Океан аргументов

[В слове «мадхьямака» суффикс] ‘ка’ указывает на срединный путь (dbu-ma’i-lam). Из-за корня слова шастры о срединном пути или все тексты, в названии которых есть «срединность» (мадхьяма; dbu-ma), называют «мадхьямакой». Или, как объяснил Бхававивека (legs-ldan), та форма названия, в которой есть суффикс ‘ка’, известная как «мадхьямака» (dbu-ma), обозначает философию срединности (dbu-ma’i-grub-mtha’) [dBu ma dza 329a]. Из-за корня слова «мадхьямака» (dbu-ma) шастры о срединности или философию срединности – то и другое – принято называть термином «мадхьямака» (dbu-ma).

Возникает вопрос: если мадхьямака – это отбрасывание крайностей и пребывание в центре, тогда как интерпретировать следующие слова из «Сутры царя самадхи» (Самадхираджа-сутра; ting-‘dzin-rgyal-po):

«Существование» и «несуществование» – это две крайности,

«Чистое» и «нечистое» – это также две крайности.

Поэтому, полностью отбросив бинарные крайности,

Мудрец не практикует пребывание даже в срединном [mDo sde da 27a].

Этот пассаж учит, что не следует, выполнив отрицание второстепенных крайностей реификации, пребывать в свободной от них срединности, считая ее истинно существующей. Но это не означает, что нет срединности, отбрасывающей все крайности – существование-несуществование и т. д. В тексте [Васубандху] «Хорошо изложенное рассуждение» (Вьякхьяюкти; rnam-bshad-rigs-pa) говорится:

«Крайность» означает истощение и конец;

Близость, сторону и обвинение [Sems tsam zhi 34b].

Таким образом, «крайность» (mtha’) имеет много буквальных значений, но в контексте отбрасывания крайностей каков смысл этого термина? В тексте [Камалашилы] «Свет мадхьямаки» (Мадхьямакалока; dbu-ma snang-ba) говорится:

В том случае, если бы в мадхьямаке можно было допустить, что есть некий существующий сам по себе, в силу собственной сущности, абсолютный предмет ума, то тогда, поскольку он существует, почему же цепляние за его постоянство или непостоянство является крайностью? Разве не было бы нелогичным называть такую мыслительную установку, соответствующую действительному положению вещей, ситуацией падения? [dBu ma sa 158a]

{15} В таком случае объект, если он существует так, как за него цепляются, не является крайностью, и ум, поскольку мыслит корректно, не цепляется за крайности. Следовательно, в данном контексте «крайность», будучи местом (ситуацией) падения, подобна тому, как в мирской жизни происходит падение с обрыва, и это здесь называется экстремальной ситуацией.

В этом отношении, утверждение «поскольку реально существующее (yang-dag-par-yod-pa) не имеет места даже конвенционально, то небытие реального (yang-dag-par-med-pa) конвенционально имеет место, поэтому не существует в абсолютном [смысле]» не является опровержением цепляния за крайность несуществования и отрицание «[вещи] не существуют таким образом» не является опровержением крайности нигилизма. Но если имеет место цепляние, выраженное в утверждении «несуществование опровергнутого объекта отрицания существует реально», то происходит падение в нигилистическую крайность несуществования вещей (dngos-po-med-pa’i-mtha’). Опровержение этого утверждения является также опровержением крайности нигилизма (med-mtha’).

Условное существование причин и следствий и прочих феноменов не может быть подорвано никаким достоверным восприятием. Следовательно, утверждение о несуществовании этих объектов и субъект, который цепляется за несуществование, являются, соответственно, крайностью нигилизма и умом, который цепляется за эту крайность. Но когда говорят «Будда не имеет недостатков», то это не является подобного рода нигилистическим случаем и цеплянием за нигилистическую крайность.

