Венхра. Книга первая. О плохих людях и странных обстоятельствах

В этот холодный осенний полдень она пришла немного раньше обычного времени. Парень встретил её на самом пороге:

– Здравствуйте, – сказал он.

– Ну, привет, – вальяжно ответила врачиха. – День добрый, Фёдор Сергеевич! Как ваше ничего?

Дед, радостный от такого внимания, ответил:

– Ничего, Ритуля, ничего. Вообще ничего.

– Что-то вы сегодня невеселы, осенней меланхолии поддались?

– Да, сил что-то всё меньше и меньше. Гасну, – грустно сказал дед.

Она его осмотрела, смерила давление, напомнила о приёме лекарств. Немного позаигрывала с ним, поддаваясь на его нелепые старческие домогательства. Потом парень проводил её до калитки.

– Этот светильник уже много лет так гаснет, – сказал он.

Ему хотелось больше разговаривать с ней, но он не знал о чём.

– И нас с тобой переживёт, – сказала Рита. – В принципе, всё нормально. Относительно. Только деду не надо простужаться, а то болеть будет долго. Иммунная система у него не как у тебя. А сам-то, что какой хмурый? Иль деда хочешь скорее на тот свет сплавить, наследства ждёшь?

Последняя фраза была сказана тихо, с саркастически заговорщицким видом.

– Какое тут наследство. Дом этот в жопе цивилизации?

– Фу, как некультурно – улыбнулась она в ответ.

Ушла.

После разговора он рассматривал себя в зеркале, памятуя её слова о своей неважной внешности. Правда, чёрные круги под глазами. Худой, осунувшийся молодой старик. Ничего нового.

Потом он долго и с удовольствием вдыхал аромат духов, оставшийся после неё в доме.

А так, Маргарита хорошей была, и как специалист, и, вроде, как человек. Приехала сюда, в эту глушь. Копят с мужем деньги на квартиру в городе, не хотят там на съёмной жить, вот и переехали в дом покойной матери её супруга. Он по командировкам шатается, деньги зарабатывает дальнобоем, а она стариков лечит. И скоро, по её словам, они должны будут переехать. Такое обстоятельство даже расстраивало Костю.

Девушка была всегда внимательной и доброжелательной. Вот такая Маргарита. Отрада всем старикам. И молодым старикам тоже.

* * *

Коридор. Тусклая лампочка. Сигаретный дым. Вечер. Всё то же самое, что и утром, только кое-где можно было услышать голоса соседей, шум включённых телевизоров, крики детей, шаги на лестничной площадке, закрывающиеся двери, лай домашних собак.

Утром стоять здесь приятнее. В ранние часы тишина не заставляет оглядываться из-за возможности быть замеченным кем-то из соседей, с которыми парень не общался и общаться не собирался.

Вот и на этот раз молодой человек не остался здесь надолго. Ему хотелось спать и никуда не хотелось ехать – а поездка намечалась уже через семь часов. Ему нужен выходной, давно их у него не было. Очень хотелось закончить весь этот маскарад. Раньше надо было что-то предпринять по этому поводу, но он ничего и не придумал. Мнительность никому не идёт на пользу. А жить под чужим именем чужой жизнью становилось невыносимо.

В его небольшой комнате, совмещённой с кухней, также висела единственная лампочка. Тусклая, как он любит.

Парень ненадолго включил и выключил её. В джинсах и кофте лёг на кровать, думая о том, где могли быть спрятаны сбережения деда и так ли много их на самом-то деле. Мысли о возможном богатстве грели его душу. В принципе, можно было и сейчас как-нибудь по-хитрому свести старика с этого света и законно вступить в права владения его домом.

Но всё-таки было жалко старика и ещё оставалась возможность, что дед проговорится о том, где спрятан его клад, если он, конечно, существует.

* * *

Раннее утро, коридор. В этот день мысли не клеились в одну ленту телеграммы, посланную самому же себе. Так, обрывки коротких сообщений, очень быстро сдуваемые ветром памяти. И ни одного точного слова в них, чтобы они хоть как-то зацепились в дне сегодняшнем, так похожем на день вчерашний и все остальные прошлые дни. Наверное, некачественным оказался доставщик мыслей.

* * *

– Вань, это ты? – спросил дед, когда услышал, что кто-то вошёл в дом.

– Я, – парень снял куртку в прихожей, разулся. – Сегодня, вижу, без происшествий. Что не спишь?

