Атака на мир Цербера

– Добрый день, Ува.

Ува Андриан ответил на рукопожатие.

– У вас многолюдно… В приемной яблоку негде упасть.

– Да. Новая волна переселенцев. Люди желают перебраться в наименее проблемные регионы с чистым воздухом, водой, с ясным небом над головой вместо куполов и натуральной едой вместо ее заменителей.

– А у вас что, не так?

– Нет… нам бы разобраться с теми переселенцами, что всучила Земля…

Сигнер понятливо кивнул.

– Да… подложила Земля свинью, тут мы вас понимаем…

– Собственно, из-за этого я к вам и пришел.

– Я слушаю.

– До нас дошла информация, – невольно подавшись вперед, перешел на шепот Ува Андриан, – что вы разобрались с этой проблемой с помощью некоего Легиона Цербера и якобы можете поспособствовать, чтобы он за достаточно умеренную плату помог другим мирам избавиться от проблемы…

Брайн улыбнулся. Собственно говоря, он эту информацию и распространял, являясь своеобразным посредником.

– Это правда?

– Доля истины здесь есть, – кивнул Сигнер. – Но не избавиться, а лишь довести их до такого состояния, с которым вы сами можете справиться.

– То есть?

– Разобьют их основные банды, освободят города, если их захватили…

– Именно это нам и нужно! – оживился Ува Андриан. – Как нам их нанять?!

– Тут не все так просто, Ува… сам понимаешь, Земля спит и видит, чтобы поймать их. Ведь Легион Цербера, что заноза в заднице. Приходится вести себя очень осторожно и соблюдать определенные меры предосторожности. Но я помогу…

– Спасибо!

– Слушай сюда…

Но продолжить Брайн не успел. Постучавшись настойчиво в дверь и дождавшись разрешения войти, помощница посла, давясь словами, выговорила:

– Мистер Сигнер! Мистер Сигнер, скорее включите телевизор!

– Какой канал?

– Любой!

Посол Ра-Мира не медля ни секунды, видя состояние секретарши, схватил пульт и нажал на кнопку, на вспыхнувшем экране появился спикер Сената, вещавший перед журналистами:

– …До самого последнего момента мы пытались разговаривать с ними на цивилизованном языке, но колонисты не желают прислушиваться к голосу разума и прийти к некому консенсусу, удовлетворяющему обе стороны диалога! Да что там диалога! Они там на своих планетах, такое впечатление, совсем одичали, разве что по веткам не скачут! Но всему рано или поздно приходит конец, граждане! На все большем числе миров зреют сепаратистские настроения, все больше миров вдруг объявляют о своем суверенитете. Но пора всему этому положить конец! Именно так, граждане – конец!

Брайн почувствовал, как его лицо превратилось в каменную маску от таких слов. Земля наконец решилась на активные действия. А сенатор Фредерик все продолжал говорить:

– Сенат, отвечая на ваши вызовы, принял непростое решение… Вы видите за моей спиной этих верных детей Земли?! Это не случайность, граждане! Эти люди, решившие посвятить свою жизнь защите своих сограждан в доблестных рядах Вооруженных сил Земли, встают на вашу защиту и восстановление конституционного порядка. Они обеспечат законность в зарвавшихся колониях!

Послы дослушали речь спикера Сената, вопросы журналистов и ответы на них, досмотрели, как десантники садятся в шаттлы и стартуют…

– Вот ублюдки… – прошептал Ува и продолжил, все больше распаляясь: – На цивилизованном языке они разговаривали и дополнительную рабочую силу прислали! А теперь еще и это! Да ведь они, по сути, объявили мирам войну!

– Да… – очнулся от ступора Брайн Сигнер. – Войну… Боюсь, Ува, что Легион после такого вряд ли сможет в ближайшее время навестить вашу планету и помочь вам разобраться с проблемой…

– Да, я уже все понял, – удрученно кивнул Андриан. – Теперь Легиону самому придется за свое существование бороться. Что ж, дорогой друг, – встал Ува, – желаю вам и вашему миру удачи. Теперь только чудо поможет нам обрести свободу от ига Земли…

Уго Андриан и Брайн Сигнер распрощались как на похоронах. Все понимали, что даже Легиону делать нечего против бронированного десантного кулака и тем более Флота.

Как только посол Линкера ушел, понуро свесив голову, Брайн, посидев с минуту, взялся за телефон. Требовалось как можно быстрее предупредить примарха и ра-Мир о новой откровенно милитаристской политике Земли.

