Детские истории

– Федя, формулу закона Ома знаешь?

От неожиданности тот вздрогнул и спешно встал. Колебание такого большого и грузного тела слегка тряхнула всю парту. Он недовольно оглядел комнату в надежде на подсказку, но напрасно. Физичка стояла совсем рядом. Помощи ждать было бесполезно.

– Я это… знаю, но … это не помню! – басом промямлил ученик и насупился в ожидании новых неприятных вопросов.

– А Закон Джоуля–Ленца помнишь?

– Ну, конечно, помню! – попытался оправдаться парень, но опять сник и печально добавил. – Но это… не могу…

Совсем безнадёжно посмотрев на ученика, учительница со вздохом разочарования произнесла:

– Ну, хоть что-то ты можешь? Хоть что-то ты знаешь? Последний вопрос! Покажи нам, как растут звуковые волны в свободной среде?

Фёдор с недоверием и надеждой посмотрел на физичку.

– Это правда, последний вопрос?

– Да последний! – решительно пообещала она в надежде получить от этого огромного парня хоть какой-то вразумительный ответ по её предмету.

– Вы, правда, если я покажу, хорошую оценку поставите? – всё ещё с недоверием переспросил он.

– Если покажешь нам, как растут звуковые волны в свободной среде, поставлю пятёрку! Обещаю! Но только покажи! – и она в надежде указала рукой на доску в ожидании, что ученик напишет формулу.

Но вместо этого, взбодрившийся посулом отличной оценки, Фёдор набирал в лёгкие побольше воздуха и начинал протяжно сильнее и сильнее натужно гудеть.

– Гу-у-у-у-…

Басистый голос парня нарастал громче и громче, становится протяжным и сильным до предела. Несмотря на свой возраст голос у него был уже очень мощный.

У всех присутствующих в классе учеников и у учительницы начали вытягиваться лица от удивления и неожиданности такого ответа. Кто-то тихо хихикал и этот смех скоро мог превратиться в истеричный хохот. Кое-кто из девчонок на всякий случай стал затыкать уши руками и кривиться от нарастающего гула. А физичка, понимая, что дальше может быть хуже или смешнее решительно замахала руками и прекратила ответ:

– Хватит! Хватит! Ты нам сейчас стёкла своими волнами разобьёшь. Раз пообещала, придётся оценку тебе поставить…

* * * * *

ВСТРЕЧА С ПРЕКРАСНЫМ.

Пожилая седоволосая Нина Карловна, классный руководитель четвёртого «Б» вошла в орущий и визжащий класс в приподнятом настроении. Лишь с четвёртого раза ей удалось немного успокоить своих буйных подопечных. Перекричать всех было делом неимоверно сложным. Но ей всё-таки это удалось. Правда, её возвышенная одухотворённость куда-то улетучилась. Сказывался преклонный возраст и неумение орать так громко, как это получалось у учеников.

Когда дети немного угомонились, Нина Карловна торжественно произнесла:

– Ребята! Я хочу вас обрадовать. Мы всем классом идём на балет. Нас ждёт приобщение к прекрасному искусству танца и музыки!

Однако радостного восклицания не последовало. Наоборот, раздался дружный гул уныния: «У-у-у!!!» Новость о встрече с прекрасным почему-то не воодушевила учеников. А крик недовольства снова перерос в невообразимый шум и гвалт. Учительница лишь безнадёжно махнула рукой. Перекричать своих сорванцов снова было бесполезно.

* * *

В зале театра оперы и балета ученики оказались на разных рядах и местах. Так распределились билеты. Классическая музыка чудесным образом лилась и очаровывала своей гармонией. На сцене шёл балет. Воздушные танцы прекрасных артистов приковывали внимание зрителей. Сцена озарялась радугой удивительных цветов от прожекторов. Необыкновенное сочетание музыки, танца и света не могло оставить равнодушным никого в зале. Когда постановка закончилась зрители мощными аплодисментами отблагодарили артистов за их божественное исполнение.

* * *

На следующий день в школе Нина Карловна решила поинтересоваться у своих подопечных их впечатлением от балета:

– Ребята! Что вам понравилось в театре больше всего? – учитель ласково посмотрела на одну из учениц. – Вот тебе, Машенька? Что?

– Буфет! – бойко, не задумываясь ответила та. – У них в буфете 10 сортов мороженного, 8 видов пирожных и Фанта, Пепси-кола! И всё такое вкусное!

