Иностранная литература №02/2012

– Мы? – Татикава, похоже, удивился. – Будет драка.

– О! Давайте, давайте! Мы выступим как защитники справедливости, – Сакасита оживился, как всегда не задумываясь о последствиях.

“Никакой он не защитник справедливости. А просто хочет поучаствовать в драке”, – подумала про себя Тамако, хорошо знавшая Сакаситу.

– Слушайте, так не пойдет, – возразил Токунага. – Если мы передеремся между собой, это ведь будут все те же школьные беспорядки.

– А, ну да.

– Что, уговаривать их будем? – снова удивился Татикава. – Они побьют нас – и все.

– Будем делать это так, чтобы не побили, – сказал Токунага и, повернувшись к Кэндзо, добавил, – мы попробуем. Не знаю только, получится или нет.

Затем все трое замолчали.

– У вас должно получиться!

Как только Кэндзо это сказал, Токунага поднялся, Татикава и Сакасита тоже встали.

– Кстати, мой отец… – сказал Токунага при выходе, – если вы не против, он хотел бы попросить вас снова писать вывески в стиле кайсё[19], как раньше. Он говорит, что сейчас нет человека, который бы писал в этом стиле.

– А, Сётаро? – Кэндзо смущенно заулыбался. – Он мог бы не чиниться и позвонить мне сам. Хорошо. Передай отцу, что я готов прийти к нему хоть завтра.

* * *

В пору новогодних распродаж в “Рекламную контору Токунага”, так называлась лавка вывесок, которой владел отец Хироси, нахлынуло множество дополнительных заказов, и все работники, включая хозяина, трудились без выходных. Кэндзо, захватив с собой обед, уходил в контору, находившуюся за станцией, и работал в уголке просторной мастерской, делая в стиле кайсё рекламные листы с ценами на специальные предложения, которые вешают при входе в магазин. Тамако не знала, что дедушка такой искусный каллиграф, и теперь зауважала его еще больше, однако, по словам Кэндзо, для людей старшего поколения подобное умение было само собой разумеющимся.

Теперь после школы Тамако нередко заглядывала в “Рекламную контору Токунага” и даже подружилась с Хироси. Он и его товарищи, похоже, начали воплощать в жизнь то, о чем попросил их Кэндзо. Они то и дело вели какие-то переговоры с учениками других классов, громко спорили, прибегали на звук разбиваемых стекол, и порою им здорово доставаясь, так что Хироси какое-то время ходил с разбитой губой.

– Прости. Это ведь все из-за того, что сказал мой гран-па, – извинилась Тамако, когда они вместе с Матико втроем возвращались домой, и Хироси ответил с непривычной для него радостной улыбкой:

– Ничего страшного. Все в порядке.

– Надеюсь, вы не собираетесь жертвовать своими жизнями?

– Нет уж. Это, пожалуй, чересчур!

Хулиганские выходки вроде нападения на учителей, драк и битья окон постепенно шли на убыль, но зимние каникулы наступили еще до того, как деятельность Токунаги и его компании успела принести заметные плоды.

В Рождественский сочельник Кэндзо подарил сыну шарф, а невестке платок. Тиэко, покраснев, извинилась перед свекром:

– Простите, мы совсем не подумали о подарке для вас.

– Ничего. Это родители должны дарить детям рождественские подарки, а не наоборот.

– А для меня ничего нет? – недовольно спросила Тамако, и Кэндзо обратился к сыну с женой:

– Думаю купить Тамако костюм. За этот год она сильно выросла, и ей, наверно, уже все стало мало.

– Купить? Где? – удивился Кэйити.

– Могу я завтра вместе с Тамако съездить на Гиндзу?[20]

– Вот это да! – радостно воскликнула Тамако.

Однако Кэйити посмотрел на отца с подозрением. За оформление одного листа в рекламной конторе платят пару сотен йен, на такой заработок костюма не купишь, тем более в первоклассном магазине.

