Полная версия
Пути России. Народничество и популизм. Том XXVI
Не буду долго останавливаться на теоретических разработках: что такое политический язык, что такое жанр, дискурс. Жанр нам хорошо известен, менее популярен термин «регистр». Регистр языка – ситуационно-адекватные семиотические ресурсы для реализации жанра и дискурса.
Что такое популизм – здесь тоже уже много раз говорилось. Я пропущу все, что касается обзора литературы, ее достаточно много. Остановлюсь на двух важных, на мой взгляд, моментах.
Если резюмировать все, что касается популизма, можно выделить две основные идеи, которые сегодня в той или иной мере уже произносились. Первое: разделение народа и элиты, антагонизм между чужим и своим. Народ – это хорошо, а те, кто там сверху, – это плохо. И воля народа как главный источник легитимности и т. д.
И второй важный момент: причины роста политического популизма не только в России, но и в мире. Отмечу, что здесь важна эклектичность современных мировоззренческих основ. О привлекательности простых решений уже говорилось. Несовершенство политических механизмов выражения и отстаивания интересов, снижение уровня доверия в обществе – это то, что важно для современной России.
Ну, и, собственно, о самом нашем исследовании. Вместе с моим коллегой Михаилом Грачевым мы попытались посмотреть на современный политический язык, исходя из кейсов, которые мы нашли за последние два месяца. Все они вызвали острые дискуссии в разных средствах массовой информации, хотя некоторые из них быстро забылись. Приведу некоторую периодизацию, которая необходима для того, чтобы понять, как изменялось понятие популизма. Я выделяю три периода – все они связаны с позицией нашего государства, и прежде всего президента. В нулевые годы, примерно до 2011-го под популизмом понимались невыполнимые обещания политиков, основанные на разжигании необоснованных ожиданий граждан. То есть в этом смысле популизм вытеснялся на периферию политической деятельности и не допускался на официальную политическую арену. Таким образом появляется термин «системный политик», который как раз не допускает в своих высказываниях популизма. Популизм уходит на периферию, и в результате мы получаем протесты конца 2011 года, причинами которых, как мне кажется, были различные причины, но и в том числе это вытеснение популизма. Отсюда возникает требование своего собственного политического языка. Один из самых известных лозунгов, который как раз своей такой полисемантической многозначностью очень хорошо передает это требование нового политического языка – «Вы нас даже не представляете!».
Может быть, я необоснованно называю второй период новым популизмом. Это, конечно, не совсем так. Но кое-что действительно было по-новому. И, наверное, вы тоже помните, но именно в конце 2011 года появляется Общероссийский народный фронт – безусловно, тесно связанное с популизмом название. Впереди Народного фронта как раз идет Президент Российской Федерации, который провозглашает своими действиями, своими словами необходимость проявления интереса, внимания к нуждам людей. Открываются шлюзы для развития популизма. Апофеозом этого становится мероприятие конца марта 2013 года, одно из первых совещаний с президентом (встреча Президента России с членами Общероссийского народного фронта, Ростов-на-Дону, 28 марта 2013 года).
На этом совещании президент сидит вместе со всеми в зале – не в президиуме, а в ряду со всеми – и подчеркнуто пытается со всеми разговаривать на равных, дает понять, что уходит от военизированной лексики: извиняется за ее применение, когда случайно ее использует. Он подчеркивает штатский, гражданский характер себя лично и т. д. Перед нами новый итог этого первого периода. Популизм допущен, но допущен к действию только со стороны первого лица страны. Однако шлюзы открыты, и популизм приходит и в политическую деятельность. Ситуация такова, что у тех, кто занимается политикой в тот период (а это прежде всего депутаты и те, кто хочет стать депутатами и обладает реальными ресурсами), их слова так или иначе превращаются в популизм. Обесценивание этих слов мы тоже наблюдаем. Собственно, перед нами тенденция действий политических партий: что-то обещать и о чем-то говорить, а также: «давайте к нуждам населения проявим внимание». Это приводит к тому, что популизм прорывается даже в риторику политической партии «Единая Россия», не говоря уж о других. И в итоге слова часто обесцениваются.
