Андрей. Искупление

Леонид стоял рядом и вынимал иголку со шприцем из крохотного тельца. Рядом находится медсестра и что-то беспрерывно говорит, не переставая размахивать руками.

– Что там? – прошептал Андрей, видя застывшее бледное лицо Вадима. – Что?

– Я… Я не знаю, – выдавил из себя Вадим. – Он не шевелится. Но… Но, может быть, так и должно быть. Мы ведь этого и хотели, да?

Андрей не мог говорить и не в силах был взглянуть на экран компьютера. Он просто ждал, сидя на полу у самой двери, ждал возвращения Леонида. Вадим что-то рассказывал ему о манипуляциях, которые производил врач над безжизненным телом, о хаотичных действиях медсестры и о том, что все происходящее выглядит ужасающе правдоподобно.

– Его уносят! – крикнул Вадим. – Медсестра уносит. Леонид, похоже, возвращается. Андрей! Приди в себя!

– Да, да, я в норме, – проглотив комок в горле, прохрипел Андрей и встал на ноги. Облокотившись на стол, он стал прислушиваться к звукам за стеной. Вот послышались шаги, кто-то приблизился и остановился у самой двери, вот повернулась ручка, и в проёме появился хмурый Леонид. По его лицу ничего нельзя было прочесть, а спросить Андрей не решался.

– Ну, что? – поинтересовался Вадим, не дождавшись вопроса от Андрея. – С ребенком все в порядке?

Леонид посмотрел на переставшего дышать Андрея, еле стоящего на ногах.

– Он жив, – коротко ответил врач. – Его пульс почти не прощупывается и я при свидетеле констатировал смерть. Медсестра понесла ребенка вниз.

– Вниз? На кремацию? – оторвав язык от неба, спросил Андрей.

– И да, и нет, – на ходу ответил Леонид, садясь за свой стол. – Сначала его отнесут в соседнее помещение, где обычно тело дожидается вскрытия. Вскрытие проводит работник крематория, но в исключительных случаях могу делать и я. Предполагаю, что сейчас именно такой случай.

– Ты с ума сошел? Какое вскрытие? – закричал Андрей.

– Какой же ты вспыльчивый! Естественно я не буду резать живого ребенка. Успокойся и лучше реши все с министром. Нам нужно свидетельство о смерти. Без него тело кремировать нельзя. Сейчас я направлю запрос, а ты сделай так, чтобы его подписал министр как можно быстрее.

– Это я решу, – ответил Андрей, пытаясь выровнять дыхание. – Но с ребенком точно все хорошо?

– Да! – отрезал Леонид. – Какой смысл мне врать? Лучше пиши министру, запрос отправлен.

– Хорошо.

Андрей схватился за планшет и быстро напечатал текст. Буквально через минуту пришел ответ: «Я должен лично убедиться в смерти ребенка. Это редкость и каждую подобную смерть я подтверждаю личным присутствием».

Андрей зачитал сообщение, и Леонид подтвердил слова министра.

– Он прав. Нет четкого регламента в подобных случаях, но, чтобы обойтись без лишних вопросов, будет очень хорошо, если смерть лично зафиксирует Константин.

– Хорошо. Куда ему идти?

– В морг. Он знает, – ответил Леонид. – Пусть приходит как можно скорее. Ребенок не должен находиться в бессознательном состоянии слишком долго. Самое большее два часа.

– Я понял.

Андрей отправил сообщение министру, чтобы тот прибыл в морг немедленно.

– Что дальше? – поинтересовался Вадим? Идём все вниз?

– Нет, вам туда нельзя! – отрезал Леонид. – Поверьте, быть в этом месте вам ни к чему. К тому же работник крематория не должен вас видеть. Выходите из Башни и ждите где-нибудь поблизости, например, у большого дерева. Дайте мне один ваш наушник!

Вадим, получив согласие от Андрея, вынул маленький аппарат из уха и протянул другу.

– Теперь идите вниз и ждите.

– Хорошо, но если ты вздумаешь…

– Знаю, знаю. Вы меня сдадите Защитникам. Сделаю вид, что испугался и просто скажу – я доведу дело до конца. Лишь бы министр не подвёл.

– Не подведёт! – уверено ответил Андрей. Затем он обратился к Вадиму. – Идём. Я уже отключил камеры.

Они вышли и молча пошли к лифту. Спустившись на первый этаж, они зашли в штаб Защитников, а оттуда уже вышли на улицу и стали ждать. Первым нарушил молчание Вадим.

– Константина все ещё нет? Или мы его пропустили?

– Не знаю, – ответил Андрей, пытаясь найти изображения из крематория. – Неужели внутри нет камер?

– Может быть. За кем там следить?

– Тогда почему Леонид был против моего присутствия там? И он так и не включил связь. Что-то мне это не нравится, – начиная нервничать, пробормотал Андрей. – Пожалуй, я схожу и посмотрю, что творится за этими стенами.

– Нет, давай ещё немного подождем. И если минут через пять ничего не изменится, я сам схожу.

Андрей хотел возразить, что это его сын и если кому и идти, то только ему. Однако он не успел произнести и звука, как в микрофоне прозвучал голос Леонида.

– Я на месте. Сотрудника крематория отослал, все документы готовы, министру осталось только поставить визу. Но только где он?

– В пути, – коротко ответил Андрей. – Теперь он искал по камерам Константина и вскоре обнаружил на подходе к Башне. Он шел неспеша, будто гуляет. Странное поведение для человека, узнавшего о трагедии, случившейся в Крепости. А смерть ребенка, безусловно, является трагедией.

Сделав несколько шагов на одном месте, Андрей, натянув, бейсболку, пошел навстречу министру. Вадим что-то крикнул ему вслед, но Андрей не расслышал. Он остановился на том месте, где нет камер и где через секунду показался Константин. Сначала министр не обратил на него никакого внимания, но в последний момент Андрей сделал шаг влево, тем самым перегородив чиновнику путь.

– Вы вышли на прогулку, министр? – гневно поинтересовался Андрей. – Прошу вас поспешить и не нужно пытаться что-то придумать на ходу, за вас уже все придумали. У вас нет поддержки.

– Андрей, я полагаю? – оскалился министр. – А где же ваша прекрасная половина? Я бы хотел лично познакомиться и с ней.

– В следующий раз! А сейчас прошу пошевелиться, – Андрей с силой толкнул министра в плечо, так что тот споткнулся и почти упал, в последний момент, удержавшись на ногах.

Константин гневно сверкнул взглядом, но ничего не сказав, на этот раз поспешил к Башне. Андрей, свернув в посадки, пошел параллельно министру, прячась от камер.

– Он почти на месте, будет через пару минут, – сказал Андрей Леониду.

– Хорошо, – прозвучал ответ. – Жду.

– Что было? – поинтересовался Вадим, когда Андрей вернулся к нему.

– Все нормально. Скорее всего, он пытался по пути что-то придумать, но у него нет выхода. Я попытался донести до министра эту мысль. Кажется, получилось.

– Хорошо. То, что Константин пришел, прибавляет шансов нашей затее. Но что там происходит? Что-нибудь слышно?

– Нет, – отрезал Андрей. – Это мне и не нравится. Я все же пойду туда, а ты стой здесь. У Крематория отдельный вход есть, с южной стороны. Пройду там, замок открыть не проблема.

Вадим не стал возражать, только сказал, что ждёт 15 минут и идёт следом. Андрей кивнул. Отключив камеры и один из фонарей, он двинулся к запасному входу. Воздух сегодня был прохладный, но очень вкусный. Пахло свежей травой, сиренью и булочками из кондитерской неподалеку. Андрей глубоко вдохнул и улыбнулся. Впервые за весь сегодняшний день.

