Разговор. Игра внутри

Леонид Клешня

Разговор. Игра внутри

От автора

Все персонажи, названия фирм и события выдуманы, любые совпадения случайны.

Приветствую тебя, мой дорогой читатель!

Я искренне рад очередной встрече.

Стоит появиться какому-то явлению и войти в обиход, оно начинает неустанно, совершенствоваться, становясь зачастую лучше и лучше. Как если вспомнить наши первые мобильные телефоны, эти «орехоколы», которые сейчас больше похожи на кирпич, чем на современный телефон. Вполне вероятно, что и нынешние гаджеты будут сравниваться с кирпичом в будущем, но это материальная составляющая, и она не так интересна.

«Государство» во всех определениях данного термина, которые мне встречались, присуще, что это некий исторически сложившийся союз людей, на определенной территории, но с чего оно начиналось и каковы были его формы вначале, конечно, вопрос философский, и теорий его появления множество, и спасибо такому предмету, как «Теория государства и права», который раскрывает данный вопрос и данные теории.

И, в отличие от примера с мобильным телефоном, приведенным вначале, если проследить эволюцию от первобытных племен, как одного из первых проявлений государственного устройства, до современной формы Государства, такой как, например, Демократия, то можно заметить очень интересное явление.

С течением времени у нас остается всё меньше норм возможного поведения (Прав), а вот нормы должного поведения (Обязанности) неустанно растут, и это напрямую связано с тем, что человек не прекращает находить все более изощрённые пути обхода своих обязанностей. С некоторой точки зрения можно отметить, что ограничений недостаточно или они принимаются не в той области.

Какая сила заставляет каждого подчиниться воли Государства и жить в рамках возможного и должного поведения, описанных и введенных Государством. Конечно, многие скажут, что это страх перед санкцией (мерой воздействия, применимой за нарушения должного поведения), но санкция не более чем инструмент, подчинение же происходит за счет Власти.

И вот за развитием, видоизменением Власти и ее инструментов по принуждению и подавлению воли масс для склонения и подчинения перед волей обладателя власти для общего блага, мне кажется, кроется еще более интересная тема.

Кто диктует условия, где зарождается власть, кто задает вектор развития и вводит ограничения, предоставляет «зеленый свет» тому или иному направлению или же рубит на корню открываемые направления?

Простой обыватель скажет, что это политика. Но сколько существует иных, более интересных и интригующих теорий, от «всемирного заговора», Масонских лож и до теорий инопланетного контроля, всех тех, кто не ограничен словами «на определенной территории», чье предполагаемое влияние неограниченно.

Какая теория верна и имеет ли место она быть, как таковая, нам остается только догадываться и предполагать, поскольку, к счастью или сожалению, четкого ответа на это нет.

Глава первая. Новые мысли.

[Частные владения вблизи Кристиансанна, Норвегия, время 22:20]

Вадим и Николай Борисович шли вдоль бассейна с фонтанами по дорожке из бетонных плит, двигаясь в сторону высокого памятника в виде шпиля. Территория частных владений была внушительных размеров.

– Вадим, через сорок минут состоится твое первое заседание в Научном Совете, ты готов? – Николай Борисович явно переживал.

– Николай Борисович, как к этому можно быть готовым, учитывая тот факт, что для меня это первое заседание и я понятия не имею, о чем будет идти речь и что от меня требуется? – с малой долей тревоги говорил Вадим.

– Вадим, получив инструктаж от наших предшественников, могу тебя заверить, что говорить не придется, просто посидишь, послушаешь и посмотришь. За столом в зале вас будет около пятидесяти человек, пару сотен человек, включая меня, в зале и около тысячи человек, среди которых и высшие чины, государств-участников будут смотреть онлайн. Все направления с последнего заседания Совета наши предшественники выполнили, отчетность передали председателю Совета, так что, Вадим, я тебя прошу: что бы ты там ни услышал и ни увидел, будь так любезен, держи свой язык в заднице и туда же засунь свою правильность. Я надеюсь, ты меня понял. Тут тебе не игры, тебя не спасет ни положение, ни влияние. Потому что для тех, кто за столом и в зале, ты всего лишь силуэт, но любое твое слово расценивается не как твое личное мнение, а как мнение Страны.

