Белый слон

– Хочешь – поехали с нами.

– Ты ж из своих реестров почти никогда не вылезаешь. Что за особый повод?

– Да вот захотелось тоже сделать что-то творческое и приятное нашему зрителю. Но и без реестров не обошлось. Едем снимать ментовский корпоратив.

Взяв с собой неизменного оператора Диму, ребята с оборудованием погрузились в машину директора департамента производства контента: огромную «тойоту» черного цвета.

– Ну что, Руслан, все в сборе, можем выдвигаться на охоту. – Игорь растёкся в мягкой коже переднего сиденья.

Руслан Головин, больше похожий на огромного бурого медведя с кудрявой головой, ничего не ответил и аккуратно тронулся в путь.

– Какие пожелания по ракурсам? – Осведомился оператор.

– Ну смотри, – Игорь повернулся с переднего сиденья, – внутрь нас скорее всего не пустят. Хотя мы попробуем Антона заслать. Антоха у нас мастер пробираться на закрытые мероприятия. Да, Антон?

Антон насупился, но ничего не ответил.

– В общем, снимать будем в основном под окнами. Пока Антоха с Русом будут отвлекать, старайся крупным планом взять пьющие и жрущие рожи ментов. Чтобы прям ненависть телезрителя продуцировать. Потом общий план ресторана. Дальше уже на монтаже мои данные сколько стоит аренда и что там по декларациям участников банкета.

– Без проблем.

Официально день милиции был в конце декабря. Но разные управления и департаменты выбирали дату празднования на своё усмотрение. Разумеется, мероприятие не афишировалось, но администратор ресторана была подругой Головина и с радостью поделилась информацией.

Ресторан был уровня выше среднего, но и праздновали там сегодня не участковые. У любого милиционера всё хорошо в той сфере, в которой он борется с преступностью. Посему департамент борьбы с экономическими преступлениями определенно мог себе позволить арендовать этот ресторан.

Внутри гремела музыка. Трек звезды национальной эстрады сменился песней Стаса Михайлова. Милицейские корпоративы всегда отличались отвратительным музыкальным сопровождением. Впрочем, таков был заказ празднующих и диджей исправно включал оговоренные треки со своего айпода.

Милиционеры вели непринужденные разговоры о том как при старом президенте было хорошо и как всех достал победивший на крови революционер. Кто-то прикидывал какая из барышень уже дошла до кондиции. Кто-то просто налегал на икру с водкой.

После Стаса Михайлова включили «Золотые купола». Необъяснимый гимн любого милицейского застолья.

– Эх, такого мужика завалили! – Всплакнула женщина и накрыла рюмку кусочком хлеба. Этот жест не остался незамеченным и вскоре возле неё уже обтирался какой-то кавалер с предложением подвезти домой.

Игорь с оператором уже пробрались под окна и начали снимать.

– Ну что, Антон, пойдём. – Это были первые и единственные слова, которые произнёс Головин за всё время этой вылазки.

Антон нехотя вылез из машины и направился к бдительному охраннику на входе.

– Кто такие? – Строго поинтересовался вахтёр, с трудом перекрикивая гремящую музыку.

– Журналисты. – Антон показал удостоверение. Головин не шелохнулся, но охранник быстро оценил весовую категорию и даже не стал к нему приставать.

– Тут закрытый банкет, вход только по спискам.

Далее произошел стандартный и бессмысленный диалог вахтёра с человеком который «посторонний» и пытается пройти туда, куда ему «не положено». Наконец Антон увидел Игоря с оператором: ребята нацелили объектив на охранника и отсняли как журналистов не пускали внутрь.

– Эй, эй, тут снимать не положено! – Охранник рванул в сторону оператора и тут же почувствовал мягкую, но очень тяжелую руку Головина на своём плече.

– Рус, поехали, мы закончили. – Весело позвал Игорь и ребята вернулись в офис монтировать материал.

8

Умелые манипуляциями с цифрами помогают подать любую информацию с нужной интонацией.

– Зарплата патрульного – пять тысяч, – начинал закадровый голос, – а аренда этого ресторана стоит четверть миллиона! – На слове «миллион» голос сделал особое ударение.

