Андрей. Искупление

– Меня ищешь? – подойдя со спины, спросил мужской голос. Андрей вздрогнул и обернулся.

– Тебя, конечно. Почему задержался?

– Так получилось, – по обыкновению пожав плечами, ответил Вадим. – Держи куртку, пропуск в левом кармане, и натяни бейсболку посильнее.

Андрей выполнил указание, после чего они вместе вошли через главный вход. Подходя к турникету, Вадим первым прошел через него, прислонив небольшую магнитную карточку к считывающему экрану. Андрей повторил все за ним, пропуск сработал без проблем.

– Старайся не поднимать головы и не поворачиваться лицом к камерам.

– Да, конечно. Мы на лифте? – спросил Андрей.

– Нет, идём сначала в штаб Защитников. Там сейчас никого нет.

– Зачем? Нам нужно на седьмой этаж, – возразил Андрей, но все же прошел мимо лифта, продолжая следовать за Вадимом.

– В штабе поставишь видео из лифта и 7 этажа на паузу. Народу в башне мало, охрану не удивит отсутствие людей в коридоре.

– Ты забыл о лифте. Охрана увидит, если лифт начнет двигаться.

– Придётся тебе поработать, – отозвался Вадим. – Ты же спец по любым механизмам, думаю, и с лифтом справишься. Отсоединишь пару ненужных проводов.

– Ладно, я понял, – отозвался Андрей. – Мог бы только предупредить о такой идее. Я бы заранее подготовился, нашел схему лифта.

– Перестань ворчать, я придумал это с полчаса назад. Вот и пришли, – сказал Вадим и распахнул стеклянную полупрозрачную дверь.

Штаб Защитников оказался довольно просторным кабинетом с десятком столов и стульев, большой картой Крепости на одной стене и огромным экраном на другой. На экране маленькими окошками были изображения домов, улиц и деревьев.

– У вас есть доступ к камерам города? – удивлённо спросил Андрей. – Ты не говорил.

Вадим мельком взглянул на экран.

– Недавно повесили. Администрация решила, что это теперь наша обязанность наблюдать за всем, что происходит в Крепости. Сегодня наша с напарником смена.

– А где же напарник?

– Спит в моей квартире. Он сегодня перед сменой зашёл ко мне. Я пригласил. Напоил его особым чаем. Поверь, до утра не очнётся.

– Каким таким чаем?

– Смесью особых трав. Не думай сейчас об этом, лучше отключай камеры и пошли. Охрана внизу не особо следит за происходящим на мониторах, но все же иногда поглядывает.

– Ладно, сейчас, – Андрей достал планшет и несколькими движениями остановил изображения на всех камерах в коридорах этого и седьмого этажа в левом крыле Главной башни. Взглянув на большой экран и убедившись, что на видео не застыл какой-нибудь человек, Андрей отключил видео и в лифте. – Пошли.

У лифта Андрею пришлось повозиться, но спустя несколько минут он справился и отключил датчик движения. Шагнув в лифт, Вадим спросил, не оборачиваясь.

– Идём дальше? Ещё не поздно повернуть.

– Нет, – твердо ответил Андрей. – Я обещал Еве. Мы оба ей обещали.

– Ты прав, – согласился Вадим и, дождавшись, когда Андрей встанет рядом с ним, произнес «Седьмой этаж».

Выйдя из лифта, Вадим повернул налево и неожиданно остановился.

– Я был здесь всего однажды и шел вместе с самим Лёней, не особо запоминал дорогу. До этого всегда встречались где-нибудь в городе либо в тоннеле.

– Третья дверь, – сказал Андрей, помня план этажа наизусть. Вадим кивнул и двинулся дальше.

– Постучать или сам откроешь замок?

– Сам открою. Неожиданность – один из немногих наших козырей. Хорошо, что хоть в кабинете Леонида нет камер. Дай мне минуту.

