Школа. Первый пояс

К этому времени буквально за мгновение нужно успеть нарисовать силой круг под ногой с одним-единственным символом. И на один-два вдоха, пока сияла наполненная силой печать, идущего невозможно было сдвинуть с места, он буквально прирастал к земле. А значит, никаких сложностей с использованием своей физической силы больше не существовало. Уйдут в прошлое моменты, когда антилопа могла оторвать меня от земли и швырнуть, или когда удар отшвыривал меня от соперника. Здорово.

Вот только эти символы, что я начал учить ещё в Нулевом по свитку Орикола, были мне совершенно непонятны, и это очень мешало. Ведь я не понимал, что они означают. И до сих пор не услышал объяснения. И, похоже, сегодня самое время для этого вопроса. Я встал и согнулся в поклоне, почти касаясь лицом стола:

– Старший, ученик имеет вопрос.

– Говори.

– Старший, – я выпрямился, – ученик знает грамоту, но не понимает, что означает этот символ Опоры. Он непохож на привычные для меня символы письма.

– Это уже не первый вопрос от тебя. Назовись.

– Младшего зовут Леград!

– Плюс балл. – Кадор коснулся плоского камня, стоявшей рядом со столом, и возле моего имени увеличилась цифра. – Я люблю, когда мне задают хорошие вопросы. И люблю, когда мне отвечают. Есть кто-то, кто может ответить?

– Старший? – поднялась Виликор.

– Говори.

– Это старый, специально придуманный в эпоху расцвета Древних язык для короткой записи требований к силе. Это символ единства, как ясно из его названия, позволяющий человеку стать одним целым с землёй.

– Старший? – снова согнулся я.

– Говори.

– Разве можно что-то требовать от силы?

– Как твоё имя? – Кадор посмотрел на старшую. – Можешь ответить?

– Младшую зовут Виликор. Ответить не могу.

Кадор кивнул:

– Тебе всё равно балл девочка. – Добавив его, он повернулся ко мне. – А что касается твоего вопроса, он снова достоин добавки к рейтингу. И ответ на него таков. Путь, ведущий к Небу, очень сложен и многогранен. Древние, разговаривая о силе вокруг и внутри нас и изучая её, пользовались помощью сложных чисел и рассуждений. Если просто и коротко, то они считали, что сила, пропитывающая наш мир, это отражение бесконечной мощи и мудрости Неба. А само Небо подобно спящему всемогущему ребёнку, который не знает, что такое зло и добро и совершенно безразличен к людям, что идут к нему. Но, несмотря на это, к Небу можно обратиться с просьбой. На печатях мы и изображаем своей силой такую просьбу. Формально ты можешь написать её и обычным письмом, соблюдая выведенные Древними законы обращения к Небу. Но это будет долго и расточительно. Особенно в сложных техниках. Потому Древние и придумали новый язык, короткий, ёмкий, лёгкий в написании.

– Старший. – Я уже привычно дождался разрешающего кивка. – Но ведь я не понимаю этого языка!

– Плюс балл. Похоже, в ваш класс я буду ходить с удовольствием. – Кадор улыбался; кажется, даже морщин на лице стало меньше от удовольствия, которым он буквально лучился. – Это неважно. Небу известно всё, что происходит и создаётся под ним, оно следит за всем, и оно может ответить даже на мольбу простого человека, обращённую к нему. Благодаря этой двойственности Неба, единой с его безразличием, одновременно с наукой о техниках у Древних появилась и вера простых людей в Небо. Вера, ставшая официальной в Империи – что павшей, что нашей, как её прямой преемницы. Вера в то, что Небо приглядывает за каждым человеком, который пользуется его силой. Вера в то, что шаг за шагом можно познать мудрость Неба, развить своё тело и дух и стать его сыном. По сути самому стать источником такой же безграничной силы.

