Консьерж

– Значит так, … я завтра пойду на разведку на комбинат, ты – осмотришь периметр территории снаружи, после чего сядем и обсудим план действий. Может случится так, что одной разведки будет мало, но это уже потом обсудим… Иди домой, Толя, а я немного посплю, а то так и не удалось отдохнуть после суточного дежурства.

– Извини, папа, но я хотел, как можно скорее с тобой поговорить, – смутившись произнёс Анатолий и засопел. – Отдыхай, конечно… я тебе вечером позвоню, ладно?

– Ладно.

Проводив сына, Родион Степанович разделся и лёг в постель, но заснуть сразу ему не удалось. Повертевшись около часа, он встал, наскоро перекусил, и вышел из дома.

3.

Автобус довёз старика до комбината. Родион Степанович окинул взглядом двухметровый бетонный забор, огораживающий предприятие по периметру, и пошёл вдоль него к задним воротам. ДСК имел два входа: один со стороны улицы Крылова, другой со стороны разбитой дороги, не имеющей названия. Весь руководящий состав предприятия находился в четырёхэтажном здании, фасад которого выходил на улицу, там же располагалась проходная комбината, рядом находились большие металлические ворота, но они мало интересовали Родиона Степановича. Его внимания заслуживали другие ворота, расположенные на противоположном конце огороженной территории, выходящие на безымянную дорогу, разбитую тяжёлыми грузовиками. Через эти ворота вывозили готовую продукцию, а именно железобетонные плиты различного предназначения и сан-кабины. Рядом с воротами на территории нашла пристанище небольшая будка вахтёра-сторожа, в обязанности этого стража входила регистрация въезжающего и выезжающего транспорта. Именно туда и направился старик, чтобы проверить не изменились ли порядки на комбинате.

Ворота, как всегда, были распахнуты настежь, ибо панелевозы не переставая сновали туда-сюда, что говорило о большой загруженности предприятия. Родион Степанович не постучав вошёл в будку вахтёра, и к своему удивлению увидел перед собой не пенсионера, а здоровенного молодого парня, на котором, по мнению старика, надо пахать и пахать. Видимо, концепция изменилась, подумал про себя Родион Степанович, и вслух произнёс:

– Раньше здесь сидели бабки с потрёпанными журналами для записей, а теперь, смотрю, одни компьютеры. Здравствуй, сынок, – поздоровался с молодым охранником старик.

– И тебе не хворать, отец, – ответил парень, поглядывая на монитор. – С чем пожаловал?

– Работал я здесь когда-то, парень, вот шёл мимо и решил заглянуть и спросить: не нужны ли вахтёры?

– Не нужны, батя. … Теперь всё изменилось… Ты когда здесь работал? – спросил молодой сторож, щёлкая компьютерной мышкой.

Родион Степанович смотрел, как на мониторе сменилась картинка, теперь на экране вместо въездных ворот появилось изображение правой части территории вместе с куском бетонного забора.

– Да лет двадцать назад, – ответил старик.

– О! Это ещё при Ельцине, так?

– Верно.

– Ух, я тогда ещё в садик ходил, – молодой человек снова бросил взгляд на монитор.

– А ты чего так часто смотришь туда? – спросил Родион Степанович, ткнув пальцем в изображение.

– Ну мало ли… Вообще-то здесь тихо, вот работал я на…

Старика меньше всего интересовало где трудился раньше молодой бездельник, поэтому он его перебил:

– Теперь получается, что и задницу отрывать не надо? Обходы территории делаешь?

– А на кой чёрт, если всё и так видно? – откровенно ответил парень.

– Послушай, можно я пройду здесь к зданию управы, а то обходить вокруг далековато с моими больными ногами?

– Не положено, отец, – проявил бдительность молодой трутень.

– Ладно тебе, здесь что, золото добывают, или боишься, что я плиту утащу на плечах? – хихикнул старик.

– Если увидят, что я пропускаю здесь кого-то, то мне влетит, папаша, – заупрямился парень.

– Так я не просто так, а к Григорию Михайловичу, – озвучил только-что пришедшею ему в голову идею Родион Степанович.

– Я не знаю кто это, – ответил молодой бездельник.

– Ну как же, это же начальник отдела эксплуатации.

– Да мне плевать, дядя, хоть министр.

– Ладно, тогда держи, – Родион Степанович протянул упрямцу сто рублей, – ноги болят говорю.

Парень, увидев деньги смутился:

– Что я зверь какой, иди папаша.