Вскоре электронный замок издал характерный щелчок и Вадим повернул дверную ручку. Леонид в белом халате, маске и прозрачном колпаке стоял у своего рабочего стола и смешивал что-то в стеклянной колбе. Услышав шаги и звук хлопнувшей двери, он обернулся.

– Вадим? – удивился врач. Затем он перевел взгляд на другого человека и его глаза широко распахнулись. – А ты что здесь делаешь? Зачем ты привел его ко мне?

– Нужна твоя помощь, – ответил Вадим и сделал шаг по направлению к другу. Тот не шелохнулся.

– Нет. На любой вопрос, на любую просьбу ответ будет «Нет». Вадим, ты ведь меня знаешь? Я не встаю на чью-либо сторону, я вне системы и вне конфликтов.

– Я знаю. Но выбора не было. Ты единственный можешь помочь. Без тебя не обойтись, – Вадим говорил спокойно, вкрадчиво, заглядывая другу в глаза.

– Нет, – повторил Леонид свой ответ.

– Выслушай сначала.

– Зачем? Я и так догадываюсь, что вам нужно.

– Если догадываешься, то, как можешь отказать? – спросил Андрей. – Это мой сын, я пришел за ним и никуда без него не уйду.

– Иди, забирай, – крикнул Леонид. – Ты уже в башне, на верном этаже и подозреваю, что знаешь в каком именно боксе твой ребенок. Я тебе ни к чему. Даже сделаю вид, что вы сюда не приходили, но это все, чем я могу помочь.

Леонид договорил и демонстративно отвернулся.

– Думаю, Вам пора уходить, – добавил он.

– Прости, друг, но мы не уйдем, – сказал Вадим.

– Значит, друг? – усмехнулся доктор. Он обернулся и, прищурив глаза, зло посмотрел на Вадима. – Я подозреваю, что дальше последуют угрозы. Разве это по-дружески?

– Ты не оставляешь нам выхода, – сделав несколько шагов вперёд, произнес Андрей. Леонид перевел взгляд на него.

– Ну, хорошо, я слушаю. Как именно вы будете меня заставлять? Или примените пытки?

– Никаких пыток не будет, – ответил Вадим. – Но тебе придется нам помочь, иначе… я сдам тебя Защитникам как предателя. Ты знаешь, что они сумеют тебя разговорить. Если люди из Убежища не доберутся до тебя раньше.

– Мы знаем, что сыворотка забвения на тебя не подействует, но ты слишком опасен для многих людей и мой тебе совет, не стоит рисковать своей жизнью. Ты жил в двух мирах, был своим среди отступников и среди законников. Ты знаешь, где находятся тоннели, знаешь, кто их посещает, и сколько из этих людей позволят тебе их раскрыть?

Неожиданно Леонид громко рассмеялся.

– Ты действительно думаешь, что твои советы для меня имеют значение? Не важно, кого я знаю и где бывал. А ты, Вадим, так до конца и не понял, кто я и какую ценность для Крепости представляю. Но кто ты? Неужели думаешь, что по одному твоему слову Защитники заберут меня на допрос. Никто тебе не поверит. Не думал, что ты настолько глуп.

Вадим замялся, в уме подбирая слова для ответа. Видя это, Андрей решил действовать. Он вытащил из нагрудного кармана планшет, сделал несколько быстрых движений по экрану и включил запись.

«Не важно, кого я знаю и где бывал. Ты Вадим…» – голос Леонида зазвучал из динамика компьютера, – «так до конца и не понял…».

– Останови, – приказал Леонид, и Андрей выключил звук. – На этой записи нет ничего существенного.

– Но она вызывает разумные сомнения, – ответил Андрей. – К тому же есть ещё несколько подобных. Гера сохранил записи со свадьбы. Ты был среди гостей и твой голос хорошо слышен на некоторых записях.

– Ах, ты… – Леонид бросился к Андрею, пытаясь вырвать из его рук планшет. Однако молодой шантажист оказался проворнее, он увернулся и встал с другой стороны стола.