Провожая взглядом уходившего Кадора, который у дверей столкнулся с Шамором, я думал, что, видимо, нашёл учителя Орикола и Тортуса. Если не это дар простыми словами говорить о сложном, то, что тогда? Пусть Кадор иногда и впадает в заумь. Да и если сравнивать с другими орденцами, то его добродушие и желание именно научить, а не вдолбить знания выгодно его выделяют.

Учителя закончили короткую беседу, и Виликор тут же принялась за свои обязаности:

– Класс! Встать!

– Приветствуем старшего!

Шамор оглядел нас и вопросительно протянул:

– Славься?..

Мы рявкнули:

– Орден!

– Смерть…

– Сектантам!

– Ну вот, всего-то пара плетей и как славно выходить стало. И не нужно такой скорби на лицах. – Невысокий, сухощавый Шамор снова оглядел нас. На этот раз так, что я сразу представил на его месте голодного пересмешника с серыми глазами, оказавшегося посреди стада джейров. – Радуйтесь! Сегодня никто не будет бегать! Я достаточно подстегнул ваши ленивые и жирные тела. Вы на глазах становитесь выносливыми бойцами, что могут сражаться по полдня. Пусть меридианы чуть отдохнут. Скажем… денёк. Сегодня у нас более интересная вещь. Поединки!

Ответом ему послужили дружные охи и восклицания. Судя по довольной улыбке Шамора, именно этого он и ожидал. Сегодня ровно семь дней с начала занятий и ещё вчера ребята весь вечер трепали языками перед сном: будут – не будут? Мнение, что поединков не будет, победило. Всё же слухов о Школе бродило по городу много. У всех нашлись знакомые, что в ней побывали. Их и вспоминали, обсуждая происходящее. Так и решили. Мол, рано – может, через пару недель начнутся. Я вот считал, что без поединков уже не обойтись, но молчал, не участвуя в жарких спорах тех, кто знал больше меня. Но прав оказался именно я. Даже странно.

– Сейчас я составлю пары. Победитель получает двадцать баллов. А это ни много ни мало, а половина цены вашей первой техники! Есть за что постараться. – Шамор оглядел нас ещё раз, пригладил короткие светло-русые волосы, которые всё равно упрямо торчали во все стороны. – Итак…

– Старший! – Я склонился в поклоне.

– Говори.

– Разрешите сразиться с Виликор?

– Вот это да! – Шамор покачал головой. – Первый раз вижу человека, что сам отказывается от баллов. Я-то думал наугад выбрать самого большого неудачника в классе, а он сам вылез вперёд. Хорошо. Просто отлично. Не буду отговаривать тебя. Вперёд, с тебя и начнём. Остальные – слушай названные пары.

Я скользнул взглядом по Виликор и шагнул с помоста на освещённые закатным солнцем камни. Мне будет сложно, но сегодня я твёрдо рассчитывал не проиграть так сокрушительно, как в прошлый раз. После возвращения от лекаря я уже на следующий день напрашивался на новую схватку. Но Виликор мне отказала. Отговорилась тем, что не видит смысла тратить время на противника, который падает от двух ударов и думает, что чему-то учится, лёжа у лекаря. Но вот сегодня отказать мне не получится. Я не надеюсь выиграть, но вот доказать, что я всё же достоин сражений с ней и получить потом возможность тренировки с сильным противником – на это рассчитываю. Но именно тренировки, а не попытки меня покалечить. Первый шаг – оказать достойное сопротивление Виликор.

Я принялся закручивать вокруг себя вихрь силы, притягивая её и наполняя энергией тело, будто в очередной попытке создать средоточие. Но делать этого не собирался. Мне пришло в голову, что если Покров силы делает тело прочнее, то не может ли подобное насыщение тела энергией Неба произвести схожий эффект? Сам Покров мне недоступен без средоточия, но описанный стариком Кадором приём был знаком мне по первым дням в лесу. Вдруг подействует? Но мой главный шанс на успех задуманного – в моём прорыве. Зачем мне покупать зелья, если я сам по себе обладаю Идеальной Закалкой и два дня как прорвался на одиннадцатую звезду? А главное – никакого пренебрежения к противнику и никаких попыток атаковать. Только защищаться подальше от очерченных границ ринга и, главное, беречь голову.

