Школа. Первый пояс

– Дорогу!

Шестеро из наших сопровождающих чуть ли не пинками отогнали всех от прохода. Женщины, юноши, крепкие мужчины со шрамами лишь косились, но безропотно отходили в сторону. Гарлом кивнул стражнику, у которого единственного на копье висел цветной шнур, и наши фургоны двинулись в проход.

Моим глазам открылся сам город. Широченные улицы были заполнены людьми. Столпотворение на оставшейся позади площади померкло перед этим видом. Все куда-то шли, спешили, бежали. Над улицами стоял тихий гул. Ошеломлённый, я замер на фургоне, вцепившись в его борт, как когда-то мама. Эта толпа пугала. Мне хотелось закрыть глаза и спрятаться за пологом. Я не слышал ни того, что говорила мама, ни того, что спрашивала Лейла. В ушах стоял лишь нескончаемый шум. Гул, что становился всё громче.

К счастью, мы несколько раз свернули, и людей вокруг стало во много раз меньше. Гам голосов стих, остался лишь странный монотонный звук. Я пришёл в себя и почувствовал, что краснею. Испугался людей. Не хуже дикого пастуха из баек Ярита, которыми он пытался поддеть то меня, то Тогрима. Я украдкой огляделся. Не видел ли кто моей слабости? Нет. Все чемпионы вокруг, из тех, кого я смог увидеть, тоже выглядели не лучшим образом. Один не переставая вертел головой, другой уставился на землю и не поднимал глаз, третий, открыв рот, глазел на девушку, что шла нам навстречу. Я вздохнул с облегчением и принялся осматриваться.

Эта улица оказалась гораздо уже, чем предыдущая, но даже на ней фургоны ехали по три бок о бок. И ведь ещё оставалось место для идущих людей. Все дома сложены из мелкого ровного камня, крыши деревянные, покрытые чем-то вроде чешуек змеи. А вместо земли – сплошной камень. По нему грохотали колёса наших повозок, перекатываясь через неровности и стыки.

Фургоны выкатились на очередную площадь и замедлили ход, а затем и вовсе остановились. Мы оказались перед стеной, но всего в три роста высотой. Укрепление внутри города? На это явно указывали зубцы наверху и две башенки, что возвышались над стоящими перед площадью домами.

– Чемпионы Арройо! С вещами и оружием! Ко мне!

Вот и настал этот момент. Я обнял плачущую маму, насупленную Лейлу, в последний раз поцеловал их. Подхватил собранный с вечера тючок, взял своё верное копьё и спрыгнул с передка. Кинжал я повесил на пояс ещё утром в лесу.

Шагая, я оглядывал лица остальных. Кто-то хмурился, кто-то улыбался, боялся будущего и жаждал его.

– Почему я вижу не всех?

Услышав окрик Гарлома, я отбросил посторонние мысли и с раздражением пересчитал окружающих. Всех же ещё вчера предупредили, что и как сегодня будет происходить!

– Тогрим, Крим, Бо, Столи! Ещё трое. Где они?

Такие же хмурые, как и я, парни бросились к фургонам.

– Щас я, щас! Рубаху забыл! – раздался крик среди гомона оставшихся семей.

– Гоните всех сюда! – злобно, едва сдерживая ругательства, заорал я, видя суету среди повозок. Столи, самого невысокого среди посланных, хватала за руки какая-то женщина.

Тупые джейры! Как мне это надоело! Каждый считает себя самым умным! Пока не доходит до дела. В момент, когда нужно произвести первое впечатление на встречающих нас в Школе и спокойно расстаться с родными, они создают всем проблемы. Хотят, чтобы сопровождающие нас Воины вытащили их из повозок вообще безо всего? Кто тут будет ждать, когда они соберут все свои подштанники?

Суета у фургонов быстро стихла, однако разок кто-то всё же отхватил удар, я отчётливо слышал крик. Но главное, что уже через тридцать вдохов все чемпионы стояли перед служителем.

– Ужасно, – скривился Гарлом. – Я рад, что, наконец, расстаюсь с вами. Вижу, что кто-то не понял серьёзности происходящего сейчас. Но я не удивлён. Многие годы передо мной проходят джейры, подобные вам. Я повторю ещё раз. Последний. И на год забуду про диких охотников из Пустошей. Перед вами Школа, в стенах которой вы проведёте год. Орден принимает только лучших в свои ряды, а вы сумели получить свой шанс. За этот год из вас сделают настоящих бойцов. Сегодня вы расстанетесь со своими семьями. Они будут жить отдельно, в специальном квартале Ордена, где все жители – это близкие кандидатов в послушники Ордена. Они будут находиться под полной защитой Ордена. Налоги, еда, жильё – всё это Орден возьмёт на себя. От вас же требуется стать фундаментом Ордена, его основой. -

Гарлом обвел нас взглядом, от которого даже мне захотелось вжать голову в плечи.

