Сердце Льва

–

Да. Честно говоря, даже такого циника, как я, статья заставила подумать и почти поверить. Знаешь, что подкупает в ней? – То, что ты ничего не комментируешь, а просто рассказываешь факты и пояснения Василия. А он – гений! Так просто объяснять фантастические факты может только истинный гений.

Ольга чувствовала себя на верху блаженства: все страхи обернулись удачей, все мысли, чувства и ощущения находят своё подтверждение, – это ли не победа?

–

Вадька! – почти завизжала гостья и подняла бокал.

–

Я прощаю тебе все обиды детства. Ты сегодня заслужил от меня индульгенцию. Спасибо! А за Розочку – особая тебе благодарность. Она настоящий дружок. За вас, ребята!

–

Бум! – согласился Вадим.

–

Спасибо! – кокетливо потупила взор Роза. – Я покраснела.

Они ещё долго сидели. Вадим травил анекдоты. Оля пела. Роза их подзадоривала.

–

Знаешь, какой анекдот мне больше всего понравился?

–

провожая подружку, уже в дверях спросила Роза. – Твой плакат про гласность. Ты зря думаешь, что они это от глупости. Они это из страха. Страх их делает глупыми. Так что твой Василь прав – страх зашоривает, лишает способности видеть и понимать.

–

Ты умничка! Спасибо тебе! Спокойной ночи.

Под заголовком «Жить бы в сказке, да страх не пускает» статья пошла в очередной номер.

КОМПАНЬОНЫ-БИЗНЕСМЕНЫ

Кроха ещё до института увлекался биржевым маркетингом. Сейчас он развлекал себя тем, что выявлял тенденции обвала экономик стран бывшего лагеря социализма. На основе полученных данных он разыгрывал оригинальные игры по спекуляции валютами на разности скоростей обвала. За последние три месяца он, при условном начальном капитале двадцать тысяч долларов, условно заработал на

реальных торгах 765 тысяч. Поэтому когда Вадим пригласил его и сообщил, что у него есть государственная гарантия на оплату контракта до 10 миллионов рублей, Кроха разложил весь свой пасьянс.

Решили начать игру сразу в трёх сферах: электроника, женская одежда, сигареты. Две последние были сферой их профессиональной специализации – лёгкая промышленность. Кроха взялся за одежду, а Вадим – за сигареты. Как технического исполнителя программы электроники пригласили Бориса. Тот вёл в институте курс офисной техники и был всегда в курсе всех новшеств.

Через три месяца оборот кооператива составил 17 миллионов рублей. Были выполнены все контракты. Официальная прибыль в 300 тысяч рублей была обложена налогом. Кроха заработал налом более полутора миллионов, Вадим – два, а компьютеры дали всего 700 тысяч. Так что реальная прибыль составила порядка четырёх с половиной миллионов рублей. Остатки компьютеров, ксероксов, телевизоров, столов, шкафов и кресел стали офисной мебелью кооператива. Были куплены две квартиры, одна над другой, и получился прекрасный офис в два уровня. Были приобретены киоски, магазины, складские помещения, грузовые и легковые автомобили. Теперь кооператив превратился в солидное коммерческое предприятие.

Кроха оказался «канцелярской крысой». Он с удовольствием ходил на работу в офис. С большой любовью обустраивал его, налаживал работу персонала. Он даже купил себе квартиру в соседнем подъезде. Получилось так, что его кабинет в офисе и спальню в квартире отделяла лишь стена. Если бы не два этажа над офисом, Кроха решился бы пробить эту несущую стену.

Вадим, наоборот, оказался «неприкаянным странником». Он прекрасно чувствовал себя в машине, без проблем покрывал сотни километров, мог спокойно дважды в день садиться в самолёт и лететь по делам.

Сложилась ситуация, при которой председателя кооператива, от которого зависит функционирование предприятия, практически никогда не было на месте. Так, само собой, постепенно управление кооперативом перешло Крохе.

С другой стороны, именно Вадим владел всеми связями, позволявшими им спокойно вести свой бизнес. Благодаря

своим начальным взаимоотношениям, мобильности, коммуникабельности и дерзости, он быстро стал своим в кабинетах «сильных мира сего». Вадим хорошо организовал службу обеспечения безопасности, сколотив команду из бывших силовиков, которые пользовались авторитетом и в уголовном мире. Поэтому неоднократный передел сфер влияния не повлиял на работу их службы безопасности.

