Королева с опытом работы

Пять минут у меня ушли на то, чтоб спихнуть тяжелое безвольное тело с кровати и затолкать под нее, вместе с комом одежды. Простыни с многослойным кружевным подзором очень кстати доставали до самого пола. Еще минута, чтоб закинуть кровать покрывалом. Не очень аккуратно, но уж как получилось. Пять минут на умывание, одевание и расчесывание. Когда в спальню вломилась толпа придворных, я вдевала в уши серьги, сидя перед зеркалом на банкетке, полностью готовая идти обедать.

– Чему обязана? – спросила я холодно, поворачиваясь. – Спутали мой будуар с Большой столовой?

– Простите, – сенешаль недоумевающе покосился на лиру Амелию. Она испепелила меня ненавидящим взглядом, но сказала с придыханием, прижимая руки к впалой груди в притворном волнении:

– Мне показалось, что я слышала шум и стоны из вашей опочивальни, я пошла позвать людей, и вот мы…

– Вы предположили, что у меня настолько слабосильный любовник, что нуждается в посторонней помощи? Или что тут злоумышленник, и он один не справится?

Раздались смешки.

– Я полагала… – начала она, напряженно вглядываясь в складки балдахина.

– Полагаю, что девичья спальня – не проходной двор. Если сюда еще хоть раз зайдет кто-то, кроме моей личной горничной и камеристки, я буду крайне разочарована. Все могут быть свободны. Я прошу остаться только лэрда Вардиса.

– Я здесь, – отозвался лекарь, выходя вперед. Так-так, именно он должен был, как целитель, подтвердить свершившийся половой акт? Как предусмотрительно! Странно, что папеньку не притащили, подняв с кровати! Благословил бы союз.

Остальные придворные поспешно покинули спальню. Остался лишь маг, просверливающий меня взглядом. Ну, этого, понятно, выгонять бесполезно. Я закрыла дверь спальни на ключ и повернулась к братьям.

– Там, – указала под кровать.

– Я ожидал чего-то подобного, – признался маг, вытаскивая Адемара. – Ведь если он на вас женится, а после такого он просто был бы обязан, то он автоматически становится королем.

– Чем вы его? – спросил лекарь, осматривая голову герцога.

– Канделябром, – охотно ответила я. Меня просто трясло от наглости покушавшихся. – Скажите, лира Амелия – тетка Адемара? Поэтому она так беспардонно усыпила меня?

– Что?! Она попросила снотворное из-за нарушений сна! Для себя! – ахнул лекарь.

– Придется вам больше не готовить снотворных средств, – горько сказала я.

– Бесполезно, они купят их в любой аптеке, – жизнерадостно отозвался маг.

Он свернул всю одежду Адемара в большой узел, положил на тело сверху, и поволок герцога за руки в гардеробную. По паркету тащить тело намного удобнее, чем по ковру, могу заявить авторитетно. Я открыла из гардеробной дверь в тупичок, выходящий на лестницу для слуг. Судя по тихому постукиванию, головой герцог пересчитает не один пролет. Я мстительно улыбнулась и вернулась в спальню.

– Он не причинил вам вреда? – озабоченно спросил лекарь. – Давайте я вас хорошенько осмотрю.

– Лира Амелия сказала, что следы должны быть неоспоримыми, но он ничего не успел, – успокоила я лекаря, но послушно легла на кровать поверх покрывала.

Лекарь стал водить руками надо мной.

– Не может быть, – вдруг прошептал он потрясенно.

Маг вернулся и тоже навис надо мной.

– Что там, Вардис?

Лекарь тыкал меня пальцем в живот, открывая и закрывая рот, как пойманная рыба.

– Вы меня пугаете! – я села на кровати. – Что случилось? Я больна?

– Лежите! – неожиданно суровым голосом сказал маг, и теперь они махали надо мной уже четырьмя руками.

– Да, – сказал маг. – Вижу.

– Да, – севшим голосом произнес лекарь.

– Скажите, принцесса, у вас не было с недавних пор тошноты по утрам, головокружений, резкой смены настроения и странных предпочтений в еде? – вкрадчиво спросил маг, а я выпучила глаза, ужаснувшись от догадки.

– Вы хотите сказать, что я беременна? Но это же невозможно!!! Лэрд Вардис, я требую, уберите это из меня немедленно, вы же можете!!! – закричала я и тут же прихлопнула себя по губам – еще не хватало, чтоб весть разнеслась по дворцу.

