Во власти огненного наследства. Часть 2

– А как именно?

– Возьму с собой Эмиля и отряд человек в шесть. Ты будешь седьмым, одетым, как и все. Ни у кого и мысли не возникнет. Подъедем к воротам. Вы останетесь снаружи. Я пойду к дяде, ну, в смысле, к царю. Мы поговорим о том о сем, а затем я скажу ему, что хочу взять Ирис на прогулку, чтобы якобы поговорить с ней о ее новом торговом предприятии. Мы же дружим с детства, и раньше, бывало, тоже гуляли вместе. Так что, это, как раз, будет очень даже понятно и естественно.

– А твои солдаты? Им можно доверять?

– Конечно! Во-первых, они о тебе ничего не знают. Все, что они знают, это, что я вместе с начальником тюрьмы исполнял какой-то срочный приказ по доставке важного человека с одного места на другое. А во-вторых, они научены хранить военную тайну, так что, здесь все будет надежно. Я вполне могу представить тебя, как легионера, прибывшего из другого гарнизона под мое начало, и что у тебя здесь какая-то своя особая военная миссия. Кроме того, сегодня я с собой возьму не тех, кого брал в прошлый раз, да, даже если бы взял и тех, ты настолько не похож сам на себя, что они ничего бы не поняли. А насчет Ирис, мало ли с какой девушкой и для каких целей хочет встретиться их начальник. Это их не должно волновать.

– Меня бы волновало, хотя, ладно, убедил, и что дальше? – учтиво спросил Атэс, никак не проявляя свое нетерпение.

– Мы с ней поедем вперед, вы за мной, а когда заедем в лес, трое воинов с Эмилем проедут по тропе вперед, за поляну, а трое остановятся со мной на тропе перед поляной. Так что, если за нами будет слежка с той или с другой стороны, мои ребята их умело нейтрализуют. А вы с ней останетесь на поляне, и пожалуйста, общайтесь, сколько хотите, ну… в пределах разумного, конечно. Только имей в виду, Ирис до последнего момента ничего не будет знать, ну… по известным причинам. Все-таки, девушка, может разволноваться и выдать тебя своими излишними эмоциями. Так что, смотри, чтобы она не закричала на весь лес, когда она тебя узнает. Хорошо?

Глаза Атэса просияли от счастья.

– Спасибо, брат! Ты не представляешь, что это для меня значит! – сказал он. – И что, отправляемся в путь прямо сейчас?

Дарий чуть подумал и неопределенно покачал головой.

– Что? – спросил Атэс.

– Да… я вот здесь подумал… у нас сейчас пока еще есть немного времени. Ты не покажешь мне один приемчик? А то у меня никак не получается его освоить.

– Ты серьезно, Дарий? – удивленно воскликнул Атэс.

– Более чем серьезно, брат. Пока Эмиль незаметно организовывает вашу с Ирис встречу, мы с тобой вполне можем немного потренироваться.

Атэс смиренно пожал плечами.

– Потренироваться, так, потренироваться. Вообще-то старший брат должен тренировать младшего.

– М-м… н-да, но… бывают же исключения из правил.

– Ладно, – вздохнул Атэс и вытащил две гладких костяшки у себя изо рта. – Какой ты там хотел прием?

Сотник довольно улыбнулся, снял с себя парик и взялся за тренировочный меч.

Глава 2

Через несколько часов Дарий, как он и говорил, уже разговаривал с царем, в то время как его воины вместе с Атэсом терпеливо ожидали его у стен дворца.

– Так, ты говоришь, что кто-то снова видел этого молодого человека с похожим родимым пятном на руке?

Ятон сидел на невысоком, но очень удобном, обтянутым кожей троне с подлокотниками, а Дарий на похожем, но чуть меньших размеров, напротив. Между ними на столике стояло вино, вода, и различные соки и фрукты.