Подойдя к нужной двери, он посмотрел на замок. Не электронный, пропуск здесь не нужен. Андрей быстро справился с дверью и вошёл внутрь помещения. Темные бетонные стены, длинный коридор, тусклый свет. Камер нет, охраны тоже. Метров через двадцать коридор делился на два крыла. Андрей остановился и прислушался. Тишина. Выстроив в памяти план Башни, Андрей рискнул двинуться налево.

Сделав несколько шагов, он наткнулся на дверь, за ней было ещё две, без табличек или каких-либо надписей.

– Почему ты согласился? – услышал Андрей голос Константина. – Что у этих детей на тебя есть?

– Я помогаю по своей воле, – прозвучал ответ.

– Только не говори, что проникся романтической чушью и решил помочь родителям воссоединиться с их ребенком. Не поверю! – вскрикнул министр. – Ты циничен, расчетлив и продумываешь все шаги наперед. И если они тебя не шантажируют, то тогда… Леонид, – Константин стал говорить тише, – что ты знаешь?

– Немного. Однако этого достаточно, чтобы знать, с кем воевать не стоит. Эти детки все равно найдут способ забрать ребенка из Крепости. Они слишком молоды и бесстрашны. А ещё мы оба знаем, чья кровь течет в жилах близнецов. В общем, я в этой ситуации выбрал сторону, советую тебе поступить также.

– Допустим, ты прав. Но где эти брат с сестрой? Я видел только этого беспородного мальчишку, а уж его некому защищать.

– Ох, как ты не прав, министр. Андрей здесь не один и близнецы, наверняка, где-то неподалеку. Делай все, как я тебе сказал и не беспокойся. Все чисто, никто не узнает.

Андрей продолжил прислушиваться к каждому слову, но ничего важного в их разговоре больше не было.

«О чем они говорили? Что особенного в крови Геры и Евы?» – Андрей стоял у двери и пытался понять услышанное, но информации слишком мало. Пока кусочки не складываются в картину, но сначала Леонид проговорился об уникальности брата и сестры, а теперь этот случайно услышанный разговор. Андрей понимал, что за этим что-то кроется, но нужно ли в этом копаться, он не знал.

– Что ты здесь делаешь? Я же сказал ждать на улице! – открыв дверь, Леонид был крайне недоволен, увидев Андрея. – И давно ты здесь?

– Где мой сын? – молодой человек проигнорировал вопросы врача.

– Внутри. Но тебе туда нельзя, я уже говорил. Уходи и жди на улице.

– Почему? Я не понимаю, – Андрей схватился рукой за дверь и не собирался уступать. – Куда ты собрался, оставив моего сына наедине с этим человеком?

– Этот человек – твой союзник, как ты уверял. А мне нужно сжечь тело или точнее то, что все будут считать телом.

– Хорошо. Делай то, что нужно, только пропусти меня к ребенку. Или лучше отдай его мне, и я уйду.

– Я сказал нельзя! – резко ответил Леонид. – Жди на улице. И не возражай. Это мое условие.

Андрей взглянул в довольно широкий дверной проем, но ничего необычного его взгляду не открылось. Он видел только один длинный металлический стол и правую половину туловища министра, один глаз которого безотрывно смотрел на недавнего обидчика.

– Тебе просто не нужно знать, что за этой дверью, – уже спокойным голосом продолжил доктор. – Здесь морг, трупы, человеческие органы и кое-что еще. Министру по службе приходится все это лицезреть, но тебе не стоит. Спать спокойнее будешь. В общем, иди! – сказав последнюю фразу, Леонид, приложив усилия, оторвал руку Андрея от косяка и, шагнув к нему навстречу, захлопнул дверь.

Потом Леонид схватил Андрея за локоть и потянул его за собой. Молодой человек не стал сопротивляться, и хотя сомнения не покидали его, он все же решил довериться Леониду.

– Я уйду, но с одним условием – ты не выключишь микрофон до момента, пока мой сын не окажется у меня на руках. Надеюсь, что это случится очень скоро. Не понимаю, почему так долго.

– Если мы хотим все сделать правильно и чтобы никто не засомневался в смерти ребенка, необходимо…

– Ладно, – перебил Андрей доктора. – Но все же знай, я рядом, и я жду. – Андрей развернулся и пошел к выходу. – Наушник включи, – крикнул он на ходу и почти сразу услышал маленький щелчок в ухе.

– Что там? Ты их нашел? – спросил Вадим, когда Андрей вернулся к нему.

– Да, но ничего особенно не добился. Леонид просил ждать и я решил так и сделать.

– Что случилось? – раздался в ухе Андрея отдаленный мужской голос. Этот голос не принадлежал ни Леониду, ни министру.

– Константин, необходимо заканчивать. Вы завизировали свидетельство о смерти? – доктор проигнорировал вопрос неизвестного человека.

– Да. Все документы оформлены и уже направлены в главный аппарат. И если решение принято, действуйте.

– Хорошо. Андрей, мы идем, – голос Леонида прозвучал решительно, что придало уверенности в правдивости его слов. – Потом послышалось шуршание, и через секунду звук пропал.

– Жду. Под деревом, – прозвучал ответ в тишину. – Они идут.

Вадим подбадривающе улыбнулся, а Андрей, хлопнув себя по лбу, схватился за планшет. Он еле успел отключить запись камер у отдельного входа в Крематорий, как показался Леонид с довольно большой сумкой в руках. Министра рядом не было. Андрей хотел было сделать шаг вперед, но доктор движением головы дал понять, что видит его и идет к нему сам.

Подойдя к Андрею, Леонид протянул ему сумку.

– Мальчик еще спит, хотя по времени уже пора очнуться.

Андрей раскрыл переданный ему баул и заглянул внутрь. Из-под каких-то тряпок показывалась маленькая голова с двумя глазами, носом, ртом и маленькими ушками. Ребенок не издавал ни звука.

– Он жив, дышит. Просто дыхание поверхностное и незаметное, – произнес Леонид, когда встревоженный отец, стоящий напротив, поднял на него взгляд. – Возможно, я все же не рассчитал дозу, поэтому он все еще спит. Но мне неизвестна реакция ребенка в тот момент, когда он проснется. Велика вероятность, что мальчик заплачет. Именно поэтому Вам стоит поспешить.

– Что еще за человек был в комнате? – неожиданно для врача спросил Андрей.

– Какой человек? В помещении были только я, ребенок и Константин, – растерянность, отразившаяся на лице Леонида, доказывала, что он врет.

– Я слышал голос, не твой и не министра. Кто еще там был? Ты поэтому не захотел пускать меня к ребенку?

– Не было там никого! Ты выдумываешь! Хочешь, иди и посмотри, если не веришь? – Леонид гневно надул ноздри.

– То есть сейчас мне уже можно войти в комнату, куда ты меня не пускал 5 минут назад под предлогом страха за мое психическое состояние? – усмехнулся Андрей. – Неужели думаешь, я тебе поверил? Я лишь хотел получить ребенка, а теперь он со мной и могу задать тебе любой вопрос. Так кто там был? Ты рассказал еще кому-то?

Вадим удивленно смотрел, то на друга, то на бывшего ученика.

– Это не ваше дело! Вы хотели ребенка – получите! Документы все оформлены. Можешь сам посмотреть. Завтра утром в Башне будет траур, – Леонид заговорил тише, пытаясь выровнять дыхание. – Все будут в черном, эта очень старая традиция, и она соблюдается только когда умирает ребенок либо высокопоставленный человек. Уже произвели рассылку. Все в курсе. Поэтому уходите, не нужно ждать, пока мальчик проснется. И забудь о своих выдумках. Никого чужого с нами в помещении не было. Заберите свой наушник, – он вынул из уха маленький прибор и вложил в ладонь Вадима.

Андрей ни на секунду не поверил ему, но мысль о том, что ребенок действительно может проснуться в любой момент и закричать, заставила действовать быстрее.

– Хорошо, может быть это и неважно. Сын со мной и на самом деле я тебе благодарен.

– Благодарность – это отлично. Значит за тобой и за близнецами должок. Когда-нибудь я к вам обращусь, и вы не сможете мне отказать.

– Я уже говорил, но повторюсь: Вряд ли мы когда-нибудь ещё увидимся.

– Будь уверен! А теперь идите! – приказным тоном произнес Леонид, и Андрей, ещё раз взглянув на сумку, не попрощавшись, быстрым шагом пошел прочь от Башни. Вадим последовал за ним.

По пути им не попался ни один человек, камеры Андрей предварительно отключил, все прошло как нельзя лучше.

– Не верю, что мы это сделали! – улыбаясь, произнес Андрей.

– Я тоже, – усмехнулся в ответ учитель. – Нам как будто кто-то помогает!

Может быть так и есть? – подумал Андрей, вспомнив незнакомый голос и странное поведение Леонида. Через несколько минут каменистая тропинка сменилась землёй и лесным массивом.

– Будем прощаться здесь? – поинтересовался Вадим.

– Да, наверное. Ты все помнишь? Справишься? Завтра будешь сам по себе. Я не смогу помочь. Малышу будет слишком холодно в тоннеле.

– Знаю, – ответил Вадим. – Я справлюсь. Завтра ночью жди меня в хижине. Удостоверюсь, что все в норме, сделаю пару уколов нашим друзьям и присоединюсь к тебе.

– Хорошо. Будь осторожен, – сказал Андрей и, похлопав по плечу вновь обретенного друга, скрылся в темноте ночи.

Глава 27.

Сидя на сухой траве в хижине, Андрей неумело держал на руках ребенка и улыбался безотрывно глядя на него. Молодой отец не спал всю ночь, сначала был долгий путь через тоннель, а затем и терзания из-за того, что сон сына слишком крепок. Иногда ему казалось, что он слышит сопение малыша, но вскоре понимал, что это просто лёгкий ветер кружит вокруг хижины. В голову Андрея с каждой пройденной минутой лезло все больше нехороших даже жутких мыслей. Он уже начал представлять, как передает Еве безжизненное тело сына, как она падает на колени и кричит, разрывая душу. Ещё минута и новая картина всплывает в сознании. Ева больше не Ева, а лишь тень, слоняющаяся по деревне. Она больше не плачет, не смеётся, ни с кем не разговаривает и ее больше ничего не волнует. Девушка жутко похудела, на ней грязная, рваная одежда, а от красивых густых волос остался тонкий тусклый хвостик. Следующий слайд заставил Андрея вздрогнуть. Он увидел, как стоит рядом с двумя холмиками земли. На одном из холмиков лежит табличка с выжженной на ней надписью: «Ева. Жена, сестра, мать».

Белая пелена заслонила глаза, Андрей встряхнул головой, пытаясь прийти в себя. Он снова посмотрел на существо, лежащее на его коленях. Ребенок все ещё не подавал признаков жизни.

– Просыпайся. Пожалуйста, – молодой человек провел пальцем по маленькой щеке и почувствовал тепло, а затем глаза малыша неожиданно распахнулись и посмотрели на него. Сердце застучало в три раза быстрее, кровь хлынула к голове, и отец непроизвольно улыбнулся сыну. Но ребенок отреагировал по-своему, мальчик сморщил свой носик, закрыл глаза и громко заплакал.

Сейчас спустя несколько часов после рассвета, Андрей уставший, но гордый собой, думал о том, как бы не забыть поблагодарить Геру. Если бы не друг, который откопал в архивах института книги о заботе и воспитании детей и заставивший Андрея прочитать самые многостраничные, сегодня оставшись наедине с сыном, отец точно бы не справился. Но следуя советам из учебников, Андрей не только вчера собрал все необходимое питание и одежду, но и сегодня смог покормить и переодеть малыша. Конечно, держа малыша, руки Андрея все еще трясутся, а живот крутит от страха и сомнений, но он справляется. И ребенок, который плакал почти несколько часов подряд, наконец, успокоился и мирно заснул на груди у новой няни. Вскоре глаза сомкнулись и у Андрея. Снов не было ни хороших, ни плохих, только сладкое чувство счастья, безграничного, невероятного.

Спустя время очередной плач ребенка разбудил крепко спящего отца.

– Сынок! – ласково прошептал молодой человек. – Проголодался? – Андрей прислушался и к своему организму. – Кажется, я тоже. Но все по очереди. Сначала накормим тебя, а потом меня. Договорились?

Словно поняв его, ребенок перестал кричать и вскоре получил долгожданную смесь. Андрей взглянул на часы. Четыре часа дня.

– Чтож, чем нам с тобой заняться? – спросил Андрей. Малыш ответил протяжным зевком. – Опять спать? Ну, и соня же ты! Ты вчера так долго спал, думал, выспишься на месяц вперёд, но нет, похоже ошибся.

Андрей расстелил на траву одеяльце, после чего положил малыша на него. Однако ребенок, каким-то образом поняв, что новая няня хочет уйти, протянул к нему ручки и снова зарыдал.

– Соня, обжора и плакса! Интересно все дети такие или только нам счастье досталось? – Андрей снова взял малыша на руки и вышел с ним из хижины. – Смотри! – он развернул сына лицом к массиву деревьев и кустарников, – Это лес! Красивый и величественный. – А это небо, – поднял он ребенка чуть выше. – Облака словно сладкая вата – пушистые и мягкие. – Ребенок перестал плакать и стал с любопытством смотреть вокруг. – Ещё солнце, тепло которого ты чувствуешь своей нежной кожей и на которое невозможно смотреть прямо. А я, – Андрей повернул малыша к себе лицом, держа перед собой на прямых руках, – я твой отец, а ты мой сын. У тебя есть ещё прекрасная и любящая мама и… – Андрей задумался, пытаясь вспомнить слово, – дядя, у тебя ещё есть дядя. Мы трое – твоя семья. Скоро мы все будем вместе. Теперь впереди только счастье. И ещё… прости меня сын, что оставил тебя тогда и вернуть тебя хотел сначала только ради прощения твоей мамы. Но теперь я все понимаю, я чувствую тебя, люблю тебя. Сильно.

Ребенок смотрел на него широко распахнутыми глазами и улыбался. Андрей притянул малыша к себе и осторожно лег с ним на землю. Он боялся выпустить его из рук, только в одни ладони он передаст сына. В ладони Евы.

Андрей резко открыл глаза, когда почувствовал, что кто-то пытается забрать у него ребенка. Солнце уже скрылось и только тусклый свет звезд освещал пространство вокруг. Молодой человек быстро встал на ноги, не позволив тени напротив выдернуть сына из рук. Ребенок от резких движений также проснулся и уже привычно заплакал.

– Ты чего? – раздался голос Вадима. – Это я.

– Понял уже, – гневно ответил Андрей. – Мог просто разбудить меня, а не пытаться забрать сына.

– Я и не собирался, – начал оправдывался Вадим. – Просто дотронулся до твоей руки.

– Да? – удивился Андрей, по-прежнему пытаясь успокоить ребенка. – Значит, показалось. Как дела? Почему ты так рано?

– Немного решил ускорить события. В Башне устроили траур, Константин и Леонид хорошо отыграли свои роли на общем собрании. Им все поверили, жалели о потери маленького члена общества, но после обеда уже обо всем забыли. Вечером же я наведался к министру и Лёне. Завтра они ничего не будут помнить. Леонид сразу понял, зачем я пришел. Расстроился, уговаривал не делать, что-то сказал о твоем долге. Но я не поддался.

– А как ушел? Думаешь, тебя искать не будут? – поинтересовался Андрей, не отрывая взгляда от ребенка.

– Будут, конечно. Но я сейчас ушел на выходной. То есть искать меня начнут не раньше, чем через две ночи. К этому времени мы будем уже далеко. Да, и вряд ли за мной отправят людей, если даже за вами не стали?

– Хорошо, – кивнул Андрей, – Значит, завтра утром в путь. Лишь бы с Герой не разминуться. Хотя мы условились идти по одной тропе.

– Значит, с рассветом в новую жизнь?

– Да. Домой! – с чувством произнес Андрей. – К Еве.

– К Еве, – повторил Вадим шепотом. – Андрей расслышал его слова, но не стал ничего говорить в ответ. Сначала он вернётся к жене вместе с сыном, а потом будет серьезный разговор с Вадимом. Но не раньше.

– Иди в хижину, отдыхай. Я покормлю сына и тоже приду. Завтра тяжёлый длинный день.

– Хорошо, – ответил Вадим и ушел. Андрей же с ребенком на руках подошёл ближе к костру и присел возле него. – Тут теплее, неправда ли? Сейчас покормим тебя и вновь спать. А завтра мы пойдем к твоей маме, самой настоящей маме. Ты – первый ребенок, родившийся в Крепости, но который вырастет с родными мамой и папой.

Малыш уснул лишь спустя час, и Андрей решил тоже поспать. Днём он подстраивался под режим малыша, который, то плакал, то просто смотрел на отца, то тихо засыпал. В эти короткие моменты тишины Андрей закрывал глаза и дремал, но как только ребенок просыпался, он тут же вскакивал на ноги и принимался переодевать его или кормить, или просто разговаривать с ним.

За этот день Андрей сильно устал, а глаза слипались при каждом моргании, но появившееся новое чувство не давало ему теперь думать о себе, он отец и на нем теперь ответственность за этого малыша.

Утром они довольно долго собирались, ребенок капризничал и не позволял оставлять его ни на секунду.

– Почему он все время плачет? Может, у него что-то болит? – спросил Вадим, когда малыш на короткое время затих.

– Я не знаю. Жара нет, но может что-то еще. В деревне узнаем точно. Там есть матери вырастившие детей, они подскажут, что не так. А сейчас давай быстрее, нам уже давно пора уходить.

И они, молча, не сговариваясь, посмотрели на стену, окружающую Крепость. Каждый из них прощался с городом. Вадим улыбался, предвкушая новую интересную жизнь. Андрея же неожиданно охватила неимоверная грусть. Он вспомнил товарищей, учителей, школу. В памяти поочередно всплывали день посвящения, знакомство с Евой, изгнание его и Геры за стену, свадьба. Столько событий произошло с той стороны этих стен, хороших и плохих, но все привели Андрея к этому моменту. Ещё минута, короткий громкий вдох-выдох и… сделан первый шаг к новому дому, к новой жизни, к неведомому счастью.

Вскоре они вышли на тропу, по которой, возможно, навстречу мчится Гера. Он то не знает, что сын сладко спит на руках отца, приятно покачиваясь при каждом шаге Андрея.

– Где я буду жить? С вами? – неожиданно спросил Вадим. – Вряд ли там на всех есть жилье.

– Не знаю, – растерялся Андрей, ведь мысль о том, что его сопернику, возможно, придется жить с ним и Евой в одном доме не приходила ранее в голову. – Быть может, тебя приютит временно кто-нибудь, пока мы не построим тебе дом? Да, и нам необходимо будет строиться, мы тоже заняли чужое жилье.

– Приютит? – усмехнулся Вадим. – Предпочту временно пожить с вами. Мы уже почти как семья, не думаешь?