Тутанхамон и Я

– Так и сказал: «Голливудская». Ну, тут надо честно сказать: такого удара, под дых, я давно не получал. Но удар я всё же выдержал. Сказалась фронтовая, боевая закалка. Я сразу понял: "Это всё Семён с Климом под меня «копают»". Ревновали они меня к Хрущу, что он меня к себе приблизил, как наиболее из всех толкового и перспективного товарища. А на них, старых пердунов он так вообще уже никакого внимания не обращал. Прошло их время… Да, так вот… И всё же я решил побороться с точкой зрения, так сказать, «товарищей». Решил им дать, так сказать, «незримый бой». Хоть я и знал о партийной дисциплине, и всецело поддерживал её и исполнял… не выдержал, всё же, и вспылил! – Тутанхамон так увлёкся своим повествованием, что он, даже, местами, рассказывал свою историю, что называется, в «лицах». – «Н***а С***ч, дорогой, давай всё же я полечу! Ю***а он что? Пацан! Что он в жизни понимает! Другое дело я! На фронте политруком был!»

– Хрущ посмотрел на меня так по отечески, ласково, а потом положил мне на плечё свою правую руку и говорит: «Вот именно, что политруком… Да пойми ты, Тутанхамон! Что там в космосе есть, что там делается даже сам К***в (это, в то время, самый главный конструктор ракет) толком не знает. А вдруг там и вправду Господь Бог есть? И вот прилетишь ты к нему туда. И возьмёт он тебя за жабры тёпленького и за всё с тебя спросит!.. А ты ведь знаешь, что с нас коммунистов есть за что спросить… И всю душу из тебя вытрясет!.. Политруком он был… может вспомнишь, как на фронте, после твоих речей, люди на верную смерть шли? То-то. Так что пускай Ю***а летит. У него душа чистая. Я его дело хорошо изучил… А ты дома сиди, целее будешь».

Тутанхамон, замолчал. По нему было видно, что он устал. Потом, немного отдохнув, после очередной затяжки, он продолжил:

– Ну, тут, я ему и говорю: «Спасибо тебе дорогой Н***а С***ч, что спас ты меня и душу мою. Вот не зря ты у нас руководитель партии и государства!» – А он знаешь, что мне ответил? – «А то». – Говорит. Только и сказал: «А то»…

На секунду Фараон задумался а потом продолжил:

– Вот так Ю***а и стал первым. А я потом, после беседы с Хрущом, отправился в отряд космонавтов. Надо мне там было кое-какие вещички дособирать. Там, мы, с Ю***й и встретились. По его лицу я понял, что он уже знает о решении Хруща, его первым в космос запустить. Посмотрел он на меня чистым, ясным… но каким-то, слегка, извиняющимся взглядом и хотел уже было что-то сказать. Но я опередил его, и говорю ему: «Ну что ж, Ю***а, раз тебе первому выпала честь проложить человечеству дорогу в космос – ты и поезжай! Удачи тебе». – А он, после этих моих слов, после моих пожеланий ему, обнял меня по-сыновьи и говорит мне: «Я вам, дорогой Тутанхамон, из корабля привет передам!» – И улыбнулся мне своею голливудской улыбкой. Ну, потом мы ещё, с ним, немного поговорили о наших космонавтских делах, а затем расстались. И каждый пошёл своею дорогой… А он действительно мне потом привет из корабля передал. Помнешь, что он сказал, после того, как К***в ему счастливого пути пожелал?

– Конечно мой, Фараон, – встрепенулся Серёга, – весь мир знает эти его знаменитые слова: «Поехали!» – говорит.

– Да, весь мир знает. И только мы, с ним вдвоём, знаем что этим своим «Поехали», он мне привет передал.

Глава XIII

Фараон замолчал и по его молчанию пресс-секретарь понял, что его повествование на эту тему окончено. Тутанхамон полностью откинулся на спинку кресла и сейчас удовлетворённо отдыхал. Как отдыхает какой нибудь человек после проделанной им тяжёлой работы.

А Серёга… Сергей Николаевич сейчас чувствовал себя одним из избранных людей в этой стране. Он, почему-то, ясно понимал, что об этой своей истории, возможно о самой главной истории в своей жизни, Фараон никому раньше не рассказывал. Ведь о таких сокровенных вещах, как о не сбывшейся мечте, о не осуществлённых надеждах, которые больно засели где-то в глубине души, повседневно не говорят. И не «изливают душу» первому встречному. Для этого нужно особое настроение и особый повод. И место, чтобы вывести эту часть своей жизни, «часть» которая столько лет не даёт покоя, из глубины своей души на свет божий. Вывести чтобы стало, дальше, легче жить. Так вот значит и пришло это время. И именно он Сергей оказался тем самым человеком перед которым Фараон решился раскрыть свою душу и сердце. Выбрав его из сотен, а может быть и тысяч других людей которые прошли перед его глазами после того замечательного разговора с Г***м.