– Так, девка, – раздалось за спиной, и я нахмурился, осознавая услышанное – не вздумай калечить его. Что-то недобро твои глаза сверкают. Никаких ударов между ног, в горло и глаза. Ничего не ломать. От меня зависит, сколько баллов ты будешь получать на ринге. И сколько терять. Поняла намёк?

– Да, старший, – помедлив, подтвердила Виликор.

Дарсово отродье! А вот об этом я не подумал. Мог ведь и впрямь между ног получить. Со всей силы двенадцатой звезды. От такого Закалка тела не спасёт. Впору благодарить Шамора, что он заботится о моём здоровье, в отличие от меня самого. Я передёрнул плечами от короткой дрожи и прыжком очутился на середине ринга, привычно вспоминая свои первые тренировки с Вартусом, пригнул голову и закрылся руками. Вся надежда на мою выносливость и стойкость. И честность противника. Выполнит ли она обещание, данное Шамору?

Виликор двумя быстрыми шагами оказалась рядом со мной. А главное – я отчётливо различил движение её ног и начало удара. И почувствовал охвативший меня азарт. Теперь, с сократившимся разрывом Возвышения, – посмотрим, сколько заслуг в твоих умениях, Виликор!

Первые удары я легко принял на руки, не давая ударить себя в голову. Чуть осмелев и уловив начало её движения, ударил сам. К своему удивлению – удачно. Виликор шагнула как раз навстречу тычку, и отдача от него пронзила мою руку болью. В следующий миг Виликор, будто не заметив моего попадания, обрушила на меня десятки быстрых ударов. В живот, в бока, в голову. Я напрягся, сжался, закрылся так, что едва видел её движения в щель между руками. К кулакам присоединились удары ногами. Я застонал, заставляя себя стоять на подгибающихся ногах. Вдох, другой – и меня оставили в покое.

Я рискнул разогнуться и чуть опустить руки. Виликор стояла в двух шагах от меня, обнажив зубы, словно дикий хищник, из носа у неё текла кровь. Она провела ладонью по лицу, стирая её, и перевела взгляд на свои окровавленные пальцы.

– Вот за это я и ненавижу вас, любимчиков Неба. То, что мне приходится выгрызать у жизни через кровь и боль, вам даётся легко и без усилий. – Шёпот Виликор был еле слышен.

– Значит, вот это всё, – я повёл плечами, отвечая так же тихо и стараясь одновременно размять ноги, чтобы прийти в себя после ударов, – досталось мне одним прекрасным утром само?

– Что – нет?

– И я ни дня не старался, не лез из шкуры, не испытывал лишений, не проливал свою кровь?

Виликор не ответила и снова бросилась на меня. Удары её стали невероятно сильными, она перестала сдерживаться, я чувствовал, как трещат рёбра, как вышибает из меня воздух, как пронзает болью голени и бёдра. Но всё ещё милостью Неба стоял. Казалось, каждый новый глоток силы чуть разгоняет боль и даёт шанс продержаться ещё вдох, пережить ещё пяток ударов и не упасть.

Очередной удар в руки оказался так силён, что прошёл сквозь их ослабевшую защиту и попал мне в голову. Мир впыхнул искрами, я согнулся от боли и вдруг понял, как будто вспышка прошла через мою голову, что сейчас сделает Виликор. Я ведь этой позой просто попросил, чтобы она ударила меня коленом в голову и закончила схватку! И, не успев даже додумать мысль, рванулся в сторону, развернувшись и ударив кулаком вслепую.