На третьем этапе происходят странные вещи: популизм, вытесненный, вынесенный в политическую сферу, приводит к тому, что политический язык размывается, уходит из политической сферы, уходит в другие регистры и жанры. Это проявляется, например, в речи главного лидера партии «Единая Россия» Дмитрия Медведева: «Считаю, что главная проблема здесь в том, как партия общается с людьми. Мы мало и скучно говорим о том, что сделали. Плохо объясняем, что и зачем будем делать. И слишком редко даем людям возможность заявить свою позицию на партийных площадках» (1 июля 2019 года).
Если читать внимательно, то мы увидим, что о диалоге в этой цитате речь не идет: да, мы плохо говорим с людьми, давайте с ними говорить лучше, может быть, мы даже дадим им слово на наших партийных собраниях. Вроде бы как правильные слова, но диалог здесь практически не упоминается вообще, он здесь не нужен. Иными словами, происходит вытеснение диалогичных форм политического языка.
Если бы я был публицистом и меня попросили назвать три главные характеристики политического языка, я бы сказал: во-первых, лояльность, во-вторых, лояльность и, в-третьих, лояльность. Без этого ты будешь вышвырнут из политического диалога, да его вообще не будет. Это основа политического диалога – проявление лояльности. В начале разговора, в середине, в конце. Может быть, чуть потребовать, но обязательно лояльно.
Если уйти от диалога с органами власти или с политиками и т. д., то даже среди граждан мы наблюдаем ориентированность на доминирование и господство, а не на компромисс. Технократический, негуманный характер: гуманность в политическом языке не приветствуется, а технократичность – да. Бедность языка, его нетворческий характер: бедность, конечно, во многом от технократичности и происходит.
Говоря о популистском регистре, важно отметить, что этот навязываемый популистский регистр языка распространен и в протестном дискурсе, который тоже становится популистским. Даже самые яростные оппозиционеры нынешней власти тоже принимают этот популистский регистр и, собственно, в нем и атакуют. Вполне возможно, что популизм власти и был рожден как ответ на этот яростный популизм протестного характера.
Замечу, что внутри политического языка встречаются и исключения: например, Владислав Сурков допускает поэтику в своих творениях. Однако и в его выступлениях и статьях мы встречаем типичное выражение популистских идей, популистский регистр. «Глубинный народ» – собственно, это и есть true people, о чем всегда говорят популисты. Что, впрочем, позволено только Суркову с его поэтическими языковыми упражнениями.
Последнее явление, кейс, который мы тоже изучали, это известный случай шамана Александра Габышева, собиравшегося в поход на Москву, чтобы изгонять демонов из Кремля. Если прочитать его высказывания, то заметно, что человек выходит за пределы скудного политического языка в магическую сферу, потому что на политическом языке говорить об этом нельзя. Александр Габышев: «У нас государственная сила беспредельная, демоническая… Колдун нагнал свою иллюзию страха, депрессию на всю страну, но белый колдун – такой, как я, – сможет это наваждение развеять. Политик здесь бесполезен, только колдовство на колдовство».
Переход на магический регистр, конечно, озадачил тех, кто контролирует дискурс, но тем не менее Габышева все же убрали с этого правильного или неправильного пути.
Завершу одной яркой публицистической цитатой. Это комментарий к словам шамана философа Гасана Гусейнова: «Так ясно мыслить может у нас в стране только сумасшедший». Понятно, что это публицистическая игра, но здесь рождается, на мой взгляд, что-то очень важное для политического языка.
Что из этого следует, какие тенденции? Эти тенденции очевидны: популистский регистр исчерпал свои семиотические возможности. Причем как у органов власти, так и у самых «отпетых», самых яростных оппозиционеров. В частности, Алексей Навальный, который, достигнув предела своего популистского регистра, обязательно будет вынужден искать какие-то новые регистры, чтобы двигаться дальше.
