Белый слон

Антон не стал писать Максу и просто набрал его.

– Слушай, ну тут такое дело, программист прав. Ну в смысле что это действительно его плагин, мы действительно не заплатили денег. Что теперь будет?

15

– Что будет, что будет?! Я буду в очередной раз спасать ваши тупые жопы! – Макс закончил орать в трубку и кинул её на станцию.

На самом деле проблемы не было. В мире юристов сильнее не тот, за кем стоит правда, а тот, кто знает как эту правду доказать. И Максу было очевидно, что программист в этой ситуации ничего не докажет. Но журналистов всегда полезно было ткнуть носом в ошибки. Чтобы не расслаблялись. Да и начальница вроде об этом просила.

Плагин представлял собой последовательный набор команд, которые запускались по щелчку и «делали красиво». Но ровно такого же результата можно было добиться и вручную. Просто для этого нужно выполнить сотню действий: потратить десятки часов на работу со слоями фотографий, вылетающих из смартфонов; прописывать для каждой из них траекторию, линию изгиба и момент превращения в бабочку. В этой ситуации у программиста не было никаких шансов: он не сможет доказать что зрелище на экране является результатом работы именно его плагина.

Когда-то Макс считал журналистов лицемерными и беспринципными мразями, способными у матери убитого ребёнка на похоронах спрашивать какой игрушкой он игрался незадолго до смерти. Но со временем понял, что настоящие мрази – юристы. И даже не нужно далеко ходить за примерами про адвокатов, защищающих насильников и убийц. Максу в судах сплошь и рядом проигрывали люди, за которыми стояла правда. Правда, бессильная против знания процесса, холодного расчёта и цинизма. Макс считал это мастерством, но понимал что все проигравшие считают мразью именно его.

Он отложил запрос программиста в сторону и вскрыл конверт с очередной жалобой.

«01.12.2018 в прямом эфире на вашем канале вышел выпуск, в котором моё имя было освещено в негативном ключе. Требую…». Макс с ухмылкой посмотрел на отметку о получении письма на почте: 16.12.2018. По закону все претензии по поводу содержания передачи принимались в течении 14 дней с момента её выхода. Всё, что пришло на 15-й день и позже можно было не рассматривать.

Срок был оправдан тем, что телеканал не может бесконечно хранить все передачи, которые он транслирует. Хотя конечно же каждый телеканал хранил всё. А вот люди об этом сроке обычно не знали. А если и знали, то думали, что 14 дней считается с момента когда им на глаза попала запись. Но закон не предусматривал двух толкований. И даже если жалоба была отправлена на 13-й день с момента выхода передачи в эфир, а телеканал получал её не 15-й день – Макс был в полном праве её не рассматривать. Чем и пользовался.

Далее решения Макса дожидалась стопка адвокатских запросов. Они были напечатаны на красивых фирменных бланках, ссылались на закон «Об адвокатуре и адвокатской деятельности», требовали незамедлительного ответа в течении пяти дней и угрожали ответственностью за непредоставление информации. Это были коллеги Макса, братья по профессии. Но никакого чувства профессиональной солидарности он не испытывал. Только отвращение.

В одном запросе было неправильно указано полное наименование телеканала как юридического лица. Кто-то поленился потратить время на поиск в реестре. И поплатится за это отказом в предоставлении информации.

К трём другим были приложены неправильно заверенные копии. По закону адвокат обязан был предоставить заверенную копию ордера и свидетельства. Согласно древнему ГОСТу, о существовании которого мало кто знал, правильное заверение копии подразумевало надпись «согласно оригиналу», с датой, ФИО, должностью и подписью лица, которое заверило копию.

Грозное требование адвокатского объединения «BEST PARTNERS» сопровождалось копией без даты заверения. И ежу понятно, что скорее всего заверили в тот же день, когда подписали и отправили запрос (на запросе дата была). Но на копии даты не было, а значит требование ГОСТа не выполнено и никакой информации они не получат.

Не менее агрессивный запрос адвокатского бюро «Пугай и партнеры» пришел с копией, на которой не была указана должность лица, заверившего её. Макс посмотрел на подпись – это была та же самая подпись, что и на запросе. Т.е. очевидно что заверил адвокат. Но и тут Макс формально был прав. Копия не была заверена в полном соответствии с действующим законодательством.

