Во власти огненного наследства. Часть 2

Начальнику тюрьмы Нирею. Приготовить заключенного Сахира, отмыть и прочее, и связанного сегодня к заходу солнца доставить к храму Аида, что в Панеморте.

Атэс поднял недоуменные глаза на Нирея.

– Что это значит?

– О, неужели! Вы великий кудесник и мастер-волшебник! Не могу поверить, что вы не догадались! – Нирей наигранно всплеснул руками. – Ваша ненавистница хочет принести вас в жертву, неужели непонятно?

– Зачем? – все еще недоумевал Атэс.

– Ага! – начальник тюрьмы сокрушенно покачала головой. – Ладно. Раз уж вы совсем не в курсе, я вас немного просвещу.

Он сделал паузу, что было для него нехарактерно, налил себе вина, сделал несколько смачных глотков, откинулся назад на своем плетенном сидении и с улыбкой стал рассказывать.

– Царица Астэр уже давненько имеет обыкновение прибегать к потусторонним силам в поисках помощи для своих не слишком благородных деяний. Она обращалась к вещуньям и ворожеям, а в последнее время зачастила в храм Аида, где она приносит жертвы. Как вы понимаете, специфика этого места довольно мрачноватая. К этому божеству просто так не обращаются, если только не хотят отправить кого-то на тот свет. Но, насколько я знаю, такое сильное средство проклятия, как человеческую жертву, она использует впервые и, что очень примечательно, она хочет принести в жертву не кого-нибудь, а именно вас.

Нирей замолчал, отхлебнул вина и, прищурившись, стал наблюдать за реакцией собеседника.

– То есть, не будь я на свободе, – задумчиво спросил Атэс, – сегодня вечером меня бы не стало?

–Да-да, вы правильно поняли. Вас бы однозначно не стало. А так вместо вас в преисподнюю отправится этот несчастный безумец и, хотя он совершенно бесполезный и никчемный человек, все равно жалко.

Неожиданно у Атэса защемило сердце, и он, поперхнувшись, прикрыл рот ладонью и прекратил есть.

– Попейте вина. Сразу полегчает, – с видом знатока посоветовал Нирей. – Я скажу вам, что вы большой везунчик, ваше будущее величие. Уж поверьте мне, как человеку, повидавшему жизнь. Вы – редкостный везунчик.

– И что, мы никак не можем помочь этому несчастному? – спросил Атэс. – Скажем, устроить нападение и… похитить его? Сколько у нее охрана? Четыре человека? Шесть? Это не о чем.

– Бросьте, Шалу! Даже, если бы вам это и удалось, вы действительно думаете, что, избавив его от этой смерти, вы ему поможете? Его жизнь, это сплошное несчастье. Он ведь совершенно невменяемый. Если другие узники могут, хотя бы, свободно передвигаться по камере, то этого приходится держать прикованным цепями, иначе он начинает биться головой о стены, грызть зубами решетку или еще что-то. И он мучится страшно. Кричит так, будто его режут. Мы перевели его в другое место, потому что он своими криками никому не давал спать. Лично я считаю, что для него эта смерть будет только счастливым избавлением. Но вопрос, даже не в этом. Я вас позвал с одной стороны, чтобы поставить в известность, а с другой, чтоб вы понимали, что после сегодняшней ночи вас, как бы, больше не существует. Я имею в виду, для царицы. Если, конечно, на что я очень надеюсь, она не заподозрит, что вы, это не вы, точнее, я хотел сказать, он, это не вы. А вот, если вы его попытаетесь спасти от этой смерти, то, увы, все будет совсем по-другому. Она наоборот усилит слежку, чтобы во что бы то ни стало вас найти, думая, что ваше безумие, это лишь ловкое притворство, и вы сбежали. Вы же не собираетесь ее убить, освобождая своего безумного двойника?

– О, нет конечно! Она же супруга моего родного отца! И к тому же, какая-никакая, но… царица.

