Устье

– Паола. Вообще-то нет. Извините. Я, пожалуй, пойду.

Молодой человек ответил с улыбкой, но явно сдерживая злость.

– Нет, нет! Вам нужен кастинг! Тут было так много девушек! Целые сотни! А потом они все куда-то делись! Растаяли… Осталась только стоптанная обувь… Я хожу по улицам, заглядываю в дома, мне кажется, что там кто-то есть! Уходит за минуту перед тем, как я прихожу! Только ветер шумит занавесками… Налить вам выпить?..

– Спасибо, нет.

– А зря! Мы бы выпили за Фьялара… – молодой человек растягивал слова, постепенно горячась и говоря всё быстрее. – Ведь он втравил меня во всю эту историю, а потом сбежал. Он всегда сбегает – хитрый пройдоха. То ли дело Галар – человек слова!.. Ну пусть не человек, но слово держит. И вот я стал лузером!.. Я – лучший менеджер по итогам года! Двух лет! Я попал в этот город, где три улицы переплелись косичкой школьницы младших классов! И не могу отсюда выбраться. Вытащи меня! Или останься тут, со мной!.. Я устрою для тебя интересное представление! С участием клоуна!

– Простите… – Рон!

– Рон. Вы – тень некогда жившего Рона, находящаяся в его Зимнем Сне. Вы – часть заброшенного сна. Возможно, вы полагаете, что вас окружает что-то подлинное, что вы представляете собой реальную личность. Это не так. Я закрою этот сон: сейчас или немного позже.

– Вы очень быстрая девочка. Слишком торопливая. А если я буду против? – Это ничего не меняет.

– А это? – Рон поднял дробовик, который лежал под стойкой.

Паола вздохнула. Это была не первая подобная история, и они тяжело переживались ей.

– Я не могу вас вывести. То есть я могу взять из заброшенного сна некий образ – вещи, цветка или животного, например, но не тень хозяина. Вне своего сна она исчезнет очень быстро, почти сразу. В заброшенном сне её иллюзорное существование длится дольше, но конец всё равно не минуем. Впрочем, вы забудете про мой визит, как только я выйду из арки. Заброшенный сон замкнут на себе и отторгает всё постороннее. Могу пообещать вам не закрывать этот сон, пока вы в нём находитесь. Это всё, что я могу сделать.

Рон выстрелил, дробовик осыпал Паолу лилиями и маргаритками. Она направилась к двери.

– Ну уж нет! Ты не представляешь, кто я!

Рон прыгнул вперёд и загородил ей дорогу. В его руке был нож.

Паола сняла серёжку, которая превратилась в яркий диск.

– Я вынуждена, Рон.

Она бросила диск, он снёс Рону голову. Рон растаял в воздухе.

Паола подняла серёжку, открыла дверь и вышла на улицу. Ей показалось, что кто-то наблюдает за ней через окно, но, когда она присмотрелась, занавеска была плотно задёрнута. Паола покачала головой и направилась к выходу с твёрдым намерением закрыть этот сон и забыть о нём как можно скорее.

Она почти дошла до арки, когда услышала смешок.

– Не так быстро, девочка.

Паола изумленно посмотрела на Рона, который стоял у телефонной будки в конце улицы.

– Ты думала, что я обычная тень? Серая тень, уныло сидящая в паршивом баре?! Я – Рон! Рон-тень!

Вокруг головы Рона вспыхнуло пламя, поднявшееся вверх лепестками. Он оказался рядом с Паолой и ударил её по лицу.

– Вот что делают с непослушными модельками! – Схватил её за волосы и с силой втолкнул в арку.

Они упали на поле. Паола услышала, как по траве шуршит нож. Она повернулась и сжала браслет на руке.

…Паола и Рон плавали в воде – мелком и мутном пруду, которое тут же захлестнула морская волна. Девушка вынырнула, ища глазами Рона. Но увидела только огромную рыбу, которая ушла на глубину.