Просьба юридической фирмы «Аурум» была изложена вежливо, но её ждала та же участь. По закону если клиент как-то ограничивал полномочия адвоката, об этом делалась пометка на обратной стороне ордера. На практике никто никого никогда не ограничивал. Но закон есть закон – чтобы Макс убедился, что ограничений нет, нужно было делать копию и обратной стороны. А к запросу была приложена односторонняя копия. Формально Макс имел основания подозревать, что на обратной стороне была информация об ограничениях полномочий адвоката, и её скрыли.

Все эти маленькие ситуации объединяло одно. За людьми, запросы которых попали к Максу, по большому счету стояла правда. Но при этом ни один из них не мог нечего противопоставить отказам старшего юрисконсульта телеканала.

16

«Приветствую дорогих читателей, вернувшихся в родную гавань. Камни с неба ещё не падают, погодка как всегда хороша. А значит время для очередного обзора новостей и сплетен.

Похоже, что действующий президент окончательно выжил из ума. Сначала отправил моряков в заведомо провокационную вылазку, а потом, после логичного их захвата, ввёл военное положение. И всё это за несколько месяцев до очередных президентских выборов.

Вводить военное положение в конце 2018 года, в то время как военные столкновения не утихают с 2014-го, это конечно надо быть гением мысли.

И самый главный вопрос: чтобы что? Зарисоваться эдаким крутым воякой перед избирателями? Спорно, ведь даже самые отъявленные порохоботы с трудом оправдывают этот его шаг. Сорвать президентские выборы? Так вроде ж американцы уже надавали по шапке, почему и пришлось ввести всего на месяц – чтобы не зацепить время предвыборной агитации.

Впрочем, надеюсь, подконтрольный верховному главнокомандующему телеканал всё объяснит своей аудитории. И знаете что там? А там: «*опа-шоу»! Я думаю дно пробито окончательно, когда на одном из самых популярных телеканалов государства в прайм-тайм обсуждают жопа какой знаменитости лучше. И даже тут у них ни слова правды: попку Тамары признали самой худшей.

Похоже, что с этими выборами нас ждёт увлекательное зрелище. Запасаемся попкорном. Господи, как же хорошо, что мы больше не являемся частью этой страны!

Искренне ваша, Кира К».

17

Чтобы возненавидеть любимую песню, нужно поставить её на мелодию будильника. Чтобы начало тошнить от некогда любимого хобби, нужно превратить его в рутинную работу.

Антону нравилось иногда листать Инстаграм, выборочно переключаясь от смешных картинок к историям из жизни звёзд. Но когда это превратилось в обязаловку, стало скучно.

– Слушай, Игорь, а как тебе не надоедает постоянно копаться в реестрах, декларациях чиновников, выискивать незадекларированную недвигу?

– Ну не знаю, мне интересно. Я каждое новое дело рассматриваю как маленькое расследование и приключение. В общем, не знаю, нравится копаться в грязном белье этих ублюдков.

Антон продолжил изучать плакат. «Забавно, – подумал он, – вешать плакаты у себя за спиной, чтобы не видеть их самому, но чтобы при этом все окружающие смотрели на них. Независимо нравится им это или нет». Антону это напоминало дурацкую манеру ставить песни вместо гудков на телефоне, которые будут слушать и проклинать все, кроме самого любителя этой песни.

– А это сложно?

– На самом деле нет. Плюс периодически проходят семинары, всякие курсы о том как искать информацию и выявлять коррупционеров.

– Хм, и за чей счёт этот банкет? Неужели наши оплачивают?

– Ага, догонят и ещё раз оплатят. Он наших жлобов дождешься. Организаторы отрабатывают грантовую помощь. Там выделяются миллионы на поддержку развивающихся стран и молодых демократий. Ну и мы ж типа одной ногой в ЕС, поэтому автоматом попадаем под их грантовые программы. Грантоедам нужно показать куда пошли деньги. Вот на какие-то остатки от того, что распихали по карманам, они проводят семинары. Особенно под конец года когда скоро сдавать отчёт.

– Прикольно. Так сделай об этом расследование!

– Я что, враг своему здоровью? Организаторы на этом нагреваются, это факт. Но и я на шару получаю знания. Так что все в плюсе. Сегодня после обеда кстати иду на один такой. Хочешь – давай со мной.

– Там без записи?

– Та им чем больше народу придёт тем отчетность краше.