– Спасибо, Николай Борисович, – кривя губы и засунув руки в карманы брюк, чтобы скрыть дрожь в руках, нервно сказал Вадим. – Вы прямо умеете успокоить, а по поводу того, что как-то подставлю государство, так тут неудивительно, мы в контрах со многими, – попытался смягчить напряжение Вадим, – так что хуже не сделаю.

– Вадим, я тебя не успокаиваю, и политика тут не причём. Для совета не имеет значение, какое государство, кто во главе и с кем в каких отношениях оно состоит. Тут решаются совершенно другие вопросы, сегодня очередной совет, где получим вектор направления до следующего совета, а в промежутках будут собрания, где появится возможность выразить свое мнение, если Совету оно будет необходимо. Учитывая, что твое принятие и вхождение в совет одобрено абсолютным большинством участников, так как твоя «Параллель» известна почти всем его членам и твоя деятельность напрямую завязана на вопросах, которые входят в компетенцию Совета, к твоему мнению прислушаются, и, может, оно повлияет на новый вектор.

– Хорошо, я вас понял, Николай Борисович, посижу, посмотрю, послушаю.

Вадим нервничал перед своим первым собранием Научного Совета и в тоже время понимал, о чем ему говорил Николай Борисович, ведь он осознанно вступил в него и принял на себя эту ответственность, как и то, что он взял на себя безоговорочную поддержку действующей власти, так как Вадим ввел своего доверенного в нее, и сейчас рядом с ним находился Николай Борисович.

Николай Борисович – акула большой политики, седовласый мужчина, который втянул Вадима в эту игру, а Вадим взамен получил неограниченный доступ к ресурсам, больше не боялся проблем с властями, как и того, что ему будут вставлять палки в колеса. Наоборот, он был очень доволен своим доверенным. Эдуард Петрович оказался его лучшей инвестицией, поскольку он и до их знакомства был политиком. А когда получил доступ к ресурсам «Параллели» и ее авторитета, включая полную поддержку Вадима вместе с его знанием обстановки изнутри, просто взлетел в политической карьере.

Вадим без проблем получал необходимые согласования и нужные ему ресурсы, при этом сам он также выполнял полученные просьбы в ответ, за короткий срок стал полностью командным игроком и обрел поддержку в лице Николая Борисовича и Эдуарда Петровича, для которых он стал билетом в большую политику. За это они ему были благодарны, и он им доверял, двигаясь неустанно к своей цели.

Время подходило к началу заседания, и мужчины направились в сторону здания Совета.

– Николай Борисович, это же частные владения, как тогда объяснить такое количество машин и людей? – поинтересовался Вадим.

– Вадим, это элитный курорт, тут нет большого потока туристов, местным здание известно как закрытый пансионат, а вот прикрытие собрания вообще безобидное.

Как только попали внутрь, к ним подошёл молодой человек и указал, куда направляться Николай Борисовичу, а Вадима попросил следовать за ним.

Вадим молча следовал за ним, наблюдая за происходящим вокруг. Участники, как и он, прибывали в сопровождении, в центральном холле их разделяли. Пройдя через раскрытые двери, они вошли в огромный холл, Вадиму сразу отметился скрип паркетного пола, освещение было тусклым, зал большой, в центре стояли столы, образуя прямоугольник, стулья на расстоянии полметра друг от друга, на столах отсутствовали какие-либо опознавательные знаки. Ничего кроме микрофона с коммутатором для его включения.

Сопровождающий подвел Вадима к его месту за столом.

– Вадим Николаевич, присаживайтесь. – Он протянул блютуз-наушник и продолжил: – Говорить будут на разных языках, наденьте – тут будет онлайн-трансляция на русском.

Вадим взял наушник, прикрепил его к уху присел на указанное ему место. Пока были открыты центральные двери, несмотря на тусклое свечение, он мог разглядеть лица других гостей. Но это все равно не помогло ему, потому что он не узнал никого из присутствующих.