Из плеча Паолы текла кровь, превращавшаяся в лепестки роз. Она поплыла на восток, в разноцветных сияющих волнах моря Ближних Снов.

* * *

Эйнар шёл по дороге между домов. В некоторых светились красноватые огни: где-то гасли, где-то зажигались: словно перелетали из дома в дом, подобно бабочкам. Вдалеке блестела луна: Эйнар смотрел на неё. По ней проплывали длинные синие тени, напоминавшие крылья огромных птиц. Эйнар ощутил беспокойство, будто что-то потерял. Он знал, что так должно быть, но на всякий случай проверил карманы. Он подошёл ближе к тёмному дому и ощутил тоску: будто забыл что-то очень важное. Эйнар постарался не думать об этом. Зашёл в дом. Внутри были серые одинаковые стены, на одной – портрет в простой рамке. Эйнар не первый раз был здесь, но не рассматривал его. Ему опять показалось, что карман прохудился и нечто выпало, очень нужное, но что именно – он не помнил. Эйнар проверил карманы, всё было на месте, но стало ещё тоскливей. Он прошёл через коридор в дальнюю комнату. Там, возле стола, стояло серое безликое существо. Его уши, похожие на кроличьи, вытягивались вдоль потолка, по обе стороны от лампочки. Вокруг неё крутился мотылёк.

– Привет, Эйнар. – Здравствуйте, Старший. – Как прошла встреча с Гоин?.. – Хорошо. Она согласилась сотрудничать.

– Это было предсказуемо. Как и то, что она уже донесла о нашем предложении Другим. – Вас это не беспокоит?

– Нет. Так и должно быть. Она может предать нас. Она наверняка предаст нас. И ты предашь. При возможности. Эйнар протестующе качнул головой.

– Нет, не волнуйся, это нормально. Так мы берём своё. То, что нам принадлежит. Так мы стрижём своих овец, собираем их серую грязную шерсть, всю в репьях… Кому-то это, вероятно, не по вкусу. Им подавай чистую, белую. Но не нам. Не мне.

– А как же план?.. Весь замысел? – спросил Эйнар.

– План – это множество вероятностей, которые, в свою очередь, порождают новые планы. Каждый может стать главным. Посмотри на этого мотылька, возле лампы. Как его поймать, не имея крыльев? Как его поймать пауку? Надо шире раскидывать сети, затянуть всю комнату паутиной. И тогда – рано или поздно – он влетит в неё. И его жизнь, его душа будет высосана – вся, пока не останется сухая хрупкая оболочка. Как страницы забытых книг. Как одежда стариков: жалкое наследство, которое дети бросают с косогора.

– Так я работаю с Гоин?

– Да. Ты можешь достичь своей цели. Для этого тебя и брали. Но, может, ты хочешь другого? Тебе кажется, что ты что-то потерял – в кармане с дырой. А может, тебя беспокоит не это? Может, ты боишься, что в нём что-то можно найти?

Эйнар молчал.

– Я бы порекомендовал тебе зашить карман, Эйнар.

Вскоре Эйнар вышел из дома. Улица была тёмной, только один красный огонёк мерцал вдалеке. Он нашарил в кармане бечёвку, накрутил её на палец, а потом бросил в придорожную канаву.

* * *

На Верхней Ветви по лесу бежал деревянный человечек в маскировочной накидке. Иногда он падал и полз по-пластунски, переговариваясь с незримым собеседником. – Ты засёк их?..

Человечку отвечал странный голос, перебивавшийся хлопками, словно лопался гриб-дождевик. – Да… Пуф! На опушке… Пуф! – Что это за шум?

– Я выпускаю споры, которые затрудняют обнаружение! Пуф!

– Их двое?..

– Да, но третий движется к ним!.. Моя грибница его засекла!.. Пуф!..

– Я рядом. Передавай информацию при необходимости. Отключаюсь.

