– Это хорошо, что вы понимаете. Ладно, довольно туману. Давайте так: сейчас придем, я расскажу, что знаю про Ника, мы оба послушаем Сэма – не про Ника, а про все, что творится здесь в последнее время. Потом я вас оставлю – как раз ко времени, как начнут подтягиваться прочие местные завсегдатаи. Вчера было довольно пусто, нами мало кто интересовался. Они вас застанут, как и накануне, в одиночестве и над стаканом виски. И вы не спешите о нашем уговоре пробалтываться – расспросите так, как будто никого здесь толком не знаете. В общем, попробуйте пока что собрать сплетни у народа без моего участия, хорошо?

– И что это нам даст? Тем более после того, как мы расспросим Сэма?

– А вот то и даст. Думайте, Джойс.

– Хм-м…. Так я смогу понять, о чем именно люди умалчивают, по крайней мере.

– Точно.

– А это, опять же, подскажет – что самих их тревожит больше всего… Так, стоп! О’Нил, какого черта? Вы здесь живете, это ваш город, бандитская вы рожа! Почему нужно разыгрывать этот цирк?

– Джойс, Уилл… вы посмотрите еще раз на меня и подумайте! Вы же умный человек, или я ошибся? Что вы видите?

– Вы полукровка, – брякнул Джойс. – И…

– И все. Ирландец, навахо, утэвво. Каков коктейль, а?

– То есть – хотите сказать, местным вы все равно со всех сторон чужой?

– Точно. Меня могут слушать. Меня могут бояться. Меня могут сколько угодно уважать или даже любить…

– Особенно бабы, с вашей-то рожей, – хихикнул вдруг Джойс.

– В том числе и они, – невозмутимо продолжил Дэф. – Но своим я никогда не буду. Не скажу, что меня это расстраивает. К тому же – это Новый Свет. Тут, положа руку на сердце, люди – просто люди. Пуэбло, навахо, яки, испанцы, англичане, немцы или люди островов – да какая, к лешим, разница! Были бы деньги, руки и ноги на месте и голова варила – все. Одни молятся Христу и Деве Марии, другие – местным духам и собственным двойникам, третьи не верят ни во что, а что касается четвертых… не важно, понимаете – не важно, пока ты просто человек. Но вот утэвво и все, с ними связанное – это сразу как метка краской на лбу. Как племенных бычков в стаде метят, знаете же?

– На заднице, – буркнул Джойс. – Скотину метят пятном краски на заднице.

Дэф расхохотался.

– Это уже, собственно говоря, без разницы. А чтобы собрать всю информацию, придется исхитриться.

– Вы играете за местного, но не совсем своего по рождению, а я – за неместного, но обычного?

– Именно.

– Что же, поверю вам на слово. Звучит, по крайней мере, не очень бредово. Рассказывайте уже давайте – чем Ник Хьюстон успел отличиться?

…Ник Хьюстон прибыл в городишко в погоне за золотом, разумеется. Ему говорили, что

это гиблое дело: настоящее золотоносное русло лежит на территориях индейского племени, а то, что досталось белым, уже давным-давно вычесано на миллион раз, просеяно жадными людскими пальцами – и теперь золото моют только или сами навахо, или те, кто им что-то обещал за такую возможность. И это должно было быть очень щедрое предложение. Ну, или ты покупаешь у индейцев золотой песок и продаешь там, где его цена гораздо, гораздо выше.

Почему индейцев не выгнали с этого места? Да черт его знает. Как-то так сложилось, что оружия у индейцев всегда было в достатке, стреляли они метко, да и происходило тут всякое… пытались ли? Ну разумеется! Только вот не всегда все решает оголтелая сила, да.

В этом месте рассказа Джойс мысленно пометил себе – так вот оно что. Дэф, кажется, причастен и к индейскому золоту, и к людям, что помогают местным с оружием!