[Отрицание существования кармы и результата] является крайностью преуменьшения несуществования (skur-‘debs-kyi-med-mtha’), а выше описанный случай – это крайность преувеличения несуществования (sgro-‘dogs-kyi-med-mtha’). Следовательно, не относящиеся к случаям, выше рассмотренным, объекты и субъекты цепляния за феномены как абсолютные или существующие в силу собственных характеристик – это [реифицирующая] крайность существования и цепляние за эту крайность. Но когда говорят: «У Будды есть мудрость и сострадание», то это не является такого рода крайностью существования и цеплянием за такую крайность.

В некоторых разделах этого трактата есть объяснение, что все абсолютно существующее также является крайностью существования. Поэтому следует понимать, что способ впадения в крайности существования и несуществования, называемого «впадением в крайности причинения вреда тому, кто цепляется», таков, как это было объяснено. Но если считают крайностями лишь слова «существование» и «несуществование», то, когда отбрасывают так понятые крайности, опираются на так называемую теорию «ни существование, ни несуществование»[63]. И хотя при создании исправленной редакции выражения «форма не существует, звук не существует» и т. д. было проявлено усердие, это были напрасные усилия[64].

{16} В названии трактата есть слово «мула» – «rtsa-ba» (корень, основа, фундаментальный), указывающее на то, что этот текст есть основа всех шастр мадхьямаки, подобный телу, и он не является лишь некоторой частью [мадхьямаки, а содержит полное и совершенное учение]. «Карика» – «tshig-le’ur-byas-pa» (строфы) означает, что текст в целом имеет метрическую композицию, а не то, что он является главой (le’u)[65]. Этот текст содержит 449 строф и состоит из 27 глав.

2. Характеристика содержания трактата

Здесь три части:

1. Хвала Будде за проповедь учения о зависимом возникновении, свободном от крайностей.

2. Способ интерпретации зависимого возникновения, свободный от восьми крайностей.

3. Простирание в память о доброте Будды, преподавшего такое учение.

2.1. Хвала Будде за проповедь учения о зависимом возникновении, свободном от крайностей

Здесь две части: 1) общий смысл и 2) вспомогательные положения.

2.1.1.Общий смысл

Здесь три части: 1) каким образом в смысле слов [текста] содержится предмет данной шастры и т. д[66]; 2) каким образом основа обладает восемью атрибутами; 3) опровержение возражений других [школ].

2.1.1.1. Каким образом в смысле слов [текста] содержится предмет данной шастры и т. д. [необходимость сочинения, главная причина и их взаимосвязь]

Я совершаю простирание перед юным Манджушри[67]!

Я совершаю простирание перед совершенным Буддой,

Учителем, возвышенным среди философов,

Перед тем, кто преподал учение о покое,

умиротворяющее все измышления:

То, что зависимо возникает,

Не имеет прекращения, не имеет рождения;

Не имеет пресечения, не имеет постоянства;

Не имеет прихода и не имеет ухода;

Не является дифференцированным объектом и не является тождеством.

Ачарья [Нагарджуна], выражая величие Учителя [Будды] и уважение к нему за учение, в котором было безупречно объяснено все содержание трактата, побуждаемый намерением написать комментарий, почтительно совершает простирание перед ним за учение, предмет которого находится в неразрывной связи с сущностью зависимого возникновения. Поэтому он говорит: «Я простираюсь перед…» и т. д., чтобы быть способным сочинить данный трактат. Зависимое возникновение, характеризуемое здесь посредством восьми атрибутов (khyad-par brgyad), таких как «не имеет прекращения» и т. д., есть предмет текста «Муламадхьямакакарика». Выход за пределы печали, характеризуемый успокоением всех концептуальных измышлений и признаками умиротворения, – в этом заключается жизненная необходимость (nying-dgos) написания трактата. В «Ясных словах» (Прасаннапада; tshig-gsal) говорится, что слова почтения в начале текста указывают на предмет и главную причину написания шастры. Но, хотя эти слова указывают на учение о зависимом возникновении, характеризуемом восемью атрибутами, и на нирвану, успокаивающую все измышления, они не объясняются в качестве предмета «Муламадхьямакакики» и главной причины [написания этого текста]. Эти слова имеют смысл, просто констатирующий, что Учитель проповедовал это. Главная причина написания этого трактата заключалась в том, чтобы, устранив непонимание учений, имеющих окончательный смысл, и тех, что нуждаются в интерпретации, [а также] сомнения, вызванные ошибками понимания, и превратные интерпретации этих учений, объяснить предмет с целью проникновения в таковость вещей, как они есть.

{17}Хотя о том, что необходимость (dgos-pa) зависит от трактата, и что главная причина (nying-dgos) зависит от необходимости, и что это связано между собой, явно не говорится, тем не менее, эта связь подразумевается.

В Комментарии[68], объясняющем, что «умиротворение – это успокоение концептуальных измышлений», говорится:

Когда [практик] видит таковость зависимого возникновения,

Отсутствует вовлеченность ума в ментальные события [Прасаннапада; 04b].

В данном контексте вовлеченность (‘jug-pa) означает, согласно «Комментарию к “Мадхьямака-аватаре”» (Мадхьямака-аватара-бхашья; ‘jug-‘grel)[69], беспорядочное движение ума и ментальных факторов. В «Прасаннападе» тоже говорится об этом:

Поскольку концептуальные построения (rnam-par-rtog-pa) являются движением ума, то таковость, в силу того, что оно остановлено, является отсутствием дискурсивности. В сутре говорится: «Что есть абсолютная истина? Там, где нет никакого ментального движения, нет необходимости говорить о словах» [Бодхисаттвапитака-сутра, [dKon– brtsegs ga 167a] [120a][70].

Согласно данной цитате, речь не идет о том, что мудрость (ye-shes) не существует, эти слова означают, что ментальный процесс концептуальных измышлений (rnam-rtog-gi rgyu-ba) останавливается. Когда говорится, что условные понятия «познание» и «объект познания» останавливаются [как ошибочные][71], то это происходит с точки зрения медитативного равновесия [при концентрации на таковости]. Но это не является отрицанием того, что медитативное равновесие и абсолютная [истина] являются объектом и субъектом. Ибо то, что они являются объектом и субъектом, устанавливается не с точки зрения рационально-аналитического познания, а с точки зрения условного, обыденного познания.

Если разделить эти две перспективы видения, то будут устранены многие подобного рода сомнения. Предположим, у кого-нибудь возник вопрос: «В системе, которая утверждает, что у шраваков и пратькабудд – у представителей обеих малых колесниц – имеется постижение бессамостности двух видов, объясняемые в «Прасаннападе» четыре фактора – содержание, необходимость объяснения [данного учения], причина и их взаимная связь имеют место для обеих колесниц – великой и малой. Так не является ли этот трактат учением общей колесницы?» В «Мадхъямака-аватара-бхашье» сказано, что в колеснице шраваков бессамостность феноменов упоминается лишь кратко, а в махаяне она подробно объясняется [dBu ma ‘a 228a]. Поэтому в подтверждение того, что учение великой колесницы не является излишней [роскошью][72], [Нагарджуна] цитирует из своего «Гимна Преодолевшему сансару» (Локатитастава; ‘jig-rten-las-‘das-par-bstod-pa):

Вы сказали, что освобождения нет до тех пор,

Пока не постигнуто отсутствие признаков (mtshan-ma-med).

Следовательно, Ваше Учение представлено

Полностью в великой колеснице [bsTod tshogs ka 69b].

{18} Таким образом, хотя в данном трактате не излагаются, за исключением воззрения, уникальные черты учений махаяны, все же, поскольку очень подробно объясняется бессамостность феноменов, то у учеников, которым предназначается этот трактат, есть отличительные особенности. «Прасаннапада» также объясняет смысл умиротворения (zhi) как полное освобождение рождения, смерти и всех прочих [феноменов] от [характерных для сансары] изъянов[73].