Спустя пять минут все кресла были заняты, кроме пяти, находящихся в торце выставленного прямоугольника из столов. Центральная дверь закрылась, освещение почти все выключили, и Вадим уже не мог разглядеть рядом сидящих людей, виднелись только неоновые ободки на микрофонах. Жутковатое ощущение. С закрытием дверей повисла полная тишина, даже никто не шептался.

Раскрылись двери, в зал вошло пятеро людей, лишь силуэты были видны, лиц разобрать было невозможно. Они заняли оставшиеся места. Вадим отметил для себя, что эти пятеро единственные сохраняют инкогнито. Если фактически всех участников было видно на подъезде в холле, в зале за столом, то этих пятерых как-либо идентифицировать было невозможно. Когда вновь прибывшие уселись за стулья, Вадим услышал звуковую рябь в ухе и понял, что подключился переводчик. Приветствий не последовало, он слышал одним ухом голос говорившего и моментальный перевод в другом ухе.

Вадиму было совсем непонятно его присутствие на собрании, поскольку говорили здесь об энергетике и ресурсах, о том, какие новшества ввели в государствах по рекомендациям последнего собрания. Вадиму все это было неинтересно.

Вадим отметил вторую часть выступления первого спикера, которая явно критиковала недоработку правительства в Берлине, и допустили показ одной малоэффективной модели «вечного двигателя», которую показали на центральном телевидении и даже разместили в одном из государственных зданий.

– Это весьма опрометчиво, – слушал Вадим перевод в ухе, – проблема заключается в том, что данные действия могут быть расценены как популяризация этой идеи со стороны Государства, что само по себе является абсурдом и может привести к необратимым последствиям…

Дальше шёл разговор о том, что данная информация опровергнута и даны дополнительные пояснения по этим вопросам и рекомендации в дальнейшем сдерживании подобной информации и недопущения появления данных материалов в массовых средствах информации оказания содействия в популяризации недостоверных образцов, эффективность которых не поддается критике и легко разоблачима.

Мужской голос затих, замолчал и переводчик, следующий спикер приятно удивил Вадима. Во-первых, его доклад был на русском языке, а во-вторых, тема.

– Мне хотелось бы отметить другую проблему. Она не столь значима, как озвученная до нее, но хочу отметить, что в промежутке между этим и следующим советом мы не раз проведем собрания по ее решению и выслушаем ваши мнения, поэтому отнеситесь к ней серьезно, особенно те, кто работает в данной сфере. Итак, к самой проблеме. Она заключается в криосне. В то время, как некоторые из нас работают над проблемой кристаллизации в момент заморозки и как обойти момент разрушения тканей, как, например, Нью-Йоркская академия наук уже имеет определенные успехи с кратковременным анабиозом, и в лаборатории «Параллели» неустанно двигаются к вопросу о долгосрочной заморозке, используя множество вариантов консервации, находится все больше и больше предприимчивых людей, которые оказывают данные услуги на платной основе, заливая тела и мозги в бочках азотом и складируя это на складах. Конечно, все присутствующие понимают, каков результат у данной заморозки и какова вероятность извлечь что-либо из того пюре, которое получится после разморозки. И, казалось бы, какая угроза возникает перед обществом? Самая непосредственная – то что эти предприниматели замораживают трупы и человеческие мозги для нас не беда, ведь люди сами на это соглашаются. Многие прекрасно отдают себе отчет и понимают перспективы. Проблема же заключена в том, какой пиар они избирают для этого. Продвигают свой бизнес под эгидой того, что их заморозка поможет в дальнейшем оцифровать содержимое сознание и загрузить его в симулированный мир, тем самым данная теория неустанно набирает популярность. И в это пора вмешаться. На сегодняшний день бесспорным лидером в данной сфере является «Параллель», но она не вызывает опасений, так как ее исследования содержатся в полной конфиденциальности, они предоставляют полученные материалы и, судя по тому, на каком они этапе с другими нашими коллегами, мы можем смело заверить, что возможность оцифровать сознания будет достигнута либо быстрее, чем долгосрочный анабиоз, либо эти открытия произойдут одновременно, но нам всем крайне невыгодна ситуация, если теория симуляции обретет статус религии, как и множество законсервированных трупов по всему миру, на это пора начать воздействовать…

Вадим слушал доклад, и ему становилось не по себе оттого, на каком этапе находятся его исследования. Пара тысяч человек с разных концов планеты осведомлены лучше, чем он сам. Факт того, что всем известно, сторонником какой теории является Вадим, его не удивляло, ведь он этого и не скрывал.

