Тайны подземки

Одна из многочисленных станций метро. Утро. Всё круглое здание одной из станций метро окружено мелкооптовыми лотками и просто столами. Торгуют, чем попало, – водкой, конфетами, пивом, воблой и даже подержанной обувью. Вокруг «левых» продавцов толпятся бомжи, которым перепадают «куски» от незаконно проданных товаров. Мимо этого импровизированного рынка туда и сюда снуют пассажиры метро. Среди многих идущих в потоке прохожих выделяется фигура хорошо сложенного мужчины, одетого в омоновскую форму. На вид ему 40 лет. Из-под синего берета свешиваются пряди волос шатенового цвета. По его статной фигуре можно предположить хорошую спортивную подготовку. Идет он ровно, отчеканивая свой шаг. Сквозь униформу военного проглядывает тельняшка – извечный атрибут десантника. Капитан Земцов. Такова фамилия этого служащего метро и главного героя нашего будущего рассказа. До входа в станцию метро остается каких-нибудь двадцать метров. Но преодолеть их непросто. Приходиться продвигаться, расталкивая толпы зевак. Вокруг сломанная тара, раздавленные овощи, где-то рядом раздаются звуки гармони. Двое продавцов кавказской внешности сильно бранятся из-за места для продажи своих фруктов. Недалеко от их расставленных ящиков с апельсинами сидит на инвалидной коляске безногий афганец. Капитан видит его здесь впервые. Он останавливается рядом с ним. Одет этот уже немолодой десантник в такую же униформу, как и сам капитан. Только на груди у него блестят на солнце пять боевых медалей. Взгляды их встретились.

– Где заработал их? – обращается капитан.

– Под Кабулом, – отвечает ветеран, – а ты свои? Где?

– Там же. И еще кое-где, – отвечает Земцов.

– А где же твои регалии?

– Храню их дома, как реликвию, – он улыбнулся афганцу.

– А я вот вынужден таскать их с собой, – улыбнулся ему в ответ афганец. – Помогает!

– Ну и правильно. Чего им дома валяться без дела? Пусть послужат еще!

…Герой Афгана причмокнул и, вздохнув широкой своей грудью, опустил глаза. Земцов вынимает из кармана купюру и кладет её в небольшую металлическую коробку, где уже лежат несколько монет. Афганец поднимает грустные глаза: «Спасибо, браток».

– Не за что! – И Земцов направляется ко входу в метро.

Глава 7

Ночной демон

…В этот день в депо, где уже стояли отработавшие свою смену составы, задержались после работы двое рабочих. Один из них – молодой, лет 23, худощавый и невысокого роста. Другой – пожилой мужчина тучного телосложения. Это – бригадир ремонтного цеха.

Бригадир лежит под вагоном и только ноги его выступают наружу. Молодой стоит рядом, облокотившись спиной о вагон.

– Дай ключ! – требует бригадир.

/Парень достает из деревянного ящика гаечный ключ и, нагнувшись, передает его в руки напарника./

– Да не этот! – раздражается пожилой. – Восьмой номер!

/Тот исправляет свою ошибку и передаёт нужный ключ./

– Максимыч! Давай помогу! – предлагает он бригадиру.

– Да где уж тебе!.. Поди выдохся за сегодняшнюю смену. …Я сделаю надежней!

– А ты что? Не выдохся?

– Мне по чину не положено уставать! Я привык к усталости по службе!.. А вот тебе привыкать еще рановато! Тормозные колодки ты так и не научился заменять толком.

– Больно ты добрый ко мне, Максимыч!

– Я не добрый, а… расчетливый! Тебе завтра поезд вести. Значит, нужно выспаться и отдохнуть! Я прав?

– Прав, – улыбается парень.

/Наконец, пожилой вылезает из-под вагона. Максимыч вытирает платком красное потное свое лицо. Затем поправляет очки на переносице и протягивает молодому руку. Тот понимает, что от него требуется, и, смочив тряпку ацетоном из бутылки, передает её Максимычу./

– Нет, ты мне ответь, Максимыч, по совести! Я что, как герой соцтруда, должен пахать в нерабочее время? Да еще бесплатно?

– Можешь не пахать. – Бригадир вытирает руки тряпкой. – Только кто за тебя будет менять тормозные колодки? Тебя кормит твоё рабочее сознание долга. А не личное понимание совести.

– Намек понят, – вздохнул напарник.