Старик спрятал купюру в карман и поблагодарил охранника:

– Спасибо, сынок. Так я пойду?

– Иди уж, – ответил парень, поворачиваясь к монитору.

Родион Степанович вышел из будки и направился в сторону своего бывшего цеха. Он шёл медленно, крутя головой, помня, что за ним наблюдает молодой охранник. Зайдя за штабель готовых панелей, Родион Степанович остановился, чтобы повнимательней рассмотреть интересующую его часть территории. Он без особого труда увидел груду испорченных панелей, но для того, чтобы опознать нужную ему, надо было пройти к забору. Поколебавшись, Родион Степанович вышел из укрытия и направился в угол двора, прямо к штабелю, плюнув на конспирацию. Если что, то у него был ответ на вопрос: на кой чёрт он пошёл в угол – ну не дотерпел старик, ему надо срочно опорожнить мочевой пузырь. Подойдя к штабелю, Родион Степанович сразу увидел СВОЮ панель, которая лежала второй снизу, сверху громоздились ещё четыре бракованных панелей из керамзита. С того места, где сейчас находился старик, территория не просматривалась, поэтому он внимательно не торопясь обследовал панель, чтобы избежать ошибки. Вне всякого сомнения, это была та самая панель, которую двадцать лет назад он испортил. Итак, Родион Степанович убедился, что задуманное может осуществиться, но до этого надо ещё кое-что проверить. Старик направился к цеху, где он раньше работал, ворота которого были распахнуты. В цеху было темновато, но это оказалось обманчиво, ибо на улице было солнечно. Родион Степанович остановился у ворот, выжидая, когда его глаза привыкнут к цеховому освещению, поморгал, потом с любопытством оглядел своё бывшее место работы. Здесь ничего кардинально не поменялось: всё так же гудели механизмы мостового крана, всё так же рабочие суетились вокруг большой бадьи, наполненной бетоном, всё так же за колонами можно было рассмотреть рабочих соседнего арматурного цеха.

Но Родиона Степановича, в первую очередь, интересовал мостовой кран, который работал на улице, то есть на территории, а не внутри цеха. Со своего места он прекрасно видел этот кран. Если это старый кран, то старик с ним легко справится, но если это новый, с навороченной электроникой, то тогда возникнут трудности. Он вздохнул с облегчением, узнав облупившуюся жёлтую краску. Без всякого сомнения, это был старый добрый мостовой кран, с которым Родион был хорошо знаком. Отыскав взглядом лежащий у заливной формы мощный железный треугольник с прицепленными к нему стропами, старик убедился, что и тот на месте. Рабочие были заняты своим делом, поэтому приход незнакомого человека остался без внимания, чему старик был рад. Теперь осталось посмотреть, как там дела на первой проходной, которая находилась в здании управления комбинатом. Там сидело всё начальство, но Родиона интересовало только одно: имеет ли вахтёр на первой проходной картинку задней территории, где намечалась акция по изъятию сумки с деньгами? Если да, то придётся искать место, где кабель имеет общую жилу, чтобы вывести из строя видеонаблюдение, а если нет, то вахтёр на первой проходной не сможет им помешать. Ещё работая на комбинате, Родион узнал, что шум с задней территории не доходит до управления – такую большую площадь занимало предприятие. Оставалась угроза только видеонаблюдения.

Старик быстро пересёк свой бывший цех, прошёл через здание, где находилось местное цеховое начальство, миновал душевые и раздевалку, после чего вышел из здания и направился к управлению. Войдя в полумрак вестибюля, Родион Степанович миновал его, и очутился возле стеклянного фонаря, где томился вахтёр. Выход преграждал турникет с автоматическим включением, которым управлял седой моложавый страж в форменной одежде. Охранник важно восседал на высоком табурете, теребя в руке шариковую ручку, чиркая ею периодически в кроссворде. У стража был умный задумчивый взгляд, взгляд человека, сильно занятого и сосредоточенного на неведомой для других проблеме. Старик легонько стукнул по стеклу и сразу открыл дверь небольшого помещения, протискивая своё грузное тело вовнутрь. Вахтёр оторвал взгляд от кроссворда и грубо спросил:

– Что надо?

– Здравствуйте, я хотел узнать у вас на счёт вакансии.

– Какой ещё вакансии? – брови моложавого стража полезли вверх.

– Так на счёт работы вахтёром, – ответил подобострастно Родион Степанович, преданно глядя на охранника.