Едва устоял на подгибающейся, отбитой ноге, но избежал удара, а вот мой достиг спины Виликор в идеальный момент. Её отшвырнуло от меня к самому краю площадки, не хватило полшага, чтобы она стала проигравшей. Я провёл ладонью по лицу и понял, что мы квиты. Пальцы в крови. Виликор развернулась и улыбнулась. Многообещающе. Так что я снова поспешно закрылся руками.

– Довольно!

Я недоумённо оглянулся на Шамора. Он хлопал в ладоши и удовлетворённо улыбался.

– Отлично. Увиденного достаточно. Я прям доволен вашим набором. Каждому по десять баллов.

Виликор вспыхнула от гнева:

– Старший! Я могу победить!

– Минус два балла за пререкания! – ухмыльнулся Шамор. – Может победить и он. Н-да. Удачлив, нулёвка. И силён духом. Следующая пара!

Я выходил с ринга, стараясь не упасть на глазах у всех, и не мог согнать с лица довольную улыбку. Я смог!

Глава 7

Я тыкал ложкой в кашу, при каждом ударе представляя на её месте Виликор. Дарсова девчонка! Уже третий день я пытаюсь найти с ней общий язык, но ничего не выходит. К чему были все мои усилия на ринге? Моя почти победа, доставшаяся почерневшими ногами и боками? Ребра под её кулаками хрустели! Внезапно чашка раскололась, и каша растеклась по столу. А я уставился на согнувшуюся ложку.

– Я выиграл! – внезапно довольно заявил Зимион. – Подставляйте!

Чего они творят? Впрочем, за происходящим с удовольствием наблюдали соседи, поддерживая одобрительными замечаниями. Гунир и Мир перегнулись через стол, а вскочивший Зимион принялся отпускать им звонкие щелбаны. По пять каждому.

– Минус балл за порчу имущества.

Возгласы и хохот смолкли, словно утонули в этом спокойном, холодном голосе.

– Да это уже ни в какие ворота не лезет! С каких пор наказывают за такую ерунду? – возмутился Зимион, пока я скрипел зубами.

Он ответа не получил. Виликор даже не повернулась. Всё как обычно. Именно так она и вела себя все эти дни после схватки. Подчёркнуто игнорировала всех, не отвечала ни на какие вопросы. И постоянно кого-то лишала баллов, а они давались каждому немалым трудом.

Сначала на её слова просто не обратили внимания. Она не учитель. Ведь не избить же, в своей привычной для нас манере, обещала. Но не тут-то было. Наутро она первым делом подошла к Иглису, и он своей рукой снял рейтинг на камне-артефакте. Со всех, на кого указала Виликор. И её стали слушать, лишь провожали злобными взглядами. Впрочем, тот здоровяк, Циан, что в первый день пытался сойтись со мной в драке, раз не стерпел.

Отбросил свою боязнь и отказался чистить грязные сапоги, показав Виликор какой-то жест. Придурок, которому напекло голову на пробежке. Он не успел даже опустить руку, как Виликор сломала ему пальцы на ней. Незастеленная кровать, опрокинутая бочка с водой, шуточная потасовка в спальном зале, всё ей замечалось и служило поводом для наказания. А теперь вот лишение баллов и за разбитую чашку.

Особого аппетита и до этого не было, а уж теперь он и подавно исчез. Я сгрёб кашу и осколки в опустевшую миску из-под хлеба, в раздражении вылез из-за стола. Дарсовы девчонки. Почему с ними так всё непонятно? Мой взгляд упал на камни и столбы у задней стены двора, и я решил, что лучший выход – спустить злость на дополнительной тренировке. Шамор обратил внимание на мою возросшую силу и увеличил вес мешка, но полностью вымотать не смог. Так почему бы не добавить время ужина к моей обычной тренировке до вечернего колокола? Я уже почти ощущал, как близится прорыв к двенадцатой звезде.