…Бригадир улыбнулся молодому машинисту и хлопнул его по-дружески по плечу.

– Ну, а раз понял, то переодеваемся и пошли домой!

/Оба направляются к шкафчикам, которые расположены в противоположной стороне депо./

– А где Федор? Охранник? – вопрошает Максимыч.

– Опаздывает, как всегда! Студент-заочник! Тоже имеются проблемы с совестью, – сыронизировал машинист.

Оба подходят к шкафчикам и, открыв их, достают костюмы. Сняв с себя спецовки, бригадир и машинист начинают переодеваться. Но вот внимание их привлекает стук шагов, идущих от входа в депо.

– О! – воскликнул молодой. – А вот и Федор! Легок на помине! Привет, сторож! – кричит он идущему к ним пареньку с сумкой на плече и плеером с наушниками.

/Светловолосый коренастый паренек вынимает из ушей наушники и, приветливо улыбаясь, спешит к машинистам./

– Дисциплина у Вас хромает, гражданин студент! – упрекает его бригадир.

/Федор вместо ответа показывает ладонь с растопыренными пальцами и снова улыбается./

– Сдал?! – радостно воскликнул молодой машинист. – На пять баллов?!

– Ну, так! – гордо вставил Федор.

– С тебя магарыч! – приветливо замечает Максимыч.

– Только когда стипендию получу! – отвечает тот.

– Успеется, – сдержанно прервал радостное состояние Максимыч, – ты слышал о том, что произошло на той неделе?

/Студент кивнул головой./

– Так вот, пост не оставляй. И держи ворота на запоре! Мой тебе совет: если сложилась такая обстановка, на одну охрану не рассчитывай!

– Не смеши, Максимыч! – усмехнулся студент. – Посторонние здесь не ходят. При любой обстановке! И потом, от кого закрывать ворота?.. От «Монарха», что ли? Да сказки всё это!.. Дай мне пару сигарет.

/Максимыч протягивает Федору пачку сигарет./

– Для кого сказки, а для кого быль. На прошлой неделе опять одного монтажника покалечило насмерть! И это уже третий случай за каких-то пять месяцев, между прочим.

– Да почему вы все решили, что это непременно сделал «Монарх»? Может, баллоны упали сами, когда их кантовали!

– Ты эти свои доводы забудь! Комиссия давно установила, что была кем-то использована сторонняя сила! Ясно? И потом, откуда столько шрамов на теле? От баллонов?.. Так что не забудь закрыть ворота от греха подальше!

– И постарайся много не спать! – добавляет молодой.

…Федор махнул рукой и отправился на своё рабочее место. Максимыч покачал головой ему вслед. Через минуту оба машиниста покинули депо и не спеша, усталой походкой, двинулись вдоль полотна до станции.

Федор не стал включать общий свет и, ограничившись дежурным, присел около своего стола. На столе было всё, как и прежде: телефон с диспетчерским пультом, журнал для сдачи и приема дежурств и вчерашние газеты. Отстранив газеты в сторону, Федор достает из сумки свои конспекты и кладет их на свободное место на столе. Туда же ставит термос с кофе, пакет с бутербродами и плеер с двумя компакт-дисками. Затем он включает нужную кнопку на пульте и, нагнувшись к микрофону, сообщает о себе: «К дежурству по депо приступил! Как слышите?» Раздается щелчок, и вслед за ним через фон динамика слышен ответ диспетчера: «Я Вас слышу! Дежурство принято».

– Пфу! – устало выдохнул Федор и вставил в уши наушники от плеера.

Включив приготовленный диск с музыкой, он открывает толстую тетрадь и начинает просматривать одну из записанных им лекций. Несмотря на громкий звук в ушах от музыки, Федор ясно различает громкий удар от падения какого-то тяжелого предмета. Думая, что это ему показалось, он вынимает из ушей наушники и вслушивается в тишину депо. Не получив подтверждения факта, Федор собирается снова надеть наушники, как всё тот же характерный тупой удар повторяется, причём с удвоенной силой! Федор в испуге резко поднимается из-за стола. «Надо, действительно, закрыть ворота!» – с досадой подумал он. Но вот раздалось какое-то шуршание и вслед за ним чье-то грозное рычание!