– Да, дядя, Эмиль его снова повстречал. – Дарий внимательно наблюдал за реакцией царя на такое заявление.

– Угу, – задумчиво промычал царь. – Эмиль, наверное, для тебя, как для меня был Мелькарт?

Дарий кивнул.

– Возможно. Я на него могу, в общем-то, положиться во всем.

– Удивительно, да? Некоторые слуги бывают вернее и ближе, чем даже самые близкие родственники…

Ятон устремил задумчивый взор куда-то поверх головы племянника и на какое-то время замолчал.

Дарий терпеливо ждал.

– Так, ты допускаешь, что этот молодой человек мог быть моим… Азарием? – после довольно-таки долгой паузы снова спросил царь.

На этот раз Дарий ответил не сразу. Он задумчиво посмотрел в глаза Ятону и, понизив голос почти до шепота, ответил:

– Не берусь утверждать, но у меня все время было внутреннее ощущение, что мой брат жив… поэтому… почему нет?

Царь порывисто вздохнул.

– А… кроме пятна на руке… были у него еще какие-нибудь примечательные черты?

Дарий представил перед собой Атэса и вдруг понял сам для себя, что тот действительно очень похож на своего отца, особенно, если бы у него была такая же прическа и борода.

– Эмиль считает, что у него с вами есть довольно-таки сильное внешнее сходство.

– Хм… почти двадцать три года! – сокрушенно покачал головой Ятон. – И… что… чем занимается этот молодой человек? Он из… пиратов?

На этот вопрос Дарий решил ответить уклончиво.

– О его каких-либо связях с пиратами, кроме как возможной торговли с ними, как и со всеми другими, сведения до конца не подтверждены. Достоверно известно только, что он… торговал гончарными изделиями на базаре… в Акбарии.

– На базаре…

Лицо царя выражало что-то среднее между радостью и смятением. Он снова устремил взор куда-то вдаль и замолчал.

– Я просто подумал, что… – Дарий решил перехватить инициативу в этом разговоре. – Если это действительно Азарий, и он, возможно, и даже, наверняка, ничего толком не знает о своем прошлом, то, сначала, дядя, мне нужно посоветоваться с вами, а потом уже думать, что делать дальше.

Выйдя из задумчивости, царь вдруг оживленно отреагировал:

– Да, знаешь, ты прав… Все-таки, если это он, то ему почти двадцать три. Это такой непростой возраст! Может быть, у него уже есть своя семья, и я, попытавшись вмешаться, вдруг ненароком… сломаю ее. Или, может быть… я же не знаю, каким он стал человеком… А, вдруг… он… как, кстати, он выглядит… богато или… бедно?

– Я могу уточнить это у Эмиля, но, вроде как, средне. Просто, но не бедно. Не сильно богато, но со вкусом. Как простой обыватель, наверное.

Было ощущение, что Ятон пребывает где-то в своих мыслях и почти не слушает его.

– Знаешь… – сказал он после очередной паузы. – Будь я… моложе, наверное, …я, услышав это, сразу пожелал его увидеть. Но… теперь, пожалуй… мне… не хочется ему… навредить.

– В смысле, дядя, я не совсем понимаю. Если это ваш сын, вы хотели бы с ним встретиться, или нет?

– О, да! Конечно! Просто… – голос Ятона дрогнул. – Мне бы очень хотелось посмотреть на него… каким он стал. Просто…

Глаза царя неожиданно наполнились слезами. Видя это, у Дария возникло огромное желание все рассказать царю, но он сдержался и мягко предложил:

– Дядя, вы просто скажите, что вы думаете. Я же все понимаю. Но, если это действительно мой брат, я бы хотел узнать его ближе. Хотя бы даже, чтобы понять, кем он теперь стал…

Неожиданно царь перебил его и заговорил охрипшим срывающимся голосом:

– Я же не знаю, где и как он рос! Пусть даже и не подтвердилось, что он стал пиратом, но… его же похитили какие-то негодные люди. А вдруг они его воспитали злым человеком? А вдруг…

Ятон закрыл лицо руками, и его плечи стали сотрясаться.