Это всё было чистой правдой и абсолютной ложью одновременно. Пять тысяч было голым окладом патрульного. На руки же получалось гораздо больше благодаря многочисленным премиям и надбавкам, из которых всегда складывалась зарплата милиционера на постсоветском пространстве. Четверть миллиона (т.е. двести пятьдесят тысяч) стоило заказать ресторан на все выходные. При этом милиционеры заказали ресторан в будний день на несколько часов, что стоило явно меньше. Не говоря уже о том, что праздновали там далеко не ребята из патрульной полиции с минимальными окладами.

– Сейчас мы вам покажем, как на наши с вами деньги, на деньги налогоплательщиков, вместо того чтобы ловить преступников, они шикуют в стране, в которой четвёртый год идёт война.

Война на границах конечно же шла. По крайней мере об этом ежедневно вещал верховный главнокомандующий и его подчиненные. Вот только официального объявления войны лидер армии по разным причинам так и не сделал. И к концу 2018 года мало кого можно было убедить не проводить корпоратив из-за боевых действий на границах страны.

Корпоратив проходил после окончания рабочего времени, так что милиционеры имели право отдохнуть, а мероприятие было оплачено из личных средств пожелавших участвовать в нём.

– Даже через закрытые двери нашей съемочной группе было слышно как для «доблестных» стражей правопорядка выступала певица из первого эшелона звёзд, цена за выступления которой стартует от пятисот тысяч.

Цифра была взята с потолка, её всё равно никто не будет перепроверять. То, что самой певицы на этом празднике жизни вообще не было зрителям знать было не обязательно. Игорь настаивал добавить, что и Круг пел про свои «Золотые купола» собственной персоной – российский «блатной» артист на корпоративе милиционеров в центре воюющей против «русского мира» страны – это было бы сильно. Но кто-то из монтажеров подсказал что Круга давно убили.

Далее шла нарезка наиболее отвратительных кадров с лицами пьющих и жующих сотрудников правоохранительных органов. Благо это было несложно: человек красив во время потребления пищи и алкоголя только в рекламных роликах и голливудских фильмах. Тем, у кого Игорю удалось найти какие-то нестыковки в декларациях, уделили чуть больше времени. После чего закадровый голос снова повторил про миллионную стоимость банкета и добавил про бедных солдат, умирающих в это время в окопах. Почему у солдат плохие условия обеспечения и что сделал верховный главнокомандующий и по совместительству реальный владелец телеканала, на котором выходят такие «расследования», закадровый голос не уточнял.

Кроме того, в кадр попали владельцы крупного бизнеса, которые зашли поздравить свою «крышу». Закадровый голос прошелся и по ним, задавая риторические вопросы о борьбе с коррупцией.

Материал очень понравился руководству, поэтому он пошел в ближайший эфир без согласования с юристами.

Сюжет оскорблял такое количество людей, что подать иск и легко выиграть это дело могли хоть звёзды эстрады, которым приписали живое выступление, хоть бизнесмены, про которых проговаривались бездоказательные обвинения в экономических преступлениях, хоть сами милиционеры, которых втихаря отсняли во время отдыха не в лучшем виде. Но в этот раз судиться с президентским телеканалом никто не захотел.

9

На стол перед лицом Антона с громким шлепком приземлились два журнала.

– Не спи, солдат!

– И вам доброе утро, Виктор Дмитриевич.

– Какие планы на сегодняшний день? – Поинтересовался шеф.

– Искать новый материал для сенсационного расследования, разумеется.

– Молодец. Ну чтоб ты долго не искал, тему твоего следующего репортажа я уже принёс.

Антон уставился на журналы. Два рекламных буклета многоэтажных новостроек. ЖК «Городок» и ЖК «Заречье».

– И что мне с этим делать?

– «Заречье» – наши заказчики. Они хотят мочить конкурентов, которые «Городок». Тебе нужно сделать материал о том, что «Городок» конченые сволочи, строятся в природоохранной зоне и своей стройкой мешают жителям «Заречья». Обиженных жителей для камеры предоставят. Всё понятно?

– Так а что мне нарыть-то на них? Я ж в строительном бизнесе ни ногой. Мне что та панелька, что та – без разницы.

– А вот в этом и суть твое работы. Сделай так, чтобы разница была. Чтобы зритель, посмотрев твой выпуск, сразу понял какие ангелы во плоти застройщики «Заречья» и какие черти строят «Городок».

Антон ещё раз посмотрел на буклеты, отличающиеся между собой разве что цветами оформления.