Деревянный человечек полз через лес, приближаясь к опушке, бормоча себе под нос: «Никто не сравнится с Офниром! Креативщиком! Республиканцем! Либералом – в разумных пределах, конечно! Все вы у меня ещё попрыгаете!.. Глупого Альва сделают мусорщиком! Распространителем старых вредных сплетен! А меня повысят!» Словно поражённый своим будущим величием, Офнир замер, а потом снова усердно пополз вперёд.

Глава VI,

в которой Форсетти проявляет должную сноровку, а Салли остаётся дома

– Я подумал, что неплохо было бы вырезать этакого отменного деревянного человечка. Но это должен быть удивительный деревянный человечек: способный плясать, фехтовать и кувыркаться в воздухе. С этим деревянным человечком я пошёл бы по белу свету и зарабатывал бы себе на кусок хлеба и стаканчик винца. Что вы на это скажете?

Карло Коллоди

Шхуна парила возле дома Форсетти. Энергетические поля отключили, и её держал в воздухе большой красный шар.

Ньёрд беседовал на улице с горожанами, Фригг и Сигне вместе с матросами устанавливали сцену для вечернего представления, – «просто необходимого», как заявила Фригг, «для развлечения жителей города!» Фрейя и Салли готовили на кухне, Хёд и Эйр пошли прогуляться, Хуго и Астрид на заднем дворе метали ножи. Герда там же работала по дереву. Лит и Фьялар беседовали на первом этаже дома, в гостиной.

Форсетти присоединился к компании на заднем дворе и с силой бросил нож в мишень. Он вонзился глубоко в дерево, и Форсетти показалось, что на него смотрит длинноносый деревянный человечек.

В доме зазвонил телефон.

– Дорогой, это тебя! – крикнула в окно Салли.

Форсетти подошёл к телефону.

– Здравствуйте, это Энглунд. Надеюсь, вы помните меня.

– Конечно. Здравствуйте, Энглунд. Рад вас слышать!

– Похоже, вы начинаете новую игру.

– Игру? Пусть так.

– Мне нужно с вами встретиться.

– Заходите, буду рад вас видеть.

– Мне хотелось бы поговорить наедине. Так будет удобнее. Не могли бы вы приехать в бар «Еловая шишка»?

– Я знаю это место. Могу быть минут через двадцать.

– Чудесно.

…Форсетти подошёл к Ньёрду и рассказал про звонок.

– Энглунд?.. Ты уверен, что это он? И тут нет ловушки?

– Я буду осторожен.

Форсетти вышел на улицу.

Телефон прозвенел ещё раз, Салли позвала Ньёрда.

Мотоциклы, оставленные у маяка, уже перегнали сотрудники Специальной Службы. Форсетти выехал первый, за ним – джип с охраной. Возле мотоцикла летели красные шарики-сторожа. Дорога потемнела от прошедшего дождя, на холме крутились крылья мельницы. Форсетти вспомнил Призрачный город и усмехнулся. Он въехал в лес, дорога выводила к посёлку, где на окраине, рядом с опушкой, располагался бар «Еловая шишка». Возле дороги хлопнул гриб-дождевик, поднялось облачко. Шарики-сторожа дёрнулись в его сторону, но почти сразу же вернулись на прежний курс.

Форсетти припарковал мотоцикл, направился было к бару, однако вернулся и взял из седельной сумки штурмовую винтовку. Затем зашёл в здание. Человек в ярком камзоле сидел за столом у распахнутого окна. Рядом с ним была красивая девушка в джинсовом костюме. Бокал Энглунда был почти пуст, у девушки – полон больше, чем наполовину.

– Вы точны, Форсетти, – Энглунд поднялся ему навстречу. – И предусмотрительны – кивнул он на винтовку. Позвольте представить вам Паолу. У неё есть интересные новости, которые она расскажет сама! А мне пора!

Энглунд оперся на трость с вырезанными виноградными листьями.

– Извините, что прошу вас об услуге. Не сочтите за труд постучать моей тростью вот в ту дверь.

– А зачем?