– Не стоит стараться, запись нашего разговора автоматически передается на компьютер Вадима и ещё одного человека, личность которого тебе не узнать. У тебя, Леонид, один выход – сделать то, что мы просим. После мы уйдем, и я обещаю, что записи исчезнут вместе с нами.

Леонид отошёл к стене и сел на стул.

– Что именно от меня нужно? – он смотрел на свои ладони, лежавшие на его коленях.

– Ты внесешь в журнал запись о смерти моего ребенка от какой-нибудь болезни, а потом официально переведёшь его в крематорий и сожжешь тело. Якобы сожжешь.

– В твоих словах все звучит очень просто, только это не так легко провернуть, как может казаться. Во-первых, дети в Крепости умирают крайне редко, и мы уже с первых дней ребенка с точностью до 99 процентов можем спрогнозировать его продолжительность жизни. Твой ребенок здоров, от слова абсолютно. Он не может просто умереть.

– Тогда поменяй его с кем-нибудь в системе, с ребенком более слабым здоровьем, – предложил Вадим. – И по результату якобы умрет другой ребенок. Эти дети ещё очень маленькие, каждый похож на другого.

– Ты ведь в курсе, что я здесь не один работаю? – спросил Леонид, наконец, отвлекшись от созерцания своих рук, и посмотрел на Вадима. – Каждый ребенок уникален и дело не в цвете глаз и волос. У каждого свой набор ДНК, вся информация внесена в базу и на основании нее детям ставятся прививки, назначают лечение при детских хворях.

– Ладно, дальше не продолжай, – остановил Леонида Андрей. – Эту проблему я понял. Что во-вторых?

– Во-вторых тоже есть. Впрочем, я проблему уже озвучил. Я работаю не один. Никто не поверит в неожиданную смерть ребенка, нужен свидетель, который подтвердит это помимо меня и доложит в министерство Константину. Чаще всего это сотрудник крематория, либо другой врач. И уже на основании моего заключения и показаний второго человека, министр выдает свидетельство о смерти. В некоторых случаях Константин требует подробный отчёт. Неожиданная смерть ребенка обязательно привлечет внимание.

– Ещё что-то? – продолжал спрашивать Андрей.

– Тебе мало? Ну, чтож, добавлю. Ещё проблема выйти из Башни, из стен Крепости с живым маленьким ребенком. Дети непредсказуемы, могут заплакать в любой момент, да и свёрток на руках может вызвать у людей вопросы.

– Чтож, я уже думал об этом, – сказал Андрей. – И уверен, есть какое-нибудь безвредное снотворное, которое ты можешь дать малышу.

Леонид задумался.

– Возможно, но нельзя промахнуться с дозой.

– Ты врач. Уверен, не ошибёшься, – отозвался Андрей. – И насчёт Константина не беспокойся, он нам поможет.

– Правда? – удивился Леонид. Некоторое время он пристально смотрел на Андрея, оценивая, правду говорит собеседник или лжет. – И чем же вы смогли зацепить министра? Уж его то тоннелем вы точно шантажировать не могли, он ярый законник и противник любых вольностей.

– Он поможет, а как именно удалось привлечь Константина на нашу сторону не столь важно. Гораздо важнее сейчас поторопиться, каждая минута промедления – риск. Пора действовать.

Андрей подошёл к Леониду и положил руку ему на плечо. Тот поднял голову и пристально посмотрел в глаза молодого человека.

– Вы все удивили меня, – сказал доктор и медленно встал, скинув чужую руку со своего плеча. – Думал вы обычные глупые подростки, находящиеся во власти своих гормонов. Но я ошибся. Вы бунтари, опасные как для себя, так и для окружающих. Вчера вы подвергли десятки людей опасности, раскрыв существование тоннелей под городом, сегодня хотите похитить ребенка, принадлежащего Крепости, а завтра, уверен, вернётесь и разрушите всю систему. Вы не думаете ни о ком, кроме себя и это и есть самое удивительное. Эгоизм не присущ жителям Крепости. Однако вы трое – вы другие. И это, похоже, заразно, раз Вадим теперь с вами.