Кроха блестяще справлялся с должностью администратора коллектива. Организованные им деловые встречи всегда проходили гладко. Контроль над деятельностью бухгалтерии позволял уверенно вести дела. Налаженные отношения с поставщиками, потребителями и компаньонами в его руках крепли и развивались.

Вадим великолепно понимал, что рано или поздно Крох станет в «позу Наполеона», на что придётся отреагировать.

Как будто бы ничего предосудительного Кроха не делал. Однако Вадима постоянно преследовало ощущение, что тот не до конца откровенен. Это мешало и ему быть откровенным с ним, обсуждать возникшие ситуации, распределять роли в реализации политических комбинаций.

А тут ещё этот старпёр Морозов стал лезть со своими хитромудрыми комбинациями. Его абсолютное невежество в сфере бизнеса проявлялось в том, как он придумывал сделки типа «скажем одно, а сделаем по-другому, он вложит деньги, а мы получим навар». Ну, чистейшей воды «кидала»! Уже не раз приходилось отказывать ему в сотрудничестве, объясняя, что бизнес и афёра – две разные вещи.

Вот и сейчас Вадим сидел в своём кабинете и ждал Морозова, который попросил его о срочной встрече: «Есть блестящий вариант! Не хочу по телефону. Приеду – поговорим».

–

Чёрт бы его взял вместе со всеми вариантами!

–

Да зачем он мне нужен? С ним скучно, как в доме престарелых. Ты там не был?

–

Смеёшься?

–

Почему? Весьма поучительно. Я расскажу. В промежутке между посещениями унитаза и столовой, где сосредоточены их основные интересы, эти почтенные люди сидят в креслах, на диванах или на садовых скамейках. Вот тут они строят политические проекты, ругают всех за всё. А потом они дремлют и видят, что за этот вклад в прогресс им

вешают ордена и медали.

–

Да. Невесело. Даже грустно. Ты бы подсказал, как мне дальше жить. Кругом одни хитрозадые гении. Ни положиться нельзя, ни душу отвести.

–

Прочти Библию. Она всему учит. Чего это я буду вас учить, если вы все грамотные, а в Библии всё сказано. Там чётко расписано, как я создал княжество Земли. Прочти «Бытие» – полезно!

Вадим вызвал секретаршу и попросил достать Библию. Через пять минут она откопала у кого-то из сотрудников эту «книгу книг».

–

«Бытие», говоришь? Почитаем.

Через полчаса Вадим сидел и думал о прочитанном:

–

Да, книжка мудрёная. Её мудрость можно постичь, если научиться понимать аллегории. Вообще, нужно быть Лафонтеном или, на крайний случай, дедушкой Крыловым. А может быть, просто евреем? – он снял трубку и позвонил домой: – Привет! Слушай, шиповник жизни моей! Ты библию читала? Что? Тору? А какая разница? Ага. Значит, «Бытие» читала. Тогда расскажи, пожалуйста, как было создано княжество Земли. Изгнаны из рая? Кто? Да. Они съели плод с дерева. Какая Хава? Моя тёща? А-а-а, Ева дала мужу яблоко. А! Так. Да, её надоумил змей. И это всё? Змей был мудр. Он соблазнил Еву. Она уговорила Адама. Бог разозлился и изгнал их из рая на землю. И это всё? А в чём, как ты говоришь, цимес? Так. Они были бессмертны и богоподобны? А теперь? Смертные. Ладно. Подумаю. Спасибо! Целую. Пока.

Выслушав очередной «гениальный план» Морозова, Вадим спросил:

–

Палыч, ты себе представляешь разницу между «праведностью» твоего отца и купеческим словом?

–

Мой отец был беспощаден к врагам. Он был честен перед партией!

–

Вот. Беспощадность к врагам – это ещё, может быть, понятно. А беспощадность к доверчивому компаньону? Так вот. Купеческое слово – честность по отношению не к какой-то партии, а к конкретному компаньону.

–

Мой отец не пощадил своего отца ради интересов партии.

–

Хорошо. Я тоже ради интересов дела не пощажу тебя. Ты бы хотел такого отношения?

-

Но я ведь не враг нашего дела? Я предлагаю прибыль

делу.

–

Эта прибыль может погубить и дело, и нас.

–

Почему?