– Запомните. Основа Ордена – это послушники, которыми вы, может быть, станете. Затем идут служители, попечители, управители и комтуры. Их всех ведет твердая рука Магистра. Отдельно стоят старейшины нашего Ордена. Но я даже не надеюсь, что вы сейчас запомните хотя бы это, поэтому пропущу прочее – выучите в Школе.

Жаль. В своей памяти я не сомневался, о ступенях старшинства знал еще от Орикола. А вот про старейшин слышу впервые. Но Гарлому не было дела до моих желаний, он продолжил привычную речь:

– В ближайшие месяцы вы не увидите родных. Но, уверяю, для вас это время пролетит, как миг. Итак. Обернитесь. И поклонитесь своим родным. Молодцы. Теперь главное… – Гарлом рявкнул: – На меня смотрите, джейры! За воротами вас будут ожидать служители Школы, а возможно, и сам попечитель. Они не столь добры, как я. Я жду, что по моей команде вы выполните приветствие младшего идущего старшему. Вроде вы его неплохо выучили. Не вижу на ваших лицах света понимания. Поклон! Плохо! Я вас перехвалил! Необходима ещё одна тренировка. Поклон! Поклон! Поклон! Ладно, сойдёт для тех, кто видел Воина раз в год. За мной!

Проходя в ворота, я, да и остальные тоже, украдкой бросил ещё один взгляд назад. Мама стояла на передке, прижимая к груди Лейлу, и глядела на меня мокрыми от слёз глазами. Я резко отвернулся, сам часто моргая. Впереди лежал ярко освещённый двор Школы. Новая жизнь.

– Выровнять их, – бросил за спину Гарлом, ни на кого не глядя.

Воины, вошедшие с нами, тут же принялись дёргать нас, расставляя в нужном им порядке.

– Левей. Ты, длинный, сюда иди. Спину выпрями! На тебя будет смотреть старший!

Не обошлось и здесь без пинков – послышался звук удара и возмущённый вскрик. Я узнал голос – этот парень не блистал умом и не вызывал у меня сочувствия. Я даже имя без своих записей не вспомню. Гораздо больше меня занимало окружающее. Ещё на площади стало понятно, что территория за стеной – огромна. Даже тот участок, на котором мы стояли, расположенный между воротами и зданием впереди, был ненамного меньше половины моей деревни. Пожалуй, как двор главы Арройо. И снова везде подозрительно ровный камень.

Белое здание в два этажа, с необычными крытыми площадками, которые частично занимали место первого. Перед зданием видна зелень. Вряд ли это огород. Для красоты, как цветок в давно забытом доме Арройо? Серая крыша. Такой же серый одинаковой формы камень под ногами. Щели между ним засыпаны вполне привычным для меня песком. Хоть что-то родное и знакомое.

Из здания вышли двое, сразу приковав к себе взгляд. Темноволосые мужчины схожего роста и возраста, что-то около сорока лет. Одеты в синее. Полностью. Рубахи, штаны, халаты – всё синего цвета с золотыми краями рукавов, ворота и низа халата. Различали их только лица и причёски. У левого – длинные светло-русые волосы с синими прядями, собранные в пучок на макушке, усы и борода, а у правого – коротко стриженные черные волосы и гладко выбритое загорелое лицо. Когда они подошли чуть ближе, стал виден тонкий чёрный узор на золоте одежды. Снова одинаковый.

– Слушай меня! – прервал мои наблюдения напряжённый голос Гарлома. – Поклон!

Мы дружно поклонились, выждали несколько вдохов, и я снова уставился на подошедших старших. Лица их были спокойны и доброжелательны. Этакие приветливые дядюшки, оглядывающие давно не виданных дальних родственников.

– От лица Школы и её попечителя приветствую вас в наших стенах. Все вы проявили недюжинный талант и обелили имена своих семей в глазах всех идущих к Небу, отменили наказание – ссылку в Нулевой. Вы здесь потому, что наш Орден неустанно ищет таланты, которые вольются в его ряды и принесут ему славу. Пройдёт год, и многие из вас станут послушниками и получат право носить герб Ордена. Но этого будут достойны только лучшие. Найти их среди вас и есть наша главная задача.