– Я тоже так думаю. Поэтому не совершайте глупых поступков из-за непонятной жалости.

– Просто…

– Что?

– Хоть он и безумен, но… он ни в чем невиновен. Мало того, что я ему в какой-то степени обязан своей свободой, а теперь еще и… буду обязан и жизнью.

– Ну, нет, Шалу. Здесь я с вами не согласен. Во-первых, насчет невиновности. На него жалобы поступали уже давно, а здесь, он набросился на маленькую девочку пяти лет, схватил ее за ногу и куда-то поволок. В общем, напугал ребенка до полусмерти. Женщины побоялись приблизиться, потому что он им угрожал большой палкой, которой, впрочем, он потом и ударил по руке маму девочки. Благо не очень сильно, хотя он, на самом деле, очень силен. Если бы не вмешались деревенские мужчины, неизвестно, чем бы все это закончилось. И кстати, одному из них он почти откусил ухо. Во-вторых, насчет того, что вы ему обязаны. Он как сидел в тюрьме, так и сидит. Для него ровным счетом ничего не изменилось. А, хотя нет, изменилось. Если бы не вы, я бы уже давно отдал приказ от него избавиться, даже из соображений, чтобы бедолага не мучился. А так, он все еще жив, хотя бы для того, чтобы царица могла проверить, что он, точнее вы, все еще там на своем месте, и потешить себя мыслью, что вы все так же безнадежно безумны и безопасны для осуществления ее корыстных намерений. Поэтому, по-моему, происходит то, что должно, только немного позже, чем могло бы произойти в другом случае. Так что, вы должны быть обязаны жизнью не ему, а вашей невесте и совершенно удивительному стечению обстоятельств, которые лично мне лишний раз доказывают, что вы необыкновенный везунчик, вот и все.

Видимо от столь долгой тирады у Нирея слегка пересохло горло, поэтому, наконец остановившись, он схватил со стола чашу с вином и с жаждой осушил ее до дна.

Глядя на него, Атэс усмехнулся и спросил:

– Хорошо, я понял. Что вы мне посоветуете?

– Да, ничего. Что здесь можно посоветовать? Не лезть не в свое дело. Держаться от нее подальше и не терять бдительности. Но при этом, после сегодняшнего вечера, как я понимаю, можно будет вздохнуть еще свободнее.

– Ладно. – Атэса явно тяготил этот разговор. – На какой из площадей находится статуя с младенцем?

– Вы о назначенной вам встрече с Дарием? Конечно на центральной. И, прошу вас, о нашем разговоре брату рассказать можете, но дальше лучше не распространяйтесь. И ему скажите, чтоб не болтал. Знаете, чем меньше людей знают о чем-то, тем лучше. Вы, понятно, лицо заинтересованное, поэтому я решил вас известить. Дарий в этой ситуации тоже лицо заинтересованное, как и вы. А вот остальным, думаю, совсем не обязательно знать. Вы ведь меня понимаете, надеюсь?

Атэс кивнул, поблагодарил за завтрак, поднялся из-за стола и, попрощавшись с Ниреем, удалился. На душе у него было тяжело.

***

Вернувшись к себе, он приготовился к встрече с Дарием и, на всякий случай, с Ирис, мечтая все-таки увидеться с ней этим вечером.

В назначенное время он остановился возле статуи с младенцем на центральной городской площади и, делая вид, что он очень заинтересован самой статуей, периодически оглядывался по сторонам, ища глазами кого-то похожего на Дария. Одет он на этот раз был как обычный обыватель, ничем не примечательный. Однако, было понятно, что никто особенно не обращает на него внимания и уж точно не следит.

