Тутанхамон и Я

… Он выхватил снаряд из рук Маршала , загнал его в орудие и… и было хотел уже произвести выстрел, как почувствовал что его кто-то хлопает по плечу. Он обернулся и увидел вместо Маршала огромного паука с лицом Ч***о, своего большого друга. И вдруг паук набросился на него и крепко схватил его в свои объятия. А потом стал окутывать его своей мерзкой, липучей паутиной. Когда же паук закончил своё дело он обратился к нему с предложением:

– Тут, Тутанхамон, такое дело… придётся тебе со мной в игру сыграть. Три мои загадки отгадать. И если хоть одну не отгадаешь я из тебя всю твою большевистскую кровь выпью. Согласия твоего не спрашиваю, оно мне на хрен не нужно. Так слушай же первую загадку: что на свете всего дороже?

И вдруг он услышал, как из кремля Вождь Мирового Пролетариата кричит ему отгадку: «Партия, партия всего дороже!» – «Партия всего дороже!» – уверенно отвечает он пауку. А паук ему в ответ: «Не угадал ты, Тутанхамон. Товарищ С***н ( ну? догадались кто это? Это такой страшный, усатый горец) всего дороже!» – И вот уже паук, с ехидной улыбкой, собирается вонзить свои зубья в его плоть. И он приготовился к мученической смерти, как вдруг… его сознание стало улавливать какой-то треск который шёл ему прямо в ухо. И от этого треска он стал медленно приходить в себя, просыпаться. Паук, со своими страшными зубами, стал растворяться в воздухе. И вот уже окончательно испарился из мозга Фараона. Он догадывается, что это за треск. Это опять его новый пресс-секретарь, таким вот образом, приводит его в чувство, в надлежащее состояние. В котором он в принципе и должен находится на таком важном правительственном мероприятие, как концерт в его честь. С одной стороны он сожалеет, что ему не удалось досмотреть сон до конца. А с другой он понимал, что пресс-секретарь спас его, своим щёлканьем ему в ухо, от верной смерти.

«Уволю су#у», – пронеслось ещё в сонном мозгу Тутанхамона. Но уже в следующую секунду он подумал, что не прав: «У пацана работа такая». – Но он также понимал, что из сложившейся ситуации надо выходить достойно: «Нельзя чтобы обо мне подумали, что я развалина какая-то».

Глава V

– Хорошая песня, – еле двигая челюстями, стараясь придать бодрости своему голосу, пробормотал Тутанхамон, – историческая.

– Да, мой, Фараон, – тут же подхватил Сергей Николаевич, – самая что ни на есть историческая. Вот только он не знал какую именно песню Фараон имеет в виду: про Щорса или про Малую землю. Но побоялся у него уточнить.

А тем временем концерт шёл своим чередом. Опять на сцену выплыла эта очаровательная пара: Ангелина и Игорёк.

– А сейчас, уважаемые товарищи, большой детский хор всесоюзного радио и центрального телевидения исполнит шуточную песню, – объявила ведущая.

– Супермен. Так называется эта песня, – закончил Игорёк анонс cледующего номера. И пара удалилась со сцены.

У Тутанхамона удивлённо приподнялись брови и он спросил глядя на сцену, не повернувшись к Сергею, как будто пресс-секретарь висел в воздухе перед ним:

– Супер кто?.. Опять иностранная песня?

– Супермен мой, Фараон, – тут же поспешил пресс-секретарь с уточняющим ответом, – песня наверное наша. Про иностранного автора ведущие ничего не объявили.

– И кто… или что это такое? Я такого слова не встречал у нас в русском языке, – продолжал раздражаться Тутанхамон.

– Ну… это такой человек, мой Фараон, – пустился в объяснения Серёга, при этом напрягая все силы своего мозга, чтобы доходчиво объяснить старому человеку этого современного героя, – он самый сильный, он самый смелый, он самый добрый, он самый благородный, он самый умный, он самый грамотный, он самый учтивый, он…

– Член партии? – перебил его Фараон.

– Кто я?.. – Сергей Николаевич принял этот вопрос по свою душу, – да, мой Фараон, я с одна тысяча девять…

– Да не ты, а этот супер… который? – перебил его Тутанхамон.

Сергей Николаевич на какое-то мгновение завис. И в туже секунду ему показалось, что он, в вопросе Фараона услышал, уловил и как бы желательный ответ для него. Ведь действительно, не мог же такой человек не понадобиться партии. Партия обязательно обратила бы внимание на такого молодца. И всё же Сергей Николаевич понимал, что он не может пойти на обман Фараона. Обмануть Фараона это дело серьёзное. Не дай бог обман вскроется… Фараон не простит такое. Ведь супермен, по сути дела, почти что сказочный персонаж. И вдруг всё так серьёзно… член партии! И в тоже время ему не хотелось расстраивать этого, такого симпатичного, старика. К которому он уже за пол часа так привык и, можно даже сказать, полюбил его сыновней любовью. «А… будь что будет», – решил пресс-секретарь.

– Да, мой Фараон, – невнятно пробормотал Сергей Николаевич, – кажется да… я уточню этот вопрос.

И вот неспешно, плавно заиграла музыка. «То что надо, – подумалось пресс-секретарю, – ну, прямо колыбельная». Глядя на Фараона ему подумалось, что если бы у Тутанхамона была бы шея… то его подбородок конечно же сейчас упёрся бы ему в грудь. А так голова Фараона прочно, монументально покоилась прямо на его плечах. И даже его массивные щёки свисая с его лица упирались сейчас в лацканы его пиджака. А если бы цвет лица не выдавал в фигуре Фараона живого человека то его вполне можно было бы принять за памятник. А музыка всё продолжала и продолжала умиротворять всё вокруг себя. Тутанхамон засыпал. И вдруг… мелодия неожиданно оборвалась. Секундная пауза после которой мощно ударили барабаны. Напрочь разорвав уютную тишину зала. А в след за ними ожил и весь оркестр, громко заиграв всеми своими инструментами. И дети, подхватив мелодию, звонко, весело и задорно запели.

Глава VI

Не состоявшийся сон Тутанхамона

И в эту секунду пресс-секретарю показалось, что от этого музыкального «взрыва», от всей этой какофонии звуков, от всего этого неожиданного действа, которое устроили на сцене оркестр и детский хор, Фараона, даже, как-то подбросило в кресле. Сцена забурлила, "заходила ходуном"! О возможности вздремнуть, под очередную песню, сейчас не было и речи. По всему виду Тутанхамона было видно, что он, всложившийся ситуации, не понимает что происходит! Дети (хор!) к тому же, пустились в пляс.

В последнее время, на концертах, Фараон чувствовал себя как в санатории, на сеансах психотерапии которые с ним проводил Чазов. А тут вдруг такое! По виду Тутанхамона Сергей Николаевич понял, что он не был готов к такому повороту дела. Фараон удивлённо уставился на сцену с интересом наблюдая и слушая всё там происходящее. Он уже пришёл в себя. Он уже понял, что это не пожар и не война. Это, оказывается, так теперь исполняются детские песни. «Да, вот оно теперь какое наше новое поколение», – подумалось Тутанхамону. И в эту же секунду он понял, как он постарел…

Есть в Союзе такой человек,

В своих руках он крепко держит всё и всех!

Он супермен, супермен!

Он супермен? Да, он супермен!

Он правит народом, командует армией.

Он самый грамотный, он самый правильный!

Он супермен, супермен!

Он супермен? Да, он супермен!

Он строит вертикали и пишет послания.

А товарищ волк пусть на «ус мотает»!

Да, он супермен, супермен!

Он супермен? Да, он супермен!

Он всех нас любит, он наш надёжный щит.

А если что не так – то может и замочить!

Ведь он супермен! Супермен.

Ведь он супермен? Да, он наш супермен!

Он всего себя отдал стране нашей.

Он, как раб, на галерах пашет!

Он супермен, супермен!

Он супермен? Да, он супермен!

Лишь ему Господь свои тайны доверяет.

Кто в Рай попадёт теперь мы точно знаем!

Да он супермен! Супермен.

Он супермен? Да, он супермен!

Знает Шерхан и его табаки.

С суперменом лучше не вступать в драку.

Ведь он супермен!? Да он супермен!

Супермен. Да, он супермен!

Он отделяет мух от котлет.

И у нас по-прежнему много ракет!

Ведь он супермен! Супермен.

Он супермен? Да, он супермен!

Он даёт здесь жизнь всему сущему.

Он сделал нас страною могучей!

Ведь он супермен! Супермен.

Он супермен! Да, он наш супермен!

Песня закончилась и зале раздались бурные аплодисменты. А потом…весь народ поднялся, как один, обернулась в сторону правительственной ложи, в которой сейчас находился Фараон, и аплодисменты перешли в бурные овации.

Глава VII

А в это время Фараон, после прослушивания песни, находился в полнейшем душевном замешательстве. Совершенно не обращая никакого внимания на овации в зале. Он знал, так было в его понимании, что все песни пишутся на основе конкретного материала. То ли это была личность какого ни будь определённого человека. Или какое-то историческое событие. А из этой песни он так и не понял о ком она.

– Какая интересная песня, – пробормотал Фараон, – вот только я не понял… кто это у нас такой? Почему фамилию не назвали?

– Да ведь и так все знают, мой Фараон! – Весело, подобострастно ответил Сергей Николаевич.

– Да? – Несколько удивлённо спросил Тутанхамон, удивляясь прежде всего самому себе. Как же это он мог не знать такого человека?! Вот лётчика Ч***а он знает, космонавта Г***а знает. Даже руководителя государства Куба К***о знает… а этого не знает. И тут ему стало даже как-то обидно за себя: «Вот сейчас этот щегол подумает что я необразованный человек». – Но тяга к знаниям, к познанию, открытию для себя чего-то нового всегда была в крови у большевиков. И эта тяга побудила Фараона, в некоторой растерянности, задать следующий вопрос:

– И кто же это такой?

– Вы, о мой Фараон! – восторженно ответил Сергей Николаевич.

– Я?? Я супер… как его?.. мен??? – потрясенно произнёс Тутанхамон.

– Конечно же вы, мой Фараон! – Сергей Николаевич всё больше и больше осознавал, что сегодня его день, – вы же всё в своих руках держите! Вы им всем (кому «всем» Сергей Николаевич и сам не понимал кого он имел в виду) ещё ух! Покажете! – При этом пресс-секретарь потряс своим кулаком у себя перед носом.

После этих слов Сергея Николаевича Тутанхамон, в кресле, принял величественный вид. Такой какой принимают люди когда с них пишут портрет. Слова песни, вся эта ситуация в целом, и прежде всего разъяснения его пресс-секретаря по поводу материала изложенного в песне, до глубины души растрогало Фараона. Слегка дрожащим голосом, от волнения, он произнёс:

– Уж я-то покажу… я так покажу… что сразу все поймут… рано меня ещё со счетов списывать!

– Ой, рано мой, Фараон! Ой, рано! – затараторил Сергей Николаевич.

А тем временем в зале всё продолжались и продолжались бурные овации в честь Фараона. И пресс-секретарю подумалось, что пора бы Тутанхамону отреагировать на это дело. Пора бы сделать алаверды. То есть показаться народу. А то не красиво как-то получается…

– Мой, Фараон, – обратился Сергей Николаевич к Тутанхамону, – народ хочет с вами пообщаться. – И он показал пальцем в зал.

– Да, надо… – и Тутанхамон стал тяжело, неуверенно подниматься со своего кресла. Сергей Николаевич было хотел поддержать его под локоть… но Фараон слегка нахмурился, давая пресс-секретарю понять, что в его помощи он не нуждается.

Поднявшись Тутанхамон весь предстал перед Сергеем Николаевичем, как колосс Родосский. И конечно же народ в зале тоже отлично видел величественный торс Фараона, показавшегося из амбразуры царской ложи. Фараон слегка согнул руку в локте, приподнял ладонь и стал помахить ею в зал… Так продолжалось уже более минуты. Сергей Николаевич стоялл в метре от Тутанхамона. Он понимал, что ему нельзя светится в «одном кадре» с Фараоном. И он стал уже подумывать: «Как бы с ним чего не случилось. А то вот растрогается старик, а потом инсульт или инфаркт… не дай бог».

И вдруг до слуха пресс-секретаря стали доносится обрывки фраз которые произносил Фараон. Сергей Николаевич был вынужден немного приблизиться к Фараону но всё же так чтобы оставаться за его спиной. И несмело, не уверено, что правильно поступает, он спросил у Тутанхамона.

– Извините… что мой, Фараон?

– Я говорю, – удовлетворённым голосом произнёс Тутанхамон, – поэта и композитора поощрить. Ты свяжись с министром культуры… ну, премию там пусть какую им даст. Или ещё как… но поощрить обязательно.

– Сейчас сделаю мой, Фараон, – подобострастно ответил Серёга.

Глава VIII

Он тут же сел на рядом находившийся стул, приподнял с пола и положил к себе на колени небольшой чёрный чемоданчик в котором находилась правительственная связь. Он уже было хотел открыть его, как ему опять стало казаться, что Фараон опять что-то там говорит. Сергей Николаевич вскочил, как ошпаренный и не выпуская чемоданчика из рук подскочил к Фараону. Он понимал, что наверное уже пропустил что-то важное из того что сейчас ему говорит Тутанхамон. «И как быть?..» – отчаянно сетовал на себя Сергей. И вдруг:

– Я говорю, – вновь начал доброжелательно Фараон, – детей пусть тоже поощрят. Ну,.. в Буратино их что ли сводят… или в Артек отправят.

– Да, мой,Фараон, – незамедлительно выпалил Сергей.. Потом он сел на тот же стул и открыл чёрный чемоданчик правительственной связи. Перед его взором предстали куча каких-то кнопочек, лампочек, некоторые из которых моргали разноцветными цветами. Он поискал глазами телефонную трубку но не обнаружил её. – «Ё – ма – ё, – пронеслось у него в голове, – а как пользоваться-то этой спецсвязью?» – Дело в том, что его так внезапно назначили на должность пресс-секретаря Фараона, что его даже не успели проинструктировать, как пользоваться спецсвязью. – «А может надо просто нажать на какую ни будь кнопочку, – подумалось ему, – и связь появиться. Вот только на какую? А Фараон-то ждёт! Что ж… видать придётся жать на все подряд, может быть и нажму на нужную». – Вихрем носились эти и ещё другие мысли у него в голове. И вот он уже приготовился нажать на понравившуюся ему кнопочку, как вдруг услышал ясный и чёткий голос Тутанхамона. Который стоял в это время к нему спиной и общался со своим народом.

– Ты поосторожней там… это ядерный чемоданчик. Спецсвязь в синем. – Как-то буднично произнёс Фараон.

«Боже мой! – молнией пронеслось у Сергея Николаевича в голове и он за секунду покрылся холодным, липким потом. Он так разволновался от этой, внезапно обрушившейся, на него новости, что у него в руках ядерный чемоданчик! что чуть было не выронил его из своих трясущихся рук, – ведь я же мог развязать войну и уничтожить американский народ! Или китайцев!» – Вскипели мозги пресс-секретаря. Его стала бить нервная дрожь. От мысли, что он случайно мог уничтожить целые народы его даже стало немного подташнивать. – «И тогда тюрьмы точно не избежать! А Зинка сказала, что это чистая и спокойная работа. Дура! Только бы доработать до конца дня, а там заявление на увольнение напишу. Опять в газету работать пойду. Пусть зарплата меньше будет зато жизнь спокойнее. Эх, водки бы сейчас!» – Но работа есть работа. А значит надо делать дело несмотря на то, что водки под рукой, нет. И как бы тебе сейчас не было хреново…

Сергей Николаевич трясущимися руками аккуратно закрыл чемоданчик и осторожно, как будто это была граната с выдернутой из неё чеки, поставил его на пол к стенке партера. Потом несмело взял чемоданчик синего цвета, немного помедлил и несмело открыл его. И, о, счастье! Он тут же увидел телефонную трубку, взял её, приложил к уху и несколько раз дунул в неё.

– Там красная кнопка есть. – Всё также стоя к нему спиной отчётливо произнёс Фараон.

Пресс-секретарь осторожно, несмело нажал на эту самую красную кнопочку и услышал в динамике трубки хорошо поставленный голос. «Военный», – тут же отметил «про себя» Сергей Николаевич.

– Слушаю!

– Э… не могли бы вы соединить меня с министром культуры?.. пожалуйста. – Промямлил пресс-секретарь, ещё не совсем отойдя от недавно перенесенного им потрясения.

– Есть! – бодро, чётко, уверенно произнёс голос в трубке. И через несколько секунд динамик телефонной трубки уже транслировал подобострастный голос министра культуры:

– Добрый день мой, Фараон! Ещё раз с днём рождения вас! Слушаю вас. – Пресс-секретарь не знал и даже не мог бы предположить, что получив звонок от Фараона министр резво, там у себя в кабинете, вскочил со стула и вытянулся в струнку.

– Это не Фараон, – продолжил пресс-секретарь извиняющимся голосом, – это его новый пресс-секретарь… Сергей Николаевич.

– Слушаю вас товарищ, Сергей Николаевич, – и не смотря на то, что министр назвал его товарищем, пресс-секретарь всё же уловил человеческие нотки в его голосе. И это его как-то успокоило. – «А может и не буду увольняться», – отчего-то, вдруг, подумалось ему. И он даже, почему-то, стал благодарен этому незнакомому, невидимому для него сейчас человеку за то, что он так к нему «хорошо» отнёсся, без зазнайства. Как к равному себе. Сергей Николаевич даже почувствовал к нему какое-то расположение. Так бывает когда на белом свете, неожиданно, встречаются две родственные души.

– Вы концерт из «Большого» смотрите? – уже уверенно, освоившись в ситуации, спросил его Сергей Николаевич.

– А как же! Обязательно смотрю! – тоже без фанатизма ответил министр.

– А песню «супермен» слышали? – Сергей Николаевич всё более уверенно и уверенно входил в роль пресс-секретаря. Он отчего-то, почему-то (?) вдруг стал ощущать значимость своей должности и своего положения. А значит, и в целом, самого себя. Ведь, что там не говори, а он является приближённым лицом к Фараону.

– А что… не надо было её пускать в эфир? – Сергей Николаевич хоть и не видел воочию министра но по его голосу он понял, что тому тоже сейчас стало хреново.

– Да, нет, нет, – поспешил великодушно, даже как-то по барски, успокоить его пресс-секретарь, – Фараону очень понравилась эта песня и он сказал чтобы поэта и композитора поощрили. Ну премию какую ни будь им дайте или грамоту… но только обязательно. Не забудьте! А детей, – он решил не мелочиться, – в Артек летом отправьте, – уже твёрдым голосом закончил Сергей Николаевич. «Может и своего удастся пристроить», – мелькнуло у него в голове.

Он почему-то с каждой секундой всё более и более стал ощущать себя значимой, чуть ли не реальной исторической фигурой в этом механизме государственного аппарата, в который его вдруг, неожиданно занесла жизнь. И вот, до глубины своего сознания, проникнув собственной значимостью, значимостью занимаемого им места он добавил в трубку повиливающим тоном: «Ты смотри у меня там!» – и не дожидаясь ответа министра положил трубку на место. Чего «смотри», куда «смотри»?.. в эту минуту Сергей Николаевич и сам не смог бы объяснить, даже самому себе, что он имел в виду, отдавая министру свой приказ. Но сейчас он был уверен, что именно так должен разговаривать пресс-секретарь Фараона с простым министром.

Положив трубку на место пресс-секретарь с чувством выполненного долга закрыл чемоданчик и поставил к его к стенке, рядом с «ядерным» чемоданчиком. Потом поднявшись со стула несколько приблизился к Фараону, продолжая всё также оставаться за его спиной. Он стоял и вовсю напрягал свой слух боясь опять попасть в неловкое положение, пропустить какие либо слова обращённые к нему. А в зале, в это время, всё продолжали не стихать бурные аплодисменты. Как вдруг!..

Глава IX

– Дорогой Фараон! – тут, надо прямо сказать, неожиданно, раздался голос за спиною Сергея Николаевича. Он обернулся и увидел перед собою двух пионеров, мальчика и девочку. Лет так двенадцати – тринадцати, держащих в руках букеты цветов. Вслед за пресс-секретарём обернулся и Фараон. По его щекам катились слёзы. Пресс-секретарь быстро сообразил в чём дело: достал из кармана пиджака свой носовой платок и протянул его Тутанхамону. Фараон сначала не понял его жеста. Но после того как Серёга многозначительно посмотрел на него он всё понял. Взял платок протянутый ему пресс-секретарём и вытер им глаза и щёки.

Пионеров не учили, что может возникнуть вот такая ситуация: когда им придётся видеть Фараона, бога этой страны всего в слезах. Руководитель хора, а так же представители комсомола, партийных органов и КГБ тщательно проинструктировали их, что им надлежит будет сделать и как себя вести с дорогим и любимым дедушкой Фараоном. А тут вдруг такая непредвиденная ситуация. Но советские дети были очень сообразительны и они пошли, что называется, на «второй заход».

– Дорогой и любимый, Тутанхамон! – громко, с выражением произнесла девочка, – вот! – И дети одновременно протянули оба букета Тутанхамону. Фараон принял букеты, а потом слегка наклонил их в сторону Сергея. Пресс-секретарь нежно принял букеты из рук Фараона и продержав их несколько секунд в своих руках аккуратно, с любовью положил на журнальный столик. На котором уже лежала открытая пачка сигарет Мальборо и зажигалка. После чего метнулся, за спиною Тутанхамона, к краю ложи и кому-то там, в зале, помахал рукой. Аплодисменты сразу же стихли.

– Спасибо… тронут, очень тронут, – по отечески, с теплотой в голосе поблагодарил Тутанхамон детей. И дальше он решил пообщаться с ними.

– Как зовут тебя, девочка? – спросил Фараон, как можно более ласково.

– Валя! – бойко, без тени стеснения ответила девочка. И улыбнулась Фараону красивой, чистой улыбкой. Каковой могут улыбаться только дети.

– Хорошее имя. А ты знаешь кого ещё у нас в стране зовут Валей? –продолжил дальше беседу Тутанхамон.

– Знаю, Валентину Т***у, – продолжая улыбаться генсеку ясным, чистым голосом ответила девочка.

– Правильно, – одобрительно сказал Фараон, – а кем ты хочешь стать когда вырастишь?

– Ткачихой! – не задумываясь ответила девочка.

– Хорошая профессия. А почему именно ткачихой? – по лицу Фараона было видно, что разговор с девочкой доставляет ему удовольствие.

– Тоже хочу в космос полететь, как Валентина Т***а, – по всему виду пионерки была видна решимость хоть сейчас рвануть в космос. Если конечно же пошлют.

И тут с Тутанхамоном произошла какая-то перемена, в лице и фигуре. Его лицо как-то помрачнело, а фигура немного ссутулилась. Помолчав несколько секунд (в эти несколько секунд Сергей Николаевич видел по лицу Фараона, что тот, вдруг, окунулся в какие-то свои мысли) он продолжил:

– Какая умная девочка. Не то что моя Галка… только и знает, что водку пить да по мужикам таскаться, – печально произнёс Фараон, – сведёт она меня в могилу.

Серёга тут же понял, что слова Фараона совсем, что называется: «не из той оперы». – «Как бы наш Тутанхамон ещё что ни будь, при детях, не ляпнул», – подумалось ему и он решил брать ситуацию в свои руки.

– Ну, что вы мой, Фараон, разве можно так говорить? – с небольшим укором в голосе произнёс Сергей Николаевич, – она, она… ведь ещё молодая совсем, неопытная. Образумится, вот увидите. Ещё всё наладится. Вот встретится ей хороший человек, – плёл Сергей Николаевич, – и всё у неё наладится! Вот увидите.

– Да?.. – с сомнением в голосе произнёс Тутанхамон.

– Да мой, Фараон, обязательно всё наладится! – не сдавался Сергей Николаевич.

Потом Тутанхамон немного помолчал, как бы приходя в себя от только что перенесённых им эмоций, «взял себя в руки» и уже тоном, каким он вещал по телевизору, продолжил:

– Я вот что скажу тебе Валя. Мы с товарищами в политбюро, это орган такой, посоветовались и так решили, что теперь каждый советский человек должен иметь возможность побывать в космосе. И колхозник и сталевар, и врач… да. Вот может, даже, какого ни будь деятеля искусств в космос запустим… да. – По речи Фараона было видно, что слова ему даются с трудом. Одно дело обмениваться с пресс-секретарём небольшими репликами. А вот держать речь… это ему уже давалось непросто. – Балерину какую-нибудь например… Или вот может быть Мусика М***а запустим… да. Так что, Валя, знай: где бы ты в дальнейшем не трудилась, кем бы не работала у тебя всегда будет возможность полететь в космос.

– Поняла, о великий Тутанхамон! – звонко обрадованным голосом сказала девочка.

Затем Фараон решил поговорить и с мальчиком.

– А как тебя зовут, мальчик?

– Гена ( а вот фамилию этого мальчика называть совсем необязательно, достаточно будет просто имени) ! – выпалил пацан.

– О, какой боевой, у нас, Гена , – несколько изумлённо произнёс Фараон. И на его лице появилась еле видная улыбка. Было видно, что мальчик, своим шустрым характером, понравился ему. – А кем ты хочешь стать когда вырастишь?

– Коммунистом! – решительно ответил пацан.

По лицу Фараона было видно, что он несколько опешил от такого ответа. Он привык, что дети с которыми ему доводилось общаться, на такой поставленный перед ними вопрос отвечали, как плавило, заученными фразами. Мол: космонавтом хочу стать, учёным или капитаном дальнего плавания. А тут вдруг… Прошло несколько секунд прежде чем он «пришёл в себя» и смог снова продолжить беседу.

– А почему… именно коммунистом? – не скрывая своего удивления от ответа пионера продолжил Фараон.

– Хочу руководить партией и страной! – Чётко, твёрдо заявил мальчуган.

По лицу Тутанхамона было видно, что он не знал, что у него сегодня день сюрпризов и открытий. Так ему, так он по крайней мере решил, ещё никто открыто не намекал, что уже пришла пора оставлять свой пост и собираться в утиль: «Что это?.. а может уже есть оппозиция, которая готова меня того… под зад коленом? И они подослали ко мне этого пацана что бы намекнуть мне на это дело? Давай, мол, дед… по-хорошему. Падлы! Вот концерт сегодня – так концерт!.. Да нет… не может быть!!! Щ***в (это Министр внутренних дел в то время) и А***в (Председатель КГБ в то время) надёжные ребята. Да и Министр обороны свой в доску. Я для них всё что душе угодно. Они меня не сдадут… зачем им это?»