Полная версия
Заветная страна. Рассказы, очерки, поэзия
Заветная страна
Рассказы, очерки, поэзия
Галина Ергазина-Галеррос
© Галина Ергазина-Галеррос, 2021
ISBN 978-5-0055-8654-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Заветная страна…
Заветная страна любви для всех, кто намерен попасть в эту волшебную страну с поразительными по красоте отношениями, обещает мудрость на этом великом пути. Вступив в её чертоги можно заблудиться и только верность намерениям жить любящим друг для друга могут стать оберегом для её вдохновенных путников. Волшебные чувства, как воздух необходимы каждому из нас на пути к заветной мечте о Любви, вопреки противоречивым и нередко жестоким реалиям Жизни.
Многим любимы мелодии на стихи отечественных композиторов и поэтов об этих сокровенных чувствах, но не менее популярны и близки нашему слушателю задушевные песни бардов Булата Окуджавы, Юрия Визбора, Юлия Ким, Александра Городницкого и многих других, где чувство любви – это поэзия как песня.
Тема любви – это связующая нить уходящего в прошлое и наступающего будущего. Это путь нового сильного доброго чувства как свет мечты, озаряя многотрудный путь обретения себя, преодолевая немыслимые преграды и созидая неповторимое прекрасное – как завет во времени. Тема, когда струны души в ответ на магию чувств пробуждают силу таланта сердца друг для друга в пути к своей судьбе, к грядущему…
Цвет счастья
«Пускай моя любовь, как мир, стара, – лишь ей одной служил и доверялся»
Б. ОкуджаваВдруг дарит жизнь тебе счастливый билет – встречу со своей судьбой. Этот день живет в тебе как день фейерверка счастья. И вспыхнувшее глубокое чувство любви и нежности несёшь по жизни, словно бесценную драгоценность, пытаясь понять и удивляясь, почему судьба выбрала для счастья именно тебя. Такие же, наполненные светом души, чувства охватывают тебя, когда вместе с Владимиром Альэром спешишь в московские дворики детства Булата Окуджавы, Юрия Визбора, Александра Галича, Веры Матвеевой и многих, многих, оставивших в твоей судьбе свет вдохновения и, нередко, прозрения. Встречать День Рождение любимых менестрелей 21 века песнями в их двориках детства, – этой традиции клуба «Друзья бардов» уже более 30 лет.
«Ах, Арбат, мой Арбат!!! Ты мое Отечество…» – поёшь самозабвенно и без передышки. Звучат все песни Булата Окуджавы с ребятами из «Страны авторской песни», до самой глубокой ночи, – во дворике на старом Арбате, недалеко от памятника ему. Но вот ты слышишь: «Когда мне невмочь пересилить беду, когда подступает отчаянье…» и ты ищешь свой выход из непредсказуемой ситуации по жизни, вглядываясь в лица знакомых и незнакомых тебе, поющих о светлой прекрасной любви:
…«В темно-красном своемБудет петь для меня моя Дали,В черно-белом своемПреклоню перед нею главу,И заслушаюсь я,И умру от любви и печали,А, иначе, зачем на земле этой вечной живу?»…И наконец, начинаешь понимать иначе смысл своего временного пребывания на этой чудесной и такой древней планете Земля. Вместе с Булатом Шаловичем повторяешь такие трепетные и главные заповеди:
…«Давайте говорить друг другу комплементы!Ведь это все судьбы счастливые моменты…Давайте жить во всём, друг другу потакая, —Тем более что жизнь короткая такая»…А чего стоит восхищение талантом его собрата по бардовскому перу, Юлием Ким, звучащая как новая песня: «Прислушаться – твой гимн от скорби может излечить, а вслушаться – из мертвых воскресить…».
Такое несметное богатство чувств, полёта душевного дарит тебе День Победы, 9-ое Мая. День, когда вся страна отдаёт дань Памяти защитивших нас от фашиствующего мракобесья – нацистов, развязавших Вторую мировую войну, истребляющего в концлагерях неугодных детей, стариков, мирных людей. Когда Бессмертный полк идёт по планете Земля под звуки мелодий и песен военных лет во имя Мира во всем Мире. Это и День Рождения Булата Шаловича Окуджавы, прошедшего горнило испытаний Великой Отечественной войны. Одного из тех вечных солдат, не склонивших голову перед цинизмом и пошлостью тех, чье невежество души обездолено нищетой своего духа. Одного из рыцарей песен, способных сохранить и нести, до последнего дыхания, свет любви как завет самого прекрасного – всем нам, верным мечтам страны детства. Нам, как он считал, рождённым для счастья стать любимыми и любящими.