Федор уверенной походкой проходит к щитку. Первый вагон, второй, третий и, наконец, четвертый. И снова этот глухой скрежет! Это где-то совсем рядом! До щитка рукой подать, но снова появилось внезапное ощущение страха! Интуиция подсказывает ему остановиться! Федор делает еще один неуверенный шаг и вдруг видит, как на противоположной стене, освещенной дежурной лампой, вырастает огромная тень! Федор пристально всматривается туда, где только что была тень. Но обнаруживает, что она исчезла!

– Фу ты! – облегченно вздыхает Федор. – Значит, показалось!

И Федор выходит за вагон!

– Есть здесь кто-нибудь? – неуверенным голосом обращается он в ту сторону, где должен размещаться щиток света.

И только теперь Федор обратил внимание на то, что две секции шкафчиков для переодевания машинистов валяются на полу! К тому же дверца одного из шкафчиков оказалась открытой! А на полу валялись разбросанные вещи служащих. Федор внимательно всматривается в темноту. Но ничего подозрительного не замечает. Тогда он решительно подходит к секциям и поднимает одну из них. Взгляд его падает на изъеденный батон хлеба и остатки еще каких-то продуктов. Федор поворачивается в то место, откуда, как ему показалось, исходил непонятный запах, и, к своему ужасу, видит, как на него из темноты смотрят два огромных зеленых глаза! И тут это «нечто», стоявшее совсем рядом с ним, издает оглушающий рев такой силы, что Федор закрывает руками свои уши!

Этот мощный рев был тотчас услышан знакомыми нам машинистами, которые еще не успели далеко отойти от депо. Оба встали, как вкопанные, ошеломленные ревом. И затем, не сговариваясь, разом бросились в депо. Как только машинисты вбежали в ангар, то сразу взглянули на стол дежурного с пультом. Федора там не оказалось!

– Федор! – крикнул Максимыч.

/Ответа не последовало./

– Я пройду между вагонами в ту часть депо, а ты, – начал было Максимыч, но тут же отменяет своё решение. – Нет! Погоди!

– Отставить! Ни шагу без меня! …Что-то здесь не так! Я пойду, включу общий свет, а ты иди и дай сигналку! Ну! – Он подтолкнул напарника к рабочему месту ночного сторожа.

И пока напарник бежит к пульту, Максимыч осторожно двигается к одному из стоящих на путях поездов. Молодой напарник нажимает красную кнопку на пульте с надписью «ТРЕВОГА», и сразу же пронзительный вой сирены оглушает депо! Максимыч уже подошел к последнему вагону состава, когда догнавший его напарник положил ему на плечо руку. Тот повернулся и увидел, как паренек приложил к губам палец, призывая этим жестом к молчанию. В ту же секунду прекратился и вой сирены. Наступила зловещая тишина!

– Он там, – еле слышно произнес паренек.

– Кто он?

– Не знаю… Но кто-то там есть!

…Оба осторожно стали двигаться вдоль последнего вагона. И едва они вышли к стрелке, как что-то огромное и лохматое, подобно молнии, пронеслось мимо них в сторону выхода! Машинисты, пораженные увиденным, не могли произнести ни слова. Затем, как по команде, оба посмотрели в сторону щитка и увидели лежащего в неестественной позе Федора. Застывшие глаза несчастного выражали ужас. Вместо живота находилось какое-то месиво из кишок и кусков разодранной спецовки! А от подбородка до конца живота тянулись пять толстых кровоточащих рубцов!

У молодого паренька вырвался невольный стон, и он отвернулся. Максимыч опустил глаза в землю. Гулкий стук сапог бегущих по бетонному полу людей вывел невольных свидетелей трагедии из состояния оцепенения. Максимыч тут же схватил за руку своего напарника.

– Вот что, Степан. Ты ничего не видел и не слышал. Понял?!

– А как же. Я объясню? Всё это? Если спросят?

– Да так! – Максимыч пристально посмотрел в глаза своего подопечного. – Ты ничего не видел! Иначе нас затаскают по допросам. А потом упекут в сумасшедший дом. Так как никто в эти басенки не поверит!.. Усёк?

И в ту же секунду с обеих сторон депо вбегают по несколько человек спецохраны с автоматами наперевес.

Глава 8

…В то время, как капитан Земцов спускался по крутой лестнице, ведущей в комнату Центрального пункта охраны, в другом конце города некий пожилой человек, лет пятидесяти на вид, поджимался по мраморной лестнице здания с трафаретной доской перед входом. На доске значилась надпись «Научно-исследовательский институт микробиологии».