–

Потому что никто не простит тебе обмана. При первой же крутой разборке нас, в лучшем случае, опустят так, что никогда не поднимемся, а в худшем – грохнут. Я не хочу лежать рядом с тобой в сточной братской канаве.

–

Ты боишься?

–

Я? Чего?

–

Ты боишься делать бизнес.

–

Я боюсь лететь на Луну, если ракету мастерит Незнайка. Я боюсь, когда дело делает дилетант. Я боюсь, когда предают ради собственных интересов, прикрываясь «высшими идеалами». Я лучше потеряю с умным, чем найду с дураком. – Вадим поднял трубку и набрал номер: – Кирилл Владимирович, зайдите, пожалуйста, ко мне.

–

А при чём тут Кроха? Он простой исполнитель. Стратегические вопросы решать нам.

–

Сейчас поймёшь.

Крох зашёл с бумажкой в руке:

–

Привет! Чего изволите, господа учредители?

–

У господина Морозова очень часто всплывают интересные идеи относительно деятельности нашего кооператива. Это различные комбинации, сделки, мысли о стратегии и тактике нашего бизнеса. Я уже за ним не поспеваю. Очень прошу Вас, господин Прохоров, взять на себя труд подготовки проектов по идеям Ивана Павловича. Эти проекты я буду утверждать.

–

Хорошо. Буду рад, – Кирилл Владимирович Прохоров обратился к Ивану Павловичу Морозову, – сотрудничать с Вами.

–

Ну, и слава Богу, – Иван Павлович сдержанно кивнул Кириллу Владимировичу.

–

Вопросы есть? – спросил генеральный директор.

–

Да, – Кроха протянул Вадиму принесённый лист. – Это предложение о брокерских услугах. Что будем делать?

–

Мы же говорили, что создаём свою брокерскую контору. Ты уже подготовил документы?

–

Да, но у меня некого туда посадить.

–

Хорошо. Я подумаю. А этим – откажи.

-

Просто промолчу.

–

Хорошо. Всё. Работаем.

Соавторы будущих великих проектов вышли, и Вадим остался один.

–

А вот сумеет ли Морозов тебя соблазнить – мы, как говорится, «будем посмотреть». – Он снова набрал номер телефона: – Клара, здорово! Как тебе там живётся в коридорах власти? Ну? Я подумал, что, может быть, пора смываться с тонущего корабля под прапором на мачте? Угадал? Да нет, просто мне кто-то как-то посоветовал не забывать старых друзей. Ну, во всяком случае, я знаю, что ты мне не враг. Не кокетничай. В отношении меня тебе нет необходимости этим заниматься. Я и так знаю тебе достойную цену. Что? К делу? Пожалуйста. Мне нужен свой человек для посева и сбора урожая валюты. Брокерская контора на бирже. Да. Учиться придётся и много, и долго. Что? А! Когда же работать? Так хоть завтра. Через неделю? Это железно? Всё. Жду в следующий вторник к девяти. Дорогу знаешь? Ладно. Я за тобой заеду. Если окажется, что сможешь раньше, – позвони. Пока.

Уже несколько раз к Вадиму во дворе подходил Хволес. Давно пропали те сорванцы, с которыми Вадим играл в песочнице, катался на коньках и велосипеде, гонял футбол. Остались они вдвоём, и Хволес считал его другом детства. По этой простой причине он полагал, что интересы их близки, и что вполне естественно грузить Вадима своими проблемами. А они у Хволеса накопились: началась перестройка, надо зарабатывать, но тогда на фиг добивать диссертацию; чтобы открыть собственное дело и работать на себя, нужен начальный капитал, а без этого, горбатясь на чужого дядю, много не заработаешь; открыть собственное дело в одиночку невозможно, а понадеяться ни на кого нельзя, подставить могут; и так далее – до бесконечности. – Зануда! Но жутко образованный! Шутка ли – доцент кафедры МГИМО*!

Сегодня они вышли из своих подъездов одновременно.

–

Привет! – явно поспешая, прокричал Хволес и направился к арке ворот на остановку автобуса.

*МГИМО – Московский Гос. Институт Международных отношений.

-

Стой! – рявкнул Вадим, ещё не осознавая до конца, что останавливает-то зануду, который может испортить весь день. – Садись, подвезу, поболтаем.

–

Класс! А то я сегодня опаздываю.

–

Будешь вовремя.

–

Вадь, ты институт закончил?

–

Да, весной.

–

И что делаешь? Пошёл по распределению?