«Только вы все думаете, что я верю в теорию симуляции, а суть в том, что мне известна правда. И я в это не верю – я это знаю», – сказал про себя Вадим.

Он прослушал следующего докладчика, который говорил о недропользовании, но ему это было неинтересно. Он понимал, что это тематика Николай Борисовича, так что погрузился в раздумья в отношении речи второго спикера.

Когда третий спикер закончил доклад, всем было объявлено, что материалы предоставлены сопровождающим, и люди, сидевшие во главе стола, поднялись и покинули зал. Когда распахнулись центральные двери, в зале снова стало светло.

Вадим продолжал молча сидеть за столом, откинувшись на спинку стула, пока не почувствовал, как ему на плечо положили руку. Он обернулся и увидел, что Николай Борисович кивком показывает в сторону выхода.

Едва выйдя за пределы территории, Николай, подойдя к машине взял свой телефон и принялся докладывать итоги совета, Вадим на это никак не отреагировал, молча сел в машину и сказал водителю, чтобы тот двигался в аэропорт, как только вернется Николай.

Спустя час Вадим и Николай летели чартерным рейсом домой. Николай, положив полученную папку на совете на стол, начал изучать ее содержимое. Вадим усмехнулся надписи на папке «72 съезд библиотекарей». Николай передал один файл Вадиму со словами:

– Вот поэтому наше сотрудничество просто идеально. – Это был материал по выступлению второго спикера. – Поскольку тебе интересен только этот вопрос, а нам как раз, наоборот, первое и третье заявления учитывая, что последнее полностью касается нас.

– Как так получается, что Совет в курсе дел, происходящих в моей скрытой лаборатории, и основных направлений?

– Вадим, когда ты провел первую конференцию, на которой присутствовали мировые светилы науки и крупнейшие бизнесмены, за тобой началось доскональное наблюдение. Сразу, как только ты об этом объявил. А ситуация с вирусом показала, на что ты способен, естественно, тебя никто не прекращает вести и сейчас. И для твоей же безопасности в том числе многие из твоих спонсоров являются участниками Совета ученых, которых ты удачно подбираешь, и тебе якобы удается их убедить работать на тебя. Это лишь самомнение, они командированы к тебе Советом на полставки, но, заметь, никто по настоящее время ни разу тебе не помешал.

– Согласен, были только локальные конфликты.

– Ну, а теперь нет и мелких. По второму вопросу не переживай – мы его тоже на контроль возьмем, устроим сейчас пару саботажей в этих фирмах, цистерну с телами перевернем или еще чего. В общем, им не до пиара будет, а в части исследований продолжай, тем более раз Совет вывел этот вопрос, значит теория, сторонником которой ты выступаешь, может быть весьма перспективной. Не стесняйся с опытами, делай что надо и проводи над чем считаешь нужным. Тебе мешать не будут, пользуйся, в общем, ты делай свое, мы делаем свое, а по итогу общее дело.

Вадим не стал отвечать, лишь согласно кивнул. Взял стакан с водой и, начав его цедить, уставился в иллюминатор, а Николай вернулся к изучению материалов.

Прилетев домой, Вадим и Николай расселись по разным автомобилям. Вадима немного клонило в сон, но он все же планировал отправиться в офис.

– Вадим Николаевич, вам Максим наяривает, поговорите с ним? – спросил охранник с переднего сиденья, показывая экран телефона, где видно имя контакта.

– Да, Антон, давай.

Вадим взял телефон и принял вызов.

– Привет, Макс. Я только прилетел с Норвегии. Со вчера ждет? И что, он крупный инвестор? Больше ярда пожертвований? Пусть выходит из апартаментов, буду через двадцать минут, и мы переговорим в ресторане.