«Милая моя, солнышко лесное, где в каких краях встретишься со мною?» – уже в День Рождение Юрия Визбора, 20 июня, в обычном московском дворике на Сретенке, затерявшимся среди переулков, спешишь прикоснуться к высокой поэзии его души. В этот день, здесь, до самой зари, живешь настроением мелодий, так тревожащих тебя. Радуясь сердечности песен, завораживающих тебя своей искренностью и задушевностью. А впереди встреча с удивительными поэтами Александром Галич, Новеллой Матвеевой, Верой Матвеевой и, многими, многими другими, подарившие свет своей любви к Жизни. Это размышления и надежды, адресованные нам, не смотря на все, порой смертельные, испытания.
Как всегда, у памятника Александру Сергеевичу Пушкину, День его рождения – 6 июня, собирает нас, своих собратьев – бардов, единых с ним по духу, по состоянию вдохновения души и сердца. И мы поём гимн своему бессмертному кумиру, ведь мы единомышленники и время нас не в силах разъединить и разлучить. У походного костра, на туристических и альпинистских тропах звучат под гитару высокие песенные откровения, зажигая мечтой и питая смелыми надеждами думы, собравшихся на огонёк, звездных романтиков.
«А я еду, а я еду за туманом! За туманом и за запахом тайги…» – поют вместе с Александром Городницким ребята на Грушинском фестивале бардовской песни, собирающем бардов и их друзей со всей страны. Это древнее братство поэтов-певцов менестрелей, переросшее в братство бардов, ведет нас к вершине чувств подлинной человечности и к мечте о своей неповторимой прекрасной любви. Эти тропы и тропинки возвращают нас в наши любимые дворики детства, где звучали на все лады: «…надежды маленький оркестр, под управлением любви…».
Всегда будут звучать песни как залог нашей неугомонной сути, как Гимн, пришедший из древности, нашему содружеству бардов:
…«Возьмемся за руки, друзья,Возьмемся за руки друзья,Чтоб не пропасть поодиночке»…И это пиршество единения души и сердца, сияющее всеми цветами радуги, как цвет счастья, будет воспето нами в песенной мудрости Жизни, всегда и во все времена. Ведь мы все родом из дерзкого, наполненного мечтами, детства.
Быль о любви
Наша история началось как в песне, которую так любила Галинка, моя соседка, и с которой я был очень дружен с самого детства. Она её пела с трепетной нежностью, вторя Анне Герман, в дуэте с моей бабушкой: «Один лишь раз сады цветут, весну любви один раз ждут…».
Я знал, что Галина и Кирилл познакомились на свадьбе друзей. Им было по 25 лет и что самое забавное, они родились в один день – 8 марта. Оба посмеивались над таким странным совпадением, подтрунивая друг над другом словами: «Лукавая игра природы». Этот смешной факт и сблизил их. Оба танцевали, пели задушевно для молодых и гостей. Девушка сразу же прониклись к Кириллу какими-то светлыми, ещё не совсем ясными чувствами и неизъяснимым волнением. Возможно от радостной атмосферы, витающей вокруг жениха и невесты. Помнится, они были влюбленными друг в друга одноклассниками и наконец, стали мужем и женой. Вся эта атмосфера, веющая от новобрачных, захватывала присутствующих и накрывала с головой волной самых радостных чувств.
Галина была во власти откровений, и с юмором рассказывала Кириллу о своих небольших увлечениях и несостоявшихся женихах. Но об Афганистане, где погибли два закадычных друга – это брат Костик и её близкий друг, Сережа, призналась лишь тогда, когда Кирилл обронил фразу, что живём за всех погибших на войне. У него в семье не вернулись с фронта в Отечественную войну пять братьев деда, а тот, лишившись рук и ног, удивлял оптимизмом и удивительным чувством юмора и жизнелюбия, окружающих его людей. И эти слова признательности, прозвучавшие так искренне, с затаенной болью, стали для них ключом к особенной душевной близости только узнавших друг друга ребят.