– Видите ли, он выследил нас и держит под прицелом. Но не стреляет. Выжидает удобного момента. Полагаю, он ждал вас, чтобы покончить со всеми разом. Но если бы мы попытались уйти до вашего прихода, он бы уложил нас – меня и Паолу. Это недопустимо. Я покажу вам тростью, где стрелок. Его непросто заметить. Но уверен, вы попадёте. Удачи!

Энглунд повернулся и вытянул перед собой трость. Из неё вырвался яркий луч и осветил развилку дерева, которое росло на опушке. Сразу после этого раздался выстрел. Энглунд упал на стол, бокалы разлетелись в разные стороны, вино выплеснулось на скатерть. Вторая пуля ударила в стену. Форсетти поднял винтовку и выпустил несколько коротких очередей. Раздался треск, словно пуля попала в дерево. На улице хлопали выстрелы сотрудников Специальной Службы.

– Паола, постучите в дверь тростью, в ту дверь! – крикнул Форсетти растерянной девушке.

Он выбежал на улицу.

– Прикройте меня! – Форсетти подбежал к дереву, в развилке никого не было. Он заглянул за широкий ствол.

На земле лежал деревянный человечек в маскировочной накидке из листьев. Он медленно таял. Рядом с человечком валялось ружьё, напоминавшее длинную палку.

Увидев Форсетти, человечек пробормотал: Форсетти, ты подстрелил меня! Не совсем честно, а? Думаешь, от меня легко избавиться? Вытащить, как занозу! А вот и нет…

На прощание он показал язык, похожий на светлую стружку из-под рубанка.

– Хорошо замаскировался, – лейтенант Специальной Службы подошёл к Форсетти. – На опушке больше никого нет. Мы проверяем лес.

Форсетти кивнул и прошёл в бар. Паола стояла возле стола, залитого красным вином. Кровь на его фоне была незаметна.

– Я постучала… Его забрали… Сказали, что он поправится.

– Кто?

– Белые сёстры. Они были в больнице, где меня нашёл Энглунд.

Форсетти посмотрел в сторону, где была дверь. Её прямоугольник постепенно сливался со стеной.

– Проход закрыт… Паола, ты расскажешь свою историю? Только пересядем за другой столик.

– Чашку чая, пожалуйста! Ты будешь что-нибудь? – спросил Форсетти у Паолы. Она отрицательно мотнула головой. Форсетти обратился к официанту: Запишите их заказ и ущерб от перестрелки на мой счёт.

Официант принёс чай.

– Так почему Энглунд хотел, чтобы мы встретились? – спросил Форсетти. – Думаю, это из-за Рона! Рона-тени…

Паола рассказала про своё приключение в Дальних Снах и добавила: Я плыла несколько часов, но берега не было видно и я не чувствовала его, только эту сплошную длительность, накатывающие волны, и никого не было, совсем никого, будто это море было на Краю Света!.. И я не могла поменять форму, стать какой-то другой, то есть я вроде как перестала быть жителем Ближних Снов, а стала человеком! Ну или почти человеком, я не знаю… А потом я увидела паруса шхуны и поплыла к ней, уже почти теряя сознание. Меня подняли на борт – Рыбаки, я поняла, кто это был, – а потом я пришла в себя в больнице… Рана быстро зажила, ко мне пришёл Энглунд и сказал, что надо рассказать вам про Рона… – Она запнулась и добавила: Ещё он сказал, что мне стоит отправиться с вами в путешествие. Что я могу быть полезна.

– Похоже, белки уже переносят новости на своих хвостах, – усмехнулся Форсетти. – Давай сделаем так. Сейчас я отвезу тебя к себе домой, ты отдохнёшь. А потом решим, что делать. Браслет Форсетти засветился. Вызывал Ньёрд.

– Мне доложили о перестрелке. Как ты?

– Всё в порядке. Это был агент с Окраины, вроде Фьялара в своё время. Вероятно, одиночка.

Затем Форсетти коротко рассказал про встречу с Энглундом.

– Энглунд меня удивил, – произнёс Ньёрд. – Его ранили. Могли попасть и в тебя. И в эту девушку, Паолу.