Служитель замолчал, словно задумался о чем-то своём. Ага. Прямо посреди речи, которую говорит из года в год. Я так и поверил ему. А он тем временем кивнул:

– Не скрою, понять, что человек хорош не только в Возвышении, но и обладает качествами, которые так ценятся в Ордене, сложно, а времени мало. А потому у вас не будет свободного времени на протяжении следующих шести месяцев. Мы неустанно, как клинок в кузне, будем делать вас лучше и крепче, будем учить и проверять вас, награждать и испытывать. Ордену в первую очередь нужны бойцы, те, кто смело встретят врага лицом к лицу. И даже те, кто вернутся к своим семьям как вольные идущие, легко смогут внести свой вклад в защиту города, случись в этом нужда. Ибо враги Императора, страны и Неба не дремлют. Каждый месяц в горах и дебрях лесов находят новые логова сектантов. И каждое из них нужно выжечь огнём, пока зараза разрушения и ложной веры не взялась за жителей Морозной Гряды. Таков будет наш вклад в искупление грехов наших предков. Иначе будем ли мы достойны подняться выше?

Служитель снова замолчал и обвёл нас добрым взглядом, не переставая улыбаться. Будто не он только что пообещал нам сражения. Затем снова заговорил и голоса теперь не сдерживал:

– Орден станет вашим домом! Вашей новой семьёй! Семьёй, в которой вы все будете братьями и сёстрами по оружию! Все земли окрест города на недели пути принадлежат Ордену. И нуждаются в нашей защите! Хрустальные Водопады верят в нас. А мы верим в вас – молодых!

За спиной раздался злой свистящий шепот Гарлома:

– Молчать и слушать.

Я с трудом удержался от того, чтобы обернуться. Кто там настолько тупой?

– В кандидаты Академии примут только достигших третьей звезды Воина развития Духа. Только сдавших испытание. О чём я? Я говорил, что нам нужны бойцы. И мы постараемся сделать их из вас. А для этого нужно, чтобы вы сами захотели ими стать. Самое важное, что может интересовать Воина – это техники. Техники, которые позволят вам превратить силу Неба в ваше могущество. Школа даёт их любому, кто пришёл к нам за знаниями. Но бесплатных техник почти не будет. Их нужно заслужить. Каждая из них имеет свою цену. Что-то можно купить за яшму, но большая часть покупается только за баллы развития. Они начисляются за успехи как отдельного ученика, так и всего класса. Вы все обладаете разным талантом и разным возрастом, глупо учить двенадцатилетнего так, как опытного мужчину. Потому вы будете распределены по возрасту и таланту. Конечно, Ордену нужны и грамотные, и умеющие считать юноши. Но даже они должны знать, с какой стороны браться за меч. Быстрее всего баллы для вашего развития зарабатываются в схватках. Становитесь бойцами, что смело смотрят в лицо врага. Как уважаемый Гарлом и его люди, доставившие вас сюда.

Служитель повёл рукой, указывая на нашего старшего. Невольно мы бросили на него взгляд. Старик стоял, расправив плечи, с каменным лицом, словно не о нём только что говорили. Послушников рядом с ним прибавилось. Незнакомые лица.

– Еженедельно в каждом классе будут проходить парные схватки с распределением баллов победителям. Каждые две недели в схватках встретятся пары классов. Каждый месяц в классе определят лучшего бойца, сумевшего победить всех сверстников. В будущем пройдут две грандиозные схватки, чтобы определить лучший класс. А перед финальным экзаменом мы выясним, кто лучший боец всего выпуска. Помните, что баллы развития можно заработать за отличную учёбу и выигранные бои и потерять, получив наказание от учителей. Помните, что самые мощные техники не могут быть дешёвыми… И достанутся не всем. А те счастливчики, что изучат их, сразу получат преимущества в сражении и вступлении в послушники. Через полгода первый раз определится ваша судьба. Все, кто не смог открыть пять узлов – вылетят из Школы, как бездарности. А остальным предложат принести клятву Ордену и получить доступ к его внутренним техникам. Через год все, кто не достиг третьей звезды, покинут стены Школы Ордена, но унесут с собой полученные знания. А оставшиеся лучшие ученики вступят в ряды кандидатов Академии. Будьте прилежными, будьте сильными, и путь Возвышения поведёт вас к Небу! Служитель Пиклит – они ваши.