Маша сразу вспомнила, как ходила по буфету и не могла выбрать себе пирожное и мороженное: «И это хочу! И это хочу! И немножко этого хочу!» Витрины буфета ломились от изобилия сладостей и вкусностей. Приятные воспоминания сразу вызвали обильное выделение слюны во рту, и девочка без стеснения облизнулась.

Такой ответ, хоть и чистосердечный, но немного разочаровал учителя. Но она попыталась снова привлечь внимание учеников:

– Нет. Вы мне скажите, что для вас было самое интересное на сцене? Гена, что тебя заинтересовало больше всего?

– Мне было не понятно, как у них занавес и декорации движутся. Я весь спектакль за кулисами провёл. Пытался в их механизмах разобраться.

Гена вспомнил, как тихонько, украдкой пробрался за кулисы и рассматривал механизмы и канаты за сценой. Пока его не выгнали оттуда. Было обидно уходить из такого интересного места, все же кое-что он для себя понял. Дома даже зарисовал для памяти устройство лебёдок и канатов.

Нина Карловна сделала ещё одну попытку вернуть всех к обсуждению балета:

– Я не об этом вас спрашиваю. Скажите, что для вас было самым прекрасным и красивым в зале? Что произвело на вас самое большое впечатление? Оленька, ты скажи.

– Самым красивым на балете были серьги у тётки, которая сидела впереди меня. И ещё у неё было шикарное ожерелье. Я глаз отвести не могла. Я себе такие же хочу!

На лице Оли отразилось восхищение от украшений женщины, которые она увидела вчера. Серьги и колье переливались бриллиантами и искрящимся лучами. Оля завистливо вздохнула от накативших воспоминаний.

Учительница впала в уныние. Заметив расстройство своего педагога, Оля, Маша и Гена в один голос спросили Нину Карловну:

– А вам, вам что понравилось?

Учительница, смутившись и стесняясь честно призналась:

– Мне?.. Если честно, то вы первый раз все так тихо сидели! Как никогда в школе не сидите. И я расслабилась… так расслабилась… Что даже задремала.

Учительница вспомнила божественную волшебную музыку, убаюкивающие движения балерин, тёмный зал. И как она тихонько, незаметно для себя, задремала в удобном мягком кресле боковой ложи.

Таким была встреча с прекрасным для каждого в тот вечер.

* * * * *

НАСТОЯЩАЯ МУЖСКАЯ ДРУЖБА.

После уроков Кирюха и Макс остались помочь девчонкам Светке и Ольге убрать класс. Это была идея Макса. Он давно влюбился в Светку и поэтому всячески пытался с нею заигрывать. В этот раз он придумал новую интригу.

– Кирилл, ты друг или как? – Максим с напором уставился на товарища.

– Конечно, друг! – быстро согласился тот.

– Должен помочь мне со Светкой задружить. Я предложу после уборки в классе поиграть в «Кис-брысь-мяу». Ты мне подыграешь.

Игра была простая. Один игрок становится спиной к другим участникам и не видит остальных. Ведущий по очереди указывает пальцем на каждого и спрашивает: «Кис?». Если игрок отвечает «Брысь!», то палец с вопросом переходит к следующему. А если игрок отвечает «Мяу!», то он может развернуться и поцеловать того, на кого указал палец. Игра прикольная для мальчишек, чтобы целоваться с девчонками. Но стремная, если парню выпадает целовать парня. Здесь уж, как повезёт. В этом и азарт.

Задумка Максима была в том, что он будет игроком, а Кирилл станет ведущим. Друг должен подыграть так, чтобы Максим всё время целовался со Светкой. Подавал бы ему незаметно знак, когда палец указывал на неё. Тогда Макс крикнет: «Мяу!». Всё получится как бы невзначай. К тому же правило гласило, что целоваться надо обязательно. Вне зависимости нравится тебе человек или нет.

Убрали класс быстро. Когда работа подходила к концу, Максим предложил свою идею. Поиграть в «Кис-брысь-мяу». Светка застеснялась. А Ольга сразу согласилась. Она даже стала подругу убеждать:

– Мы должны мальчиков за помощь отблагодарить. Без них мы бы ещё час здесь возились. Они нас сильно выручили. Давай поиграем немного.

При этом она так многозначительно посмотрела на Макса, что было понятно: она не против услышать в свой адрес его: «Мяу!» У неё были свои виды на поцелуи.

Света продолжала отнекиваться:

– Нас так мало. Выбор совсем маленький…

– Сейчас исправлю! – воспылал готовностью разрушить её возражения Максим и выскочил из класса.

