Спящие карты

– Далеко еще?

Утвердительный кивок в ответ.

– Кто они такие? Твои сородичи?

Снова кивок. Он без объяснений понял, кого я имею ввиду.

– Зачем убивают?

Мальчик нахмурился и повернулся ко мне спиной.

– Вы живете в этом мире?

Отрицательный взмах головы.

– На Земле?

Задав вопрос, со страхом жду ответа. Если эти чудовища родом с Земли, то тогда выходит, что сказки не врут.

Облегченно вздыхаю, увидев ответ. Ну и хорошо. Очень не хотелось бы узнать, что мой мир заполнен разнообразными чудищами в человеческом облике.

– А людей за что убиваете?

Мальчик резко обернулся, в глазах блеснули слезинки, а на лице… Невольно отшатываюсь назад и хватаюсь за нож. Детское лицо исказила страшная гримаса ненависти и презрения. В мокрых глазах бурлит совсем недетская злоба. Ребенок не может так ненавидеть. Это не естественно. Он слишком молод, чтобы успеть накопить в душе столько негативных эмоций, если только не пережил что-то невероятно страшное, оставившее глубокий шрам в душе.

– Понял. Не злись, мальчик без имени. Я все понял.

Подхожу и сажусь рядом, с ним обняв за плечи. Он поначалу дергается, намереваясь вырваться, но потом наоборот прижимается ко мне всем телом. Слезы рисуют чистые полоски на чумазом лице, раз за разом шмыгает курносый нос. Ласково глажу его по голове, и мальчик еще сильнее приникает ко мне как бы в поисках защиты.

– Вы везде чужаки. Изгои. Скорее всего, человеческая кровь для вас не лакомство, а необходимость. Вероятно, она необходима для метаболизма. Вас ненавидят за вампиризм и сверхчеловеческие возможности. Ненавидят и бояться, а поэтому уничтожают, всеми возможными способами. Вы отвечаете взаимностью…

– Браво-браво, – раздались из-за спины скупые аплодисменты. – Идиллическая картина. Человек и оборотень сидят в обнимку. Дима, ты делаешь невероятные успехи. Честно говоря, не ожидал, не ожидал.

– Доброе утро, Апокимус, – не оборачиваясь, приветствую гостя. – Интересно, какие это невероятные успехи за мной числятся?

Мальчик быстро растирает следы недавней слабости по лицу и легонько отстраняется от меня.

Старик обошел слева и уселся напротив прямо на землю. Взяв с расстеленного полотенца толстый бутерброд, оставшийся от завтрака, обнюхал мясо длинным носом и, закинув гриву седых волос на спину, чтобы не мешала, приступил к еде.

– Трофей? – он махнул бутербродом.

– Он самый. Вы так и не ответили на вопрос.

– Какой ты, Дима, нетерпеливый, не даешь даже старому человеку поесть, – оторвался от пищи Апокимус, чтобы ответить. – Но догадливый.

– В смысле?

– Насчет мальчика. Очень удачная догадка. У оборотней и людей взаимная неприязнь почти с того самого момента, как родились все эти миры. Его родителей сожгли на центральной площади. Мальчик вместе со старшей сестрой пытались их спасти… Его я успел оттуда вытащить.

Миры. Не мир, а миры. Значит, все-таки я был прав, а Дама ошибалась. Сколько же их этих миров? И почему везде говорят на русском? Пожалуй повсеместное присутствие родного языка меня удивляет больше, чем многообразие миров Хозяев.

– Сожгли? – с недоверием спрашиваю старика. – Да с их возможностями… Они бы эту толпу в два счета распотрошили.

– Не все так просто Дима, не все. Оборотни, призраки, вурдалаки, нечисть, как их только не называют, действительно очень сильны, но не настолько. Сверхвозможности просыпаются лишь после употребления человеческой крови. Своего рода стимулятор, позволяющий организму некоторое время функционировать с невероятной быстротой. Естественно подобное ускорение сокращает срок жизни. За один час такого режима оборотень сжигает несколько дней обычного существования. Родители мальчика вели мирный образ жизни. Они поселились в городе, когда его еще на свете не было. Отец был хорошим сапожником. Семья ни разу не пробовала человеческой крови.

– Как их вычислили?

