Дыши

Но ничего не происходит. Мы сидим, смотрим друг друга. Она улыбается.

Мои глаза краснеют. Моё лицо краснеет. Мои руки, сжатые в кулаки трясутся, а костяшки пальцев белеют.

– Скажи мне, – хриплю я, проглатывая боль в горле, – а ты любишь вишнёвые пироги?

Она кивает, всё ещё не понимая, что происходит. Подсаживается ко мне поближе, гладит мою руку, затем обнимает меня.

Мы сидим на лавочке, пока мой рыжий друг, этот фанат динозавров и автомобилей, сидит в инвалидном кресле, и ему уже никогда не стать гонщиком.

Она даже не понимает, в чем причина всех этих вопросов, моего покрасневшего лица и побелевших костяшек пальцев.

Она сидит. Смотрит на меня. Улыбается.

И это гораздо хуже, чем просто умереть.