Через минуту он уже тащил за руку упирающегося мелкого прыщавого хлюпика Гошку из их класса. Он тоже задержался после уроков и попался под руку Максу в коридоре.

– Вот ещё один желающий!

По виду было сомнительно, что Гоша хочет участвовать в этом действии. Но подзатыльник Максима быстро убедил мальчика, и он обречённо согласился поиграть. При этом взглянув на девчонок, он даже как-то отряхнулся и плотоядно облизнул губы. Возможно, представил, что ему повезёт и он тоже с кем-то из них будет целоваться.

Все роли, как инициатор и организатор распределил Макс. Сказал, что он первым будет угадывать. Ольга не возражала и быстро согласилась. Она даже стала как-то ближе всех к игроку. Кириллу доверили вести: указывать пальцем поочерёдно на участников и спрашивать. Гошки ничего не оставалось как подчинится всему что происходит. У него всегда и везде была такая роль: «на подхвате у других».

Максим развернулся к стене в ожидании. Кирилл показал пальцем на Ольгу и спросил:

– Кис?

– Брысь! – резко ответил Макс.

Ольга недовольно скривилась и поджала губы. Наверно она рассчитывала сразу получить желаемое в игре.

Ведущий перевёл палец на Свету и снова спросил:

– Кис?

Раздалось уверенное: «Брысь!». Максим указал на Гошку и громко закашлялся:

– Кхе-кхе! Кис?

Максим встрепенулся. Приняв кашель за подсказку друга, он весело отозвался:

– Мяу! Мяу!

Обернувшись и увидев на кого пал выбор, его лицо исказилось гримасой недоумения.

– Это что? Я должен с ним целоваться?!

– Такие правила! – язвительно и злорадно произнесла Ольга. – Нельзя нарушать.

Целовать прыщавого хлюпика Максу явно не хотелось.

– Может, того… переиграем? – его голосе звучали нотки отчаяния и слабой надежды.

– Нет. Это не честно! – продолжала упорствовать Ольга. – Правда, Света?

– Наверно не честно, – скромно согласилась подруга и застенчиво улыбнулась своим мыслям.

– Так, мальчики, давайте целуйтесь и без обмана. По-настоящему! Чтобы мы видели.

Светка была неумолима. Казалось ей это доставляет больше удовольствие, чем если бы ей самой довелось целовать Максима. Она даже немного покраснела от напряжения. Глаза её горели. А губы кривились в злобной усмешке.

Максим медленно и неуверенно подошёл к Гоше. Тот стоял, переминаясь с ноги на ногу. Такого результата в игре он не ожидал. Отказать было нельзя. Ведь он, хоть и насильно, но согласился играть. Убежать тоже было уже поздно. Догонят точно. Хуже будет. Но целоваться с Максимом никак не входило в его планы. Он попытался неловко отвернуться и уклониться от нависшего над ним одноклассника. Но Максим, решительно выдохнув, впился губами в его щеку. Поцелуй был громким и смачным. Так как требовала Ольга. Вытерев рукой свои губы, Макс хмуро произнёс:

– Будем играть дальше. Снова я выбираю. А ты, – он посмотрел сердито на Кирилла. – будь посерьёзней. Плохо ведёшь игру…

Когда Максим повернулся к стене, ведущий продолжил допрос. Указал на Свету:

– Кис?

– Брысь!

– Кис? Апчхи! – Кирилл громко чихнул и показал пальцем на Гошку.

– Мяу… – неуверенно произнёс Макс и повернулся к ребятам.

Света и Ольга весело прыснули от смеха. Гоша сжался от предвкушения новых ласк одноклассника. Кирилл с каким-то отрешённым видом уставился в окно. Максиму не оставалось ничего иного, как снова подойти к хлюпику и смачно поцеловать его в прыщавую щеку.

– Мальчики! А теперь будем целоваться по-взрослому. В губы. А то как-то не интересно, по-детски получается, – вдруг проявила инициативу Ольга.

– Хорошо! Процедил недовольный Максим и, не говоря ни слова, он многозначительно показал кулак Кириллу. – Третий раз я угадываю.

– Кис? – спросил ведущий, указывая на Ольгу.

– Брысь!

– Кис? – палец упирался в Свету.

– Брысь!

Кирилл перевёл палец на Гошу, незаметно толкнул Максима ногой и спросил:

– Кис?

– Мяу!