Само здание представляло собой типичную архитектуру конца девятнадцатого века. Изразцовый барельеф перед крышей. Орнаментная окантовка окон. И, наконец, массивная, сделанная из дуба дверь. Словом, всё свидетельствовало о респектабельности бывшего владельца этой двухэтажной усадьбы. Визитером этой усадьбы оказался главврач метрополитена по фамилии Куприянов.

Гость остановился посреди коридора с кабинетами по обеим сторонам и огляделся в поисках какого-либо сотрудника из обслуживающего персонала. «Наверное, в таком респектабельном здании и мысли должны быть соответствующими, – с иронией подмечает Куприянов. Скрип двери одного из кабинетов заставляет доктора обернуться. Молодая, приятной внешности девушка, одетая в белый халат, направляется к нему.

– Это Вы звонили Евгению Николаевичу? – с улыбкой обращается она к Куприянову.

– Да! Моя фамилия Куприянов, – отрекомендовался доктор.

– Мне уже докладывали о Вас. Евгений Николаевич ждёт Вас. Только, пожалуйста, оденьте халат.

Девушка подходит к вешалке, снимает один из халатов, что висит на ней, и передаёт его доктору. Куприянов одевает халат и вопросительно взирает на девушку в ожидании того, куда можно направиться.

– Профессор Вас ожидает в своей лаборатории в конце коридора, – добавляет девушка, указав рукой нужное направление.

Доктор отправляется по указанному направлению. И попадает в небольшую комнату, в углу которой за столом сидит пожилая женщина и что-то печатает на машинке.

Два телефона расположились тут же рядом. Рядом со столом стоят открытые шкафы, полки которых забиты папками, отмеченные номерами.

…С противоположной стороны комнаты разместилась дверь с надписью «Лаборатория».

– Проходите, пожалуйста, – приглашает женщина Куприянова, не отрываясь от своей работы.

…Лаборатория, куда он попал, представляла собой длинное, не менее шестидесяти метров помещение. Вдоль этого помещения располагались двумя рядами столы. На столах размещались клетки с некоторыми видами животных, среди которых можно было узнать шимпанзе, енотов, кроликов… Около двух клеток стоят две девушки в белых халатах и что-то записывают в свои тетради. Еще одна женщина средних лет подкладывает в миску корм большой енотовидной собаке. Рядом с этой клеткой расположился на тумбочке странный прибор с экраном в середине и двумя рядами индикаторов по обеим сторонам экрана. Что-то среднее между телевизором и осциллографом.

Девушка-ассистент указывает Куприянову рукой, где размещается рабочее место профессора, и, вежливо улыбнувшись, удаляется. Доктор проходит еще немного вперед и видит перед собой большую зачехленную клетку. В двух метрах от нее за столом сидит профессор и смотрит через чёрные очки на стекло, ярко подсвеченное снизу мощной электролампой. На стеклянном витраже лежит какой-то кусок ткани с шерстью, как показалось доктору. А профессор, держа ткань пинцетом, вводит в нее шприц с раствором ярко-синего цвета. Увидев Куприянова, профессор тут же выключил свет и рукой сбросил ткань в ящик стола. Затем, сняв защитные очки, и, изобразив дежурную улыбку, встаёт из-за стола.

– Рад! Очень рад, коллега! – профессор протягивает доктору руку. – Наконец-то, и Вы посетили мою скромную обитель! И правильно сделали! Я бы не отважился найти столько же времени для визита к Вам! Каждая минута на вес золота! Опыты поглощают всё моё свободное время!

– Я бесконечно благодарен Вам, Евгений Николаевич, за то, что выкроили для меня кусочек времени, которое Вам так дорого!

– Ну что Вы! Что Вы! Прошу без церемоний. Люди нашего круга должны друг другу помогать!.. Хотя Вы правы. Времени у меня сегодня в обрез! Конференция! Ничего не поделаешь! Иду на неё, знаете, скорее, для престижа, чем для пользы науки!

Оба с пониманием улыбнулись друг другу.

– Прошу, коллега! – пригласил доктора сесть Ольховский, таковой является фамилия профессора. – Если откровенно, вопросом, которым Вы интересуетесь, я занимаюсь давно. И готов оказать активную помощь руководству Метро в Вашем лице! Кстати, Ваш визит санкционирован руководством? Или это Ваша инициатива?

– Безусловно, второе, – ответил Куприянов. – Но так или иначе я обязан поделиться с руководством той полезной информацией, которую Вы мне предоставите. Надеюсь, это не поставит Вас в неловкое положение?

