Вершина

– Вы же говорили, что эти преступления не раскрываются, – сказала Вика.

– Но это не значит, что не нужно пытаться. И потом, я немного преувеличил. Далеко не всё, но кое-что мы таки раскрываем, – человек откинулся на спинку своего кресла, – мало кто знает, как работает современная милиция, и тем более люди забыли, что вообще существует преступность. Я имею в виду настоящую преступность, а не драку на улице, или ещё какую-нибудь ерунду. Преступления не показывают в новостях, эта практика давно прекратилась. Я против этого ничего не имею. Любой обыватель, который нарушит закон, скорее всего, предстанет перед судом в тот же день. Но это обыватель…

– Стоп, стоп, стоп, – Вика затрясла головой, – зачем вы мне всё это говорите, и какое всё это имеет отношение к похищению моего друга?

– Я всё это вам говорю, потому что, как уже сказал, верю в вашу историю. Наш ИИ не верит, а я верю. Поэтому хочу, чтобы вы поняли принцип нашей работы, и мы с вами плодотворно сотрудничали. Формально, я могу закрыть дело хоть сейчас. Но я не хочу поступать формально. И дело тут не в вас, хотя вы, безусловно, очень милая девушка, а как раз в том, как наша работа организованна.

– Спасибо, – запоздало среагировала на комплимент Вика.

– В мегалополисе Москва, при двухсотмиллионном населении, каждый год бесследно исчезают тысячи человек. У нас сотни миллиардов камер! А люди исчезают. Как такое возможно? Да, некоторых, бывает, находят, но меньшинство. Где остальные? Знаете, как дальше будет работать алгоритм поиска? – спросил человек.

Вика отрицательно покачала головой.

– Не найдя следов похитителей, он вернётся на место преступления. Да, на нижнем уровне мало камер. Но не ваша вина, что вы решили там прогуляться, это не запрещено. Вы удивитесь, как много людей спускается каждый день в самый низ, чтобы походить по асфальту, и знать, что внизу земля. Это, наверное, некая психологическая потребность, ощутить под ногами земную твердь. Но сейчас не об этом. Система видела, как вы туда пришли. Она знает весь ваш путь до самого низа, и некоторые фрагменты там. Если свидетельств похищения не обнаружено, то система думает, что объект остался где-то внизу, вне зоны камер. Туда будут направляться патрули, они будут вынуждены вручную всё обследовать, заглядывать во все дыры, в надежде найти тело, уж извините. Никто не горит желанием этим заниматься, потому что в подавляющем большинстве случаев результат нулевой. Но и не делать этого нельзя, система требует, чтобы патрульные работали её глазами в зоне, которую она сама не видит.

– Не проще ли установить камеры и там? – спросила Вика.

– Не проще, – ответил человек, – каждый день устанавливаются миллионы новых камер, и места где это происходит, более важны с точки зрения обеспечения безопасности. Вместе с этим растут вычислительные мощности, поскольку эту информацию нужно обрабатывать. Это не вопрос желания или нежелания, это математика. Камеры ставят там, где они нужнее. До нижнего яруса тоже иногда доходит очередь, но редко и по чуть-чуть. Бывает, что и старые-то поменять ресурсов не хватает. Ну так вот, территория будет обследоваться концентрическими кругами. Интенсивность этого обследования будет постепенно падать, система будет закрывать зоны как проверенные и при достижении определённого порога расхода ресурсов дело будет автоматически закрыто. Раньше про такие дела говорили – «висяк». У нас один сотрудник недавно вычитал, нам понравилось, и это слово сейчас становится модным среди следователей.

– Но вы всё равно ведёте такие дела, хотя шансов их раскрыть, очень мало? – сказала Вика.

– Да, – кивнул человек, – какие бы объёмы данных и как бы хорошо не анализировала система, у неё в основе лежат алгоритмы. Да, фантастические! Да, неискушённому обывателю может показаться, что ИИ значительно превосходит человека. Другое дело искушённый обыватель. Он знает, как работают алгоритмы, а значит, может их обмануть. Или ввести в заблуждение. Есть такие умельцы. А есть те, кто знает, как это умение использовать. Есть рынок услуг, и есть те, кто этими услугами пользуется.

– Как пользуются? – спросила Вика, – зачем им могло понадобиться похищать Серёжу? Он обычный человек! Какой в этом смысл?