– Ты, старик, чего-то не то говоришь. Здесь работают только люди из охранного предприятия «Атлет». Кто тебе сказал, что тут есть вакансия?

– Так в газете, вроде, напечатано было, – продолжал прикидываться идиотом Родион Степанович.

– Иди отсюда, дед, и не морочь мне голову, – отмахнулся от посетителя вахтёр. – Давай, проваливай!

– Извините, наверное, что-то напутал! – воскликнул старик, пятясь задом.

Через минуту Родион Степанович выскочил на улицу. То, что надо он уже увидел: на мониторе сердитого стража отражалось только территория вокруг здания управления, но видео с задней части у него не было! Был, конечно, вариант, что как-то можно переключиться на камеры, установленные на заднем въезде, но здесь можно только гадать, хотя время для проверки этого варианта ещё было.

Старик сел на автобус и поехал домой. Анатолий не звонил, и поэтому, как только Родион переступил порог своей квартиры, он тут же сам позвонил сыну. Но Анатолий не ответил. Родион Степанович озадаченно посмотрел на мобильный телефон, засунул его в нагрудный карман рубашки, потом снял обувь и прошёл на кухню чтобы перекусить.

Только в десять часов вечера позвонил сын, и захлёбываясь от своего же потока слов, стал рассказывать, что он успел выяснить. Старик выслушал его доклад и сказал:

– Да, я знаю, что по периметру камеры стоят, но нас интересуют только те, что направлены на второй вход со стороны плохой дороги, но ты молодец, Толя, нам теперь будет легче составлять план, – похвалил Родион Степанович сына, хотя его сведения делу никак не могли помочь, но он счёл нужным поддержать Анатолия. – Завтра будем думать, а сейчас спать – я очень устал.

Они договорились, что сын приедет к нему в десять часов утра, чтобы они вместе на месте всё посмотрели и обговорили. Родион Степанович выключил свет и лёг, на этот раз он быстро уснул, и тревожные сновидения его не преследовали.

Утром старик долго лежал в постели не вставая. Он всё думал о предстоящей акции, просчитывая варианты, но чем больше он ломал голову над проблемой, тем больше у него возникало сомнений в осуществлении своего плана. Больше всего его мучил вопрос, как нейтрализовать вахтёра у ворот. Силовой вариант отпадал сразу – убивать или калечить человека он не собирался. Да ещё неизвестно, кто будет дежурить в тот день, когда они наметят акцию, а вдруг там будет сидеть здоровенный бугай? Поди тогда справься с ним! Да и будь там тот же молодой, что вчера дежурил. Разве у него поднимется рука на парня? Конечно, нет! Надо придумать что-то другое, но, как назло ничего путного в голову не лезло. Родион Степанович вздохнул и стал одеваться, чтобы успеть позавтракать к приезду сына. Тот приехал, опоздав на десять минут, из-за чего был подвергнуть резкой критике. Отчитав безответственного отпрыска, Родион Степанович спустился вместе с ним вниз и сел в машину. Машина, кстати, у Анатолия была хорошая – годовалый «Мерседес» последней модели, и старик не преминул спросить:

– Авто это на те деньги приобрёл, что надо отдать?

Анатолий покосился на отца, и дрогнувшим голосом ответил:

– Папа, ну кто мог подумать, что так всё обернётся?!

– Ладно, рули, чего уж теперь, действительно…

Они быстро преодолели пять остановок. Остановив машину в стороне от распахнутых ворот второго въезда, Анатолий повернулся к отцу в ожидании его приказов.

– Слушай сюда, Толя, – Родион Степанович достал из кармана лёгкой летней куртки сложенный вдвое лист бумаги, на которой была начерчена схема нужной им территории. – В принципе, это склад под открытым небом. Вот здесь, – старик ткнул карандашом в один из прямоугольников на схеме, – находится нужный нам штабель. Видишь, он расположен почти у самого забора. Так… наша задача: пробраться на территорию, дождаться, когда все уйдут по домам, а потом сделать дело. Технически это сделать не трудно, но могут возникнуть проблемы, Толя. И первая, и я думаю, основная – это вахтёр.

– А как мы проберёмся на территорию, пойдём прямо через ворота, благо они открыты? – спросил Анатолий.