– Перебью тебя, – жёстко ответил Андрей. Он стоял, опершись на край стола, и по слогам произносил каждое слово. – Ты сказал, что я собираюсь похитить ребенка, принадлежащего Крепости. Но это мой сын. Мой и Евы. И единственное, что я собираюсь сделать – это вызволить малыша из отвратительных лап Крепости, ломающих детей, лишающих их родительской любви и защиты. Я сожалею о том, что было месяцем ранее и понятия не имею, что будет в будущем, но сегодня я заберу своего сына и передам его в руки Евы. А ты мне в этом поможешь. По своей воле либо по моей.

Леонид хотел что-то возразить, но в этот момент Андрей обернулся и вытянутой вперёд рукой остановил его.

– С этой минуты ты не скажешь ничего, не относящегося к делу. Пора приступать. С чего лучше начать? Оформляй бумаги, приготовь снотворное. Вадим следи за ним, а я пока схожу и возьму питание для ребенка.

– Ты знаешь, что нужно? – спросил Вадим.

– Разберусь, – отмахнулся Андрей. – Времени мало.

Он вышел из комнаты и пошел по коридору, а спустя десять минут он вернулся с двумя большими сумками.

– Вадим, нужно вынести это из Крепости. Там одежда, детское питание, какие-то крема и салфетки. Как спустишься на первый этаж, скажи мне – я включу все камеры первого этажа и лифта. Отнеси сумки в тоннель и возвращайся.

– Хорошо, – не стал спорить Вадим и, схватив довольно объёмную тару, вышел. Андрей взглянул на Леонида, сидящего за рабочим столом.

– Как продвигаются дела? Долго ещё?

– Еще нужно несколько минут, – задумчиво ответил врач.

Андрей кивнул, хотя Леонид на него не смотрел, а затем сосредоточился на камерах в коридоре. Через некоторое время он увидел как Вадим, спустившись на первый этаж, зашёл в штаб Защитников.

– Запускай, – прозвучало в ухе Андрея. Несколько быстрых движений и реальное видео с камер снова могли видеть охранники. Вскоре Вадим вышел из здания через дальний вход.

– Аллергия, – пробормотал врач.

– Что? – непонимающе ответил Андрей, продолжая взглядом следить за Вадимом, быстро перемещающегося от одной камеры к другой.

– Аллергия, – повторил Леонид. – Предполагаю, что это самый лучший вариант. Ребенка сегодня «убьет» аллергия на один из компонентов вакцины. Сейчас я все подготовлю, включу оранжевую кнопку, оповещающую об обходе, и отправлюсь в детскую комнату.

Убедившись, что Вадим отдалился от Башни на достаточное расстояние, Андрей полностью сосредоточился на словах Леонида. Тот в свою очередь слегка повернул голову и лёгким движением подбородка указал на край стола, где лежала маленькая ватка в колбе на стеклянном блюдце.

– Я смочил ее лёгким снотворным и ещё одним веществом. Незаметно промокну губы ребенка и у него вскоре начнутся судороги, – увидев широко распахнувшиеся глаза Андрея, врач поспешил добавить. – Нет, за это не стоит переживать. Конечно, ребенку будет немного больно, но ты сам хотел правдоподобно и, на мой взгляд, это единственный относительно безвредный вариант.

– Есть риск для здоровья и жизни малыша после этого твоего вещества?

– Риск есть всегда, – философски заметил Леонид. – Но в данном случае он минимальный.

– Я согласен на твой план, но если с ребенком что-то случится… – Андрей угрожающе шагнул вперёд, приблизившись к Леониду настолько близко, что ощущал его неровное дыхание.

– Знаю, знаю, если что случится, вы с Вадимом сдадите меня Защитникам.

– Нет. Не так. Если мой ребенок как-то пострадает, то я просто убью тебя, – сказал Андрей и прозвучало это настолько убедительно, что впервые за вечер страх мелькнул в глазах врача.

– Понял. Но я хорошо знаю свою работу и уверен, с ребенком все будет в порядке. После приступа он уснет. Дыхание замедлится и его действительно можно будет принять за умершего. Но все же у меня есть вопрос: ты в курсе, что в комнате с детьми всегда находится медсестра? Их всего две для каждой детской группы, работают посменно. У женщин свой вход из другого крыла Башни и их комната расположена через стеклянную перегородку от детей. Я про то, что они все видят. Как мы их отвлечем?

– Естественно, я в курсе женщин. Сам знаешь, я только что ходил в ту часть за детским питанием. Однако, я несколько дней наблюдал за ними, у них свое расписание, поэтому бояться их не стоит. И мы не будем их отвлекать. Зачем? Они тебя знают и незапланированный обход, как я понял, тоже обычное дело. Главное, встань к стеклу спиной, когда будешь давать лекарство моему сыну. И не забудь потом пройти всю комнату, не уходи сразу. Проведи осмотр всех детей. И про камеры не забудь. Их всего две, будь осторожен.

– Без тебя знаю! – резко отозвался Леонид и встал с кресла. – Я надеялся все же отговорить тебя от этой затеи, но у тебя на всё есть ответ и наставление. Ладно. Теперь мне ясно, что вы не отступите. Если смогу избавиться от тебя придет Георгий и Ева, а с ними будет ещё сложнее договориться. Это я понял, как только их впервые увидел.

Леонид замолчал и Андрей хотел спросить, что же именно врач рассмотрел в жене и друге, но произнес другое:

– Раз все понял, то вперёд. Действуй.

Леонид, даже не взглянув теперь на Андрея, схватил с тумбочки небольшой чемоданчик и маленькую колбу с ваткой со стола, в несколько шагов преодолел комнату и замер у самой двери.

– Не думай, что я делаю это из-за страха, – сказал врач, не оборачиваясь. – Поверь, моя позиция в Крепости слишком твердая. Нелепые обвинения предателей мне не страшны.

– Тогда почему? – спросил Андрей неожиданно тихим и хриплым голосом.

– Скажу, когда вернусь, – усмехнувшись, ответил Леонид и быстро вышел за дверь.

Несколько секунд Андрей пытался снять с себя оцепенение. Он помнил секундный страх, мелькнувший в глазах врача при прослушивании записи, но он быстро исчез из них, а Андрей и не заметил. Зато последние слова Леонида были весьма убедительны. Но если он сказал правду…

– Вадим, ты на связи? Все нормально? – спросил Андрей, вспомнив, что от него давно нет вестей. – Вадим!

– Да, все нормально, – прозвучало в ответ, – я почти у тоннеля. Пришлось немного «вильнуть» по маршруту, чтобы не встречаться с Защитниками. Но я скоро вернусь. У тебя там как? Леня согласился? Что-то придумал?

– Кажется, да, – неуверенно сказал Андрей. – У него есть идея, немного пугающая, но должно получиться.

– Хорошо. Только не доверяй ему. Следи за Лёней, он слишком быстро согласился. На него не похоже.

– Ладно. Я понял. Возвращайся быстрей.

Андрей разговаривал с Вадимом и безотрывно смотрел на видео с камеры в детской комнате. Он видел, как Леонид зашёл в помещение и стал медленно проходить между рядами от одного ребенка к другому. Доктор вел себя уверенно и спокойно. Но в тот момент, когда он практически подошёл к нужной стеклянной колбе, открылась дверь из смежной комнаты и вышла пожилая женщина.

– Леонид! – приветливо воскликнула она и поспешила к нему. – Вы сегодня что-то рановато. Все в порядке?

Доктор замер и несколько секунд просто смотрел на подошедшую к нему медсестру.

– Что происходит? Что она ему говорит? – шептал Андрей, с ужасом наблюдая за происходящим. По лицу Леонида было видно, что он растерялся, но, к облегчению Андрея, практически сразу взял себя в руки. Он не слышал, что врач ответил медсестре, но та заулыбалась ещё шире. Однако она не спешила возвращаться в свою комнату, а, наоборот, принялась помогать Леониду. Она подходила к малышам, раскрывала стеклянные дверцы, отгораживающие их от мира, и распахивала рубашки на маленьких тельцах для осмотра. Когда, наконец, пришла очередь синеглазого ребенка, Андрей перестал дышать. Он не мог слышать, о чем говорят в детской комнате, поэтому наблюдал за каждым движением Леонида, его мимикой, жестами, стараясь поймать тот момент, когда врач дотронется до губ сына. Когда тот сделает ему больно, но тем самым спасет его.

Леонид задерживался у малыша слишком долго, но никак не мог улучить момент и промокнуть рот мальчика тампоном. Медсестра находилась рядом и слишком усердно помогала врачу.

– Кажется, это самый красивый малыш из всех на моей памяти, – воскликнула она. – Эти синие глазки, словно древнее море из старых книг.

– Да, вы правы! – ответил Леонид. – Глаза невероятного цвета. Только… – он нагнулся к мальчику и дотронулся до его щеки. – Прибор зафиксировал небольшой жар, но я не вижу проблемы. Нина, можете принести другой термометр? Нужно проверить.

Женщина мгновенно изменилась в лице, улыбка исчезла, и появились собранность и четкое исполнение указаний. Она бросилась к двери и через мгновение исчезла в другой комнате. Как только дверь закрылась, Леонид повернулся спиной к камере, достал из кармана пробирку с ваткой и промокнул лекарством губки ребенка. Малыш инстинктивно причмокнул и тут же закричал, сморщив личико.

– Горькое? – улыбнувшись, произнес Леонид.

– Вы о чем? – раздался голос медсестры за спиной? – Леонид обернулся, зажав в кулаке ватку ,и сделал непонимающе лицо. – Вы сказали «горькое»? – уточнила женщина.

– Ах! – улыбнулся Леонид и протянул руку за термометром. – Я сказал: Не плачь так горько.

Женщина округлила глаза.

– Никогда не слышала, чтобы вы разговаривали с детьми. Видимо, этот малыш проник к Вам в душу?

– Конечно, нет, – усмехнулся Леонид. – Пытался успокоить. Нужно же измерить ему температуру, а пока он плачет делать это бесполезно. Пусть этот ребенок успокоится, завершим обход, а затем вернёмся к нему.

– Хорошо, – ответила женщина и продолжила методично распахивать стеклянные крышки, переходя от одного малыша к другому.

Андрей безотрывно смотрел на сына, включив дополнительные камеры, которые обычно не работают, когда в помещении находится медицинский персонал. Сын плакал все сильнее, а маленькое личико стало пунцового цвета.

– Он все ещё кричит, – произнес Леонид, вернувшись к синеглазому мальчику вместе с медсестрой. – Не нравится мне это. Попробуйте его успокоить и потом измерьте температуру. Я к себе. Сообщите мне результат.

– Сделаю, – ответила Нина, продолжая недоуменно поглядывать на Леонида.

– Почему она на тебя так смотрела? Недоверчиво? – спросил Андрей, как только Леонид зашёл в свой кабинет.

– Я бы сказал удивленно. Хотя я ее понимаю. Слишком много внимания с моей стороны одному ребёнку. Но скоро она обо всем забудет или даже наоборот восхитится моим чутьем.

– Ты на удивление циничен и эгоистичен, – раздражённо «бросил» Андрей в адрес Леонида. Тот не стал возражать. – Одно мне не ясно: почему же ты в результате мне помогаешь, раз не боишься угроз?

– Все очень просто. Я не знаю заранее победителя, но хочу в любом случае быть на его стороне.

– Победителя? Не понимаю.

– А мне кажется, все очевидно. Свадьба, побег из Крепости, кража ребенка – это все только начало. Вы ребята не успокоитесь на этом и вернетесь.

Андрей отрицательно затряс головой из стороны в сторону.

– Зачем нам возвращаться? Я заберу сегодня ребенка, и мы уйдем. У нас есть дом, там, за стеной. И есть семья, друзья. Настоящие, любящие, верные. Я не против законов Крепости, просто они мне больше не подходят. Но это не значит, что я буду навязывать свои мысли кому-либо.

Леонид надменно усмехнулся.

– Я думаю, ты сейчас действительно веришь в то, что говоришь. Но что думает твоя, так называемая, жена и твой друг Георгий? Они смогут просто жить в глухой деревне, забыв о том, что здесь было? Забыть подругу и людей из тоннеля? Бросить их? Особенно после стольких ваших побед, когда вам все сошло с рук? Брат с сестрой – они не такие как все и ты это понимаешь, и Вадим. Они – лидеры, пока ещё слишком молодые и неуверенные, но с возрастом придет и сила, и бесстрашие. И люди пойдут за ними, если только близнецы захотят. А они захотят. Власть в их крови и скоро они услышат ее зов.

Сказав последнюю фразу, Леонид резко замолчал. Он явно не собирался говорить этого и теперь, начав перебирать предметы на своем столе, делая вид, что ничего не было.

– Что ты имеешь ввиду? Договаривай! – крикнул Андрей. – Что значит «власть в их крови»?

– Я сказал лишнее и больше ты от меня ничего не услышишь. Хочешь знать – спроси у своего друга. Уверен, он уже все выяснил. С его то талантами.

Андрей сделал несколько угрожающих шагов вперёд, намереваясь выбить из Леонида все, что он знает о Еве и Герке, но в ухе зазвучал голос Вадима.

– Я в штабе Защитников. Выключай камеры.

– Да, сейчас, – ответил Андрей и вытащил из нагрудного кармана планшет.

Глава 26.

Не успел Вадим войти в дверь, как из динамика раздался оглушительный сигнал.

– Что это? – спросил Андрей.

– Тревожная кнопка из детской комнаты, – на бегу крикнул Леонид и скрылся за дверью.

Андрей и подошедший к нему Вадим уставились в монитор. У стеклянного короба стояла медсестра и испуганно смотрела на маленького съежившегося ребенка. Его кожа была красно-синего оттенка, а изо рта лилась пузырчатая пена. Ужас сковал сердце Андрея, и он рванул к двери. Успев повернуть ручку, он был остановлен Вадимом. Бывший учитель в последний момент схватил испуганного отца за локоть и с силой развернул к себе.

– Тебе туда нельзя. Слышишь? Леня справится. Уверен, у него все под контролем. Но тебе нельзя, – Андрей слышал то, что говорил Вадим, но не понимал. Какой-то животный инстинкт пойти и защитить ребенка, своего ребенка, проснулся в нем. Он отпихнул Вадима и снова развернулся к двери. – Ты обещал ей вернуть сына! Но если ты выйдешь сейчас в коридор, то потеряешь их обоих!

Последние слова Вадима достигли цели и Андрей остановился.

– Он ведь такой крошечный и ему больно. Леонид сказал, что это опасно, и он может не выжить. А я все равно согласился, – Андрей схватился за голову и сел на корточки. – Не могу смотреть. – Он протянул Вадиму планшет и закрыл глаза.

– Все будет хорошо. Не сомневайся, – сказал Вадим и, но сам с трудом заставил себя посмотреть на видео. – Как близко! – прошептал он, разглядывая неподвижного ребенка. Малыш больше не трясся в конвульсиях, не двигал маленькими ручками и ножками, не морщил лицо, он вообще не шевелился.