На следующий день Тамако вместе с дедушкой отправилась на Гиндзу. Кэндзо впервые за долгое время надел костюм и пальто, бережно сохраненные женой. Тамако была в школьной форме, поскольку влезть в свой старый костюм уже не могла. Сначала Тамако не знала, о чем говорить с дедушкой, и чувствовала себя неловко, однако стоило им добраться до Гиндзы, как неловкость куда-то исчезла, и они оба с головой ушли в поиски подходящего костюма. В конце концов, они остановились на костюме от Миу Миу[21], который понравился им обоим. Кэндзо долго договаривался с продавцом, чтобы подгонка костюма была выполнена к Новому году. Тамако подумала, что это совсем не обязательно, и ей было непонятно, почему дедушка придает этому такое значение.

Пока они покупали подходящие к костюму ожерелье и серьги, подошло время ужина, и они отправились в ресторан. Кэндзо обычно предпочитал японскую кухню, но, к счастью, и любимую Тамако итальянскую кухню обожал тоже. Когда они зашли в первоклассный итальянский ресторан, многие посетители уставились на странную пару – старик и школьница.

– Они думают, что я несовершеннолетняя проститутка.

– Это еще что такое?

Тамако кратко рассказала дедушке, не знакомому с новыми общественными явлениями, о проституции несовершеннолетних.

– Вот незадача. Я же не могу встать и объявить во всеуслышание: “Это моя внучка!”, – вздохнул Кэндзо. – Что, однако, творится в мире.

Наступил канун Нового года. Отец с матерью уехали на горячие источники, и Кэндзо сказал внучке:

– Новый год будем встречать в токийском отеле, так что собирайся.

– Ого! Но костюм еще не привезли.

– Я попросил, чтобы его доставили прямо в отель.

– Да? Только я вообще-то встречаюсь с подругой второго числа…

– Не беспокойся. Домой вернемся второго утром.

В той же одежде, что и на Рождество, они отправились в отель в Токио, где Кэндзо забронировал изысканный номер-люкс, куда уже доставили костюм Тамако. Номер был украшен по-новогоднему. По-видимому, Кэндзо и раньше останавливался здесь, во всяком случае, в гостиной их ждали шампанское и фрукты от администрации отеля. Тамако сказала, глядя на две роскошные кровати в спальне:

– Гранпа, ты же не замышляешь ничего такого по отношению ко мне?

– Кто же будет покушаться на собственную внучку?

Для Кэндзо был доставлен выходной костюм. Когда только он успел его пошить? После легкого ужина в номере они переоделись, чтобы отправиться на новогоднюю вечеринку в клуб, располагавшийся на подземном этаже отеля. Надев костюм и украшения, Тамако сама удивилась тому, как взросло она выглядит. Только вот ненакрашенное лицо не сочеталось с нарядом. У Тамако было с собой кое-что из косметики матери – так, на всякий случай, – и, расположившись перед трехстворчатым зеркалом в спальне, она быстро нанесла легкий макияж.

– Теперь ты выглядишь, как настоящая леди, – сказал дедушка, немного смущенный привлекательностью Тамако.

– Гранпа тоже настоящий франт.

В клубе под названием “My Reverie” царила изысканная простота, все говорило о том, что здесь проводят время солидные люди. Публика была одета с иголочки. В основном, это были пожилые супруги – должно быть, частые посетители, а также джентльмены средних лет, скорее всего, поклонники выступавшего в клубе пианиста. Молодых пар, по всей видимости, случайно остановившихся в этом отеле, было всего две. Тамако в очередной раз удивилась широте круга знакомств Кэндзо. По словам дедушки, красивого пианиста с усами звали Янагида-сан, и он был его старым другом, да и среди завсегдатаев оказалось человек пять дедушкиных знакомых.

– Нет-нет, это не юная проститутка. Это моя внучка, – Кэндзо громко представил им Тамако, они рассмеялись и даже освободили для них место прямо рядом с пианино. Тамако обхаживали, поили ее шампанским, предлагали изысканные закуски, которых она никогда раньше не пробовала, а также ароматно пахнущий напиток – коктейль для женщин, однако все ее собеседники были средних или преклонных лет, и это ей не слишком нравилось. Тамако подумала, что дедушка хотел похвастаться ею перед друзьями. Еще она подумала, что ее ровесники в такие места не ходят, и решила как следует насладиться атмосферой заведения, куда она вряд ли скоро попадет снова.

По заявкам гостей Янагида-сан исполнял старые джазовые композиции вроде “Sleepy Time Gal”[22] или “All The Things You Are”[23]. Тамако тоже предложили сделать заявку, и она назвала песню “All Of Me” [24], которую помнила, поскольку та была заглавной композицией к одноименному фильму, и гости зааплодировали, одобряя ее вкус.

– Годакэн-сан, может, споешь что-нибудь, – сказал Янагид а-сан, и дедушка с готовностью поднялся, и вот тут Тамако изумилась по-настоящему. Сидевший рядом пожилой мужчина поведал Тамако, что когда-то давно дедушка пел в этом клубе, и она окончательно перестала понимать, кто же он на самом деле.

Из-за возраста дедушке иногда не хватало дыхания, однако старая песня “You’ll Never Know”[25], которую он спел неожиданно приятным голосом, заставила заслушаться даже Тамако, уж никак не принадлежавшую к поколению любителей джаза. Но возможно, дело было просто в том, что она захмелела. Некоторые из пожилых гостей прослезились, тут и там слышалось: “Совсем как в старые времена”.

Приближалось время наступления Нового года, хозяин клуба принимал заказы на тосикоси соба[26] в такой спешке, что вызвал общий смех, а Янагида-сан раздавал листы с напечатанными словами песни ‘Auld Lang Syne”. Наконец, начался отсчет секунд, и, как только он закончился, торжественно откупорили шампанское. Все начали петь “Auld Lang Syne”, и у Тамако отлегло от сердца. Она знала эту песню как “Хотару-но хикари”[27].

Тамако и Кэндзо вернулись в номер около часа ночи. Дедушка после этого снова отправился выпивать, а Тамако крепко уснула.

На следующий день, первый день нового года, Кэндзо мирно спал в номере, а Тамако гуляла по саду и играла с симпатичными мальчиками-близнецами – учениками последнего класса начальной школы, с которыми познакомилась в игровой комнате.

Они вернулись домой после полудня второго числа, а родители приехали из Кусацу на следующий день. Тамако удивилась: Тиэко было не узнать. Она была в прекрасном настроении и выглядела необыкновенно похорошевшей. Недоумевающая Тамако обратилась с вопросом к дедушке, и он, смеясь, ответил:

– Ты поймешь, когда подрастешь. Тиэко-сан скоро наверняка опять будет не в духе. Тогда я снова отправлю их путешествовать вдвоем.

Тут уже и Тамако догадалась: “Ах вот оно что. Сексуальная неудовлетворенность”. Похоже, проживание подрастающей дочери в соседней комнате за тонкой перегородкой изрядно осложняло супружескую жизнь родителей.

* * *

С наступлением третьего триместра от хулиганства в школе почти не осталось и следа. Среди учеников, конечно, все так же попадались бунтари и буяны, но это были одиночки, не имеющие отношения к существовавшим до этого компаниям школьных хулиганов.

Хироси решил пойти учиться в ремесленную старшую школу. Похоже, он собирался продолжить дело отца. Его дружба с Тамако становилась все более крепкой, и Матико, видимо, не желая им мешать, перестала возвращаться из школы вместе с ними. Над ней больше не издевались, и у нее появились новые друзья.

Хироси знал одного из членов банды, скупавшей земельные участки. Его звали Мацунага. Это был тот самый невысокий смуглый парень. Когда Мацунага учился в средней школе, он подрабатывал в “Рекламной конторе Токунага” и с тех пор приятельствовал с Хироси. Он и теперь иногда заходил в контору и разговаривал с Хироси, ну а Хироси время от времени передавал Тамако то, что узнавал о делах банды от своего приятеля.

Так Тамако узнала, что преступная группа называется Кикути-гуми[28]. Предводитель группы Годзо Кикути раньше сотрудничал с якудза, работая в токийском агентстве недвижимости, а с тех пор как это агентство поручило ему скупку земельных участков в этом городе, он устроил свой штаб в помещении у станции, позади зала патинко, и назвал свою группу Кикути-гуми. Всего в банде восемь человек, почти всех он привез с собой из Токио, лишь двое-трое – из местных.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Гранпа – дедушка (от англ, “grandpa” – “grandpapa”). (Здесь и далее, если не указано иначе, – прим. перев.)

2

В 2003 г. по книге был снят одноименный фильм, получивший несколько международных наград. Сам автор не раз заявлял, что теле- и киносценарии являются полноценными литературными произведениями, наравне с театральными пьесами. Как нам кажется, данное произведение красноречиво демонстрирует творческое кредо писателя – нарочитое размывание границ между высокой и массовой литературой. (Прим. составителя).

3

Грандмаза – бабушка (от англ, “grandmother”).

4

Тама – сокращенно от Тамако. Уменьшительный суффикс “-тян” обычно используется при обращении к младшим, а также молодым девушкам.

5

1 цубо равен примерно 3,3 м2

6

Татами – маты, которыми застилают пол в традиционном японском доме. Стандартный размер 91x182 см.

7

Сёдзи – раздвижная решетчатая дверь, оклеенная бумагой.

8

Комбини – небольшой круглосуточный супермаркет, каких много в Японии.

9

Суффикс “-сан”, как правило, присоединяется к именам и фамилиям.

10

Годакэн – прозвище, сложенное из сокращенных фамилии (Годай) и имени (Кэндзо).

11

Гранфа – грандфаза (от англ, “grandfather” – дедушка).

12

Хакама – одежда в виде юбки, надеваемая поверх кимоно. Быть в кимоно без хакама – значит быть одетым не по форме.

13

Суффикс “-кун” присоединяется к именам и фамилиям одноклассников, коллег ит. п., то есть людей одного уровня с говорящим, а также к нижестоящим. Употребляется в основном по отношению к лицам мужского пола.

14

Экономика “мыльного пузыря” – период 1983–1989 гг. За этот период Токийская биржа сосредоточила в своих руках более 60 % объема мирового фондового рынка.

15

Имеются в виду характеристики для подачи в другое учебное заведение (при приемных экзаменах).

16

Патинко – популярные в Японии игровые автоматы.

17

Кусацу – славящийся горячими источниками поселок в префектуре Гумма.

18

110 – телефон полиции в Японии.

19

Кайсё – один из стилей каллиграфии.

20

Гиндза – модный торговый район Токио с высококлассными магазинами, ресторанами и т. п.

21

Миу Миу – итальянский бренд молодежной женской одежды.

22

“Sleepy Time Gal” (“Сонная девчонка”; 1925) – джазовая композиция, исполнявшаяся Дином Мартином, Фрэнком Синатрой и др.

23

“All the Things You Аге” (“Ты для меня все”) – мелодия из мюзикла Джерома Керна “Жаркий май” (1939), популярная среди музыкантов 40—50-х годов.

24

“All of Me” (“Мое второе я”; 1931) – композиция, исполнявшаяся многими знаменитыми джазовыми музыкантами. Звучала в одноименном фильме 1984 года.

25

“You’ll Never Know” (“Ты никогда не узнаешь”) – популярная песня, впервые прозвучавшая в фильме “Привет, Фриско, привет” (1943).

26

Тосикоси соба – гречневая лапша соба, которую едят по случаю проводов старого года.

27

“Auld Lang Syne” (“Старое доброе время”) – шотландская песня на стихи Роберта Бернса. Во многих странах поется при встрече Нового года. “Хотару-но хикари” (“Свет светлячка”) – японская версия той же песни.

28

Куми (или озвонченное “гуми”) – группа, партия, компания, клика, банда и т. п. Употребляется в названиях японских преступных группировок.