Маг тихо переругивался с лекарем, обвиняя его в косорукости и полном невежестве, а лекарь твердил о том, что это был первый экспериментальный образец противозачаточного длительного воздействия и он просто ошибся в дозировке.

При отъезде в Шардан лекарь вживил мне под кожу капсулу, и как ни старался король Эрберт получить от меня одаренного наследника, у него это не вышло. Как же так? Прошло всего три месяца, Вардис обещал эффект на полгода. А я снова откинулась на подушки, с ощущением свершившейся катастрофы. Моя учеба, планы, коронация – все теперь полетит под откос. Все пропало, жизнь кончена. Ничего я не успею и ничего не добьюсь. Только в женских романах героини плачут от счастья, узнав о беременности, а будущие отцы готовы умереть от радости. В реальной жизни это новость, скорее, из неприятных. Для моих планов так уж точно.

– Уберите это из меня, – плаксиво потребовала у лекаря.

– Не могу, – он покачал головой. – Ребенок сильного мага не поддастся изгнанию, он закрыт плотным силовым коконом, я тут бессилен.

– Ребенок мага? – я вцепилась в руку лекаря, оставляя на ней следы от ногтей. – Почему – мага?

Лэрд Венделин присел рядом, обнял и погладил меня по голове.

– А как же иначе? Вы же проходили шарданский ритуал слияния, в момент вашего соединения выплеснулось столько энергии, что искра жизни не могла не зародиться! Там ведь еще жрецы помогали поддерживать магический фон. В ту ночь вы и зачали. Дозировки средства, данного этим неучем Вардисом, хватило бы на обычного человека, но семя такого сильного мага, как король Эрберт, просто растворило капсулу. Но вы не отчаивайтесь! Ребенок короля – это же такой рычаг давления на Шардан! У короля ведь до сих пор нет одаренного наследника, ни одна женщина не смогла выносить мага от него!

– То есть, именно в ту ритуальную ночь все и случилось? – спросила я, нахмурившись. – В другую ночь это не могло произойти? Неужели срок уже такой большой? Я ведь давно покинула Шардан. И ничего не замечала, у меня были месячные!

– Так бывает, принцесса, – Вардис успокаивающе похлопал меня по руке.

– Для зачатия нужен ритуал и совместные усилия пятерых жрецов, вливающих силы, – объяснил Венделин. – Иначе бы каждая наложница в гареме уже была бы не раз матерью маленького мага.

Маг и лекарь оба слаженно закивали. Но в ту ночь король не довел дело до конца, я же это точно помню! Надо мной еще наложницы смеялись. Потом… потом ритуал уже не работал. Стражник гарема Марис Маутхур, безнадежно влюбленный в меня – обычный человек. Значит, Стефан. Больше некому. Я застонала, закрыв лицо ладонями.

– Отец – точно маг? Вы уверены?

– В этом нет никаких сомнений. У вас уже сейчас стал проявляться слабый магический фон. И сомнений нет, это мальчик. Правда, очень маленький, не в короля Эрберта пошел, но для вас это лучше, проще рожать. Вы ведь девушка миниатюрная. В Элизии через полгода родится наследный принц Шардана!

Эти два идиота стали хлопать друг друга по плечам и радостно прыгать возле кровати. Они ликовали на полном серьезе. Урезать им, что ли, жалованье? Или сразу – гениталии?

– Королю и сенешалю мы ничего не сообщаем, – решительно сказала я, спуская ноги с кровати. – Мы вообще никому ничего не сообщаем. Это – государственная тайна.

– Разумеется, – с готовностью подтвердил маг. Лекарь кивнул.

– У меня есть всего несколько месяцев, чтоб привести двор в порядок, пригласить на службу компетентных людей и вымести поганой метлой всех предателей и недовольных. Лиру Амелию вон в первую очередь! Мы что-то можем предъявить герцогу? – спохватилась я. – Оскорбление чести и достоинства, покушение на изнасилование?

– В Элизии обычно очень снисходительно относятся к попыткам мужчины завоевать расположение женщины, – осторожно сказал маг.

То есть отравить и поиметь бесчувственную тушку – это у нас нормально? Ага, в любви все средства хороши, до чего мужика довела бессердечная сука. Его еще и жалеть станут! Пожалуй, да, раздувать историю обойдется себе дороже. Но количество праздных лизоблюдов надо спешно сократить.

– А если у вас начнется… – заметил лекарь.

– Если у меня начнется то, что нашу тайну предаст огласке – я вас уволю! – прошипела я злобно. – За некомпетентность. И я не шучу! Пока что я себя чувствую отлично. И надеюсь, с вашей помощью буду так чувствовать себя и впредь. Никто не должен ничего заметить!

– А потом? – Лэрд Вардис красноречивым жестом обрисовал круг возле талии.

Я тяжело вздохнула.

– Папенька ведь нуждается в полноценном уходе, хорошем воздухе, и всяких там морских купаниях? Это ведь будет ему полезно?

– Безусловно, – подтвердил лекарь.

– Наверняка есть какая-нибудь уединенная королевская резиденция на побережье. Вот туда я и направлюсь. Проведу полгода в уходе за отцом, за это меня никто не осудит, наоборот, люди будут превозносить такую хорошую дочь. Как же не вовремя это все! – с досадой произнесла я, стукнув атласный бок ни в чем не повинной подушки.

– Смерть, болезнь и беременность всегда случаются не вовремя, – философски сказал лэрд Венделин.

После ужина я объявила о кадровых перестановках. Увольнении и пожизненном изгнании лиры Амелии из столицы. Ей запрещено покидать ее поместье. Король болен, ему нужен покой, в связи с этим настоятельно попросила придворных удалиться в свои владения, во дворце отныне не будет развлечений и увеселений. А поскольку мне нужно работать и учиться, то здесь остается только узкий круг лиц, необходимых для управления страной.

– Мы не хотим вас покидать, мы сможем вас отвлекать после ваших трудов,– осклабился светлоусый наглец, миньон Денвера, шевалье делла Ронд. – Не все же время вы будете трудиться!

– Вы нужны герцогу больше, чем мне, кажется, он сегодня плохо себя чувствует?

Адемар совсем ничего не ел, и был зеленовато-бледен. Но взгляд горел такой концентрированной ненавистью, что мне оставалось лишь стараться не подавиться. Припомнит он мне канделябр по голове, ой, припомнит.

– Думаю, у герцога полно дел в его землях, и вас также прошу пока покинуть столицу.

– Они же там заговор составят против вас, – сенешаль наклонился ко мне.

– Пусть там, чем здесь. Армия пойдет за тем, кто платит. Платим мы. А казну мы с министрами сейчас пополним.

– И каким же образом, позвольте вас спросить?

– А горный хребет, полученный взамен… по договору от Шардана?

– Его еще нужно исследовать, на это уйдут месяцы.

– Уверяю, его давно исследовали и есть, кому наладить работу. И полагаю, этот человек мне не откажет, – улыбнулась я.

Глава 3

Деровер не отказал. Прибыв по именному повелению в столицу, он удостоился моей аудиенции. Я настраивалась, как могла, и надеюсь, что у меня в лице или глазах ничего не мелькнуло, хотя бы отдаленно напоминающее теплые чувства. Государственная потребность, ничего личного. Я смотрела на бывшего мужа, внимательно подмечая, как он похудел и осунулся за эти несколько месяцев. Да, на отборе женихов он был самым неказистым, а я так не хотела за Эрберта, что предпочла выскочить за него. Тобиас Деровер увез меня в свой горный замок, и я ведь даже была счастлива целых три месяца! Всего один подслушанный разговор, и я сбежала, попала служанкой в собственный дворец, где меня разоблачили и все-таки вручили королю Эрберту.

Присутствующие при разговоре министр экономики и сенешаль задавали кучу вопросов, на которые Деровер отвечал кратко, с видом полного равнодушия. Но я слишком хорошо его знала, помнила все выражения его лица. Ему до жути хотелось вгрызться в этот хребет, выпотрошить, найти сказочные сокровища и, придав им совершенную форму, показать другим знатокам, ценителям, коллекционерам и любителям драгоценностей.

Мы договорились достаточно быстро и процент, которым я собралась поделиться, устроил нас обоих. Выходя, Тобиас хотел что-то сказать, но не стал при посторонних. Что он мог мне сказать? Что он был счастлив со мной? Что ему очень жаль, что так вышло? Или наоборот, классическое «наша встреча была ошибкой»?

– Говоря откровенно, я не верил ни на грош в ваш план. И в ваш успех я и теперь не верю, – сказал сенешаль после встречи. – Полагаю, что не позднее, чем через месяц начнутся волнения, бунты и требования назначить наследником Денвера.

– Любые бунты требуют зачинщиков, агитаторов и денег. Много денег и много людей. Вооруженных и обученных людей. Просто так поднять народ, оторвав от дел, можно только вопиющей несправедливостью. А я наследница по закону, никакой несправедливости в этом нет. За меня будет молиться каждый жрец в каждом храме страны, на это надо, кстати, обратить особое внимание. Удалось же вам обелить мое честное имя, – я поморщилась. До сих пор многие продолжали считать принцессу сластолюбивой, изнеженной пустышкой.

– Мне очень понравилась ваша придумка с двойником, неизвестной девицей, которая якобы играла вашу роль. Думаю использовать это и в дальнейшем.

– Двойник – персона нужная, особенно для публичных мероприятий. Пусть при покушении убьют не меня, – задумчиво сказала я. Нет, в какое-то неправильное фэнтези я попала. Тут поле непаханое работы, а где трепетные чувства, и все остальное, положенное мне, как попаданке и принцессе?

– И вам не жаль бедную девушку? – ехидно усмехнулся сенешаль.

– Будет вам. Управление страной не терпит сантиментов. Кстати, лэрд Эванс найден?

Я выслушала доклад и нахмурилась. Сыщики доложили, что лэрда Эванса нашли убитым в полуразвалившейся лачуге на окраине города. Его нашли любопытные мальчишки, забравшиеся туда переждать дождь.

– Значит, он уже ничего не скажет. Маги замели следы, – заключила я.

– Полагаете, тут замешаны маги?

– Не знаю! – нервно отрезала я. – У нас есть служба расследования, пусть она и расследует. Однако тот факт, что уважаемый и опытный воин, занимающий такую важную должность, как начальник охраны, вдруг так неожиданно исчез, а потом был найден мертвым, говорит сам за себя. С не-магами лэрд Эванс справился бы одной левой. Я высоко его ценила, – сказала я, коря себя за болтливость. Ведь о моих способностях знали только маги, да и то не все. Я даже придворному магу не сказала о резонансе!

***

Первый месяц прошел трудно. Одно удалось – папеньку не пришлось уговаривать подписать указ о признании меня наследницей, подмахнул указ, не глядя. Однако кабинет министров, все эти важные лэрды… Меня слушали со снисходительными улыбочками, в лицо никто не возражал, но мои распоряжения выполнялись из рук вон плохо. Я нервничала, похудела и плохо спала.

Придворный маг признался, что каждый день ждет требования короля Эрберта вернуть ему его приобретение. Не то, чтобы король нуждался в строптивой наложнице, но он ведь честно рассчитался за мое тельце. Разумеется, для Элизии это было бы неприемлемо, и могла начаться война. И в этом случае меня военные вообще задвинули бы в угол, даже монастырь святой Бригитты для падших дев показался бы мне царскими хоромами.

Однако время шло, дела потихоньку налаживались. Я разыскала и вернула из отставки способных людей, не угодивших моему отцу, выгнала на пенсию престарелых чиновников, и пополнила ряды служащих лучшими выпускниками академий. Благодаря мне они получили высокие должности, до которых ранее могли идти десятилетиями. Они готовы были за меня умереть, потому что вместе со мной потеряли бы все. На суде сенешаль заменял короля, и вместе с ним мы разбирались в жалобах и прошениях.

Простой народ меня любил, этому способствовали и проповеди жрецов, и щедрые пожертвования, и начавшееся масштабное строительства больниц и школ для бедных. Даже в уличных представлениях меня прославляли. Я сама написала несколько пьесок с забавными эпизодами из моей жизни, пару песенок, прославляющих мою красоту, кротость, и благочестие.

Придворный маг считал, что я занимаюсь ерундой, но он ведь ничего не понимает в пиаре! Это моя работа, которую я знаю и люблю, просто теперь объектом моей рекламы должна стать я сама. К тому же я чудесно смотрелась на фоне могучей стражи во время торжественных мероприятий – такая хрупкая, нежная, просто цветочек, который нельзя не полюбить!

Прибыл посол Шардана. В день аудиенции гвардейцы были в полной боевой готовности, мы ждали объявления войны. Мне было очень страшно. Ни за что не вернусь в гарем!

С утра Гертруда привела меня тоже в полную боевую готовность – пышное платье, мантия, королевская лента, корона – я сама себя не узнавала, настолько торжественно и величественно я выглядела. Хоть и бледновато, но с этим легко справились румяна.

Я прошествовала в тронный зал. Именно прошествовала – даже просто быстро идти в этом наряде было невозможно, он весил килограмм пятнадцать, столько на нем было золотого шитья и камней. Зал был полон придворных, собравшихся посмотреть на посольство. Поскольку я отменила дворцовые увеселения, то придворные были рады и такому поводу снова появиться во дворце. Даже особо приглашать не пришлось, лизоблюды слетелись сами, но, честно говоря, благодаря им прием получился пышный. Зрелищный. Хуже было бы, если бы посол вошел в полупустой зал, с десятком стражников по периметру, где на троне сидела бы я, как одинокая былинка. И от нарядных бездельников бывает польза.

Посол Шардана – молодой мужчина с черной бородкой, в шитом золотом кафтане до пят, подал с поклоном свои верительные грамоты, сенешаль передал их мне. Я милостиво улыбнулась и приветствовала посла дружественной державы в приличествующих выражениях. Учитель риторики был бы мной доволен.

– Король Эрберт шлет вам подарки, – посол широкими жестами стал срывать шелковые платки с подносов. Блеск камней, украшений, меха, оружие, какие-то камни… разумеется. Не никчемных же плюшевых медведей с конфетами ему дарить! На последнем подносе лежал свиток с печатью короля.

– Личное письмо его величества, – с поклоном пояснил посол.

– Благодарю, – я слегка расслабилась, кажется, войны сегодня не будет?

– И еще один подарок, – хищно улыбнулся посол. Из стройного ряда его свиты вышла фигура в плаще с капюшоном, покрывающим голову.

Придворный маг ощутимо напрягся и встал чуть впереди трона.

– Король Эрберт шлет вам раба, – посол сорвал плащ с человека, который незамедлительно опустился перед троном на колени, низко склонив голову. Понятно, почему он был в плаще – в набедренной повязке у нас ходить не принято. Несколько прохладно. Климат не тот, чтоб рассекать нагишом. А так – смуглый мужчина был почти совершенно голый. Придворные оживленно зашушукались, вытягивая шеи.

– Благодарю, но рабство в Элизии вне закона, – сказала я.

– Король будет очень огорчен, если вы не примете его подарок, – посол поклонился. – Он распорядился снести голову никчемному существу, которое вам не понравилось.

Сзади к рабу подступил стражник, поднял вверх саблю с кривым лезвием, по которому пробежал солнечный зайчик. Придворные ахнули. Раб поднял голову. Знакомые карие глаза взглянули на меня устало и обреченно.

– Я не могу оскорбить столь высокочтимого мной короля Эрберта отказом, и принимаю его щедрый дар, – поспешно сказала я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Прошу передать королю мою искреннюю благодарность.

Посол поклонился и отступил на положенные три шага спиной вперед. Я величественно поднялась с трона и вышла в боковую дверь. Сзади пристроилась Гертруда.

– Быстро тащи его ко мне в гостиную, – распорядилась я. – И мага пригласи!

В гостиной меня ждал герцог Денвер. В последние дни он оказывался везде, куда бы я не шла.

– Я вас не приглашала! – сорвалась я.

– А я сам пришел, – нахально ответил герцог. – Я желаю закончить то, что нам не дали завершить по глупой случайности.

Наглые руки обхватили талию, притиснули мое тело к жесткому шитью камзола герцога.

– Ты же хочешь меня, сучка, – прошептал Адемар. – Я вижу это по твоим глазам.

Я протестующе пискнула, пытаясь вырваться. Да что ж такое! Стоит переспать с парнем пару раз, как он считает уже тебя своей собственностью. Это было давно и неправда, я давно разочаровалась в кузене. Сначала-то он мне понравился, еще неизвестно, кто кого соблазнил. Но больше не повторится.

– Объезжу тебя, выучу ходить подо мной иноходью, рысью, галопом, любым аллюром, – прошипел Адемар. – Ты пожалеешь о своей непокорности!

– Прекратите! Как вы смеете!?

– Сначала я возьму тебя столько раз, сколько пожелаю, потом мои друзья, а я буду смотреть, как ты будешь плакать, извиваться и молить о пощаде!

– Ваши извращенные фантазии меня не интересуют! Пустите!

В следующую минуту Адемар охнул, и отлетел, получив увесистую затрещину от вбежавшей Гертруды. Вот чего у моей помощницы было не отнять – так решительности и быстроты. И рука у нее была тяжелая. Тут же последовала следующая затрещина.

– Мы еще поговорим, – Адемар покосился на дверь и отошел, держась за щеку. В гостиную вошли маг и подаренный мне раб. – До скорой встречи, принцесса.

– Спасибо, Гертруда! – я обняла девушку.

– Да чего там, – смущенно сказала она. – Вот вроде дворец, кавалеры родовитые, а все, как у нас в деревне! Не треснешь промеж глаз – не понимают.

Я выдохнула: наказать Адемара не было никакой возможности, равно, как и избавиться от него. Приставал он теперь ко мне без свидетелей, а прослыть озабоченной идиоткой, видящей насильников за каждым кустом, мне было совершенно невыгодно. Попросила мага снять наручи и зачарованный ошейник с подаренного мне раба, а сама прошла в гардеробную, где камеристка проворно освободила меня от тяжелого парадного одеяния.

– Теперь я желаю поговорить с этим человеком, – я обвела выразительным взглядом собравшихся в гостиной любопытных. – Наедине!

Зовешь одного, а набивается целая толпа под разными предлогами! Жаль, что я не умею испепелять людей взглядом. Хорошее умение, полезное. Марис по-прежнему стоял на коленях посреди гостиной, но уже, к счастью, без ошейника и наручей.

– Марис! – я порывисто обняла его, опустившись на ковер рядом. Он вздохнул, прижимаясь ко мне, провел носом по щеке, уху.

– Я не могу жить без тебя, – сказал так просто, как будто это само собой подразумевалось, сидеть вот так, на ковре в обнимку.

Я потянула его за руку, поднимая. Завела в спальню. Села на кровать.

– Расскажи, расскажи мне все! – потребовала я , проводя руками по знакомым плечам, вдыхая его знакомый запах. Марис опустился на пол, прижался головой к моим коленям и замер, мелко дрожа. Я запустила пальцы в его волосы.

– Марис! Ну что ты?

– Я не могу сейчас говорить, – его голос срывался. Я обхватила руками его лицо, заглянула в глаза. – Моя госпожа, вы ведь не откажетесь от меня?

– Ну, что за глупости! – я поцеловала его в губы. Такие знакомые, пленительно мягкие, упоительно сладкие. Глаза сами собой закрылись.

– Зачем же ты меня бросила одного? – прошептал Марис, покрывая мои руки поцелуями. – Я стал не нужен?

– Прости, – сказала я. А что тут еще можно было сказать? Что я ему не доверяла после одной случайно оброненной им фразы, всколыхнувшей во мне природную недоверчивость? Мой живот словно опалило жаром. Марис по-прежнему вызывал у меня желание. Красивый он мужик, хоть и не в моем вкусе. Впрочем, среди стражи короля Эрберта уродов не было. Я и сама не заметила, как оказалась без одежды, прижимаясь всем телом к его горячей коже.

– Люблю, не могу жить без тебя, – глухо сказал Марис, утыкаясь лицом мне в плечо.

Я застонала, подаваясь вперед, нетерпение обжигало меня от горла до колен, дрожь пронизала тело, ожидая страстного натиска. Марис же не спешил, он облизывал и прикусывал мои грудь и живот, опускаясь все ниже, заставляя задыхаться и извиваться в его руках. Губы и язык достигли средоточия моих желаний, и я затрепетала. Мучитель так неторопливо подводил меня к вершине, что я готова была кричать от болезненного предвкушения разрядки. О, вот и она, все взорвалось и закружилось перед глазами, я хрипло вскрикнула. Марис приник к моим губам, его колотила дрожь. Горячей, нестерпимо горячей лавой он проник в меня. Весь мир пропал в вихре наслаждения. Я с трудом выныривала из ощущений, тяжело дыша и облизывая пересохшие губы.

Моих губ коснулся холодный край стакана. Я с благодарностью стала глотать воду.

– Спасибо, – поблагодарила я. И подняла глаза. Тут же покраснела, пытаясь найти край простыни и прикрыться. Воду мне бестрепетной рукой подала Гертруда. Она хихикнула.

– Да ладно вам, раз уж мужика подарили, надо же было попробовать, – сказала она невозмутимо и покинула спальню.

Марис лежал рядом на животе. Нечего тут разлеживаться, есть разговор! Марис, не открывая глаз, рассказал, что после моего побега приходил в мои покои и сидел там часами, наплевав на службу, прижимая к лицу мою сорочку. А у себя в комнате сделал склад-музей имени меня. Разумеется, его поведение не могло остаться незамеченным. Возможно, товарищи бы его прикрыли, но его застукал лично король Эрберт, когда зашел распорядиться подготовить мои комнаты для новой наложницы. Одного взгляда на стражника, расслабленно трогающего мои вещи с мечтательным выражением лица, хватило, чтоб король впал в неистовую ярость.