– Даю подсказку: пробей место строительства по Википедии, капни историю вопроса по этому участку. Ну давай, не всё ж мне за тебя работу делать!

– Потом к юристам?

– Нет, это живые деньги.

– Виктор Дмитриевич, ну тут уж я бы посоветовался. Всё-таки строительный бизнес, а не сплетни поп-звёзд.

– Слушай, мы согласовываем с юристами. Но в меру. Если всегда делать как говорят юристы, то получится пресное говно, которое никто не будет смотреть. А значит не будет денег рекламодателей. А значит в конечном итоге и зарплаты у тех юристов. Так что давай, этим репортажем ты фактически заработаешь нам всем денег. И это хорошо зачтётся тебе в результатах работы за этот год. Дерзай.

После ухода шефа Антон вбил в поиск адрес новостройки и начал смотреть новости, в которых упоминалась улица Радиаторная. Ответ нашелся на первой же странице поиска: «Экологи сообщают о критической ситуации с уровнем загрязнения парами ртути на Радиаторной», «Власти обещают выделить два миллиона на санацию завода химикатов», «Деньги, выделенные на санацию, были украдены, прокуратура проводит проверку».

ЖК «Городок» строился на территории завода химикатов. И там не то что строить, просто находиться без защиты было нельзя, не говоря уже о том, чтобы жить и дышать парами ртути круглые сутки. Но это также означало, что парами ртути дышали и жители уже построенного ЖК «Заречный».

«Ну что ж, – подумал Антон, – по крайней мере про ЖК «Городок» расскажу правду».

Что касается ЖК «Заречный», который точно также травил людей, построив им квартиры в экологически опасной зоне, то с недоговариванием этой части правды приходилось просто мириться.

10

– Максим, можно тебя на минутку?

– Да, Виктория Сергеевна.

Начальница не часто отвлекала Макса от работы, которую он делал исправно и без всякого вмешательства. Сегодня она была в строгом деловом костюме черного цвета, а значит была на какой-то важной встрече с топ-менеджментом телеканала.

– У нас год подходит к концу. Руководство напомнило что нужно завершить оценку персонала. Ну ты помнишь, как и в прошлом году: сильные и слабые стороны, цели на будущий год.

– У меня появились слабые стороны? – Макс ненадолго оторвался от своих бумаг и внимательно посмотрел на начальницу. Это была приятная и красивая женщина неопределенного возраста. Из тех, кого привлекательной находили и двадцатилетние парни, и сорокалетние мужики.

– Самонадеянность ты так и не поборол.

– Я поработаю над этим. – Макс снова вернулся к своим бумагам и продолжил запечатывать конверты, в которых будут отправлены его отказы в предоставлении информации.

– Но есть ещё кое-что.

– Весь внимание. – Макс демонстративно отложил конверты в сторону, но лишь после того как закончил с ними.

– Ты наш лучший юрист, но при этом достаточно замкнутый и не делишься знаниям.

Макс удивился, но быстро нашелся с ответом.

– Послезавтра читаю лекцию.

– Я не об этом. Ту лекцию ты будешь читать для идиотов, которые по недоразумению стали адвокатами. И лекция им эта нужна чисто для галочки. Я про наших журналистов. Тебе нравятся их расследования?

– Серьёзно? Да я их ненавижу!

– Вот и мне очень не нравится что делают наши журналисты. Какую чушь они тащат в эфир. Информационный мусор, помои.

– Ну мы же можем наложить вето на публикацию материалов?

– Ага, только тех, которые нам дают на согласование. Ты не представляешь какое количество идёт прямиком в эфир по «рекламным» контрактам мимо нас. И по настроению руководства я чувствую что дальше такого будет только больше.

– Так у журналистов же есть свои руководители. Или они это не контролируют?

– У них задача другая: выпустить максимально провокационный материал и собрать рейтинги. А потом хоть трава не расти. Но мы с тобой прекрасно понимаем, что потом начнут сыпаться вполне реальные судебные иски. И это уже пойдёт на нашу голову. Даже, давай будем откровенны, на твою.

– Прикольно. И что я могу сделать? Я ж не начальник журналистам.

– Аккуратно пробуй достучаться. Делись знаниями. Объясняй чем это может закончиться. Пусть у них хоть какое-то семя сомнения в том что они делают прорастёт. Глядишь и у тебя работы с новыми исками о защите чести и достоинства поубавится.