2.1.1.2. Каким образом основа обладает восемью атрибутами

В данном контексте зависимое возникновение, рассматриваемое в качестве основы атрибутов (khyad-gzhi), объясняется, как говорит «Комментарий», в качестве зависимого возникновения составных [феноменов] (‘dus-byas). Здесь о «контакте» (phrad), «зависимости» (ltos) и «опоре» (rten) говорится как о [синонимичных] категориях[74]. Буквальный смысл термина «зависимость» (rten-pa) применим ко всем объектам познания. Термин «возникновение» (‘byung-ba) имеет два значения: «рождение» (skye), неприменимое к несоставным феноменам, а также «приходить к существованию в зависимости от (опираясь на)» (brten-nas-‘grub-pa). Второе значение имеет место в следующем пассаже [из “Комментария”][75]:

Деятель существует в зависимости от действия;

Действие возникает также в зависимости от того деятеля.

Помимо этого невозможно усмотреть

Причину их существования [VIII: 12].

Хотя здесь говорится, что деятель возникает в зависимости от действия, действие не порождает деятеля. Говорится, что, хотя это рассуждение распространяется также на другие феномены – познание и объект познания, тезис и доказательство возникают в зависимости друг от друга, недопустимо говорить, что они порождают друг друга. В «Ратнавали» также говорится:

Когда есть это, возникает то,

Точно так же, когда есть короткое, то есть и длинное [I: 48ab].

Аналогично уже сказанному, короткое не является производителем длинного. Кроме того, если каждый феномен возникает в зависимости от своих причин и условий, за исключением пресечений[76], он должен быть вещью. [В случае] не являющихся вещами феноменов зависимого возникновения, хотя они возникают в зависимости от других феноменов, те феномены, в зависимости от которых они возникают, не являются их причинами и условиями. В этом случае очень уместна цитата:

Поскольку не является существующим что-либо,

Что не является зависимо возникающим,

Постольку не является существующим что-либо,

Что не является пустым [XXIV: 19].

{19} Так как прекращение и т. д. – восемь атрибутов – существуют условно, то их невозможно отрицать без того, чтобы квалифицировать атрибуты[77]. Об атрибутах в этом контексте «Прасаннапада» говорит, что с точки зрения мудрости арьев прекращение и прочее не существуют. В последующем контексте говорится[78], что это сказано не с точки зрения природы незагрязненного объекта мудрости, свободной от галлюцинаций неведения. Это относится к мудрости, не загрязненной иллюзиями дуалистической видимости. Поэтому следует, считая зависимое возникновение основой прекращения и прочих атрибутов, сочетать это с отсутствием с точки зрения объекта незагрязненной мудрости медитативного равновесия восьми – прекращения и прочего в качестве специфических феноменов (khyad-par-gyi chos).

2.1.1.3. Опровержение возражений других [школ]

Здесь две части: 1) опровержение возражений против тезиса, что прекращение и прочие [атрибуты] не являются существующими в силу самосущей природы (rang-bzhin-du ma-grub-pa); 2) опровержение возражений относительно числа атрибутов и их порядка.

2.1.1.3.1. Опровержение возражений против тезиса, что прекращение и прочие [атрибуты] не являются существующими в силу самосущей природы

Предположим, некто отстаивает следующее: «Если атрибуты так сочетаются, то тогда то, что существует с точки зрения природы объекта незагрязненной мудрости медитативного равновесия, является абсолютно существующим. В таком случае, с этой точки зрения есть противоречие существованию абсолютной истины. Кроме того, с этих позиций дхармата (chos-nyid) существует без разрушения, значит, существует постоянство. А также есть тождественные и различные [вещи], прекращение прекращаемого потока омрачений. Следовательно, с этой точки зрения несуществование обладает зависимым возникновением, а это абсурдно».

Это возражение возникает из-за непонимания смысла, в котором [мадхьямака] говорит о несуществовании с точки зрения природы объекта [мудрости] медитативного равновесия. Об этом также «Прасаннапада» говорит:

Те вещи, о которых [Будда] учит, что они – рождение и т. д. – являются зависимо возникающими, не являются [таковыми] с точки зрения природы объекта незагрязненной мудрости, свободной от искажающего обмана неведения. Почему так? Дело в том, что они являются объектами познания тех, чей глаз мудрости деградировал из-за галлюцинаций неведения.

