Мир женщин. Клятва

Она стояла в центре комнаты и наблюдала за этим мужчиной, мужчиной, который будоражил ее кровь, который опять применил на ней свою магию, которая разливалась по ее телу как сладкий шоколад. Но она не любит шоколад, она любит кофе, притом горький, а это он не может ей предоставить. Ей нравится запах кофе, но не сладкого шоколада, нравится запах горечи, вместе с горьким перцем: – Опять магия?

– Думал, не заметишь, – Фалк сделал еще один шаг вперед и оказался перед ней, еще шаг и ей уже придется отступать.

– Я не люблю шоколад.

– А что любишь?

– Не важно, – она смотрела в его глаза, теперь там было кофе, горькое с перцем, которое затягивало ее в омут, она терялась там, исчезая и пытаясь собрать мысли в единое.

– Значит кофе, черное и горькое, – прорычал он, обхватывая ее лицо ладонями и нежно прикасаясь к ее губам. Голова закружилась и чтобы не упасть, Лина ухватилась за его руки, ощущая под пальчиками каменные мышцы, а губами его желание. Ее пили как шоколад, целовали так, что ноги подкашивались, а по спине бежали толпы мурашек, желание чтобы он не прекращал было непреодолимым. – Ты сладкая и такая нежная, желанная, – проговорил он наслаждаясь тем, что ввел ее в состояние нирваны, наблюдая как она открывает глаза, как язычок облизывает такие красивые губы.

Лина открыла глаза и удивленно на него посмотрела, а мужчина уже оторвался от нее, вытер большим пальцем правой руки ее уголок губы и улыбнулся: – Я подожду, когда ты сама ко мне придешь. Я умею ждать, – развернулся и вышел, оставив ее осознавать, что только что было.

Я свободная женщина …

– Это что сейчас было? Меня разогрели и бросили? И кто сказал, что я неподвластна гипнозу? Да, он сам гипноз в высшей степени, – Лина покачала головой и отправилась обследовать ванную комнату. – И это все мое? Есть счастье.

Девушку из нашего мира трудно чем-то удивить, но здесь было все совершенно: большая ванна, белоснежная кафельная, с набором полотенец на вешалке, с набором баночек, колбочек, которые согрели женское сердце лучше мужской ласки. Открыв шкафчик у двери, она обнаружила все, что нужно женщине для интимной гигиены, что ввергло ее сначала в уныние, ведь это означало, что ее нынешний господин знает много о том, что всегда хочется скрыть. Но быстро поняв, что этот мир не изменить за один день и ей придется все это признать, Лина кивнула и закрыла шкафчик: – Ловелас с хорошими зачатками гинеколога. Ну и пусть, зато пока я здесь – это все мое.

***

Утром Лина проспала, кровать, в которую она упала после часа отмокания в ванне, располагала только ко сну, и она отдалась ему, пытаясь забыть обо всех своих страхах. Ну да, спать она всегда любила, вчера пропустила ужин, но зато выспалась. Выспалась на несколько дней вперед. Знаете, как медведь уходит в спячку, так и наша героиня уходила и возрождалась, просыпаясь, полная сил и готовая к новым подвигам.

– Где она?

О, этот крик кого угодно вырвет из рук Морфея, особенно когда в твою комнату врывается злой, растрепанный мужчина, короткая куртка висит на одном плече, волосы, всегда приглаженные и ухоженные – торчат в разные стороны и видно сегодня даже не чесаны, глаза сверкают, губы сжаты. Злой и видно голодный. За ним вбежал Фалк, в домашних брюках и голый по пояс. Лина села на кровати, успев сообразить, что она потеряла полотенце где-то в ее недрах, и на ней нет ничего. Пытаясь привести мысли в нужное русло, она испуганно смотрела на двух мужчин сейчас стоящих перед ней. Один отсвечивал перед ней красивым мужским телом, с рельефом которому позавидовал бы любой качок в ее мире, другой стоял в наброшенной куртке на плечо и открытым всем ветрам и взорам мощной груди в тонкой белоснежной рубашке. Оба стояли перед ней, замерев и открыв рты. Лина натянула одеяло на себя еще выше, укрывшись им по самые глаза, и испуганно посмотрела на двух мужчин.

– Ты тоже это видел? – Тебальт говорил тихо, но казалось, его голос гремел как набат в тишине комнаты.

– Да, – Фалк сел на кровать рядом с девушкой, которая дернулась от него, но поняв, что он своим телом прижал ее одеяло, сжалась под его взглядом, – Линария покажи плечико.