– Нет, на ночь они запираются. Тут есть два варианта… Собственно, это не Монетный двор, куда нет доступа никому из посторонних, но всё же… Думаю, надо или проникнуть до закрытия ворот и спрятаться за штабелями, или ночью через вахту, ну в этом случае надо хитростью, … но ведь вахтёр может с нами даже не разговаривать, а просто не открыть, – озабоченно возразил сам себе Родион Степанович. – Чёрт, как было просто это сделать при советской власти, и как трудно сейчас, когда у предприятия появился хозяин! Раньше здесь был проходной двор!

– Давай тогда перед самым закрытием ворот попробуем, – предложил Анатолий.

– Я уже думал об этом… понимаешь, эти чёртовы камеры… Так… Сделаем так, – пришёл к решению старик…

– Батя! – перебил сын, – у меня идея! Помнишь, ты говорил, что можно заказать бракованные плиты?! Давай их купим, вывезем, и спокойно где-нибудь выпотрошим!

– Не перебивай старших! Думал я об этом. Во-первых, надо заказывать много машин, ты посмотри, какие они большие эти плиты, во-вторых, их надо где-то разгружать, в—третьих, все всё будут видеть, и не дай бог плита сломается в неподходящий момент, а она может, ибо уже повреждена. Сверху лежат четыре панели и куда мы их денем?! Нет, Толя, надо аккуратно добраться до своей панели, но так, чтобы никто ничего не заподозрил. Не забывай, что в ней ещё находится труп!

При упоминании мёртвого тела, замурованного в бетон, Анатолий побледнел и прикусил губу.

– Сделаем так, – продолжил свою мысль Родион Степанович, – ты нейтрализуешь вахтёра, а я потом прохожу на территорию и занимаюсь…

Анатолий опять не выдержал и перебил отца:

– Батя, ну как я его нейтрализую?! – нервно запричитал сын. – Нет, я не смогу!

Старик про себя длинно выругался, а вслух сказал:

– Не ори, идиот! Деньги тебе нужны?! Что ж ты палец о палец не можешь ударить!?

– Да как я его нейтрализую? – чуть не плача снова заныл Анатолий.

Родион Степанович открыл дверь машины, смачно сплюнул и сказал:

– Ты – баба, а не мужик! Как обманывать людей, так ты горазд, а как человека успокоить… в общем, ладно, я возьму вахтёра на себя. Тебе было бы сподручней, ты с ними примерно одного возраста, но что имеем, то имеем.

Родион Степанович не собирался как-то физически вырубать вахтёра, у него возник другой план.

– Тогда будем действовать немного длинно.

– Как это? – недоумённо спросил сын.

– Надо выяснить, что за человек будет дежурить в ту ночь. Собрать о нём сведенья, узнать его слабые стороны… уж это ты сможешь сделать?

– На это уйдёт много времени, – справедливо заметил Анатолий.

– Так подсуетись, сынок! – задушевно произнёс отец. – Без труда и рыбку проблематично выудить из пруда.

– Блин, это прямо шпионская операция, – Анатолий почесал затылок.

– А ты как думал? Вахтёр на воротах – это главное препятствие! … Теперь смотри сюда, – Родион Степанович снова ткнул в схему: – вот здесь мы сложим плиты, которые лежат сверху нашей, их всего четыре. Мы аккуратно их переместим сюда, после чего доступ к нашей плите будет открыт. Ты, кстати, имеешь представление о работе стропальщика?

– Да чего там уметь? Подумаешь наука какая – подцепить груз!

– Со стороны оно так, но есть и нюансы, сынок. Если крюк не будет входить в ухо петли, что будешь делать? Я тебе не смогу помочь, ибо буду находиться в кабине крана.

– А что в таких случаях делают?

– Петли часто смещаются, или вообще бывает не выходят наружу при заливке формы, тогда надо аккуратно ломиком поддолбить там, чтобы крюк стропы вошёл в петлю. Справишься, сынок?

Анатолий пожал плечами: – Наверное.

– Я ещё раз тебе напоминаю, что не смогу сигать туда-сюда с крана, я уже не в том возрасте, Толик, поэтому тебе самому всё надо делать внизу. Усёк?

– Да-да, хорошо, папа.

Родион Степанович внимательно посмотрел на сына, пытаясь понять, проникся ли тот ответственностью. Вроде, проникся. Глаза внимательные, и даже можно сказать умные. Старик немного успокоился и закончил свой инструктаж: – Ты, главное, не суетись, Толя, я тебе сверху, если что, подскажу. Ну, пока всё. … Ладно, я сейчас сам узнаю, что за хрен будет сидеть на вахте в субботу.

