Пётр Великий в жизни. Том первый

Дневник камер-юнкера Берхголъца, ведённый им в России в царствование Петра Великого с 1721 по 1725 год. Ч. 1–4. М., 1902–1903. С. 474

Орудие этого столь человеколюбивого наказания – палка, чуть не в мизинец толщиною, но столь твёрдая и крепкая, что ломается нелегко. Когда ею бьют, преступники вопят страшно. Этого рода битьё (по-ихнему «батоги») происходит чуть не ежедневно, ибо они так наказывают за всякое, даже за самое большое преступление: им любо слушать вопли и стоны. Другой ещё род наказания, который они называют knoti (кнут), есть бич, похожий на тот, каким дрессируют лошадей; на его конце медные прутья в 3/4 фута. Этим бичём они часто забивают до смерти, потому что каждый удар страшно рассекает кожу. В иных случаях они сажают в тюрьму, морят голодом и прибегают к более лёгким наказаниям.

Таннер, Бернгард Леопольд Франциск. Описание путешествия польского посольства в Москву… С. 87

И мая в 5 день посыланы к ним, стрельцом, в приказы митрополиты, архиепископы и епископы уговоривать их, чтоб оне умилились и учинили по христианству, а не мучительски, и полковников своих собою до смерти не побили, а учинён им будет указ великого государя, и оне, стрельцы, их, властей, послушали.

Подённые записи очевидца московского восстания 1682 года. С. 36

А дома их боярские все разорены, а животы их и остатки опальные (конфискованное имущество казнённых) ценили и велели продавать стрельцом самою дешёвою ценою, а кроме стрельцов никому купить не велено. Да им же, стрельцом, велено выдать государево жалованье заслуженное за 20 лет до нынешняго году по пяти рублей. И в том же вышеписанном числе Московской судной и Холопей приказы разорены без остатку, не осталось ни одново дела. А дьяк Михайло Прокофьев сослан в ссылку. А полковник Юрья Лутохин с Москвы ушёл в Нилову пустынь и там постригся. И в то время в Московском государстве смута и смятение было великое. А иных голов стрелецких били на правеже, и те головы деревни свои продавали, и им, стрельцом, иски платили.

Желябужский И.А. Дневные записки. С. 262

Буйные ремесленники войны

Чтобы дать правильное представление о том, кто такие были стрельцы в России, достаточно сказать, что они составляли корпус регулярной пехоты подобно корпусу янычар в Турции: такая же дисциплина, такие же привилегии, такой же мятежный и непокорный дух. Эта параллель позволяет понять, что стрелецкий корпус был страшен даже для царей. Во многих случаях последние были вынуждены скрывать своё недовольство, когда это своевольное войско посягало на их власть. В этих случаях цари применяли в отношениях со стрельцами правило монархов, которые не могут наказать без риска для себя, т. е. чтобы не показывать своё бессилие заставить стрельцов выполнить царскую волю, они делали вид, что находят справедливыми мотивы их мятежей, когда те под предлогом борьбы против злоупотреблений требовали смещения, удаления или казни министров или фаворитов этих государей.

Вильбуа. Рассказы о российском дворе. // Вопросы истории. № 12, 1991. С. 139

Стрельцы получили первоначальное устройство при Иоанне IV; численность стрелецкаго войска при нём доходила до 12 000 чел., из которых 5 000 постоянно оставались в Москве с царём. Различались стрельцы стремянные, московские и стрельцы украинных городов. Высшим разрядом являлись стремянные, которые составляли стражу государя, ехали при «стремени» государя; число их доходило до 2 000. Остальная масса стрельцов в мирное время составляла гарнизоны по украинным городам и преимущественно по украйне Литовской и южной. В военное время стрельцы входили в состав и полевых войск и участвовали в походах конные и пешие.

Шпаковский Н.И. Стрельцы. Журнал Министерства народного просвещения. СПб. 1898, сентябрь. С. 136

Стрелецкое войско, учреждённное Иоанном IV, много потеряло своей прежней значительности. Самая организация этого войска заключала в себе причины будущаго его упадка. Это была первая рать, несколько регулярная и существовавшая на иждивении государства. Стрельцы получали жалованье; но так как тогдашняя Россия была слишком бедна монетою, то жалованья этого было им недостаточно для содержания в постоянной исправности своего оружия и для продовольствия себя с семействами. Поэтому им разрешено было заниматься земледелием и торговлею, в которой даже пользовались они многими льготами. На таком основании жили стрельцы отдельными слободами в Москве, в некоторых других больших городах и по границам, в крепостях и острогах. Можно вообразить себе, что этим осёдлым и осемьянившимся людям не было большой охоты выступать по призыву царскому в поход; война была для них уже не ремеслом, а помехою в главных их занятиях. Поэтому-то они приносили с собою в рать лишь печаль об отставленных ими семействах и равнодушие к славе оружия, а в дома свои, в гражданскую сферу, буйныя привычки лагерной жизни.

Щебальский П. Правление царевны Софьи. М., 1856. С. 14

Стрельцы тогда не много памятовали о своих должностях, основанных на военном искусстве, к охранению отечества и к защищению оного, но упражняяся в торгах, имея в рядах и лавки, а излишнее время препровождали в роскошах и пьянстве.

Сумароков А.П. Первый и главный стрелецкий бунт… С. 18

Царь имеет под знаменами постоянно 40 тысяч телохранителей, которых москвитяне называют стрельцами; третью часть их назначает для охранения своей особы, а остальных, разделив на сторожевые отряды, размещает по пограничным местам и каждому даёт пособие на подъём. Их полковникам и сотникам вместо жалованья идёт доход, который они получают с имений, назначенных им царём для пользования, в виде временного обеспечения; кроме того, по щедрости, обратившейся почти в обязанность от долговременного употребления, он выдаёт им каждый год одежду и деньги. У всякого сотника двое подчинённых пятидесятников, из которых каждый начальствует пятьюдесятью человеками, десять десятников и двадцать таких, из которых каждый имеет власть над четырьмя рядовыми. Пятидесятникам царь платит ежегодно 8 рублей, десятникам по 7 рублей, поддесятникам каждому по 6 рублей, а рядовому – 5 рублей. Сверх того каждому без различия (кроме сотников, которым дается вдвое) отпускает по двадцати мер овса и ржи, обыкновенная цена которых около 18 рублей.

Мейерберг А. Путешествие в Московию барона Августина Мейерберга, члена Императорского придворного совета, и Горация Вильгельма Кальвуччи, кавалера и члена Правительственного совета Нижней Австрии, послов августейшего римского императора Леопольда к царю и великому князю Алексею Михайловичу в 1661 году, описанное самим бароном Мейербергом. С. 158

Стрельцы – это те, которые живут на царское жалованье, и когда они не на службе, они занимаются механическими ремёслами. Вокруг Москвы их около двадцати тысяч. Одни живут в царском дворе, другие – в разных частях города, третьи разосланы по соседним укреплениям. Никто не носит оружия, кроме тех, кто действительно находится на службе. Последние же имеют на боку копьё, ружьё, бердыш или романский топор. Когда они на службе или куда-нибудь сопровождают царя, то надевают кафтаны, которые получают в своих куриях, или приказах, а по окончания службы опять сдают их туда же. Кафтанов четыре: белый, зелёный, красный и синий.

Давид Иржи. Современное состояние великой России или Московии // Вопросы истории. № 1, 1968. С. 132

А как царь, или царица, ходят в походы, и которые стрелцы стоят на вахте на дворе царском, провожают царя или царицу и встречают у Земляного города, без мушкетов, с прутьём; и идут подле царя, или царицы, по обе стороны, для проезду и тесноты людской.

Их же стрелцов посылают на службы в полки, з бояры и воеводы, приказа по два и по 3 и болши, по войне смотря. А как их убудет на Москве, или на службе, и вновь вместо тех убылых прибирают из волных людей; и бывают в стрелцах вечно, и по них дети, и внучата, и племянники, стрелецкие ж дети, бывают вечно ж.

А как бывает на Москве пожарное время, и они стрелцы повинни ходить все на пожар, для отниманья, с топорами, и с вёдрами, и с трубами медными водопускными, и з баграми, которыми ломают избы. А после пожару бывает им смотр, чтоб кто чего пожарных животов захватя не унёс; а кого на смотре не объявитца, бывает им жестокое наказание батоги.

Таким же обычаем в болших городех, где бывают бояре и воеводы з дьяки, стрелцов приказа по два и по три, а в иных местех по одному; и жалованье им идёт мало менши Московских, а на платье сукна посылаются в три и в четыре года.

Котошихин Г.К. О России, в царствование Алексея Михайловича. С. 76

Войско сие, более опасное для своих повелителей, нежели для соседей состояло из тридцати тысяч пехоты, одна половина которой находилась в Москве, а другая на границах. Каждый стрелец получал в год всего четыре рубля жалованья, однако же льготы и злоупотребления достаточно вознаграждали их.

Вольтер. История Карла XII, короля Швеции, и Петра Великого, императора России. Санкт-Петербург, Лимбус Пресс, 1999. С. 22

Когда подходит их время, им выдают достаточно чистую одежду, которую они затем сдают; если же они наделали на ней пятен, то их награждают таким же количеством ударов. Ибо эти одежды никогда не выносят из Москвы, разве лишь выдают их конным стрельцам, которые сопровождают царей за город. Подобно тому, как жителю позволено заменять себя на страже слугой, то он обычно откупается от ударов, представляя новую одежду, что и позволяет поддерживать эти одеяния в чистоте.

Де ла Невилль. Записки о Московии. С. 134

По кончине государя царя Феодора Алексеевича, брата царевны Софии Алексеевны, многие из московских стрельцов полки за нечастыми службами, за беспрестанным и гораздо прибыльным торгом внутри самой Москвы, в Китае, в Белом и Земляном городах, жили вольными слободами, за нерегулярным обучением воинским тогда бывшим. И как заобычные ко всегдашнему лакомству и прибылям своим с своими стрелецкими алчными командирами, подполковниками, они, стрельцы, всемерно тогда уклонилися в чрезмерные свои купеческие промыслы, покупя себе везде в рядах знатных многочисленные лавки, от чего всемерно обогатились, и из прибытков тех своих, по неслыханному по всей Европе солдатам такому порядку, отменилися из стрельцов в купцы, и всегда в том упражнялися по всевременным пьянствам, и от того без начальства навыкли уже всякого своевольства, и непорядка, и всегдашним тем своим продерзостям.

Матвеев А.А. Записки. С. 368

Стрельцы благодаря своим привилегиям составляли касту в государстве и, не будучи воинами по призванию, гораздо более обращали внимания на занятия торговлей и промышленностью, нежели на ратное дело; между ними были люди знатные и зажиточные; они сплотились в организованную корпорацию, они через депутатов привыкли заявлять о своих нуждах и жалобах. Все это легко могло сделаться весьма опасным во время неопределённого положения правительства, в минуту перемены на престоле. Недаром Юрий Крижанич за несколько лет до 1682 года говорил о революционных действиях преторианцев и янычар. Недаром один из иностранцев-современников называл стрельцов русскими янычарами.

Брикнер А. Г. История Петра Великого. C.43

Царь Алексей Михайлович особенно ласкал их, давал им право на беспошлинные промыслы, жаловал землёю, сукнами и пр. Стрельцы разделялись на приказы от 800 до 1000 человек в каждом приказе (всех приказов было 20).

Костомаров Н. История России в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Книга II. Царь Алексей Михайлович. С. 120

Стрельцы весьма неспокойны и по любому поводу нагоняют ужас на Москву.

Давид Иржи. Современное состояние великой России или Московии // Вопросы истории. № 1, 1968. С. 132

Прямо против Кремля, на той стороне реки, лежит Стрелецкая слобода, населённая, как выше сказано, княжескими солдатами и разделённая, в виду их многочисленности, на 8 кварталов; им только и позволяется иметь тут дома. Их обязанность – охранять великого князя; каждому из них из княжеской казны даётся ежегодно и жалованье, и одинакового цвета одежда; престарелые и негодные на службу на княжеский же счёт содержатся с жёнами и детьми во многих назначенных для того богадельнях до самой смерти. Так как для незнающих число их может показаться превышающим вероятие, то я счёл лучше умолчать о нём; скажу только одно, что солдат, охраняющих г. Москву, свыше 50 тысяч. В то время, когда мне лично удалось видеть то, о чём я рассказываю (в июне 1678 года), для обороны от турок одного города Чигирина выставлено было войско в 200 000 человек и когда из них погибло сто тысяч, то в короткое время их опять стало столько же. Этот солдатский город крепок столько же силой и множеством воинов, сколько и своим положением. С одной стороны обтекает его полукругом р. Москва, с другой защищают двойным рядом стены. Он стоит оплотом г. Москве, ибо тут-то и происходили у москвитян схватки с татарами, с этой-то стороны и могли только вторгаться эти злейшие их враги. Кроме торговцев разными дешёвыми товарами – чесноком, луком, хлебом, они никому не позволяют жить здесь с солдатами.

Таннер, Бернгард Леопольд Франциск. С. 68

Таннер говорит, что в сие время в Москве было 50 000 стрельцов; но счёт сей неверен. При Царе Алексее Михайловиче, перед Польскою войною, считалось всего 40 000 стрельцов, или 80 стрелецких Приказов. Но не все Приказы находились в Москве. В Астрахани, Казани, Архангельске и Нижнем было всегда по нескольку сих Приказов. В 1683 году по возвращении стрельцов из под Чигирина, находилось их в Москве только 22 000.

Берх В.Н. Царствование царя Феодора Алексеевича… С. 70

18 000 из них, объединённые в 28 полков, находятся обыкновенно в Москве для охраны Царей.

Де ла Невилль. Записки о Московии. С. 134

Русские войска состояли тогда из стрельцов, или аркебузиров, в количестве пятнадцати тысяч под командованием своих генералов.

Миних Б.Х. Очерк, дающий представление об обраэе правления Российской империи. Текст цитируется по изданию: Безвременье и временщики. Воспоминания об "Эпохе дворцовых переворотов" (1720-е – 1760-е годы). Л. Художественная литература. 1991. С. 29

…Оных было на Москве жилых полков более 30 000 и весь двор в их руках был, и между которыми главные были: много людей умных и богатых и купечеством своим богатство не малое имели.

Куракин Б.И. Гистория о Петре I и ближних к нему людях. 1682–1695 гг. // Русская старина, 1890. – Т. 68. – № 10. – С. 243

Девять было стрелецких полков тогда в Москве, состоя из четырнадцати тысяч ста девяноста осми человек…

Сумароков А.П. Первый и главный стрелецкий бунт… С. 20

Безопасность и порядок в столице основывались на стрельцах, а Стрелецкий приказ был в ведении старого боярина князя Юрия Алексеевича Долгорукого. Мы встречались нередко с Долгоруким как с одним из самых видных воевод царя Алексея и одним из самых близких к нему людей; но теперь князь Юрий уже был развалина от старости и паралича; сын его и товарищ по приказу, князь Михайла, не был способен заставить уважать себя, и вот полковники притесняют, а стрельцы волнуются, не чувствуя сверху сильной руки, способной сдерживать неправду и волнения.

Соловьев С.М. История России с древнейших времён. Т. XIII. С. 278

Можно написать целую книгу о волнениях стрельцов в России в разное время. Здесь не идёт речь о том, чтобы описывать эти бунты. Автор намерен лишь рассказать о трагическом конце стрельцов. Мы ограничимся тем, что скажем следующее: во времена Петра I, который мог избавиться от их опеки только путём полного их истребления, стрельцы принимали участие во всех заговорах, направленных против этого государя. Они пять раз поднимали восстания, учиняли беспорядки и многочисленные убийства в Москве, а однажды дошли до того, что убили во дворце у ног юного царя его первого министра Артамона Матвеева.

Вильбуа. Рассказы о российском дворе. // Вопросы истории. № 12, 1991. С. 176

Макиавелли в юбке

[Тут] уместно показать, что смятения, которые произошли в этом государстве и которые последуют впредь, вызваны интригами царевны Софьи (она ужасно толстая, у неё голова размером с горшок, волосы на лице, волчанка на ногах, и ей по меньшей мере 40 лет). Её ум и достоинства вовсе не несут на себе отпечатка безобразия её тела, ибо насколько её талия коротка, широка и груба, настолько же ум её тонок, проницателен и искусен.

Де ла Невилль. Записки о Московии. С. 160

Царевна София имела разум сколь высокий, столь опасный, весьма была далека от того, чтоб уединиться в монастырь, так как в тогдашнее время был обычай царским дщерям; желала восполъзоваться слабостию лет Петровых, и приняла намерение зделаться главною в государстве.

Аллец П.О. Сокращенное описание жизни Петра Великого, императора всея России / Пер. В. Вороблевского. – Спб.: Тип. Кадетского корпуса, 1771. С. 3

Ей было тогда за 25 лет. Иностранцам она казалась вовсе не красивою и отличалась тучностью; но последняя на Руси считалась красотою в женщине.

Костомаров Н.И. Русская История в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. С. 475

Вопреки общему мнению, не красавица собой, нестройная станом от излишней тучности, с лицем суровым, она казалась несколькими годами старее, чемъ была действительно, и в 25 лет смотрела пожилою женщиною.

Устрялов Н. История царствования Петра Великаго. Т.I. С.-Петербург, 1859–1862. С. 10

Но то, что она одарена высоким княжеским разумением, ясно, как день, и многим известно.

Шлейссингер Г. А. Полное описание России находящейся ныне под властью двух царей-соправителей Ивана Алексеевича и Петра Алексеевича. [Пер. по рукописи с нем. ] – Вопросы истории, 1970, № 1, с. 103–126 (в публ. Л. П. Лаптевой «Рассказ очевидца о жизни Московии конца XVII века»). С. 112

Красотою женщины считают они толстоту, juxta illud Italicum (Как и итальянцы), Dio mi faccia grassa, io mi faro bella (Дай мне Бог толстоту, а я себе дам красоту)… Худощавые женщины почитаются нездоровыми, и потому те, которые от природы не склонны к толстоте, предаются всякого рода эпикурейству с намерением растолстеть: лежат целый день в постели, пьют Русскую водку (Russian Brandy) (очень способствующую толстоте), потом спят, а потом опять пьют.

Коллинс Самуэль. Нынешнее состояние России изложенное в письме к другу, живущему в Лондоне. Текст воспроизведен по изданиям: Нынешнее состояние России, изложенное в письме к другу, живущему в Лондоне. Сочинение Самуила Коллинса, который девять лет провел при Дворе московском и был врачом царя Алексея Михайловича // Чтения в императорском обществе истории и древностей Российских. М. 1846

Между прочими замечательными вещами в петровской зале, в Эрмитаже, сохраняется очень дорогой, из слоновой кости туалет царевны Софьи, с зеркалом, множеством ящиков и т. п. принадлежностей. Всё это показывает, что несмотря на свою наружность, более нежели некрасивую, правительница была щеголиха своего времени.

Семевский М.И. Современные портреты Софии и Голицына. Русское Слово 1859. XII. С. 452

Честолюбие царевны не позволило ей долго скрывать свою досаду. Она высказала её и публично воспротивилась венчанию Петра.

Де ла Невилль. Записки о Московии. С. 133

Несогласия между мачих и падчериц на свете почти обыкновенны, а сия царевна была паче надлежащей меры любочестна, и, будучи красавицею, толико властолюбива, лукава и мстительна, колико прекрасна; так не удивительно, что она участницею престола родителя своего мачихи терпеть не могла и что к ней получила ненависть. Она была разумна и прекрасна, возросла в величестве, окружена ласкателями, и от воспитания не заимствуя просвещения, а от природы и породы была высокомерна, и не могла содержать себя во границах должности человеческой. В её обстоятельствах много требовалося добродетели, чтобы не свернуться от пути истины, и вместо действительного геройства не восприяти кажущегося, и вместо полезного нравоучения не последовати политике, которая начертана в испорченных сердцах наших, и по страстям нашим ими всякому целомудрию предпочитается, хотя истинная слава и истинное любочестие состоит только в добродетели: в ней только истинное любочестие; но сие философическое мнение не многими приемлется, а царевна София Алексеевна была не философка и сей системе не повиновалася, ибо таковые рассуждения страстям человеческим гораздо сухи.

Сумароков А.П. Первый и главный стрелецкий бунт… С. 6–7

Царевна, при красоте и стройности тела, обогащена была не меньшими и душевными дарованиями: имела разум острый и проницательный, дух вознесённый и неустрашимый; была целомудренна и снисходительна и в делах неутомима… По несчастию была одного мнения с теми политиками, кои все способы почитают дозволенными к получению высочайшей власти…

Голиков И.И. Деяния Петра Великого, мудрого преобразителя России, собранное из достоверных источников и расположенныя по годам. Сочинение И.И. Голикова. Издание второе. Том девятый. М. 1837. С. 155

…Не читая Маккиавелли и не учившись у него, она от природы знает все его правила, и в особенности то, что нет ничего такого, что не следовало бы предпринять и что нет такого преступления, которое невозможно было бы совершить, если речь идёт о власти. Если бы она удовольствовалась управлением государством и не имела намерения избавиться от своего брата Петра, то никогда никто не имел бы смелости сформировать в пользу этого юного принца партию против неё.

Де ла Невилль. Записки о Московии. С. 197

Можно считать вероятным, что эпоха царствования Фёдора Алексеевича была полезной политической школой для царевны Софьи. Она имела возможность сблизиться с передовым, просвещённым и широко образованным русским человеком того времени, князем Василием Васильевичем Голицыным, которого страстно полюбила. Многому она могла научиться от князя Хованского и от своих родственников Милославских. Довольно важное значение в воспитании царевны имел известный богослов Симеон Полоцкий. Одним из самых ревностных приверженцев её был монах Сильвестр Медведев, считавшийся глубоко учёным человеком и бывший первым библиографом в России.

Брикнер А. Г. История Петра Великого: В 2 т. Т. 1. – М.: ТЕРРА, 1996. C.41

Она должна была, кажется, быть довольна успехом, с которым прошёл маневр, предпринятый ей, чтобы выйти из монастыря. Но, поскольку она надеялась никогда не возвращаться туда, то она решила, что для того, чтобы не опасаться того, что её однажды принудят к этому, ей придётся стать повелительницей. Поскольку подобный огромный замысел не может удастся без большой партии, то она решила сформировать её, и, изучив достоинство всех, она не сочла никого более достойного быть поставленным во главе, иначе как князя Голицына…

Де ла Невилль. С. 198

Короткое предгрозовое затишье

Кроме Софьи у [партии] Милославских был другой способный человек, И.М. Милославский, падкий на интригу, изворотливый и лишённый твёрдых нравственных понятий. За Иваном Милославским стоял родовитый князь И.А. Хованский, который не столько дружил с Милославскими, сколько не любил их противников. Но Хованский и Голицын не были деятельными участниками той политической интриги, которая была ведена в мае 1682 г. преимущественно Софьей и Милославскими против Нарышкиных.

С. Ф. Платонов. Полный курс по истории. Часть третья. С. 376

Имя Нарышкиных у черни, а особливо у стрельцов, было приведено ухищрением бывшего боярина Ивана Михайловича Милославского в ненависть, ибо всякое в народе огорчение, налоги, насилия, драки по улицам, замедления в выдаче стрельцам жалованья, в праздничные дни работы – всё то Нарышкиным приписывалося. И не только стрельцы, но жёны их и дети часто оным боярином Милославским были призываемы и оплакиваемы, а сии безрассудные люди оплакивали с ним и с его сообщниками прежнее своё и их Милославских состояние: всякое новое худо чувствительнее, нежели минувшее.

Сумароков А.П. Первый и главный стрелецкий бунт бывший в Москве… С. 3

Один из современников говорит, что весть о стрелецких движениях была для царевны Софьи так же радостна, как для Ноя масличная ветвь, принесённая голубицею в ковчег; но можно сказать, что и внушения от царевны и её сообщников были для стрельцов также масличною ветвию.

Соловьев С.М. История России с древнейших времён. М.: «Мысль». 1988. Т. XIII. С. 347

И когда указы по слободам стрелецким явились о том (царевича Петра) избрании и целовании креста, тогда во многих приказах началось быть замешание, и многие полки креста не похотели целовать, объявя, что надлежит быть на царстве большему брату. И так продолжалось несколько недель. А между тем временем царевна Софья Алексеевна, отца и матери одной с царевичем Иоанном Алексеевичем, а с царевичем Петром Алексеевичем разных матерей, которая партия была брата своего царевича Иоанна Алексеевича, желая его на царство посадить и правление государства в руки свои взять, всячески трудилась в полках стрелецких возмущение учинить. И все те происходили интриги чрез боярина Ивана Милославскаго и двух его держальников, Ивана Цыклера и Петра Андреева сына Толстова, которые по приказам стрелецким скакали и к бунту склоняли.