– Виктория Сергеевна, я постараюсь. – Согласился Макс, слабо себе представляя как это можно сделать.

– Вот и молодец.

11

Ехать никуда не хотелось. Антон вновь бесцельно листал ленту Инстаграма. До еженедельного совещания с шефом оставалась пара минут. Если ничего не предложить, то опять запрут на какую-то унылую выставку. Нужно было срочно что-то придумать.

На почту пришло письмо интернет-магазина, в котором Антон недавно делал заказ. «Оцените, пожалуйста, работу нашего магазина по шкале от 1 до 10». «Ага, делать мне больше нечего» – подумал Антон и отправил письмо в спам.

– Ну что, пойдём потихоньку? – Игорь взял блокнот и уже собрался идти к шефу.

– Угу.

Рабочее место руководителя было огорожено стеклянными стенами и напоминало аквариум, в котором старая рыба сильно дымила трубкой.

– Сегодня не буду вас долго задерживать. Никаких особых новостей. Для начала ещё раз отметим Антона. В героическом бою с Тамарой Антон потерял свой телефон, но руководство обещало купить новый.

– Спасибо.

– И хоть этот репортаж так и не вышел в эфир, подвиг Антона останется в наших сердцах. Дальше. По коррупции, Игорь, расследование по ментовскому корпоративу вышло отличным. Есть ещё материал?

– Материла – завались. Осталось только выбрать в какой последовательности будем уничтожать репутацию. Я вообще думаю может сделать какой-то рейтинг, и зрители могли бы выбирать на сайте про кого следующего мы будем делать расследование. А в конце года сделаем топ-100 коррупционеров. Все любят рейтинги и оценки.

– Я думаю, что как только ты анонсируешь про кого планируешь делать расследование, на нас быстро начнут выходить и убедительно просить его не делать. Будут официальные запреты на использование имени и публикацию. Лишних проблем наживём. А вот топ-100 по итогам года хорошая идея, ещё подумаем. Кстати, а кто у тебя в разработке на данный момент?

– Мэр столицы, Министр энергетики и глава департамента Национальной полиции.

– По мэру непонятно. Ментам пока хватит. Пусть знают кто в стране хозяин и не зарываются. Мочи министра.

– С удовольствием.

– И светская жизнь. Антон, выбрал что-нибудь? Или мне назначить?

– Шеф, я вот как раз обсудить хотел. Может, как-то поменять формат. Сделать что-то новое.

– Например?

– Ну вот смотрите, звёзды ж теперь в своих социальных сетях сами выкладывают информации в разы больше чем мы можем отснять на улицах. Откройте Инстраграмм или Фейсбук любого певца или актёра и увидите там тонны контента. Зачем бегать за ними по улицам, если можно взять то, что уже выложено и лежит в открытом доступе?

– Понимаю, а чем это будет отличаться от того что люди и сами могут почитать у них на страницах?

– А чем отличается то, что раскапывает в реестрах Игорь? Ничем. Любой может это сделать. Но мы даём готовый сюжет, где всё разложено по полочкам. Это удобоваримо для зрителя и ему это нравится.

– И что же ты будешь раскладывать по полочкам из ленты наших поп-звёзд?

– Рейтинги. Игорь правильно сказал, их все любят. Мы будем делать топы самых откровенных фото, топы самых нелепых ситуаций, топы самых агрессивных комментариев и ответов на комментарии. Да чего угодно. Каждый выпуск будет посвящен такому выдуманному рейтингу.

– Интересно. И какой топ у тебя заготовлен на пилотный выпуск?

– Топ жоп.

Коллеги одобрительно поржали.

– Мне нравится. Начинай делать пилот. Название придумал?

– Так пусть и называется «Жопа-шоу»! – Предложил Игорь.

Все снова засмеялись.

– Ну у него ж не каждый выпуск про жопы будет. – Шеф задумался.

– Не вопрос, первую букву заменим на звёздочку. Будет как-бы «Опа-шоу» ну и со звёздочкой впереди. – Быстро добавил Антон, всё ещё не веря что это сработает.

– Неплохо. Я ещё с продакшеном переговорю, может они что подправят. Но пока – за работу! Только согласуй с юристами. Что там по чужому контенту, очистке прав и прочей фигне.