– Ну, первое что приходит на ум, – сказал следователь, – так это, что его похитили на органы.

– Чтоооо? – Вика непроизвольно поднесла руку ко рту, потому что закрыть его от удивления не получалось.

– Вы про такое не слышали? Это всё политика позитивных новостей. Но, как я и говорил, это не плохо. Меньше идей для тех, кто мог бы пойти по преступному пути, но не видит такой возможности. Когда преступления обсуждали по телевидению, это было своего рода рекламой такой деятельности. Теперь же этим занимаются сугубо профессионалы, поэтому уровень преступности ниже, чем когда бы то ни было в истории человечества.

– Значит, нам просто не повезло? – спросила Вика.

– Вряд ли, – возразил следователь, – думаю, что это не случайность. Если моя теория верна и его похитили на органы, то, скорее всего, знали, кого берут. Косвенно это подтверждает то, что к вам они не проявили никакого интереса. Но есть и другие варианты.

– Какие?

– Возможно, он узнал то, что ему знать не следует…

– Не знал он ничего такого! Он бы мне рассказал! – резко сказала Вика, и осеклась, понимая, что злиться на следователя, который, похоже, хочет ей помочь, не лучшая идея.

– Он мог и сам не знать, что что-то знает. Да, бывает и такое, – сказал следователь, увидев, как удивлённо она на него посмотрела, – мог увидеть кого-то, кого не нужно там, где не нужно. А этот кто-то не хочет, чтобы хоть кто-нибудь знал, что он там был.

– Слишком туманно, – Вика с сомнением покачала головой.

– Да, но бывает и такое. Это всего лишь версия. Бывает, что особо зарвавшиеся элитарии заводят себе рабов. Как для сексуальных игр, так и просто, для самоутверждения. Такие дела пару раз раскрывались. Но большая часть людей, не хочу вас расстраивать, но это правда, исчезают бесследно.

– И что теперь делать? – спросила Вика, – есть хоть какая-то надежда?

– Надежда есть всегда, – ответил следователь, – но лучше готовиться к худшему. Я перевожу ваше дело в бумагу, не дожидаясь пока его закроет система. Вы думаете, наверное, что в процессе нашего общения я говорил, а вы сидели, слушали и не понимали, зачем я вам столько всего рассказываю, да?

Вика кивнула.

– А на самом деле, говорили больше вы, только вот не словами, а всем своим телом, реакциями на информацию. Я мог бы вам задавать прямые вопросы: что вы там делали, имеете ли вы отношение к исчезновению и возможно гибели вашего друга…

– Яаааа? – возмущённо протянула Вика.

– Да, вы! Всегда первым под подозрение попадает тот, кто был рядом с жертвой, даже если это он сам обратился за помощью. И вы бы удивились, если бы узнали, в скольких случаях свидетель бывает замешан. Но вы не волнуйтесь. По вашим реакциям я довольно подробно составил картину произошедшего. Вы тут не при чём.

– Но я же вам ничего не говорила!

– Вы говорили другим. Вся информация у меня на экране, вы просто не видите компьютер за горой папок. Там же у меня все графики анализа произошедшего системой. Но это сюжет. Из ваших же реакций я составил эмоциональную картину произошедшего. Я как будто всё видел своими глазами, – сказал следователь.

– Хорошо, – согласилась Вика, – но это-то вы мне зачем сейчас говорите? Опять следите за моими реакциями?

– Нет, теперь я это говорю, чтобы раскрыть карты и чтобы между нами сложились доверительные отношения. Это полезно для дела. Я дам вам свой прямой номер, вы сможете звонить мне, если вдруг возникнут какие-то новые обстоятельства, договорились? – спросил следователь и улыбнулся.

– Какие, например? – не поняла Вика.

– Ну, например, если ваш друг придёт внезапно домой. Лучше сразу мне об этом сообщите, договорились?

– А такое возможно? – удивилась Вика.

– Возможно всё, но особо не рассчитывайте. Я не хотел вас впустую обнадёживать, просто привёл пример. Ну так что, договорились? – спросил следователь и протянул ей руку, встав из-за стола.

Вика тоже встала и протянула свою руку следователю. Он её пожал и, не отпуская, повёл к двери.