Поэтому наша задача – продолжать исследовать, поскольку, скорее всего, будущее российского политического языка – это поиски новых регистров, так как популистский регистр уже поизносился и истерся.
Андрей Рябов. Мы плавно перешли от исторических сюжетов к более современным. Как мне кажется, в последнем выступлении прозвучала идея исторического развития популизма. Сначала вытеснение на маргинальные пространства российской политики, а затем его возвращение. Но одновременно в этом выступлении было очень ярко показано, что все-таки такой популизм в большей степени носит имитационный, фейковый характер, не «настоящий», не тот, который мы привыкли наблюдать по телевизору, когда нам показывают картинки европейских стран, уж не говоря о Латинской Америке.
Мой вопрос: а почему так происходит? Почему этот популизм не трансформируется в настоящий, истинный, подлинный? Почему так и остается на уровне симулякра?
Дмитрий Петров, журналист
Мне кажется, что сегодня особенно интересны исследования дискурса, политического языка, связанного с популизмом в том числе, поскольку преобладает, на мой взгляд, отношение к популизму как к методу, к технике или технологии, а порой даже способу решать сиюминутные политические проблемы определенных политических сил или политиков. В апреле 2017 года политологический фонд ЭИСИ издал доклад «Современный технологический популизм», в котором популизм определяется его авторами как набор технологий. В их числе – противопоставление привилегированных классов и «простых граждан», отказ от идеологических лозунгов, провозглашение простых решений, широкое использование социальных сетей и обещание абстрактных перемен[101]
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Сноски
1
Гефтер Михаил Яковлевич (1918-1995) – советский и российский историк, философ, публицист, участник первых симпозиумов «Куда идет Россия?». Статья обнаружена в архиве М.Я. Гефтера, хранящемся в «Русском институте» Г. О. Павловского. Дата: примерно, 1977 г.
2
Герцен А.И. Избранные философские произведения: в 2 т. Т. 1. М.: ОГИЗ, Госполитиздат, 1946. С. 92.
3
Маркс К., Энгельс Ф. Письма о «Капитале». М.: Госполитиздат, 1948. С. 121.
4
Ленин В.И. Полн. собр соч. Т. 1. М.: Госполитиздат, 1958. С. 287.
5
История Коммунистической партии Советского Союза: в 6 т. Т. 1. М.: Политиздат, 1964. С. 49–50.
6
Твардовская В. А. Социалистическая мысль России на рубеже 1870-1880-х гг. М.: Наука, 1969. С. 8.
7
История Коммунистической партии Советского Союза. С. 50; Козьмич Б.П. Из истории революционной мысли в России. М.: АН СССР, 1961. С. 683–684.
8
См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 1. М.: Госполитиздат, 1958. С. 539.
9
История Коммунистической партии Советского Союза. С. 45.
10
Козьмин Б.П. Указ. соч.
11
«Если слова: „революционная демократия“, – писал Ленин в работе „Грозящая катастрофа и как с ней бороться“, – употреблять не как шаблонную народную фразу, не как условную кличку, а думать над их значением, то быть демократом – значит на деле считаться с интересами большинства народа, а не меньшинства, быть революционером – значит ломать все вредное отжившее самым беспощадным образом» (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 34. М.: Госполитиздат, 1962. С. 166.
12
Виленская Э. С. К истории статьи В.И. Ленина «От какого наследства мы отказываемся?» // Источниковедение. Теоретические и методологические проблемы. М.: Наука, 1969. С. 310.
13
Ионова Г.И., Смирнов А. Ф. Революционные демократы и народники // История СССР. 1961. № 5. С. 118.
14
Маркс К., Энгельс Ф. Избранные письма. М.: ОГИЗ, 1947. С. 421.
15
Грамши А. Избранные произведения: в 3 т. Т. 3 Тюремные тетради. М., 1959. С. 31.
16
Грамши А. Избранные произведения: в 3 т. Т. 3 Тюремные тетради. М., 1959. С. 31.
17
Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 17. М.: Госполитиздат, 1961. С. 348.
18
Грамши А. Указ. соч. С. 14.
19
История Коммунистической партии Советского Союза. С. 43.
20
О них хорошо и подробно говорится в работе Б. С. Итенберга, см.: Движение революционного народничества. Народнические кружки и «хождение в народ» в 70-е годы XIX в. М.: Наука, 1965.
21
Салтыков-Щедрин М. Е. О литературе и искусстве // Избранные статьи, рецензии, письма. М.: Искусство, 1953. С. 207.
22
Ткачев П.Н. Избранные сочинения на социально-политические темы: в 4 т. Т. III. M.: Изд-во Всес. об-ва политкаторжан и ссыльно-поселенцев, 1933. С. 193.
23
Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 22. М.: Госполитиздат, 1961. С. 101.
24
Эпизод этот приведен в книге Б. С. Итенберга «Движение революционного народничества». С. 201–203. (Откуда и берется нами.)
25
Лавров П.Л. Народники-пропагандисты. 1873-1878 гг. Изд. 2-е, испр. Л., 1925. С. SS.
26
Дейч Л.Г. Социалистическое движение начала 70-х годов в России. Ростов-на-Дону, 1925. Прил. П. Д. Клеменц. От издателей газеты «Работник». С. 459.
27
«… Важную роль в деле ослабления анархизма в России, – писал Ленин в „Детской болезни „левизны“ в коммунизме“, – сыграло то, что он имел возможность в прошлом (70-е годы XIX века) развиться необыкновенно пышно и обнаружить до конца свою неверность, свою непригодность как руководящей теории для революционного класса». Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 41. М.: Госполитиздат, 1963. С. 15.
28
Волк С.С. Карл Маркс и русские общественные деятели. Л.: Наука, 1969. С. 116.
29
Волк С.С. Карл Маркс и русские общественные деятели. Л.: Наука, 1969. С. 116.
30
Волк С.С. Карл Маркс и русские общественные деятели. Л.: Наука, 1969. С. 116.
31
Сабурова Татьяна Анатольевна – доктор исторических наук, профессор Университета Индианы, Блумингтон, США; Эклоф Бен – PhD, профессор Университета Индианы, Блумингтон, США, главный научный сотрудник Института гуманитарных историко-теоретических исследований имени A.B. Полетаева (ИГИТИ) НИУ ВШЭ.
32
Фигнер В.Н. – Новорусскому М.В., 23 октября 1921 г. РГАЛИ. Ф. 1185. Оп. 1. Д. 239. Л. 185.
33
См.: Юнге М. Революционеры на пенсии. Всесоюзное общество политкаторжан и ссыльнопоселенцев, 1921-1935. М., 2015; Pujals S. When Giants Walked the Earth: The Society of Former Political Prisoners and Exiles of the Soviet Union, 1921-1935. Ph.D. Dissertation. Georgetown University, 1999.
34
XX съезд КПСС и задачи исследования истории партии // Вопросы истории. 1956. № 3. С. 5–6.
35
Ткаченко П. С. О некоторых вопросах истории народничества // Вопросы истории. 1956. № 5. С. 34–45.
36
Троицкий H.A. Русское революционное народничество 1870-х гг. (история темы). Саратов, 2003. С. 21–22.
37
См.: Волк С.С. «Народная воля» (1879-1882). М.; Л., 1966.
38
Троицкий H.A. «Народная воля» перед царским судом (1880-1891). Саратов, 1971; Троицкий H.A. Безумство храбрых. Русские революционеры и карательная политика царизма 1866-1882 гг. М., 1978.
39
Троицкий Н.А. Русское революционное народничество 1870-х гг. С. 30.
40
О терроризме см.: Morrissey S.K. Terrorism, Modernity, and the Question of Origins // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. 2011. Vol. 12. № 1. P. 215–26; Verhoeven C.I. The Odd Man Karakozov: Imperial Russia, Modernity and the Birth of Terrorism. Ithaca, 2009; Patyk L. Remembering ’The Terrorism’: Sergei Stepniak-Kravchinskii’s ’Underground Russia’ // Slavic Review. 2009. Vol. 68. № 4. P. 758–781; Geifman A. Thou Shalt Kill: Revolutionary Terrorism in Russia, 1894-1917. Princeton, 1993; Будницкий О.В. Терроризм в российском освободительном движении: идеология, этика, психология (вторая половина XIX – начало XX в.). М.: РОССПЭН, 2016; Щербакова Е.И. «Отщепенцы»: путь к терроризму (60-80-е годы XIX века). М.: Новый Хронограф, 2008. О народничестве, в том числе до 1881 года, см.: Venturi F. Roots of Revolution: A History of the Populist and Socialist Movements in Nineteenth Century Russia. New York, 1960; Итенберг Б. С. Движение революционного народничества. М., 1965; Троицкий H.A. Первые из блестящей плеяды: Большое общество пропаганды. Саратов, 1991.
41
Исследования, посвященные терроризму (см., например: Будницкий О.В. Указ. соч. С. 309–337), наглядно показывают, как велик интерес к этой теме, притом что Будницкий делает вывод, что изучение революционного терроризма в России еще далеко от завершения.
42
Walicki A. History of Russia Social Thought: From the Enlightenment to Marxism. Stanford; Stanford U Press, 1979. P. 223–224.
43
Venturi F. Op. cit. P. 471.
44
РГАЛИ. Ф. 1642. Оп. 1. Д. 51. Л. 25.
45
Хотя о времени основания кружка также существовали разногласия – соединять ли его историю с кружком М. Натансона и таким образом начинать ее с 1869 года.
46
См.: Троицкий H.A. Первые из блестящей плеяды. С. 33; Итенберг Б. С. Указ. соч. С. 89–90.
47
Революционеры 1870-х гг. Воспоминания участников народнического движения в Петербурге. Л.: Лениздат, 1986. С. 151.
48
Чудновский С.Л. Письмо в редакцию // Былое. 1907. № 1. С. 308.
49
Аксельрод П.Б. Пережитое и передуманное. Берлин, 1923. С. 111.
50
РГАЛИ. Ф. 1185. Оп. 1. Ед. хр. 805. Л. 78.
51
РГАЛИ. Ф. 1642. Оп. 1. Д. 108. Л. 17.
52
A.A. Кункль – автор работ по истории народничества («Кружок долгушинцев», «Выстрел Веры Засулич», «Покушение Соловьева»).
53
РГАЛИ. Ф. 1642. Оп. 1. Д. 51. Л. 23 об. – 24.
54
ГАРФ. Ф. 102. Оп. 91. Д-3. 1893 г. Д. 354. Т. 1. Л. 70 об.
55
Miller М. A. Ideological Conflicts in Russian Populism: The Revolutionary Manifestoes of the Chaikovsky Circle, 1869-1874 // Slavic Review. 1970. Vol. 29. No. 1. P. 1–21.
56
Революционеры 1870-х гг. Воспоминания участников народнического движения в Петербурге. С. 66.
57
Чарушин H.A. О далеком прошлом. М., 1973. С. 82–83.
58
Фигнер В.Н. Запечатленный труд. Т. 1. М., 1964. С. 94.
59
Дебогорий-Мокриевич В. Воспоминания. СПб., 1906. С. 77.
60
Березовая Л.Г. Самосознание русской интеллигенции начала XX века. Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. М., 1994. С. 51.
61
Рашковский Е.Б. Об одной из социально-психологических предпосылок институционализма в развивающихся странах (еще раз о проблеме «популизма» в странах третьего мира) // Общество, элита и бюрократия в развивающихся странах Востока. М., 1974. Кн. 1. С. 68–70.
62
Pomper P. The Russian Revolutionary Intelligentsia. Harlan-Davidson, Wheeling, Illinois, 1993. P. 117–118.
63
Slezkine Yu. The House of Government: A Saga of the Russian Revolution. Princeton: Princeton University Press, 2017.
64
Fischer von Weikersthal F. «I could hardly be called an ignorant fanatic» // AvtobiografiЯ. 2017. № 6. P. 54. Блестящий анализ комплекса автобиографий народников, написанных специально для словаря «Деятели СССР и революционного движения в России» в середине 1920-х годов, был проведен Хильдой Хугенбум, исследовавшей тексты с точки зрения гендерной специфики автобиографического письма и соответствия «модели», предложенной авторам Верой Фигнер (Hoogenboom H. Vera Figner and Revolutionary Autobiographies: The Influence Gender on Genre // Women in Russia and Ukraine / ed. by R. Marsh. Cambridge: Cambridge University Press, 1996. P. 78–93).
65
Паперно И. Семиотика поведения: Николай Чернышевский – человек эпохи реализма. М.: НЛО, 1996.
66
Фигнер В.Н. Запечатленный труд. Т. 2. М.: Мысль, 1964. С. 9.
67
Фигнер В.Н. Запечатленный труд. Т. 2. М.: Мысль, 1964. С. 16.
68
Фигнер В.Н. Собрание сочинений: в 7 т. Т. 5. М., 1933.
69
Чарушин H.A. О далеком прошлом. М., 1973. С. 65.
70
Засулич В.И. Воспоминания. М.: Издательство Общества политкаторжан, 1931. С. 14–15.
71
Фигнер В.Н. Шлиссельбургская узница Людмила Александровна Волкенштейн // Былое. 1906. № 3. С. 263–64.
72
Чарушин H.A. О далеком прошлом на Каре. М., 1929. С. 55.
73
Чарушин H.A. О далеком прошлом. М., 1973. С. 181.
74
Чарушин H.A. О далеком прошлом. М., 1973. С. 202.
75
ГАРФ. Ф. 102. Оп. 91. Д-3. 1893 г. Д. 354. Т. 1. Л. 8 об.
76
Morrissey S.K. The «Apparel of Innocence»: Toward a Moral Economy of Terrorism in Late Imperial Russia // The Journal of Modern History. 2012. Vol. 84. No. 3. P. 607–642.
77
VenturiF. Op. cit. P. 471.
78
Мы не упоминаем здесь пропаганду среди фабрично-заводских рабочих, к которой затем перешли чайковцы, а также участие в «хождении в народ». Подробно о «книжном» и «рабочем» деле чайковцев см.: Троицкий H.A. Первые из блестящей плеяды.
79
См.: Процесс 193-х. М., 1906.
80
Троицкий H.A. Первые из блестящей плеяды. С. 118.
81
Сабурова Т., Эклоф Б. Дружба, семья, революция. Николай Чарушин и поколение народников 1870-х годов. М.: НЛО, 2016. Гл. 9. (in English: Eklof В., Saburova Т. A Generation of Revolutionaries. Nikolai Charushin and Russian Populism from the Great Reforms to Perestroika. Bloomington: Indiana U Press, 2017. Chapter 9).
82
Шумихин В.Г. Для жизни настоящей и будущей (книжное дело Вятского земства). Киров, 1996. С. 44. О книжном складе и книжном товариществе см.: там же. С. 44–62; а также воспоминания Н.П. Ложкина, впервые опубликованные в журнале «Образование». 1905. № 4; 1907. № 8, перепечатанные в: Вятка. Краеведческий сборник. Киров, 1972. С. 71–79. См. также: Петряев Е.Д. Забытые издания // Петряев Е.Д. Литературные находки: очерки культуры прошлого Вятской земли. Киров, 1981. С. 121–130. В целом о деятельности Чарушина в Вятском земстве и затем как об издателе и редакторе независимой газеты см.: Сабурова Т., Эклоф Б. Указ. соч. Гл. 6-7 (in English: Eklof B., Saburova T. Op. cit. Chapters 6-7).