Нежность и трепетность, охватившая обоих, выразилась в прикосновении рук, в движении танцевальных «па» и замысловатых фигур. На них засматривались гости, особенно старшее поколение, радостно хлопавших в ладоши и приплясывающих рядом. Оказалось, что оба увлекались бальными танцами и даже выступали на международных конкурсах, но почему-то встретились только сейчас, на свадьбе. У Галины было ощущение, что они знают друг друга давным-давно.
Для неё это было состоянием, как тогда, в юности, когда она впервые, услышала народную песню в 4-е голоса. Чарующая, переливающаяся сплетением чудесного созвучия, она покоряла особой задушевностью и наполняла душу бесконечным восторгом. Поэтому Галина и пела в церковном хоре, всякий раз замирая от неземной полноты чувств и счастья. Это было прикосновение к таинству прекрасного, как – будто происходило постижение создателя всего мироздания.
Но сейчас, это состояние поразительного и особенного чувства озаряло девушку и одаривало радостью общения с Кириллом. И на его вопрос, что это она всё время так загадочно улыбается, не обиделась, а крепко обняла его и первой призналась в своих чувствах, запинаясь, будто ожидая насмешки в ответ. Она отодвинулась от него, сжалась в комочек, как будто не доверяя случившемуся признанию. Для обоих происходящее было как гром небесный среди ясного неба. Оглушенные и захваченные вспыхнувшими чувствами, стояли растерянные, недоверчиво прислушиваясь к той буре и хаосу ощущений, властно притягивающих их друг к другу. Это состояние буквально заставило их объясниться, чтобы понять, что же это в судьбе обоих. Девичье сердце замирало от мысли: «Неужели так начинаются настоящие чувства». Это было как наваждение. Как хотелось обнять Кирилла и не расставаться с ним никогда. Следовать за ним как тень. Ловить, затаив дыхание, каждое движение его. Она вдруг ощутила всей душой, что это такое быть дыханием близкого человека. И прошептала вдруг: «Неужели это и есть любовь? Значит вот какая она любовь, любовь с первого взгляда». Возможно, это очень трудное и неумолимое совпадение в чём-то жизненно важном для недавно незнакомых людей. Только ли совпадение – необъяснимое, неподвластное и неподсудное? Скорее судьба, неотвратимая как стихия.
«Как околдовала она меня своей радостью» – пронеслось в голове у Кирилла и сразу отодвинулось всё. И ожидающая дома жена, милая родная Наташка с трёхмесячным крошкой сыном Ванечкой. И недовольство свекрови, что один, без Натальи ушёл на свадьбу, лучше бы дома сидел. Страха или тревоги, за охватившие его вдруг желания и чувства, не было. Кирилла захватило пьянящее чувство восторга и он, опустив голову, признался девушке в значении для него чувств, вспыхнувших вдруг так неожиданно. А Галина, в унисон, вторила ему своими признаниями и откровениями, самозабвенно и страстно.
Прошло несколько лет. Мы хоронили мою бабушку, Анастасию Николаевну. Мою духовную наставницу, отраду души моей. Был месяц май. Яблоневый цвет затмевал своей светлой нежностью окружающий мир. И я как будто споткнулся, проходя мимо опрятной могилы, где рядом с портретом стоял удивительной красоты белоснежный букет из хризантем. С фотографии на меня смотрела Галина, как будто свет струился из её распахнутых глаз, синих как сегодняшнее небо. А по дате смерти – прошло пять лет после известных мне сокровенных событий с нею и Кириллом. Сердце мое сжалось – захлестнуло чувство несправедливости и жестокости утраты. Как будто у меня на глазах убили дитя. Я стоял оглушенный и раздавленный чувствами, охватившими всё моё существо.
