Трамвай

– Да я собственно хотела только уточнить для себя, – насмешливо проговорила Марина, – куда ведет ваш этот путь? Вы уверены в том, что путь продолжится и с оптимизмом смотрите в будущее – это я поняла. А итог какой? Куда вы приехать должны в конце концов?

После этого вопроса пауза была самой продолжительной за весь этот разговор. Было почти осязаемо слышно, как скрипят мозги светских красавиц.

– Ну знаешь… – в финале этого коллективного размышления произнесла Ксюша, – мы все-таки не кандидаты философских наук чтобы на такие глобальные вопросы отвечать. А путь он и есть путь. Зачем ломать себе мозги и задумываться над гипотетическим финалом?

Кандидат физико-математических наук Марина Сергеевна поняла, что не очень длинные светлые волосы на ее макушке уже торчат в разные стороны как у человека, шарахнутого электрическим током и что ждать какой-то ясности от этих дамочек точно не стоит. Поэтому она решила просто послушать что они скажут и больше не вмешиваться.

– Мы не задумываемся над этим, – неожиданно включилась немного блаженная Надя, – просто едем вперед, верим в будущее и во всем полагаемся на Кондуктора. И еще мы чтим тех, кто был тут до нас. Также ехал. Также смеялся, радовался и мечтал. Мы убеждены в ценности традиций. Словом, наша жизнь устойчива и целенаправленна.

– Блестяще сказано, Надюша! – поаплодировала старшая из девушек. – Лучше и не придумаешь. Слушай внимательно, новенькая! И учись! Вместо ненужных мудрствований лучше проникнуться великолепием простоты.

– Но мы-то с вами не совсем простые! – вставила Надя и рассмеялась. – Это тоже надо учитывать. Если все остальные просто едут, то мы еще и ждем! Ждем того, что просто невероятно украсит нашу поездку. Ждем прекрасного человека, который выйдет оттуда и тогда…

– Я это уже слышала! – не удержалась Марина. – Можно не повторяться.

– Ну как же! – это опять зазвучал голосок Маечки. – Об этом можно говорить бесконечно! Это прекрасно и отличает нас от всех. Наше положение возвышает нас и в то же время налагает ответственность. Короче говоря, мы должны быть благодарны!

– Кому? – автоматически спросила новенькая.

– Судьбе! Кондуктору! Колесам, что несут нас по неведомым железным колеям! – торжественно ответила Мая.

– Как? Как? – Марина даже поперхнулась. – По каким еще колеям?

– Ой, это такая интересная легенда! – запрыгала на месте Надежда. – Расскажи ей, Майка!

– Хорошо! Рассказываю. Так вот, чтобы ты знала, Марина, люди, которые давно едут говорят, что наш вагон катится по двум железным колеям. Это такие металлические полоски, которые параллельны друг другу и нигде не пересекаясь начинаются в бесконечности и туда же уходят. По ним и катится на колесах наш общий дом.

– А я слыхала что железных полос не две, а три, – встряла Надя.

– Глупости! – раздраженно отозвалась рассказчица. – Их или две, или четыре. Большинство считают, что две. Это самая распространённая версия, – компетентно пояснила она. – И не надо перебивать меня!

– Извини! – ойкнула робкая Надя.

– Так вот! – продолжила специалистка по мифологии. – Полоски эти не покоятся на поверхности материи. Они вибрируют. Сотрясаются вверх-вниз. И периодически ударяют по нашим колесам. Отсюда этот стук, который мы вечно слышим.

«Тук-тук!» «Тук-тук!» «Тук-тук! «Тук-тук!» – снова прислушалась Марина к стуку колес.

– До того жутко, что аж завораживает! – восхищенно прошептала Надя. – Как представлю это так сразу холодок внутри! А еще страшно – не слетим ли мы с этих железных полос?

– Не слетим! – уверенно заявила Мая. – За этим тоже следит господин Кондуктор.

– Ах, как же все-таки чудно! – зевнула и шумно потянулась Ксюша. – Не верю я конечно и половине этого. Но все-таки интересно!

– Не хочешь – не верь! – обиделась Мая. – Но только так устроен мир. Вселенная!

– А я верю! Каждому твоему слову, Маечка! – прощебетала Надя.