– Как бы там ни было, а тут вышло что вышло – городок чахлый, старатели перекочевали дальше, на реки покрупнее и пощедрее, навахо остались при своем клочке, мирно торгуют со всеми подряд – от утэвво до испанцев. Вежливо улыбаются, не снимая руки с приклада винтовки, но первыми не лезут. Про то, что им помогло отстоять свой клочок земли, ходят разные байки – откровенно завиральные местами, или жуткие, или глупые. Но, шутка какая, далеко не все они – байки.

– Например?

– Например, о колдунах племени – далеко не все враки. Или о том, что иногда люди пропадают бесследно на их земле.

– Бесследно, как же, ага, – Джойс скроил скептическую мину.

– В том-то и дело, – Дэф покачал головой, – что в самом деле бесследно. И белые, и индейцы.

– А что колдуны?

– А что колдуны? Сами, говорят, непричастны. А как спросишь, что же происходит – такое нести начинают…! В общем, вы еще услышите, и не раз, коли уж влезли в это дело. Мне больше всего и интересно с этим-то разобраться. Ваш Хьюстон пропал недавно – вот он и шанс!

– А что там с Хьюстоном-то? Прибыл, ну?

– И в первую же неделю влип в местные разборки, – ухмыльнулся Дэф. – Заступился, за кого не надо, или в долг взял, в общем, насолил крепко одной кучке молодчиков – а те возьми его и сцапай на тракте ночью.

– И?

– Обобрали, избили, связали и продали в рабство – я потом нашел его в стане бродячих артистов… представляете, продали в рабство кочевым актерам-пуэбло! Кто мог влипнуть в такой идиотизм?!

– Хьюстон, – фыркнул Джойс. – Это на него похоже.

– Он что, вообще стрелять не умеет? – удивленно развел руками Дэф. – Не отбиться от тех типчиков, ну я не знаю!

– Умеет… не как вы и даже не как я – но вовсе не ужасно, если уж честно.

– Откуда вы знаете, как я стреляю? – ухмыльнулся Дэф.

– Ой да бросьте уже. Я что, не видел, какая у утэвво меткость? Птицу камнем в полете сбивают!

– Я, признаться, думал, что вы никого из утэвво никогда в глаза не видели.

– Видел, – буркнул Джойс. – Вы многого обо мне не знаете. Что там с Ником?

– Да выкупил я его, вот что. За пол-барашка и пяток долларов.

– Зачем?

– Просто. Работник мне на ранчо как раз нужен был – я и пошутил, что будет свою цену отрабатывать, потом волен идти, куда глаза глядят. Тот, придурок, решил было, что я его за настоящие деньги или золото купил – ну и прикинул, что работать столько времени не хочет. Короче, подался он однажды пытать счастья в мытье золота снова. Там-то и сгинул – а навахо, черт их дери, божатся, что не только не трогали его, а и видели-то всего один раз! Даже показали – где… Дальше плели околесицу такую, что я запутался в конец.

– А этих навахо вы хорошо знаете-то?

– В том и дело, что хорошо. Семья Рыжей Совы там обитает, кому-кому может, и соврали бы… но не мне.

Собственно, с этого и начались активные поиски. Дэф пересказал индейские сплетни – и Джойс лишь досадливо крякнул: и правда бредни. Призраки, духи, перевертыши, подземелья… бред. И тем худший бред, что индейцы в него явно верят.

Сэм поведал о контрабандистах – в связи с ними снова мелькнули некие «подземелья». И тут уже Джойс насторожился более явно. Что, если все эти мистические бредни – просто прикрытие? Чем бы навахо отличаться от остальных людей – контрабанда вещь прибыльная! А что в обход дел О’Нила – хм, тогда ясно, зачем он роет землю, чтоб выяснить…. Ник-то, дурья башка, поди и контрабандистам насолил… дай бог, жив все-таки.