– Очень просто. Из-за нечеловеческих способностей. Отец спас маленькую девочку из-под копыт ломовой лошади. На миг потеряв контроль, он сделал это чересчур быстро. Мать спасенной девочки первой бросила в него камень. У них был шанс спастись. Необходимо было всего лишь до появления вооруженной стражи пустить кровь парочке горожан, и тогда бы их никто не смог остановить. Они не стали этого делать. Просто не захотели.

Мальчик поднял красные глаза на Апокимуса и положил голову мне на колени. Видно, что он сдерживается от рыданий, но при этом пытается держать себя в руках.

– Ничего малыш, прорвемся, – обнадеживающе похлопываю его по плечу.

– Очень даже может быть, – обнадежил Апокимус. – У тебя неплохие шансы дойти до конца.

– Вот вы сказали миры.

– Да.

– А откуда родом такие… такие… – Мне очень не хочется вслух называть мальчика оборотнем. – такие как он? – Указываю глазами на мальчика.

– Ниоткуда.

– Это как? – удивленно глянул я на мага. – Так не бывает.

– Бывает. Оборотни изначально не имели своего мира. Они как саранча переходят из мира в мир в поисках спокойных мест изобилующих не особенно пуганой пищей. Оборотни – единственная разновидность живых существ, способная преодолевать Занавеси и проводить с собой спутников. Они вообще специалисты в том, что касается перехода из мира в мир. Для оборотней без разницы, что миры снов, как ты их называешь, что твой мир.

– А как же вы? – интересуюсь у старика.

– А что я?

– Вы ведь тоже можете все это.

– Могу, – громко чавкая, кивнул маг.

– Тогда кто вы такой?

– На постоялом дворе ты неплохо себя показал, – наконец дожевал бутерброд Апокимус. Он словно не услышал мой последний вопрос. – То, что ты выстоял против двух взрослых оборотней попробовавших кровь хорошо.

– Естественно хорошо, – насмешливо хмыкаю. – В любом другом варианте было бы плохо – меня бы убили.

– Я не о том, – отмахивается старик и начинает выбирать крошки хлеба из пышной бороды. – Ты пробудил в себе кусочек знаний. Пусть даже на несколько секунд, но все же пробудил, и они помогли тебе выжить. Я как-то об этом уже упоминал. Все знания в тебе и лишь от тебя зависит, как быстро они окажутся в твоем распоряжении. Пока лишь кусочек, но и это уже хорошо. Это уже второй раз.

– А первый? – недоверчиво глянул я на мага.

– Когда ты самостоятельно вернулся домой. Виной всему сильный всплеск эмоций. Вернулся ты благодаря страху. На постоялом дворе была злость.

– Но вы же говорили, что сами вытащили меня оттуда.

– А теперь говорю, что ты вернулся сам. Тогда тебе было еще рано знать об этом. Всему свое время, – глубокомысленно изрек Апокимус, не прекращая поиск съестных припасов в бороде. Он настолько увлечен процессом, что даже не поднял глаз на мое возмущенное лицо.

Не люблю, когда меня обманывают, а действия старика иначе никак и не назовешь. Сперва говорил одно, теперь другое. Можно ли ему верить после этого?

– А что будет дальше?

– Придет время – узнаешь. Я не пророк и предсказаниями не занимаюсь.

– Но почему сейчас я не ощущаю полученных возможностей и знаний? Где они?

– Знания не игрушка, – назидательно произнес старик и отправил в рот выловленную в бороде крошку. – Когда будут нужны, тогда и появятся.

– С этим вроде как разобрались, – соглашаюсь с ним. – Но каким образом вы тут оказались и откуда такая осведомленность о наших деяниях?

– Работа такая, – довольно хмыкнул Апокимус. – Скажем так, я заинтересован в том, чтобы ты дошел до Форта Ночного Сияния и основательно надрал Хозяевам задницу. Кажется, так вы обычно говорите в подобных случаях? Но к сожалению, я не могу явно оказывать тебе помощь. С каждым шагом ты будешь становиться все сильнее и сильнее. Будешь открывать все новые и новые знания. Помни о главном – сила пьянит человека, заставляет его презирать слабых и, в конце концов, делает его своим рабом. Только в том случае, если твое сердце открыто для чужого горя и слез, ты действительно чего-нибудь сможешь достичь.

– Зачем Хозяевам Ди? Что они собираются делать? – наконец-то задаю, пожалуй, самый важный для меня вопрос.

– Ди – это манок. Знаешь, такой… для уток… диких уток. Кря-кря-кря.

Апокимус прощально взмахнул рукой, и не спеша начал терять материальность. Сперва растаяли в воздухе ноги, потом туловище. Осталась лишь крякающая голова.

– Кто такие Хозяева? Где мы? Зачем все это? – надеясь получить ответы, быстро тараторю первые приходящие в голову вопросы.

– Весь мир театр… – цитирует классика голова, перед тем как полностью исчезнуть.

– … и люди в нем актеры. Вот козел старый. Пришел, воду замутил и свалил на самом интересном месте.

Мальчик принялся укладывать пожитки в сумку, а я задумчиво ходить, то и дело натыкаясь на кусты.

Радует то, что скорее всего Ди ничего не грозит. Она не более чем приманка для меня, способ заставить двинуться с места. Не оригинально, но, тем не менее, действенно. Зачем я так нужен Хозяевам? Если бы они хотели меня убить, то нашли бы способ побыстрее и попроще. Абсурд какой-то получается! Чушь! Никакой логики. Попробуем потянуть за другую ниточку – Апокимуса. Кто он? Колдун, маг и еще кто-то… Может один из врагов мифических Хозяев? Почему бы им, как и всем остальным не иметь врагов плетущих заговоры и все такое прочее? Не зря же они используют наемников для действий в своих мирах. Вполне возможно, что существуют некие, неизвестные мне ограничения на действия Хозяев. Физические, психологические или политические. А это идея. Политика штука тонкая, вляпаешься в грязную историю вовек не отмоешься. А так выходит, что всю грязную работу выполняют наемники никакого отношения не имеющие к Хозяевам. Даже если бы нас и взяли на горячем, то все равно ничего не узнали. Что знает рядовая карта: уснул; оказался черти где с необходимым снаряжением и знаниями; командная карта изложила задание; дело сделали; медальон на шее, палец командира на кнопке транспортного модуля; проснулся в своей кровати со смутными воспоминаниями о каком-то ночном кошмаре. Все! И дело сделано и Хозяева не при чем. Нет никакой ниточки связывающей нас и заказчика.

Обломок сухой ветки бьется в грудь и прерывает логическую цепочку. Не выйдет из меня великого мыслителя – не могу разобраться в сложившейся ситуации, даже имея достаточно большой набор данных.

Мальчик с сумкой на плече выжидательно смотрит на меня. Заметив, что мой взгляд приобрел осмысленность, махнул рукой, призывая двинуться в путь.

Согласно киваю головой и поднимаю с земли отстегнутые на ночь мечи. Крест на крест ложатся на грудь ремни, удерживающие ножны. Надо будет по дороге найти подходящий камушек и во время следующего привала подточить оружие.

Попрыгав на месте, убеждаюсь, что все снаряжение закреплено как положено, и отправляюсь вслед за скрывшимся в кустах мальчиком.

Солнце успело уже подняться повыше и немного прогреть воздух. Хорошо хоть дождя нет. Мало приятного плыть по колено в грязи промокшему до нитки. Бросаю взгляд на легкие тучки неторопливо ползущие по голубому небу. Если ветер не переменится, то пару дней можно ожидать хорошую погоду.

На непокрытую голову осыпается желтая листва. Бесчисленные лодочки-листья скользят по воздушной реке, выписывая замысловатые пируэты. Вот бы остановиться и просто несколько минут полюбоваться увядающей красотой осени в самом сердце древнего леса. Стать, и не думая ни о каких проблемах следить за жизнью леса, его обитателей. Ведь если присмотреться, то лес превратиться в особый мир, переполненный жизнью. Вон мелькнула на ветви пушистая зверюшка с какой-то ношей. К зиме готовится. За желтым кустом с острыми листьями, покрытыми мелкими зубчиками, на мгновение появилась и сразу же исчезла полосатая спина какого-то животного.

– Кровь пил? – спрашиваю, догнав петляющего между исполинских стволов деревьев мальчика. – Там, на постоялом дворе. Вместе с ними…

Он отрицательно машет головой, не останавливаясь.

– У тебя на губах была кровь. – Я не осуждаю, всего лишь констатирую факт.

Мальчик останавливается и резко оборачивается ко мне лицом. Недовольно взглянув на меня, оттягивает нижнюю губу. Ее внутренняя сторона в нескольких местах прокушена. Обычно так делают либо от боли, либо, пытаясь удержать себя от чего-то… от соблазна.

– Извини за подозрение, – с раскаянием в голосе говорю я.

Мальчик кивает, принимая извинения, и продолжает путь.

– Хотелось?

Он делает взмах рукой, как бы говоря: «Отвали. Достал ты уже меня со своими дурацкими вопросами», но спустя несколько секунд оборачивается и с хмурой миной кивает.

Глава 15.

Бескрайняя степь, покрытая пышной травой, тянется до самого горизонта. Ровная, как футбольное поле, ни тебе ямки, ни холмика, лишь где-то далеко-далеко, на самом пределе видимости длинной полосой чернеют прямоугольнички каких-то строений. Яркое полуденное солнце нещадно поливает нас горячими лучами, заставляя сбросить теплый плащ, а чуть позже расшнуровать на груди разогретую кольчугу. В заоблачной вышине мелодично чирикает невидимая пташка, радуясь лету и отсутствию хищников. В траве часто встречаются умело замаскированные норки каких-то грызунов.

Из осени да в лето. Сказка. Хоть что-то поднимающее настроение.

Мальчик быстрым шагом уверенно идет в сторону маячащих на горизонте строений. Похоже, что на него Занавесь не возымела никакого действия в отличие от меня. До сих пор мутит и покачивает из стороны в сторону, как будто иду по палубе утлого суденышка попавшего в кошмарный шторм. Мало того, что сразу же после выхода в этот мир желудок наизнанку вывернуло, чуть ли не вместе с ливером и глазами, так еще вдобавок и вестибулярный аппарат отключился на какое-то время, превратив меня в существо которое умеет только ползать, блевать и жутко материться. Хозяевам наверное не раз икнулось, от частого воспоминания в далеко не лестном контексте. Минут десять ползал на четвереньках не в силах подняться на ноги. Каждое движение, особенно поворот головы, вызывало дикий приступ тошноты и потерю ориентации в окружающем пространстве. Мир вертелся вокруг, как будто я находился внутри гигантской юлы раскрученной каким-то гадом, только для того, чтобы я получил полный спектр неприятнейших ощущений. И я их получил. В полной мере. Пришлось потратить всю флягу воды, чтобы отмыться от них.

А вообще переход оказался довольно простым делом. Как только мы оказались в нужном месте, на окраине бурелома рядом с жалким ручейком, хило проталкивающим тоненькую струйку в извилистом русле, мальчик жестом приказал остановиться. Повертевшись на месте как собачонка, он указал на какое-то место, меж двух искривленных тяжелой жизнью деревьев, как на меня ни чуть не лучшее чем сотни других и махнул рукой, определяя направление дальнейшего движения. Обычная земля, покрытая ковром желтых листьев, между самыми, что ни есть обычными деревьями. Впереди тоже ничего выдающегося, только успевший поднадоесть лес. Повинуясь жесту, я стал на указанное место. Мальчик крепко ухватил меня за руку, и мы дружно, плечом к плечу, (точнее его плечом к моему бедру), что очень напомнило мне детсадовские прогулки, потопали вперед прямо на стену из деревьев. Пройдя немного я уже хотел было предложить отменить образцово-показательный парад до следующего раза, все равно зрителей нет, а местную живность наши старания вряд ли заинтересуют, как вдруг мир начал терять привычную четкость, покрываясь неизвестно откуда взявшимся туманом. Непроизвольно я сжал руку мальчика так, что он начал шипеть от боли. Нет, это был не испуг, это всего лишь нормальный здоровый страх перед неизвестностью. Я точно знал куда иду, и готов был преодолеть намного более серьезные препятствия, чем какой-то туман. Ведь я шел, чтобы снова увидеть глаза, в которых живет осень.

С каждым шагом мы как будто погружались в мутный кисель, в котором блекли краски осеннего леса и начинало проявляться что-то совершенно другое. Мгновение, и окружающие нас деревья сменились бескрайним полем. Я только было собрался высказать удивление, но сошедший с ума от перехода организм взбунтовался и на длительное время озаботил меня совершенно другими проблемами.