– Вот это да! – ошарашенно проговорила Марина. Она уже догадывалась раньше, но теперь уверилась окончательно, что пассажиры этого бешенного трамвая не просто умалишенные. Они попросту не помнят ничего из того, что было до того, как они сели в вагон. И еще они едут уже очень долго и самое плохое что не имеют возможности выходить наружу. Иначе они не несли бы эту чушь. – Девочки, а вы в окошко давно смотрели? – задала она очередной вопрос.

– Куда? Что ты сказала?

Марина, похолодев от ужаса вдруг сообразила, что сама уже давно не смотрела туда. Повернув медленно голову налево, она судорожно сглотнула. Если раньше она видела город, понимала, что это ее город, но не узнавала местность, то теперь перед глазами мелькала только безликая серая муть. Да и сами окна утрачивали геометрическую оформленность и размывались в некое пятно.

Вот теперь стало по-настоящему жутко.

– А во время остановок? – борясь с панической атакой продолжала спрашивать преподавательница.

– Что? – Мая теперь перехватила первенство в разговоре и ответственно брала на себя функцию разъяснения новенькой элементарных вещей. Она конечно же очень гордилась этой ролью, что отражалось на тональности ее реплик. – Что именно тебя интересует по поводу остановок?

– Вы выглядываете за дверь? Туда? Наружу?

В очередной раз повисла гнетущая тишина.

– Ты пугаешь меня, Марина! – пролепетала наконец Надежда. – Перестань, пожалуйста!

– Как можно заглянуть в изнанку бытия? – если бы ее было видно, то глаза Майки сейчас наверняка были бы выпученными. – Ты говоришь страшные вещи! Это не просто невозможно. Это запрещено категорически!

«Ну если запрещено, то вовсе не невозможно»! – подумала Марина, но вслух не стала произносить, чтобы не пугать аудиторию. Второй мыслью было то, что надо срочно валить из этого дурдома.

– Так что там с Кондуктором? – перевела она тему. – Ты не закончила об этом.

Мая встрепенулась:

– Ну да! Конечно! Это самое главное! – она вздохнула. – Кондуктор добрый. Справедливый. Мы любим и уважаем его. Но в то же время он строг к нарушителям правил. Если не хочешь услышать его свисток, то просто веди себя правильно.

– Это как?

– Не вставай с места без разрешения – это главное. Не кричи. Не трогай руками тех, кто за спиной. И во время остановок, когда разрешается разговаривать с новичками не говори лишнего.

– Лишнего?

– Да. Просто научи его как нужно вести себя в поездке. Как мы сейчас делаем. Вот и все.

– И как часто вы его видите?

– Кого?

– Кондуктора?

Все трое весело рассмеялись.

– Ну как можно видеть то, что тебе не дано? – снисходительно объяснила Ксюша, когда все успокоились. – Мы просто чувствуем его присутствие. Ну и в редких случаях слышим свист. Ну как недавно было, помнишь?

– Мне все понятно, – заявила новенькая. – Спасибо за доступное разъяснение!

– Ну что ты! – почти хором оживились красавицы. – Не стоит благодарностей! Обращайся, если вдруг что-то будет не ясно.

– Обязательно! – вежливо улыбнулась Марина и резко встала с места.

Вагон качнуло, и она упала на одно колено держась рукой за поручень. Скорость вагона как показалось увеличилась и стук колес теперь сливался в один сплошной шум. Качка становилась все сильней и Марину болтало в стороны так, что она не могла опереться на ногу и встать. Она делала попытку за попыткой, но каждый раз снова падала на собственную коленку и отчаянно держалась за металлическую ручку. Ее трясло и мотало по узкому проходу так что вскоре женщина почувствовала, как брюки ее, итак заляпанные от недавнего падения в лужу теперь вовсе могут порваться, превратив ее в голодранку. Это единственное, о чем она думала в этот момент, как истинная дама в любой ситуации заботящая прежде всего о своей внешности.

Но встать не получалось, а вагон все набирал и набирал ход. Марина отчаянно застонала, стиснув зубы от досады и бессилия. Снова сделала рывок, но пол уходил из-под ног как работающая на полную катушку беговая дорожка. В итоге женщина окончательно сдалась и обхватив обеими руками холодный металлический поручень поникла, опустив голову вниз и беззвучно заплакав.