– Отныне вы – ученики Школы. – Теперь второй, коротко стриженный, шагнул вперёд. – Я руковожу всем учебным процессом и постараюсь, чтобы вы показали всё, на что способны. Сейчас – распределение. Все следуйте за мной. Послушники, проследить!

Наш первый и, похоже, главный учитель, развернулся и направился к правому крылу здания. Я украдкой ещё раз огляделся, поймал себя на том, что по привычке прячу взгляд, в раздражении поднял глаза повыше, расправил плечи и двинулся вслед за ним. На ходу я пытался уложить в голове услышанное от оставшегося неизвестным оратора. Знаний уже оказалось в разы больше, чем смог рассказать мне Орикол. От него я понял лишь то, что нужно будет каждый день драться, доказывая, что ты сильнейший. А таким будут выдаваться лучшие техники.

Но даже так я оказался гораздо более подготовленным к будущему, чем большинство из тихо переговаривавшихся вокруг меня чемпионов. Кроме, пожалуй, тех, чьи учителя тоже смогли обойти ограничения Указов и хоть что-то рассказать о грядущем обучении. Или вообще находились в курсе происходящего в стенах Школы. Не все же штрафники из Морозной Гряды? Первый пояс гораздо больше Нулевого круга, и семей, Орденов и кланов, выкидывающих штрафников в наши раскалённые солнцем пески – сотни.

У двери, за которыми исчез Пиклит, я оказался одним из первых. Воины быстро сбили нас в цепочку, начинавшуюся у её створок. В ожидании распределения?

– Следующий, – приглушённо раздалось из-за двери, в которой мы пытались сделать взглядами дыру.

Воин чуть приоткрыл её и впихнул меня в щель.

– Имя? Возраст?

– Леград. Двенадцать.

– Отлично, Леград, ты подаёшь надежды. Отличный талант, которому всегда рады в рядах Ордена. Наш Орден постоянно ищет таких людей. Но талант человека не каждый раз заключается в его скорости Возвышения. Небо даёт людям множество других благословений. И не всегда человек подозревает о них. Ты понимаешь, о чём я?

– Не очень, старший, – осторожно ответил я.

Этот молодой мужчина лет тридцати, с ласковой улыбкой глядевший на меня, внушал мне скорее страх, чем доверие, несмотря на его вид, тёплый участливый тон и плавную, буквально обволакивающую речь. К тому же я знал, спасибо Ориколу, о чём он говорит. И не желал оказаться в золотой клетке. Да, мне сразу достанется место в рядах Ордена, появится личный учитель, но вот только ни о каких схватках и боевых техниках не будет и речи. Человек-предмет, который может делать только одну вещь. Инструмент в руках Ордена. Не хочу.

– Бывают разные таланты, данные человеку от рождения. И Орден с радостью поможет раскрыть любой из них. Такой человек всегда будет занимать высокую должность в Ордене и будет наделен всевозможными благами.

– И какие таланты бывают, старший? – Я поёжился под взглядом собеседника.

– Самые разные. Может быть, ты всегда находил общий язык даже с дикими животными? – Воин замолчал и с улыбкой оглядел меня. – Нет?

– Нет, старший. – Главное, не врать, как будто напротив меня Орикол. Впрочем, наверняка это его сослуживец. С таким же талантом.

– Может быть, ты всегда был увлечён блеском стали, но никогда не резался ножом? Не было ли в твоей жизни каких-нибудь других странных событий, которые можно было объяснить только чудом?

– Странные события были, старший, но вряд ли они связаны с талантом, о котором я не подозревал.

– Да? – Меня внимательно оглядели. Уже раз в десятый. – Жаль. И всё же. Отвечай на каждый мой вопрос. Оживали мёртвые животные? Зарастали раны на глазах? Может, всегда знал, где найти воду? Чувствовал, что тебе врут? Мог приказать, чтобы не врали?

Я лишь отрицательно качал головой, как заворожённый глядя в светлые глаза собеседника, и говорил: «Нет. Нет. Нет».

– Проклинал в сердцах и проклятие сбывалось? – продолжал допытываться Воин. – Мог спрятаться где угодно? Нет? Усыпить словом? Внушить страх? Жаль. Жаль. Что ж, иди, но помни о моих словах и вспоминай свою жизнь. Может, что на ум придёт, а мы с тобой ещё поговорим об этом в будущем. И помни, что любой талант, даже самый странный, очень ценится Орденом. Тебе не нужно будет мучиться в Школе, что-то доказывать, ты сразу окажешься в Академии и станешь послушником. Раз – и ты в Ордене! А твоя семья окажется в числе богатых горожан и забудет о работе.