Смех девочек и сдавленный вздох Гоши разорвал комнату. Максим с возмущением смотрел то на палец друга, то на его лицо. Но взгляд Кирилла не выражал ничего. Он отрешённо уставился в потолок и не замечал гнева Макса.

– Всё целуйтесь быстрее! Это будет цирк! – завизжала Ольга.

Молча Максим подошёл к Гошке. Тот выставил вперёд руки в надежде защититься от нежности и ласк. Но бесполезно. Максим буквально смял его в охапку и поцеловал в губы. Потом сплюнул на вымытый пол и ударил кулаком по парте. Игра превращалась из веселья в нечто-то нехорошее. Света первая почувствовала, что надо завершать. Она взяла свою сумку и стеснительно произнесла:

– Уже поздно. Надо домой.

– Да, мальчики. Вам здесь и без нас хорошо, – съязвила Ольга. – Вы можете дальше целоваться спокойно. Мы вам мешать не будем.

Взяв под руку подругу, они быстро направились на выход.

– Я тоже пойду! – буквально убегая, прокричал Гошка. – Мне давно пора уроки делать!

В классе остались только два лучших друга: Максим, переполненный гневом, и Кирилл, с напускным безразличием. Когда все ушли, Макс не выдержал и заорал:

– Зачем ты так со мной?! Ты меня подставил?!

Немало не смутившись, спокойно и уверенно, Кирилл ответил:

– Ты же спрашивал меня – настоящий я тебе друг или нет? Вот я, как настоящий друг, решил спасти тебя от глупости. Разве может быть настоящая дружба с девчонкой? От них одни неприятности! У тебя уже есть один друг – я! Никакие девчонки тебе не нужны. Нет ничего лучше настоящей мужской дружбы. Ты должен меня благодарить. Я тебя выручил! Потом позже, когда повзрослеешь, сам поймёшь и скажешь спасибо!

* * * * *

ДИСКОТЕКА.

Вечером в школе была дискотека. Музыка гремела басами во всю мощь. Ритмы эстрады сотрясали стены. Окна вибрировали от низких и высоких тонов.

Старшеклассники небольшими толпами стояли вдоль стен актового зала. Кто-то не очень активно трясся в подобии танца. Ещё несколько пар кружились в обнимку и им было безразлично какая мелодия играет. Медленный это танец или быстрый.

В одном их углов зала сгрудились несколько вызывающе одетых парней. Их грубая кожаная, усеянная заклёпками, одежда должна была показать, что они принадлежат к какой-то особой молодёжной субкультуре. То ли металлистам, то ли рокерам, то ли ещё к кому-то пока неизвестному широким слоям школьной общественности. Под стать их одежде соответствовало и поведение. Вели они себя грубо и развязано. Громко орали и ругались, желая показать свою силу и наглость. Такая гопота любит привлекать к себе внимание дерзостью и кичливостью поведения и нарядов.

В центре это группы стоял Харитон по кличке Хряк. Его гулкий гогот был оглушительнее всех. Он должен был выделяться буйством, потому что так он повышал свой авторитет в кругу друзей.

Однако, временами, в паузах между дикими шутками и гвалтом он бросал тайные взоры на девушку в нежном голубом платье, стоящую в противоположном углу зала среди подруг. Звали девушку Лена. Её окружали такие же милые и опрятно одетые девчонки. Они весело и скромно посмеивались и болтали о чём-то о своём. Несмотря на ревущую на весь зал музыку им было хорошо вместе. Лишь изредка они обращали внимание на развязанных и орущих парней, стоящих вокруг Хряка. И тогда на их лицах выражалось недовольство и явное осуждение наглостью мальчишек. Подруги пренебрежительно отворачивались, чем показывали, как им противно такое поведение.

И только Лена постоянно цеплялась взглядом за Харитона, грустно вздыхала и спешно прятала свой взор.

Харитон и Лена всячески скрывали от товарищей и друг от друга свои тайные любовные чувства. И лишь по мимолётным взглядам можно было угадать, что между ними расцветает какая-то волшебная неуловимая связь.

Среди шума и гама дискотеки, Хряк неожиданно печально вздохнул, закрыл глаза и погрузился в мечты. Он представил себя на великосветском балу в стиле XVIII века. Горели свечи. Вокруг стояли прекрасные юные дамы в бальных платьях. Их окружали элегантные молодые кавалеры.

Харитон в строгом смокинге гордо и учтиво подошёл к Лене. Она воздушная и очаровательная в красивом белоснежном платье с веером стояла у окна. Он, галантно поклонившись, произнёс:

– Сударыня! Имею честь пригласить вас на тур вальса. Надеюсь, вы будете благосклонны и не откажите мне в этой любезности.

– Извольте, сударь. Ваши чудесные манеры и воспитание позволяют мне довериться вам, – она изящно протянула ему свою руку. И они начали грациозно вальсировать, покоряя присутствующих совершенством своих движений и нежностью взглядов.

Очередной удар громких басов вывел Хряка из мечтательного состояния. Он открыл глаза, мотнул резко головой, чтобы сбросить это наваждение. Тяжело вздохнул и опять посмотрел на Лену. Кто-то из друзей грубо толкнул его в плечо, чем окончательно вернул из мечтаний в реальность. Хряк ответил подзатыльником. Все загоготали. А Харитон попытался рассмеяться громче всех. Так он попытался спрятать свою грусть и тоску влюблённого.

В это время Лена тоже углубилась в мечты. Она любовно посмотрела на Харитона. Ей привиделась танцевальная площадка в парке. Клубы дыма, поднимающиеся от сцены. Там в облаках бесновался какой-то музыкальный ансамбль. Лена в цепях, коже, рванных джинсах, ярко раскрашенная в серо-буро-малиновые тона, жевала жвачку. Она развязно грузной походкой приблизилась к Хряку. Толкнула его рукой в бок и процедила сквозь зубы:

– Чувак, оторвёмся по полной? Потрясём костями до отпада?

Хряк, одетый, так же как на дискотеке, в коже и в цепях, отбросил пустую бутылку из-под пива. Взял её вульгарно за талию, и они начали кривляться, изображая подобие танца. Ощущение свободы и вседозволенности окрылило Лену. Она расплылась в довольной улыбке.

Но громкий визг динамиков на дискотеке в школе вернул девушку к реальности. Она открыла глаза и вновь увидела себя с нежно-голубом платье, стоящей среди скромных застенчивых подруг. Снова взглянув украдкой влюблёнными глазами на Харитона, она мечтательно вздохнула и отвела взор в сторону. Подружка, прикрываясь ладонью, что-то застенчиво прошептала ей на ухо. Лена не расслышала, но на всякий случай стыдливо опустила глаза и грустно улыбнулась

Вскоре дискотека закончилась. Старшеклассники медленно расходились по домам.

Как-то случайно, а может быть совсем не случайно, но Лена и Харитон оказались при выходе рядом на ступеньках. Их взгляды встретились. В них ярко вспыхнула потаённая любовь и желание сказать друг другу что-то очень важное.

Тяжело дыша, переступая через свою нерешительность, учтиво и галантно, как на балу в своих мечтах Харитон протянул девушке руку. С придыханием, забыв все грубые и нецензурные слова, он выдавил из себя то, что хотел давно сказать:

– Извините, сударыня. Позвольте мне предложить вам свою руку. Здесь ступеньки и вы можете оступиться…

Опустив глаза, он замер в ожидании. Братва, стоящая за спиной, в недоумении уставилась на эту сцену. Все замерли и остановились. Гогот и крики затихли. Такого от главаря гопников не ожидал никто.

Лена, посмотрев на него, его руку и тоже переступив через свою нерешительность, из скромной и стеснительной вдруг преобразилась и превратилась в вульгарную и грубую девицу. Взбалмошно вскинув голову, она раздражённо крикнула:

– Ты чо, чувак, охренел?! Что моргала выпучил? У меня свои костыли есть по ступеням ползать. Без твоих коряг перекантуюсь!

И оттолкнув его руку, она развязано прошагала вперёд, виляя бёдрами. Поступила так, как недавно видела себя в мечтах.

Все её подруги, стоявшие за спиной, замерли в шоке. Кому-то даже от неожиданности стало на мгновение дурно.

И парни, и девушки с открытыми ртами остались стоять, как вкопанные на ступенях школы.

* * * * *

ЛЮБОВЬ НА КРЫШЕ.

Звёзды и круглая луна были такие яркие, что казалось можно читать текст без фонаря. Здесь на крыше школы этот свет был почему-то особенно заметен. К тому же всё казалось здесь особенно романтичным. Запретность визита на запертую для всех крышу, мерцающие звёзды и тёмное, но такое красивое небо. Дух захватывало от высоты и чувства свободы.

Андрей, Вовка и Берта прокрались сюда тайно. Андрей так и не признался, где и как он взял ключи. Он был парень деловой и инициативный. Спортсмен, силач и к тому же симпатичный.