Вадим выключил телефон, вернул его Антону.

– Доберемся за пару минут к главному зданию?

– Конечно, – заверил водитель и прибавил газу.

Спустя пятнадцать минут они были у «Параллели». Вадим спешно направился в ресторан на первом этаже. По количеству охраны в ресторане стало понятно, что гость уже ожидает его.

– Доброе утро, Мохаммед! – поприветствовал Вадим с улыбкой, протягивая руку старичку. – Вы без предупреждения, а я только с самолета.

– Здравствуйте, Вадим, – спокойно поздоровался тот и, дождавшись, когда Вадим усядется, продолжил: – дело неотложное и возникло спонтанно, как и мое решение встретиться с вами, хотя мне известно, что вы не ведете приемов. Я понимаю, что единственная причина, по которой вы согласились со мной встретиться, – это мои пожертвования в ваше предприятие, так что можете не утруждаться и не разыгрывать радость встречи, вы меня даже не знаете.

– Хорошо, чем я могу быть вам полезен? – уже без вежливой улыбки спросил Вадим.

– Я умираю, и этот факт необратим. Мои регулярные обследования упустили вялотекущий рак желудочно-кишечного тракта, и он показал симптомы, когда метастазы пошли уже по всему организму.

– Я вам сочувствую, – искренне произнес Вадим. – Но чем я могу вам помочь?

– Вадим, когда вы только начинали строить свой комплекс, основатель данного центра влил сумасшедшие средства в него и пригласил других людей, которые последовали его примеру, а эти люди подтянули следующих, включая и меня, и, как вы думаете, почему мы вкладываем такие деньги, не получая ничего взамен?

– Я думаю, будет более логично сначала услышать ваш вариант ответа.

– Да, соглашусь с вами, Вадим, отдать вам большие деньги вызывает вера в еще более крупные деньги. Когда в самом начале мы видим, как один затворник отдает половину своего одного из самых крупных капиталов в начало строительства места, где должны, вывести человека на новый уровень, лишить его столь бренной несовершенной оболочки и освободить от мирских проблем, мы все задумываемся. Но, когда видим, что его примеру следуют и другие, то раздумья перерастают в веру, вот и я поверил в вас, как в спасательный круг, и просто отдавал средства в надежде, что, когда придет мое время, я не отправлюсь в пустоту, а перейду на новый уровень, но судьба распорядилась по-другому, лишив меня надежды и прекратив мой путь раньше, чем вы успели чего-либо достичь. И вот теперь я остался один на один со своим страхом неизбежного, а принять это не могу, так что готов поверить сейчас во что угодно. Один из моих товарищей порекомендовал мне криосон, располагаемый в Альпах, но, как я ни пытался, не смог разобраться, каковы перспективы, и с этим вопросом отправился к вам.

«Интересное совпадение», – первая мысль, которая посетила Вадима, учитывая, что этот материал ему предстояло только изучить. Он молча смотрел на старичка. Ему было его жаль и в тоже время он не хотел давать надежд.

– Сколько времени вам осталось?

Старик вскинул брови, откинулся на спинку и начал о чем-то рассуждать про себя, спустя пару секунд ответил:

– Пару недель, и даже при условии, что я сейчас кинусь целиком в лечение, превратиться в месяц мучений, может, два.

– Я не хочу вам врать, Мохаммед. Та встреча, с которой я только вернулся, была весьма познавательна для меня, и я не верю в совпадения. Один из вопросов, которые обсуждались на ней, – это как раз долгосрочный анабиоз, и были показаны явные лидеры в нем. На сегодня только в одной академии способны погрузить в краткосрочный – не более трех часов – анабиоз. Что касается долгосрочного, о котором говорите вы, то «Параллель» отметили как одного из лидеров в области исследований в этой сфере. И я могу вас заверить: мы далеки от успеха.

Вадим поднялся и, посмотрев на старичка, произнес:

– Позвольте пригласить вас на экскурсию. Охрана может остаться тут, я привезу вас обратно.

Вадим получил согласие.