Дарий подъехал к нему без всякой маскировки в своем обычном одеянии римского офицера и на роскошном вороном жеребце. Остановившись, он смело подошел к Атэсу и, пожав ему по-римски руку, незаметно подмигнул ему и радушно, но нарочито громко сказал:

– Рад вас видеть, учитель Шалу. Вижу, что вы в порядке. Как мы и договаривались, я нашел для вас отличное место для занятий с моими воинами и, если вы не против, я хотел бы вам его показать прямо сейчас. Вы готовы осмотреть вашу новую школу?

Дарий явно пребывал в хорошем настроении. От одного только его вида, Атэсу стало легче на душе. Подмигнув ему в ответ, он согласно кивнул и спросил:

– Надеюсь, это не очень далеко отсюда?

– О, нет! Совсем недалеко. Иначе я не позвал бы вас сюда. Пройдемте?

Взяв коня под уздцы, Дарий уверенно двинулся вперед, и Атэсу ничего не оставалось делать, как следовать за ним. По дороге он вкратце рассказал брату о своем разговоре с Ниреем.

Выслушав, Дарий задумчиво ответил:

– Ты знаешь, а я с Ниреем согласен. Во всяком случае в отношении того, что для этого несчастного ничего не изменилось. Он бы и так попал в тюрьму и, скорее всего, его бы уже не было в живых. Поэтому чуть раньше или чуть позже, для него это никакого значения не имеет. И чувствовать по этому поводу какие-то угрызения совести тебе, как я думаю, не стоит.

– А что бы ты сделал, если бы не было подмены? Если бы я был все еще в тюрьме, и от Астэр пришел бы приказ подготовить меня для жертвоприношения и доставить к храму Аида?

– Ах, вот ты о чем? – Дарий даже остановился и посмотрел Атэсу в глаза. – Хм… а ты проницателен!

– Ты не ответил на вопрос.

– Пока не ответил, брат. Пока не ответил. Я думаю. И, честно говоря, здесь многое всплывает, над чем нужно поразмышлять.

– Тогда, давай мысли вслух, чтобы я понимал, что происходит в твоей умной голове.

– Хотелось бы, чтобы она была немного поумнее, но… что есть, то есть. Первое, что мне пришло в голову, когда я представил, что ты все еще там, и Нирей сообщил мне о таком приказе Астэр, так это, что я однозначно стал бы искать способ, как тебя избавить. И, скорее всего, я бы организовал нападение и отбил бы тебя по пути.

– Но я слышу нотки сомнения у тебя в голосе.

– Да. Потому что я, рассуждая по ходу, понимаю, что я бы стал думать, как придать всему этому вид, что это, скажем, нападение разбойников, дабы не допустить подозрения на себя. И, скорее всего, я бы нанял именно таких людей. Более чем уверен, что я прибегнул бы и к помощи твоих циркачей и, возможно, даже к помощи Нирея. Хотя я понимаю, что, если бы ты был все еще в тюрьме, то я бы не знал о Нирее ничего того, что узнал.

– Подожди-подожди, Дарий. Один из очень уважаемых мною людей всегда говорил: Что было, то было. А действовать надо исходя из того, что есть. Из сказанного тобой самое главное, что ты бы попробовал меня отбить. И у меня эта мысль не выходит из головы. Может быть, все-таки хотя бы инсценировать такое нападение?

– Да, но подумай так же и о том, что Астэр не знает, что я взаимодействовал с Ниреем. И малейшее наше вмешательство прежде всего отразится подозрением именно на него, поскольку, откуда еще могли бы мы или кто бы то ни было узнать о том, что она отдала такой приказ? А нам же совсем не нужно, чтобы она хотя бы что-то подозревала. Нам желательно как можно больше усыпить ее бдительность.

В этот момент они подошли к отдельно стоящему зданию, и Дарий, постучав в дверь, сказал:

– Давай продолжим после того, как осмотрим помещение для занятий.

Атэс согласно кивнул как раз в тот миг, когда двери открылись, и на пороге показался Эмиль и, увидев пришедших, радушно заулыбался и, склонив голову в знак приветствия, широким жестом пригласил их внутрь.