Выйти из комнаты мне снова помогли, буквально зашвырнув в следующую.

– Имя?! Возраст?!

– Леград. Двенадцать.

– Руку на символ времени. Вот сюда, дубина! Двенадцать и три. Теперь сюда. Десятая звезда.

– Первый класс. В ту дверь! Надо же, как полыхнуло. Следующий!

Ошеломлённый скоростью происходящего в этой комнате, не успевший осмыслить предыдущий разговор, я, сопровождаемый новым толчком в спину, вывалился за указанную дверь раньше, чем успел осмотреться в комнате и понять, сколько в ней было людей.

В этой сидел один человек.

– Имя? Возраст?

– Леград. Двенадцать, – ответил я и с запозданием добавил: – Старший.

– Неплохо, парень. Садись и жди. Молча.

Я послушно пристроился на скамейке, гадая, по какому признаку отбирают в этот класс. Если по возрасту, а ведь только его и спрашивали, то, скорее всего, я буду в нём единственным из жителей Пустошей. Остальные чемпионы прилично старше меня. Ан нет, не один. Дверь снова распахнулась, и я увидел знакомое лицо.

– Имя? Возраст?

– Зимион. Четырнадцать.

– Садись и молча жди.

Мужчина склонился над книгой, внося в неё новую запись, а мы с Зимионом переглянулись и теперь уже вдвоём принялись разглядывать комнату и этого немногословного Воина. Ему не больше тридцати. Высокий, широкоплечий. Длинные светло-русые волосы с едва заметными прядями – я не мог назвать их седыми, скорее они отливали серебром металла – свободно рассыпаны по плечам. Небольшие, аккуратные усики. Длинные пальцы, испачканные чернилами. А вот одежда у него неожиданно чёрного цвета с синей вышивкой на золотых полосах, едва заметной. Послушник?

Небольшая узкая комната со скамьями вдоль стен. Окон не было, но свет давал странный предмет, подвешенный к потолку. Именно к нему всё время возвращался взгляд, столь необычным он был для меня. Кажется, такие же висели и в предыдущих комнатах. С потолка спускалась тонкая цепочка, на конце которой был подвешен шар, сиявший слепящим светом, подобным солнечному. В его лучах легко различим даже рисунок прожилок на деревянных стенах. Впрочем, я решил, что стены все же каменные, но для красоты покрыты этими деревянными обманками, как ткань в комнате у алхимика Калио.

Украдкой проведя пальцем по стене, я не почувствовал ни малейшей шероховатости. Дерево явно отполировано и пропитано каким-то средством, чтобы придать ему более приятный вид. Наглядное подтверждение богатства Первого. Впрочем, с такими лесами за стенами это совсем не признак богатства. В отличие от шара.

– Печально. Распределение закончено, а вас всего двое. – Голос Воина раздался так неожиданно, что я вздрогнул. – Вы уже поняли, что вас отобрали за ваш отличный талант? Впрочем, не зазнавайтесь. В моём классе собраны как раз подобные вам, те, к кому Небо оказалось благосклонно на этапе Закалки. Моё имя Иглис и я буду отвечающим за ваш класс учителем Школы.

Мы с Зимионом переглянулись и тут же вскочили от крика:

– Встать! Правило первое. – От взгляда синих глаз учителя Иглиса стало холодно. – Если в комнату входит Воин, то вы должны встать и выполнить приветствие младшего старшему. Единственное исключение – участвующие в поединке с оружием. Ну! Я жду!

– Приветствуем старшего! – Мы склонились в поклоне.

– Сойдёт. Наказание – плеть, – тут я вздрогнул, – и лишение баллов. Запомните это. За мной.

Мы шли вслед за стремительно шагавшим по череде комнат, переходов и лестниц Иглисом, не успевая даже понять, что проносится мимо нас, а тем более запомнить дорогу. Хотя я по привычке пытался. А странный урок продолжался.

– Впереди Воин. Каждый раз любой из учеников, пока он не выпустится из стен Школы, должен, проходя мимо Воина, поклониться ему. Здесь необязательно глубоко и необязательно говорить приветствие. Баллы с вас, конечно, не снимут, если при нарушении рядом не окажется учителя, но больно будет. – Иглис усмехнулся. – Гарантирую.

Он остановился и внимательно смотрел, как мы поклонились стоявшему неподвижно совсем молодому Воину в чёрной одежде, с мечом на поясе и неизменными золотыми полосами на рубахе. Помнится, у Воинов Гарлома они были чёрными.