– Думаю, с ним всё будет нормально. А насчёт нас: может быть, он не хочет давать чрезмерное преимущество одной из сторон. Или считает, что мы должны стрелять сами. В сущности, он прав, – ответил Форсетти, бережно укладывая винтовку в сумку мотоцикла.

* * *

…Вечером, после концерта, в кабинете собрались Император, Короли и Королевы, Форсетти и Салли. К ним присоединился Глава Специальной Службы Трувор, прибывший с фронта на Нижней Кроне.

– Маяк спрятан недалеко от Хелештадта, рядом с Большими Складами Сумеречной Зоны, в месте, называемом Хесмоной, – начал Ньёрд. – Где точно, Фьялар не говорит, и это понятно. Он обещает помочь нам подойти к складам: это многокилометровые ангары, часть из них находится на Ветви, другие – в Ближних Снах. Полагаю, их можно уничтожить. Это оправдает операцию, даже если Поезд Вне Расписания не появится. Если он придёт, вы оттуда отправитесь к Хельгу. Если нет – используете маршрут отхода.

– В качестве места перехода я предлагаю линию фронта в районе Штаде, – сказал Трувор.

– А ничего удобней нет?.. – спросил Форсетти. – К сожалению. Воздушное пространство над Сумеречной Зоной плотно контролируется. В Ближних Снах вероятность вашего обнаружения гораздо выше. Путь через Ветви сепаратистов сложен и долог. К тому же за вами наверняка будет слежка. Наши разведгруппы обеспечат переход линии фронта недалеко от Штаде, там совсем рядом до Шумящего Леса, который доходит почти до Хелештадта. Можно пройти через город или обогнуть его – в зависимости от ситуации.

– Шумящий Лес хорош для незаметного прохода, – задумчиво ответил Форсетти. – Это странное место, которого опасаются обитатели Хель. Он очень древний и не контролировался ни Императором, ни Хель… Когда-то там была Тайная Башня графа Оберга. Барон Лундквист умел перемещать её на Нижних и Окраинных Ветвях. Не знаю, вернул ли он её в лес перед нашим последним походом…

– Наверное, башня давно заброшена и разрушена, – ответил Трувор, – о ней давно никто не слышал.

– Не уверен… – заметил Хёд. – Иногда я её вижу. Может быть, это воспоминание. Или что-то большее. Пока не знаю.

– Я плохо помню этот лес, – сказал Форсетти. – Но у меня есть старый товарищ, тоже егерь – он вырос в посёлке рядом с ним. Сейчас он в Обители Неусыпающих. Я могу позвать его.

– Хорошо, – ответил Ньёрд, – ты определяешь состав группы.

– Я напишу ему.

– Насчёт Хелештадта, – продолжил Трувор, – можно пройти через город, там легко затеряться. Вам помогут агенты Специальной Службы, они работают в Хелештадте. Мрачное место, – уточнил он, – приходилось там бывать. Подробную информацию я пришлю завтра. Вот, посмотри, – он протянул Форсетти папку, – тут данные офицеров, которых я подобрал для вашей миссии. – Твои рекомендации?

– Все хороши. Впрочем, я могу угадать, кого ты выберешь. Он наберёт группу – трёх-четырёх человек, больше не нужно.

– Кстати, – спросил Хуго, – не возьмёшь с собой Молли?.. Ей скучно в Императорской гвардии. Ты ведь помнишь Молли?..

– Да, хорошо, – улыбнулся Форсетти. – И ещё – я бы хотел включить в нашу группу Паолу, девушку, которую привёл Энглунд. Думаю, она нужна нам, – Форсетти чуть помолчал, – а мы – ей.

– А Салли не будет против?.. – улыбнулся Хуго.

– С какой стати! Форсетти, а ты возьмёшь меня?.. – обратилась к мужу Салли.

– А нас?.. – вместе спросили Фригг и Сигне. – Мы готовы сражаться!.. Эйр улыбнулась. Форсетти рассмеялся:

– Боюсь, что я не поспею за вами!..

– Не сомневаюсь, что все мы с готовностью отправились бы в путешествие, но, Короли и Королевы нужны в Асгарде и на Ветвях, – заметил Ньёрд. – Надо кого-то выбрать. Из нас.

– Разреши мне, Ньёрд! – Лит посмотрел на Императора. – Я служил сапёром в армии и всегда интересовался древними механизмами!.. К тому же, – добавил Лит, – я говорил с Фьяларом. Он не настоящий карлик, в том смысле, что только притворяется им, но в нём есть что-то от подземников, он вжился в образ – а мы всё же отличаемся от людей…

– Хорошо, Лит. Я тоже так думаю, – ответил Ньёрд. – А как вы?

Короли и Королевы одобрили выбор, хотя Фригг и Сигне – с явным сожалением.

– На соседней Ветви мы обнаружили и уничтожили точку перехода через Ближние Сны из Окраины, примыкающей к Сумеречной Зоне, – продолжил Ньёрд, – Фьялара выследили и преследовали оттуда. На цель стрелка вывел Осведомитель – есть у них такие создания, незаметные, мимикрирующие – этот притворился грибницей: грибами-дождевиками. Мы обнаружили его следы, но сам он исчез, скрылся. Не думаю, что на этой Ветви остались их агенты. Но лучше не оставлять Фьялара здесь, в твоем доме, Форсетти. Так будет безопаснее для всех. – Я знаю хорошее убежище… – отозвался Лит.

– Отлично, тогда поручаю его тебе, – ответил Ньёрд.

– Хорошо. А что насчёт Рона-тени? – спросил Форсетти.

– Я обсудил эту историю с Фьяларом, он не знает, как сохранилась тень Рона, обладающая мощью короны, или, что вероятнее, частью её силы, – заметил Лит. – Сам он не хочет это выяснять. Рон изрядно его достал. Да и возможности у него уже не те, что раньше.

– Хеймдалль сказал, что такое возможно, – ответил Хёд. – Корона осталась без хозяина и теперь поддерживает существование тени своего последнего обладателя. Ничего хорошего это нам не сулит. Рон или будет захвачен врагами, или уже у них – Призрачная Рыба, которая проглотила его, ушла. Неизвестно, кто её послал. Однако и Паола изменена короной… Зачем и почему: пока у нас нет ответов. В любом случае, мы должны учитывать эти обстоятельства.

– Фьялар рассказал, что корона повлияла и на него, – добавил Лит, – с её помощью он восстановил связь с точкой перехода на Окраине, которая была доступна ему в малой форме – в образе карлика во время Сбоя. Он надеется, что сумеет возродиться на Окраине в случае гибели. Но точно не уверен.

– Всё-таки что нужно Хель? Только корона и Фьялар? Или нечто иное, к чему и Фьялар, и корона – только мостик? – задумчиво произнесла Фрейя.

Она подошла к окну и открыла его. Свежий ветер колыхнул занавески.

– А есть ли по этому поводу какие-то данные? – спросила Сигне.

– Есть. Но противоречивые, – ответил Хёд. – Их атаки пока слабы, возможно, это обусловлено невозможностью большего проникновения на Ветви. Или ликвидация Фьялара не является их первичной целью. Или они выжидают, причём разные структуры ставят свои задачи. Одно точно – корону отдавать им нельзя.

– А разве нельзя оставить её у нас? Вернуть Хеймдаллю?.. – спросила Герда.

– Нет, – ответил Ньёрд, – мы не можем. Эта корона не принадлежит нам. Если бы её отдали по доброй воле или мы захватили корону в бою – была бы такая возможность. Хотя и не лучшая – обитатели Сумеречных Земель и Хель теперь сами стремятся отречься от всего, что напоминает о былом Королевстве теней. Но забрать корону мы не вправе. Придётся пройти с ней – через вражеский строй.

– Что бы враги ни задумали и куда бы они ни пошли, их встретят развернутые знамёна и наши клинки! – заявила Фригг.

– Вот отличное напутствие и повод открыть вино!.. – ответил Форсетти.

– Завтра надо определить точный состав группы, согласовать маршруты продвижения и основные детали операции. Сбор на Хёгландской Ветви, – завершил совещание Ньёрд. – А теперь выпьем за победу!..

…Форсетти вышел в сад, закурил трубку. Постепенно гасли все окна в доме, осталось одно – в их спальне с Салли. Потом погасло и оно. Форсетти выбил трубку и пошёл домой.

Он услышал в саду стук и резко обернулся: но это было просто зелёное яблоко, сбитое порывом ветра и упавшее с ветки.

* * *

– …Ты не берёшь меня! – возмущённо сказала Салли и отвернулась от Форсетти. – Думаешь, я буду тебе обузой! Я не вчера родилась и была в походах и на войне. А ты оставляешь меня дома!

Она встала с кровати и подошла к окну. Была поздняя ночь, постепенно она сменялась предрассветными сумерками. Салли проснулась первой, потом проснулся и Форсетти.

Она стояла у окна и смотрела на лес, где на опушке горел одинокий фонарь.

– Прости, Салли. Я не могу. Ты дорога мне. Это будет тяжёлый поход. Салли обернулась:

– Я буду волноваться за тебя! Очень сильно!

Она подошла, села на край кровати и обняла его. Форсетти поцеловал Салли.

– Не переживай. Я скоро вернусь. Пройдёт лето, и в саду поспеют яблоки, упадут и покатятся по траве. А потом начнётся листопад, а за ним придёт Великий Снегопад, и мы вместе отправимся в Зимний Сон. На заснеженные горы с зелёными долинами.

Салли поцеловала его в ответ.

Из рукописи, выставленной в лавке старого книготорговца

«Дом, составленный из снопов соломы, перевитый цепочками из бересты, без перегородок – один большой зал. Кажется, он новый, а на самом деле – очень старый, почти довременный. Вроде бы пустой, но в нём есть нечто: потаённо движется, словно течение у дна ручья, просвечивают лучи солнца, тишина прикрывает плотным мхом – от времени и до времени – музыку и песни. Выхожу в круглый обводной коридор вокруг дома, там стоит невысокая голубоглазая девушка. Мне кажется, что она, как и я, зашла с улицы, но девушка бежит по круглому коридору, я за ней, она идёт колесом, прыгает, оборачивается: «Ты так можешь?..»

…Мы подбегаем к окну. Она пропадает, рядом кто-то большой, голубоглазый, довременный, у окна, выше, больше – стена, сам дом, его дыхание, молчание, его таинство.

В окне: река, через которую переправляется кавалькада рыцарей с копьями и знамёнами, движется в сторону холмов, вся вихрь и движение – но застыла на месте, замерла в остановившемся мгновении. «Руна Зиг слабеет, – говорит мне он, который рядом, – я могу убыстрить течение, чтобы приблизить завершение». Он подтягивает цепочки в огромных часах с маятником, которые прорастают через дом, ставит стрелки на цифру 8. Скоро рыцари двинутся вверх – на холмы».

Глава VII, в которой рассказывается о прибытиях и отбытиях

Наипрекраснейшее в мире путешествие – таков мой подарок, дорогуши вы мои! Да, да, кругосветное! Уж я в этом что-нибудь да смыслю! Куда угодно, вдоль и поперёк!.. Балуют вас! Больше никакого метро, Фердинанд! Никакого метро во всю жизнь! Забираю у тебя все метро, какие есть!

Луи Фердинанд Селин

Автомобиль Гоин сломался, и она оставила его на улице. Ехала в подземке, вагон сильно трясло. По полу перекатывались пустые бутылки, иногда стучались об её высокий каблук.

«Опять ремонтные работы», – подумала Гоин. На стеклах поезда были мутные подтёки.

На станции из вагона вывалила толпа, такая же набилась снова.

Как нередко в подземке, Гоин охватил ужас: раствориться, исчезнуть в этой мокрой серой массе.