– Разумеется, нет! Коллега! – задумчиво отреагировал профессор. – Теперь мне всё ясно… Ну что же. Будем кратки… Кстати, я бы советовал Вам не делиться с Вашим руководством полностью с полученной информацией. Выводы, которые Вы сделаете, будут неутешительны! – предостерег профессор. – Такая информация может быть неправильно истолкована Вашим руководством. И тогда процесс по ликвидации этого существа, о котором Вы упоминали в телефонном разговоре, может обернуться отрицательным фактором.

– Вы курите? – и он протягивает пачку сигарет Куприянову.

– Нет! Благодарю Вас, – отказывается тот.

Ольховский жестом руки приглашает Куприянова присесть к столу. Доктор усаживается в кресло. Профессор закуривает и бросает пытливый взгляд на Куприянова.

– Итак, дорогой коллега. Вы хотите узнать от меня, есть ли действенные методы борьбы с мутантом-крысой? Как вы его там прозвали… «Монарх»? Судя по Вашей информации, такой мутант вполне может существовать в подземке. Я готов поверить в это. Условий для его среды обитания там предостаточно! – И профессор затянулся сигаретой. – Другое дело – борьба с ним. Я бы не назвал это дело безнадежным… Но шансов на успех у Вас будет немного!

– Простите, коллега! – обращается Куприянов. – Вам мои сообщения кажутся, наверное, измышлением?

– Ну что Вы! Что Вы! – корректно отреагировал профессор. – Таких примеров дает нам природа немало!

– Вот, кстати, обещанный, подобранный мной материал по борьбе с крысами за всю историю человечества. Разумеется, вкратце. Обратите особое внимание на нашествие крыс в Лондоне в 18 веке! Есть случаи с тотальным исходом! Для жителей города!

Он протягивает доктору подшивку из статей, которую берет со стола. Куприянов пролистал несколько страниц брошюры и спросил.

– А когда происходит мутация? При каких условиях?

– Тогда, когда созревают для этого необходимые условия! И уверяю Вас, что здесь ничего мистического не происходит!

Он приглашает доктора жестом к столу, на котором стоит та самая зачехленная клетка. И продолжает:

– Для того, чтобы крыса стала мутантом, необходимо соблюдение сразу трех условий. Первое – это определенные токсичные отходы (вещества), которые, попав в организм, изменяют функции желез внутренней секреции. В канализации, насколько я знаю, таких веществ, увы, предостаточно! Второе условие – отсутствие света и чистого озонного воздуха, в нашем понимании. Организм начинает перестраиваться, что приводит к изменению функций мозгового гипофиза. Это надо учитывать при рождаемости! И, наконец, третье, самое главное. Среда обитания предельно изменяет психические функции мозга. Отсюда непредсказуемость действий, агрессия! Вот, собственно, и всё, что приводит любое животное к перестройке организма. То есть к мутации!

– Вы полагаете, это и произошло с крысами в метро? – осведомляется Куприянов.

– Думаю, что да, – отвечает Ольховский. – Но не со всеми. А только с теми, которые обитают в канализациях, связанных, так или иначе, с тоннелями метро. Кстати, обратили внимание на поведение наших подопечных?

– Да. Мне показалось, что они явно раздражены. Их что-то беспокоит!

– Вы на правильном пути, коллега, – одобрительно отозвался профессор и продолжил – Солнечная радиация. Вот что приводит в возбуждение крыс… И сейчас тот же пик солнечной активности, что наблюдался два года тому назад. Так что на психику вашего мутанта этот фактор мог подействовать вполне определенно.

– Ну а как связать всё это с рассказами о гигантском росте «Монарха»? – допытывается Куприянов.

– То есть, самца-мутанта? – поправляет его профессор. – Я думаю, что слухи о его внушительных размерах явно преувеличены! Скорее всего, если сотрудники метро, действительно, видели монстра, то он будет немного больше этого!

С этими словами профессор сдернул покрывало с клетки. Испуг отразился на лице Куприянова. Ольховский подмечает реакцию доктора.

– Ну что Вы, это только подопытный образец, плод наших экспериментов, если можно так сказать. Этому мутанту мы сделали инъекцию в железу, что и способствовало буйному росту самца.

– Да, но он совсем не проявляет агрессивности? – замечает Куприянов.