– Уже девять тридцать!.. – многозначительно произнёс он.

– Да. Уроки давно кончились. А родительское собрание ещё идёт… – поддакнула ему Берта. Ей нравилось обращать на себя внимание мальчишек. Она любила купаться в их влюблённых взглядах и пользоваться их услугами.

– Долго мы будем на крыше прятаться? – неуверенно спросил Вовка.

Никто как будто не услышал его вопрос. Берта снова взглянула на окно их класса и задумчиво спросила:

– Интересно о чём они там на родительском собрании болтают так долго?

– Нам кости перемывают. Математичка наверно, как всегда, явилась и ругает всех подряд. Она такая истеричка. Не может нормально говорить. Только орёт, как резанная. Думает, что так мы лучше математику будем знать, – съязвил Андрей.

– А классная выговаривает предкам, как они плохо нас воспитали, – засмеялась Берта. – Я не понимаю, учителей. Они почему-то считают, что, ругая прилюдно наших родителей, делают кому-то этим лучше?

– Все эти собрания существуют для того, чтобы вытянуть у предков побольше денег на школьные нужды и выпустить свой пар недовольства нами и нашим поведением. Тупость какая-то, – Андрей пнул ногой грязную тряпку, валявшуюся на крыше, и уставился в даль.

– Ребята, смотрите как отсюда с высоты хорошо видно. Весь наш микрорайон как на ладони… – напомнил о себе Вовка. – Сегодня полнолуние. Интересно, почему луна так сильно влияет на влюблённых? Я читал, что под воздействием полной луны многие люди способны совершать самые необдуманные поступки.

– Хватить трепаться впустую! – снова привлёк к себе внимание Андрей. Он взглянул на Берту и решительно спросил. – Когда мы узнаем конкретно, кого из двух ты выбираешь? Не люблю я этих отговорок и намёков!

Берта кокетливо улыбнулась.

– Не суетись, спортсмен. Вначале я должна проверить вашу любовь. Что ты готов для меня сделать?

Андрей, подойдя к девушке поближе, криво усмехнулся и ответил:

– Что угодно. Хочешь морду Вовке набью. Хоть он мне и друг и всегда контрольные даёт списывать.

– Грубо и не эстетично. Подвиг ради меня совершить можешь? Или лягушку съесть?

– Ха! А где жаба? Давай! – решил подыграть Андрей. – Только прямо сейчас. Завтра у меня аппетита не будет.

– Нет, вы мне честно скажите – кто из вас обоих сможет ради меня сделать невероятное? С тем я и буду дружить…

Берта продолжала кокетничать. Ей это нравилось. Быть желанной, чувствовать себя обольстительной и красивой – это было так мило и упоительно. Она даже выгнулась как кошка и прошлась по крыше лёгкой воздушной походкой балерины.

Вовке было не уютно от пусть даже шуточной угрозы Андрея побить его. Вообще-то считалось, что они друзья. Сидели на одной парте. Вовка действительно часто помогал однокласснику по учёбе. Он учился лучше Андрея. Но Андрей был спортсмен. И всегда мог защитить его, если кому-то в школе или на районе вздумалось обидеть Вовку. Наверно это была не совсем настоящая дружба. Вроде как дружба по расчёту. Но сейчас, когда выяснялось кому отдаст предпочтение Берта, Вовке совсем не хотелось выглядеть хлюпиком и немощным. Наоборот, он всячески желал показать себя в лучшем видеть. Ведь от этого по условиям их тройственного договора зависело с кем девушка дальше будет дружить. И не только дружить… В мечтах они давно уже зашли гораздо дальше простой дружбы.

– Красавица, ты знаешь, что любовь – это и есть самое невероятное чувство на Земле?! Самое прекрасное и удивительное. – попытался взять инициативу Вовка – Я читал…

– Умник, ты можешь шевелить мозгами молча? – грубо перебил товарища Андрей. – Если тебе есть, что ответить девушке – то отвечай. Я, например, могу сейчас половину школьной крыши разворотить. Главное в настоящем парне – сила. Как у меня. Я уже сейчас правой рукой пудовую гирю десять раз жму. Левой чуть меньше… Когда школу закончу, всегда смогу свою силу выгодно продать.

– Почём кило? – язвительно хихикнула Берта.

– Что почём? – не понял иронии спортсмен.

– Почём кило своей силы продавать будешь? Ты ведь её в пудах меришь!