      Недавних подружек по элитарному клубу гламурных барышень, ожидающих принца, теперь совсем не было слышно, несмотря на то, что Марина не удалилась от их сектора и на шаг. Она даже попробовала протянуть руку в ту сторону где только что сидела, но не смогла нащупать ничего кроме пустоты. Перед ней был только алюминиевый стержень, за который можно было держаться, и кромешная тьма вокруг.

      «Надо, наверное, было послушаться их и не вставать во время движения», – подумала злосчастная блондинка и зашмыгала носом. – «Это все из-за моей вредности и вечного желания идти наперекор! Как теперь мне быть?»

      Гул колес нарастал. Марина сидела на грязном полу придавленная силой инерции и не могла пошевелиться. Ей было страшно, потому что скорость все увеличивалась, и это несомненно грозило крушением. До какого предела может разгоняться обыкновенный трамвайный вагон? Это однозначно кончится плохо.

      Однако ничего не происходило. Она неслась с громадной скоростью вместе с обезумевшим пассажирским транспортом и готовилась к жуткой гибели. Все это напоминало идиотский сюжет из какого-нибудь голливудского триллера и по закону жанра должно было закончится эффектной катастрофой. Так думала преподавательница университета до тех пор, пока сильные руки ее студента не подхватили ее и не поставили на ноги.

      Виталий держал свою любимую за плечи сзади и благодаря этому она смогла сохранять вертикальное положение, по-прежнему не видя его. Впрочем, он был за ее спиной и все равно не мог быть различим глазами, но крепкую хватку и знакомый голос женщина узнала вполне определенно.

– Держитесь, Марина Сергеевна! – каким-то надломленным тоном произнес юноша, почему-то снова переходя на официальное обращение. – Я рядом. Не бойтесь! Не бойтесь упасть – я держу вас! – бормотал он и Марина действительно почувствовала, что устойчиво стоит на ногах.

– Ты тоже встал, Виталик? – спросила она с безнадегой в голосе. – Зачем? Нельзя же, ты наверняка уже знаешь.

      Тот в ответ грустно усмехнулся.

– Что вы предлагаете? Бросить Вас в таком положении? – он невольно возвысил интонацию. – Ну нет! Это не по мне!

– Только не говори мне, что это ты из благородства! – устало ответила Марина. – Ты просто не можешь отстать от меня. Прилип как банный лист!

– Что? – студент произнес это вопросительное слово почти по театральному с обидой, возмущением и отчаяньем в голосе. – Я банный лист? Да ты просто не можешь ценить хорошее отношение к себе! Вечно всем недовольна! Что тебе еще надо? Чем я плох для тебя?

– Ну вот! – равнодушно протянула Марина. – Та же шарманка и опять на «ты»! Надоел!

      Невидимый влюбленный стоявший позади и державший ее огромными лапищами тяжело задышал, горячо и мокро обдувая своей возлюбленной шею и голову. Негодование копилось несколько секунд и наконец прорвалось короткой фразой:

– Ты не достойна любви хорошего человека!

– Слава Богу! – отозвалась Марина Сергеевна. – Наконец-то благородный муж это осознал! А я тебе сколько об этом говорила? Недостойна я тебя! Поэтому просто иди и поищи ту, которая будет соответствовать твоей чистой и великодушной натуре!

      Виталик хотел было продолжить ставшее уже традиционным нытье, но бабка Агнесса опередила его.

– То же мне! Рыцарь хренов! – проскрипела она и зашлась в смехе, переходящем в кашель. – Благородные чувства он изливает на публике. Кретин! Бабы не любят нытиков и зануд. Тем более твоя. Она вообще истеричка и шалава, судя по всему.

– Агнесса! – одновременно вскричали Григорий и неизвестная мудрая женщина, обладательница низкого контральто. – Немедленно прекрати! Ты переходишь всякие границы!

– Не дала дослушать! – вздохнул откуда-то давешний пожилой пассажир. – Мне нравятся такие сюжеты. За душу хватает, аж до слез! Красивая барышня и юноша, который безумно влюблен до той степени что может сразу узреть свою любимую! Эх, где мои годы?

– А что я такого сказала? – огрызнулась старуха. – В чем я не права? Из-за этих ненормальных мы сейчас вынуждены терпеть дискомфорт! Всем известно, что быстрая езда влияет и на давление, и на сердце. Сахар говорят из-за этого в крови подымается. Почему я должна страдать от этих двоих ошарашенных? Мне инсульт пока не нужен.