– Эмиль, дружище, я так рад тебя видеть! – Воскликнул Атэс. – Ощущение, что с нашей последней встречи прошло уже больше года.

– Я тоже рад вас видеть, учитель Шалу. И я тоже надеюсь, что смогу стать вашим учеником.

Они вошли внутрь, и Атэс присвистнул:

– Вот это да! Да здесь же…

– Можно развернуться не на шутку, да? – продолжил его мысль Дарий. – Я знал, что тебе понравится.

– Как ты ее нашел? Это же шикарное место!

– Прежний владелец был богатым человеком. Мечтал о своей частной школе. Построил ее на свои собственные сбережения и, увы, немного не дожил до ее открытия. Жена, будучи одинокой вдовой, и оставшись без средств к существованию, стала сдавать ее в аренду, но не особенно успешно. Постоянных посетителей немного. Вырученных денег едва хватает на жизнь.

Атэс удивленно покачал головой.

– То есть, мы для нее весьма желанны?

– О, да! – Радостно воскликнул Дарий. – Для нее это очень выгодный вариант. Но не только для нее. Для тебя еще более выгодный. Я уже все просчитал. Даже, если ты будешь обучать только моих легионеров, школа будет приносить очень приличный доход. А если ты будешь известен, а ты будешь известен, я в этом уверен, то вскоре твой заработок превысит деньги, вырученные через цирк.

– Что ж, поживем, увидим. Давай, не будем загадывать. Когда первое занятие?

– Я хотел это от тебя услышать. Лично я готов уже на завтра представить тебе первые двадцать человек. Ну, и так, на всю неделю каждый день по двадцать. А дальше, организовывай сам, как тебе понравится.

Атэс глубоко вздохнул, и задумчиво ответил:

– Я готов. С завтрашнего дня. Но сегодня…

– А что сегодня?

– Сегодня я хотел бы обязательно встретиться с И́рис.

Дарий и Эмиль переглянулись и улыбнулись друг другу.

– Что вы улыбаетесь, господа? Темните что-то? Мне это не нравится! – наигранно возмущенным тоном спросил их Атэс.

– Да, так, ничего особенного, – ответил Дарий. – Просто, мы с ним поспорили на десять динариев, о том, когда ты поднимешь этот вопрос.

– А-а, ах, вот оно что! Вы, значит, на меня спорите! И кто проиграл?

– Я проиграл. – Ответил Дарий с легкой печалью. – Получается, что Эмиль знает тебя лучше.

– О! Надо же! Так все же. Ты не ответил на мой вопрос. Смогу я с ней встретиться сегодня или нет?

– Сможешь-сможешь. Только, нужно еще подумать, как это сделать.

– А что тут думать? Астэр не будет. Она в Панеморт едет… меня в жертву приносить.

– В жертву? – спросил удивленно Эмиль.

Дарий жестом показал ему, чтобы он держал язык за зубами и, что он ему потом все объяснит и сказал, обращаясь к Атэсу.

– Ее-то не будет. Но кто-то наверняка будет приставлен к Ирис, чтобы следить за ней. И нужно его как-то выследить и отвлечь.

– А что, если вы, молодые люди, пригласите ее на прогулку с вами двумя? – предложил Атэс. – Я слышал, что вы так раньше неоднократно гуляли. А если за вами увяжется шпион, вы его легко сможете остановить.

Дарий немного подумал.

– Ты прав. Сегодня мы, наверное, так и поступим. Но мы не сможем делать так каждый вечер. Слишком подозрительно это выглядит. Поэтому для ваших встреч нужно придумать что-то другое.

– Если бы кто-то из вас решил за ней приударить, это выглядело бы вполне естественно. Хотя, согласен. Придумать желательно что-то другое, и чем быстрее, тем лучше. Кстати, мог бы кто-нибудь все-таки съездить в Панеморт и, хотя бы посмотреть со стороны на то, что там будет происходить. Мне ужасно жалко этого парня.