Сошёл с камней, которыми вымощена большая часть нашего двора, на утоптанную землю. Интересно, сколько лет по ней бегают ноги учеников? Под ногой земля ощущалась ничуть не мягче оставшихся позади булыжников. Сделав ещё два шага, остановился, размышляя. Хоть какая-то польза от неудавшегося ужина: нет Виликор, можно выбирать, чем именно здесь заняться.

Справа от меня вдоль стены – площадка для тренировки ловкости. Брёвна, торчащие из песка в небо. Висящие в воздухе между ними, протянутые во всех направлениях верёвки. Слева тренировали силу. Гири, очень похожие на деревенские, разве что эти сделаны из другого материала. Чуть тёплого и шершавого на ощупь. Ещё там лежат круглые камни всевозможных размеров. Пожалуй, можно совместить два вида упражнений: силу и выносливость.

Я привычно присел перед полкой, нацепил на себя свой мешок с грубыми лямками и двинулся к камням.

Прошёлся вдоль ряда самых маленьких, на пробу приподнимая. Пусть размер не впечатлял, но их явно коснулось Небо. Уже на пятом я остановился. Плотнее прижал его к груди и с усилием разогнул спину, понимая, почему здесь нет песка. Казалось, даже в эту утоптанную землю мои ноги пытаются провалиться. Закрутил вокруг вихрь синих нитей и принялся внушать себе, что с каждым мгновением я становлюсь сильнее, а вся энергия поглощается телом, поднимая к очередной звезде. Я твёрдо решил, что стану Воином, только получив от этапа Закалки все преимущества. Пот начал заливать глаза, всё же две тренировки подряд, почти без отдыха, – это чересчур, но я упрямо стоял в светящемся шаре силы, удерживая спину прямой.

– Эй, Леград, дело есть!

Голос сбил настрой и сосредоточенность на Возвышении. От неожиданности я даже вздрогнул, и тут же накатила злость. Было жаль несъеденного ужина, пропавшего балла, а теперь ещё и загубленной тренировки.

– Попробуй ещё раз. – По голосу я не опознал подошедшего, пришлось открывать глаза.

– А? – Арнид уставился на меня, но всё же сообразил: – Леград, у меня к тебе предложение.

– Вежливо, – процедил я, борясь с желанием ударить Богача или бросить ему на ногу камень. – Мне не нравится твоё «эй».

Арнид сжал губы и сузил глаза, но буквально через два вдоха расплылся в улыбке. Я не сомневался – фальшивой. Не только я умею натягивать на себя маски.

– Конечно! О чём речь. Извини, волнуюсь. У меня есть к тебе предложение. Не хочешь выслушать?

Я несколько вдохов колебался, но решил согласиться и выслушать, а не поддаться настроению и гнать прочь.

– Говори.

– Виликор и раньше была излишне строга, но теперь, – Арнид развёл руками и поцокал языком, – она переходит через край. Нам нужен новый старший.

– И при чём здесь я? – Начало уже было забавным, но я притворился полным олухом, хотя к чему вёл Арнид, понял сразу.

– Ты почти равен ей, но кажешься более разумным и ответственным. – Арнид замолчал, но, похоже, я сумел изобразить достаточно недоуменный взгляд, и ему пришлось сказать прямо: – Я предлагаю тебе сместить её.

Я попытался пожать плечами, но с мешком и камнем этого не получилось:

– Ты же видел, чем закончилась моя прошлая попытка. Я ещё недостаточно силён. Приходи через пару месяцев, тогда и поглядим.

– Я не говорю тебе выходить на ринг. Кроме личной силы, есть та, что стоит за спиной. Реши со своими здоровяками дело утром, перед приходом учителя.

– Погоди. – Я действительно заинтересовался и даже бросил под ноги камень, от которого уже ломило плечи. – Ты предлагаешь напасть на неё толпой?