– И то верно, – нехотя согласился престарелый любитель любовной романтики, – один Кондуктору сопротивлялся, другая прыгает с места на место постоянно.

– А мне нравится ее пыл! – признался Григорий. – Темперамент потрясающий! А знаете какие у нее руки…

– Эй! – рыкнул на него Виталик. – Ты, о чем это?

– Да они тут успели потискаться немножко до тебя! – заржал пожилой романтик. – Вот Гришка и расчувствовался!

– Что? – взревел студент.

– Ты меня ревновать вздумал? – холодно спросила Марина. – Это по какому же праву?

– Браво, Дорогая! – мгновенно отреагировал со своего невидимого места Григорий и чмокнул воздушным поцелуем. – Ты великолепна!

– Ой! Он же убьет ее! – взвизгнула совсем рядом то ли Надя, то ли Майка. – Он же бешеный! Псих!

– Да она сама не лучше! – фыркнула глава гламурного сообщества Ксюша. – Только крайне заносчивая и экзальтированная дама может добровольно покинуть наш элитный клуб! Так что соглашусь с Агнессой – истеричка!

– Кто это заговорил у нас? – с неизменным сарказмом воскликнула вредная бабка. – Цыпочки снизошли до нашего общества! Чего вдруг? Заинтересовал быт простолюдинов?

– Агнесса! – зашипела мудрая дама. – Умоляю, прекрати ерничать!

– Да нужны вы больно! – ответила презрительно Ксюша. – И новенькой передайте, что она достойна того что сама выбирает. А мы умываем руки!

– Спасибо, Ксения, я слышу тебя! – спокойно отозвалась Марина. – Твои советы очень ценны для меня. А вашему клубу желаю дожидаться принца в черной рубашке не очень долгое время. Уверена, что он уже ждет за стеклом кабины и рассматривает вас чтобы сделать правильный выбор!

– Что? – снова прыснул от смеха старичок. – Это что за хреновина такая?

      По салону прокатился приглушенный смех.

– Ну это подло уже, Марина! – резюмировала Мая. – Ты очень разочаровала нас!

– Браво еще раз, бэби! – зааплодировал Григорий.

– Что у тебя с ним было? – зашипел в ухо своей преподавательнице Виталик. – Лучше сразу скажи правду!

– Немного вашего внимания, дамы и господа! – возвысила голос Марина, попытавшись толкнуть локтем своего поклонника, который больно сжал ее плечи. – Я признательна за такую популярность моей скромной персоны в этом великолепнейшем обществе и благодарю за советы и комментарии. Однако я привыкла сама решать свои проблемы и не люблю, когда суют нос в мои дела. Поэтому убедительнейшая просьба сообщить мне как отсюда можно выбраться и после этого попросту заткнуться!

      Бабка Агнесса уже набрала в грудь воздух чтобы разразиться гневной тирадой в ответ, но в это время в вагоне раздался знакомый уже неприятный и резкий свист. Он был протяжным и не прекращался, усиливаясь и поднимаясь к высокому диапазону. Уши заложило и зубы стали отвратительно ныть.

– Сейчас тебе все объяснят! – единственное что произнесла старуха и в салоне трамвая повисла тишина.

      Марина почувствовала, как напрягся сзади Виталий и как он затем затрясся всем своим могучим телом. Очевидно, что странный звук напугал его.

Она помнила по рассказу Майки, что появление Кондуктора сопровождается свистом и что хорошего от этого ждать не стоит. Очевидно, что ее студенту, уже посчастливилось с ним встречаться и второе свидание сулило еще большие неприятности.

      Марина Сергеевна не захотела выяснять все обстоятельства этого возможного контакта с местной властью и воспользовавшись тем что хватка напуганного Виталия ослабла, резко рванулась вперед по проходу. Она побежала в обратном вектору движения трамвая направлении что, как ни странно, придавало ей устойчивости во время качки вагона. Словом, ей в несколько мгновений удалось преодолеть весь проход в длину и схватиться за ручку дверцы ведущей наружу в задней части вагона.

      «Странно что здесь вообще есть дверь», – подумала женщина, одновременно услышав, как ломится за ней сшибая поручни Виталий. – «Может она еще и не заперта?»

      Холодный ветер дохнул ей в лицо, когда она выскочила наружу. От неожиданности Марина глотнула воздуха и задохнулась оттого что он переполнил легкие и застопорил движение диафрагмы. Женщина выпучила глаза и стала судорожно открывать и закрывать рот. Под ногами оказалась только небольшая платформа всего в один квадратный метр. Холодный воздух отполировал деревянную основу, и она стала скользкой. Наша героиня уже сделала машинально шаг вперед, и правая нога ее устремилась к краю туда где виднелись убегающие назад шпалы. Левой ногой она зацепила порог и практически растянувшись в шпагате почти в балетном па покатилась к пропасти. Напуганная блондинка не смогла даже закричать, несмотря на то, что успела осознать неизбежность собственной гибели. Она смотрела на стремительно пролетающие перед ней железные пути и готовилась смиренно принять неизбежное.

      Но Виталик и на этот раз умудрился спасти ее. Схватил сзади за воротник куртки и сдержал падение. Затащил назад на площадку и притянул к себе. Теперь Марина снова прижималась спиной к огромному корпусу своего несчастного поклонника, но на этот раз нисколько не возражала против такого положения. Студент держал ее подмышками сцепив руки на груди и услышал, как от только что пережитого мгновенного ужаса женщина закричала, изливая шок в окружающую среду.

      Виталий поцеловал ее макушку и что-то заговорил, но слышать это было невозможно из-за громкого шума ветра, с гигантской скоростью обдувающего разогнавшийся трамвайный состав. Они стояли на маленькой деревянной площадке и не видели, как дверь за ними захлопнулась. Он держал свое сокровище в руках, а она орала в серую мглу, вихрящуюся вокруг. Смотря назад оба видели только фрагмент железной дороги, струящийся змеей из-под вагона и всего метров через десять скрывающийся в некоей безликой подвижной субстанции, заполнявшей все остальное пространство. Марина видела уже что-то подобное, когда недавно глядела в окно. Только сейчас оно было осязаемо, активно и пугающе холодно. Больше же ничего вокруг нельзя было увидеть, но после тьмы салона мрачный серый свет казался солнечным летним днем на теплом взморье.

      Они постояли так несколько минут до тех пор, пока Марина не успокоилась и не притихла. Она даже умудрилась короткими шажками переставляя ноги на скользкой поверхности развернуться к студенту лицом и уткнувшись в грудь молодого человека тихонько заплакать.

      Виталий с видимым удовольствием гладил ее по голове и на лице его сияло блаженство.

– Пойдём обратно! Холодно здесь! – наконец крикнул он ей на ухо и левой рукой потянулся назад к двери.

      Женщина кивнула соглашаясь, но дверь открыть снаружи не удалось. Ручки не было и какой-то запорный механизм защелкнул дверь наглухо.

      Виталик схватил Марину правой рукой за рукав, а сам полностью повернувшись стал пытаться открыть вход в теплое нутро вагона. Он шарил по дверце, ощупывая стыки и пытаясь найти проем для того чтобы подцепить и раскрыть ее. Но та оказалась абсолютно гладкой без видимых щелей и вдобавок обшита листовым железом, накалившимся от холода и не позволяющим долго прикасаться к ней.

      В конце концов Виталий отчаянно вскрикнул и стукнул кулаком по непреодолимому препятствию, которое не откликнулось никаким звуком. Тогда молодой человек вернулся в прежнее положение и расставив ноги по шире для баланса снова прижал свою преподавательницу к себе. Теперь его задачей было удержаться самому и удержать любимую. А еще попытаться не замерзнуть. Он не знал долго ли предстоит здесь торчать, учитывая то, что трамвай и не думал сбавлять скорость, продолжая двигаться очень быстро несмотря на то что два человека, оказались за бортом.

      Марина тем временем успокоилась и дрожа от холода оставалась в объятиях назойливого влюблённого. Другого выбора в этой ситуации у нее не было. Альтернативой являлось только падение вниз на рельсы на полном ходу. Поэтому женщина перестала двигаться, стараясь согреться и при этом задумалась.

Сначала она мысленно удивилась тому что трамвай может ездить так быстро. Потом деревянной платформе под ногами, чего она вообще никогда не видела в конструкции такого привычного городского транспорта. Если бы во всех вагонах, снующих по улицам города были такие платформы, то отбою бы не было от катавшихся мальчишек и просто лихих зайцев-безбилетников.

Впрочем, размышлять над всеми этими странностями было бессмысленно. Так как положение, в которое попала женщина было больше похоже на бред клиента психиатрического диспансера нежели на реальные события. Присутствие сумасшедшего Виталика в этом ночном кошмаре только добавляло безнадежного страха и тоски в общие ощущения. Сейчас она стояла, прижавшись к нему чтобы не вылететь на рельсы, но при этом осязала удовольствие юноши от такой позиции, что примешивало еще и омерзения к той вакханалии что творилась в ее голове.

Тем не менее они мчались вперед в неизвестном направлении, стоя на ненадежном открытом помосте, и надежда на то, что трамвай остановится когда-нибудь умирала медленно, но верно. Отсчитывать время было почти невозможно, так как не было никаких изменений, которые можно было бы принять за точку отсчета. Все было одинаково. Ветер, приносящий холод. Бешенный как тахикардия стук колес. И все больше напрягающееся от усилий по-детски пахнущее потом тело Виталика, в которое было уткнуто ее лицо. Когда ощущения молчали здравый смысл судорожно подсказывал, что прошли уже не минуты, а часы и что нужно что-то предпринимать, чтобы выпутаться из этого странного и неприятного положения. Студент хоть и не подавал вида, продолжая свои нелепые нежности, но Марина чувствовала, что он слабеет. Он все чаще переминался с ноги на ногу, перемещая тяжесть с одной ноги на другую и руки его крепко удерживающие женщину на скользкой площадке уже начинали мелко дрожать из-за перенапряжения мышц. Но парень держался и не роптал, очевидно имея приоритетом удовольствие от тактильного контакта с предметом своей страсти над дискомфортом неудобной позы.

Но еще через какое-то время его руки, просто разжались, и Марина осталась без поддержки, начав от неожиданности размахивать руками как птица чтобы удержать равновесие. Это удавалось ей всего в течении двух трех мгновений и в конце концов она скатилась вниз на пути.

      «Как же можно не суметь удержать женщину тогда, когда она в этом так нуждается?» – успела возмущенно подумать педагог, падая задним ходом и ударяясь копчиком о твердое дерево шпалы.

      Заорала она не сразу, а только когда осознала, что ей все-таки больно, но вопреки опасениям она не разбилась и не покатилась кубарем, а как сломанная кукла осталась сидеть, раскидав в стороны ноги.

      Вместе с болью пришел страх. Было холодно и сумрачно. Непонятный туман обволок ее всю, не пропуская образов и звуков. Силуэт трамвайного вагона мгновенно скрылся в этом мраке вместе с темным пятном оставшегося на платформе несчастного влюбленного.

Сразу же пришел ужас от сознания одиночества. Она не хотела оставаться одна в этой пустой и морозной мгле и отчаяние наполнило ее восприятие действительности дикой тоской. Марина почему-то зажала себе рот ладошкой, сдерживая очередной вопль. Наверное, нереальная могильная тишина окружающего пространства мгновенно надавила на нее, принуждая соблюдать беззвучие. Женщина вдруг почувствовала себя также как человек с боязнью замкнутого пространства в застрявшем между этажей лифте. Она понимала, что несмотря на то, что ей удалось вырваться из злосчастного трамвая положение ее от этого только ухудшится так как всепоглощающий зыбкий туман вокруг будет держать ее в плену еще крепче чем недавний проклятый вагон. Неизвестно почему, но она четко сознавала это.

Вскоре Марина пошевелилась и попробовала встать на ноги. Было немного больно, и она смогла только поменять позицию встав на четвереньки. Нужна была опора чтобы подняться, но рельсы плохо подходили на эту роль и преподавательница просто медленно поползла вперед, автоматически ощупывая пространство впереди. Тишина была поразительная. Она уже сталкивалась с этим явлением там в трамвае, но все-таки абсолютное безмолвие в нем нарушалось стуком колес: «Тук-тук! Тук-тук!». Здесь же и этого не было, поэтому несчастная жертва падения на рельсы подумала даже мельком о бесполезности наличия у нее ушей. Впрочем, быстро опомнилась и усмехнулась про себя.

«Я схожу с ума, как и те клоуны в трамвае!» – подумала женщина, перебирая руками и ногами в своем нелепом движении по лежащим поперек деревянным шпалам. – «Такими темпами скоро вообще перестану адекватно соображать! Нужно занять свой мозг чем-нибудь, чтобы не свихнуться» – решила она и стала негромко вслух читать стихотворение Маршака: