Сквозь время

Можно было предположить, что Хванбо думала о судьбе династии, ее речи действительно отражали суть смутных времен. Император, имеющий много жен, будет иметь и много детей, принцы королевской кровы тоже возьмут в жены девушек из самых сильных кланов, обладающих собственными армиями, землями и золотом. Кланы, оказавшиеся в родстве с императором, почтут это за честь, выразят почтение и преданность императору. На этом и выстраивалось благополучие государства и сила армии. Много веков. Можно было предположить благородство и заботу о государстве императрицы Хванбо, но при сладких речах в ее голове были совсем другие планы.

Власть. Только властью женщина может вдоволь наиграться в королевском дворце, где каждый шаг отслеживается, каждое слово подслушивается и передается. Где неверный шаг или неверное слово могут закончиться одним из двух приговоров – чаша с отравленным вином или повешение. Многие головы, гордо носившие императорскую заколку с драконом и фениксом, испытали такую судьбу. Но иметь власть над другими – это высшее наслаждение для изощренного в интригах ума. И для этого нужен гарем, так как властвовать Хванбо могла только над наложницами и слугами.

11.

Женька пару дней обдумывала встречу с Черным Принцем. Одно дело королевский стражник, хоть и самый главный, ну пусть даже генерал, а совсем другое – император. Такое развитие событий почему-то даже не пришло ей в голову. Конечно, любопытство победило. Может оно когда-то и сгубило кошку, но Женька хотела разобраться с ситуацией на месте и ей нужно было в деревню. Закрыть глаза, почувствовать плотный воздух и можно выдохнуть.

Вдохнув жару и пройдясь по двору перед знакомым домом, Женька не сразу сообразила, что произошло. Нужно было в деревню – она в деревне. Вот двор, вот дом, все как было. Секунду спустя пришло удивление и детская радость. Радость большого и неожиданного подарка. Больше не нужен переход через пещеру, достаточно представить место, в которое нужно попасть. Древние боги очень аккуратно, тонкими слоями открывали грани своего дара.

В доме аккуратно убрано, ни пылинки, ни любого другого признака запустения. Ее ждали и приходили подготовить комнаты. На столе стоял изящный кувшин и блюдо с засахаренными фруктами, отдельно лежали орехи. На чайном столике – фарфоровый чайник, несколько больших и малых чаш и что-то напоминающее баночку с крышкой для заварки. Подхватив пару кусочков вяленой хурмы, Женька взяла чашу, но вместо чая налила вина из кувшина.

– Кисловато-освежающее, очень слабое, как раз в такую жару подойдет, – решила Женька. – Нужно найти за ширмой накидку или наряд какой-нибудь местный. Опять я в этом сарафане. Пару месяцев таких путешествий и я его точно разлюблю. Почему я не могу попасть сюда в джинсах или появляться сразу в этих платьях для беременных, которые здесь считаются модными? Женьке не очень нравились ханбоки, и она мужественно пыталась справиться с многочисленными завязками, с непривычки это было трудно. Впереди еще была борьба с водружением огромной широкополой шляпы с вуалью, скрывающей почти все лицо.

– Пуговицы им придумать вместо завязок что ли? Начать движение прогресса с моды? Я в этой дурацкой шляпе, как кисэн, девушка для тысячи удовольствий ума и тела, – ворчала Женька, конечно, что еще может делать, когда что-то не получается. – Нет, все не так плохо. Знатные дамы, не желающие быть узнанными на разных праздниках, тоже такие носили, – нужная информация, полученная за эти несколько дней, время от времени всплывала в голове.

– Сейчас Черный Принц, появится. Обещал, говорит, что чувствует ветром. Я, может, тоже что-то чувствую, только знать ему про это необязательно. Он император, а я … я тут мимо проходила. Тысячу лет назад! Губа предательски задрожала, и она разозлилась сама на себя. Женька не ожидала, что так расстроиться, узнав титул Ван Со и не могла не признаться, что Черный Принц интересен ей не только историческими заслугами. И все это ей очень не нравилось.

12.

Женька уже справилась со сложным нарядом, когда в дверь постучали. Было бы уместно сказать «вежливо», но на самом деле стук был требовательным. Будучи императором Ван Со не любил, не привык и не хотел ждать.

– Я предлагаю пройтись по деревне и послушать то, что вы сочтете необходимым мне рассказать, – Женькин официальный стиль беседы был нейтрально-холодным. Ван Со слегка поклонился и подал руку. Слегка соприкоснувшись пальцами, Черный Принц и Женька, получившая новое имя Чжен, неспешно двинулись по проселочной дороге. Сзади их сопровождал бессменный друг и охранник Мэн Хо.

– Для начала расскажите мне о вашем императоре. О себе. – Женька взглянула в глаза Черному Принцу ожидая найти хоть тень смущения, но увидела ту же бесстрастность и даже облегчение. – Хорошо. Я расскажу. И да, простите, что не представился сразу полностью.

Разговора о династии ванов, тех, кто стали императорами, пришедшие на смену королей, которым положил начало Ван Со и политическом устройстве государства хватило до конца деревни. Для императора было странным разговаривать об этом с Девой времени, а не с министрами, но внутренняя уверенность, что это правильно, заставили его забыть, что рядом девушка. И весьма необычная. Слишком много крови пролилось по дороге на трон, слишком много хотел изменить молодой император, а для этого он был готов использовать помощь и людей, и богов. В каком виде боги помогут – это решать им. Даже если это будет Дева Времени. Корё должна получить помощь свыше и стать сильной.

Когда в поле зрения закончились последние домики и перестали попадаться крестьяне, занимающиеся своими делами, Черный Принц повел Женьку к реке, красивый вид которой был достоин внимания и размышлений.

– Почему крестьяне не обращают на вас внимание? – Для Женьки это действительно было странно, – Они не знают императора в лицо?

– А почему ты не подумала, что я управляю страной? В эту деревню я приезжаю побыть вне дворца. Кроме Мэн Хо мне здесь никто не нужен. Его знают с детства, знают, что он служит во дворце, для них я один из дворцовых господ. И приезжая сюда, я не надеваю императорские одежды и украшения. Сменить одежду – для людей все равно, что сменить лицо и исчезнуть.

Черный Принц помолчал, а затем сделал знак Мэн Хо оставить их одних. Женька внимательно и серьезно смотрела на правителя, а он думал о том, что когда прикоснулся к руке Чжен – она ее не отдернула.

– Ты попала сюда странным способом, ты не житель страны, у тебя нет учетной таблички. Сейчас твое положение, примерно такое же, как у беглого раба.

Женькины глаза расширились, губы приоткрылись, она уже готова была вступить в спор, но осеклась и промолчала. Лучше выслушать всё и сразу.

– Я знаю, что тебе не грозит быть пойманной и пленённой, ты просто вернешься домой, но я хочу кое-что тебе подарить. Дай руку. Это норигэ. Шелковые кисти с амулетами. Три кисти, три амулета, соединенные воедино, – с этими словами Ван Со вложил подарок в Женькину руку и сжал ее.

Штука была занятная, тончайшая резьба по нефритовому камню изобразила нежный плод персика и странный иероглиф на первом амулете, лотоса на втором и феникса на третьем.

– Плод персика означает вечную молодость и бессмертие. Иероглиф «время». Вряд ли нужно объяснять, почему я дарю это Деве времени. Лотос – чистота души. Божественный цветок растет в грязной болотной жиже, но расцветает безупречно чистым. Ты пришла по воле богов и со светлой душой, пусть даже из другой страны и другого мира. Кожа твоя бела даже под нашим солнцем. Ты напоминаешь мне цветок лотоса. Третий амулет – символ феникса могут носить только женщины королевской семьи. Символ мира, хорошего управления, неразрывной дружбы и супружеской верности. Этого подарка достаточно для того, чтобы в случае опасности ты показала принадлежность к дворцу.

– Супружеской верности? – Женькины глаза стали огромными от удивления.

– Я долго думал о том, как ты будешь жить в моей стране. Можно остаться в деревенском домике, но у людей возникнут вопросы, вопросы и слухи дойдут до дворца, поэтому – пора во дворец. Императрица Хванбо давно настаивает на гареме, я возьму тебя туда наложницей. Так ты получишь официальный статус.

– Женька сначала вдохнула, потом выдохнула, сосчитала до пяти … , а следующие пять минут были очень шумными и Черный Принц узнал много интересного по поводу того, что она думает.

– Индюк!.... Самодовольный узурпатор!....Нахальный…Самовлюбленный.… Думаешь, если император и красивый… думаешь, если нравишься, то…, – это был неполный список эпитетов и выражений, которые Ван Со разобрал. Всего было много, громко и быстро. Некоторые моменты заставили улыбнуться его непроницаемое лицо: – То есть, ты считаешь меня красивым, и я тебе нравлюсь?

– Женька стихла, осознав, каким тоном и что именно она наговорила Императору. Императору государства, где были придворные, крестьяне и рабы. Рабов могли казнить за разбитую чашку или не вовремя сказанное слово. Помолчать сейчас было самым правильным. Наверное.

– Мне приятно, что ты это сказала, но ты не дослушала меня и неверно поняла. Я дам тебе официальный статус и место во дворце, так твое присутствие не будет вызывать удивление или вопросов, но я не нуждаюсь в женщине. Ты будешь свободна, как и раньше, но для всех ты будешь принадлежать мне.

Черный Принц стоял и самодовольно улыбался. Он был похож на кота, которому досталась рыба. Что так подняло его настроение, Женька так и не поняла. Она чувствовала себя очень глупо и неловко. Так по-дурацки воспринять довольно логичное и благородное решение проблемы пребывания.… Как она могла подумать, что она ему нравится! Все, что делал и делает Черный Принц, было исключительно помощью. Самым лучшим сейчас было сбежать домой. Закрыв глаза и задержав дыхание, Женька собралась открыть портал. Черный принц увидел прикрытые глаза и наклонился.

13.

– Вот и дома. Вот и славно. Нет, ну дура-то какая! – Женька сидела посреди комнаты и вспоминала детали разговора. Припомнив все свои слова и эмоции, она покраснела и расстроилась. Озадачивала еще одна вещь. В последнюю секунду ей показалось, что ее поцеловали.

Уже зажили душевные раны от прошлого неудачного романа, но этот роман длился довольно долго и отношения с женихом у Женьки были предсвадебные. Она знала, что такое поцелуй и как он ощущается.

– Ну, вот что это было! Надо ж было скакнуть в портал именно в эту секунду! А может он потому и поцеловал, что я глаза закрыла? А может мне это показалось в «прыжке»? Раньше такого не было и ничего не казалось …

Обстоятельства действительно сложились двояко. Женька уже побыла в неприятной ситуации со статусом наложницы и не хотела оказаться там еще раз с выяснением – а был ли поцелуй.

Надо было позаниматься делами, благо, что работать с новым проектом можно дома удаленно и постоянное присутствие в офисе не требовалось. Лида задерживалась, она помогала маме решить кое-какие бытовые проблемы и тоже верстала проект из другого города, иногда выходя на видеосвязь. Но с Лидой этой проблемой не поделишься, а жаль. Она всегда могла дать дельный совет или поддержать морально.

Вспомнив об амулете, который так и продолжала сжимать в руке, Женька еще раз внимательно его рассмотрела. С вещью ничего не произошло, она была такой же новой и изящной, хотя в этом мире ей было ровно тысяча лет.

– Интересно, дорого бы эту вещь оценили антиквары? Как он назвал, норигэ? – Это была первая мысль, а вторая – Женька знала, что ни за какие деньги никому не продаст и не подарит амулет Черного Принца, более того, даже никому не покажет. Слишком много придется всего рассказывать, а в психушке привыкли и не к таким объяснениям. И знают, как от них избавить.

Одной из любимых поговорок Женьки была «Делай, что должно, и будь что будет». Авторство приписывалось и Марку Аврелию, и царю Соломону, даже Льву Толстому и Артуру Конан Дойлу, но теперь Женька, нервно хихикнув, подумала, что это она могла произнести такие слова. В 10 веке, в государстве Корё, после знатной и шумной ссоры с Императором. Она ведь вернется в деревню. И примет предложение Черного Принца. Она должна узнать свое предназначение и выполнить его. В конце-концов так хочет Небо, так хотят боги. Какие? Неважно. Они одарили возможностью что-то изменить в прошлом, чтобы будущее наступило. Эффект бабочки. Наверное.

14.

Ван Со целый день находился в прекрасном расположении духа. На вопросы Мэн Хо, что же такого произошло у реки за полчаса, что император сияет целый день, тот только отмахивался. Это был чудесный день. Императрица Хванбо перестала донимать его просьбами и принесла хорошую новость – его первенец, пока единственный сын, начал вставать на ножки и пробует ходить, хотя он оказался слабым и болезненным ребенком. Надо будет как-нибудь навестить его на неделе. И сделать подарок Хванбо. При прочтении документов от министров было несколько весьма любопытных – нашлись доказательства злоупотребления властью и прямого воровства из казны одних и утаивание части налогов у других. Обязательно начать пересматривать систему наследования должностей от отцов к сыновьям. Слишком много жадных и недальновидных людей скопилось в Совете министров.

Ван Со не хотел себе признаваться, но понимал, что счастьем этого дня было не политические успехи или семейные радости, а то, что он успел прикоснуться губами к лицу Чжен за секунду до того, как она исчезла.

– Как она была рассержена моим предложением! Сколько гордости и гнева! Но она сказала, что я симпатичен и нравлюсь. Я не могу не нравится, я Император! Но мне это доставляет радость и удовольствие. И она вернется. Она согласиться. Я правильно обрисовал ситуацию – это не заденет ее гордость, и она обязательно поселится в моем дворце. Хванбо хоть на время перестанет меня донимать просмотрами кандидатур в наложницы – она всегда мечтала быть по-настоящему Главной женой.

Мысли Ван Со перескакивали с одного на другое, он никогда не испытывал каких-то чувств к женщинам, воспринимая их преклонение и любовь, как что-то само собой разумеющееся. Император – это Солнце, посланник богов. Женщины не могут не любить солнце и не преклоняться перед ним. И тем приятнее ему было то, что Чжен не показывает своих чувств. Он тоже не может их выразить. Он тот, кому каждый день желают Десяти тысяч лет жизни на благо процветания государства. Его цель и его жизнь – страна и подданные.

На этом приятные мысли закончились и начались государственные – нужно было вызвать Главного евнуха и дать ему поручение отнести доклады в тайную стражу. Там проследят за подозрительными действиями министров и при веских доказательствах – подадут более полновесные доклады. А потом будет заседание с перечислением провинностей и наказание.

– Казнить или сослать в бедные провинции, отняв все земли? Нужно будет подумать. Отец точно бы повесил всех до седьмого колена. Или головы отрубил. Я сам пролил немало крови. Убитый враг не может принести вреда и не затаит зло. Но, наверное, начинать реформы лучше милостивым императорам. Я буду милостив, и я начну реформы. Появление Девы времени – это знак, боги говорят мне, что я поступаю правильно. И я построю огромный монастырь. Я благодарен Небу.

Система наказаний в государстве была строгой и отработанной. Но, если в провинциях решения принимал местный начальник, то заключить буддийского монаха, женщину дворянского сословия или министра под стражу можно было только с разрешения монарха. Тюрем как таковых не было, были места временного заключения, напоминавшие сараи, где одна стена состояла полностью из толстых деревянных решеток. Там и дожидался решения суда заключенный. Детей до четырнадцати лет и стариков старше семидесяти разрешали держать дома. Видов наказаний было немного – удары палками метровой длины и сантиметрового диаметра от 10 до 50 (большее количество вызывало смерть), ближняя или дальняя ссылки и смертная казнь. Казнили либо повешением, либо отрубанием головы. Четвертовали крайне редко. Буддистские верования предполагали, что в загробном мире человек будет в том виде, в котором он туда попадает и сделать его калекой с головой в руках скитающимся так тысячи загробных лет – было самым жестоким наказанием того времени.

Остановившись на дальних ссылках, как наиболее гуманном виде наказания, Ван Со еще раз перебрал в уме имена провинившихся министров. Да, при ссылке дворцовый служащий навсегда лишался возможности участвовать в политической жизни страны и всех привилегий. Зачастую и имущества. Пусть будет так. Это будет хороший урок и повод для проведения первой реформы – выбора министров без учета статуса родителей.

15.

Вызов в офис оказался неожиданным и не к месту, Женька планировала просидеть этот хмурый денек дома, поработать, но уж, как сложилось – иногда бывают и срочные совещания, когда собирают всех, кто может прибыть. Знакомые лица сотрудников, комплименты по поводу прошедшего отпуска, загара (знали бы они откуда этот загар!) и совещание прошло одной нескончаемой чередой. Захотелось есть, полдня прошло на голодный желудок, и Женька пошла в офисное кафе.

Кафе было недорогим и разнообразным, уютно устроившись за любимым угловым столиком и собравшись поразмышлять о дальнейшем, Женька услышала звук отодвигающегося стула. Рядом сел мужчина.

– Я не помешаю? «Стандартная фраза, помешаешь, конечно, но быть невежливой не хочется» – Конечно, нет, присаживайся.

Лео работал в соседнем отделе, они знали друг друга, но сталкивались лишь тогда, когда задача проекта пересекала интересы нескольких направлений. Вообще-то Лео был Леонидом, но это длинно и тяжеловато, поэтому молодого худощавого парня все звали так. Вернее – это он сам так всем представился, когда пришел в проектное год назад.

– Слышал, в отпуске была, да и вообще редко появляешься, удачный у тебя кусок работы – можно дома в тишине и спокойствии все рассчитывать. Не то, что мы – полдня только на телефоне с заказчиками, а потом сметы расчеты и договора. Хорошо отдохнула? Что-то ты не рассказываешь в этот раз ничего, у тебя, обычно, необыкновенные путешествия, вы с Лидой сами себе турбюро.

Женька тихо радовалась тому, что в данный момент прожевывала салат и не было необходимости отвечать на поток вопросов. Где-то кивнув головой, а где-то «угукнув» она надеялась отделаться от коллеги ни к чему не обязывающими междометиями. Нет, Лео очень симпатичный и девочки из фирмы не раз вздыхали при его появлении, при этом он умудрялся выбирать себе новую пассию, относясь ко всем остальным ровно и дружелюбно, что еще больше вызывало интерес к его неженатой персоне. И всегда кто-то был в него влюблен.

– Ты свободна сегодня, может, в кино сходим?

Женька закашлялась и схватилась за компот. Помогло. Заодно и создало минутную паузу, позволившую осознать услышанное предложение. «Сговорились что ли? Это симпатия или мне опять кажется? Совещание было долгим и все устали, он меня пожалел или у меня есть великолепная неиспользованная возможность почувствовать себя идиоткой третий раз за день?»

– Лео, а почему тебе пришла в голову такая мысль? – Женька решила прояснить все сразу.

– А почему мне не пригласить симпатичную сотрудницу в кино, если день был не самый простой и хочется отдохнуть? Лео улыбался бесхитростно и открыто. (Вот ничего ты сейчас не прояснил!). Сходить в кино было неплохой мыслью, может и «лишние» мысли о Черном Принце из головы выветрятся. «У тебя в том мире деловая миссия, а не любовная интрижка. Любовь нужна в своем времени, а не тысячу лет назад» – На этом месте Женька хихикнула, чем вызвала удивленный взгляд Лео и согласилась. В кино, так в кино.

Фильм был интересным, Женька действительно прониклась сюжетом и хорошо отдохнула. Затем Лео вызвал такси, чтобы отправить девушку домой с комфортом и сказал, что на кофе не напрашивается, так как всю следующую неделю сотрудники должны работать в офисе, и они выпьют его в кафе. И чтобы она обязательно приберегла для него место за столиком.

Женька была очень зла. И довольна одновременно. Определенно это был знак внимания, но как же ей это напоминало Черного Принца! Уже проваливаясь в сон, Женька решила не обманываться в ожиданиях с Лео и сделать вид, что ничего не помнит с Черным Принцем. Ну, мало ли чего ей могло показаться.

16.

Императрица Хванбо нервно металась по своей комнате пугая служанку. Она два часа улыбалась, выслушивая речи Императора. Самым неожиданным оказалось прибытие чужеземной девушки, которая судя по всему, приглянулась Его Величеству, а значит, скоро будет во дворце. Причем вывернуто это всё было так, что девушку берут ради Хванбо, которая печется о полноценном гареме Его Величества.

– Откуда, кто такая? Без рода без племени… Все наложницы всегда были или красавицами, или из знатных семей! Всегда выбирали нужных, кто знал свое место при дворе и не соперничал! Ну, ничего, посмотрим… Императрица ядовито улыбнулась.

– Если Его Величество проявит хоть малейший интерес к наложнице, то ты знаешь, что делать! – личная служанка Ксяо Ли тихо прошелестела «да» и поклонилась.

– Я забочусь об Императоре, я мать страны, я красивая, талантливая и высоконравственная Императрица! Только я должна получить всю власть этого дворца, а для этого лишь я должна родить больше сыновей императору. Один из них станет Наследным Принцем, а я его матерью со всеми правами и привилегиями. И как это сделать я знаю, не зря же Леди Кёнхвагён так и не смогла родить ребенка. Умница. Послушная. Слишком любит получать от меня благовония и целебные отвары в подарок. Еще пара лет и нужды в них больше не будет, последствия от приема этих трав уже почти необратимы. Престол должны унаследовать только мои дети! А ты мне в этом поможешь!

– Слушаюсь, – Ксяо Ли поклонилась и тихо вышла их комнаты. Участь любой служанки, иначе – куннё, была незавидной изначально. Во дворец они попадали девочками 5-6 лет из обедневших семей высших сословий – обучались уборке, стирке, вышиванию, приготовлению еды и многому другому. Только так они могли сохранить свой статус знатного происхождения и получать зарплату. Все слуги и даже наложницы имели оплату своего труда. Служить при дворце было почетно, и простолюдины туда практически не попадали. Вступив в пору расцвета, девушки распределялись в систему услужения хозяевам или обслуживания дворца и не имели права встречаться с кем-то и тем более выйти замуж. Все девушки проходили свадебный ритуал без жениха. Так полагалось – женихом подразумевался Император. Потенциально все служанки дворца считались его личной собственностью, он мог одарит любую своей «милостью». Отказываться было нельзя. Более того – это была желанная возможность стать наложницей, если «милость» приводила к беременности. Автоматически все девушки превращались в невест монарха и оставались ими до конца своей жизни. Измена каралась тяжелыми смертельными наказаниями, и еще – во дворце запрещалось стареть и умирать, поэтому в определенном возрасте или при тяжелой болезни служанки отсылались домой доживать свой век там, в одиночестве. Куннё должны были быть преданны во всех случаях. И даже в тех, когда хозяйка приказывает выполнить поручение, за которое наказание – смерть. Слишком дорого во дворце ценилась власть. Слишком дешево жизнь.

17.

Раннее утро. Женька сидела на мягком диванчике и рассматривала затейливую вышивку. За окном начинали гомонить домашние животные крестьянских дворов, солнце настырно пробивалось сквозь полупрозрачные занавески. В дверь постучали, но вошел не Черный Принц, а Мэн Хо.

– Господин велел передать, что если вы принимаете его предложение, со всеми оговоренными условиями, то я должен доставить вас во дворец, повозка ждет у дома. Но если вы настаиваете на своем решении, то вольны поступать так, как вам будет угодно.

«Либо ты слушаешься меня и принимаешь мою помощь, либо остаешься одна в чужой стране и будешь самостоятельной и независимой, как и хотела. В древнем Корё. Где женщины не видят ничего, кроме песка под ногами и боятся поднять глаза. Где рабство, господство мужчин и сословий» – перевела для себя это вежливое послание Женька.

Путь в повозке, напоминающей маленькую украшенную карету, с довольно удобной скамьей и подушечками, был не такой романтичный, как тот первый раз, когда Женька мчалась на быстром скакуне, правда, дрожа от страха и закрыв глаза. Но любой путь когда-то заканчивается – впереди показались огромные деревянные ворота в два человеческих роста, обшитые металлическими полосами толщиной в палец, а за ними аккуратные и красивые здания дворцового комплекса. Главное – с загнутой бамбуковой крышей и надстройками, а за ним несколько чуть поменьше. Большая каменная площадь посередине была безлюдна и чиста. Возле главного здания повозка остановилась. Подбежавший евнух открыл дверцы и подставил деревянные ступеньки, чтобы было удобно сойти. Из дворца вышел Черный Принц, не торопясь подошел к повозке и подал руку.

– Императорская наложница Чжен прибыла во дворец. Я ждал тебя.