Антон дописал сценарий очередного выпуска «*опа-шоу», уточнил у юристов что с жалобой программиста проблем не будет и после обеда поехал на семинар.

Мероприятие проходило в коворкинге на центральной улице. Старое здание отреставрировали под опен-спейс, провели вай-фай, поставили стулья и проектор. В советское время в этом здании проходили собрания отделения компартии. Сегодня по большому счету тоже доносили политинформацию, хотя и всячески открещивались от любых параллелей с прошлым.

Как и обещал Игорь, народу было немного – около двадцати человек. В основном двадцатилетние парни и девушки, скорее всего студенты последних курсов журфаков.

Лекцию вёл мужчина неопределенного возраста с неприятными тонкими усами и жирными волосами, стянутыми в конский хвост. Одет был в старенький кожаный плащ, который был в моде в 1999-м после выхода первой «Матрицы».

– Слушай, он же был на ментовском корпоративе. – Антон ткнул Игоря.

– Да быть такого не может. Где он и где менты?

– Да точно тебе говорю, я этот плащ помню!

– Тебе показалось, забей. Мало ли кто в таких плащах ходит.

– Ага, ещё кого-нибудь видел в таком в 2018 году? Вернусь в офис, найду на записи, если попал в кадр.

– Как знаешь, давай слушать.

– Как вы уже знаете, наше антикоррупционное лобби продавило закон о введении поголовного обязательного электронного декларирования для всех чиновников страны. – Лектор не стал тратить время на приветственные слова и перешел сразу к делу.

В зале согласно покивали.

– Все декларации этих казнокрадов лежат в открытом доступе на официальном сайте Национального агентства по борьбе с коррупцией. Но это сайт государственного органа. А государству мы что? Правильно! Не доверяем. Поэтому мы создали свой сайт – декларации.com, это зеркало их базы данных с декларациями. Так что теперь даже если они что-то удалят, у нас всё останется. Рукописи не горят!

Оратор сделал паузу, очевидно надеясь на бурные аплодисменты. В зале раздалось пара неуверенных хлопков.

– Продолжим. Реестры недвижимости. Реестры должников. Реестры судебных решений. Всё это в открытом доступе и всё это наша заслуга. Россиянам такое и не снилось! Но это всё уже давно известно. Сейчас же я хочу поведать вам нечто новое.

Антон когда-то вёл новостную ленту сайта и помнил, что реестр судебных решений начал работать задолго до появления грантовых антикоррупционеров. Его запуск прошел без пафоса как нечто само собой разумеющееся. Но после 2014 года любое мало-мальски заметное обновление базы данных открытых реестров неизменно обставлялось как достижение и заслуга новых властей и активистов. Точно также как и унижение России при каждом удобном случае стало признаком хорошего тона в разговорах патриотов, националистов и активистов всех мастей.

– Инстаграм! – Громко выкрикнул лектор и довольный посмотрел на присутствующих.

– Слушай, Игорёк, он что, и это себе в заслуги припишет?

– Та забей, он хоть и со странностями, но иногда дело говорит.

– Новые расследования, – продолжил лектор, расхаживая от одного угла экрана к другому, – немыслимы без анализа социальных сетей наших фигурантов. И даже если какой-то старый чиновник думает, что раз он не ведёт там страничку, то всё ок – он глубоко ошибается. Мы найдём его жену. Мы найдем его дочерей и сыновей! Мы вывернем их жизнь наизнанку и покажем общественности. Накажем гадов! Превратим жизнь их мерзких отпрысков в ад!

Антон вспомнил кого ему напоминает лектор. Одного из персонажей «Собачьего сердца». Который являлся в квартиру профессора Преображенского, вещал об идеалах революции 1917 года и настойчиво требовал добровольно отказаться от части своей квартиры.

Какого-то своего ярко выраженного мнения по поводу семей коррупционеров у Антона не было. Безусловно, ворующие чиновники вызывали отвращение. Их дети получали лучшие материальные блага несправедливо и за деньги, добытые незаконным путём. Но насколько этично было превращать в ад жизнь ребёнка, он всё-таки не был уверен. Вечная моральная дилемма молодого журналиста.

Лектор ещё немного пораспинался на тему того как много наивные дети выкладывают в своих социальных сетях, подкрепляя слова фотографиями, и откланялся.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.