Пресс-секретарю очень хотелось поблагодарить Тутанхамона за его такой откровенный рассказ, которым он его одарил сейчас. И он стал подыскивать нужные, не какие ни будь дежурные, а такие слова чтобы наиболее глубоко выразить этому человеку свою признательность и благодарность за его откровенную беседу с ним. И наконец Сергей Николаевич произнёс:

– Вот послушал вас сейчас, о мой Фараон, и как будто бы второе высшее образование получил! – Чуть с придыханием сказал пресс-секретарь.

– А то. – Еле ворочая челюстями ответил ему Тутанхамон.

Вдруг в дверь комнаты отдыха осторожно, несмело постучали. Фарон взглянул на дверь. Серёга всё понял и метнулся к двери. Открыл её. На пороге стоял большой друг Фараона Ч***о. Увидев перед собою незнакомого человека он несколько растерялся, вдруг он ошибся комнатой и попал не туда? Серёга тоже растерялся неожиданно, в живую, увидев перед собой крупного партийного деятеля, одного из руководителей страны. Которого он раньше видел только на портретах и на экране телевизора. За фигурою худого Сергея Николаевича Ч***о разглядел развалившегося в кресле Фараона, и не смотря на то, что он был Ч***о (!) спросил у незнакомого ему молодого человека:

Глава XIV

– К Фараону можно?

– Костя, входи! – бодро произнёс Тутанхамон услышав хорошо ему знакомый голос.

– Я поздороваться зашёл мой, Фараон, – сразу же, с порога, заговорил с Тутанхамоном его большой друг Ч***о. Тутанхамон протянул ему свою руку и Ч***о, в обе свои ладони, заключил ладонь дорогого и близкого ему человека.

– Присаживайся, боржоми будешь? – как радушный хозяин спросил Фараон.

– Спасибо мой, Фараон, с удовольствием, – ответил Ч***о хотя он в принципе не употреблял этого напитка, потому что у него от боржоми была изжога, – ещё раз с днём рождения вас, мой Фараон! Крепкого вам здоровья… – он ещё было что-то хотел сказать но тут Тутанхамон перебил его:

– Да, здоровья нам всем не помешает. – И тут, вдруг, опять вспомнив Зину, продолжил: – Да, были когда-то и мы рысаками. «Вот чёрт, никак она у меня из головы не выходит!» – Посетовал на себя Тутанхамон.

– Какую хорошую песню дети исполнили, – продолжил Ч***о, – всё в ней вы правильно изложили. И что хлеба у нас много, и угля много добываем, и про тяжёлую индустрию, вы, там правильно подчеркнули и что вы себя на работе не жалеете, мой Фараон. И…

Тут в дверь опять слегка постучали. Ч***о осёкся. Потом она открылась и без приглашения в комнату отдыха вошёл Министр обороны , в гражданском костюме.

– Ещё раз с днём рождения дорогой, Фараон! – рявкнул он по-военному с порога.

– Входи, Дима, присаживайся, – по Тутанхамону было видно, что он рад оказаться в компании близких ему людей. Министр обороны присел на свободное кресло.

– Детишки какие молодцы! А? Какую песню исполнили про нашего атамана! – продолжил восторженно Министр обороны. По лицу Тутанхамона было видно, что эта шутка пришлась ему по душе, – особенно про ракеты правильно спели. Это будет хороший сигнал для американцев. – Продолжил уже поделовому Министр обороны. – Правильно, мой Фараон, что вы таким вот образом послали им наше предупреждение. А то мы всё любезничаем с ними, политесом занимаемся. А сегодня вот раз! и вы им прямо в лоб заявили: «Да, много у нас ракет! Если что… жахнем! Мало не покажется». Пусть теперь от страха обсераются. Я даже думаю…

Тут в дверь опять кто-то постучал и в комнату, друг за другом, вошли сначала Министр внутренних дел , а за ним Председатель КГБ. «Вот это день сегодня! – подумалось Серёге, – раньше я их только на мавзолее всех видел. А сегодня они, ну прямо, как «тридцать три богатыря» все тут выстроились.

