Арлет. Черное дерево

– Оно, как и сам дом, сгорело дотла, – ответила ему Арлет, – Так было сказано в заключении. Но разве это не странно? Не странно, что от него остался один лишь пепел?

– Странно? – эхом отозвался Эдвиан, – Это не странно. Это невозможно.

– Почему ты так думаешь? – сердце Арлет вдруг забилось сильнее.

– Да потому, что при пожаре просто не достигается такой температуры, при которой могут сгореть все до единого следы трупа. Особенно если этот пожар вскоре потушили. Тело превращается в прах лишь при специальной температуре в печи в крематории.

Арлет почувствовала, как на лбу выступил холодный пот. Значит она не сумасшедшая. Значит, Лианна и правда могла остаться в живых. Но дядюшке Одвину было выгоднее объявить ее мертвой, нежели становиться частью расследования и привлекать внимание газетчиков. Да, так оно и было. Ведь это могло нанести непоправимый вред его репутации.

– Ты считаешь, твоя мама может быть в Аграале? – вдруг спросила Нео.

Щеки Арлет вспыхнули. Нео, как никто, умела чувствовать то, чего человек недоговоривал. У Арлет и правда были подобные мысли, в основном потому, что те чувства, которые возникали у нее при виде чужака, напоминали… родственные. Та самая связь…Чужак привел ее к дереву, и тем самым открыл ей путь, который мог привести к ответам. Его образ появился на поверхности воды, когда они чуть не утонули. И он увлек Арлет за собой в бездну, которая в итоге спасла их от воздушных творцов. Чужак словно оберегал ее, хоть и своим, изощрённым способом. И хоть Арлет и не была уверена, существует ли чужак на самом деле, между ним и ею безусловно была некая странная связь.

В ответ на вопрос Нео, она лишь пожала плечами.

– А твои глаза, Арлет, – отозвался Эдвиан, – Они большие, и серебренные, совсем как твоя стихия… Ты ведь знаешь, что этим ты очень похожа на творцов?

– Но ведь я не творец, не так ли? – Арлет ответила вопросом на вопрос.

– Но и человек ты, получается, не совсем обычный, – с серьезным видом сказал Эдвиан.

Арлет не могла не согласится. Но с этой необычностью уже ничего не поделать.

– Так Хранитель воздуха тоже узнала тебя? – добавил он.

– Да, она хорошо знала, кто я такая, и зачем пожаловала, – Арлет поерзала на полу, и вновь закатала рукав, дабы воздушная нить была хорошо видна.

Браслет все еще ярко мерцал, а дымка, которая его заполняла, неутомимо клубилась.

– Спасибо, – тихо сказала ему Арлет, – Нить спасла нам всем жизнь, – объяснила она Нео и Эдвиану, – Я почувствовала, как она зовет меня во время полета. И лишь благодаря этому зову я сумела создать ветер.

– Так как же тебе удалось заполучить ее? – спросила Нео, протягивая пальцы к воздушной нити.

Та беспокойно заерзала – чужие прикосновения ей явно не нравились.

– Еще одно видение, – ответила Арлет, а затем поделилась подробностями встречи с Хранителем Воздуха.

– Так плата за нить – это другая нить! – воскликнул Эдвиан, когда она закончила, – Интересно-интересно… Вот чего ожидал от тебя Хранитель Огня! Он хотел от тебя то, чего у тебя не было.

– Точнее то, что я дала ему в прошлый раз, – поправила его Арлет.

– Мы еще не уверены, что все было именно так…

Но как только Арлет впервые озвучила свои догадки о видениях, ей стало ясно, что другого объяснения быть просто не может – эти видения могли служить лишь воспоминаниями.

– Зато теперь мне будет, что предложить Хранителю Воды, – сказала Арлет.

Воздушная нить с укором сжала ее запястье.

– Кто сказал, что это будешь ты? – ответила ей Арлет, – Теперь у меня целых два варианта.

– Ты с ними уже разговариваешь? – Нео насмешливо выгнула бровь, в ее губы тронула еле заметная ухмылка, – Так и до сумасшествия недалеко.

– С головой у меня уже давно не все в порядке,– хмыкнула Арлет, радуясь тому, что Нео вернулась в свою язвительную стихию.

А это значит, что голубоглазка больше не сердилась. Или, по крайней мере, сердилась не так сильно. Да и нечего ей больше сердится, ведь Арлет только что преподнесла им все свои тайны прямо на блюдечке! Нутро вдруг наполнилось чувством облегчения. Не чувством досады от того, что пришлось все рассказать, а именно облегчения. Будто с сердца упал огромный камень, который висел на нем все эти годы. Столь привычное ощущение одиночества отступило, и она вдруг поняла, что больше не несет эту ношу одна. Теперь ее несут трое.

Повинуясь какому-то внутреннему инстинкту, она раскатала рукав, и нить вновь оказалась вне поле зрения – хватит с нее созерцаний на сегодня.

– Вы должны знать, – добавила Арлет серьезным тоном, – Я хочу попасть в Башню не для того, чтобы найти выход из Аграаля. Я хочу знать, кто я такая. Что-то подсказывает мне, что ответы кроются именно там. И я не покину этого места до тех пор, пока не заполучу их.

– Это мы уже поняли, – сдвинул брови Эдвиан, – Вот только нам для начала нужно решить, что делать с окружающим нас океаном.

Арлет обвела взглядом пространство. Он был прав. Они вновь оказались в оковах воды, и на этот раз под ногами была всего лишь лодка, а не остров, сквозь который они могли выбраться. А вокруг, на многие мили, не было видно ничего, кроме силуэта Башни, все так же сверкающего далеко на горизонте.

Небо погрузилось в сумерки, а густые облака над головй стали еще гуще.

– Кажется, мы здесь надолго застряли, – протянула Нео, – Может, хоть отоспаться успеем, пока не причалим?

– ЕСЛИ мы причалим, – Эдвиан всматривался в темно-синюю гладь, – Я почти уверен, что сейчас мы находимся на границе с Водными Просторами.

– Думаешь, владения водников прямо под нами? – спросила Нео.

– Это единственное объяснение тому, что мы все еще не сидим в клетках воздушных творцов, – ответил Эдвиан.

– Правда? И почему же это единственное объяснение?

Эдвиан вздохнул, а затем ответил с таким видом, будто его в десятый раз спросили, сколько будет два плюс два.

– Разве вы не помните разговор творцов на воздушном мосту? Огневик неоднократно упрекал воздушниц в том, что они должны находиться на своей стороне моста, а переходить на сторону Огненных Змель им по сути своей запрещено. Здесь, видимо, тот же случай. Ведь воздушники на своих крыльях могли тотчас нас догнать, и все же, мы здесь, в открытом пространстве, в творцов воздуха нет и в помине.

– Ах, малыш Гримм, ни одна женщина не устоит перед твоим блистательным умом, – протянула Нео, опуская руку в холодную воду, – Но где же тогда стражи Воды?

Как только ее пальцы коснулись темной глади, воздушная лодка внезапно покачнулась. На поверхности стали появляться мелкие пузырьки, от которых во все стороны расплывались небольшие, еле различимые круги.

– Что ты сделала? – всполошился Эдвиан.

– Просто опустила руку в воду, – буркнула Нео, тут же выдергивая руку обратно.

Эдвиан молча поднялся на ноги, и внимательно вгляделся в воду – та пузырилась все сильнее, а размытые круги стремительно перерастали в ритмичные волны.

– По всей видимости, на поверхность что-то поднимается, – сказал он дрогнувшим голосом,

– Или кто-то, – добавила Арлет.

. Ох, не к добру все это…

Шла секунда за секундой, а они так и сидели, не в силах что-либо предпринять. Да и что они могли сделать?

Арлет пыталась не представлять, какие чудища могут обитать на дне этого бескрайнего водоема. В голове хаотично мелькали самые разные пути отступления, и она даже подумала о том, не попытаться ли вновь поднять эту лодку в воздух. Но идея эта так и осталась на уровне подсознания, ведь в тот самый миг их судно окатило огромной волной воды.

Внутри все остыло градусов эдак на десять, а конечности Арлет тут же онемели. На секунду она потеряла связь с реальностью, и ей представилось, что все они, вместе с лодкой, пошли прямо ко дну. Лицо Нео появилось из размытого омута очень вовремя – она крепко схватила Арлет за плечи, и принялась отчаянно ее трясти, тем самым возвращая в реальность.

– Арлет, это творцы…творцы! – кричала она, когда над головой мелькнул массивный рыбий хвост.

Это и правда были творцы. Творцы-рыбы. Их было несколько, по меньшей мере трое или четверо, и все они усердно пытались перевернуть серебряную лодку. Их призрачные лица мелькали изо всех сторон, и друзей накрывало водой каждые несколько секунд.

– Они… они не могут прикасаться к лодке! – задыхаясь, воскликнул распластавшийся на дне лодки Эдвиан.

Протирая глаза одной рукой, Арлет попыталась разглядеть происходящее в воде. Творцы усердно раскачивали лодку с помощью волн, но сами к ней и правда не притрагивались.

– Арлет, – прохрипела Нео, – Постарайся удержать равновесие! Ты можешь контролировать лодку?! Это единственный путь не перевернутся!

Конечно, она могла. Она должна была. И Арлет, вновь чувствуя силу нити, принялась балансировать. Она увидела, как меняется наклон лодки, тем самым подстраиваясь под очередной удар – работает!

Весь этот хаос продолжался еще несколько мучительных минут, до тех пор, пока творцы поняли, что происходит. Как только это случилось, атака резко прекратилась.

– Неужели они ушли? – лодка перестала качаться, и Эдвиану наконец-то удалось сесть.

– Сильно в этом сомневаюсь, – Арлет тяжело дышала, все еще пытаясь отойти от такого неожиданного нападения.

– И ты права, – отозвалась Нео, с которой вода стекала ручьями, – Поглядите.

Вода, успев успокоиться совсем ненадолго, вновь пошла кругами. Только в этот раз волны расходились не от центра, а заворачивались вокруг лодки в форме спирали, стремительно набирая обороты.

Глаза Эдвиана округлились.

– Они собираются засосать нас внутрь! – охнул он.

– Арлет, ты сможешь им сопротивляться? – простонала Нео.

В ответ Арлет лишь кивнула, не желая тратить оставшиеся силы на ненужные слова.

Лодка вновь закачалась, а затем стала медленно погружаться в воду. Арлет собрала волю в кулак, и направила ее на сопротивление. Она старалась, как могла, но как оказалось, свои способности она переоценила. Ее одной было недостаточно, дабы противостоять нескольким могущественным творцам. Уровень воды неумолимо поднимался, а серебреный бортик утопал в ней все стремительней.

Водоворот засосал уже больше половины лодки – еще немного, и ее полностью захлестнёт вода. Арлет опустила свой взгляд вниз, и благодаря полупрозрачному дну, теперь полностью погруженному воду, увидела под собой пугающее зрелище.

С числом нападавших она явно ошиблась. Творцов было не менее дюжины, и все они, сплотившись в один большой, непрерывный круг, творили мощную стихию, направленную на захват, а может и вовсе на погибель незваных гостей. Ведь под водой Арлет, Нео и Эдвиану было никак не выжить.

“Ну же, ну же…” – подбадривала Арлет нить, хоть и знала, что успех зависит лишь от нее одной. После воздушного полета она была сильно измотана – оказывается, творение стихии дело вовсе не из легких. Но даже будь она полна сил, против такого количества творцов ей было просто-напросто не выстоять.

И тогда решение пришло само собой. Оно оказалось настолько логичным, что Арлет даже удивилась, как это она сразу к этому не додумалась. На пальцах, как никогда ощутимо, заиграла воздушная стихия, и Арлет почувствовала, как вместе с ней начинает видоизменяться лодка.

Дно их защитного судна плавно опускалось вниз и становилось все уже, в то время как бортики стали вытягиваться вверх. Арлет, вместе с озадаченными Нео и Эдвианом, скользнула прямо в середину, и вскоре все трое уже наблюдали, как над их головами замыкается самая настоящая воздушная броня.

Когда вода накрыла последний дюйм лодки, троица оказалась под водой, в кругу могучих русалов. Их жабры ритмично раздувались, а огромные глаза светились пронзительной, ледяной синевой, когда они оценивали серебристое яйцо, в котором сейчас пряталось, и все еще дышало трое испуганных подростков. Творцы были удивлены.

Арлет наблюдала, как на место событий из темного дна поднималось все больше и больше русалок и русалов – и все они сплачивались вокруг Арлет, Нео и Эдвиана тесным кольцом, не оставляя никакой надежды на побег.

– Нам не выбраться, Арлет, – прошептал Эдвиан, – Мы в ловушке…

Да, они были в ловушке, и творцы это прекрасно знали. Но Арлет была твердо намерена держать оборону, допока не иссякнет последняя капля ее силы. И хоть эта сила и была на исходе, где-то внутри открылось второе дыхание, так что творцам теперь не оставалось ничего иного, как повременить с их захватом. Или убийством.

Но сами творцы, видимо, были иного мнения. Они принялись оживленно между собой переговариваться, время от времени подплывая ближе, а затем, после тщательной оценки врага, отплывали обратно на свои места. Из-за воздушного барьера Арлет не слышала ничего, кроме монотонного гула, сопровождавшего каждое их движение. Вскоре обсуждения прекратились, несколько творцов утвердительно кивнуло головами, и все взгляды вновь направились на воздушное яйцо.

– Что они задумали? – Нео спрашивала скорее саму себе, нежели остальных.

Ответ на ее вопрос последовал незамедлительно. Внезапно в сторону их воздушной защиты полетело бессметное количество водных потоков. Неудержимых, разрушительных потоков, несущихся на них как одно большое, несокрушимое оружие. Арлет инстинктивно закрыла глаза, готовясь к сильному удару.

Но удара не последовало. Потоки быстро, но плавно охватили яйцо, а затем, словно могучие руки, стали раскручивать его вокруг собственной оси.

С каждой секундой круговые движение набирали скорость. Лица творцов стали кружиться, словно в безумном хороводе, а вскоре и вовсе слились в одну сплошную, размытую линию. Вместе с этими лицами кружилась и голова Арлет, и вскоре она почувствовала, как ее контроль над воздушной защитой начинает слабеть.

Творцы все сделали верно. Зачем пробивать защиту, если можно просто обезвредить ее источник? А Арлет, как бы сильно она не старалась, никак не могла остановить эту безумную карусель.

Ощущалось сильное давление – яйцо, ко всему прочему, еще и тянули вниз. Арлет поморщилась, пытаясь игнорировать шум в ушах, а также плывущие перед глазами белые пятна. Нет… она должна держаться… на кону вновь стоят жизни. Ее жизнь и жизни ее… друзей. Она должна, должна защитить своих друзей.

Но пятна перед глазами становились все больше, а затем случилось то, что оказалось последним увиденным Арлет в тот день – воздушная защита лопнула, разлетевшись в стороны сотней серебристых пузырьков. Тело окутала холодная вода, а легкие пронзила удушающая боль, такая, какой она никогда прежде не чувствовала. А затем сознание покинуло ее, и наступила абсолютная темнота.

Глава 9. И снова в путь

Как долго темнота властвовала над ней – час, день, или целую вечность – было неясно. И все же, спустя некоторое время, Арлет поняла, что все еще может чувствовать. В области глаз дребезжало голубоватое, еле ощутимое сияние, а в ушах стоял слабый, немного навязчивый гул. Когда мерцание вдруг стало ярче, Арлет четко ощутила тяжесть собственных век.

Где-то там, глубоко, заворошилось сознание – кажется, оно возвращалось к жизни. А затем на поверхность почему-то всплыло ощущение той боли, которая настигла ее перед самой смертью. Интересно, почему она ее помнит? Глаза распахнулись инстинктивно, желая получить ответы, и в них тут же ударил яркий, неоновый свет. Где она? Неужели это и есть другая сторона? Тот самый рай, или может, ад?

Поверхность, на которой лежала Арлет, была твердой, а еще отдавала сыростью. Боль становилась все ощутимей – сильнее всего болело в области груди, каждый вдох сопровождался мучительным спазмом. И все же она дышала – воздух, хоть и с трудом, проникал в ее холодные легкие, и это могло обозначать лишь то, что эти самые легкие существуют. А значит, существует и тело, ее собственное тело. Оно не превратилось в бесплотную оболочку, навеки покинувшую мир живых. Кажется, Арлет все еще была жива.

– Да, ты жива, – прошептал Интро, – И я тоже жив.

Пришлось приложить немалых усилий, дабы пошевелиться. Сперва руки, затем ноги, а после Арлет попыталась привстать. Оглядевшись, она поняла, что находиться в помещении необычной, шаровидной формы – казалось, будто кто-то поместил ее внутрь огромной сферы. Неожиданно налетели воспоминания произошедшего – воздушное яйцо, нападение творцов, потеря контроля, темнота… Арлет молниеносно потянулась к запястью, и с облечением нащупала там стихийные нити. Что бы ни случилось с ней после потери сознания, ее браслеты не забрали.

А затем Арлет увидела их – два безжизненных тела, распластанных у ближайшей стены. Это были Нео и Эдвиан.

– Нет, они просто в отключке, как и ты до этих самых пор, – Интро поспешил ее успокоить.

Не в состоянии передвигать ногами, Арлет, корчась от боли, поползла в сторону друзей. Лицо Нео было мертвенно бледным, а белокурые волосы превратились в беспорядочные узлы, теперь прилипшие к полу. Эдвиан выглядел ничуть не лучше. И если бы не слабое сопение, с которым вздымались их грудные клетки, этих двоих вполне можно было принять за мертвецов.

Но они были живы, в этом не было никаких сомнений.

Арлет была вынуждена трясти их несколько минут, до пока Нео, а затем и Эдвиан, не стали потихоньку приходить в себя. Они, как и Арлет, были растеряны, и не сразу осознали происходящего.

– Мы… мы все еще живы? – пролепетал Эдвиан, неуклюже ощупывая свои ноги, будто не верил в их существование.

– Видимо, наш час еще не настал, – Арлет попыталась выдавить из себя нечто, наподобие улыбки.

Поняв, что Нео и Эдвиан, хоть и не в полном, но все же здравии, настроение немного приподнялось.

– Ну и сырость здесь, – скривилась Нео, растирая поясницу, – Все почки отмерзли. Так получается, творцы нас откачали?

– Похоже на то, – прохрипела Арлет, – Хоть и не могу понять, зачем. Нас ведь должны были прикончить прямо на месте.

– Ага, – согласилась Нео, – Причем и трудиться особо не пришлось бы – вода, которой мы захлебнулись, должна была справиться на ура.

– Вероятно, есть причина, по которой они оставили нас в живых… – Арлет пригладила влажные, растрепанные волосы, – И нити мои остались на месте. Что думаешь, Эдвиан?

– Как и вы, я в полном замешательстве, – отозвался Эдвиан потусторонним голосом; так всегда происходило, когда он оказывался новом месте, которое можно было изучить, – Какое необычное помещение…

Помещение и правда было причудливым. Как оказалось, неоновое сияние исходило прямо от стен. Их поверхность была зернистой, но в то же время зеркальной, и отражения в этом зеркале походили на темные, искаженные тени, которые постоянно двигались.

– Помните, Странник рассказывал, что здешние творцы строят из сухой воды … – Эдвиан подполз ближе к стене, и принялся с интересом ее ощупывать, – Кажется, эти перламутровые кристаллы, из которых сделаны стены – и есть та самая сухая вода. Хм… думаю, я не ошибусь, сказав, что мы очутились в стенах Обители Воды.

Арлет присмотрелась – и правда, поверхность была выложена несметным количеством кристалликов, напоминавших сияющий сахар.

– А еще в стенах этих нет ни одной двери, – протянула Нео, – Ни даже стихийных знаков, что могли бы указывать на выход.

– А это что такое? – вдруг отозвалась Арлет, заметив некий предмет в дальнем конце шаровидного помещения.

Казалось, что в том месте неоновое свечение было значительно ярче.

Так и не дождавшись ответа, Арлет осторожно поползла в его сторону (подняться на ноги у нее все еще не было сил), и когда подобралась достаточно близко, то смогла разглядеть небольшой столик на тоненькой, витиеватой ножке.

– Что там? – за спиной послышался голос Нео.

– Ползите сюда, и сами посмотрите, – бросила через плечо Арлет.

Послышалась возня, сопровождаемая болезненными стонами, и вскоре все трое, стоя на коленях, толпились у того самого необычного столика. Несомненно, он был сделан из того же материала, что и стены – то есть из сухой воды – а на его поверхности оказался еще один, не менее необычный предмет.

– Это что, свеча? – прищурился Эдвиан.

Да, это действительно была свеча, вот только росла она прямо из поверхности столика, а на кончике ее, вместо привычного огня, колыхалась большая капля воды. Именно из этой капли и лилось то яркое, фосфорическое сияние, которое привлекло внимание Арлет.

– Разве свечи могут быть водяными? – хмыкнула Нео.

– Видимо, могут, – медленно проговорила Арлет.

Она все смотрела на трепещущую в воздухе каплю, не в силах от нее оторваться. Было в ней нечто завораживающее, нечто манящее. А затем произошло то, чего Арлет вовсе не собиралась делать – ее рука машинально потянулась к свече, и пальцы осторожно коснулись холодного сияния. В тот же миг по помещению эхом пронесся чей-то бархатистый голос:

– Я согласна, но мы не можем… – Арлет в спешке отдернула руку от свечи, и призрачный голос замолчал, оставляя после себя лишь слабые отголоски в самых дальних углах комнаты.

– Что это было? – пробормотала Нео, тревожно покусывая нижнюю губу.

– Голос шел прямо из свечи, – Арлет перешла на шепот, будто боясь, что этот самый голос услышит ее, и сразу же обретет форму.

– Кажется… кажется, мы слышали чей-то разговор, – еле слышно отозвался Эдвиан, – Помните, что говорил Странник о творцах воды? О том, что их стихия это проводник звука?

В помещении все так же стояла тишина.

– Тогда нужно этот разговор дослушать, – Арлет вновь потянула пальцы к свече, не обращая внимания, как при этом мрачнеет лицо Эдвиана.

И вновь со свечи полился бесплотный женский голос, явно встревоженный:

– …правильно ли мы поступили, оставив их в живых? Что, если мы совершили ошибку?

– Ситуация сложилась весьма противоречивая, я согласна, – прошелестел другой женский голос, немного грубее предыдущего, – И все же мы, творцы водной стихии, всегда полагались на то, что есть нашей природой – на сострадание и милосердие. Наша природа никогда не обманывали нас, Тэгмин, и если она подсказала не уничтожать их, тогда мы вынуждены к ней прислушаться…

Тэгмин…Тэгмин…это имя было Арлет знакомо. Но откуда…? Точно! Тэгмин – это творец-рак, которая присутствовала на Единении!

– Это верховные творцы, – проговорила Арлет одними губами.

Нео и Эдвиан кивнули – наверняка и сами догадались, что голоса принадлежат предводителям стихии воды.

– И они говорят о нас, – прошептал Эдвиан.

Тэгмин заговорила вновь. Друзья тут же затихли, и стали слушать дальше.

– Но возможно ли, что стихия воды должна стать жестче? – послышалось из свечи, – Времена меняются, признай это. Исчезновения творцов изменили нас, изменили все четыре стихии. Надвигаются темные времена, Антарес. Мы стоим на пороге самой настоящей войны. Ты ведь слышала, что эти загранные связаны с исчезновением четверых стражей на межстихийных границах. Их причастие было доказано. На месте происшествия нашли кольцо… кольцо из загранного метала. Что, если они и правда опасны, а мы держим их в нашей Обители?

Друзья беззвучно ахнули, а затем одновременно опустили взгляды на руки Эдвиана – большого золотого кольца на нем больше не было.

– А я все гадал, когда же я успел его посеять… – промямлил тот.

Ну, больше гадать было незачем. Теперь стало ясно, что кольцо соскользнуло с пальца Эдвиана в самом неподходящем месте – на месте преступления.

– Мы не знаем этого наверняка… – послышался голос второй собеседницы, принадлежавший, судя по всему, Антарес – творцу-скорпиону, – Сведения творцов огня и воздуха неоднозначны, они обвиняют друг друга…

– А как загранные оказались на нашей границе? – продолжала Тэгмин, – Все мое естество противоречит убийству, и все же, во мне пробуждаются и иные чувства. Еще тогда, на Единении, когда я впервые увидела загранную, что-то внутри меня вспыхнуло. Страх, Антарес, это был страх… Страх за нашу стихию. Та, что сидела внутри клетки, носила в себе тьму.

– Тьму? – на этот раз Антарес забеспокоилась, – Почему ты не говорила об этом раньше?

– Я и сама не сразу поняла, что чувствую, – призналась Тэгмин, – Ты ведь знаешь, каким неоднозначным бывает течение воды в моих мыслях. Но с каждым днем это течение становится все ощутимей, и теперь, когда они так близко, я ясно понимаю, что загранные опасны. Я чую, как за ними тянется сама смерть.

– Возможно, ты права, Тэгмин, – к творцам вдруг присоединился еще один голос – мужской, но такой же тягучий, и такой же бархатистый.

“Это Окда, верховный творец-русал”, подумала Арлет. И она не ошиблась.

– Окда? – прозвучал удивленный голос Антарес, – Мы не ждали тебя так рано. Допрос стражей уже окончен?

По ту сторону свечи, где бы эта сторона не находилась, послышался шум воды, будто там пронеслась стремительная, но мягкая волна.

– Мои стражи были взволнованы, но весьма разговорчивы, – вздохнул Окда, когда шум, наконец, утих, – И боюсь то, что они рассказали, не сулит нам ничего, кроме еще большего беспокойства.