Уже из Канады, где меня ждала моя семья и налаженный быт, я с помощью интернета стал выяснять у друзей и знакомых, оставшихся в родном городе, о судьбе Галины и её безвременной кончине. Вскоре откликнулась её мама, Дарья Петровна. Рассказала, что после ухода своей возлюбленной в монастырь, Кирилл оставил первую семью. Галина искала прощения и покоя за высокими монастырскими стенами. Благодарила бога за испытания любовью, этим и жила. Но больше не пела. Она только неистово молилась и ждала главного. Дарья Петровна тихо рассказывала: «Галочка моя родила здоровенькую девочку и во время родов мы потеряли мою кровиночку, мою доченьку. А я совсем седая, и со мной многие не здороваются, так изменилась я, не узнают. Одно было утешение – дневник моей доченьки – ему она доверила свой восторг от счастья любви. Как она была счастлива» – шептала мне Дарья Петровна по телефону. Потом добавила: «А Кирилл вернулся в семью. На Светланочку, внученьку мою надышаться не может, опекает её как положено отцу. Сыну его, Ивану, уже шесть годков. Все в доме любят нашу малышку. И я со своими больными ногами хоть раз в неделю, доползаю к моему солнышку. Она для меня как свет в окне, правда». Помолчав, добавила: «Жаль, что я совсем согнулась. Но может суждено будет увидеть правнуков, порадоваться за свет, оставленный моей доченькой, одному богу это известно» – и заплакала, как-то по-детски беззащитно, всхлипывая. Успокоив её, я всё-таки попросил, хоть ненадолго, прислать мне дневник Галины. Дарья Петровна согласилась, зная, как мы с её девочкой дорожили дружбой друг с другом. А я, ошеломленный и растерянный, долго бродил по парку. И сидя на берегу неспокойного, бьющего волной о берег, озера, всматриваясь в бирюзовую небесную даль, будто чего-то ждал, необычного. Душа была наполнена тихой печалью. Неожиданно захотелось петь, так, как пела моя бабуля, Анастасия Николаевна вместе с Галинкой, непостижимо сердечно и задушевно. И я вдруг, неожиданно для себя, запел, будто выплакивая свою нестерпимую боль бабушкиной любимой мелодией, захватывающую всю душу до самых потаённых её глубин.
Гори, гори, моя звезда…
«Мы эхо, мы эхо,
Мы долгое эхо друг друга…»
Р. РождественскийКогда оглядываешься на ушедшие в лета, классические примеры взаимоотношений любящих друг друга людей, на память приходит удивительный подвиг женщин, когда на алтарь семейного счастья отдавались все силы сердца и души своей далеко незаурядной личности. Это и Анна Григорьевна Достоевская, и Софья Андреевна Толстая и многие – многие другие женщины нашего необъятного Отечества. Но мало примеров, когда замужняя любящая женщина была бы так свободна в выборе своей судьбы и смогла бы, состояться как выдающаяся личность, как гордость и слава своей Родины. В этом ряду, где почётное место занимают Екатерина Романовна Дашкова, Елена Ивановна Рерих и другие, высокое место принадлежит и Светлане Григорьевне Семёновой.
Нельзя не без восхищения и радости следить за судьбой Светланы. Она, ещё в детстве, заявила вполне серьёзно и ответственно своим родным, что видит себя в будущей профессии – философом или дипломатом. Становится понятным её стремление изучить французский, возможно, чтобы последовательно и глубоко постичь тайны французской революционной идеи Парижской коммуны, отразившейся в глубинном философском понимании мировой сущности явлений жизни. Этот неустанный поиск ответов на вопросы, возникающие перед критическим складом мышления Светланы, например, привели её к исследовательским изысканиям творчества выдающейся личности эпохи, французскому учёному богослову Пьер Тейяр де Шарден и т. д. Путь её начался в знаменитом московском государственном университете (МГУ), где на филологическом факультете она нашла себя и как будущий учёный. И среди многих вопросов, которые как магнит притягивали в орбиту её научных поисков, был поиск ответов на вопросы молодого талантливого докторанта, Георгия Гачева.
В прошлом, Георгий, мечтал заявить себя как музыкант, композитор, а ныне реализовывал свой творческий потенциал как будущий доктор филологических наук. Интересы его были обширны, а тема его кандидатской работы была посвящена проблемам философии творчества. Быт молодого учёного, самобытного философа-экзистенциалиста, культуролога, литературоведа – в сущности был налажен к тому времени. У него подрастал сын, рядом был идеальный друг и жена, во всем поддерживающая и помогающая супругу. И он имел теперь возможность плыть на своём корабле исследователя по тайным тропам философских и душевных противоречий и потрясений как ушедшего, так и сегодняшнего времени, понятных и ему.
Ведь боль, которую нёс в себе Георгий была связана с трагической судьбой его отца – болгарского коммуниста Дмитрия Гачева. Это был историк эстетики, блестящий музыковед, как и его супруга Мирра Брук. Он до ареста в 1938 годах – заведующий редакцией западноевропейских классиков, стал членом Союза писателей СССР. Жил в нашей стране как политический поли-эмигрант с 1926 г. Погиб в одном из лагерей Сибири в 1946 г.
В момент профессиональной встречи со Светланой, Георгий надеялся найти помощника в своих литературоведческих и философских изысканиях. И довольно прохладно, если не сказать с большим недоверием, отнёсся к миловидной хрупкой «протеже» своего друга в лице Светланы, разве только имеющей в своём арсенале прекрасный французский язык. Однако результаты проведенной работы помощницы поразили его такой неординарностью и глубиной мысли, настолько обогатили идеями его собственные суждения и находки, что восхищение личностью Светланы, её обаяние захватило Георгия по-настоящему. Он не мог и помыслить своё существование без такого удивительного помощника. Видеть, слышать Светлану, обмениваться суждениями и критическими размышлениями стало для него жизненной потребностью. Это привело к тому, что он сделал Светлане предложение руки и сердца. На что, она не без колебаний, ведь между ними была и разница в возрасте – 12 лет, всё-таки дала своё согласие.
А через какое-то время в семье появилась малышка Настя, а затем и Лариса. Молодая мать буквально разрывалась между трудностями быта – пелёнками, периодическим нездоровьем дочерей и своей исследовательской работой, которая вылилась в блестяще защищенную диссертацию (1974 г.). Это было исследование на тему «Философский роман» Ж.-П. Сартра и А. Камю («Тошнота» и «Посторонний»). Но несмотря на то, что время как-будто решало и ставило на свои места сложности жизни, проблемы семьи нарастали как снежный ком. В результате, Светлана объявила мужу бойкот, к чему Георгий отнесся с настоящим воодушевлением и философским спокойствием. Пеленки, кормление и уход за детьми, непростые проблемы быта т. д. – теперь эти обязанности делились поровну.
Через какое-то время из-за нежелания подстраиваться под чуждые Георгию идеи и суждения, молодой доктор филологических наук ушёл из своего института. Отныне он, теперь уже в статусе «свободного художника», старался во всём помогать своей талантливой супруге и в воспитании дочерей. И при этом в трудностях быта не находил ничего противоестественного. А Светлана продолжала свой научный подвиг, защитив докторскую диссертацию на тему «Космическое в русской литературе XX века» (1992 г.). Это позволило ей, уже в качестве ведущего сотрудника института мировой литературы, последовательно и глубоко исследовать уникальное наследие космиста Н. Ф. Федорова, открывающее новые пути для понимания места и роли личности человека во Вселенной. Его книга «Философия общего дела» в СССР впервые была издана в 1988 г. Общепланетарное мировоззрение, выдвинутое Н. Ф. Фёдоровым и русскими философами-космистами, сегодня называют «мировоззрением третьего тысячелетия.
В конце 90-х годов семья перебралась на дачу в Переделкино, в Подмосковье. Здесь, как нигде, сложилось тёплое общение с соседями из литературного круга, насыщенное творческими откровениями, определяющих непреходящую ценность взаимоотношений. И, наконец, как никогда, время стало работать на творческий союз двух удивительно глубоких и самобытно-неординарно мыслящих исследователей мировой философской литературной мысли XX – XX1 века и национальных культур мира. К этому времени настоящим научным событием стала монография Светланы Григорьевны «Паломник в будущее. Пьер Тейяр де Шарден» (2008 г.). В работе были представлены «труды и дни» и раскрыта его философия христианского эволюционизма.
А каждый день домашнего пространства в Переделкино его обитателями был наполнен диалогом постижения и осознания тернистого пути народов, защищавших свое национальное достоинство. Это были поиск и поразительные находки, выявляющие самобытность народов мира и неповторимость исторического лица каждого народа как в своей культуре, так и во времени развития нашего сообщества в целом. Исследовательские интересы Георгия Дмитриевича были очень разнообразны: от секретов творчества и ускоренного развития литературы, от портретов русских мыслителей и музыкальной светской цивилизации до многолетнего труда, вылившегося в его уникальную серию «Национальные образы мира» в 16 томах.
В свою очередь, Светлана Григорьевна, обосновывая взгляд на русскую литературу XIX – XX веков сквозь призму вечных вопросов человеческого существования, рассматривала идею всеобщности спасения, обосновывала «этику снисхождения». Этику, предполагающую «глубинное понимание», «тотальное прощение». При этом, утверждала её связь с «философией восхождения», ориентирующей на выход к бытийному совершеннолетию, гармонизацию природы человека как результата образно-художественной философии и выразительницы метафизического и национального самосознания. В книге «Глаголы вечной жизни», посвященной исследованию Четвероевангелия она соединила святоотеческую традицию экзегетики с активно-христианским взглядом русской религиозной философии, по-новому высвечивающим метафизический смысл событий Священной истории. Эту тему, раскрывая образы мыслителей, она развивает в книге «Тайны царствия небесного» и продолжает в удивительной книге «Тропами сердечной мысли. Этюды, фрагменты, отрывки из дневника».
На протяжении сорока лет судьба Светланы была единой с судьбой её супруга, Георгия, работающего над вопросами универсального и национального, духовного единства культуры народов. «Общий Сократ» — так называл Георгий свои разговоры и споры с другом-женой. Споры взаимного дополнения, в которых зарождались и росли многие общие «жизни – мысли», нашли своё отражение и в его многочисленных книгах. А её книги, выдающегося специалиста по истории русской религиозной философии и русскому космизму, он считал явлением «сердечной мысли». Явление, соединяющее интеллектуальное и эмоциональное, способное примерить ум и сердце личности человека. Результаты её исследований не только поднимали проблемы жизни, смерти и бессмертия, ноосферы и космической философии, но и отвечали на вопросы о роли сознания в западноевропейской и русской философии и многое другое.
«Мой Сократ» – отныне для Георгия это была высочайшая оценка уровня личности Светланы, человека высокого духа. Исследовательская программа её была настолько уникальна в своей многоплановости, что Георгий всегда восхищался её умением успешно реализовать запланированное. Он был счастлив по-настоящему и бесконечно рад удивительно яркому таланту супруги так благотворно сказавшегося и на его судьбе. Время шло, дочери выросли, выбрали свой путь. Лариса, посвятила себя изобразительной и духовной культуре, став художником-иконописцем. А Настенька, защитив кандидатскую, работала над темой идейно-художественной взаимосвязи творчества Ф. М. Достоевского и Ф. И. Тютчева, вскоре защитила и докторскую диссертацию. Но теперь она, в должности старшего научного сотрудника института мировой литература, смогла стать полноправным соавтором своей мамы – Светланы Григорьевны в её научных изысканиях. В результате творческого содружества, итогом совместной работы по наследию знаменитого космиста, московского Сократа – Н. Ф. Федорова (1829 – 1903), стал труд, изложенный в пяти томах. Ведь Николай Федорович был настоящей живой энциклопедий библиотеки, посвятив себя библиографии в Румянцевской библиотеке г. Москвы, помогая исследователям творчески ориентироваться в исторических проблемах эпохи и времени.
Его знаменитые семинары посещали Л. Н. Толстой, дружба с которым рождала у обоих новые замыслы, вопросы и возможные пути их решения. Известный философ В. С. Соловьёв частенько обращался за консультацией к Николаю Федоровичу по вопросам истории не только отечественной, но и мировой философии и литературы. А юный К. Э. Циолковский, будущий основатель космонавтики в России, после очередного посещения его семинара, загорелся мечтой проникнуть в космические дали Вселенной, преодолевая притяжение нашей планеты Земля. Так формировались истоки учения космизма и его направлений, нашедших свое отражении в главном знаменитом труде Николая Фёдоровича «Философия общего дела». Георгий даже ревновал всепоглощающее внимание жены и дочери к наследию Н. Ф. Федорова, раскрывающегося в изданных книгах о нём, в проводимых семинарах и международных Чтениях его памяти.