– Естественно – соглашается Ольховский. – С помощью снотворного мы ввели его в состояние полного покоя, близкое к спячке.

– Нашему мутанту инъекцию не сделаешь! Он умеет за себя постоять! – замечает Куприянов.

– Гм! – усмехнулся профессор. – Вы предполагаете его убить?.. Смею Вас уверить, коллега, что за долгие годы обитания в подземке ваш «Монарх», конечно, приобрел все навыки профессионального убийцы. Ответ может быть адекватен.

Профессор снимает со стула пиджак. Одевается в него и складывает свои документы в кейс. Затем настороженно обращается к Куприянову:

– Кстати, скольких людей зарезал Ваш мутант?

– Троих за пять месяцев. Если не считать остальных лет, конечно. Ведь ниточка его легенды тянется еще с войны!

Профессор захлопнул кейс и произнес как-то по-особенному вкрадчиво: «Да, об этом я уже слышал. Богатая история у Вашего «Монарха». Всё это ухудшает положение дел!»

– Что Вы имеете в виду, коллега? – насторожился Куприянов.

– Видите ли, вкусив однажды кровь человека, мутант превращается в азартного охотника, и остановить его почти невозможно! Я думаю, охране метро не стоит заниматься опасными поисками мутантов. Иначе будут новые жертвы!

Профессор встает, гасит сигарету о пепельницу и продолжает:

– Любая попытка уничтожить мутанта вызовет у него новый прилив агрессии. Ну а чтобы получить совсем наглядную картину Метро-2, стоит учесть тот факт, что в подземке за последние пятьдесят лет сформировался свой микроклимат! Так сказать, целый вид мутационной фауны. Я бы выразился точнее: образовалась своя аура! – При этом профессор поднял вверх указательный палец. – Вы понимаете? Как в такой атипичной среде ловить Вашего «Монарха»?.. Только сумасшедший может спуститься в подземку!

– Мне так и передать Ваше пожелание своему руководству? – Доктор сдержанно улыбнулся.

– А у Вас есть свои эффективные способы по борьбе с мутантом? – парирует профессор и начинает застегивать пуговицы на пиджаке.

Куприянов поднимается со стула. Профессор продолжает сверлить своим жестким взглядом коллегу.

– Нет, – отвечает доктор, – таковых способов не имеем.

Ольховский пожал плечами в ответ и ещё раз затянулся сигаретой.

– Тогда мне ничего не остается другого, как только уповать на Ваш авторитет. Что мы можем предпринять против мутанта-убийцы? В данной ситуации?

– Только одно – терпеливо дожидаться его самоликвидации. Крысы, как и люди, не вечны! – Ольховский натянуто улыбнулся.

– Вашему руководству не достает выдержки! «Монарх» так или иначе сдохнет! В своё время! Крысы долго не живут.

– Но за это время могут погибнуть еще десятки людей! А Управление метро обязано гарантировать жизнь своим сотрудникам!

– Да-а! – протянул профессор. – Жаль, что мы так фатально не понимаем друг друга! – отозвался Ольховский, – охрана не наша компетенция, дорогой коллега! У нас, ученых, есть более важные цели, чем гоняться за крысами-убийцами! – Но, заметив упрекающее выражение лица доктора, Ольховский ретировался. – Что бы я посоветовал?.. Я бы посоветовал охране не проникать на нижние этажи метро. Это неоправданный риск! Достаточно усилить бдительность сотрудников метро! …Возможно, увеличить количество охраны! На верхних этажах… Вот и всё!

Профессор смотрит на ручные часы.

– О! Мне пора!

Оба обмениваются рукопожатием.

– Чуть было не забыл! – вспоминает профессор и вынимает из бокового кармана пиджака небольшой прямоугольный медальон.

Он протягивает его Куприянову. Тот берет медальон и с удивлением обнаруживает на его лицевой части выпуклое изображение крысы.

– Кто это Вас так отблагодарил? – шутливым тоном вопрошает Куприянов.

– Нашлись умельцы! – посмеиваясь, ответил профессор. – Решили таким образом оценить мои заслуги перед наукой!

– А почему именно крыса? – удивился Куприянов, разглядывая медальон.

– Гм! – усмехнулся профессор. – Крыса – это моя последняя ставка в завершении всех экспериментов!.. А, впрочем, всё это суета сует! Возьмите этот медальон себе, коллега! Пусть он послужит Вам талисманом удачи в смертельной схватке с Вашим «Монархом»!