– Личико? – сна не было ни в одном глазу, но почему-то Лине вспомнился один фильм из ее прошлого. Ну да любила она классику.

– Нет, плечико, правое, – повысив голос, сказал Фалк.

– И зачем вам мое плечико? – пискнула Лина. Сейчас на него смотрела огромные серые глаза, в которых он видел лишь страх и непонимание того, чего он от нее хочет.

Тебальт не выдержал и крикнул: – Линария, не зли меня.

Лина съежилась под взглядом двух мужчин и осторожно спросила: – Зачем?

Фалк протянул к ней руку и тут же ее убрал, увидев, что девушка под его взглядом еще больше сжалась и еще немного и она упадет в обморок: – Не бойся, как только покажешь плечо, я его выгоню. Обещаю.

– Нет, не выгонишь, она моя собственность, – Тебальт остановил свою пламенную речь под гневным взглядом друга, который так взглянул на него, что пришлось остановиться прежде чем сказать еще хоть слово, даже кулаки сжал и глаза закрыл, правда на секунду, но для того чтобы успокоиться ему этого хватило. – Хорошо, покажешь, я сам выйду отсюда.

Лина кивнула, ну что уж там. Чего они не видели у нее, от чего она должна смущаться? Она осторожно показала плечо и увидев как округлились глаза Фалка и Тебальта, спряталась опять под одеялом.

– И что там такого страшного? – пискнула она.

– Ничего милая, – Фалк удобно устроился на ее кровати, не обращая внимание на девушку, у которой были проблемы с одеялом, которое медленно, но верно сползало с нее. Тебальт с другой стороны кровати садился перед ней и смотрел на нее взглядом расстроенным, удивленным, испуганным. Лина, из-за их желания сидеть на ее кровати была в опасной близости к ним, пытаясь понять, как остаться хотя бы прикрытой, уже не говоря, чтобы – одетой. Поняв, что для того чтобы быть прикрытой ей придется пожертвовать своими плечами, выдохнула и вытащила руки из-под одеяла и укуталась им по ключицу, закрывая все стратегически важные места своего тела. Ну, а что, так тоже красиво.

Тебальт смотрел на ее плечо и пытался осознать всю проблему: – Нужно посмотреть в реестре, там должны быть все ответы на наши вопросы.

– Нельзя, чтобы о ней узнали, – Фалк тоже смотрел на девушку, окидывая взглядом ее лицо, волосы, сейчас рассыпавшиеся по голым плечам, спине, видел молочную кожу и напряженный взгляд.

– Но как-то же нужно узнать откуда она взялась?

– Нужно, но осторожно.

Лина решила подать голос: – А что будет, если обо мне узнают? И вообще в чем проблема?

Фалк спросил, глядя в ее глаза: – Где ты родилась? Как твоя фамилия?

«Ну, вот и все. Где я родилась? Дома в родном городе, в своем роддоме. А здесь где я родилась, а кто ж его знает? И моя фамилия?»

Лина облизнулась и промолчала, а что говорить, она не знает, но лучшая защита – это нападение, значит, действуем как всегда: – А в чем дело? Если дело во мне, то мне лучше сразу знать, в чем я провинилась.

– Она не знает, – Тебальт покачал головой, – все становится на свои места.

– Осталось узнать, кто она? – подтвердил Фалк, глядя на друга.

– Лина как тебя зовут, по-настоящему? Только не ври нам. Фалк же может узнать у тебя и не применяя магию? – Тебальт положил руку ей на плечо и слегка надавил.

– Не могу, она не восприимчива. Слышу иногда, но магия на нее не действует. Обволакивает, но не больше и главное она чувствует это.

– Как это? – Тебальт всмотрелся в серые глаза девушки, а потом выдал ее тайну. – У нее есть магия, магия воздуха, а я дурак решил, что мне показалось.

На него смотрели уже двое человек, один сопоставлял свои и ее действия, вторая просто пыталась понять весь масштаб того, что с ней произошло.

– Я Лина. Фамилия Лехар, родилась в Ферре, – прошептала девушка. Ну, а что хорошо придумала, и главное надежда на то, что они найдут тот самый Ферре у нее был мизерный.

– Понятно, сейчас придумала? – Фалк видел ложь, видел ее взгляд, который сказал ему намного больше, чем ее попытки слукавить.