«Все придется начинать сначала, – с горечью думал он. – Снова все сначала, и Ува прав… теперь только чудо может нас спасти».

– Немедленно подготовить «Эгиду» к вылету.

17

Прошла неделя, прежде чем уладились все формальности в связи с отправкой флота в мятежные колонии. К концу этой недели Сэм Фредерик получил в СМИ прозвище Цезарь. Впрочем, эта неделя прошла не только в трудах, но и в ночных удовольствиях. Несравненная Кармен Даоски пожелала взять эксклюзивное интервью, и сенатор его благосклонно дал…

– Ты просто наркотик… – прошептал Фредерик, с трудом вспоминая, что сегодня днем он должен выполнить обещание, данное народу неделю назад. А делать это чертовски не хотелось, особенно когда рядом Кармен.

– Я знаю… Цезарь, – засмеялась Даоски, потягиваясь в постели, как кошка.

Журналистка довольно споро оделась, при этом умудряясь показывать себя в самом лучшем свете, так что у Сэма вновь возгорелось желание. Зная об этом, Кармен застегнула последнюю пуговицу и, посмеиваясь, вышла из спальни, писать очередную статью о спикере.

– Стерва… – с нотками раздражения и восхищения проворчал Фредерик и стал одеваться сам в новый, с намеком на флотский китель, костюм.

На космодроме его уже ждал представительского класса челнок. Сопровождаемый всю последнюю неделю объективами камер, он и в челнок садился под их неусыпным вниманием.

Задержавшись возле входа в челнок, спикер Сената сказал:

– Граждане, мои дорогие соотечественники! Уже через полгода вы почувствуете улучшение. Через полгода ваши столы вновь станут ломиться от дешевого хлеба, мяса, рыбы, овощей и фруктов! До встречи, мои дорогие сограждане!

Помахав рукой, Фредерик, сам веря в то, что говорил, вошел в челнок и, проследовав за матросом, отведшим его на место, стал готовиться к старту.

Взлет не заставил себя долго ждать, и эта тряска окончательно убила в сенаторе все возвышенные чувства. Захотелось вдруг выскочить и под любым предлогом остаться на Земле. Но ничего не поделать, слово сказано, а оно, как известно, не воробей, вылетит – не поймаешь.

Чем выше взлетал челнок, чем сильнее становилась тряска, тем больше портилось настроение сенатора. Он сам себя приговорил к более чем годовому путешествию.

«Как я мог?! Как я мог пойти на это?! – искренне недоумевал Сэм Фредерик, когда челнок уже вышел на орбиту Земли. – Как я мог забыть о тех беспросветных долгих путешествиях к проклятому Ра-Миру?!! И вот, на тебе, снова!!!»

Представив, что проведет больше года в тесном помещении корабля, лишив себя на все это время всех радостей жизни, Сэм вдруг почувствовал, что по щеке струятся слезы… захотелось немедленно наложить на себя руки.

«Ничего… ничего… – пытался он себя взбодрить. – Когда я вернусь на Землю с победой, имя сенатора Фредерика будет греметь на всех каналах, я стану самым популярным сенатором и спикером как минимум за сто лет! В честь меня будут называть школы, корабли и даже города!»

Что ж, ради таких дивидендов стоило потерпеть полтора и даже два года в космосе, усмиряя буйных сепаратистов.

Челнок начало мотать из стороны в сторону, вверх, вниз, и Сэм по предыдущему опыту путешествий понял, что транспортное средство идет на стыковку с кораблем-носителем.

Почувствовав прилив сил от убеждения самого себя в своей исключительности, Сэм включил терминал в режиме внешнего обзора. Позади крутилась серая Земля, смотреть там было не на что, впрочем, она быстро уменьшалась, челнок стремительно приближался к Луне – базе ВКФ.

Вот уже у самой Луны прямо по курсу быстро увеличивался корпус флагмана – именно на нем предстояло путешествовать сенатору. Неподалеку расположились три больших десантных корабля, настоящие монстры километровой длины, перевозящие в своих чревах по двести с лишним тысяч солдат со всем их снаряжением: танками, БТРами, комплексами залпового огня и прочей техникой.

Рядом с транспортными кораблями линкоры и эсминцы выглядели совершенными крохами. Кроме них Фредерик различил авианосец.