«Да, похоже, мне нужно было с этим подойти раньше. – Подумал Дарий. – Хотя, когда раньше? Когда мы сами поняли, кто он такой, дядя к тому времени уже так заболел, что к нему было не подойти».

Он подошел к царю и, положив руку к нему на плечо, с теплотой в голосе сказал:

– Ну, же, дядя, не стоит. Я все понимаю. Давайте так. Я познакомлюсь с ним поближе, разузнаю, посмотрю, кто он, и кем стал, а потом сообщу вам.

– Только, пожалуйста! – Царь оторвал руки от лица и поднял заплаканные глаза на племянника. – Если ты поймешь, что он стал злодеем, не нужно мне ничего про него говорить. Мне хватило потери любимой жены и похищения сына. Лучше не знать ничего, чем знать, что его не только похитили, но еще и сделали лжецом, или вором, или убийцей.

– Хорошо, дядя, я понял.

– И еще, – было видно, что Ятон быстро овладел собой. – Когда будешь гулять с И́рис сегодня, будь с ней осторожен в своих вопросах. Ты знаешь, после смерти Мелькарта она мне почему-то стала как дочь и… Какое-то странное чувство. Вроде не родня, а… в общем, ей и так досталось. И отец умер внезапно, и жених куда-то пропал. Так что, ты… не обижай ее, ладно?

– Да, нет, что вы, дядя. Я наоборот хочу ей помочь.

– Ну, вот и хорошо. И ты, это… заезжай ко мне почаще, племянник. А то Астэр сказала, что ты был так занят, пока я болел, что даже ни разу не навестил меня.

Дарий ничего не стал на это отвечать, а просто обнял Ятона за плечи и, попрощавшись, ушел.

***

Когда он вышел от царя, его слуга, которого он предусмотрительно поставил у дверей, чтобы никто из людей Астэр не подслушал их разговор, сообщил ему, что Ирис и Эмиль уже ожидают его у ворот. Подойдя к ним, Дарий с удовольствием отметил, что Эмилю очень идет форма римского легионера, и постарался не обращать внимания на полный вопросов взгляд дочери Мелькарта, которую сейчас, судя по всему, ничего не интересовало, кроме Атэса. Он незаметно приложил палец к губам, давая ей понять, что не время говорить о чем-то подобном.

Они оседлали своих жеребцов и выехали за ворота, где их ожидали семь римских воинов. Окинув их взглядом, Ирис оглянулась на Дария все с тем же вопросом в глазах, типа: «А эти, что здесь делают?» – но он лишь снова приложил палец к губам, а вслух сказал:

– В последнее время я предпочитаю брать с собой охрану. Времена, знаешь, неспокойные.

Он дернул вожжи и поехал вперед, а Эмиль нарочито притормозил. Ирис поняла, что Дарий специально хочет отъехать на некоторое расстояние, чтобы свободно поговорить и, пришпорила Тантума.

Поравнявшись с ним, она спросила, стараясь всячески сдерживать свои эмоции:

– Я надеюсь, ты меня к Сахиру везешь, или как?

– Все в свое время, И́рис. Все в свое время, – спокойно ответил Дарий.

– Ты не ответил на мой вопрос, – чуть вспыхнула она.

– Почему же, я ответил.

– Но ты не сказал, ни да, ни нет.

– Хорошо, я отвечу; нет, я везу тебя не к Сахиру, а на прогулку. Прежде чем я отвезу тебя к нему, мне хочется с тобой кое-о-чем поговорить.

Она какое-то время ехала молча, борясь с желанием надуться на него как маленькая девочка. Затем, понимая, что Дарий, скорее всего, лучше знает, что делает, сказала:

– Ладно. У меня к тебе тогда другой вопрос. Ты уже ознакомился с теми свитками, которыми я тебе передала в отношении Астэр?

Это было неожиданно. Дарий только сейчас вспомнил, что И́рис, в день, когда она передала ему деньги для выкупа Атэса, вместе с этими деньгами вручила ему большую плоскую корзину со множеством свитков и сказала, чтобы он надежно ее спрятал и обязательно нашел время, чтобы их посмотреть и решить, что с ними делать. А он, поскольку был занят всем тем, что нужно было сделать для Атэса, оставил корзину у себя дома в трапезной и совершенно про нее забыл.

Посмотрев на нее беспомощными глазами, он понял, что врать смысла нет.

– Ирис, дорогая, прости! – Он положил руку на сердце. – Я совершенно забыл про то, что ты меня об этом просила.

– Вот так, значит! Он, видите ли, забыл! – Сказала она, высоко подняв голову и расправив плечи, явно давая понять, что крайне возмущена. – Значит, к Сахиру он меня не везет! Корзину, видите ли, забыл! И ведь сейчас скажет, что был все это время занят каким-нибудь важным делом!

– Да. Скажу.

– Хм… И каким же, если не секрет, позвольте спросить?

– Сахиром.

– Сахиром?! Тогда, почему я до сих пор не имела возможности увидеться с моим Сахиром? Всему свое время, да? Конечно! Сейчас ты снова это повторишь. А ведь, эти свидетельства мой отец собирал в течение многих-многих лет. И там есть множество неопровержимых свидетельств преступной деятельности царицы против римского народа.

– Ирис, ты говоришь слишком громко, – постарался он ее урезонить.

– Хорошо-хорошо, – она снизила тон. – Но ты должен понять, что, если мы обнародуем эти свидетельства, Сахиру, возможно, даже не придется скрываться, а ты на них даже не взглянул. Ну, и как это называется?

– Ты сказала… свидетельства? – переспросил он, пытаясь вспомнить, а говорила ли она ему что-то подобное, когда вручала корзину.

– Да, свидетельства. Я же сказала тебе, что это очень важно, и это нужно срочно посмотреть.

– То есть, ты хочешь сказать, что Мелькарт собрал реальные свидетельства преступлений Астэр против римлян?

– Да-да, именно это я и хочу сказать, Дарий. Я не шутила, когда просила тебя посмотреть эти свитки. Там множество разграбленных деревень, поголовно вырезанные поселки. Это сотни, десятки сотен людей. Там и старики, и дети, и просто мирные жители. Она старалась действовать так, чтобы свидетелей не оставалось, а потом присваивала себе их имущество. Но все равно кто-то остался, и эти свитки – это свидетельства оставшихся в живых.

– Так, что же ты сразу не сказала?

– Ты же помнишь, в каких условиях я тебе их передавала. Я не могла сказать больше.

– Ладно. Я понял. Теперь обязательно посмотрю.

– Ну, и о чем таком важном ты хотел со мной поговорить?

– В целом, как я думаю, нам нужно хорошо продумать, как вы можете встречаться так, чтобы вас не замечали. Теперь, хотя ты и имеешь, в общем-то, свободное перемещение, это не значит, что Астэр оставит свои попытки в отношении тебя и своего сыночка. Я думаю, что она все равно продолжит за тобой следить, и может случайно узнать правду. А нам, во всяком случае, пока, никак нельзя допустить, чтобы она узнала, что Сахир на свободе.

– Честно говоря, меня сейчас меньше всего волнует Астэр и ее выкормыш.

– Мне кажется, что царь не был бы доволен, если бы услышал, как ты отзываешься о его сыне. – Сказал Дарий, а мысленно добавил: «И брате твоего Сахира».

– Ладно-ладно. Не буду. Ну, и что ты предлагаешь? Это из-за этой твоей излишней осторожности я до сих пор не имела возможности увидеться со своим законным женихом?