– Сны не снятся, – грустно ответил дед.

– Не каждый же день. Сегодня вообще не ходил никуда?

– Неа… а знаешь, как хотелось? Вот лежу я, засыпаю и думаю: вот уйти бы куда. Далеко-далеко! За лес. Там, где тепло всегда и солнце под рукой. А этот говорит: не ходи туды, не ходи! И руками так машет, и эти стучат из под пола, значит. Наступил на одного, и дальше! Эх! А солнца-то и нет опять! Ярило погасло! И снега нет, тепло. Он говорит: у них теплее. Я: э, нет, брат! Не возьмёшь! Хрен тебе! Вот, Вань. Понимаешь, нет ли? К ним, туды!

Дед смеялся. Такие разговоры пугали парня. До мурашек по спине. Кто такие «они», и куда эти «они» его зовут?

Он спросил у деда, заранее зная его ответ:

– Кто «они»?

– Кто, кто! Черти!

– Во, блин, черти у него, – сказал еле слышно опекун.

Он в очередной раз вспомнил тот тёплый весенний денёк, когда его друг предложил ему работу. После детского дома парень нигде надолго не смог продержаться, а тут такой подгон. Без желания работать ничего хорошего в карьере не происходит.

Друг ему всё поведал, открыл душу. Бандитские связи помогали найти не только должников. Он нашёл свою семью. Мать приняла его хорошо и долго раскаивалась в том, что отказалась от него после рождения. Но какой-то внятной причины, побудившей её на этот поступок, она никогда не называла. Больше детей у неё не было. Про его отца не сказала и слова.

А дед, её отец, к тому времени был уже беспомощным слепым стариком, но тоже принял внука радостно, всей душой. Но встретились они в этой жизни всего два раза. И больше не встретятся.

Мать вскоре умерла, дед остался на его попечении. Тогда-то Ваня сразу и нанял Костю к нему сиделкой, мол, дед всё равно ничего не заметит, с катушек съехал уже. Тем более мать поведала Ване перед смертью, что у старика где-то богатства припрятаны. Да и сам дед обещал оставить хорошее наследство. Один дом только что стоит, земля. Хотя, что он стоит в глуши?

Тогда-то Фёдор Сергеевич поставил внуку строгое условие: в дом престарелых не сдавать, следить за ним самостоятельно, дескать, всё равно скоро помру. Вот почти три с половиной года его и развлекает Константин. Раньше хоть соседи иногда приглядывали за ним, у парня выходные были. Но добрые люди съехали куда-то. Вскоре и Ваня погиб.

И остался Костя один с дедом. Раньше ему не только дед платил (он пенсию за него по доверенности получает, неплохую даже), но и Ваня отчисления немалые делал. А теперь без Вани негусто стало. Остаётся только пенсия деда, но больше половины на него и уходит. Да и… привязался он к нему. Так и стал Костя Ваней. И на своё имя уже не отзывался, да и некому было позвать. И никого у него, кроме деда, не было. Ни девушки, ни друзей. Тошно ему.

Но вот умрёт дед, он разбогатеет. С Ваней они с самого начала Костю опекуном оформили, главным наследником. Сам Ваня не хотел с дедом сидеть, но и бросить не мог.

Помимо дома и земли, существовало и другое наследство, которое ещё надо было заслужить. То, про которое сам дед нечасто, но всё-таки упоминал. Говорил, что спрятаны у него богатства какие-то. Один раз Костя с Ваней весь дом аккуратно обыскали, но ничего не нашли. А у деда про это выпытать оказалось непросто. Вся эта перспектива радовала недолгое время, всё быстро переросло в привычку. Костю не покидало чувство, что его где-то обманули. Но он терпел.

* * *

Коридор. Вечер. За окном падал первый снег. Медленно, как будто нехотя, покрывал грязную землю тонким белым одеялом. Не всерьёз и ненадолго.

Костя курил и думал о том, что пора бы себе купить новое постельное бельё, а на стол постелить чистую скатерть. Его мысли ложились лёгким белым пухом на поверхность быта. Он начал представлять себе уют белоснежной простыни, подушек и одеяла. Запах свежести. Ослепительный белый уют…

В коридор вылезли пьяные соседи. Одна изрядно поддатая девушка обратила на него внимание, окликнула:

– Молодой члвек, а млдой члвек!

Он обернулся, она подошла к нему.

– Вам скучно? И ваще, как тя зовут?

– Ваня, – смутился Костя.

Он смотрел на неё и млел. Хоть такая «романтика» его не прельщала, но тронулось что-то в душе. Забытое, вымершее, куда-то безвозвратно ушедшее из жизни чувство близости. Маргарита всегда держала дистанцию с ним, а здесь девушка подошла к нему вплотную. Он чувствовал её дыхание: что-то сладковатое вперемешку с перегаром. Чувствовал её духи и её пот. Видел в упор её мутный взгляд, который никак не мог сфокусироваться на его образе. Лицо девушки было не красивым, но пока косметика на месте, было в ней что-то симпатичное. Может быть, ничего, кроме молодости. Которая пройдёт и эта девушка превратится в отвратительную женщину, уже не следящую за своей фигурой и, возможно, за своим образом жизни.

– Пошли с нами, Ваня! – позвала она. Но тут её подхватил под руку какой-то мужчина и поволок к выходу. – Ну чё, я хотела с челодым моловеком познакомица!

Она отвратительно громко смеялась. Ваня, он же Костя, проводил её взглядом. Окурок обжёг пальцы. Он бросил его на пол и раздавил сапогом искры. Достал ключи и открыл свою дверь.

Глава 2

Закончившиеся отношения с Алексеем всё ещё оставляли в душе Ирины неприятный осадок. С этим пока ничего не поделать, но одно действие для устранения этого осадка уже произошло, осталось только немножечко подождать результатов. Результатов для Ирины известных и греющих её оскорблённую душу. В принципе, этого можно было и не делать, но прошлое слишком настойчиво не давало возможности себя забыть.

В то же самое время её сосед Сергей всё чаще стал попадаться на глаза. Будто специально. То на лестничной площадке, то в супермаркете, который находился на первом этаже дома, в котором они жили. Сергей улыбался при виде её, она же была более сдержанной на эмоции, как и всегда. Его жена, достаточно красивая девушка, знала об истории в лифте и видела пару раз реакцию Сергея на внезапные встречи с соседкой, но не придавала этому значения и никак не акцентировала на этом своё внимание. Похоже, Сергей был просто очень весёлым человеком, вызывающим доверие. Он заинтересовал Ирину.

Прошло уже несколько недель, как Ира рассталась с Алексеем. Её быт наполнился былым уютом одиночества без шума всегда включённого телевизора и ненужных разговоров на неинтересные темы. И без упрёков.

Она сидела одна на кухне в полной тишине. За окном вечер кидался холодными комками мокрого снега, а в большой кружке Ирины медленно остывал чёрный ароматный чай с лимоном. Две кошки расположились в пределе досягаемости руки, чтобы можно было их легко погладить в случае необходимости – обе дремали рядом на диванчике. Просто идиллия, не хватало только какой-нибудь интересной книги. Той самой книги, от которой было бы невозможно оторваться, которую можно было бы почитать на ночь, заснуть с ней в обнимку и увидеть прекрасные сны. Не думать заранее о том, что во сне придётся немного не по плану провести своё личное время отдыха. Но интересных книжек под рукой не было, и Ира проводила остатки вечера в телефоне. В бессмысленном просмотре информации, не задерживающейся в памяти надолго.

Отложив мобильный в сторону, она прошлась по полумраку комнат своей огромной квартиры. Медленно и осторожно, будто боясь встретить кого-нибудь, кроме котов и кошек. В самой дальней и самой маленькой, из четырёх, комнате она задержалась подольше.

С уходом Алексея пропала необходимость запирать эту комнатку на ключ, но она всё равно это делала, даже когда была одна. Потому что в этом помещении находился предмет, который она тщательно скрывала от чужого внимания. Вещь из постороннего мира. Её личный магический артефакт.

Ирина удостоверилась в том, что предмет ещё не впитал целиком в себя кровь несчастного животного, убитого её же руками.

Посреди абсолютно пустой комнаты на полу лежало круглое зеркало, диаметром сантиметров пятнадцать. На его поверхности оставалось несколько маленьких тёмных пятен. А острый ритуальный нож был тщательно вымыт и лежал рядом с зеркалом, мыть которое категорически воспрещалось. Всё так, как и должно быть. Осталось совсем немного времени.

Девушка заперла комнату и, не оглядываясь, прошла в сторону кухни на звон мобильного телефона.

Звонил Алексей. Хоть номер и был удалён из записной книжки, Ира сразу узнала комбинацию знакомых цифр. Он слишком часто ей звонил и писал ненужные сообщения, несмотря на расставание.

Недолго подумав, она взяла трубку.

– Привет, – осторожно начал Алексей, но продолжил в привычной манере, – и чем ты там занимаешься, чего так долго трубку не брала?

– Тебе какая разница? – сухо ответила Ира.

– Я просто хотел поговорить, чего уж, нельзя?

– Нет.

– Ты подумала о моём предложении?

– Нет…

– Забудем всё и начнём жить заново? – Алексей начал запинаться. Значит, опять нервничает.

– Нет, не нужно.

– Ты всё ещё обижаешься? Нам же было неплохо вместе. У тебя уже кто-то появился? Или ты всё ещё с тем соседом?!

– Я думаю, нам больше не следует продолжать разговор, – Ирина отключила соединение и после повторного звонка Алексея добавила его номер в чёрный список.

Нужно было это сделать раньше. Хотя, он скоро вообще никуда и никому звонить не сможет. И этот жест лишь необходимость для сегодняшнего вечера.

* * *

На следующий день после короткого разговора с Алексеем, Ирину разбудил телефонный звонок с неизвестного номера. Она не хотела брать трубку, но любопытство взяло верх, и она приняла входящий звонок. Кто же мог потревожить её ровно в девять утра, в субботу? Неужели Алексей никак не угомонится?

Разговор был коротким. Ей позвонил следователь с фамилией Жилов и попросил приехать сегодня в отделение полиции для небольшого разговора, чтобы не вызывать по повестке. Полицейский предложил заехать к ней, если Ирине будет сложно в ближайшие два часа посетить его рабочее место. Девушка решила приехать сама.

В кабинете у следователя было сильно накурено. Жилов, мужчина сорока или пятидесяти лет, выглядел хмурым и помятым. Жидкий стог седеющих, не причёсанных волос, много морщин на лбу, желтоватый оттенок кожи. На настоящего полковника, по разумению Ирины, он был не похож, и никакого интереса для неё не представлял, хотя по голосу в телефонной трубке он ей показался более харизматичным мужчиной. Есть огромное количество мужиков, которые и до, и после сорока не представляют никакого интереса. Похоже, Жилов был из таких.

Не глядя на вошедшую в кабинет гостью, он предложил ей сесть на стул напротив его стола, за которым он сидел. Только когда она села, он начал пристально и не без удовольствия её разглядывать. Потом спросил, как давно она была знакома с Алексеем Терновым.

Она рассказала обо всём, что между ними было, опуская лишние подробности. Всю правду их отношений до вчерашнего звонка. Без одного небольшого нюанса.

Мужчина спросил, где она была прошлым вечером и ночью. Ира резонно ответила, что она была дома. Следователь дежурно спросил о том, кто может это подтвердить, хотя было заметно, что ни в чём Ирину не подозревал, а спрашивал для порядка. Девушка вполне спокойно ответила, что у их подъезда есть камеры видеонаблюдения, а ещё её видела консьержка.

После этого Ира задала лишь один вопрос о том, что случилось с Алексеем. Она чувствовала, что в живых его больше нет, но не знала, как именно он погиб – её очень интересовало, почему же он не просто пропал без вести.

Разумеется, своих мыслей она не выдала, но следователь обозлился на вопрос и повысил голос. Он рассказал ей, что кто-то сегодня ночью изуродовал Алексея в его же собственной ванной комнате.

– Отрезал или отгрыз всё лицо! До самого черепа! Вместе с ушами! – заорал Кирилл Жилов, – Брат его, вы знакомы с его братом? Студент, загулялся допоздна, пришёл с друзьями домой, хотели выпивать продолжить, а в ванной его братик лежит без лица. Пацаны сразу протрезвели. Вот как так? Хочешь, фотки покажу?

– Нет, пожалуйста… – Ирину возмутил тон следователя. Ещё её шокировал результат.

– Вы хотели отомстить Алексею за то, что он вас бросил? Вы имели доступ к квартире убитого? У вас есть собака? – тон следователя стал спокойнее.

– Нет, – Ирина взяла себя в руки. – На все вопросы – нет. Собаки тоже нет. У меня кошки…

– Вот и у Алёшки собаки не было. Даже у соседей. Ладно. Ступайте, – успокоился Кирилл. – Убедительная просьба из города никуда не уезжать в ближайшее время. Это не подписка о невыезде, но имейте в виду. Если что, то вызову.

– Прощайте, – сказала Ирина.

Ей не понравилось, что некрасивый мужчина накричал на неё. Ещё она поймала себя на мысли, что ей бы действительно хотелось взглянуть на фотки.

* * *

Когда Ирина шла домой, с неба медленно падали красивые хлопья снега. Сегодня вообще обещали снежную бурю, несмотря на то, что зима ещё официально не наступила. А пока было тихо и хорошо.

Она даже на некоторое время забыла, откуда шла и каким был предмет разговора. Девушка просто наслаждалась тем, что есть мгновение «здесь и сейчас», что она жива, и что с ней никогда ничего плохого не произойдёт. Ведь она особенная и жизнь её прекрасна.

Летом она обязательно поедет на море, а сейчас, она, конечно же, никуда уезжать не собиралась. Как мало на свете людей, которые умеют ценить каждое мгновение своего одиночества. Но и такое блаженное состояние уединения порой надоедало.

В сумочке зазвенел мобильный телефон. По особенной мелодии она поняла, что звонит подруга Вера. Голос Веры был взволнованным. Она даже не сказала своего коронного: «привет, подруга!»

Кукушкина начала свою речь без приветствия:

– Ты смотрела сейчас новости по нашему каналу? Какой ужас! Я бы сказала, что это капец! Убили твоего Алексея! Прямо в собственной ванне ему всё лицо изуродовали, представляешь?

– Я не смотрю телевизор. Знаю, что его убили. Только что иду от следователя.

Далее в трубке раздался своеобразный рёв, означающий глубокое удивление Верки:

– Да ты чего?! Вот это да! Давай в нашем кафе встретимся сейчас же, поговорим!

Отказать было трудно, Ирина согласилась. Через полчаса они уже сидели в своём любимом кафе и пили чай со сладостями. Вера расспрашивала каждую деталь последнего разговора с Алексеем и следователем, терялась в догадках кто, как и зачем всё это натворил. Её очень шокировала эти новость.

И вот, остановив свои фонтанирующие эмоции, Вера на полном серьёзе спросила:

– А это точно не ты?

– Что я?

– Убила…

– Нет, – немного засмущалась Ирина.

– Просто странно…

– Что странного? То, что я не отрезаю людям лица?

– А помнишь, твоего первого самого, Шишкина Мирослава? – впервые за вечер Вера выглядела напуганной. – Помнишь, что он пропал без вести? Помнишь? А Витя, бизнесмен тот, что говорил: «у тя чё депрессуха вечная, полетели на Бали, попугайчики там»? Тоже пропал же… а с остальными как?

– Живы, здоровы, – соврала Ира, немного напугавшись догадливости подруги, которая обычно не блистала сообразительностью и отличалась не очень хорошей памятью.

И не следила за судьбами её бывших возлюбленных.

Но в этот раз Ирина сама была виновата – поторопилась. Ещё было одно большое «но». Ира сама до конца не верила в свою причастность к этим исчезновениям и, к тому же, это недоказуемо вообще и никак. Поэтому она была всегда спокойна, но ей не понравились подозрения подруги.

– Точно? – не доверяла Верка, хотя немного начинала понимать, что говорит чушь.

– Как ты можешь меня подозревать? – спросила Ира, на что Вера облегчённо рассмеялась. – Вот и следователь у меня спросил, где я вчера вечером и ночью была…

– Ладно-ладно. Я ж знаю, что ты ведьма. Тебе Лёшку не жалко?

– Нет, – честно ответила Ирина.

Хотя, в глубине души ей всегда жалко, что так иногда происходит. Но всё перебивает азарт, и то, что с самого детства ей было трудно отпустить обиды. Каждая врезалась в душу самой острой занозой. Вытащить которую нереально, но можно стократно усилить боль, постоянно задевая её воспоминаниями.

Есть в криминальных кругах поговорка: нет человека – нет проблемы. В психологии Иры это отражалось в видоизменении фразы: нет человека – нет обиды. Есть та заноза в душе, но её уже никто не задевает своим грубым существованием.

Она просто хотела стать девочкой, которая будет одной единственной, любимой на всю жизнь. Девочкой, улыбающейся и прижимающей к груди букет очаровательных цветочков, а не острые копья обиды и разочарования.

После паузы Ира сказала:

– Конечно, это всё ужасные вещи, не стоит смеяться. И то, что случилось с Алексеем…

– Вообще без логики, это очень страшно… – погрустнела Вера, вспомнив сюжет городских новостей, в котором рассказали об этом происшествии без визуальных подробностей, но с весьма неординарным описанием убийства.

Она поняла, что увидела и услышала обо всём этом в выпуске новостей, а не в каком-нибудь фильме. Реальность на этот раз запоздала в их город, здесь материализовался самый настоящий кошмар.

– Но жизнь должна продолжаться, – робко сказала Ира, пытаясь сменить неприятную тему разговора.

– Это, наверное, всё тот же самый маньяк, который летом в парке убил молодую девушку и её парня. И ещё много кого убил. По телевизору так тогда и говорили, что это, скорее всего, не единственные его жертвы, – поделилась информацией Вера.

Но к тем убийствам Ирина не имела никакого отношения. Она предположила:

– Может, это всё разные вещи?

– Нет. Это. Один. Маньяк, – с непоколебимой уверенностью сказала Вера Кукушкина. – Как страшно жить! О, а у меня идея! Давай в наши смартфоны установим приложение, которое отмечает геолокации? Ну, как объяснить-то! Короче, я всегда буду знать, где находишься ты, а ты всегда будешь знать, где нахожусь я! Идёт? Хорошая ведь идея! Буду всегда знать, где тебя искать в случае чего! Не дай бог, конечно!

– Ну, да, – невнятно согласилась Ирина, глядя в окно.

А Вера уже схватила со столика её телефон и принялась за установку приложения.

Потом подруги решили немного выпить: Вера заказала коктейль, а Ирина вина. Помянули Алексея.

Вскоре сменили тему на более позитивные житейские дела. Вера посчитала своим долгом развлечь Ирину, которая хоть и не показывала никакого трагизма в своих эмоциях, но была немногословнее обычного, что можно было принять со стороны за переживания по некогда близкому человеку.

А Ирина ненадолго вернулась в воспоминания, но не по тому времени, когда они были вместе с Алексеем. Она вспомнила первые серьёзные отношения. Долгие. И мучительное расставание. Страдания. Исчезновение Мирослава.

Также Ирине вспомнилось, что спустя два месяца после того, как Мирослава объявили в розыск, в лесу, не очень далеко от его дачи, была найдена человеческая рука. Его отец пошёл за грибами, чтобы развеяться от переживаний, и нашёл фрагмент конечности. От локтя. Пальцы были на месте, хотя рука немного разложилась. Но никто из диких зверей и местных бродячих собак не тронул этот, по сути, кусок мяса. Опознали сразу по татуировке. Вот тогда было жутковато.

– Как твой котёнок новый, прижился? – спросила Вера.

Она знала, что Ира любит кошек, значит, любит и разговоры о них.

– Нет, умер, – ответила подруга.

– И этот умер, ну вот! И этот котёнок совсем больной попался, – сочувствовала Вера, вспомнив, что это не первый котик, которого Ира подобрала на улице, и умерший через некоторое время. Кукушкина не любила животных, но посочувствовать подруге посчитала нужным. Хотя не понимала, почему Ирка постоянно пытается приютить таких больных доходяг, нет бы взяла какого породистого.

Посиделки прервал звонок разгневанного мужа Веры. На этот раз у них было что-то запланировано, поэтому Кукушкина традиционно не послала его на хрен, а извинилась перед Ирой и убежала прочь. Ира тоже пошла домой.

У неё было приподнятое настроение. Погода ухудшилась, дул сильный ветер. Снег бил по глазам, но девушка дошла до дома без происшествий.

Как только она закрыла за собой входную дверь, то поняла, что сегодня ей как никогда хочется общения. Видно выпитое вино делало своё дело. Подошедший встретить её кот Тимофей показался для Ирины не самым интересным собеседником. Ей хотелось простого человеческого общения, но Вера сейчас занята, а больше поговорить ей было не с кем.

Сняв верхнюю одежду и разувшись, Ира приняла решение проверить свои профили в социальных сетях и на сайте знакомств. Но в этот момент раздался стук в дверь. Не звонок, а именно аккуратный, но настойчивый стук.

Богатый на события день – пронеслось в голове у Ирины. Она, не глядя в глазок, отворила дверь.

На пороге стоял её сосед Сергей. Он держал обе руки за спиной. Мужчина был при параде: брюки, рубашка, галстук. На ногах не тапочки, а лакированные туфли.