Шекспировы Cонеты. Ранее не издававшиеся. Shake-speares Sonnets. Neuer Before Imprinted

Шекспировы Cонеты. Ранее не издававшиеся

Shake-speares Sonnets. Neuer Before Imprinted

William Shakespeare

Серия «Переводы Домохозяйки»

Перевод с английского и предисловие Ирины Белышевой.

Обложка: Ян Давидсон де Хем: Натюрморт. Фрагмент. Vanitas с черепом, Книгой и розами. ~1630 г. Национальный музей. Стокгольм. Общественное достояние.

«Spes Altera»

1609-2021

Переводчик Ирина Семёновна Белышева

Иллюстратор Марина Мишина

© William Shakespeare, 2024

© Ирина Семёновна Белышева, перевод, 2024

© Марина Мишина, иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-0055-9031-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Благодарности

Благодарю Создателя.

Благодарю вечного автора Уильяма Шекспира

за бесценный опыт и вдохновение.

Благодарю родителей, детей и внуков

за жизненный тонус и передачу творческого заряда.

Выражаю глубокую признательность литературному, музыкальному, театральному, художественному и журналистскому (блогерскому) Томску, а также всей моей читательской аудитории в социальных сетях – тем, кто в течение пяти лет так или иначе поддерживали мои начинания и подвигли на создание этой книги.

От автора

Дорогой читатель!

В собрании переводов Вы найдёте 154 сонета и поэму «Жалоба влюблённой» Уильяма Шекспира в полном соответствии с первой печатной версией (in quarto), опубликованной в 1609 году Томасом Торпом.

Это издание – пример особенности двучастной поэтической формы, где первая часть («Сонеты») выражает психологию мужского превосходства, доблести и влечения, а вторая («Жалоба влюблённой») противопоставляется первой с точки зрения женщины, ставшей по доброй воле жертвой мужского вожделения.

Здесь кладезь мудрости и добрые советы.

Станьте неразлучны с «Шекспировыми сонетами».

Они послужат вам оракулом в любой жизненной ситуации и направят ваш путь к свету.

Предисловие

Доказательство бытия Шекспира

«Неге was I, like a psalm»

(«Здесь был я, подобный псалму»)

«Переводы Домохозяйки» – так, не без сократической иронии, назвала автор серию своих переводческих работ, оправдывая тот факт, что ей не посчастливилось при выборе профессии связать свою жизнь с филологией и стать литературным переводчиком. Но что не под силу поэту и словарю? Если хочешь понять, переведи!

Нарицательный статус «Домохозяйки» – одного из концептов «the dark lady», в полной мере отражает сущностный подход автора к интерпретации сонетов и связанных с ними лирических историй. Домохозяйка, белошвейка, кружевница постигает не умом, не мудрствованием, но сердцем, не претендуя на создание непопулярной теории в русле мейнстрима. Житейской многоопытной мудростью поверяет она различия бытующих суждений: от «серых» (сумеречных и тайных) до откровенно «жёлтых» (надуманных и притянутых).

И всё же, следует обозначить вводимый Домохозяйкой ничуть не обывательский контекст.

Все споры, существующие вокруг сонетов, связаны, как правило, с многочисленными версиями о том, кому они были посвящены. Домохозяйка полагает, что, разгадывая «тайну тайн», прежде всего следует обратить внимание на очевидное. В частности, восторженное, могущее показаться «пиратски» заискивающим посвящение Томаса Торпа – добросовестнейшего издателя своего времени, следует читать именно так, как оно было написано:

«ЕДИНСТВЕННОМУ СОЗДАТЕЛЮ

ЭТИХ ВДОХНОВЛЯЮЩИХ СОНЕТОВ

М-ру W.H. ПРОСЛАВЛЕНИЯ

В ВЕЧНОСТИ, ОБЕТОВАННОЙ

НАШИМ ВЕЧНО ЖИВУЩИМ ПОЭТОМ,

ЖЕЛАЕТ ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬ,

ДЕРЗНУВШИЙ ИХ ИЗДАТЬ.

Т. Т.»1,

где м-р W.H. – не кто иной, как мистер William Shakespeare. В свою очередь, ВЕЧНО ЖИВУЩИЙ ПОЭТ есть Создатель нашего мира или Демиург2, Он же Ремесленник, Он же Гончар, Он же Художник, Он же, собственно, Поэт. Термин «демиург» от греч. demiourgos в значении «творящий для людей» может соотноситься как с Вышним Создателем, так и с гениальным творцом-человеком. Остаётся удивляться и даже недоумевать по поводу того, как могло столь очевидное сопоставление двух демиургов – небесного и земного, ускользнуть от глаз исследователей. Не менее любопытно разобраться и понять, с чьей недоброй руки Томас Торп заслужил репутацию авантюриста, а его восторженный отзыв стал трактоваться как опосредованное лирическое обращение Уильяма Шекспира к своему герою. Главным контраргументом, отсекающим домыслы, должен стать тот очевидный факт, что так называемое посвящение к первому изданию Сонетов было составлено от имени издателя и касалось исключительно Шекспира. Домохозяйка убеждена, что издатель вряд ли удостоился бы права посредничества в таком деликатном деле, как излияние чувств прототипу лирического героя. Посвящения к стихотворениям, тем более куртуазного (как считают многие исследователи) характера, делаются исключительно автором. Другое дело – аннотация-благодарение издателя, редактора и маркетолога в одном лице, выражающего свой восторг двум демиургам по поводу счастья быть «дерзновенно» причастным. Необходимо отметить и тот факт, что при жизни Шекспира никаких сомнений и вопросов относительно «Адресата» Сонетов ни у кого не возникало. Судя по всему, современники корректно трактовали «посвящение» Томаса Торпа.

Самым предубеждённым «знатокам» поможет убедиться в вышесказанном обращение к этимологии существительного begetter. To beget означает рождать, породить, рожать, зачать, произвести. В качестве примера: «Thou shalt beget sons and daughters, but thou shalt not enjoy them; for they shall go into captivity»3. Следовательно, begetter (прародитель, созидатель) означает родивший, т.е. тот, кто произвёл на свет, непосредственный создатель. Пример из современности: In his later years, however, Capra cast himself as the sole begetter of any film he had directed4. Для здравомыслящей Домохозяйки абсолютно очевидно, что издатель в своём посвящении имел в виду именно создателя Сонетов (земного демиурга), но никак не вдохновителя, кем бы он ни был. К тому же, о том, что Шекспир окажется бессмертным поэтом, тогда ещё никто не знал, и Томас Торп был первым, кто пожелал ему прославления в вечности в восторженной аннотации к своему изданию.

Упреждая другие известные спекуляции, следует отметить также, что отсутствие в инициалах прописной буквы S вполне может объясняться ошибкой типографского набора – тривиальной или сознательной, либо стилистикой «вульгарного» латинского написания. Дело в том, что в первом кварто «Шекспировых сонетов», о котором идёт речь, насчитывается более пятидесяти подобных ошибок (здесь на стороне Домохозяйки Бертран Рассел5 и Джонатан Бейт6).

Томас Торп обладал, как отмечали современники, незаурядным литературным вкусом и склонностью к напыщенному стилю. Возможно, поэтому, издатель оформил своё посвящение столь необычным образом. В частности, он использовал 1447 прописные буквы, расположив слова в три абзаца в виде трёх перевёрнутых пирамид, в которых, опять же, на латинский манер, проставил промежуточные точки после каждого слова. Обращает на себя внимание и изменённая типология порядка слов. Возможно, подобное оформление отвечало некоторым канонам или служило цели привлечь внимание публики к новому изданию для увеличения продаж8. Но разве мы не обязаны предположить, что явно образованный и начитанный издатель, публикуя столь загадочные тексты Сонетов, счёл необходимым прибегнуть к столь же загадочному оформлению посвящения?

Теперь, по прошествии более 4-х веков, решимость Томаса Торпа следует расценивать как подвиг. Дело в том, что спустя 30 лет после первого издания, была предпринята попытка исказить, обесценить и «похоронить» «Шекспировы Сонеты». Так, в 1640 году в неизвестном (однодневном) издательстве неизвестного деятеля Джона Бенсона (а был ли Бенсон?9), «проживавшего на кладбище», вышло воистину пиратское издание10 под названием «Стихи Уильяма Шекспира джентльмена», в котором лирические стихотворения подверглись основательной переделке. Кроме того, Сонеты были сгруппированы в произвольном порядке. Во многих случаях местоимения He были изменены на She. При этом восемь сонетов были вовсе исключены из канона11.

Только благодаря самоотверженным усилиям, предпринятым благородным издателем Томасом Торпом в условиях эпидемии чумы, свирепствовавшей в Лондоне в 1609 году, до нас дошло первое оригинальное двучастное издание, включающее свод сонетов и поэму «Жалоба влюблённой» У. Шекспира. Соединение Сонетов с поэмой неслучайно и несёт в себе эзотерический смысл, о котором будет рассказано ниже.

Необходимо отметить, что впоследствии «Шекспировы сонеты» (1609, Лондон. Т. Т.) долгое, слишком долгое время, вылившееся в десятилетия и века, не переиздавались. Этот факт, наряду с другими, крайне существенными, но не обозначенными современными исследователями, является весьма загадочным, учитывая признание и популярность лирического сборника задолго до выхода в свет «первого кварто» Томаса Торпа. Более того, после первой и единственной публикации «Шекспировых сонетов» Бен Джонсон прекратил все отношения с издателем Сонетов, хотя до этого события они долго и плодотворно сотрудничали. Именно Бен Джонсон порекомендовал Уильяму Шекспиру своего издателя Томаса Торпа. Тайна разлада этих отношений также требует разгадки. Судя по всему, Томас Торп огорчил Бена Джонсона до самой глубины его тёмной души самим фактом публикации Сонетов. В итоге, благодаря планомерным усилиям тайных злопыхателей искусственное забвение Шекспира состоялось.

Не менее странен и абсурден тот факт, что многочисленные исследователи современности, стремясь заполнить лакуны в биографии и творчестве Шекспира, как по злому умыслу или заказу, создавали самые невероятные версии относительно Адресата сонетов, тем самым сводя их к банальной куртуазной тайне в духе рыцарского романа. Видимо, поэтому великого поэта и драматурга часто называют бардом и трубадуром. Безусловно, тенденции (инерция, но не косность) средневековья в эпоху Шекспира сохранялась. Но Шекспир шагнул гораздо дальше, в будущее, и гораздо глубже, в прошлое – к самым истокам истины. Степень достоверности фактов и их интерпретаций зависела и зависит от добросовестности учёного и полноты его ценностно-смыслового бэкграунда. Смыслы – стихия Шекспира. Мастер не копировал языковую действительность, но создавал её. Гениальное проникновение в суть вещей позволяло поэту-драматургу изобретать остроумную игру слов и многообразие контекстов. И это, как мы видим, только подливало и подливает масло в огонь искусственно созданного «шекспировского вопроса».

Домохозяйка, чья горячность в отстаивании истины отнюдь не уникальна, в той же мере, что и первый издатель Сонетов Томас Торп, издатели первого фолио (1623) Шекспира (Уильям Джаггард, Эдуард Блаунт, Джон Смитуик, Уильям Аспли), соратники, актёры и пайщики театра «Глобус», слуги всех камергеров и всех королей, ничуть не сомневается в том, что некто, по имени Уильям Шекспир, был рождён по Божьему промыслу в Стратфорде-на-Эйвоне в 1564 году. Что он и есть тот единственный и неповторимый, всеми признанный и всемирно известный, величайший драматург в истории человечества. Пытающиеся доказать обратное суть бездари, безбожники, завистники и злопыхатели.

В качестве точки над i: ни одному английскому монарху не приходило в голову сомневаться в том, что Уильям Шекспир – это Уильям Шекспир, несмотря на то, что он многократно превзошёл их в величии. С другой стороны, может быть, именно поэтому мы в веках наблюдаем поползновения, подобные «культуре отмены», в отношении У. Шекспира. Мелочные монархи, действующие руками псевдоучёных? Не факт.

Зато не вызывает никаких сомнений тот факт, что Уильям Шекспир был широчайше образован. Мы же не станем отказывать в образованности Иосифу Бродскому или Леонардо да Винчи? По определению В. Г. Белинского и созвучному с ним мнению, высказанному однажды Принцем Чарльзом12 (ныне король Великобритании), великий драматург обладал мирообъемлющим гуманистическим взглядом на человечество и природу человека. «Шекспир постиг не только ад и небо, но и землю; он – царь природы». «С природой одною он жизнью дышал»13. Кругозор гения сформировали не только Священное Писания, «Летописи» Рафаэля Холиншеда, «Книги мучеников» Джона Фокса и «Опыты» Мишеля де Монтеня14. Судя по текстам произведений великого драматурга, он глубоко интересовался трудами древних философов, был приверженцем метафизических представлений о мире, апеллировал к идеям неоплатонизма и гностицизма, ставшим крайне популярными в эпоху Ренессанса. Шекспир придерживался натурфилософских представлений о природе вещей, тождестве макро- и микрокосмоса. В Сонетах мы встречаемся не с религиозным Богом, но с философским. В его произведениях мы находим размышления о жизни и смерти, времени и пространстве, читаем о метаморфозах, как о всеобщей изменчивости вещей. Чувства, вещество, сознание, душа описываются Шекспиром как субстанции, обладающие алхимическими свойствами. В произведениях драматурга мы находим упоминания о пифагорейцах и суждения, основанные на алхимическом мировоззрении, т.е. знании о том, что в мире посредством тонких нитей всё связано со всем: верхнее с нижним, внешнее с внутренним, микрокосм с макрокосмом. Алхимия, вышедшая из лона герметической традиции, базировалась на разработанном известным жрецом древности Эмпедоклом учении о четырёх элементах стихий, где каждый элемент материален и образует «корни» вещей – архэ. Согласно его учению, в мире действуют две противоположные силы – Любовь (Филея), олицетворяющая единство и добро, и Ненависть (Нейкос), символизирующая множественность и зло. Эти идеи нашли впоследствии своё отражение в философии Платона и Аристотеля. Согласно учению, две противоположные силы – филии (любви) и фобии (вражды), приводят материю в движение с помощью пятого элемента – эфира (по Аристотелю), создавая непрерывную тесную связь и взаимные превращения. Так и душа каждого человека имеет двойственную сущность. В ней есть и мужское, и женское начало, божественное и земное – Эрот и Психея. Действительно, мы способны ощущать это неосознанное противоречивое влечение, как единство и борьбу противоположных начал. Оно сродни непреодолимому желанию слиться с божественным, неудержимому стремлению двойственности нашего «я» к «воссоединению» с противоположной двойственностью другого. Дружеские связи внутри полов существовали и существуют. Они носили и носят характер агапэ – жертвенной, бескорыстной, всепрощающей и заботливой любви, по примеру современного «броманса»15, – незаурядной общности интересов, способной перерасти в доверительные несексуальные отношения, обусловленные родством душ.

Такая привязанность мыслится, как обусловленная и опосредованная любовью к Богу. Она возникает не в результате влечения к какому-то конкретному возлюбленному, вызванного его внешними и внутренними достоинствами, но в результате проявленной любви к ближнему, присущей человеку в целом.

Различия в смысловых трактовках многократно переведённых впоследствии Сонетов могли быть обусловлены характерными особенностями английского языка, где прилагательные не имеют родовых окончаний; где категория рода проявляется только в местоимениях, не влияя при этом на грамматическую структуру и не изменяя ни одной части речи; где род неодушевлённого it определяется исключительно в контексте сказанного; где местоимение второго лица ед. числа thou преобразовалось со временем в универсальное you, вне зависимости от статуса, но в то же время thou продолжает использоваться в обращении к Богу.

В связи с первым изданием Сонетов в 1609 году Томаса Торпа и их дальнейшей судьбой, нельзя ещё раз не упомянуть знаменитого современника Шекспира – его собрата по перу, первого поэта-лауреата Англии Бенджамина Джонсона, сыгравшего в судьбе великого мастера, по мнению Домохозяйки, роль пушкинского Сальери16.

Как отмечали современники обоих поэтов, Бен Джонсон демонстративно восхищался, соперничал, критиковал и вместе с тем тайно и явно завидовал гению Шекспира. Личность Джонсона была весьма популярной, но столь же законспирированной. Известно, что он состоял в многочисленных заговорах. Власти обвиняли его в мятежном поведении. Получив под опекой отчима хорошее образование в школе Вестминстерского аббатства, Джонсон вступил в гильдию каменщиков17, что не помешало ему стать дважды убийцей и получить клеймо висельника. Привилегия клириков, которая распространялась на членов гильдии, как и тайное сотрудничество с властями, позволяли Бену оставаться безнаказанным. Джонсон осознавал, что проигрывает Шекспиру, как драматург. «В нём не было ни шекспировской одухотворённости, ни сложности и глубины мотивировок, ни разнообразия характеров, и главное, в нём не было шекспировского великодушия в понимании других людей и их страстей. Мотивировки джонсоновских характеров и поступков героев сводились к элементарным страстям – обману, жадности, ревности, мстительности»18. Тот же стиль прослеживался в житейских и творческих отношениях. Шекспира отличало великодушие, Джонсона – пристрастие. Гений и Злодейство. Но вернёмся к Сонетам.

Домохозяйка провела исследование и убедилась в том, что Сонеты являются эзотерическими текстами, для которых предусмотрено четыре герменевтических уровня понимания и толкования. Следуя древней традиции, Шекспир выделяет две стороны взаимоотношений: светлую, духовную близость с другом-мужчиной и тёмную, инстинктивную, плотскую, связующую любовь с женщиной. Но обывателями в лучшем случае считывается лишь богатейшая гамма «заурядных» человеческих чувств. Действительно, и буквального толкования хватило бы для того, чтобы безоговорочно признать гениальность автора Сонетов. По этой причине, недалёкие исследователи, которым видится лишь плотская сторона отношений, выделяют пресловутую «тёмную леди», как вздорную, неряшливую брюнетку с серым оттенком кожи и жёсткими кудрявыми волосами. Трудно согласиться с тем, что в Сонетах речь идёт единственно о некой смуглой подруге Шекспира, которую ему приходилось делить с неким прекрасным другом. В самом деле, Шекспир описывает в некоторых сонетах так называемую dark lady. Но почему никому не приходило в голову, что темноволосой могла быть и супруга Шекспира – Anne Hathaway, которая в большей степени, чем кто-либо, соответствует образу означенной «тёмной госпожи». Домохозяйкой выделены целые каскады сонетов, которые были написаны в период размышлений Шекспира об отношениях с супругой и горьких переживаний по поводу ранней кончины сына Хамнета. В текстах это весьма наглядно и не требует доказательств, но и в этом случае исследователи отказывают Шекспиру в угоду куртуазной версии.

Бытовой уровень читательского восприятия образа dark lady возможен, но не достаточен. Необходимо отбросить ограничения, оставленные предыдущими поколениями переводчиков и шекспироведов в виде спровоцированной ими же плоской копии отнюдь не локального мема. Созданный Шекспиром многогранный неопределяемый образ, сводящийся к единому, представляется бесконечным и в то же время универсальным.

Итак, двучастное издание «Шекспировых Сонетов» основано на противопоставлении двух начал: женского – тёмного и мужского – светлого, в системе непрерывно превращающегося «космогенеза». «Светлый лорд» и «Тёмная леди» – закон магии превращений. Для Домохозяйки ясно одно: существовал замысел Автора – его литургия, философское кончетто – концепция, как теперь говорят. Чистые сердцем узрят.

Пытливой Домохозяйке удалось, следуя интуиции, отыскать подтверждения своему предвидению, которые касаются замалчиваемых сведений или, возможно, конспирологических предположений19 (какой шекспиролог не конспиролог) об участии Шекспира в работе над переводом поэтической части самого благозвучного из всех существующих на сегодняшний день текстов Священного Писания – Библии короля Якова (Иакова, Джеймса; англ. King James Version, KJV)20. Речь идёт о Псалмах и Песни песней Соломона. О том, что Библия будет переведена заново, стало официально известно в 1604 году, то есть за пять лет до первой публикации сонетов. В упомянутых сведениях приводятся косвенные доказательства этой тайной причастности, зашифрованные в текстах перевода, а также некоторые нумерологические свидетельства. Например, число и месяц рождения и смерти Шекспира совпадают. Это 23 апреля 1564 года и 1616 года соответственно21. В общих чертах констатируется: 23 и 23 в сумме дают 46; Библия короля Якова была опубликована в 1611 году, когда Шекспиру исполнилось 46 лет; провидению было угодно, чтобы имя William Shakespeare преобразовывалось в анаграмму: «Неге was I, like a psalm» («Здесь был я, подобный псалму»). Далее, если исследовать псалом 46-й из Библии Якова, окажется, что 46-е слово от начала псалма – shake, и 46-е от конца – speare, образуют при слиянии имя Shakespeare. Первоначально переводом занимались 47 переводчиков – членов Англиканской церкви. Их имена известны. В дальнейшем один из них не смог принять участия по причине скоропостижной кончины (47—1=46)22. Нумерологическими совпадениями отличаются также первый и последний стихи Библии Якова. В каждом из них по 44 буквы, из них 27 согласных и 17 гласных. Примечательно, что в Псалме 44-м стих 4-й также содержит 44 буквы, из которых 27 согласных и 17 гласных, где все буквы составлены в текст: Thou art my King, O God: command deliverances for Jacob – «Ты мой Творец, О Боже, прикажи пощадить Иакова». Могут ли эти феноменальные указания быть простым совпадением?

В процессе работы с текстами сонетов Домохозяйка обратила внимание и на то, что, как минимум, четыре из них выбиваются из разряда остальных. Так, 99-й, 126-й и 145-й не соответствуют канонической структуре, а 29-й при полном внешнем соответствии имеет совпадающие рифмы и отличается своеобразием внутреннего построения. Справедливости ради, необходимо отметить, что в списке есть ещё две необычные сонетные пары. Это 36-й и 96-й, в которых сонетные ключи (замки), то есть завершающие двустишия, идентичны в текстовом выражении: «But do not so; I love thee in such sort, As thou being mine, mine is thy good report». 153-й и 154-й – два заключительных сонета являются анакреонтическими и также выбиваются из общего списка своим эллинистическим подобием. Два последних сонета – это своеобразный эпилог, воспевающий радость жизни и чувственные наслаждения. Таким образом, мы в каждом случае сталкиваемся с соблазном сократить количество канонических сонетов, с точки зрения общих к ним требований. В Библии короля Якова 150 псалмов. Если причислить 29-й сонет к соответствующим структурным канонам, то «безгрешных» сонетов станет 151, что соответствует количеству псалмов в Септуагинте23 (текст 151-го псалма, не считавшегося каноническим, был найден в XX веке среди кумранских рукописей). Со стороны Шекспира такой акцент на несоответствия мог быть преднамеренным с точки зрения важности содержания 151-го псалма о богоизбранности, который не вошёл в библейский канон Книги короля Якова. Перевод псалмов осуществлялся с более поздних источников, в частности, масоретских текстов24. Крайне интересным является тот факт, что первое издание Библии короля Якова, как и первое издание сонетов Шекспира, имело многочисленные ошибки, в корне меняющие смысл сказанного. Обращают на себя внимание: ошибка в ветхозаветной книге Руфи, где по отношению к Воозу употребили женское местоимение she; в Евангелии от Матфея в Гефсиманском саду апостолов собирает Иуда вместо Иисуса; одна заповедь из декалога превратилась в противоположную – «прелюбодействуй»; а стих 161-й 119-го псалма заговорил как: «печатники гонят меня безвинно», вместо: «князья гонят меня безвинно»; и наконец, Евангелие от Луки, в гл. 20-й притча о винограднике превратилась в притчу об уксусе. Не были ли данные «погрешности» указаниями на так называемые «общие места»? Впрочем, со временем все «неточности» были устранены. Библия короля Якова благодаря его внуку Карлу I Стюарту восстановила свой статус и по сию пору является наиболее авторитетным переводом Священного Писания. Но вернёмся к Септуагинте. Отсылка к ней может быть крайне важна ещё и потому, что с переводом древнейших еврейских текстов на греческий язык связано имя Филона Александрийского, чья философская концепция складывалась под влиянием стоицизма и платонизма. Филон Александрийский считал древние библейские тексты мерилом не только религиозной, но и всякой другой истины. Его метод основывался на допущении двоякого смысла: дословного и аллегорического. Обе интерпретации, однако, по мнению Филона, не равноценны: дословный смысл, скрывающий истину, предназначен для плоского понимания большинства, тогда как подлинным, раскрывающим тайну, является смысл аллегорический, понятный лишь избранным. «Находящееся внизу подобно находящемуся вверху»25. При этом он не упомянул ещё о двух уровнях каббалистического понимания – мистическом и сакральном, присущих библейской герменевтике.