– Конечно. Ты слишком честен. – Арнид заулыбался и сложил руки за спиной. – Поверь, всегда у всех есть подчинённые. Я много знаю о Школе, всё же моя семья живёт здесь уже четвёртое поколение. Сам подумай – что лучше? Сильная сумасбродная и одинокая девчонка или умный спокойный парень с поддержкой за спиной?

– И это останется без последствий? – Я недоверчиво хмыкнул, оставив его вопрос и лесть без ответа.

– Учителям плевать, что происходит в классе. – Арнид смотрел мне прямо в глаза, не пытаясь отвести взгляд. – Ты видел, чтобы Виликор наказали за побои учеников?

– Она старшая и всегда действует одна.

– Вот именно. Одна. Всегда. А у тебя три здоровяка под рукой, и они тебя слушаются. Поверь, учителям нет дела до происходящего за дверями бурс. Главное – не зарываться и не шуметь на всю Школу. Сто вдохов на разговор с твоим ватажником, двести вдохов грубой силы – и куча баллов твои. Ты ведь этого хочешь? При нужде повторить.

– А ты? Зачем ты ищешь чужие руки? У тебя же есть прихлебатели?

– Как грубо. – Арнид скривился. – Я предпочитаю слово «помощники».

– Ну-ну. – Я рассмеялся. Помощник Варикол, помощник Скирто. Неплохая должность, приятно звучит. – А всё же?

– Неудачное распределение в этом году. У меня из сильных ребят остался только Циан. Фатор задирает нос. Гунир держится тебя. Ты же сам видел, кто на что способен. Мы с ней не справимся.

Это да. Схватки, последовавшие после моего ухода с ринга, впечатлили даже меня. Своей смехотворностью. Драться умели Богач, Зимион, Гунир, Мир, Циан и тот крепкий парнишка Фатор, выглядевший старше своих лет. Именно их и расставил в пары Шамор. Остальные же три десятка одноклассников больше напоминали по виду книжников. И подмастерий. Из тех, что годами не выходили из мастерских: узкие в плечах, бледные. Да, среди них были и задиристые, и наглые. Но тот же Зимион на днях походя надавал по шее сразу парочке таких, решивших пройтись языками по его прошлому.

Не чувствовалось у них опыта кулачных боёв, вернее, его оказалось даже меньше, чем у нас с Зимионом. Поэтому череда схваток иногда проходила совершенно непредсказуемо и напоминала мне схватку Кирито и Варикола в лесу. Уныло, медленно и бессмысленно. Что-то вроде того, как я первый раз пытался прыгать напротив Вартуса. Часто драку просто разнимал учитель Шамор, с издёвкой оценивая поединщиков, как бодающихся тупых баранов. Я так понял, что это животное похожее на джейров, но ещё более тупое. Я даже прошёлся после, знакомясь и выспрашивая о прошлом ребят. Среди них не нашлось ни кузнецов, ни кожемяк, ни охотников. Сплошь каллиграфы, травники, алхимики, портные, писцы. Странно.

Зимиона поставили против Арнида, и тот уверенно выиграл. За его плечами чувствовался учитель, который научил его махать кулаками и использовать ноги. Из-за них мой земляк проиграл и в этот раз. Сложно продолжать схватку, когда тебя сбивают с ног каждые пару вдохов. Мир оказался любителем помахать кулаками и сошёлся с Цианом. Я заметил, что Шамор намётанным глазом составил равные пары. Здоровяк Мир не пытался бить ногами, но кулаки свистели – будь здоров. Парни оказались несколько неуклюжими и медленными, но силы вкладывали не скупясь. И получили по десять баллов.