– Вот это сила! – рыкнул сенатор, сидя в своей каюте. – И как только эти свинопасы додумались перечить Земле?! Смех один!

Сэм Фредерик, как и прочие люди, достигшие определенных высот и заработавшие на этой почве манию величия, считал себя всезнающим человеком, но все же признавал, что в боевых кораблях Флота он не разбирается. Но, даже несмотря на это, сенатор чувствовал, что что-то пошло не так. Корабль, к которому причаливал челнок, явно не относился к классу «тяжелых крейсеров», выглядел он недостаточно мощно для такого звания. А ведь предполагалось, что он будет покорять провинции на тяжелом крейсере «Саблезуб».

Стоило только челноку ткнуться в борт корабля, как сенатор выскочил из своей каюты самостоятельно, без лишних напоминаний, и поспешил к шлюзовому отсеку. Такой расторопности сенатора удивились, тем не менее пропустили его вперед.

– Добрый день, сенатор Фредерик, – приветствовал Сэма флотский чин в годах. – Я – вице-адмирал Проуп, командир крейсера «Белый орел».

– Как вы сказали?! – взвизгнул Сэм Фредерик. – Просто крейсер, да еще и «Белый орел»?!

– Так точно…

– Что, черт возьми, происходит, адмирал?! Почему меня состыковали с «Белым орлом»? Это какая-то ошибка, да?! Ведь меня должны были перевезти на «Саблезуб»!

– Никакой ошибки нет, сэр…

– Но вы же сами сказали…

– …Флагманом эскадры является крейсер «Белый орел».

– Почему не «Саблезуб»? – как-то вяло поинтересовался Фредерик.

– Увы, господин сенатор, но тяжелый крейсер «Саблезуб» находится на ремонте…

– Что-то случилось, пока формировалась эскадра? Так за неделю могли бы уже починить!

– Сэр… я не знаю, кто и какую вам информацию предоставил, но «Саблезуб» в ремонте вот уже как три года.

– Три года?! – опешил сенатор.

– Так точно. Как встал в док на капитальный ремонт, так и стоит.

Такое вопиющее несоответствие ожидаемого с действительностью подкосило Сэма.

– Ну, Ральф, ну, Брудер, ты у меня еще огребешь по первое число… – погрозил Фредерик своему помощнику.

Тут сенатора осенила неприятная догадка. Возможно, его помощник ни в чем не виноват, он предоставил сенатору лишь те сведения, которые получил из штаба ВКФ по официальному запросу. А в Армии и Флоте как нигде много приписок. Под полумертвые корабли получают финансирование… везде царит тотальное воровство.

– Адмирал…

– Что, сэр?

– А как обстоят дела с остальными кораблями? И вообще, Проуп, немедленно введите меня в курс дела о состоянии эскадры!

– Слушаюсь, сенатор. Пойдемте за мной на капитанский мостик…

В каком плачевном состоянии находится Флот, сенатор успел увидеть, пока шел со стыковочной палубы на капитанский мостик. То и дело ему встречались кое-как прикрепленные ниши покрытия: напольные, настенные, потолочные с потеками каких-то технических жидкостей. Оставалось только гадать, в каком состоянии находятся трубопроводы и проводка.

«А ведь это главный коридор… – ужасался сенатор. – Наверняка перед моим приходом уборку сделали, а то и панели заменили…»

Фредерик даже не догадывался, насколько он был прав. Доходило до того, что в других коридорах местами зияли голые стены, являя взорам экипажа эти самые латаные-перелатаные трубопроводы, ранее сгоревшую и замененную целыми кусками электрическую и оптоволоконную проводку.

18

– Прошу на капитанский мостик, сэр, – пригласительным жестом указал рукой адмирал Проуп. – Проходите.

– Спасибо…

Адмирал провел сенатора к своему рабочему месту и указал на не очень органично выглядящее сиденье. Создавалось впечатление, что его поставили сюда не так давно.

– Присаживаетесь, сэр, это ваше место…

– Спасибо…

Адмирал занял свое и развернулся к сенатору.

– Вы хотели что-то спросить, сэр? – напомнил он.

– Да… Я хочу знать, что за корабли состоят в нашей эскадре.

– Как вы уже знаете, флагманом является крейсер «Белый орел». Помимо крейсера в числе ударных кораблей состоят два линкора «Ягуар» и «Рысь», четыре корвета «Саламандра», «Скат», «Акула» и «Лев». А также малый авианосец «Камрад». И три десантных транспорта класса «кит».

– Что же случилось с еще двумя крейсерами, тремя линкорами и еще одним десантным кораблем?!! – выпалил сенатор Фредерик после небольшой паузы, во время которой он сверялся со списком. – Тоже поломались?!

– Так точно, сэр, – флегматично ответил адмирал Проуп.

– Ладно… – проронил Сэм, заставляя себя успокоиться.

В конце концов, этот вице-адмирал ни за что не отвечает. Все вопросы нужно адресовать адмиралу Флота.

«А он у меня огребет по полной!» – пообещал себе спикер Сената.

– Что с эскадрой, сформированной для поимки пиратов? Надеюсь, она не состоит из прогулочных катеров?

– Никак нет… Тут как раз все по списку. Линкор «Ястреб» и десять рейдеров проекта «МК537».

Фредерик удрученно покачал головой. Согласно его списку эта эскадра должна состоять из линкора и пяти корветов. А какая же это эскадра из каких-то там рейдеров?! Максимум – группировка…

– Боже мой…

Только сейчас Сэм Фредерик в полной мере осознал, в каком печальном состоянии находится Военно-космический Флот Земли. По сути его уже нет, если на такую пустяковую операцию корабли набирали с бору по сосенке.

– Где все корабли, адмирал? Где?… – страдальчески произнес сенатор.

– На кладбище, сэр.

– Кто же в этом виноват?

– Вы.

– Я?! – изумился сенатор Фредерик.

– Я не знаю, какая доля вины лежит лично на вас, сэр, но я имею в виду в целом Сенат и корпорации, которые им управляют. Флот финансируется в среднем на двадцать три процента от необходимого, и так уже не меньше столетия. И после этого вы хотите, чтобы мы по первому зову предоставили вам сверкающие новизной корабли, сенатор? Вы действительно на это рассчитывали?

Фредерик лишь только и мог, что открывать и закрывать рот, не в силах что-либо сказать. Этот адмирал своей обезоруживающей прямотой сбил его с толку. А вице-адмирала Проупа словно прорвало, он продолжал добивать:

– Вы знаете, сенатор, хотя откуда… но среди тяжелых кораблей, включая линкоры, крейсер «Белый орел» самый новый во всем Флоте. А знаете, сколько ему лет?

– С-сколько? – прошептал Фредерик, чувствуя неприятный холодок в затылке.

– Двести тридцать пять лет.

Сэм ошалело округлил глаза.

– Представьте себе, сенатор. Самое новое на нем – это сорока трех летний реактор и тридцать лет назад модернизированный двигатель.

У сенатора после таких слов чуть не началась банальная истерика. В эту минуту он больше всего на свете захотел смотаться с этого рассыпающегося старикана. Сэм даже привстал, но политическая необходимость заставила его опуститься обратно в кресло.

Адмирал, несколько смущенный собственной несдержанностью – что поделать, за столько лет накипело, – но в глубине души довольный своим порывом как ни в чем не бывало поинтересовался:

– Я могу отдать приказ о начале похода, сэр?

– Что?

– Мы можем выдвигаться, сэр?

– Н-не… д-да, адмирал, конечно.

– Слушаюсь, сэр.

Сенатор, все еще плохо соображая, наблюдал за тем, как адмирал отдает необходимые распоряжения. Ответные команды звучали непонятными скороговорками аббревиатур, и вскоре «Белый орел», после всех проведенных процедур и предупреждений членов экипажа, дрогнув от заработавших ходовых двигателей, начал выходить из пределов Солнечной системы к точке старта.

Сэм Фредерик все ждал каких-то неприятностей от старого корабля, но все шло нормально. Экипаж вел себя вроде спокойно, по-прежнему переговариваясь между собой непонятными для сенатора фразами. Иногда, правда, проскальзывали заминки, Сэм не заметил бы их, если бы не мимика вице-адмирала. Он хмурился, когда происходили сбои, и что-то ворчал себе под нос.

– Что такое? – не выдержал Фредерик. – Вы выглядите чем-то недовольным.

– Нехватка реального опыта походов, сэр, – признался Проуп, – но не беспокойтесь, экипаж выдавал отличные показатели на учениях, так что все будет нормально.

После таких слов сенатор только вжался в кресло, почувствовав, что на лбу у него появилась испарина, и вообще ему стало жарко.

– Штурман, курс проложен?

– Так точно, господин адмирал.

– Отлично. Встать на марш.

Экипаж снова начал переговариваться между собой, и вот корабль завибрировал гораздо сильнее. Фредерик чувствовал это всем своим телом и в первую очередь седалищным местом.

– Что происходит?!

– Все в порядке, господин сенатор, мы вышли из Солнечной системы и начали предпрыжковый разгон. Скоро первый прыжок.

«Кажется, этот поход станет для меня настоящим экстримом, – холодея, подумал Сэм, когда увидел, что экипаж стал вести себя слишком нервно, по крайней мере у него сложилось такое впечатление. – Пора в свою каюту… я хотя бы не буду видеть всего этого и знать, что происходит».

Но стоило только сенатору открыть рот, чтобы попрощаться с адмиралом, как его голос заглушила пробирающая до мозга костей сирена. Адмирал начал кричать, отдавая команды, перемежая их чисто флотскими ругательствами, сохранившимися еще с парусных времен.

– Нет… Я не хочу… Я не хочу умирать! О боже, за что?! Спаси меня, господи! Не дай мне умереть!!! – взмолился Сэм Фредерик. – Я не хочу умирать! Не хочу!!!

– Заткнитесь! Заткнитесь! Я сказал молчать! Никто не умрет! Все уже позади!

Сенатор очнулся только после хорошей пощечины, отвешенной адмиралом Проупом. Тут он осознал, что орал о своем нежелании умирать вслух. Сенатор испытал жгучий стыд и был благодарен офицерам комсостава капитанского мостика, что в этот момент они не смотрели на него, продолжая выполнять свои обязанности.

– Простите…

– Бывает, – согласился адмирал, кивком головы указав на развалившуюся в кресле молодую женщину – лейтенанта связи. Она явно находилась в обмороке, хорошо, что хоть не обмочилась. Соседи пытались привести ее в чувство.

Но это не помогло сенатору преодолеть смущение. Оно и понятно, то – женщина, а он мужчина.

– Что произошло?…

– Неполадка с реактором… но мы все исправили и продолжаем путь. Правда, прыжок отстрочен на полтора часа.

– Ясно…

– Думаю, вы хотите в каюту, сэр?

– Да… именно.

– Вас проводят.

– Спасибо…

На выходе из центра управления сенатор остановился.

– Адмирал…

– Да, сэр?

– Я вам обещаю… после окончания этого похода, если он, конечно, закончится удачно, я добьюсь того, что Флот получит финансирование в полном объеме и даже более того… а в судоверфях заложат новые корабли, оснащенные по последнему слову техники и инженерной мысли.

– Это было бы замечательно, господин сенатор, – кивнул адмирал Проуп.

Вызванный матрос действительно проводил находящегося почти в невменяемом состоянии сенатора в его каюту. Ворвавшись в свои покои, Сэм Фредерик первым делом ринулся к барной стойке. Распахнув дверцы и увидев ряд бутылок с темным содержимым, со звоном схватил сразу несколько в охапку и воскликнул:

– Спасибо тебе, господи!

19

Рон Финист шествовал чуть сзади посланника с Нерона, вышагивающего перед строем Первого Легиона. Примарх всегда предпочитал показывать его, не потому что он первый или к нему имелись какие-то более теплые чувства, а чисто из утилитарных соображений. Наниматели хотят избавиться от испоганивших их мир негров и они вряд ли хотят увидеть, что легионеры те же самые негры, да еще и отменно вооруженные. В связи с этим они могут решить, что этот Легион объединится с другими неграми и станет только еще хуже. Нет, наниматели должны видеть благообразные лица Первого Легиона.

Очередной наниматель прибыл по уже отработанной схеме через посредничество посла на Земле. «Вымпел», убедившись, что нет никакой ловушки, подбирал его в точке рандеву и привозил уже к настоящему месту пребывания Легиона, где производилось окончательное установление деловых отношений. Ставились задачи, уточнялся размер и способ оплаты услуг и прочее.

– Что ж, примарх, я очень впечатлен, – обернулся к Финисту посланник.

– Очень рад.

– Но у меня один вопрос…

– Какой?

– От меня не укрылось, что среди полностью экипированных солдат то и дело встречаются люди лишь в одной форме, без брони и оружия… Что это, на всех не хватает амуниции?

– Амуниции достаточно, сэр, все гораздо проще, это рекруты. Легион в боях несет потери, и мы набираем пополнение из местных добровольцев. Они пока еще не легионеры, а лишь кадеты. Чтобы обучение проходило быстрее, мы помещаем кадета среди ветеранов. Таким образом, навыки новичками усваиваются гораздо лучше, нежели когда они обретаются в отдельно сформированных учебных подразделениях с инструкторами и прочим.

– Ах вот оно что! В итоге на одного кадета приходится по десять учителей!

– Вот именно. Хотите узнать что-нибудь еще, господин посланник?

– О нет! Все выглядит просто превосходно! Я уверен, что с такими бравыми солдатами вы справитесь с задачей в два счета!

– Тогда, может, за бокалом вина обговорим некоторые детали у меня в палатке? – указал на свою палатку Финист.

– Пойдемте.

– Вольно…

Получив приказ, легионеры стали расходиться и готовиться к отбытию. Они ждали именно прибытия очередного нанимателя, а раз он прибыл, то скоро старт. Легион и так уже задержался на Крамаре дольше необходимого, и подступала опасная черта обнаружения силами Земли.

Стюарт по знаку примарха накрыл столик на две персоны, разлив местное вино по бокалам, и подал приготовленные к этому времени достаточно изыскано приготовленные закуски.

– А у вас тут неплохо, – покачал головой посланник, оглядываясь по сторонам. – Условия, конечно, спартанские, но все очень… органично, я бы сказал.

– Благодарю…

Рон жестом пригласил посланника за стол и, пригубив вина, сказал:

– Я хотел бы побольше узнать о той проблеме, с которой вы столкнулись, господин посланник. У меня лишь весьма приблизительные сведения, но, как я понял, ситуация для нас несколько нестандартная.

– Возможно, она нестандартная, но не настолько, чтобы вы с ней не справились, примарх, – ответил посланник, также пригубив вина. – Неплохо…

– Конкретнее…

– Как ни прискорбно это звучит, но у нас случилась своеобразная гражданская война.

– То есть негры здесь ни при чем?

– Как раз при чем. На Нероне уже давно назревал кризис… Когда-то на планету, одну из первых колоний, высадилось несколько общин… ну вы понимаете, различные культурные, религиозные представления, некоторые весьма даже ортодоксальные. И вот, спустя столетия развития, некоторые общины объединились, из-за чего произошло отдаление от других, и на этой почве произошло столкновение двух крупнейших группировок. Но если до сих пор мы как-то это все сглаживали политическими мерами взаимных уступок, установлением границ, то сейчас масла в огонь подлили прибывшие негры.

– Что произошло?

– Захватить власть у нас, как на молодых колониях, они не смогли, поскольку мы уже окрепший и вполне урбанизированный мир, поэтому они заняли нишу наемников. Нашим противникам удалось переманить подавляющую их часть, и теперь наши города подвергаются нападениям наймитов ортодоксалов.

– Ортодоксалы?

– Так мы называем наших оппонентов за их буквальное следование своему вероучению. Мы противостоять им не можем.

– Ясно.

– Вы поможете нам?

Рон нахмурился. До этого он имел дело с простыми, как пуля, вещами: есть аборигены, есть негры, притесняющие аборигенов. А значит, последним нужно вправить мозги. Тут другое – политика. А политика, как известно, построена на лжи, преувеличении фактов, недомолвках, вывертам смысла и так далее. Финист даже не знал, говорит ли этот посланник ему правду. Может, он и есть тот самый ортодоксал?!

А с другой стороны, при чем тут политика? Тебя нанимают, чтобы разобраться с врагом работодателя, а, как известно, кто платит, тот и заказывает музыку, так разбирайся с врагом, если он к тому же представлен неграми!

Но нет. Рон не хотел считать себя обычным наемником, убивающим за деньги. Если уж верен каким-то самим для себя установленным принципам, то нужно держаться за них до конца.

Встряхнув головой, Финист посмотрел на посланника, ожидающего ответа.

– Думаю, Легион возьмется за дело.

– Спасибо! Большое спасибо! – вскочил со своего места посланник.

– Не за что… сейчас я вызову своих бухгалтеров и экономистов, они с вами набросают предварительное соглашение, форма и способ оплаты – исходя из ваших возможностей и наших потребностей. Позже, уже с вашим правительством, мы придадим ему форму контракта.