– Но, не до такой же степени, что ты готов добровольно сдаться Астэр, чтобы избавить его от смерти? – спросил Дарий, вопросительно подняв брови. – Тем более, что был бы ты, не было бы тебя, его в любом случае постигла бы печальная участь.

– Не знаю… – не уверенно ответил Атэс и потупил взор.

– Ладно, брат. – сотник подошел и сочувственно положил ему руку на плечо. – Я пошлю кого-нибудь из слуг посмотреть, если ты этого так хочешь. А тебе советую все-таки выкинуть это все из своей головы. Удивительно, как пираты могли воспитать в тебе такие благородные замашки?

Атэс ничего не ответил, а лишь снова тяжело вздохнул и подошел к одному из тренировочных сооружений, чтобы проверить, как оно работает.

***

День уже начал склоняться к вечеру, когда к И́рис, у которой сегодня было очень много работы, пришел один из писарей и, передавая ей обновленную летопись для внесения ее в общий список, с глубоким уважением в тоне сообщил:

– Сотник Дарий просил передать, что он со своим управляющим будут вас сегодня ждать на прогулку за два часа до ужина.

«Сахир!» – подумала Ирис с замиранием сердца, но привычно сдержала свои чувства, и как ни в чем не бывало спросила:

– Что это ты, Кант, стал меня называть на «Вы»? Раньше вроде по-простому обращался?

– Раньше вы были такой же рабыней, как и все мы. А теперь вы госпожа.

– Да, ладно, брось. Это не имеет значения. Ничего не изменилось. Я какой была, такой и осталась.

– Как скажете, Ирис. – Покорно склонил голову писарь. – Но если позволите, я все же буду вас называть на «Вы».

Девушка вздохнула, понимая, что Канта не переубедить и, вручив ему новый свиток и ветхую летопись для переписи, сказала:

– Ладно, называй, как хочешь, если тебе так легче.

– Конечно, легче. У вас ведь даже свой собственный раб теперь есть. Кстати, он только что вернулся после выполнения вашего поручения и сказал, что готов отчитаться о проделанной работе.

– А почему он сразу не пришел?

Кант усмехнулся и, по-заговорщицки приложив ладонь к губам, тихо сказал:

– Приводит себя в порядок после дороги. Говорит, что перед такой хорошей госпожой как вы нужно выглядеть должным образом.

– Ах, вот оно что! – теперь уже усмехнулась Ирис. – Видимо, с этим ничего не поделаешь, и теперь придется к этому привыкать. Пойди, если тебе не трудно, позови его скорее, а то мне еще на прогулку нужно успеть.

Кант ушел, и через пять минут ее новый слуга бодро постучался в ее дверь.

Выглядел он довольным и каким-то загадочным. В руках у него было несколько свитков, из которых часть Ирис узнала, так как сама дала их ему. На них была оранжевая полоса, отличающая их. Остальная часть свитков была явно другого вида, и их было вдвое больше.

– Приветствую вас, госпожа. – Сказал раб и, низко опустив голову, поклонился ей у входа.

– Привет, привет, Карнеус. Что это у тебя?

– Свитки с отчетом о вашем предприятии, которые вы поручили мне сделать. – С готовностью ответил слуга, и аккуратно сложил свитки на столе у Ирис.

– Да, но почему их так много? – Удивилась новоиспеченная госпожа. – Вот эти я тебе давала, а эти откуда?

– Э-э… ваших не хватило, госпожа, поэтому пришлось попросить дополнительно у вашего управляющего Матеуса.

– Хм… дай-ка посмотреть.

Она взяла свитки и стала их внимательно изучать. На первом же из них ее глаза удивленно расширились. Свитки были заполнены аккуратным убористым греческим почерком цифрами, итогами, понятиями, названиями от края и до края, с самого верха и до самого низа. На третьем свитке Ирис спросила:

– Скажи-ка мне, Карнеус, а как ты это все писал?

– Ну… я сначала слушал, спрашивал, уточнял, а потом сел и все записал. Вы же мне так приказали…

– Да, понятно, что я… – Ирис не могла скрыть своего удивления, видя, всю эту писанину. – То есть, ты все расспросил, а потом все это на память записал?

– Ну, да, а что? Я что-то сделал не так? – Забеспокоился слуга.

– Да-нет, все так. Ты все сделал хорошо. – Она продолжала внимательно читать, удивленно качая головой. – А ты уверен, что ты все правильно запомнил?

– Конечно, госпожа. Здесь же все понятно.

«Кому понятно, а кому и не очень», – подумала она про себя, а вслух сказала:

– В общем так, Карнеус. На сегодня хватит. Ты молодец. Спасибо за труд. Можешь идти отдыхать. А завтра мы с тобой после завтрака встретимся и все обсудим. Хорошо?

– Конечно, госпожа. Как прикажете.

Он встал и с готовностью раскланялся, а Ирис, улыбнувшись ему вслед, помахала ему рукой:

– До завтра.

– До завтра, госпожа. Благодарю вас, госпожа.

Он вышел от нее сияя, как новый медный таз. У него получилось выполнить свою первую работу, и его новая госпожа даже похвалила его и улыбнулась на прощанье. Он был просто вне себя от счастья.

***

Какое-то время Дарий и Эмиль наблюдали за тем, как Атэс проверяет различные приспособления для боевой подготовки, после чего римлянин сказал:

– Э-э… братец… у нас здесь есть одно дело, которое мне бы хотелось успеть уладить до нашей совместной прогулки. Ты поедешь с нами, или предпочтешь остаться здесь и потренироваться?

В этот момент Атэс как раз подошел к одному замысловатому приспособлению с несколькими вращающимися в разных плоскостях колесами с выступающими из них палками. Закрутив сразу все колеса, он завороженно смотрел на приспособление, похожее в движении на многорукого деревянного человека, фехтующего с огромной скоростью сразу несколькими мечами. Оглянувшись на Дария, Атэс спросил:

– Мое присутствие или отсутствие имеет значение в этом вашем деле?

– М-м… пожалуй, нет. – Ответил с легким сомнением в голосе сотник.

– Тогда я лучше останусь здесь. Очень уж мне нравится эта штуковина. Хочется с ней разобраться. Да, и вообще, здесь много чего интересного. Я с удовольствием позанимаюсь. Кстати, мне больше не нужен грим, вы заметили?

Внимательно посмотрев на брата, сотник пожал плечами.

– Нет, пока ничего не заметил. Ну, немного по-другому загримирован, чем в этот раз. Главное, что тебя не узнать.

– В том-то и дело, что это уже не грим. Я спросил у Фрата, может ли он сделать со мной что-то, чтобы мне не пришлось постоянно следить за своей внешностью? Вот он и сделал. Теперь это просто мое новое лицо. Видишь, разрез глаз чуть изменен. Скулы больше. Подбородок шире, брови длиннее. В общем, чуть там, чуть здесь, и… вот тебе и другое лицо. Могу сколько угодно умываться, потеть, и все такое. Это уже не смоешь.

– В самом деле… – удивился Дарий. – И как он это сделал? Что за странный метод?

– Честно говоря, не знаю. Чем-то меня уколол в нескольких местах, и все. Сказал, что придется потерпеть. Ну, я и потерпел. Почесалось немного. Ночью плохо спал из-за этого. Но зато потом посмотрел на себя в зеркало и расхохотался. Вроде я, и в то же время, не я вовсе. Сначала в диковинку было на себя смотреть, а сейчас ничего, уже привык. Он говорит, что при желании все можно вернуть на место. А так, оно само начнет проходить через пару-тройку месяцев. Если нужно будет, он повторит.