–

В Москву никто никого не распределяет, – он потянулся к пепельнице, открыл её и подал одну из лежащих там визиток.

–

О-ба-на! Ну, ты даёшь! Из института – и в генеральные! Что за фирма?

–

Моя.

–

Расскажи.

–

Менеджерская фирма. Посредники, услуги, торговля.

–

Кого ни спросишь, все посредники, торгаши, – ехидно заметил Хволес. – Почему никто не занимается производством, строительством? Ну, предоставлением, в конце концов, квалифицированных услуг?

–

Каких? Конкретно.

–

Бытовых, транспортных, туристических.

–

Нет. Это далеко от моих знаний и интересов. А вот биржевыми, банковскими, инвестиционными – я бы занялся.

–

А почему не занимаешься?

–

Не с кем! – огорчённым тоном ответил Вадим. – Открыл на фондовой бирже брокерскую контору. Работает в ней один порядочный человечек. Можно доверять. Всё! Порядочность – прежде всего, но это не профессия. Так что каждый новый термин вырастает в отдельный курс лекций. И эти лекции приходится проводить мне или заму.

–

Ты о трасте что-нибудь знаешь?

–

Управление капиталом. Всё!

–

А тема моей диссертации «Траст в кризисные периоды экономики». Понимаешь? Это не только управление капиталом в интересах определённых лиц, отраслей, финансовых групп. Это управление самой кризисной ситуацией. В этом плане – задача глобальная. Решение задач такого уровня требует многофакторного анализа. Тут такие многоэтажные алгоритмы работают! Порой получаешь абсолютно неожиданный результат. Месяцами ломаешь голову

над проблемой: кто дурак? И ты знаешь, что самое интересное? – Чаще всего оказывается, что мною же созданная схема умнее меня. Создавая эту схему, я и не собирался получить ответы на вопросы такого рода. Я её создавал для решения задач другого характера. А получил, буквально «по дороге», ответы ещё на целый ряд вопросов. Доложу тебе, это так интересно.

–

Так значит ты специалист по управлению капиталом, да ещё и в кризисные периоды?

–

Да

.

–

В таком случае цены тебе нет. Особенно в период перестройки. Такого кризисного состояния системы, когда идёт процесс полного перераспределения капитала, история больше не предоставит, по меньшей мере, ещё сотни лет. Ты «родился в рубашке». Счастливчик! То, что ты сейчас создашь, экономисты будут изучать и применять веками.

–

Ты прав. И это было бы очень здорово, если бы не было так грустно.

–

А в чём проблема?

–

Проблема в том, что эта грёбаная социалистическая экономика работает без наличия какой бы то ни было информационной основы. Надёжность информации зависит не от её источника, а от уровня этого источника в иерархии государства. А коль скоро основополагающая экономическая информация рождается в производстве и на рынке, а не в государственной надстройке, то такой информации вообще нет. Есть фантазии составителей отчётности. Но нет самих отчётов. Они уже давно стали ненужными для управления экономикой. В стране появились предприятия и целые отрасли, о которых государству ничего не известно. В то же время у государства есть огромное количество самых современных и прибыльных предприятий, которые на самом деле могут представлять собой контору «Рога и копыта». Знакомо?

–

Подожди. А как же плановое хозяйство?

–

Никак. Планы пишутся для близира. Затем, по этому близиру, с учётом «непредусмотренных событий и расходов» составляется отчётность. А как в реальности жила экономика – никто не знает.

–

Ну, хотя бы какой-то процент реальной информации об экономической ситуации в государстве есть?

-

Да. Порядка 20 процентов.

–

Что?! – Вадим чуть не выронил руль из рук. – Ниже 95-процентного уровня информация считается сомнительной! Двадцать процентов – это реальный нуль!

–

А я тебе о чём? Вот такая беда. Так что никаких методик у меня получиться не может. Не из чего. Всё. Приехали. Спасибо! – Хволес вышел из машины.

–

Не за что. А ты интересный, Хволес! – весело крикнул Вадим вдогонку удаляющемуся другу детства.

–

Слушай! – обернулся друг детства. – Чего это ты меня Хволесом зовёшь?

–

А как?

–

Дима я! Дима.

–

Чтоб я помер… Впервые слышу. Вот это номер. Всё, Хволес! Отныне ты Дмитрий. Дай, Бог, не спутать.

Не было. Ничего не было. Никаких признаков предательства, надувательства, воровства, обмана со стороны Кроха – не было. Почему тогда Вадим так уверенно ожидал разрыва со своим партнёром? Каждый раз, когда он думал об этом, перебирая в уме все события, то непременно завершал признанием:

–

Наваждение какое-то! Идея-фикс.

Но не проходило и нескольких дней, как Вадим вновь возвращался к этому анализу и вновь ругал себя, называя маньяком.

–

Если болен манией преследования, – лечись, – завершал он поток своих мыслей.

–

Вадим Сергеевич, – звонила секретарша, – Кирилл Владимирович просил узнать, когда у Вас будет время, чтобы принять его.

–

Да хоть сейчас. Жду.

Кроха появился буквально мгновенно.

–

Привет, капитан!

–

Привет, Кроха!

–

Вот, – Кроха положил на стол папку, – ты просил проекты по предложениям Лиса.

–

Какого Лиса?

–

Твоего компаньона. Морозова.

–

А. Ну, да.

–

Подписывай.

–

Ознакомлюсь, подпишу. А вы подписали?

-

Он подписал.

–

А ты? Ты ведь автор.

–

Не-а. Я исполнитель.

–

Подпиши, как исполнитель.

–

Хорошо, но тогда я вымараю «Рекомендации».

–

А что? Ты с ними не согласен?

–

Нет.

–

Тогда почему написал?

–

Это его проект, и я писал всё, что он считал нужным, но в используемых терминах и правилах.

–

Тогда, покуда я буду знакомиться с его идеями в твоём исполнении, иди и составь бумажку под названием «Особое мнение».

–

Вот, – Крох вытащил из внутреннего кармана пиджака бумажку.

–

Хорошо.

–

Слушай, Вадь! А поговорить со мной ты не хочешь?

–

На тему?

–

На фига ты дал мне заниматься этой фигнёй?

–

Чтобы убедиться, что это фигня…

–

Нет. Ты захотел проверить мою лояльность.

–

С чего ты взял?

–

Ты не дурак, и я не простак. То, что эта идея – кидаловка чистой воды, – ты знал. А вот поверну я её так, чтобы тебя кинуть, или предложу для нашего исполнения, чтобы клиенты тебе башку снесли, – это ты хотел проверить? А я думал, что мы друзья!

–

Мы бизнесмены. Доверяю я тебе. Доверяешь ты мне. – это разговоры пьяниц за бутылкой на троих в подворотне. От нашей взаимной надёжности зависит очень многое. Поэтому, нравится тебе или нет, – я буду постоянно анализировать степень надёжности. Вне дела – мы друзья. Я очень люблю дурачиться вместе с тобой. А здесь мы либо на всё смотрим одинаково, и наши поступки взаимно предсказуемы, либо всё закончится враждой. Я этого не хочу.

–

Я тоже.

–

Ну, тогда всё. Инцидент исчерпан.

–

Нет.

–

Твою мать!.. Ну? Шо ишо?

–

Нишо! Я ухожу. Так работать я не буду.

–

Стоп. Если мы теперь не заткнёмся оба, – будет беда.

Иди. Подумай. И я подумаю. Завтра суббота. Возьми подругу, а я Розу – посидим, потанцуем. Идёт?

–

Идёт. Только мне уже сейчас хочется напиться.

–

Перейди в соседний подъезд, зайди в свою хату и … хоть ужрись. Пока.

Вадим проводил взглядом Кроха, откинулся в кресле, закрыл глаза и постарался расслабиться. Через несколько секунд он потянулся к проекту, просмотрел его, кисло ухмыльнулся, прочитав рекомендации, весело пофыркал над «Особым мнением» Кроха, бросил бумаги на стол и растёр ладонями лицо:

–

Чёрт бы меня побрал!

–

Запоздал ты с этим предложением, – услышал он знакомый голос и посмотрел в сторону кресел с журнальным столиком возле бара. – Выпьешь? – спросил старый знакомый. Не дожидаясь ответа, он разлил в два бокала остатки коньяка, положил бутылку в мусорную корзину и подал бокал Вадиму: – Если ты сейчас заявишь, что тебя совесть мучит, я даже пить с тобой не буду. Просто повернусь и уйду.

–

Ну, а что, если не совесть?