Апокимус был прав, из мира в мир своими силами я бы точно не перебрался. Со стороны это больше походило на чудо. Топали себе взявшись за ручки высокий небритый мужчина и мальчик в балахоне и вдруг растаяли. Вот так запросто из одного мира в другой взяли и перешли! Мистика! Хотя если подумать, то большая часть моей нынешней жизни сплошная, что ни на есть, мистика. Маг, загадочные Хозяева, переход между мирами, сны в которых получаешь здоровое тело и знания… Попробуй расскажи это все нормальному человеку, и на тебя начнут поглядывать искося и с состраданием – мол мало того, что инвалид, так еще и чердак съехал набекрень, сквозняки в черепушке гуляют. Вот так-то получается. К счастью на текущий момент я лишен, этой проблемы, так как рассказывать все равно некому, а мальчика подобными вещами точно не удивишь. Наверняка у него намного более насыщенная жизнь, и то, что для меня кажется чудом – для него всего лишь повседневная рутина. Переход из мира в мир? Да раз плюнуть! Главное за ручки взяться в нужном месте, а потом вовремя в сторону отскочить, чтобы клиент ненароком не испачкал.

Пара волков возникла ниоткуда, словно из-под земли. Бросая настороженные взгляды в нашу сторону, они быстро шествуют встречным маршрутом. И как я их не заметил. Профессионал называется.

Мальчик остановился и прислушался.

– Да я с ними в два счета расправлюсь, – браво взялся я за рукоятки мечей.

Он приложил палец к губам, призывая к тишине, и приник ухом к земле.

– Что слышно? – беззаботно интересуюсь и, выдернув высокую травинку, начинаю ее жевать. Терпкий привкус напоминает детство. – Ты вообще, на какую станцию настроился? Я больше попсу люблю. От металла у меня изжога начинается, а вибрации репа приводят к выпадению волос и зубных пломб. Классика штука хорошая, но больно нудная. Как-то с женой пошел в консерваторию. Уснул на десятой минуте под жалобное завывание скрипок. В результате жена обозвала невеждой и бескультурщиной. А я так считаю – человек должен слушать то, что ему нравиться, а не косить под интеллектуала.

Мальчик отмахивается, мол, не мешай.

Ну не мешать, так не мешать. Опускаюсь на прогретую ярким солнцем землю и разминаю затекшие от длительной ходьбы ноги. До города, а, похоже, именно он и является следующей точкой нашего маршрута, еще топать и топать, так что лишняя минута отдыха очень кстати.

От нечего делать наблюдаю за удаляющейся волчьей парой. Как-то странно они себя ведут. Неправильно. Вместо того, чтобы спокойно топать по своим делам, волки часто останавливаются и, прислушиваясь, оглядываются назад. Может, опасаются непочтительного поведения с нашей стороны? Нет, взгляды направлены намного левее, значить потенциальным источником опасности являемся не мы.

Прислушавшись, улавливаю еле заметное не то бурчание, не то рычание, идущее со стороны города. Но где же его источник? Степь ровная настолько, что спрятаться можно разве что в траве, но для этого надо быть размером не более суслика, а как известно, даже суслики страдающие расстройством пищеварения так не бурчат и тем более не рычат.

– У нас гости, – довожу до сведения мальчика свои умозаключения. – Рычащие и бурчащие, но точно не суслики.

Он угрюмо кивает, поднявшись с земли, и показывает две растопыренные пятерни. Значит, к нам пожалует десяток гостей.

– Почему их не видно?

В ответ волнообразное движение рукой. Ну конечно, как же я сам не догадался. Где-то между нами и городом находится овраг, по которому и двигаются гости. Бежать или прятаться в поле бессмысленно, поэтому придется встретиться лицом к лицу.

Десяток мотоциклистов с головы до ног запакованные в кожу и увешанные разнокалиберными цепями и железными побрякушками быстро приближаются на своих ревущих аппаратах. Они сразу заметили нас, как только выехали из оврага и вот теперь разворачиваются полумесяцем, отрезая пути к бегству. Да и куда тут спрашивается бежать? Мы как два суслика на поле для гольфа. Бегай не бегай а все равно клюшкой в лоб заработаешь. Блин, дались мне эти суслики. Прилипли к языку как бубль гум ко лбу.

Предварительно приготовленное оружие я уже вернул по своим местам. Какая польза от мечей, если против тебя десяток стволов? Будь я хоть трижды суперменом, а мотоциклисты трижды лохами все равно спрятаться на открытой местности от десятка автоматов нереально. При самом худшем развитии событий мы станем парой замечательных мишеней, а у мотоциклистов будет шанс попрактиковаться в стрельбе. Грустно конечно, но надеюсь, что все будет не так мрачно. Почему бы этим кожанкам не оказаться классными ребятами и не подвезти нас до города.

Не придумав ничего лучшего, мы просто стоим и ждем прибытия гостей.