– Честно говоря, мне больше всего понравился вариант с квадратной бородкой и двумя костяшками за щеками. И не узнаваем, и при этом лицо все равно свое. Хотя, как знаешь.

– Хорошо, когда это все само пройдет, если будет все еще актуально, верну тот вариант.

– Да, зачем. И этот сойдет. Теперь ты тем более можешь начинать свою школу. Астэр тебя не узнает, даже если станет твоей ученицей.

– Именно этого я и добивался, потому что, когда представил, что мне придется в полную силу заниматься каждый день, сразу подумал, что в отношении грима нужно что-то делать.

– Превосходный результат брат. – Одобрительно кивнул Дарий. – Держи ключи. У тебя есть примерно два часа, а мы пошли. Если что, поскольку аренду будешь дальше оплачивать ты, то и полноправный хозяин теперь здесь тоже ты.

Атэс поймал на лету брошенную ему связку.

– Хорошо, я все понял, жду вас через два часа. – Он махнул рукой на прощанье и, отвернувшись, продолжил увлеченно заниматься.

Дарий пошел было к двери, но потом остановился и еще несколько мгновений понаблюдал за братом. Затем, по-доброму улыбнувшись, вышел за дверь вместе с Эмилем и сказал ему:

– Думаю, если бы мы росли вместе, он был бы моим самым лучшим другом.

– Да?! – Эмиль почувствовал легкую ревность по отношению к Атэсу, хотя и понимал, что в этом нет смысла. – А почему?

– Нравится он мне. – Просто ответил Дарий и, подмигнув ему, пошел к своему жеребцу.

«Мне он тоже нравится», – подумал Эмиль и последовал за хозяином.

Глава 6

Сенатор Постумий был человеком волевым и решительным. Его крепкое, несмотря на годы, тело носило на себе шрамы, память о былых сражениях, в которых ему приходилось участвовать в молодости. Сильные руки, большой квадратный подбородок, кучерявые короткие волосы, темно-карие глаза, и необыкновенно спокойный взор, все это вместе сразу производило впечатление смелой и бескомпромиссной натуры. Постумий был весьма влиятельным человеком, хотя и был больше любим простыми людьми, нежели богатыми и именитыми, поскольку любил справедливость, и мог вступиться и за бедного, если находил, что тот прав.

Потеряв в возрасте сорока пяти лет красавицу жену из-за малярии, сенатор решил, что жениться второй раз это роскошь, и поэтому жил вдовцом, воспитывая своих двух уже достаточно взрослых сынов и одну дочь, похожую как две капли воды на мать.

Получив от Дария сообщение о том, что тот хочет с ним увидеться и поговорить на серьезную тему, Постумий ответил согласием, но назначил конкретное время для встречи и предупредил царского племянника, что другого времени у него нет и, если тот не соблаговолит явиться в назначенный срок, в следующий раз они смогут поговорить только через неделю. Получив такой ответ, Дарий постарался быть у дома сенатора заблаговременно, понимая, что тот слов на ветер не бросает.

Итак, в назначенный час он и Эмиль были у ворот Постумия, сообщив через придверника о своем прибытии. Услышав их имена, слуга тут же отворил двери и пригласил гостей внутрь.

Войдя в просторное помещение приемной сенатора, Эмиль и Дарий опустились в удобные добротные дубовые сидения, предложенные им слугой, после чего перед ними поставили небольшой столик с напитками и фруктами по римскому обычаю, и слуга сообщил им, что господин Постумий уже идет.

Взяв в руки бронзовые чаши с приятным в меру прохладным питьевым вином, друзья откинулись на спинки сидений и стали рассматривать помещение приемной, которое было отделано в консервативном римском стиле. Хотя рассматривать-то в общем-то было нечего. Еще два таких же дубовых сидения, напротив, как и те, на которых сидели Эмиль и Дарий, а на ровных, сложенных из больших каменных блоков стенах не было ровным счетом ничего, кроме четырех настенных светильников, по одному с каждой стороны.