–

Можно, конечно, свалить всё на совесть, поставить свечку святому бездельнику и начать делать ошибки. Знаешь, как кончают такие моралисты? Они либо подыхают, либо в подворотнях рассказывают, отпивая свою меру из горла, какие они были деловые, но совесть не позволила им стать богатыми.

–

Глупость. Это не для меня.

–

Умница. Тогда оставь совесть в покое и подумай.

–

Да о чём думать? Крох жмёт меня в коленках.

–

Во! В переводе на русский, это значит.

–

Что он меня отвлекает своими задачами, своими интересами. Как упёрся в эту мелкооптовую торговлю, так оторваться не может. Он прекрасно знает биржу. Но там нужно рисковать и всегда быть на стрёме. Правда, для этого нужно бросить всё. А у него тут налаженный механизм. Сам крутится. Только успевай смазывать.

–

Та-а-а-к. А на бирже?

–

Там можно потерять всё и сразу.

–

А здесь?

–

Здесь скучно.

–

И потому.

-

Я хочу туда, где надо шевелиться.

Я

здесь сдохну со скуки.

–

Так иди на свою биржу. Кто тебя держит?

–

Я хуже него разбираюсь в этом вечном движении.

–

Боишься?

–

Нет. Прицеливаюсь. Пока не получается.

–

А если Кроха возьмется и все профукает, ты ему простишь? Не кокетничай! Не простишь. Он это знает и не хочет тебя подводить. Умница.

–

Так что прикажешь? Сидеть в этом болоте?

–

Зачем? Прицеливайся дальше. А если он тебя отвлекает, – пусть берёт это болото с собой. Старого Лиса тоже отпусти в поход за гробом. Пусть своими проектами зарабатывает себе пулю в лоб. Тогда ты сможешь заняться своими интересами без оглядки.

–

Ты прав. Кроха надёжный. Жаль.

–

Вот. Пей и прицеливайся. Может, ещё всё так повернётся, что тебе некогда будет выпить. Так что пей, пока есть возможность.

–

Изыди, нечистая сила! – глядя в пустой бокал, заявил Вадим. Бокал наполнился хорошим коньяком.

Этот понедельник начался в субботу. В ресторане после закуски и пары бокалов сухого вина женщины решили привести себя в порядок. Оставшись наедине, Вадим и Кроха быстро договорились, понимая друг друга с полуслова.

В понедельник Морозов, приняв беспечную барскую позу, сидел напротив Вадима.

–

Я прочёл проект, который Вы подготовили. Наша фирма подобными делами заниматься не будет, – спокойным, но решительным тоном начал деловую тему встречи Вадим.

–

Слушай! – тоном сытого кота ответил Морозов. – Ты посмотри на результаты. Тут такая прибыль и практически нулевые расходы.

–

Так не бывает. Это кидаловка, и я могу доказать, – монотонно продолжил Вадим. – Вы уговорили Кроха умышленно сгладить конфликтные моменты. И оба решили меня подставить. Спасибо за сотрудничество. Всё. Ни с одним из вас я не желаю больше быть компаньоном.

–

Вадим, ты что? Мы вместе начинали. Мы с тобой учредили эту фирму, – Морозов ещё не осознал происходящего. – Ты способен всё это бросить?

-

Нет. Я продаю свою долю, – бесстрастно ответил Вадим.

–

Так, значит, мы остаёмся с Крохой, – решил уточнить ситуацию «партнёр».

–

Нет. Кроха тоже не желает работать у Вас, – уперев взгляд в лежащие перед ним бумаги, продолжил хозяин кабинета.

–

Тогда я остаюсь в фирме один? – почувствовал возможность удачного исхода автор проекта.

–

Нет. Фирма не только Ваша. У неё хороший имидж, прекрасная клиентура, надёжные связи. Этот капитал создал я и хочу получить должную цену. Если Вы останетесь в фирме, мою долю никто не купит.

–

Я куплю.

–

У Вас денег не хватит, потому что я Вам её не продам.

–

Тебе не всё равно, кто заплатит? – возмутился Морозов. – Или мои деньги плохо пахнут?

–

Да. Ты кидала, – резко поднял взгляд Вадим. – А люди, чьи интересы завязаны на работе фирмы, мне доверяют, – Вадим спокойно разглядывал свои сцепленные, лежащие на столе кисти рук. – Это доверие и есть мой основной капитал. Вы их кинете, и они перестанут мне доверять. А я на пенсию пока не собираюсь. Мне с этими людьми ещё придётся сотрудничать.