– Почему именно в субботу? – спросил Анатолий.

– Потому что, именно в ночь с субботы на воскресенье лучше всего сделать дело.

Старик вышел из машины и направился в будку вахтёра. На этот раз дежурил смуглый тип лет двадцати пяти с весёлыми цыганскими глазами. Он радушно встретил старика, как будто знал его много лет.

– Вай, заходи, генацвале, сейчас чай пить будем. Отец, ты грузинский чай уважаешь?

Родион Степанович понял, что перед ним сидит жизнерадостный представитель грузинского народа.

– Гамарджоба, сынок, – поздоровался по-грузински старик, чем вызвал бурный восторг охранника.

Грузин вскочил со стула и стал суетиться вокруг тумбочки, на которой стояли стаканы и пузатый чайник. Родион Степанович воспользовался случаем и быстро огляделся. Вчера он не обратил внимание на стены помещения, но теперь заинтересованно оглядел их. Как он и предполагал, на одной из них старик увидел график дежурств. Пока жизнерадостный охранник наливал в стаканы чай, Родион Степанович увидел то, что нужно.

– Садись, дорогой, давай рассказывай зачем пришёл, пей чай и рассказывай, – по всему было видно, что вахтёру осточертело сидеть одному в тесной будке и пялиться в монитор, он был рад любому событию, которое хоть как-то разнообразит унылую вахту. Приход незнакомого старика разбавил однообразное течение смены.

– Сынок, тебя как звать? – спросил старик для того, чтобы расположить молодого человека к себе.

– Георгий, – ответил сын гор.

– Слушай, Георгий, я тут на графике увидел фамилию Кадетов, это не тот ли парень, с которым я раньше познакомился в Поти, он меня тогда здорово выручил, подарив мне спиннинг?

– Славка Кадетов? Да он рыбалкой никогда не интересовался! – воскликнул горячо охранник. – Его только машины интересуют! Вот если бы он тебе, отец, подарил что-нибудь из запчастей – я бы не удивился. И то, что-то дарить не в его привычке, так как он жаден до безобразия! Нет, батя, ты, наверное, не того имеешь ввиду.

– Жаль, а то я было подумал, что своего спасителя встретил, – вздохнул притворно Родион Степанович и отхлебнул из стакана вкусный чай. – Я чего зашёл, сынок, ты не подскажешь, работает ли на комбинате ещё Валентин Кузьмич Соколов, он был в моей бригаде когда-то, вот ищу его.

– Извини, отец, но я тут работаю всего полгода, да и по именам знаю только шоферов, которые привозят раствор. Это тебе надо обратиться в управление.

– Спасибо, парень. Ух и вкусный же чай у тебя! Вот ты знаешь, раньше во времена Союза грузинский чай не очень котировался, все гонялись больше за индийским и цейлонским.

Георгий, услышав такие отзывы о грузинском чае так и взвился:

– Вы просто не умеете его заваривать!! Грузинский чай – лучший в мире! Я тебе, отец, так скажу…

Но слушать горячего грузина, который поёт оду своему чаю, не входило в планы старика.

– Значит, этот Славка Кадетов разбирается в машинах? Послушай, а может он починить старую машину?

Георгий остановился на полуслове, его чёрные глаза обиженно посмотрели на собеседника:

– Слушай, при чём здесь этот Кадетов? Я тебе про Грузию рассказываю, а ты мне про какого-то дурака вопросы задаёшь!

Родион Степанович понял, что дальше расспрашивать грузина о сослуживце нет смысла, он может заподозрить что-нибудь, поэтому старик поспешил раскланяться.

– Извини, друг, я и правда, наверное, не так завариваю грузинский чай. Расскажи, как надо правильно это делать?

Охранник тут же улыбнулся, услышав просьбу старика, и быстро затараторил, захлёбываясь от возбуждения. Родион Степанович краем уха слушал грузина, думая о своих проблемах. Когда в монологе Георгия наступила пауза, он быстро поблагодарил за чай словоохотливого стажа, и выскочил из помещения. Усевшись в машину, старик сказал Анатолию:

– Того, кто будет дежурить в субботу, зовут Слава Кадетов, он не любит рыбалку, но любит машины, и ещё он очень жадный человек.

Сын удивлённо посмотрел на своего отца, и воскликнул: – Ну ты, батя, даёшь! Он что, тебе вот так всё и рассказал о своём сменщике?