– А можно мне одеться? – девушка решила перевести разговор в русло удобное ей. Бежать или прятаться лучше одетой, а не голой, да, еще в окружении двух таких сексапильных мужчин. Фалк и Тебальт одновременно посмотрели ей за плечо и улыбнулись.

– Разве у тебя не полный шкаф одежды? Могла бы найти там что-то, – Фалк даже губы облизал.

– Она моя собственность, так что ты иди, а я помогу, – Тебальт встал, но был остановлен Фалком, который резко встал перед ним, расставив руки в стороны.

– Она свободная женщина, забыл?

«Ого, я свободная? Могу делать все что хочу?» – и Лина хитро улыбнулась.

– По реестру она принадлежит мне, так что как только она оденется, я ее уведу, – рычал Тебальт.

– Ты опоздал, я ее вчера у тебя купил, документы ушли в реестр. Так что она моя, – ответил Фалк.

– Стоп, если я свободная женщина, то сама могу выбрать где мне жить? Так ведь? – подала голос Лина, и так как одеяло было в полном ее распоряжении под гневными взглядами двух мужчин, опять нырнула под него.

– Можешь, но по документам ты моя собственность, – Фалк сдвинул брови и так на нее глянул, что она икнула от страха. Ну да красив и страшен, а так как она не могла встать и выйти прямо сейчас, то приходилось смириться и молчать.

Тебальт вспыхнул, взмахнул руками как мельницами и вышел из комнаты. Фалк же повернулся к девушке, сложив руки на груди: – Одевайся, надо поговорить. И почему ты голая? Хотя мне это даже нравится, ведешь себя тихо и не рвешься в бой. Может оставить тебя так? Ну, или пока не смиришься со мной? – по его такому красивому лицо пробежала искра веселья, введя девушку в шок.

– Не надо. Я оденусь, – вспыхнула Лина.

– И будешь вести себя примерно?

– Буду вести себя тихо и незаметно, – Лина тихонько кивнула, накрываясь одеялом с головой. Ей ответил смех. Грудной такой, ласковый и завораживающий смех мужчины, который уже выходил из комнаты.

«Ага. Сейчас. Уйду я от вас мальчики».

Иду куда хочу …

Через полчаса Лина вышла из комнаты и спустилась в холл, где ее ждали мужчины, сидя в креслах и о чем-то тихо разговаривая. Фалк уже оделся, хоть и был дома, но был одет как всегда с иголочки: в черный камзол, брюки. А Тебальт… Как и полчаса назад… Да, что она не видела в этих мужчинах? Суровые взгляды, сдвинутые брови. Нагнали на нее страха, как же – она свободная женщина и больше нет страха в ее глазах. Хотя его там и раньше не было. Был интерес и желание сбежать, а страха не было…

Самое удивительное произошло дальше, когда мужчины встали, как только она спустилась. Она приподняла брови, раскрыла глаза пошире и остановилась, не зная как себя вести дальше. Чтобы хоть что-то сказать она задала вопрос, который ее очень беспокоил: – А что вы хотели увидеть на моем плече?

– Метку. Метка – это часть принадлежности женщины ее хозяину, ее ставят достаточно легко и совершенно безболезненно. Давай попробуем, – Фалк сделал шаг вперед, а Лина отшатнулась.

– Это как на корову тавро?

– Она тебя защитит. Давай проверим мою теорию, – потом наклонился к ней и тихо сказал, – и давай выиграем у Тебальта крупную сумму, сможешь ее потратить и купить себе все что захочешь.

Лина округлила глаза и кивнула: – Ну, если это не больно, то ладно. Где будем ставить клеймо? – она огляделась, в поисках жаровни, различных приспособлений, но все было намного проще.

Фалк улыбнулся и хлопнул ее по правому плечу рукой, Лина вскрикнула, прижимая левую руку к плечу и легко его поглаживая: – Больно.

– Секунда, а теперь раздевайся, – строго сказал он.

– Зачем? – она ахнула. То, одевайся, то раздевайся. Да, что на них сегодня напало?

– Чтобы увидеть метку, – Фалк улыбнулся, а Тебальт как всегда не обладающий терпением, рявкнул.

– Не обязательно раздеваться всей, оголи плечо, чтобы мы всё увидели своими глазами.

«Ну, если им так сегодня хочется увидеть мое многострадальное плечико, то ладно. Самой интересно, что там за метка такая».

Лина, расстегнула застежки на платье на груди, благо платье состояло из нижней хлопковой рубашки и верхнего платья, потому оголить плечо не оставило труда: – Ну как? Красивая хоть метка?

– Мы с тобой выиграли, – Фалк помог ей натянуть платье на плечо и улыбнулся, придерживая ее за плечи, стоя позади нее, пока она застегивала платье, – ее там нет, оно чистое, без меток и всяких тавро и очень красивое.

Тебальт падая в кресло, задумчиво произнес: – Она свободная женщина.

Фалк отпустил Лину и сел рядом с другом и кивнул: – Да, друг мой. Но по реестру она принадлежит мне, так что жить она будет со мной.

В этот момент на улице послышались тяжелые шаги, и дверь почти слетела с петель, громко ударившись о косяк. Лина отшатнулась, а в дверной проем входил высокий мужчина в белоснежном камзоле. Черные волосы разметались по плечам, взгляд карих глаз не сулил ничего хорошего стоящей перед ним девушке, а сдвинутые брови сказали ей, что перед ней тиран.

– Ну что друзья, давно не виделись, – прогремел голос над ее головой, и незнакомец сделал шаг в сторону гостиной. – А у тебя Фалк все так же пусто и одиноко. Хотя эта малышка приятно разбавила твое одиночество, как я посмотрю.

– Ваше величество! – склонили головы вставшие мужчины, вытянувшись по струнке.

«Приехали, король! Беги Лина, беги. Так шажок назад и сразу в уголок» – Лина склонила голову и сделала шаг назад, разрывая расстояние между ней и незнакомцем, коршуном, наблюдавшим за ней.

– Фалк, эта девушка, что не знает приличий?

«Это что мне нужно было ниц упасть и тысячу поклонов головой отбить?»

Фалк выпрямился и ответил: – Ваше величество, она с глухой деревни, впервые вас видит, потому и нарушила все правила.

– Тогда ладно, но ты уж попытайся ее научить уму разуму, иначе бежать ей за моей каретой, в чем мать родила, – громкий хохот разорвался над головой Лины, заставляя ее представлять, как это будет смотреться.

«Вот же тиран», – сверкнули серые глаза девушки в полумраке комнаты.

– Ваше величество, что привело вас в наш тихий городок? – в беседу вступил Тебальт, приглашая короля присесть и закрывая Лину спиной. Линария воспользовавшись тем, что внимание отвлеклось от нее, исчезла в дверях маленькой кухни.

«И что в таких случаях полагается делать? Падать ниц? Я сделала поклон, довольно низкий поклон, между прочим».

– Тетушка, – остановила она старушку спешащую подать господам чай с булочками. – Как встречать нужно было короля? Я поклонилась, но меня отругали.

– Глупая, у нас кланяются, довольно низко, почти в пояс. Вот так встречают королей, – и покачав головой стремительно унеслась из кухни прочь, унося с собой и аромат свежевыпеченных булочек.

«Нет, нужно уходить отсюда как можно дальше. Бежим, в глушь, в Саратов! Как говорил классик, а я верю в классическую литературу. Она плохого не посоветует».

Лина осмотрелась, аккуратно подхватив пустую корзинку, наложила туда булочек, которые предусмотрительно завернула в чистое полотенце, достала бутылку с водой и небольшой кружок сыра и бросила в корзинку остатки вяленого мяса, все это накрыла полотенцем и открыла дверь черного хода. Оглянулась, мысленно прощаясь с теплым помещением, и сделала шаг в неизвестность своего будущего. И ей повезло. Дверь черного входа выходила во двор небольшого поместья господина Брица и Лина смогла оценить предусмотрительность хозяина, когда увидела маленькую дверь в заборе, ведущую на улицу, прикрытую на щеколду.

Глава 4

Помни, что жизнь – как езда на велосипеде: если тебе тяжело – значит ты идёшь на подъём! (Данте Алигьери)

***

Лина двигалась по улице, надеясь, что ее вид простой служанки из богатого дома не привлечет ничье внимание. Одеваясь утром, она выбрала платье цвета спелой сливы, мягкая юбка, закрытые руки и плечи, и вязанный черный воротник по горловине. Вокруг нее сновали женщины: в белых чепчиках, в косынках, с ведрами, с корзинами, с метлами, с цветами, в кожаных передниках, в высоких сапогах и даже с мечами на поясах, высокие, стройные, маленькие и седые, черноволосые и рыжие. Кто-то выносил стулья и столы из магазинов на улицу, кто-то расставлял цветы на лестницах, украшая лавки, кто-то раскладывал фрукты и овощи на импровизированных прилавках. Высокие женщины в мундирах стояли у кузницы и рассматривали щиты, мечи и копья, споря с хозяйкой и торгуясь. Лина прошла дальше, понимая, что никто не знает о том, что она хочет сбежать из этого городка, значит и бояться нечего. Покрепче взяв корзинку и поправив платок на голове, который закрывал ее волосы, сейчас убранные в тугую косу, она направилась дальше по широкой дороге, надеясь, что она ее выведет из города.

«Интересно – это столица или нет? Если это просто провинциальный город, то что здесь делает король? Этот мир красив и так разнообразен своей необычностью, цветы, небо – все другое. А то, что это мир женщин, навевает печальные мысли. Интересно было бы узнать этот мир лучше, узнать его не из рабского подчинения и уборки грязного белья, а узнать, так сказать, с вершины власти. Но попадать в милость к королям, да еще такому, не очень хочется, потому лучше буду узнавать его медленно».

Пока она думала о несовершенстве мира, в который попала, дорога привела ее на самые дальние улицы, где маленькие хлипкие домики ютились между деревьями под их тенью, невысокие деревянные покосившиеся заборчики и тишина.

– Девушка, что у тебя в корзинке? – Лина замерла, у калитки, почти развалившегося забора стояла невысокая худенькая женщина, лицо сплошная маска из морщин, руки тонкие и скрюченные артритом, волосы седые и убраны в косу, уложенную на голове в виде короны.

– Бабушка, вам помочь?

– Да, деточка. Вижу у тебя корзинка, может найдется что-то и для старухи, боль съедает меня, а за овощами идти в центр города сегодня тяжело и далеко, да и сил нет, – голос сухой, немного скрипучий, но слышались ласковые нотки, а когда она улыбнулась, сверкнули добротой выцветшие глаза.

– Конечно, я поделюсь, – Лина, отвернула платок укрывающий корзинку и достала оттуда ароматную булочку. – Вот возьмите.

– Доброе дитя. Спасибо. А куда идешь, дальше будет лишь дорога в леса.

– Не знаю. Иду, куда глаза глядят, – девушка улыбнулась и пожала плечами.

– Там лишь лес. Да и куда идти, если тебя найдут, то накажут. Лучше вернись, метка все равно не даст выйти с территории города.

Лина улыбнулась, протянула завернутый в платок сыр старушке и кивнула: – Я свободная женщина, иду туда, куда хочу. Но вам я помогу. Чтобы снять боли в костях: сделайте горячую ванночку с йодно-содовым раствором. Поможет снять боли.

Старушка улыбнулась и покачала головой: – Свободная женщина! В этом мире нет свободных женщин. Зайди девочка, поговорим, и ты мне все расскажешь, один день для тебя ничего не значит, а для меня встреча с тобой – благословение. Хоть я и прожила много лет, и может быть не видела в этом мире ничего кроме кухни и чугунков, но я могу тебя выслушать и может быть мои познания жизни железных чугунков и тебе помогут.

Лина улыбнулась: – Спасибо, – действительно один день ничего не решит, а поговорить и узнать этот красочный мир так и подмывало, уж если ее никто не просвещает.

Мир железных чугунков …

Домик, в котором жила старушка был маленьким, но уютным. Знаете таким, о котором хочется вспоминать и мечтать долгими зимними вечерами. Кресло у печки, дерюга под ногами и треск поленьев в тишине комнаты. Веселые занавески в цветочки, стол на кухне, покрытый белоснежной скатертью и море подушек с любовно вышитыми наволочками на стареньком диване. Лина задохнулась от чувств на нее нахлынувших: – Как же здесь хорошо.

– Вот и живи здесь. Сюда никто не приходит, за едой я хожу на базар, продавая свой труд, – женщина показала на лежащую на столе ткань, – ты не подумай ничего, я белошвейка, шью белье. Правда теперь мне сложнее, но руки помнят все, потому на жизнь мне хватает. Да и сколько мне уже нужно?

Лина провела рукой по нежнейшей ткани и кивнула: – Я не умею шить, зато я хороший доктор. Была.

Но старушка будто и не заметила ее слов: – Ничего, научу. Белье для женщины в нашем мире единственное средство подать себя, показать себя и заслужить толику любви.

– А вы здесь давно живете? – ставя корзинку на стол и присаживаясь на табуретку, спросила Лина, наблюдая за старушкой.

– Давно. Я уже и забыла, где я раньше жила. Здесь тихо и метка моего господина меня не беспокоит. Так что ты там говорила про свободу?

Лина покачала головой, наблюдая, как старушка присаживалась на стул у печки: – Даже не знаю, как сказать.

– А ты начни с самого начала. Иногда лучше выговориться, чтобы освободить сердце от печали, – старушка сложила руки на коленях, – меня можешь звать бабушка Бигор. Так что я слушаю.

– Хорошо, но и вы дайте мне слово, что мою историю никто не услышит кроме вас.

Бигор кивнула и подняла правую руку вверх: – Клянусь.

Лина кивнула: – Да и что рассказывать. Я умерла в своем мире и оказалась в этом. Но этот мир оказался еще хуже чем тот. Там где я родилась много света, тепла, но мало любви. Там правят деньги и желания и мир не так красив как этот, там зеленый лес и голубое небо, а здесь разноцветная земля и фиолетовое небо, там много бетона и железа, а здесь дерево и век металла, там свобода, а здесь рабство.

– Как ты умерла?

– Я замерзла в снегах. После смерти родных я сломалась, желание жить пропало, потому и выбрала тот путь, – Лина опустила голову, глядя на свои руки, теребящие подол платья.

Бигор покачала головой: – Тогда почему ропщешь? Если тебе так здесь понравилось, измени этот мир под себя, сделай его лучше, а если не можешь тогда измени себя, подстройся под обстоятельства.

– Как? Даже если я смогу родить мальчика, то он будет расти десять, двадцать лет. Эти годы не изменят этот мир. Не изменят жизнь женщин, не сделают их жизнь лучше, радостней.

– А ты думаешь, они хотят меняться? Разве? Этот мир – мир женщин, а женщины приспосабливаются намного лучше мужчин. Ты вот только что сказала, что этот дом вызывает у тебя ностальгию по своему миру. Так почему ты думаешь, что то, что сейчас происходит за дверью этого дома, не нравится живущим там? Я вот прожила долгую жизнь, но не родила ребенка, не построила дом и не вырастила дерево. Но зато я прекрасно знаю, как приготовить похлебку из овощей и сшить прекрасное белье из кусочков кружев. Ты можешь подумать, что мне одиноко, здесь в этом доме, где не слышен ни один голос. Но это не так. За свою жизнь я видела многих и сейчас готовя похлебку или работая с иглой, я вспоминаю их. Я не жалею о том, чего не было, я жалею лишь ободном, что я так мало прожила, так мало увидела. Я думаю, что многие в этом городе тебе позавидуют. Ты видела два мира, ты получила знания в одном мире и можешь их реализовать в другом. И ты сказала, что ты свободна, значит метки у тебя нет. Ты свободна в своих передвижениях, значит, ты свободна в мыслях и желаниях. Здесь, нас всех удерживает метка нашего хозяина, мы не можем покинуть территорию города, ну только если срежем ее с кожи. Но я о таких случаях не знаю. Значит, их и нет.

Лина кивнула: – Бабушки Бигор, вы правы, но куда мне идти? Что мне теперь делать? Я думала что уйдя от одного хозяина к другому, получила шанс, но потом поняла, что шанса у меня нет. Моя жизнь все равно будет зависеть от мужчин. Но я не хочу так жить. Там, в моем мире я была свободна, сама строила карьеру, свой дом и свою любовь. Здесь же за меня все решили.

– Я покажу, – старушка встала и подошла к окну, осторожно отодвигая цветастую занавеску, – иди сюда.

Лина стояла перед окном, за которым виднелась дорога, уходящая в поле, на котором росли желтые цветы: – Это дорога?

– Да.

– Но куда мне идти?

– Ну, ты же свободная женщина, а раз так, то и путь у тебя найдется. Но это не обязательно путь в никуда. Твой путь может быть другим, ты сама сказала, что ты хороший доктор, может ты сможешь стать кем-то именно здесь, помочь тем, кто в тебе нуждается именно здесь. В этом городе много женщин, и им требует помощь, твоя помощь. Осталось только понять, как им эту помощь предоставить и тогда путь найдется, дорога сама выберет тебя.

Лина посмотрела на стоящую рядом с ней маленькую старушку с такими добрыми глазами, и не понимала ее посыл: – Я просто убегала, а теперь вы предлагаете мне вернуться?

– А теперь тебе стало страшно?

– Очень, – Лина не сказала эти слова, она их прошептала. А Бигор уже гладила ее по руке.

– Это первая минута. Любой путь, любая дорога связана с тем, что что-то придется потерять и что-то приобрести. Если выберешь дорогу в никуда, может быть все потеряешь. Не будешь жалеть?