Дорога прошла в тишине, заняла около двадцати минут. Выехали за город, к полю, полностью огороженному забором. Оно имело насыпной характер, по все территории торчали вентиляционные шахты из-под земли.

Проехав КПП, припарковались на парковке и направились к двери искусственного кургана.

– Антон, останьтесь на улице, дальше мы сами, – сказал Вадим охраннику, открывая двери и пропуская старичка вперед.

Они прошли по коридору несколько метров и оказались на эстакаде, внизу была видна большая установка гидропоники, усеянная растущими растениями, по бокам были аквариумы внушительных размеров и множество самостоятельных помещений, и это все располагалась в одной части кургана. Другая была отгорожена глухой стеной, и туда можно попасть лишь через пост охраны.

– Мохаммед, вообще-то, этот объект имеет статус секретного и нигде не числится, но я сомневаюсь, что вы успеете написать про это книгу, и поэтом покажу вам всё, – решил пошутить Вадим, и его гость усмехнулся, оценив иронию. – Как можно заметить, в современном мире анабиоз для всех представлен как способ и возможность преодоления больших расстояний в космических полётах, но вы, как никто другой, теперь понимаете что у него есть более приземленные и востребованные цели. В первую очередь, это, конечно, медицина.

Они оказались около одной из труб гидропоники, в которой было несколько увядших растений. И в этот момент один из специалистов вставляла обледенелое растение. С другой стороны находились аквариумы с водой и без, Вадим остановился между гидропоникой и аквариумами и продолжил рассказ:

– Посмотрите, сейчас вы находитесь рядом с теми, кому практически удалось решить вопрос анабиоза. Я не говорю про бактерию, а отмечаю более сложные организмы, которые хоть немного можно сравнить с человеком. Это растения, рыб и животных. Мохаммед, проблема в том, что и их анабиоз нельзя назвать полноценным – все жизненные процессы в их случае приостанавливаются, но не прекращаются. – Он указал на растения, которые увядали или же были уже погибшими и на обледеневшие. – А вот вам результат того, где процессы были полностью остановлены. Посмотрите, что происходит, – они просто погибают, но это уже колоссальный успех, который явно нас выводит в лидеры, поскольку они не мертвы в момент разморозки.

Вадим подвел гостя к окну, и их взору открылось огромное количество аппаратуры, отходящих от нее трубок. По ним текли жидкости, проходили через фильтры и входили в один аппарат, от которого тянулись десятки таких же тонких трубочек, и они все входили в тело растянутой на столе лягушки. Когда гость все разглядел, Вадим продолжил:

– А вот с животными и головастиками дела обстоят гораздо хуже. В данном помещении оборудования хватит на то, чтобы поддерживать жизнедеятельность футбольной команды в коме, но все это сейчас работает над тем, чтобы исключить из простого головастика всю воду и избежать проблемы кристаллизации и расширения в момент полной заморозки. Частично это получается, но, в отличие от растений, с животными, как и с людьми, необходимо полное попадание, а пока все наши подопытные возвращаются безжизненными.

Вадим отвернулся от окна и направился к стене, ограждающей часть ангара, гость следовал за ним, охранники, увидев Вадима, открыли ему дверь.

– Мохаммед, и вот теперь могу пояснить вам несколько нюансов. Все попытки ввести в долгосрочный анабиоз пока не дали нужного результата, но мы добились четкого понимания, что анабиоз резким понижением температуры невозможен, поскольку полностью разрушает структуру и создает необратимые разрушения в клетках. И я говорю про тело, а теперь умножим все это многократно и поймем, как далеки мы от решения данного вопроса с человеческим мозгом, ведь именно он – наша конечная цель, нам надо сохранить именно мозг, и он должен пройти полную заморозку и при этом сохранить структуру нейронных сетей. Но я могу уже сейчас сказать вам, что вы должны в момент вхождения в криосон быть живым, поскольку если вас будут замораживать уже мертвого, то между вами и куском говядины в морозилке разница будет лишь во внешнем виде, а возможность вернуть к жизни будет одинаковая между вашим замороженным телом и тем же куском говядины.