–семь дней он исправит повреждения и снова выйдет на поиски противника. Ремонт меж тем затянулся на месяц. 23 июля граф Войнович, главнокомандующий Черноморским флотом и портом Севастополь, был отправлен в отставку. Ушаков стал полновластным руководителем не только эскадры, но и всего флота. 29 июля он рапортовал Потёмкину, что ремонт кораблей завершён, и он готов выйти в море. Утром 16 линейных кораблей, два бомбардирских судна, два фрегата, один брандер, одно репетичное судно92 и 17 крейсерских судов греческими экипажамипокинули порт и направились на поиски османского флота, так как в предыдущем выходе сделать с ним что-либо не смогли. Похоже, было на то, как волк на охоте схватил слишком крупную добычу, и был вынужден ее отпустить.

Османский флот, после манёвров в июне отошел к мысу Калиакрия на современном болгарском побережье Чёрного моря, где корабли встали на якоря. В полдень 31 июля Федор Федорович Ушаков обнаружил флот неприятеля. Флотом султана командовал капудан-паша Гиритли Хуссейн93, а его помощником, главным «патрона», был назначен алжирский адмирал Саид-Али.

Ход сражения на картине конца 18 века

Первое, что бросается в составе османского флота, слишком большое собрание судов разного ранга и разной боевой ценности, будто бы собрали, что было, сдобренное к тому же большим количеством пиратских экипажей, которые конфликтовали с настоящими моряками и дело касалось даже веры.Берберийские пираты были шиитами, тогда как основное население Османской империи, из которого комплектовался флот, придерживалось религиозного течения – суннизм. Современные турецкие источники оценивают свою эскадру в 20 кораблей, 25 фрегатов, шесть шебек, пять бомбардирских судов, десять кирлангичей и 15 транспортов, в то время как Ушаков сообщал о 18 кораблях, 17 фрегатах и множестве мелких судов. Мелкая неточность могла возникнуть из-за того, что корабли «Келем-Бахри» и «Тунус Ибрагим-капудан» турки относят к линкорам, а это были зафрахтованные большие турецкие частные корабли. Самыми сильными в турецкой эскадре были 74-пушечный «Муккаддиме-и Нусрет», построенный французскими кораблестроителями по французским же чертежам, был спущен на воду в Стамбуле в 1787 году, и 72-пушечный «Бахр-и Зафер», был совершенно новым кораблём, спущенным на воду в 1789 году. Из фрегатов, сильно смахивающих на каравеллы, только первые шесть несли штатное вооружение, остальные же имели от двух до трех десятков пушек. Несмотря на большое количество кораблей и орудий, реальная сила эскадры Хуссейна и Сейди-Али была похожа на силу русской эскадры при Цусиме.

Описывать само сражение дело не благодарное, внятных источников нет, одни переводы, да пересказы. Деструктивную ноту в хорошо сплаванную османское маневрирование внес Саид Али, который хотел атаковать авангард, а попал под залпы мощных орудий, русских линейных кораблей. Сам пиратский адмирал был ранен, а его капитан самовольно взял курс на Стамбул. За флагом Саида последовали восемь его кораблей. Попытки Хуссейна сигналами остановить беглецов и вернуть в бой просто игнорировались. Тем не менее, зять султана планировал 1 августа с оставшимися кораблями атаковать корабли Ушакова, резонно считая, что они также сильно повреждены после боя, а может, кто-то из них и отправился на дно морское. Но начавшийся шторм помешалпланам. Османская эскадра взяла курс на Стамбул.

Султан Селим III, узнав результаты сражения, пришёл в ярость, хотя ничего катастрофичного не произошло, так как у османов корабли были просто избиты и ни один не утонул. В ответ на просьбу Хуссейна ещё раз вывести корабли в море он ответил: «Мой командующий флотом и капитаны моих кораблей просто оскорбили меня. Я не ожидал от них такого поведения. Горе моему уважению, которое я к ним питал!» Видимо он просто устал уже воевать и мысленно был готов подписать мирный договор?

Но и русских кораблей были большие проблемы. Хоть корабли и несли все возможные паруса, но на рассвете, 1 августа корабли противника были видны только с салингов94, а значит за ними сохранялось превосходство в скорости, так важное в морском бою. В данной погоне отразились все недостатки постройки судов Черноморского флота, чья древесина шла на строительство сырой, от которых османы, даже сильно избитые, всё же уходили без труда, так как их корабли строили французские корабельные инженеры. Не имея возможности догнать неприятеля, Ушаков приказал эскадре подойти к берегу и приступить к исправлению повреждений. Через двое суток, когда османские корабли втянулись в Золотой рог, он уже доносил Потемкину: «разбитые реи, стеньги, салинги заменены новыми, пробоины заделаны, и флот опять состоит в хорошем состоянии».