Края полумесяца замкнулись, образовав вокруг нас железное кольцо. Мелькают мотоциклы, бородатые лица. Поблескивают в лучах солнца металлические украшения. Зеркальным стеклом изучающе пялятся очки. Вьются клубы вонючего дыма из выхлопных труб.

Наконец железная карусель замедлила свой ход и остановилась. Очень даже вовремя, потому, что от мельтешения хрома и кожи перед глазами и бензиновой гари начала кружиться голова.

Мальчик настороженно поглядывает на ревущие мотоциклы, прижавшись боком ко мне. В его взгляде нет страха, скорее детское любопытство. Вот мне бы так, а то внутри аж холодеет.

Один из мотоциклистов, плечистый длинноволосый мужик с железным орлом на груди медленно снял очки-консервы, многозначительно положил ладонь на кобуру и поинтересовался:

– Кто вы?

– Мы не местные, отстали от поезда. Помогите, кто чем может, – с небрежной улыбкой изрекаю в ответ, не смотря на то, что внутри скользкой змеей свернулся страх.

Сейчас наша жизнь зависит исключительно от прихоти этих бородачей с побрякушками.

Мотоциклисты переглянулись и дружно заржали.

– Ну, чудак, ты даешь, – вытирая на глазах слезы, произнес мужик с орлом, похоже главный на этой мототусовке. – Давно так не смеялся. Откуда вы такие взялись? Прикид какой-то дикий. Из музея железяки потырили?

– Нет, из консервных банок вырезали. Мы тут в исторические ролевые игры практикуемся. Инсценируем победу Александра Невского над псами рыцарями. Пока ничья и объявлено долгосрочное перемирие в связи с недостатком статистов. Присоединиться не желаете? Рыцари конечно из вас никудышные, но вот в роли лошадок будете смотреться очень даже ничего.

Новый приступ смеха напрочь заглушил рокот моторов.

– Ну, ты клоун, мужик, – отсмеялся главный. – Псов уже месяца два как нет. Мы их всех к ногтю прижали у рудных шахт на восточной окраине. Ни один не ушел. Но никакого Невского там не было. И вообще, кто он такой? Надумал себе нашу славу присвоить? У нас за такое дело мотоциклами рвут. В городе самая последняя вошь знает, что Псов Орлы порешили и их территория теперь наша. А ну колись, где этот Невский живет. Мы его мигом оприходуем, будет знать, как над Орлами потешаться.

Наступил мой черед смеяться.

– Не переживай ты так. Никто на вашу славу не покушается и тем более над вами не потешается, мы говорим о совершенно разных событиях. Нет причин для беспокойства.

– Ну, тогда ладно, – смилостивился главный. – Но ты так и не ответил на первый вопрос.

– Мы чужаки. Идем в город. Меня зовут Дмитрий, а пацан немой, поэтому имени не знаю. Говорили мне в детстве – учи язык жестов, пригодится, а я не слушал. И как результат у нас одностороннее общение – я говорю, а он руками машет. А что машет, чего машет не знаю. Самое печальное – анекдоты рассказывать не может.

– Чужаки, – нахмурился мужик. – Это и так видно.

Порывшись в карманах кожаной куртки, он извлек окурок сигары и увесистую бензиновую зажигалку. Зубчатое колесико чиркнуло о кремень, рождая огонь. Поплямкав раскуривая, он глубоко затянулся и выпустил из ноздрей два облака дыма.

– Вот только не пойму это ты копируешь выхлоп мотоцикла или мотоцикл тебя, – говорю, тоскливо глянув на сигару.

Мужик хохотнул и протянул мне окурок:

– Хочешь?

Я радостно закивал в ответ и, ухватив сигару, жадно затянулся. Табак оказался отличный, с мягким ароматным привкусом.

– Знатное курево, – с сожалением возвращаю сигару владельцу.

– Это точно, – согласился он и еще раз оглядел меня с ног до головы. – Я Гильза – ватаг Орлов. Если хочешь, можем с ветерком подкинуть до города.

– Премного благодарен, – отвечаю, сдерживая радость от такого удачного финала беседы. – Давно с ветерком не катался.

Выстроившись колонной, мотоциклы быстро движутся к городу. Я устроился на узком жестком сиденье позади Гильзы, а мальчика приютил немолодой мотоциклист с бритым налысо черепом.

– Так откуда говоришь, вы пришли? – перекрикивая мотор и свистящий воздух, интересуется Гильза.

– Из другого мира.

– Никогда не слышал, – поворачивается он.