А вот схватка Гунира и Фатора вышла для меня самой зрелищной. Они оказались ловкими, резкими. Даже я иногда с трудом успевал заметить очередной удар. Оба часто били ногами. Сильно, разрывая воздух глухими ударами по телу противника, но при этом ухитрялись оставаться на ногах как ни в чём не бывало. Шамор не спешил прерывать драку и объявлять ничью и оказался прав. Победил Гунир. Он сделал вид, будто собирается пнуть противника в бедро, а когда тот сделал шаг назад – ударил другой ногой в голову и сбил Фатора с ног. Шамор уже через вдох, оценив поплывшийся взгляд упавшего, назвал ватажника победителем. Я так высоко задирать ноги даже не рискую. Тут нужен опыт.

Так что я понимал печаль собеседника. Интересно, а случайно ли Циан оскорбил Виликор? Помнится, там рядом был и Арнид с остальными своими помощниками. Пару дней назад они тоже пересели за его и соседний стол. И вот собрались все в одном месте, впереди Циан с грязными сапогами. Но всё закончилось в одно мгновение. Может, Богач просто не успел? А вот что я, что Гунир будем побыстрее. Виликор не успеет сломать нас поодиночке.

– Нет. – Я решительно мотнул головой. – Я не буду нападать на неё толпой.

– Два туп… – Арнид, запнулся, но продолжил: – Редко приходилось слышать, чтобы в одном классе встретились такие помешанные на честности противники. Хорошо. Посмотрим, сколько ты ещё выдержишь. Тебе ведь нужны зелья? Техники? Или так и будешь махать голыми кулаками и надеяться на щедрость Школы?

Я смотрел в спину Арниду и кривился. Рейтинг мне важен. Пусть я на фоне остальных начитан и легко запоминал то немногое, что нам рассказывали учителя. Но постоянно лишаться баллов из-за придирок тоже не дело. Вернул тяжёлый камень на место, решил закончить тренировку и проверить, как дела у моих подопечных. С таким настроением от попыток Возвышения толка не будет.

В стене, вдоль которой под навесом стояли столы, три двери. Одна ведёт в склад, где я с Зимионом получал вещи. Вторая в спальню девушек. А вот самая широкая ведёт к ночлегу парней. Я толкнул её и оказался в большом зале с широким проходом между рядами лежаков, сделанных полностью из дерева. Они застелены плотной холстиной, а сверху лежат толстое тёплое одеяло и небольшая подушка, набитая чем-то плотным и чуть шуршащим. В проходе стоят широкие столы, за ними при нужде можно уместиться и вдесятером. Но большинство ребят валяются на кроватях или сидят на них же, сбившись в группы по интересам. А вот двое моих послушно сидят за столом. Вот только чем это они занимаются?

– Что значит: «Я ничего не делал»?

Я с недоумением уставился на игравших в кости Гунира и Мира. Тот же Зимион в моей помощи не нуждался. Он вполне бегло читал и при нужде мог медленно писать. А вот с ними было совсем плохо. Я решил, что главное – сделать их грамотными, а уж там они могут и сами подготовиться к занятиям. Служитель Латор, что рассказывает нам о травах, даёт выучить пять – десять трав за неделю. Читать им в короткое время отдыха справочник, что он раздал, меня совершенно не устраивает. Мне нужно взять последнюю звезду и прорываться к Воину. Вот я и решил, что гораздо разумнее научить их читать и писать. Они сегодня должны были заполнить два листка своими каракулями и рассказать мне о двух травах. Я развернулся к Миру. Тот прятал глаза.

– А что скажешь ты?

– Да ну. На кой мне? Обойдусь.

– А то, что из-за твоей лени я получу по шее от Виликор?

Гунир осклабился:

– Так и зашибись. Ты ж вроде этого и хочешь?

Я замер. Интересная мысль. Подход от отрицания. Если она не хочет разговаривать со мной, то можно сделать так, что это станет нужно ей самой. Дождаться конца недели, провала своих навязанных учеников, и Виликор вынуждена будет надавить на меня. Но при этом все, а не только девчонка теряют баллы, а я получаю всего одну схватку. Глупо надеяться, что старшая будет каждый вечер проверять наши успехи. Поэтому я спросил: