Аджимушкай. Красные звезды в каменном небе. Роман. Том 3

– Да, наши далекие предки умели строить и производить впечатление на целые столетия! Создавать подлинное Великое во всех сферах – и в искусстве и в войне! Мы должны стать достойными их славы…

– Это ведь храм Аполлона? – уточняет Гакциус, – Только такому богу могли возвести столь изящную постройку! Божеству света и покровителю искусств, самому воплощенному Солнцу! Чем не руна «Зиг» на вашей форме? Сила Победы и таинства трансформации солнечной энергии, вдохновенный огонь подвигов! Все судьбоносно взаимосвязано, и это хороший знак, что мы сейчас стоим именно здесь… На вершине древней горы у освобожденного храма!

– Аполлон? Вроде того… – несколько рассеянно отвечает оберштурмбаннфюрер, – До войны здесь был музей древностей. Но сейчас после стольких обстрелов здание пришло в негодность. Но в целом строение сохранилось. Его можно будет восстановить и использовать по назначению, в качестве культурного наследия. Как никак, это земля остготов! Традиции надо чтить…

– Мы вернем Утраченное! В этом наша миссия… Мы преобразим эти места, античность оживет вновь, – вдохновенно продолжает генерал, возродится в новом блеске и славе! Распустится цветком, сплетаясь с современностью! Поганые жиды и коммунисты загадили всю историю и все ее наследие. Все превратили в скотский колхозный хлев… Аненербе смоет грязь с античных статуй и жертвенники вновь загорятся и закурят фимиамов во имя духов! И новых богов… Забытые ценности засверкают уникальным золотом на благодатном южном солнце!

– Славянские конюшни придется изрядно почистить! – улыбается Перштерер, – Такое и Гераклу не под силу! Только сынам нордической расы…

– А сколько славных имен знает эта земля, стонавшая под гнетом этих красных «унтерменшей»! От королей готов до грозных правителей Боспора! Вот хотя бы эта гора, на которой мы стоим сейчас, носит имя царя Митридата Шестого Евпатора! Могущественного царя, создателя великого царства! Который всю жизнь воевал с Римом! И если бы не предательство самого близкого окружения, он бы построил небывалую империю! Смел бы этих убогих южных карликов итальянцев и воссоединился с народами Севера! Германцы тоже воевали с римскими легионами и весьма успешно… Вспомнить хотя бы Тевтобургский Лес, это удивительное сражение… Германия мало того что не сдалась, не покорилась, она сумела опрокинуть иноземное владычество! В конце концов Рим пал, вместе с Восточной Византией. Московия, как наследница Византии, также падет, это вопрос уже нескольких месяцев, и наконец-то восторжествует тысячелетний Рейх! Слава нашей Победе…

– Слава Победе! (Sieg Heil!) – бодро отзывается Пештерер, – И она настанет! Или мы все погибнем… Других вариантов нет. Освободим землю от бушующего жидо-коммунистического ига! Вернем легендарное забытое прошлое… Да места здесь интересные. Если углубиться в историю, много чего всплывет, что пригодится для построения нового мирового порядка!

– Зачем Вы здесь, Перштерер? – лукаво улыбается генерал, – Что Вас сюда привело? Вы обычно все время проводите на работе до поздней ночи. А тут позволили себе такую роскошь…

– Дышу свежим морским воздухом, восстанавливаюсь после ранения!

– Так высоко? – еще больше улыбается Гакциус, – Не лучше ли вкушать морские прелести там на берегу, у раскинувшихся скал?

– Мне нравятся горы, высота, ощущение выси и полета. Это воодушевляет и укрепляет волю… И хотя этот большой холм сложно назвать горой, тем не менее это самая высокая точка в городе. Все как на ладони. И даже вдали темнеет полоса позиций противника.

– Понятно. Место действительно выгодное во всех отношениях и весьма притягательное. Недаром здесь селилась пантикапейская знать… Кстати, как ваша рука?

– Все хорошо, господин генерал! Ранение пустяковое… Дела идут на поправку! Благодаря усилиям наших врачей и помощи местных духов, – шутливо произносит оберштурмбанфюрер, – Куда здесь без них?

– Возможно. Вы в храме Аполлона, насколько я помню, он был еще богом-врачевателем от всех недугов – и телесных и духовных. Быть богом наверно тоже очень трудно – столько всего ты должен сделать, за всем следить, поддерживать равновесие и порядок, чтобы мировая Гармония не соскользнула в темный Хаос небытия… В каком-то смысле им божествам, даже не позавидуешь! Нам людям значительно проще.

– Может и так. Но чем ниже форма жизни тем она упрощенней, степень высоты определяется сложностью! Нам нужно стремиться вверх, к облакам и дальше! Ведь это так заманчиво и упоительно – стать богом! Вершить судьбы целых миров, повелевать всеми видами жизни, следить за механизмами всех происходящих процессов… Что может быть почетнее и лучше?

– А Вы хитрый лис, Перштерер! Не перестаю удивляться вашей профессиональной изворотливости и артистизму! Браво…

– О чем Вы, господин генерал? Вы мне просто льстите! Что случилось?

– Я люблю здесь гулять, по всему Митридату… Это стало моей привычкой. А это место меня просто завораживает! И Вы как никто другой, это знали. Ведь Вы ждали меня здесь, разве не так?

– Не совсем так. Но если Вам так будет угодно, пусть будет именно так! – уже крайне серьезно отвечает оберштурмбаннфюрер, – Я действительно Вас искал, не важно здесь или в другом месте. Мы бы все равно встретились. Знаете, если честно, не люблю кабинеты и официальные приемы также как в Вы… Мы привыкли к другим более жестким полевым условиям. Почему бы не поговорить здесь? В столь приятном и можно сказать древне-сакральном месте?

– Неплохой выбор… Должен признать ваш отменный изысканный вкус! Вы кажется из Австрии? Этой европейской жемчужины всего изящного и прекрасного? Очень красивая и удивительная страна. С великолепной этнической родословной… Там даже простой рабочий – это настоящий аристократ по сравнению с другими странами. Возвышенный дух и стремление к гармонии, чистоте и красоте уже в крови! Замечательная земля… Настоящий райский сад!

– Совершенно верно. Я из Зальцбурга… Восхитительный город! Родина многих великих людей. Я горжусь тем, что вышел именно оттуда! И сделаю все, чтобы мой дорогой край процветал! Собственно за этим все мы здесь – защитить от Красной Чумы наши дома и наших близких… И Победа нам нужна, любой ценой! Как бы тяжело не было, какие бы жертвы нам не пришлось принести, коммунистическое чудовище должно быть уничтожено! Раз и навсегда… На кону будущее Европы и цивилизации вообще.

– Однако вернемся к делу! – генерал поворачивается и внимательно смотрит на собеседника, – Что Вы хотели, господин оберштурмбаннфюрер?

– Опять повторить свою просьбу, предложение, могу оформить как рапорт, как угодно… Об отводе из Аджимушкая наших немецких войск, включая вашу 46-ю пехотную дивизию! – необычайный стальной блеск вспыхивает в глазах офицера «СС», – За исключением некоторых частей.

– Вы печетесь и о своих людях тоже?

– Моя «зондеркоманда 10 Б» остается… И я естественно. Саперов 88-го батальона я полагаю, тоже стоит оставить. Для них работы много. И без них никак не обойтись! Всех остальных надо убрать, чтобы сохранить живой ресурс и собственно немецкую кровь. Ее и так уже много пролилось в этих диких землях… К тому же отмечено, что длительное пребывание в районе Аджимушкайских каменоломен деморализует солдат. Зачем разлагать армию? Я ведь отвечаю за безопасность наших войск на освобожденной территории…

– Во многом я согласен с Вами, оберштурмбаннфюрер! Но какое обоснование я дам своему начальству? Бегство с поля боя? И сдача плацдарма союзным румынским частям с самой низкой боеспособностью? Третий месяц мы не можем взять эту подземную крепость, и я еще сниму свою прославленную надежную пехоту и отдам позиции трусливым и вечно пьяным румынам? Чтоб стало еще хуже? И чего доброго подземный полк красных не смел валахских олухов и не ворвался бы в город? Очень большой риск, Перштерер! Если погиб Рихтер со своим гарнизоном, то что могут сделать эти кретины Антонеску? И за что только судьба послала нам таких союзников…

– Вы можете доложить Манштейну об успехах под Аджимушкаем и значительном прогрессе. Для продолжения осады, вполне достаточно охранных батальонов румын, под контролем полевой жандармерии.

– Какие к дьяволу, успехи, Перштерер? Мы с мая никуда не сдвинулись… И гибель вашего Ягунова ничего не дала! Наоборот, они словно взбесились в своем подземелье и активность этого соединения русских значительно возросла! Кто у них сейчас командир?

– Пока неизвестно. Кто бы ни был, командир почти любой части РККА – только ширма. Ситуацией управляют политработники. Кто управлял павшим Крымским фронтом на самом деле? Генерал-лейтенант Козлов? Конечно нет… Представитель Ставки комиссар Мехлис. Они, обезумевшие комиссары и правят бал. Эти фанатичные жрецы своей коммунистической идеи. А в катакомбах Аджимушкая тем более… Возможно, что руководство осуществляется коллегиально, чтобы не повторять ошибок. Но как бы, то ни было, я уверен за этим стоит черная зловещая Тень старшего батальонного комиссара Ивана Парахина, правая рука погибшего полковника. На основе анализа всех данных, и проверки всех возможных вариантов, я могу смело утверждать, что именно он является центральной руководящей фигурой этой подземной обороны. Он идейный вдохновитель, генератор этого кровавого безумия, инициатор заточения под землей целого полка обманутых солдат, редкий фанатик! Чем-то напоминающий Торквемаду или кого-нибудь еще из известных христианских инквизиторов. Безжалостный к себе и ко всем остальным… Они бы все, это сборище из разных родов войск – давно бы уже разбежались! Если бы не орда политработников и офицеров НКВД, которые поклоняются авторитету Парахина, с не меньшим пылом, чем древние люди в этом храме…

– Ну так разберитесь с ним, Алоиз! Чего Вы ждете? С полковником Ягуновым же все получилось, что тяните здесь? Вы же блестяще проводите такие операции. Вашей работе завидует даже Абвер. Срубите еще одну голову Красной Гидры и пусть она уже задохнется! Признаться мне этот Аджимушкай уже встал костью в горле… Наша дивизия как ураган промчалась с Акмоная до Керчи за считанные дни, снося все заслоны большевиков, а здесь под каким-то старым рабочим поселком мы увязли как в болоте!

Нам нужно двигаться дальше, на Восток! Летнее наступление на Кавказ, стратегические планы «Блюхер 1» и «Блюхер 2» летят к черту… И все из-за этих проклятых каменоломен с помешанными комиссарами! Каждое промедление здесь сказывается на всем театре военных действий, тормозит продвижение нашего фронта. Действуйте, оберштурмбаннфюрер! В этом деле, я надеюсь именно на ваш ум и талант, и на помощь всего вашего ведомства. Не секрет, что к войскам «СС», личному ордену Гиммлера, в Вермахте относятся по-разному, чаще с неприязнью. Но Вы меня знаете – я искренне благоволю к вашей организации и всегда оказываю всякое содействие.

– Благодарю Вас, господин Гакциус! Ваше расположение к нам ценят в наших рядах, поверьте… Поэтому я всегда прихожу к Вам не как военный, а как добрый друг, с просьбами и предложениями, и не в душных официальных коридорах, а среди святынь прошлого! Чтобы подчеркнуть доверие, которое между нами существует.

Что касается подземного гарнизона, я сразу докладывал, что с ним будет не все так просто… И я в дал Вам в кратчайшие сроки всю необходимую информацию о дислокации большевиков в каменоломнях. Дал рекомендации о перспективах борьбы с красными кротами. Внедрил агентов в их ряды, которые не только принесли бесценные донесения о размещении объектов гарнизона катакомб, но и внесли сумятицу в их организацию и провели ряд успешных диверсий. Дали точные цели саперам. К тому же Вы прекрасно знаете, что мой круг обязанностей гораздо шире Аджимушкая и самой Керчи. Моя зона ответственности включает в себя и Джанкой, Алушту, Феодосию, Старый Крым и Судак… Со всеми близлежащими населенными пунктами. А там тоже процветает местное подполье, саботаж и наши «любимые» евреи… Работы очень много! А моя «айнзатцкоманда» не такая уж большая! И почти все ее внимание сосредоточено здесь, на этих непокорных каменоломнях! Мы делаем что можем, и даже больше!

– Я благодарен Вам, Алоиз! Но нам нужно раздавить этот красный гнойник, и как можно скорее! Это наше общее дело… Я ценю ваш огромный вклад в это дело и не оставлю без внимания все ваши усилия! Я лично сообщу вашему шефу Олендорфу о вашем усердии. Ваши труды будут вознаграждены достойно!

– Благодарю, господин генерал! Я приложу все силы и вместе, мы несомненно добьемся успеха! Но еще раз прошу прислушаться к моим рекомендациям. Так мы справимся гораздо быстрее и без больших потерь со стороны Вермахта. А славянские крысы пусть дохнут – и на земле, и на поверхности… Эту заразу надо изводить всеми силами и средствами! Хоть газ, хоть голод, хоть авиабомбы капитана Фрейлиха! Все сгодится… Мы идем правильным курсом!

– Я Вас понял, Перштерер! И сделаю, все, что в моих силах. Генералы тоже зависят от многих других чинов и обстоятельств, может даже больше чем обычные солдаты… Но мы не должны останавливаться! Эмблема моей дивизии – «Парящий олень»… Благородство и грозное роковое оружие! Я обязан этому соответствовать. Мы поднимем на рога все препятствия и всех наших врагов! Одним прыжком…

– Не сомневаюсь, господин генерал! То, что Аджимушкай отдали в ведение именно вашей 46 дивизии это говорит о многом. Других бы, подземные комиссары смели бы точно еще в мае! Ваши парни выстояли и проявили настоящее мужество, столкнувшись с хитрым и необычным противником в небывалых условиях – когда враг сидит у тебя под ногами по всей площади…

– Да ощущение весьма специфическое, и оно не проходит, пока красные кроты там во мраке подземелья роятся… Здесь сложность еще и психологическая. Когда противник может появиться неведомо откуда, из самой черноты ночи, буквально из под земли! Сражение нам выпало не из легких! И достойных солдат, с которыми мы прошагали по Франции и Польше, погибло немало. Здесь, уже практически в тылу… Так глупо! Ну ничего, мы отомстим за всех, праведно и жестоко…

– Поэтому я и хочу сохранить ваших парней и высокий боевой потенциал длю будущих достойный полевых операций. Довольно немецкой крови! Пусть умирают «унтерменши», весь их хваленый Интернационал! До последнего… Тогда сразу станет легче дышать в этом мире. Реальность излечится еще от одной смертельной болезни!

– И эта священная миссия лежит именно на нас! Мы обязаны сокрушить порождение темного хаоса, чтобы отстоять саму Жизнь, ее цвет и величие! И не допустить ничего подобного вновь. Сейчас закат, Алоиз, очень красивый заход солнца! Но это не наше… Мы в храме бога Солнца и на вашем мундире блестят сдвоенные руны «Зиг» – мощь Восходящего Солнца Новой Эры… А это значит мы должны одолеть наступающую Ночь и встретить здесь Утреннюю Зарю победы!

Глава 2

Грохот мощнейшего взрыва разносится по тоннелям… Пространство вспарывается изнутри невероятной ураганной силой и разносится в прах, обвисая безобразными клочьями… Что-то гигантское курится, смутно переливается темным облаком, вбирая в себя все краски и образы. В сумеречной пустотной реалии летят обломки камней, остатки предметов, и куски человеческой плоти, сумасшедше свистит воздух, земля словно проваливается, уходя из под ног…

И потом резко наступает абсолютная черная тишина. Погребальная. Мертвая. Каменная. Когда ничего уже не существует, а есть лишь одна Пропасть, меняющая свои призрачные хищные лики.

В темноте что-то шевелится. Что может породить тьма? Мертвое? Живое? Или нечто среднее… особое? Кто там может быть, в этой бескрайней черноте? Какое оно? Схожее с человеком или зверем? Или может принять любую форму по своей темной прихоти? Что оно и откуда? Какие у него намерения? Чем это все обернется? Курсант летчик Анатолий Волошенюк инстинктивно отодвигается от поднявшихся в непроглядной темени звуков, нащупывая оружие.

– Кто здесь? – хрипло выдавливает курсант, пытаясь уловить всеми чувствами хоть что-то определенное и осязаемое.

В ответ летит невнятное бормотание и вкрадчивый шорох чего-то приближающегося…

– Эй, кто там? Отвечай… А то стрелять буду! Я не шучу! Еще двинешься и спускаю курок!

Мягкие царапающие звуки затихают, потом подбираются с другой стороны. Что-то разглядеть невозможно. Вокруг полная смоляная давящая тьма. Без каких-либо просветов. Сплошной черный камень сцепленного пространства. Ни провалов, ни очертаний, ни тем более каких-либо образов. Все слито в монолитную черноту. Что там и откуда может выскочить – предугадать нельзя.

– Где ты? Покажись… Ты кто? Черт, тут не видно ничего! Огонь где-то был… Сейчас хрен найдешь, все разлетелось. Да чтоб тебя!

Что-то смутное, бестелесное, как дуновение ветра проносится, рядом, кажется даже касаясь щеки… каким-то скорбным глубоким вздохом.

– Что за чертовщина? – инстинктивно оглядывается Волошенюк, хотя в абсолютной пучине мрака не видно даже себя, – Кто тут? Я предупреждаю…

Легкий шелест теряется в темноте, то приближаясь, то исчезая…

– Так мне эти игры надоели! – весь сжимается, как кошка перед прыжком, Волошенюк, – Еще шаг и…

– Чего ты там бормочешь? – вдруг чуть ли не громом срывается голос сбоку, – Ты сам кто? Что здесь делаешь?

– Тоже самое еще раз спрашиваю у тебя? Ты кто? Из наших? Или… пришлый? Пароль?

– 98—16… И? Ты что скажешь? Отзыв? Ну-ка, я слушаю! Посмотрим, кто ты есть…

– 14—53, нет! Черт, шибануло меня! Это вчера такой был… Сегодня, 75—62, нет 75—6… Крутится в голове, ускользает, погоди, да вообще какой смысл? Ведь ты то свой! Ну и я тоже…

– Нет, подожди, дружок! Я есть я, а вот кто ты, неизвестно. С этого и начнем…

Сильное движение, с треском рассыпающихся камней раздается совсем близко…

– Эй, стоп! Я же тебе говорю – свой я! Из гарнизона… Остановись! А то перебьем друг друга за зря… Свои ведь! Слышишь меня?

Резкая яркая вспышка ослепляет… заставляет зажмурится. Что это? Волошенюк отшатывается. Выстрел? Так быстро! Даже звука нет… Это все, конец? Странно, совсем нет боли и особых изменений, и сейчас появятся обитатели потустороннего мира, встречающие погибшего?

В качающемся световом пятне проступает черное продолговатое лицо с суровыми горящими немигающими глазами.

– Тихо! Не дергайся… Курсант что ли?

– Ага! А ты кто? На черта похож… Я что, того, умер?

– Пока еще нет. Но можешь! Если будешь суетиться и делать глупости.

– Это как? Застрял я что ли, между тем и этим светом? Так что ли? В процессе…

– Ну в этой катакомбе все возможно, – смеется темное лицо, – разве ты сам не знаешь? Уж побегал здесь достаточно, чтобы понять хоть какие-то вещи! Так что привыкай к чудесам и неожиданностям…

– Да уж, нахлебался, досыта… Благодарю! Так кто ты? Почему пароль наш знаешь?

– Я все знаю, курсант! По долгу службы… Я давно здесь! Кажется целую Вечность. Всех вижу, за все отвечаю! Организовываю весь подземный боевой процесс… Защищаю это древнее место!

– Чего ж тогда меня не признал? Ходишь вокруг да около? К чему этот цирк?

– Да, ты наш, местный! Тут не ошибешься и без пароля! Видел я тебя как-то, что-то знакомое. Юный отважный летчик, даже в разведке себя неплохо показал!

– И что теперь? – напряженно вглядывается в словно гипнотизирующее танцующее пламя Волошенюк, – Каков расклад? Как все решится? Душу мою пришел забрать? И вообще что происходит?

– У нас все души принадлежат этому подземелью! – усмехается вытянутое черное лицо, – И твоя не исключение! Все мы срослись с этим Горьким Камнем… И должны пройти этот путь до конца!

– Ну уж нет! Я здесь не останусь… Я хочу к солнцу и небу! Летать хочу! И буду… Эти скалы меня не получат!

– Неважно где ты летаешь, курсант! В небе или в подземном мраке… Главное уметь это делать! И мчаться к цели, несмотря ни на что.

– Ну а у тебя это получилось? Ты сам-то кто на самом деле? Хватит уже в прятки играть. Не люблю маскарады и недомолвки… Если бой, то честный! Если враг, то явный. Если друг тоже без камня за пазухой. Не нравятся мне сумерки, в любом виде!

– Кое-что удалось за прожитые годы. Если обернуться, посмотреть, стыдиться вроде не за что! Путь трудный, но правильный. Я бы сказал – огненный! Какой и должен быть…

– И что ты всегда здесь был?

– Нет…

– И как тебя сюда занесло? В эти проклятый подземный лабиринт? Что произошло?

– Да также как тебя, случайным ветром задуло… Как еще? У Жизни своеобразное чувство юмора бывает… Прошибает до печенок! Так, что потом долго в себя придти не можешь.

– Значит все мы здесь пришлые! Даже такие как ты… А есть кто-то кто изначально здесь был?

– Наверняка, только я с ним напрямую еще не сталкивался! Ходов много тут во мраке, лабиринт большой и наши пути не пересекались… Возможно скоро увидимся!

– Странно… А я думал ты из его свиты! Посланник…

– У меня своя свита! И ты, дорогой придворный летчик, тоже в ней числишься! Не забывай…

– Я? С каких пор? Что-то не припоминаю…

– Тебе взрывом память совсем отшибло, товарищ курсант! Ты вместе с паролем и про полк обороны Аджимушкайских каменоломен забыл? Или тебе напомнить, самым суровым образом?

– Никак нет! Только ты то какое отношение имеешь к нашему полку? Дух демонический подземный? А?

– Я? Самое прямое… Я демон? – посмеивается вытянутое темное лицо, – Это что-то новое! Забавно… Тьма играет воображением нашим.

– И как это?

– Я твой командир, дурья твоя башка! Неужели не видно?

– Что-то не узнаю… К нам капитан Левицкий все бегал, указания раздавал, потом я у Бармета часто бывал на заданиях, а тебя совсем не помню!

– Я – подполковник Бурмин, чудо ты без перьев! Или я что так уже изменился мраком, что меня подчиненные совсем не узнают, за беса катакомб принимают. Ну, дела…

– Тьфу, пропасть, а ведь и точно! Я Вас мало встречал, но сейчас разглядел… Ну надо же! Как Вы тут?

– Да также как и ты! Взрывом принесло. Фрицы опять кровлю рвут… Уже живого места в поле наверно нет.

– Мы что оба умерли?

– Я тебе умру! Такого приказа по гарнизону не было! Приказ – жить и побеждать! Вставай давай… И надо выбираться отсюда. Наши дела не очень хороши, судя по мертвой тишине вокруг.

– Так это Вы? Командир гарнизона! – радостно по-ребячески восклицает Волошенюк, – Вот ведь магия подземелья! Как тьма нас путает… Я Вас видел, мельком! Мы же тут все на одном месте все сидим! У каждого четко закрепленная территория. Только вылазки когда, соприкасаемся с другими бойцами, а так, кроме самих себя и не знаем никого. В темени этой кого признаешь… Своих путаешь, себя не узнаешь!

– Да, есть такое… Тебя как звать? Представься уже… Как положено!

– Виноват товарищ комполка! – нелепо вытягивается в темноте Волошенюк, – Волошенюк Анатолий, курсант-сержант Ярославской авиационной школы, стрелок-бомбардир, 1-я эскадрилья, в полку обороны Аджимушкайских каменоломен, командир взвода! Выполнял задание по разведке местности, попал под взрыв…

– Вижу! – поднимает факел Бурмин, внимательно разглядывая летчика, – Хорош, вид бравый! И в глазах огонек грозный, дерзкий, наш горит. Старт нормальный, обороты еще наберешь, полетаешь! Какие твои годы… Значит так, товарищ Анатолий Волошенюк, положение у нас интересное сложилось, из серии тупиково-безысходное… Будем соображать что делать!

– А что такое? Сейчас отряхнемся к своим пойдем… Наши где-то рядом были!

– Если только сквозь скалы… – горько усмехается Бурмин, – Ты так умеешь?

– Почему так? Тут же оживленно до взрыва было и участок весь тоннелями изрезанный… Можно сказать, место бойкое!

– Было… Все что жило, под этими глыбами лежит. А нас каким-то чудом пронесло. Не иначе твоя подземная магия! Видимо мы на периферии подрыва оказались. Волна пошла отсеки рушить, нас и завалило! Запечатало намертво, Толик! Я уже здесь поскребся малость… Но картина пока обнадеживающая. Пласт породы осел и перекрыл все выходы… Мы в каменном капкане. Монолитные стены кругом!

– Будем искать лазейку! – озирается Волошенюк, вслушиваясь в давящую тишину, – Завал завалу рознь… Есть такие пакуют намертво, без вариантов! Но есть и с рыхлой породой, мы не раз с ребятами солдат выкапывали – раненых, ошалевших, помятых… но живых! Так что шанс есть всегда!

– Согласен. У тебя огонь есть? Факел? Нет, бери у меня несколько, ручной работы – небольшие, компактные, но надежные… И тогда разделимся, пойдем по окружности. Помещение образовалось в метров тридцать-пятьдесят… Повезло, еще достаточно просторно! – посмеивается Бурмин, – Можно сказать апартаменты… Необходимо все осмотреть. Непросто, а очень тщательно, каждый метр! Также внимательно, как минное поле. Возьми еще огарок свечи, если будет трещина и движение воздуха… Можно уловить! Все понял, курсант?

– Так точно… Задача ясна! Разрешите выполнять?

– Давай, дружище, топай… Удачи Толик!

Воины Красной Армии расходятся, начиная, обшаривать, ощупывать выступающие скалы, медленно, как пауки в зачарованно странном танце… Продолжая скользить во мраке, изучая все шероховатости огромной каменной плоти. Слушая ее почти неуловимое грозное дыхание. Ощущая ее невообразимую мощь и мудрое печальное молчание. Глубину и сакральность пути. Пытаясь понять все эти изломы и отвесные обрывы… Чем это было раньше? Поиск выхода продолжается бесконечно долго, тьма съедает любое понятие о пространстве и времени. И вот когда-то, в какой-то случайный отрезок отсчета, маршруты солдат пересекаются вновь.