{20} Относительно видения таковости Бхагаван Будда сказал: «Монахи, это – абсолютная истина. Тот, у кого есть именно это воззрение, эта безобманная Дхарма, выходит за пределы печали» [13a].

Поэтому, кто не способен обрести незагрязненную мудрость медитативного равновесия, тот не в состоянии различить, что сказано с позиций чистого видения, а что не относится к проповедям, сделанным с точки зрения незагрязненной мудрости. А тому, для кого это стало возможным, не следует посредством этой мудрости познавать другие объекты помимо таковости, а если даже еще не обретено безобъектное незагрязненное знание, нужно постигать таковость. Учитывая это, как может быть корректным утверждение, что ее [т. е. незагрязненной мудрости] смысл есть просто существование и что, поскольку ее объект существует (установлен к бытию)[79] по природе, то он существует абсолютно?

В таком случае, когда в контексте опровержения утверждения о том, что прекращение и другие феномены истинно существуют (de-kho-nar-grub-pa) в зависимом возникновении, говорится, что с точки зрения природы незагрязненного объекта прекращение и прочие феномены не существуют, то что тем самым демонстрируется? Это имеет тот смысл, что, исследовав, являются ли существующие в том зависимом возникновении, являющемся базисом атрибутов, прекращение и прочие атрибуты природой или сущностью того базиса атрибутов, [можно заключить, ] что не являются. Это означает отрицание того, что прекращение и прочее являются реально установленными (de-kho-nar-grub-pa) в зависимом возникновении.

Если бы прекращение и прочие атрибуты зависимого возникновения являлись его истинной сущностью (gshis), то они оказались бы прекращением и прочими атрибутами, существующими в качестве самосущей природы (rang-bzhin) объекта незагрязненной мудрости. То, что мы называем “природой объекта незагрязненной мудрости”, является также зависимо возникающим [феноменом]. Это означает, что прекращение и прочие феномены не являются истинной природой базиса атрибутов – зависимого возникновения.

Итак, отсутствие установленности к бытию (ma-grub-pa) зависимого возникновения в качестве сущности и природы прекращения и прочих феноменов есть фундаментальная природа (gshis-lugs)[80] зависимого возникновения, и это также есть природа объекта незагрязненной мудрости медитативного равновесия.

{21} Точно так же, когда мы исследуем, является ли способ бытия, или фундаментальный характер (gshis-lugs), зависимого возникновения его собственной истинной природой (de-nyid-kyi gshis), то мы можем опровергнуть посредством аналитического познания, что он существует как его собственная природа.

Хотя рождение ростка не существует в абсолютном смысле, и это есть дхармата ростка, тем не менее, то, что это рождение не существует в абсолютном смысле, не является дхарматой самого рождения, ибо утверждение, что нечто само по себе (rang-nyid) является дхарматой – это противоречие. Следовательно, то, что рождение ростка не имеет абсолютного существования, – это абсолютная [истина] ростка, и это может быть установлено как способ бытия (yin-lugs) ростка. Поэтому как исследование того, является или не является такой [феномен] абсолютно установленным к бытию по фундаментальной природе (gshis-lugs), может быть исследованием того, существует или не существует абсолютная [истина] ростка в качестве фундаментальной природы? Тем не менее, это является исследованием того, имеет способ бытия (yin-lugs) такого [феномена] – ростка – природу невозникновения или является просто установленным силою условности. Во время такого рода исследования [независимо от того, ] находит или не находит аналитический ум такую природу (de-nyid-kyi-gshis) [как природу невозникновения], – анализ всегда должен быть сходным с анализом ростка. В контексте пустоты пустоты (stong-pa-nyid-stong-pa-nyid), пустоты самосущей природы (rang-bzhin-stong-pa-nyid)[81], пустоты абсолютного (don-dam-pa-stong-pa-nyid)[82], считая таковость дхармином (chos-can)[83] базиса пустоты[84], необходимо объяснить на абсолютном уровне сущность (ngo-bo) как пустую, чтобы опровергнуть мысль о том, что эти два [аспекта] – существование дхарматы (chos-nyid) и [ее] несуществование в качестве абсолютной [истины] – образуют противоречие.

Следовательно, слова: «Это нелогично – то, что не существуют абсолютное (don-dam), дхармата (chos-nyid), таковость (de-kho-na-nyid) и способ пребывания вещей (gshis-lugs). Но даже при допущении, что они существуют, если их существование не установлено в них самих[85], то где еще они существуют?», – это речи тех, кто не овладел методом исследования, анализирующим на абсолютном уровне, что существует и что не существует. Таким образом, некоторые невежды утверждают, что абсолютное не является объектом познания, другие говорят, что оно имеет истинное существование, – возникает множество дурных воззрений.

Кто-то может доказывать: «В том случае, если существование прекращения и прочего – восьми атрибутов – в зависимом возникновении не является его способом бытия (yin-lugs), то тогда не имеет смысла сказанное в сутрах:

В силу условий неведения возникает санскара[86] – составное,

Пресечением неведения пресекается санскара [Шалистамбха-сутра, mDo sde tsa 116a].

{22} Увы, санскары непостоянны;

Они являются субъектами[87] возникновения и разрушения;

Возникнув, составные феномены являются разрушающимися;

Их полное успокоение есть блаженство [Уданаварга, mDo sde, za 209a и также см.: Анитьята-сутра, mDo sde, sa 157a].

Это показывает, что имеет место аннигиляция (chad-pa), полностью успокаивающая скандхи (phung-po). Говорится:

Татхагаты могут появляться или не появляться,

Пребывает лишь эта дхармата феноменов [Шалистамбха-сутра, mDo sde, kha 241a, mDo sde za 117a][88].

Это показывает, что имеет место постоянство.

Четыре вида пищи, поддерживающей пребывание живых существ, – это один и тот же феномен [Samyuttanikāya, v. 2 Nidānavagga āhāra-sutta 403].

Это показывает, что есть идентичность.

Два феномена хранят мир: стыд и совесть [Арья-татхагата-чинтья-гухья-нирдеша-сутра; mDo sde dKon brtsegs ka 182a].

Это показывает, что есть различия.

Из предыдущей жизни существа приходят в эту; из этой жизни они

уходят в следующую [Арьямахакарунапундарика-сутра; mDo sde cha 62a]».

«Прасаннапада» отвечает на это, рассматривая приведенные выше цитаты в двух перспективах интерпретации. [13a] Возникает следующая дискуссия. [Оппоненты мадхьямиков говорят]: «Школа, отрицающая существование прекращения и прочего в качестве способа бытия, устанавливает прекращение и прочее как относительное (kun-rdzob-tu), поэтому утверждает, что вовлеченность в сансару и отказ от нее имеют относительное существование. [Мадхьямики] говорят, что эти утверждения не противоречат сутрам. Тем не менее, если бы вообще не имели места относительные феномены, устанавливаемые достоверным познанием, то эти феномены оказались бы подобными веревке, принимаемой за змею, – относительно такой «змеи» было бы невозможно установить причину и следствие. Поскольку [мадхьямики] не могут доказать, что феномены существуют относительно, они не в состоянии избежать порока [нигилизма]. Если бы у них имелась безошибочная система[89] достоверного установления [относительных феноменов], тогда они должны были бы принять смысл, существующий абсолютно; но они отказываются использовать такую терминологию».

Ответ на эту критику содержится в главе 24 [«Прасаннапады»]. Необходимо в соответствии с ее содержанием логическим путем показать, как все эти определения (rnam-gzhag)[90] имеют смысл в этой системе, но не в другой. В противном случае, если в смысле, существующем условно, нет места освобождению и прочим вещам, то придется признать, что они представлены лишь в иллюзорной перспективе. А это большая ошибка.

{23} Следовательно, согласившись признать таким способом условные феномены, спорить о том, имеют другие феномены истинное существование или не имеют, – это не является ни позицией мадхьямаки, ни также позицией философов, признающих наличие сущности у вещей.