– Вам сегодня пришлось многое пережить. Я вызвал вам автотранс, он вас отвезёт домой. За наш счёт, можете не волноваться об оплате. Это такая социальная услуга для пострадавших. Мелочь, но всё же…

За время разговора со следователем, Вика несколько отвлеклась и начала воспринимать ситуацию немного отстраненно, но дома на неё вновь обрушился весь ужас произошедшего, и последовала череда истерик. С трудом она заснула поздно ночью. А утром неприятности продолжились. Хотя она в такое и не верила, но Вике показалось, что её прокляли.

Глава 3. Следователь

Разговор с Викой, как он ей и сказал, позволил увидеть произошедшее не только с фактической, но и с эмоциональной точки зрения. На не это было поводом, чтобы он нарушил заведённый алгоритм действий. Причина того, что он не стал дожидаться закрытия дела системой, а сразу решил перевести его в бумажное, была в том, что он почувствовал вмешательство. Кто-то пытался ненавязчиво спустить это происшествие в унитаз. Система откручивала свои алгоритмы быстрее, чем это обычно происходит. А его намётанный глаз сразу это увидел. Лучше бы они ничего не трогали, и всё бы как обычно сошло на нет. Но если кто-то начинает прятать хвосты, то это уже след. Правда, делающий это мог оказаться ему не по зубам, ну да проигнорировать это, он себе позволить не мог ни при каких обстоятельствах. Потом себе всю жизнь не простит. Дело чести. Хотя он и не пребывал в иллюзиях о порядке царящем в обществе, в отличие от большинства обывателей. Работа не позволяла. Он знал, что его могут сожрать, если что. Уже несколько раз он ходил по краю, но пока что везло.

Именно это и придавало азарта его профессии. Если бы не этот риск, то он бы возможно давно улетел исследовать космос. Бумажная офисная работа не была такой уж безобидной. А тут наклёвывалось интересное дело.

Он не всё рассказал Вике. Система засекла траекторию движения уходящего с того самого места транса. Но потом, внезапно и совершенно нелогично, посчитала эту информацию не относящейся к делу и обнулила. Теперь этих данных вообще не было. Но он успел их увидеть и запомнить, потому что сразу взял на контроль дело о похищении. Правда, транс отследить так и не удалось. Опознавание не сработало. Что тоже было более чем странно.

Его всю жизнь убеждали что система, конечно, не совершенна, но непогрешима. Что она, в отличие от человека, работает честно и неподкупно. Её нельзя запугать и сбить с толку. Да, она не всё может, но она гораздо эффективнее человека, потому что не позволяет вмешиваться в её алгоритмы.

Но он уже не раз замечал манипуляции, которые не могут быть вызваны ошибкой системы или несовершенством алгоритмов. Это было вмешательство извне. Да и странно было бы, если бы всю правовую систему отдали на откуп искусственному интеллекту и не оставили себе никаких лазеек и рычагов влияния. Вопрос только в том, кто за эти рычаги дёргает и с какой целью. И больше всего ему хотелось вытащить этого манипулятора на свет божий и продемонстрировать обществу. Кем бы он ни был. Даже если это будет стоить ему карьеры, а возможно и жизни.

Он понимал, что обладает, по сути, преступным умом, и асоциальным строением личности. Поскольку он понял это давно, то сумел придумать, как обходить алгоритмы тестирования и скрывать это. Судьба сложилась так, что имея тягу разрушать систему, он сейчас работал над её сохранением. Но и здесь он нашёл отдушину. Обратил тягу к разрушению на благо обществу и старался найти тех, кто этой системой манипулирует и использует ради личных целей.

Он знал, что вряд ли умрёт своей смертью в тёплой постели. Это была не его судьба. Он всегда бросал вызов, пусть и не явный. Заложенный внутри него протестный потенциал и тяга к разрушению были подобны складу с взрывчаткой, нужно было только поджечь фитиль. И этот последний случай был именно таким фитилём. Слишком много ошибок наделали те, кто похитил этого парня.

Система их заметила. Потом они стали подчищать хвосты и ещё больше наследили. Этот клубок можно будет размотать. Пока не очень понятно как, но он знал, что если ниточка есть, за неё нужно просто очень аккуратно тянуть и смотреть что ещё вылезет на белый свет.

В бумажной папке по этому новому делу было уже четырнадцать страниц. Это беспрецедентно. Бывало, что дело и за несколько лет не набирало столько информации, а тут за день. Да, пока что всё вилами по воде, да пока что всё косвенно и одни догадки и подозрения. Но и этого уже много.

Опознать транс не удалось, но вот зато установить его модель было возможно. Он распечатал несколько скриншотов на бумаге, прежде чем данные с камер исчезли в результате «технического сбоя», который его совершенно не удивил и являлся лишним следом, который можно взять.

Используя распечатку, удалось установить модель транса. И на такой результат он даже не рассчитывал. Это была особая модель, выпускавшаяся ограниченным тиражом и распространявшаяся исключительно по подписке. Список подписчиков получить удалось, и он, мягко говоря, впечатлял.

Эти транскапсулы изготавливали для силовых структур. Как государственных, так и частных. Технические характеристики у них были повышены за пределы и нормы, устанавливаемые для обычных гражданских капсул. Скорость, запас хода, прочность, часть были бронированными. На многих даже были слоты под вооружение. Это было вообще за гранью. Даже он, работая следователем, ни разу не видел вооружённых транскапсул в городе. А эти были не военными, а именно городскими и легко терялись среди таких же, но обычных, городских летающих машин. Ну, разве что, выглядели дорого. Как транспорт для богатых.

Как найти ту которая нужна, было пока что не понятно, но пара идей у него была. Он решил заняться этим завтра.

Утром он позвонил Вике, чтобы узнать, не вспомнила ли она чего-нибудь ещё. По крайней мере, это была официальная версия, в которой он и сам себя пытался убедить. Вика сказала что нет, но сам тон разговора ему показался странным. Как будто она не в себе. Он спросил, всё ли в порядке? Она ответила, что нет, но это к делу не имеет отношения. Он всё равно попросил рассказать и она рассказала. После этого он сказал, чтобы она ждала его дома, и срочно вылетел к ней. Всё это просто не могло быть случайностью.

Вика встретила его в халате и с кружкой чая в руке.

– Вам налить чего-нибудь? – спросила она первым делом.

– Да, налейте. На ваш вкус. Я не гурман и обычно соглашаюсь на любую халяву, – и он ей искренне улыбнулся.

Но его улыбка не встретила понимания, Вика на него укоризненно посмотрела и отправилась на кухню. Он подошёл к окну. Судя по всему, квартирка была не дорогая, потому что вид из окна был на глухую стену. Вика вернулась через минуту с двумя кружками в руках. Своей и той, что налила следователю.

– Простите, – сказала она, – я так до сих пор и не знаю, как вас зовут, – и она протянула ему его кружку, – это чай. Я сахар не сыпала, у меня его нет, так как сама не употребляю.

– Сойдёт, – пренебрежительно махнул он рукой, – а насчёт имени это моё упущение, простите, я должен был сразу представиться, но зарапортовался. Меня зовут Виктор, – и он протянул ей руку.

Она не ответила на рукопожатие, а только стояла и пристально на него смотрела. Наконец сказала:

– Вы надо мной издеваетесь? Зачем вы приехали?

Он кивнул и полез во внутренний карман. Достал бумажник, из него вынул удостоверение и протянул Вике.

– Мог бы показать электронное, но думаю, что физическое, которое можно повертеть в руках, вас больше убедит.

Вика поставила его кружку, которая до сих пор была у неё в руках на стол, взяла удостоверение и принялась внимательно изучать.

– Вас смутило, что у нас одинаковые имена, только в мужском и женском варианте? Думали, что я над вами решил подшутить, а на самом деле у моего визита совсем другие цели? Интересно. А что навело вас на эти мысли?

Вика вздохнула и вернула ему удостоверение.

– Вы сказали, что произошедшее сегодня не случайность. Я сначала не поверила и решила что это просто совпадение, – сказала она, – но то, что произошло дальше… я даже не знаю как сказать. Мне до сих пор кажется, что это какой-то розыгрыш. А тут ещё вы со своим именем. Всё это укладывается в тот абсурд, который творится со мной уже второй день.

– Уверяю вас, – сказал Виктор, – что с именами действительно совпадение, и в нём я не вижу ничего особенного. Я же ещё вчера знал, как вас зовут, но мне даже и в голову не пришло, что это моё имя в женском варианте. А вы вон как остро среагировали, – не дождавшись пока Вика отдаст ему чай, а она видно про это просто забыла, он сам подошёл и взял со стола предназначавшуюся ему кружку, – расскажите всё по порядку, а потом я вам скажу, почему приехал сюда, идёт?

Вика кивнула и начала:

– Утром я, как всегда, встала на работу. Несмотря на всё произошедшее вчера, я не могла себе позволить прогул. Да и отпрашиваться не очень-то хотелось, можно попасть под горячую руку и вылететь с работы, ведь официального повода, кроме распухшего носа, у меня нет, – Вика потрогала свой нос, скривилась от боли и кисло улыбнулась.

Нос у неё после удара и правды был распухший. Не сильно, но вполне себе заметно.

– А потерять работу я себе позволить не могу, – грустно сказала она, – ну так вот, не успела я встать, как мне позвонили и сказали, что я уволена. На мой вопрос почему, сказали, что плановое сокращение штата. Выплатили положенную компенсацию за срочное увольнение и на этом всё. Я внезапно стала безработной. Я думала, что вчера выплакала все слёзы, но оказалось, что нет. Провалявшись в постели пару часов и промочив слезами подушку насквозь, я решила, что меня прокляли. Не может всё это случиться с одним человеком за столь короткий промежуток времени. Потом я решила, не откладывая, начать поиск новой работы, встала с постели, но тут позвонили вы.

– Но я так понимаю, что после нашего разговора случилось что-то ещё? – спросил Виктор.

– Да. Мне перевели деньги за увольнение, а через некоторое время пришло сообщение, что все мои счета заблокированы, потому что я, якобы, уклонялась от налогов и теперь должна предстать перед судом, – сказала Вика.

– Любопытно, – Виктор ловил каждое слово, – продолжайте!

– Потом позвонил мой арендодатель и сказал, чтобы я срочно освободила квартиру, до завтрашнего дня. Неизрасходованные деньги за аренду обещал вернуть, но что толку, если у меня все счета заблокированы? – Вика замолчала и пристально посмотрела на Виктора, – а вы не могли бы не так очевидно радоваться моим несчастьям? – сказала она.

– Я не радуюсь, – сказал Виктор, широко улыбаясь.

– Ну как не радуетесь, когда у вас вон, рот до ушей? – Вика начинала злиться.

– Да нет, с чего вы взяли? – сказал Виктор, продолжая лыбиться.

– Я вам сейчас плесну кипятком в лицо! – у Вики начали сдавать нервы.

Виктор начал осознавать, что и в самом деле потерял контроль над своим лицом, но ничего не мог с этим поделать. Мысли летели стремительным хороводом, и ему не удавалось их никак удержать. Лучшее что он придумал, так это прикрыть рот рукой.

– Простите, – наконец сказал он, частично справившись с эмоциями, – один вопрос. Что для вас важнее, найти вашего друга, или все вот эти бытовые неурядицы?

– Что за вопрос! Конечно, жизнь Сергея это главное! Остальное, конечно, плохо, но плевать. Если бы вопрос стоял об обмене, я бы, махнула не раздумывая, но ведь дело не в этом, верно? – спросила Вика.

– Да, не в этом, – согласился Виктор, – прошу меня простить за проявленную неуместно радость, сейчас я всё объясню. Дело в том, что происходящее с вами не может быть ни случайностью, ни совпадением. Это всё каким-то образом связанно с похищением вашего друга. И все эти события, это следы. Не понимаю, зачем им понадобилось разрушать вашу жизнь, но каковы бы ни были их мотивы, это большая ошибка. Им нужно было исчезнуть, а они, как нарочно, хотят засветиться. Вы уж меня извините, но я проедусь по всем вашим устроителям неприятностей. Загляну на работу, потом к арендодателю, потом в банк. Глядишь, что и нарою. Не думаю, что смогу сейчас отменить их решения, да и нет такой цели, но пошурудить, как следует, постараюсь. Если повезёт, то спровоцирую противника на ещё какие-нибудь необдуманные действия.

– Противника? – ошарашено спросила Вика.

– Именно. Думаю для того, кто всё это делает, противник самое подходящее название. А что касается вас, то я сниму вам комнату и дам денег на первое время, – сказал Виктор.

– С какой это стати? – удивилась Вика, – нет, ни в коем случае, я этого принять не могу!