Джойс несколько дней копал, буквально как собака землю носом – и все больше утверждался в своей версии. Дэф отмалчивался и кривился, слушая предположения Уилла, но копилку знаний не обогащал. Только загадочно заявлял – не время. Еще немного – и сложим картинку, ага.

В этой беготне по кругу прошла добрая неделя – и на исходе оной Джойс наконец поймал, кажется, рыбку удачи за хвост.

…Выпивоха выглядел скверно – впрочем, Джойс видывал всякое, и смутить душком давно немытого тела его было сложно. Да и чего он хотел от старателя, только вернувшегося в городок с работ? Этот тип представился Томом Куком, жадно высосал предложенную Джойсом кружку пойла, и разговорился. Да, пуэбло связаны с контрабандой. Да, он видел. Да, золото мыл у них… нет, не скажу, почему пустили. Нет, ха-ха, не угадал, мистер! Налей еще, а? Расскажу, если нальешь. И покаж-ууух! Да, за бутылку виски… что? Да гады они, контр-рррабанде… бандисты! Да, пещера там, ага, рабами не гнушаются, знаешь. Только индейцы мразота тоже, помогают им людьми торговать, ну! Натурально! А пошли прям ща? Не-ее, завтра вдруг протрезвею, решу, что к черту, а теперь-то я храбрый, ну. У тебя пушка есть, мистер? Есть? Эт-то хорошо. У меня тоже был-ла… «Галант», старье ржавое… Почему была? Да потому что я ее забыл, ха-ха! В комнате забыл, ага. Я тут недалеко остановился – проводи? Нет, конечно, ты прав, мистер-твистер-как-там-тебя… Джойс! Вот, ты, Джойс, умный мужик, да, сейчас точно не пойдем искать никого – но до комнаты проводи, а то я перебрал, видишь же. Помощь за помощь – просплюсь, авось вспомню чего еще полезного.

Джойс не мог объяснить, что с ним такое случилось – он отчего-то безоговорочно верил каждому пьяному слову. У Тома очень натурально дрожали руки, как дрожат у отчаявшегося, усталого человека, в мутных глазах плескалась совершенно естественная тоска, и говорил он так, что Джойсу с каждым словом становилось все яснее – человек попал в беду, спустил все деньги – или был ограблен. И вина в том вполне себе явственно чья – индейцы, а с ними и контрабандисты. И он готов совершенно за малую услугу рассказать Джойсу все то, что из этого хлыща О’Нила тянуть приходится клещами.

И конечно, Джойс пошел проводить бедолагу – в самом деле, не хватало, чтоб тот околел в канаве, не успев ничего рассказать.

Они вышли из кабака – глухая полночь обняла подгулявших господ, чернильная синева кромешной тьмы накрыла индейским одеялом, заставив Джойса моргать с непривычки – в кабаке было намного светлее. В прорехах туч где-то гнездилась луна, но показываться не спешила. После дымного, душного помещения смрад, источаемый бедолагой Куком, показался особенно омерзительным, и Джойс, продираясь сквозь хмельной туман, подумал – эк угораздило меня с этаким отребьем-то связаться… Ничего. Все для дела. Но несколько отстранился – буквально на несколько шагов отстал, пока Том петлял по глухим закоулкам, ища свое пристанище. И чуть было не налетел на него, когда Том остановился внезапно, раскинув руки – точно собирался обнять.

А дальше события завертелись бешеным огненным колесом, вроде шутихи – мелькание, шум, гам, ничего толком не понять.

Выучку виски не залить – Джойс и не сообразил, что не так, а тело уже само дернулось в сторону, избегая нежеланных объятий, и рука метнулась к бедру, выхватывая кольт. Выстрелил он раньше, чем сообразил – ножа у Тома нет. Выстрел прокатился эхом, дым пороха развеялся – и Джойс не успел даже удивиться: промахнулся? Быть не может! С трех шагов же! Джойс вообще промахивался редко – но тут, видать, лихая неудача толкнула под локоть. Том Кук, пригнувшись, как койот, бросился снова на Джойса. Ножа у него не было – зато были когти. Луна наконец скупо окропила светом улицу, и когти сверкнули, как железо.