– Добрый день, Фарон, – друг за другом поздоровались они с Тутанхамоном. Свободных кресел в комнате больше не осталось. И Серёга подумал, что ему не пристало сидеть в такой ситуации. Он встал и примерно на метр отошёл от кресла которое занимал. Чтобы освободить место для кого ни будь из них. Потом Министр внутренних дел и Председатель КГБ также, по очереди, «опять» поздравили Тутанхамона с днём рождения. «Наверное они его сегодня уже поздравляли, – подумалось пресс-секретарю, – может быть по телефону… или виделись уже?»

Потом Министр внутренних дел занял освободившееся кресло и с широкой улыбкой обратился к Тутанхамону:

– Отличный концерт сегодня мой, Фараон. А песня какая красивая!Давненько я не слышал таких песен. А то всё про любовь, да про любовь. А тут раз! Боевая, надо прямо сказать, песня. Всё в ней правильно изложено. И что народ вас любит и армия, и силовые структуры. И про галеры толково подмечено. И что вся страна на вас держится я целиком и полностью поддерживаю. Да и весь советский народ это знает. Право, я думаю, эта песня народной станет. – После этих слов Министра внутренних дел все остальные присутствующие товарищи в комнате одобрительно закивали головами.

И вдруг от всей этой обстановки, в которой сейчас находился Фараон, от всего того, что с ним сегодня произошло, от всех тех эмоций которые ему довелось сегодня испытать он почувствовал себя как-то по особенному.

Блаженство снизошло на лик Тутанхамона. И в туже секунду вошло в его душу и сердце. Лишь изредка, в жизни человека, Господом Богом посылается ему состояние блаженства. Человек значительно чаще в своей жизни встречается с радостью, счастьем, испытывает удовлетворение от чего-то. Или даже испытывает эйфорию. Но вот блаженство… когда на душе и в сердце становится так сладко, что мозги отключаются от реального мира, в котором прибывает человек… и будучи ещё живым, он чувствует, как его мозг сливается со вселенной. Как ангелы своими губами делают ему массаж, одновременно, всего тела. Когда мозги человека покрываются мурашками… такое случается с человеком очень редко. А некоторые так вообще, за всю свою жизнь, ни разу не испытали этого состояния.

А вот Тутанхамон, прямо сейчас, прибывал в этом состоянии. И ему было так хорошо, так хорошо!.. От чего глаза его стали влажными и несколько слезинок скатилось по его щекам. Наблюдая эту картину никто из присутствующих не понимал: почему Фараон плачет? Что для этого могло послужить поводом? Может быть они сказали что-то не то? И это могло так расстроить горячо ими любимого человека? Но вот что каждый из них, в эти минуты, хорошо понимал, что ни с какими вопросами сейчас к Фараону лезть не следует, нельзя его беспокоить. Потому что по его лицу всё же было видно, что он сейчас не с ними. Что он вот, как бы здесь и в тоже время как бы и отсутствует. Товарищи, как в той детской игре «замри», замерли и с почтением уставился на Тутанхамона. И если бы сейчас в комнате летали мухи то было бы слышно, как они весело жужжат своими крылышками.

Наконец блаженство также неожиданно ушло, вышло из Тутанхамона, как и минуту тому назад снизошло на него. И он сейчас, окружаемым его товарищам, после того что с ним произошло, показался даже как-то помолодевшим. Хотя ни один из них даже и не подозревал, что довелось испытать минуту тому назад их дорогому человеку. Все люди, сейчас находившиеся в комнате, не сговариваясь, почему-то, молчали. И никому, из них, не хотелось первым нарушить эту величественную тишину. Мысли о чём-то вселенском и в то же самое время простом, земном, насущном, взявшиеся неизвестно откуда, проникли в сознание каждого. И овладели им. «Что это с ними? – подумалось Сергею Николаевичу, который вдруг оказался свидетелем этой невероятной «немой» сцены, – прямо, как у Гоголя в “Ревизоре”. А может быть они так коллективно медитируют там у себя в ЦК и вот сейчас настало время?» – терялся в догадках пресс-секретарь.

Не понятно сколько бы ещё продолжалась эта сцена, как вдруг из чемоданчика спецсвязи послышался ласковый звоночек. И он, как-то, сразу всех собравшихся вывел из этого «коматозного» состояния. Пресс-секретарь открыл чемоданчик и снял трубку.

– Мой, Фараон, – в трубке раздался по-военному чёткий голос, – с вами просит соединения министр культуры. Соединить?

Все собравшиеся сразу же устремили свои взгляды в сторону Серёги. И от такого внимания к себе ему даже стало, как-то, неловко. Серёга мельком бросил взгляд на Фараона и сразу понял, что тому сейчас навряд ли есть до чего ни будь дело.

– Соединяйте. – Как можно более уверенно произнёс Сергей Николаевич. И через секунду услышал в трубке…

– О мой, Фараон, – волнующимся голосом обратился к Тутанхамону министр культуры, – ещё раз с днём рождения вас!

– Это не Фараон, это его пресс-секретарь. – Ещё более уверенно и даже с какой-то ноткой жёсткости в голосе произнёс Серёга. «Наверное пожаловаться хочет на меня Фараону, что я на него в тот раз наехал», – подумалось пресс-секретарю.

– Ой, извините… – со всей любезностью на которую только был способен защебетал министр культуры – скажите пожалуйста, а Фараон ещё в театре?

Серёга, для полной уверенности, ещё раз оглядел фигуру Фараона с ног до головы и после того, как он совершенно убедился в том, что тот всё ещё тут, а именно у него перед глазами, он с полной ответственностью заявил в трубку:

– Да, Фараон здесь, он сейчас отдыхает. – И тут Серёга увидел, что все собравшиеся в комнате, то ли в знак одобрения его слов, что Фараон здесь, то ли в знак того, что он отдыхает, как один закивали головами.

– А не могли бы вы спросить у великого Фараона: будет ли он досматривать концерт? А то вот мне из театра звонят и говорят, что Мусик М***в уж очень хочет выступить перед Фараоном. Так сказать: «рвётся в бой».

Все присутствующие при этом разговоре товарищи стояли не шелохнувшись и внимательно вслушивались в каждую реплику прес-секретаря. Сергей Николаевич, прежде чем обратится к Фараону, прикрыл ладонью микрофон в трубке. А потом собравшись с духом, потому что он видел: по виду Тутанхамона, что он «ещё не совсем с ними», всё же обратился к Фараону. Но всю вину за то, что ему приходится его беспокоит он решил, технично, переложить на министра культуры.

– О, мой, Фараон, тут министр культуры вас беспокоит. Он спрашивает: «Вы концерт досматривать будете? А то вот Мусик М***в перед вами очень хочет выступить. Прямо, так сказать: “рвётся в бой”». – Серёга и не подозревал, что во время его обращения к Тутанхамону его лоб покрыла холодная испарина.

Все присутствующие думали, что Фараон всё ещё «где-то там» но он уже, незаметно для всех, вернулся обратно в своё прежнее состояние. И вдруг он, вместо того чтобы ответить пресс-секретарю на его вопрос… спросил, задал неожиданный вопрос, глядя не на того кому этот вопрос конкретно предназначался, а просто глядя перед собой. И каждому из товарищей показалось, что он обращается именно к нему.

– И что… дети у вас есть? – спросил он несколько удивлённо. После этого вопроса все присутствующие товарищи впали в лёгкий ступор: «Как?.. – думал в эту минуту каждый из них, – он же прекрасно знает всю мою биографию? Не одно десятилетие вместе! И вдруг такой вопрос?.. А может быть ему стало известно про мою вторую семью, и что у меня есть ещё и внебрачные дети? Вот концерт сегодня – так концерт!.. А я то думал, что он уже всё… старый маразматик! А он что… ещё повоевать решил? Решил таким вот образом, мол, через аморальное поведение, почистить ЦК и Политбюро? Надо каяться пока не поздно!» – И у каждого из «товарищей» скакнуло давление. И каждый из «товарищей» был готов упасть на колени перед «дорогим и горячо любимым» и начать каяться. Что вот: так вот – и так вот, как-то нечаянно получилось, это всё она начала, простите, чёрт попутал… Ч***о, ближе всех сидевший к журнальному столику, взял со стола стакан с боржоми и большими, нервными глотками осушил его. Он решил начать первым, решил начать первым каяться, "разоружаться" перед Фараоном. Ему подумалось, что именно этот факт, что он начнёт первым и убедит Фараона в его полнейшей искренности. Он встал, собрался с мыслями и уже было открыл рот…

И только один из всех присутствующих, а именно пресс-секретарь, знал, что вопрос адресован именно ему.

– Да, мой, Фараон, – с теплотой в голосе ответил Серёга, – парень у нас растёт. Дмитрием назвали. Тоже вот хочет космонавтом стать. Хорошо учится… – Отвечал пресс-секретарь Тутанхамону, всё это время прикрывая микрофон трубки ладонью.

Фараон, как ему показалось, очень внимательно выслушал его ответ, а потом по-отечески, несколько нравоучительно произнёс:

– Ну, в детстве мы все хотим быть космонавтами, а потом работаем там куда Пария пошлёт!

Все присутствовавшие товарищи с облегчением выдохнули и закивали головами. А Ч***о подумал, что сегодня он, как никогда, был близок к провалу… А потом «товарищи» почти что в один голос заговорили:

– Всё правильно великий, Фараон, куда партия пошлёт там и надо трудиться! Значит там и есть наше место.

После чего Тутанхамон, на секунду задумавшись, ясно, отчётливо произнёс, обращаясь к Серёге. Чем немало удивил всех присутствующих. Потому что они за этим ясным и чётким голосом уловили полнейшую ясность мозга Фараона.

– Мусик?.. Мусик пусть подождёт. Я ещё раз хочу послушать эту хорошую песню, про этого замечательного человека и выдающегося политического деятеля. – После этих слов довольная улыбка возлегла на уста Тутанхамона.

Сергей Николаевич от его слов пришёл в полнейшее недоумение и замешательство: «Что за песня? Песни с таким названием, а тем более с таким длинным названием, сегодня, на концерте не объявляли». – Но Фараон не был бы Фараоном если бы, как всегда, не держал всё под контролем. Мельком бросив взгляд на растерянного пресс-секретаря он тут же оценил ситуацию. И несколько вальяжно произнёс в его сторону.

– Ну, про меня которая… супермен.

Серёга тут же, голосом не терпящим возражений, хотя какие тут могли бы быть возражения со стороны министра культуры, (?) сказал в микрофон трубки:

– Мусик пусть подождёт. Супермена заряжай по второму кругу!

– Есть заряжать супермена! – бодро и чётко по военному ответили на другом конце провода. – А может быть… ещё какие ни будь распоряжении будут от дорогого Фараона? – Отважился, выслуживаясь, спросить министр культуры.

Серёга взглянул на Фараона, не добавит ли он ещё чего ни будь к уже ранее им сказанному? Но Тутанхамон в эту минуту был занят. Он прикуривал сигарету от огонька которым его любезно и даже подобострастно обеспечил Министр внутренних дел. Пресс-секретарю тут же вспомнилось, как мирно и сладко спалось Фараону под марсианскую песню, и на свой страх и риск сказал в трубку:

– Потом Певицу выпускай! – произнёс он по деловому и положил трубку на место.

Ещё некоторое время Тутанхамон курил, а всем присутствующим лишь оставалось молча наблюдать эту величественную картину. Потом, насытившись никотином, он затушил окурок в пепельнице и обратился к присутствующим:

– Ну, всё товарищи. Пойдёмте смотреть концерт, а то, наверное, нас артисты уже заждались.

После чего Фараон попытался встать с кресла. Но ни с первой попытки, ни со второй у него, самостоятельно, этого сделать не получилось. После второй его попытки присутствующие товарищи бросились к нему. По два человека с каждой стороны, и в восемь рук, осторожно приподняли «дорогого и горячо любимого» с кресла и поставили на ноги. Тутанхамон никого не поблагодарил и даже не подал вида, что он нуждался в их помощи. Потом они с чувством глубокой ответственности выпустили тело Фараона из своих объятий. Первым к Тутанхамону, с одной из сторон, оказался Председатель КГБ и он, полушёпотом, спросил генсека:

– Мой, Фараон, как ваш новый пресс-секретарь справляется? Может заменить?

– Серёга? – переспросил его Тутанхамон, а потом сказал так чтобы все слышали, – с молодёжью надо работать. Только тогда из них толк получится. – И все товарищи в знак одобрения его мудрых слов, тут же закивали головами.

Потом Тутанхамон на какое-то время задумался, а потом обратился к пресс-секретарю. Хотя он и не назвал его по имени но Сёрёга точно понял, что Фараон обращается именно к нему.

– Композитора и поэта не поощрять, – и Серёга отметил, про себя, что челюсти Тутанхамона в этот раз очень, даже, бойко двигались, – наградить!

И опять все одобрительно закивали головами. Хотя: кого наградить? За что нагладить? – навряд ли кто из них сейчас понимал о чём Фараон ведёт речь. Потом Фараон, как мог, заковылял к двери ведущий в его «царскую ложу». А товарищи, всей гурьбой, направились к другой двери, через которую они могли попасть в свои ложи. Серёга бросился вперёд Тутанхамона и открыл перед ним дверь. Уже в проёме двери Фараон остановился, обернулся и обратился к удаляющимся от него товарищам:

– Костя! – Произнёс Тутанхамон, почти что чётко, обращаясь к Ч***о. От чего тот, сам не ожидая от себя такой прыти, ловко развернулся вокруг своей оси и с довольным лицом уставился на Фараона. Ему в эту минуту было очень приятно, что из всех «товарищей» Фараон обратился именно к нему, как бы тем самым выделяя его среди других. – Я знаю, – назидательно продолжил Тутанхамон, – в войну ты считал, что С***н у нас самый главный. А у нас, Константин, самой главной была Партия!

После этих слов Тутанхамон развернулся и пошёл в свою ложу. А Серёга, развернувшись чтобы закрыть за ним дверь, мельком бросил свой взгляд на сподвижников Фараона. И он увидел, что от этих слов Фараона его лучший друг как-то сразу посерел, постарел и осунулся. А остальные товарищи с осуждением смотрели на него. И каждый из них, в эту минуту, думал о том, как он мало… да что там мало?! Плохо, очень плохо знает своего «дорого и горячо любимого» им человека.

Глава XV

Оказавшись в ложе Тутанхамон, в очередной раз, удобно расположился в своём кресле. Я выглянул из ложи. Дети и оркестр были на месте. Дирижёр напряжённо смотрел в сторону «царской ложи». Я нашёл взглядом нужного мне человека и махнул ему рукой… Через несколько секунд на сцену вышли ведущие сегодняшний концерта. Ангелина начала первая:

– Уважаемые товарищи, в программе нашего концерта произошли некоторые изменения. – Ангелина закончила свою реплику и далее продолжил уже Игорёк:

– Сегодня из Большого Театра ведётся прямая трансляция, всесоюзным радио, нашего концерта. И вот, на имя организаторов нашего концерта стали поступать телеграммы, от граждан нашей необъятной страны, с просьбой ещё раз исполнить песню «Супермен». И сейчас мы познакомим вас с одной из этаких телеграмм.

Далее слово перешло к Ангелине. Она развернула, какой-то листок, который всё время, после выхода на сцену держала в своих руках, и торжественно зачитала текст написанный на нём:

– «Уважаемые организаторы и ведущие сегодняшнего концерта, мы, жители и трудящиеся колхоза “Слава Фараону” с большой радостью и чувством глубокого удовлетворения прослушали песню “Супермен”. Она нас так воодушевила, что мы тут же, в колхозе, провели собрание на котором приняли единодушное решение: увеличить поголовье крупного и мелкого рогатого скота, а также свиней и птицы. Увеличить надои молока и ещё больше площадей засеять озимыми в этом году. А теперь у нас к вам большая просьба: пусть ваш детский хор ещё раз исполнит, для жителей и трудящихся нашего колхоза, эту замечательную песню. Для нас это будет очень важно. С днём рождения вас дорогой, Тутанхамон! Все жители нашего колхоза шлют вам свой сердечный, пламенный привет! Парторганизация колхоза “Слава Фараону”».

После того, как Ангелина закончила читать это письмо и опять аккуратно сложила листочек в четверо, в зале раздались бурные аплодисменты. Дальше, когда аплодисменты стихли, продолжил уже Игорёк:

– Администрация нашего концерта, а также руководство всесоюзного радио и центрального телевидения, с большим удовольствием откликаются на просьбу жителей и трудящихся колхоза «Слава Фараону», а также и на другие многочисленные просьбы жителей нашей необъятной страны: ещё раз исполнить песню «Супермен».

– Итак «Супермен». Песню исполняет большой детский хор всесоюзного радио и центрального телевидения. – Подвела итог, этому небольшому действу, Ангелина. После чего ведущие удалилась со сцены, предоставив её в распоряжение артистов.

И всё повторилось. Оркестр опять бойко играл, дети весело, задорно исполняли песню и плясали под неё. А Тутанхамон смотрел на всё это действо, слушал песню и плакал. В этот раз уже никого не стесняясь… Потом, опять, пела Певица. Вновь посылая кому-то сигналы своим платочком. Потом был Мусик… потом перед Тутанхамоном выступали и другие замечательные наши артисты. Правда я уже не могу однозначно сказать на какой из песен, Фараон, опять «отрубился». Заметив это я уже не стал его будить. «Пусть солдаты немного поспят», – опять мне вспомнилась строчка из песни, когда я слушал похрапывание Тутанхамона.