– Можете. Придётся, потому что у вас не будет выбора. Вам перекрыли кислород!

– Вы опять радуетесь! – гневно сказала Вика.

– Не обижайтесь! – попытался сгладить свою радость Виктор, – я очень азартный человек. Для меня деньги не самоцель, иначе бы я занимался чем-нибудь другим. У меня сейчас ощущение, что я преследую хищника, и после вашего рассказа я увидел, как в зарослях мелькает его хвост. Для меня сейчас это главное. Я постараюсь вас спрятать. Оформлю всё на своё имя. Система вас всё равно будет видеть, но возможно, что у тех, кто за вами наблюдает, всё-таки не полный доступ и не хватит возможностей, чтобы контролировать всё. Если повезёт, то для них вы исчезнете.

– А если они так сильны, что и вас возьмут в оборот? Что тогда? – спросила Вика.

Виктор пожал плечами.

– Тогда и будем думать. Но я давно этого жду. Рано или поздно, это должно случиться. Морально я готов. Но одно дело разрушать жизнь девушки дизайнера, а совсем другое следователя. У меня есть рычаги, за которые я могу подёргать. А кто знает, что тогда выплывет наружу?

Вика задумалась.

– Ладно, и последний вопрос, – наконец сказала она, – если бы я была мужчиной, вы бы предложили мне точно такую же помощь?

– Что касается расследования, то да, – не задумываясь, ответил Виктор, – а вот что касается материальной составляющей, то вряд ли. Но это вовсе не значит, что я собираюсь поставить вас в зависимое положение и затащить в постель. Без обид.

Вика удивлённо развела руками, мол, почему я должна обижаться?

– Просто, помогать попавшим в беду девушкам, для мужчины, это вполне себе естественно. Может в подсознании и лежит мысль о награде, но настолько далеко, что я её не вижу. Началась охота, а тут уже не до романтики.

Вика подумала ещё немного и кивнула.

– Хорошо, я принимаю вашу помощь!

Вика покидала в большую спортивную сумку вещи, которые могли ей понадобиться на первое время. Виктор настаивал, чтобы она взяла только необходимое, чтобы это не выглядело как переезд или бегство. Всё должно быть естественно, как будто она пошла на тренировку. Собравшись, они договорились встретиться на парковке. Виктор ушёл первым, Вика через десять минут. Поплутав по паркингу, она, наконец, наша его транс, припаркованный за большой колонной. Когда она подошла, дверь услужливо распахнулась.

– Ну, вы и спрятались, – сказала она укоризненно.

– Это место не попадает в поле зрения ни одной из камер, – сказал Виктор, – чем меньше информации о нас попадёт в систему, тем лучше. Да, она может проанализировать, куда вы пошил, и какой транс оттуда выехал, но для этого перед ней должна встать такая задача. Система не анализирует всё подряд. Для этого никаких вычислительных мощностей не хватит.

– Странно всё это, – сказала Вика.

– Что именно? – не понял Виктор.

– Когда Серёжку похитили, ваша система увидела слишком мало. А теперь, по вашим словам, она может засечь каждый наш шаг.

– Система получила достаточно данных для продолжения следствия, но кто-то вмешался и скорректировал их. А сейчас система будет нас игнорировать, но на всякий случай, лучше не оставлять лишних следов. Не будем упрощать жизнь тем, кто может захотеть нас отследить, тем более, если они могут залезать в систему.

Они прилетели на стоянку для арендных трансов и пересели в другую капсулу. После чего, через полчаса пути, сменили транспорт ещё раз. Вика давно перестала понимать, где они находятся. Не знала даже в какой части города. Она сидела и пялилась в окно, глядя на проплывающие там быстро окна и витрины. Судя по ним, они были не очень высоко. Уровень ниже середины города. Магазины были не самые дорогие.

Глава 4. Начало игры

Виктор привёз её на один из нижних уровней, в довольно запущенную жилую зону, где почти не было камер. Это был не самый низ, не асфальт, где вчера случились все неприятности, но негативные ассоциации всё равно возникли.

Оставив его транскапсулу на стоянке, они долго шли по переходам между секциями, пока, наконец, не добрались туда, куда было нужно. За страшной снаружи, но как оказалось, добротной изнутри железной дверью с множеством замков, оказалась вполне себе чистая и обустроенная квартирка. Маленькая, но уютная.