– Сегодня всего второй день, как он на свободе, а ты уже называешь мою осторожность излишней? – вспылил Дарий. – Я уже начинаю думать, что тебя нужно немного наказать этак на недельку, чтобы ты немного поубавила свой гонор. Я конечно понимаю, что ты теперь свободна и сказочно богата, но мне совершенно не нравится, какой тон ты позволяешь себе в разговоре со мной. Создается впечатление, что я для тебя делаю что-то плохое, а не хорошее.

Дарий сказал это, как ему показалось, тоже излишне громко, и с опаской оглянулся на своих воинов, и на Атэса, надеясь, что тот не услышал его, и что расстояние до них достаточно большое.

Ирис поняла, что зашла слишком далеко, и со вздохом сказала:

– Ладно. Прости, пожалуйста, Дарий. Это просто эмоции. Я, видимо, так много переживала в последние дни, что теперь сама не своя.

– Понимаю.

Какое-то время они ехали молча, осмысливая сказанное. Она боролась со своими чувствами, а он думал, есть ли за ними слежка. Они не видели, что на некотором расстоянии едет всадник и наблюдает за ними издалека. Однако воины Дария его заметили и тоже внимательно наблюдали за его действиями.

Через какое-то время они подъехали к лесу.

– Мы, что… в лес? – спросила она.

– Да, в лес. В тот самый твой любимый лес.

– Ну, уж не знаю, насколько он любимый. С одной стороны, я здесь встретилась с Сахиром, а с другой, меня здесь чуть не убили.

Дарий обернулся к своим и крикнул:

– Эмиль!

Его верный управляющий и с ним три воина тут же пришпорили лошадей и проехали метров на пятьдесят вперед, а остальные остались позади.

– Зачем это они? – спросила Ирис.

– На всякий случай. Я хочу быть уверенным, что, пока мы на прогулке, никакие разбойники нам не помешают.

– М-м, понятно. Все так серьезно! Я думала, мы всего лишь пошли погулять.

– Если бы не Сахир, и тебя, и нас с Эмилем в этом лесу убили бы. Так что, с охраной как-то безопасней.

Она тяжело вздохнула, вспомнив о том, как чуть не распрощалась с жизнью на этой самой поляне, к которой они сейчас подъезжали, и как именно Сахир, рискуя собой, спас ее.

Еще пару сотен метров, и они подъехали к тому самому дереву, к которому ее привязывали. Здесь все еще валялось несколько неубранных обломков после того жестокого сражения за ее жизнь, и кусок той самой веревки.

– Как много здесь напоминаний! – на выдохе сказала она. – Ты специально меня сюда привел?

Дарий остановил лошадь и дождался, когда те, кто впереди, доедут до конца поляны и исчезнут из виду.

– Подожди меня здесь, я быстро, – сказал он. – Можешь пока спешиться.

И́рис послушно остановилась и соскочила с Тантума, а он, пришпорив лошадь, быстро нагнал тех, кто проехал вперед и поменялся головным убором с Атэсом, который был уже на готове.

– За нами шпион, – сказал ему Атэс.

– Ты видел?

– Да. Мы все его видели.

– Один?

– Да, один.

– Послать парням одного на помощь?

– Зачем? Я думаю, четверо справятся.

– Ну, что ж. – Дарий улыбнулся и пожал Атэсу руку по-римски. – Успеха тебе.

– Спасибо, брат, – признательно кивнул Атэс и пришпорив лошадь, выехал на поляну.

***

Карнеус недолюбливал лошадей. В детстве он имел неосторожность подойти к одной из них сзади и получил копытом в живот. С тех пор он побаивался этих огромных сильных созданий и предпочитал держаться от них подальше. Однако ему все равно приходилось с ними сталкиваться, особенно с того момента, когда прежний хозяин решил продать его, и Карнеуса приобрела на базаре не кто-нибудь там, а сама царица Астэр. Не то, чтобы он чем-то не устраивал своего предыдущего хозяина. Просто у того дела пошли неважно, и он решил избавиться от лишней прислуги. Да и купила Карнеуса не сама царица, а кто-то из ее людей, хотя и для нее.

Когда Карнеуса привезли во дворец, его сначала высекли как следует и бросили в темницу, а затем на следующий день объяснили, что так с ним будут поступать каждый раз, когда он будет плохо справляться со своими обязанностями, либо, если он провинится слишком сильно, просто убьют. Это было очень больно и обидно, тем более, что на прежнем месте службы его почти никогда не наказывали.

– Ты ничего такого не подумай, Карни. – Сказал ему его хозяин перед тем, как везти его на невольничий рынок. – Ты хороший раб, и я бы тебя не продавал, но, увы, доходы у меня упали, и я больше не могу тебя содержать. Глядишь, тебя купит кто-то, с кем тебе будет даже лучше, чем мне.

«Вы были самым лучшим хозяином! – подумал Карнеус, выезжая из восточных ворот дворца вслед за группой римских легионеров. – Здесь ко мне относятся гораздо хуже».

Тот, кто его покупал, сначала довольно долго беседовал с ним, задавая ему самые разные вопросы.

Вопросы эти Карнеусу показались странными.

Покупатель расспрашивал его; как зовут хозяина, как зовут его жену, как зовут ее подруг, как они одеваются, какого цвета у них нарукавники, и какие украшения; где они обычно собирались поболтать по-женски, и какие украшения были на стенах в той комнате, и кого они обсуждали вчера, позавчера и третьего дня, и неделю назад; а какая тогда была тогда луна на небе, какая погода и какое небо по утрам и вечерам…

Как оказалось, Карнеус смог ответить на все вопросы покупателя, и даже к своему удивлению прекрасно помнил все те мелочи и подробности, которыми тот интересовался. Затем, видимо удовлетворившись своим выбором, покупатель крикнул продавцу:

– Этот подойдет!

Его руки забили в колоду и, посадив на колесницу, повезли. Когда они подъехали ко дворцу, Карнеус очень удивился и испугался, так как был наслышан, что, если он попадет на службу к царице, то легко может в любой момент распрощаться с жизнью. Его самые худшие опасения оправдались, он попал к Астэр.

В его обязанности входило, следить за всеми, за кем нужно было следить, и сообщать своему начальнику Тенеру, который непосредственно подчинялся уже самой царице, все подробности того, что Карнеус видел или слышал. Иногда подробностей было много, и в этом случае к нему приставляли другого раба, который их все записывал. Пару раз ему приходилось рассказывать то, что ему удавалось узнать, даже самой царице.

Начальник Карнеуса был скуп на похвалу, но, видимо свои обязанности раб выполнял хорошо, поскольку больше его ни разу не высекли. Однако его предупредили, что, если его как шпиона вдруг раскроют, то это самая худшая провинность, которая с ним может случиться.

Хотя сама служба Карнеусу не нравилась. Он не любил следить за людьми и не любил доносить на них. Особенно, когда ему приходилось ехать вслед за ними верхом, так как он, как уже было сказано, недолюбливал лошадей и даже откровенно боялся их. Видимо лошади это чувствовали и поэтому тоже вели себя с ним строптиво.

Правда с последним жеребцом ему явно повезло. Его звали Вульп, что означало Лис. Свое прозвище конь получил за свой низкий рост и странную походку, поскольку переставлял одновременно задние и передние ноги наперекрест, и видимо поэтому, хотя и бежал очень быстро, издавал копытами более тихий звук, чем обычные лошади.

Вульп был, пожалуй, единственным жеребцом, к которому Карнеус отнесся более-менее без страха, и похоже, что и конь со своей стороны, тоже воспринял своего нового наездника вполне благонравно.

«Ну, зачем за ними следить? – думал Карнеус, стараясь не упускать из виду группу легионеров. – Что может быть подозрительного в племяннике самого царя и в этой милой девушке И́рис? И зачем царице нужно о них все знать? По мне так они никакой опасности не представляют. Милейшие люди. Раньше этот офицер Дарий со своим слугой Эмилем так часто к нам приезжали, так мило общались, а теперь вдруг за ними слежка установлена. Не понимаю! Ох, не нравится мне быть шпионом!»

Через какое-то время дорога стала уходить вправо, теряясь за лесным массивом, и Карнеус чуть пришпорил Вульпа, чтобы не упустить группу. Однако, когда он достиг леса, легионеры исчезли из виду.

«Этого еще не хватало! Куда они подевались?» – забеспокоился шпион.

Он проехал до того места, где дорога просматривалась далеко вперед, но группы нигде не было видно.

«Не иначе как в лес свернули!» – подумал он, и чуть пришпорил коня.

Доехав до поворота в лес, Карнеус осторожно повернул Вульпа, направляя его на лесную дорогу, стараясь двигаться как можно тише. Благо, походка коня была сама по себе негромкой, но в лесной тишине даже тихий топот был слышен довольно далеко.

Где-то там в лесной чаще раздалось приглушенное конское ржание.

«Точно, там!» – подумал он и двинулся чуть быстрее.

Однако не успел он проехать и ста шагов, как выехал на небольшую прогалину и неожиданно для себя оказался окруженным четырьмя римскими воинами.

***

С замиранием сердца Атэс выехал из лесной чащи на поляну. Ирис стояла возле Тантума и, бросив в его сторону лишь мимолетный взгляд, тут же отвернулась.

«Не узнала!» – Подумал он, и даже обрадовался. Дарий оказался прав, предложив ему поменяться с ним шлемом, чтобы девушка не сразу поняла, кто к ней подъезжает.

Он не спеша направил лошадь по направлению к ней, глядя на нее во все глаза и ожидая с трепетом, когда же она повернется и наконец узнает его.

Поскольку на нем был надет большой офицерский шлем, украшенный страусовыми перьями, И́рис, увидев издалека, как он выезжает на поляну, подумала, что это Дарий, и отвернувшись в другую сторону, продолжила наблюдать за двумя смешными птичками на ветке ближайшего дерева, перечирикивающимися друг с другом о чем-то о своем о птичьем.

Атэс, улыбаясь, подъехал совсем близко и, спрыгнув с лошади, подошел к ней вплотную.

– Смотри, какие смешные пташки! – сказала она, все еще не глядя на него. – А разговаривают с друг другом на птичьем, ну, прям как люди.

Он усмехнулся в ответ и специально негромко сказал:

– Может быть это жених и невеста, и они обсуждают свою будущую свадьбу?

Знакомый голос резанул ей уши. Она резко обернулась, глядя на него широко раскрытыми глазами и, если бы не его палец, приложенный к губам в знак молчания, И́рис, наверное, закричала бы на весь лес. А так, почти задохнувшись от счастья и неожиданности, она бросилась к нему на шею и стала обнимать его, и покрывать поцелуями его лицо, плача и смеясь одновременно, и приговаривая:

– Сахир, милый мой, как же я соскучилась! Как я вся извелась без тебя, любимый! Как хорошо, что ты цел и невредим! А я глупая, надо же! И зачем я Дария упрекала?

Она говорила, и говорила, и говорила. Слова просто лились из нее неудержимым потоком, как будто все, что у нее накопилось за все эти долгие дни разлуки должно было вылиться сейчас, во время этой столь долгожданной встречи.

Атэс с улыбкой молча слушал этот словесный поток, не говоря ни слова, а просто обнимая и прижимая ее к себе. Ему, конечно же, тоже хотелось очень много чего сказать, но он прекрасно понимал, что он свое еще скажет, а сейчас пока просто не время.