– Уилл, мать твою! – громовой рык, выстрел, и Джойс буквально ощутил, как волосы на виске опалило пролетевшей мимо пулей. Пуля поймала Тома Кука в самом начале прыжка, отшвырнув, точно добрый удар кулаком. Он завизжал, как кабанья самка, принялся бить себя по лицу, потом свалился, затих… и запах мертвечины густым облаком окутал забулдыгу. Именно ею разило всю дорогу от Кука, а вовсе не немытым телом.

– Уилл, мать твою. Ты не знал, что шкуродера не убить простой пулей? – Дэф вырос рядом с Джойсом, как черт из табакерки. В его руке дымился крупнокалиберный «Уэбли Прайс», голос был тверд, но лицо в кои-то веки потеряло беззаботно-уверенное выражение: брови свело к переносице, у рта – жесткая складка, вторая рука предусмотрительно придерживает кобуру «Смит-Вессона». О'Нил был напуган и скрывал это даже не слишком старательно.

– А какой, серебряной, что ли? – огрызнулся Джойс, с которого разом смело весь хмель. В голове медленно прояснялось – его только что чуть не сожрала тварь из индейских сказок. Тех, над которыми он потешался всю неделю.

– Заговоренной, дубина. Желательно – шаманом из навахо. Но я тоже справляюсь, знаешь ли.

– Справляешься? С оборотнями? С этими, как его, шкуродерами?! Теми, кто пожирает людей и натягивает их кожу… Да ты рехнулся, Дэф.

– Как видишь – на твое счастье, нет. Я не знал, сработает, или не очень – но сработало. И вот тебе, да и мне заодно, отгадка, куда деваются люди в землях Рыжей Совы.

– Так, погоди, погоди…

– Джойс, придурок. Если бы ты слушал сплетни внимательнее, ты бы знал, что Том Кук пропал без вести три сезона назад. И теперь мы знаем, что тому причина. Я же в них тоже не верил, если честно. В шкуродеров. Но подготовился все равно, на счастье.

– И что теперь? – глупо спросил Джойс, чувствуя, что его начинает колотить безобразная дрожь, а к горлу подкатывает.

– Придумаем что-нибудь. В конце концов, Ника мы еще не нашли. Ну и с тварями этими, шкуродерами, тоже нужно что-то делать. Я думаю, у нас нет выбора – только загнать их туда, откуда они лезут.

– Мы не справимся, – тоскливо протянул Джойс, глядя на лопнувшую по швам шкуру-обличье и то, что под ним – темное, мерзкое. Луна снова скрылась, многого он не разглядел.

– У нас нет выбора. Справимся.

Красно-рыжие отсветы огня и жирные угольные мазки теней превращали лица в маски выходцев из преисподней – Джойс не видел себя со стороны, но с лихвой мог наблюдать этот дивный эффект на своем спутнике. Острые, резкие блики, непроглядные пятна черноты, красное, рыжее, взблеск глаз. Любое движение мимики превращается с ними или в оскал ярости, или полную пекельной злобы гримасу. Даже под этим танцем огненных отсветов все равно было видно – О’Нил выглядит чертовски усталым. Непривычное зрелище, м-да.

Здоровенный зловонный костер чадил и плевался густым едким дымом: неведомую тварь решили сжечь. Что еще оставалось делать – просто зарыть? Да как же! А если выкопается снова?

– Не должна, – с сомнением покрутив «Прайс» в руках, пересчитав зачем-то заряды и сунув его в кобуру, отозвался Дэф, но все же покачал головой: – Лучше спалить ко всем чертям.