Но 8 августа, подойдя к Варне, Ушаков получил уведомление о заключении перемирия и 12 августа вернулся на Севастопольский рейд. Григорий Александрович Потёмкин, получив известие об этой победе, порвал уже подписанный договор и продиктовал османам новый, более выгодный для России.

После сражения у Калиакрии султан и его окружение поняли, что война проиграна. К османским представителям на мирных переговорах в Яссах срочно отправились курьеры с наказом подписывать с Россией перемирие на любых условиях, так как империя, по мнению Селима III вести войну больше не в состоянии. Османские и французские инженеры, опасаясь русских десантов на свою территорию, где их могли поддержать армяне и греки, судорожно начали укреплять подходы к Босфору и крепостям защищавших проливы. Османское морское могущество на Черном море было окончательно сломлено, но стал поддерживаться паритет сил, хотя шансы у османского флота, стоит признать, были.

Переговоры о мире велись вполне успешно, и ярый противник договора Григорий Александрович Потемкин, преставился незадолго до его подписания 16 октября 1791 года, так как будь он жив договор в том виде, что он был подписан незадолго, до Нового года 29 декабря, так как видимо всем хотелось домой, подписан бы вероятно не был.

Смерть Г. А. Потемкина; Россия, 1793 г. Гравёр: Скородумов Гавриил Иванович; автор рисунка: Иванов Михаил Матвеевич

Но совершенно другого мнения о данном мирном договоре был герой Средиземноморья Ламброс Кацонис, у которого в январе 1792 года было под управлением находилось до двух десятков корсарских кораблей, да еще ему и помогали клефты, которыми командовал Андреас Андруцос95. Возмущённый тем, что в очередной раз, решив свои задачи, Российская империя бросила греческий народ, многие сыны которого, не щадя живота служили императрице, Кацонис решил продолжить войну сам. Таким образом Пелопоннесское восстание 1770 года и военные действия греков в Архипелаге 1789—1793 годов, лишили всех греков иллюзий, что кто-то им поможет выйти из-под власти султана,и предопределили их ориентацию на свои силы.

Клефт Андреас Андруцос, такой же уроженец средней Греции, как и Кацонис – румелиот, примкнул к нему с 800 бойцами еще в 1790 году. Вместе они организуют базу в бухте Порто Кайо пиратского полуострова Мани. Полуавтономная провинция Мани была свободна от османов и Кацонис с Андруцосомрешили вновь поднять восстание на всем Пелопоннесе и распространить его на север, в другие области Румелии. Андруцос попросил Кацониса стать крестным его сына Одиссея96, впоследствии самого яркого и трагичного деятеля греческой войны за освобождение.

В мае 1792 года Кацонис издал манифест, выражающий возмущение греков Ясским мирным договором, не учитывающего интересы греческого народа, и объявляет войну за свободу и независимость Греции, а также объявляет о своём намерении не складывать оружие до достижения цели!Полковник Кацонис, более не русский полковник, а немного ни мало – «король Спарты». Бухта Порто Кайо укрепляется пятью береговыми батареями, и опираясь на нее корсары держат под контролем судоходство в Восточном Средиземноморье. Кроме османских судов Кацонис сжигает возле города Нафплион два французских торговых судна, что было более чем возмутительно для мировой общественности, хотя в 1792 году, были и другие потрясения. Разразилась как франко-прусская, так и польско-русские войны, в Австро-Венгрии новый император, а во Франции впервые применена гильотина, и это лишь немногие события.

Наверняка Екатерина IIбыла разъярена таким поступком Кацониса, но ей ничего не оставалось делать, тем более что поднять восстание на Пелопоннесе, восставшим не удавалась. Пелопоннес всего лишь два десятка лет тому назад был потоплен в крови, и молодым парням было мало лет, отсутствовало необходимое вооружение и опыт. В целом полуостров не был готов к новому кровопролитию. Даже гордые маниоты были осторожны в своей помощи по отношению к Кацонису. Правитель региона Мани Григоракис97, хоть и не выполнял указы султана, но и Кацонису не оказывал открытой помощи, за которую его могли казнить.