– Сойдёт на первый раз. Но больше почтительности на лицах. Не дай Небо, я увижу в будущем усмешку на ваших лицах, – Иглис откинул полы халата, заложил руки за спину и снова стремительно двинулся дальше.

Наконец, спустя ещё две сотни вдохов этого почти бега и два поклона Воинам, мы оказались у больших двустворчатых дверей с крупной надписью: «Первый».

– Это ваше крыло. Здесь ваше место отдыха, личный класс, ринг и малая тренировочная площадка. Сегодня последний день отдыха. С завтрашнего дня начинаются занятия. У вас осталось мало времени на знакомство с вашими одноклассниками. Помните, что в будущем вам вместе предстоит биться против других классов за баллы рейтинга. Утром подъём по сигналу. Провожая учителя, следует встать, склониться и произнести: «Прощаемся со старшим».

– Прощаемся со старшим!

Я выпрямился, глядя в удалявшуюся спину учителя.

– Строго тут, – заметил Зимион.

– Да, – кивнул я, – я так много ни разу в жизни не кланялся.

– Да на улицах я и не заметил, чтоб все приветствовали наш обоз и гнули спины.

– Это да, но здесь-то их Школа.

– А первый, важный балабол болтал много, но непонятно. Да и этот. – Зимион скорчил рожу.

– Согласен, придётся узнавать у местных. – Я усмехнулся и повел рукой на дверь. – Входим?

– Ну не спать же здесь!

Я потянул створку двери. Она оказалась неожиданно тяжёлой, словно дверь в лавке Калио. Тоже прячет под деревом металл? Я шагнул за порог и замер в удивлении. Квадрат стен, шагов сорок длиной каждая. Главное, он открыт небу и ярко освещён солнцем. Вдоль боковых стен навесы, под которыми справа – ряды столов и скамей, а слева – шкафы и открытые полки. Посередине очерченная квадратная площадка с вбитыми по углам в камень шестами. Позади неё камень сменяется голой землей и песком. Вдоль дальней стены масса столбов, валунов и верёвок.

Тут уже были ученики, все одинаково одетые. Сероватого цвета длинные рубахи навыпуск с широкой золотой полосой на груди и внизу, как у всех встреченных Воинов, такие же блёклые штаны. Рубахи перехвачены тонкими ремнями. Крепкие высокие сапоги. Никого младше себя я не заметил. И это странно. Неужели ни у кого нет более яркого таланта?

– Ха! А вот и грязные пастухи пожаловали!

Я повернулся к здоровяку, выкрикнувшему эти слова. Почему все эти здоровые парни, которых я встречаю в Первом, начинают с оскорблений? Что возле костра, что здесь. Ведь Порто был не таков, что с этими не так?

– А ты кто? Грязный дровосек? Не? Не угадал? – мгновенно ответил Зимион. – Потомственный золотарь?

– Закрой свой грязный рот. Пусть ты и не смог задеть меня, но слова твои воняют. – Здоровяк впечатал кулак в ладонь. У него единственного из всех были ещё широкие кожаные наручи, чуть не лопавшиеся, когда он сжимал кулаки. – Тебе вобще не стоит открывать рот. Иль ты не мужчина и у тебя нет кулаков? Пусть они говорят! На ринг!

– Запрещаю, – раздался тихий голос. Девчачий. – Завтра первый день занятий и я не собираюсь оправдываться за ваши сломанные рёбра и помятый вид.

Я оглядел нового участника разговора. Все, кто бродил по этому двору, сейчас подтягивались к нам, почувствовав развлечение. А говорила девушка, что сидела, скрестив ноги, на деревянном настиле под самым краем навеса и до сих пор даже не открыла глаз. Спина выпрямлена, руки расслабленно лежат на коленях. Возвышается? Кажется, среднего роста, худая, со странными почти белыми волосами, собранными на макушке в высокий хвост, но даже так достававшими до плеч.

– Ну, Виликор?! – жалостно протянул здоровяк и, не дождавшись ответа, сплюнул под ноги. – Живите пока, пастухи.

– Порядок, – снова раздался тихий голос девушки.

– Чё? – недоумённо переспросил здоровяк.

– В расположении класса должен поддерживаться порядок. За нарушение будут снимать баллы развития. Ты хочешь лишить меня техники?

– Не, не хочу, – замотал головой здоровяк, кажется, даже со страхом, хотя девушка не повышала голос, и развернулся к той стене, где стояли многочисленные шкафы. – Щас всё уберу.