– Ну и как мы это потащим? – Джойс и не думал спорить. Подошел ближе, опасливо ткнул носком сапога в то место, где у человека было бы плечо. С удивлением отметил – а ведь поросшая темной жестковатой щетиной тварь под сползающим с нее мешком из человеческой плоти тоже чем-то напоминала человека. Отдаленно – у «шкуродера» были костлявые и длинные конечности, излишне узкая грудь, лицо… Джойс сперва малодушно отвел взгляд, но усилием воли заставил себя взглянуть. Лицо вроде как у иссохшего мертвеца, только челюсть почти собачья или даже койотовая. И когти на пальцах – такими бы лже-Том и без ножа прекрасно выпотрошил кого угодно.

– Ну и когти, – поежился Джойс. – Как я их не заметил-то?

– Никто не заметил. Они отводят глаза. Всем, всегда. Давай, помогай, что ли.

– Мерзость, – протянул Джойс, но упираться не стал, да и делов-то было немного: замотать в мешковину, поднять, погрузить…

Тварь вывезли на телеге – Дэф нырнул куда-то в чужой двор и привел вялую кобыленку, запряженную в самую простецкую деревенскую повозку – капусту да хлеб возить только. Вывезли за город, насобирали веток и сухой травы, выплеснули галлон керосину, прихваченного там же, где и лошадь. Подпалили, долго откашливались от едкого дыма. Потом Джойса все-таки вывернуло – не столько от густой склепной вони, сколько от осознания: а ведь каких-то полчаса назад он мог превратиться в такой же мешок кожи и тонкой прослойки мяса, как то, что осталось от бедолаги Кука.

– Как, собственно говоря, ты меня нашел-то? – Джойс задал наконец вопрос, который занимал его ничуть не меньше основного – что же за чертовщина такая творится.

– Довольно просто: вернулся в кабак, не застал тебя. Ну, Сэм говорит, что ты с забулдыгой каким-то ушел. Удивился еще – забулдыга-де назвался тебе Томом Куком. Что Том пропал – я тебе уже говорил. Разумеется, узнать в этом типе Тома было сложно, и потому Сэм решил, что забулдыга просто жулик, а потому пожал плечами и хмыкнул – этот Джойс вроде не похож на того, кого легко ограбить, за себя постоит, небось. А, каково?

– Ну, в общем-то так и есть, – хмыкнул и Джойс.

– А я вот не могу толком объяснить, что мне тут же не понравилось, но чувство такое мерзкое накатило, знаешь, как когда ты не видишь врага, но точно знаешь: тебя держат на мушке. Стоишь, крутишь головой и чуешь, как смерть щекочет загривок?

Джойс молча кивнул – он прекрасно понимал, о чем речь.

– Вот я и решил все-таки не пускать дело на самотек. Ну, Сэм показал, в какую сторону вы побрели, еще крикнул вдогонку: да они пьяные оба, поди в канаве какой найдешь! Не понял, стало быть, что мне не понравилось. А я все думал – успею, нет? Успел, гляди-ка.

Джойс криво усмехнулся. Чувствовал он себя на редкость глупо и паршиво – и, по-хорошему, должен был бы поблагодарить О’Нила, но сил на это все никак не мог найти.

– Я не мог промахнуться, – задумчиво проронил Джойс, все еще глядя в костер.

– Ты и не промахнулся. Их не берет простое оружие, – устало повторил Дэф. – Никакое, если верить дедовым историям.

– М-да. Выпить бы…

Дэф с сомнением покосился на Джойса, но только пожал плечами:

– Ага. Сейчас эта гадина дотлеет вот – и поедем, асьенда не так уж далеко. Кобылу поутру старику Хуану Джим вернет… работник мой. И коня от Сэма заодно заберет.

– То есть ты меня в гости приглашаешь?

– А тебе хочется тащиться через весь город в свою съемную нору, и всю ночь трястись с кольтом под подушкой, вспоминая раз за разом – простые пули все равно не берут эту койотову отрыжку? – поинтересовался Дэф, моментально снова став похожим на самого себя.

– Вообще-то я планировал налиться по самые брови и уснуть мертвецки пьяным… но чую, что-то получится с трудом. Я-то думал, всякого повидал!

– Я тоже. Бывал в скверных историях, но равных по мерзости вспомнить что-то сходу не могу.

– Вот и я. Дэф, у меня точно не едет крыша?

– Разве что у нас всех одновременно.

Дэф помолчал и мрачно добавил:

– У всего города.

Джойс начал слегка задремывать уже в повозке – устал пялиться в темноту, с трудом различая дорогу и очертания холмов. Луна окончательно утонула в пене густых облаков – непогода собирается, что ли? Вот сожрал бы меня этот выродок, сонно думал Джойс, прошел бы дождь, смыл следы… и никаких больше проблем, поисков, прочего. Тишина и темнота… Вздрогнул, сообразив – шиш тебе, а не тишина. Сожрал? Или ходил бы в твоей личине? Да какая разница, отмахнулся сам от себя Джойс. Все равно никто не опечалился бы.

– Приехали, – услышав эту фразу, Джойс встряхнулся, зевнул и побрел за хозяином дома.

Асьенда, к слову сказать, была немаленькая – добротный большой дом, окруженный двором, в темноте не разглядеть подробностей, конечно, но дорожка под ногами приятно шелестит мелким гравием, сонный дом моргает одиноким светлым окошком. Ага, кажется, кто-то из слуг проснулся.

И точно – их встретил вертлявый смуглый парнишка лет шестнадцати. Позевывая, поднимал керосиновый фонарь над головой, таращился в темноту, и с облегчением выдохнул, разглядев прибывших:

– Ох, сэр, это вы. Надо кого-то еще поднять?

– Привет, Джим, нет, я думаю, ты сам справишься притащить таз теплой воды и полотенец да немного порыскать в кладовой.

– Конечно, – усмехнулся паренек, потом вгляделся за спину хозяина: – Вы с гостем, я вижу… господин Джейкоб, что ли?

– Нет, Джим. Джейк и Тед вернутся не раньше, чем через две недели.

– Хорошо, понял, молчу, – Джим мигом посерьезнел. – Точно больше ничего не требуется?

– Нет, – отозвался Дэф. – Иди уже, да постарайся сильно не шуметь.

– Как скажете, – Джим отдал фонарь хозяину, сам запалил светильник поменьше и скрылся в недрах дома, прибывшие же двинулись в гостиную.

Джойс, попривыкнув к свету, огляделся по сторонам – хм, а дом и правда ничего.

– Уютно обжился, – заметил он, падая в кресло.

– Этот дом, ферма, и все, что здесь есть – бабкина с дедом заслуга, – хмыкнул Дэф. – Вот кто в хозяйстве смыслил! Мне остается только поддерживать все это царство. Ну и вроде бы получается.

Через пару минут появился Джим, почему-то в сопровождении коренастого парня постарше, неуловимо на него похожего. Старший нес умывальные принадлежности и воду, а Джим – какую-то снедь.

– Джим, я ж сказал – никого не буди больше, – ворчливо уставился на парочку О’Нил.

– Сэр, ну вы что, Джима не знаете, – усмехнулся старший парень. – Он вместо того, чтобы сходить пару раз, пытался утащить все в один заход. Поднял бы грохот… я решил, что лучше так.

– Спасибо, Стив, – обиженно засопел Джим. – На добром слове.

– А ну цыц, – зыркнул на них Дэф. – Да, Стив, спасибо за предусмотрительность.

– Да, сэр. Мисс Дженис уехала к тетушке, просила передать – заночует там.

– Одна?

– Нет, Тони и Гейб с нею, поклажу повезли, тыквы, сыр, всякое, в общем.

– Ладно, впрочем, она говорила, что собирается, – несколько холодновато ответил Дэф, чуть поморщившись. – Джим, во дворе телега – завтра утром вернешь ее старому Хуану, что на окраине живет. И заверни к Длинному Сэму, забери Хейза, понял?

– Да, сэр!

– Мне будут поручения? – спросил тот, что постарше.

– Кроме обычных – никаких новых, Стив. Что ж, на этом все, парни, идите.

Стив и Джим испарились, а Дэф почему-то тихо чертыхнулся под нос.

– У тебя что, сестра есть? – вдруг спросил Джойс, и Дэф подозрительно уставился на него, потом сообразил и сухо отозвался:

– Нет. По счастью – нет. Дженис – внучка управляющего. Дед – управляющий ранчо, а бабка – экономка. Давние друзья нашей семьи.

– Да? Хм, в роли ревнивого брата ты смотрелся бы прекрасно, – усмехнулся Джойс, вытянув ноги. – Господи, как я чертовски устал!

– Поэтому и городишь чушь? – хмыкнул Дэф. – Что же, тогда простительно. Рожу умой, а то белый, как мелом присыпали. И лоб вон в саже, кстати.

Джойс вяло огрызнулся в ответ, но совету последовал – к тому же, зря, что ли, служки тащили эту бадью с водой? Умылся – и правда в голове чуть прояснилось. И жрать захотелось вдобавок.

О'Нил тем временем куда-то отлучился, вернулся с парой стаканов и початой бутылкой – жидкость цвета светлого золота за толстыми стеклянными стенками фигурной бутылки, помятая корковая пробка, этикетки Джойс не разглядел.

– Текила? – Джойс потянул носом над предложенным ему стаканом и удовлетворенно кивнул сам себе. – Пойдет. Даже более чем.

Глотнул, выдохнул, задумался. Пока хозяин дома отмывал руки и лицо от копоти – успел заляпаться, как, в прочем, и Джойс – гость ополовинил стакан и заглянул, что там на притащенной Джимом доске-подносе под салфеткой. Там нашлись ломти кукурузного хлеба, сыр и копченый окорок, от которого предлагалось отрезать самостоятельно, сколько захочется.

– Без закуски пить стоит только с большого горя, – пошутил Дэф. – А поскольку у нас такого повода нет…

– Ну как сказать, – проворчал Джойс, но все равно потянулся за ножом, отхватил полоску мяса и моментально сжевал.

– Жри давай, пессимист чертов, – отозвался Дэф. – Живой? Радуйся!

– Спасибо.

– Что? – не понял Дэф.

– Спасибо, – словно через силу выдавил Джойс снова. – Живой я, понятное дело, твоими стараниями.

– А, – Дэф отмахнулся. – Не в моих правилах, знаешь ли, было не вмешаться.

Джойс неопределенно покрутил ладонью, хотел что-то сказать, но только вздохнул, допил и потянулся за добавкой.

– Индейцы не очень-то любят рассказывать про этих тварей другим, кто… не они. Но знаешь, я, хоть и слышал эти сказки не раз, все никак не мог взять в толк, что оно – не такие уж сказки. Кто-то говорил, что ходящие в чужой шкуре – это люди, которые утратили человеческую свою природу из-за увлечения черным колдовством. Кто-то – что никогда эти твари людьми и не были.

– По-моему, второе.

– А вот с этим нам придется разбираться, – Дэф уставился на огонь лампы через стакан. – Потому что…

– Потому что эти гады ходят по твоей земле?

– Именно. Это, знаешь ли, мой дом.

– И весь город тоже, – поддел Джойс.

– Да, и что? Эти придурки, сидящие в ратуше, да и в форте к северу отсюда, могут считать сколько угодно иначе, – голос Дэфа стал неожиданно жестким, даже ожесточенным.

– Я так и понял, – Джойс чуть печально усмехнулся. – Из-за таких… ай, ладно.

<1 2 3 4...6 >

На страницу:

Перейти

2 из 6