– Во-первых, он не сменщик его, его меняет кто-то другой, я не запомнил, да это и не важно. Нам важен тип, который будет работать в ночь с субботы на воскресенье, а это и будет Кадетов. Жадный парень, который любит автомобили. Ты, Толя, лучше залезь в интернет и постарайся побольше узнать об этом типе, мне кажется, что можно найти его слабые стороны, вернее, они уже известны, но надо поконкретнее, чтобы наверняка на них сыграть. Вот тебе задание на сегодня… Как у тебя с Риммой?

Родион Степанович не лез в жизнь сына, мудро предполагая, что семейная жизнь человека – это запретная зона, куда посторонним вход воспрещён. Римма была последней пассией сына, с которой Анатолий прожил уже два года, но, как подозревал отец, в их отношениях не всё было гладко.

Анатолий развернул машину и только после этого манёвра ответил:

– Живём потихоньку, она, правда, иногда пытается меня перевоспитать, но это у неё плохо получается, папа.

– Иногда тебя надо встряхивать, Толя, а то тебя заносит… вот как с этим случаем.

Упрёк был справедлив, поэтому сын не нашёл, что ответить и только вздохнул. Они доехали до дома Родиона Степановича молча. Отец не хотел больше читать нотации взрослому разгильдяю, а сын молчал, не решаясь заговорить, чтобы не вызвать ответную гневную реакцию отца. Выходя из машины, Родион Степанович сказал:

– Сегодня вторник, в четверг я работаю, в пятницу отдыхаю после суточного дежурства, а в субботу мы идём на дело, сын. Ты давай не подведи, разузнай всё о Кадетове, потом мне позвонишь. Пока, и слушай иногда Римму – она, бывает, дело говорит.

4.

В среду Родион Степанович отдыхал, смотрел телевизор, ходил в магазин, чтобы купить продукты, в общем всё было как всегда, как если бы в ближайшую субботу ему не надо было идти на сомнительную операцию, которая неизвестно чем могла закончиться. Вечером старик собрал себе на суточную смену запас провизии, после чего лёг спать пораньше, чтобы хорошенько выспаться перед дежурством. Анатолий весь день не звонил, из чего Родион Степанович сделал вывод, что у него никаких новостей относительно охранника нет, или он опять не удосужился подойти к делу с полной ответственностью. Поворочавшись, он всё-таки уснул, послав мысленно сына с его проблемами подальше.

Утром Родион Степанович проснулся с чувством вины – не гоже отсылать своего единственного сына так далеко, ибо в том, что твой отпрыск такой разгильдяй есть и твоя вина, вина отца, который в какой-то момент не уследил, не проконтролировал, не додал, не договорил, упустил что-то важное в воспитании ребёнка.

Приняв смену от молодившейся пенсионерки, Родион Степанович расписался в журнале, после чего вышел на крыльцо для того, чтобы выкурить первую сигарету. Этот ритуал повторялся из смены в смену, и старик не собирался его нарушать. Неслышно распахнулась дверь парадной и рядом промелькнула тень жильца из сто одиннадцатой квартиры. Родион Степанович вежливо раскланялся с мужчиной средних лет в дорогом костюме, потушил сигарету, и вернулся на свой пост, чтобы открыть шлагбаум. Смена ничем не отличалась от других дежурств, Родион Степанович механически здоровался с жильцами своего подъезда, автоматически жал на кнопку, открывая и закрывая шлагбаум, а сам думал совсем о другом. Он думал, что в субботу весь этот отлаженный годами распорядок жизни может прекратиться, и он на старости лет запросто может загреметь в тюрьму. Печальные мысли прервал возглас, доносившийся из телевизора. Корреспондент допрашивал молодую пару, задавая им, казалось, простые вопросы, но те почему-то не могли на них ответить. Сосредоточившись на сюжете, Родион Степанович чуть не сплюнул на пол от досады: на те вопросы, что задавал журналист, любой советский школьник ответил бы без запинки. Ну почему эти идиоты взяли от Запада всё плохое? Почему те, кто был у власти в девяностые слепо ввели стандарты образования на западный манер, не удосужившись сравнить советскую и чуждую системы образования? В некоторых странах пресловутого Запада давно поняли преимущество советской системы образования, там уже стали вводить нашу систему, а эти олухи наоборот стали подражать и брать всё плохое из враждебной среды. Да Запад спит и видит, как бы развалить Россию, как её сделать отсталой и нетехнологичной, так почему в правительстве слепо подражают их образу жизни, который в России не приемлем априори?