12

Макс оторвал взгляд от своих бумаг и увидел перед собой сияющего от радости Антона. «Господи, мне вообще дадут сегодня поработать или нет?».

– Снова ты. Ну что на этот раз?

– Есть концепция нового проекта. Нужна ваша консультация.

– Ну говори.

– Мы будем брать фотографии и видеоролики из Инстаграма и Фейсбука знаменитостей.

– И будете нарушать их авторские права.

– Но разве то, что выкладывается в общественный доступ, не становится общественным достоянием?

– Господи, где вы все берёте эту чушь?! Нет, не становится! По твоей логике и ваши передачи, выпущенные в эфир, можно просто так копировать и размещать на своих сайтах.

– Ну это же другое. Там же есть какое-то пользовательское соглашение, что если они выкладывают что-то…

– Это соглашение написано по законам США и работает только в США. В нашей стране мы будем с ними судиться по местным законам. И с точки зрения нашего законодательства это будет кража чужой интеллектуальной собственности.

– А там цитирование, или как это называется.

– Есть такое. И это наш единственный шанс не попасть на сумасшедшие компенсации.

– А это сколько?

– От десяти до пятидесяти тысяч необлагаемых налогом минимумов доходов граждан.

– А в переводе с юридического?

– От тысячи долларов до бесконечности. За одну фотографию.

– Ничего себе.

– Вот и думай.

– Но цитировать можно?

– Можно, только на пару секунд, и чтобы твоих мыслей там было явно больше чем на фотографии. Фотография должна иллюстрировать твоё авторское высказывание. А не наоборот является самоцелью сюжета.

– С этим проблем не будет.

– Тогда удачи.

Антон вернулся к себе и начал работать над первым выпуском. Как и обещал, он составил рейтинг десяти пятых точек поп-звёзд. По большому счёту он снова копался в ленте Инстаграмма, как и сто раз до этого, но теперь это было его официальным редакционным заданием, за которое ему платили деньги.

Для первого выпуска были отобраны фотографии десяти поп-звёзд национальной эстрады и ближнего зарубежья. Первые девять мест были выбраны в произвольном порядке. Последнее было припасено для Тамары. Антону пришлось потрудиться и найти самое страшное её фото.

С удовлетворением от чувства выполненной работы Антон отправил материалы на монтаж.

13

Первое судебное заседание по иску губернатора не принесло неожиданностей.

Под дверью судьи уже дожидался адвокат обиженного политика. Он был одет в хорошо подогнанный черный костюм-тройку с красным галстуком. Классический дресс-код юриста в национальном самосознании. Но надо отдать должное, выглядел адвокат хорошо.

– Вы на десять? – Поинтересовался Макс.

– Да. А это вы значит ответчик?

– Представитель ответчика. – Поправил Макс и протянул руку. Оппонент руки не подал.

– Как вам не стыдно такие репортажи делать?

– Вы правда думаете, что лично я их делаю? – По инерции ответил Макс, хотя уже было понятно, что продолжать этот разговор бессмысленно.

– Да какая разница! Вы все там заодно! По крайней мере вы как юрист могли бы воспрепятствовать выходу этого видео.

«Много ты понимаешь о том как выпускаются заказные репортажи» – С улыбкой подумал Макс.

– В конце концов, – не унимался адвокат, – вы работаете на олигарха. А это само по-себе позор для профессии!

– Все каналы принадлежат олигархам. Но это не значит что они не нуждаются в юридическом сопровождении деятельности. А вот деятельность вашего клиента тоже вызывает много вопросов. Позор для профессии – это писать исковое заявление с орфографическими ошибками.

– Знаете что? Я буду общаться с вами только во время судебных слушаний.

– Окажете мне услугу.

Заседание показало, что ошибки в иске не были простыми опечатками. Адвокат губернатора плохо ориентировался в стадиях судебного процесса, не был в состоянии ответить на элементарные вопросы судьи по доказательной базе и с горем пополам попросил огласить перерыв для дальнейшего сбора доказательств.

– Представитель ответчика, что думаете по этому поводу? – Судья посмотрел на Макса.

По правилам судебного процесса все доказательства должны были быть поданы вместе с исковым заявлением. Подавать что-то после, и уж тем более просить огласить перерыв чтобы что-то «донести» в суд было нонсенсом. Макс мог возразить и заявить о процессуальных нарушениях. Мог наоборот поддержать коллегу, потому что затягивание дела на самом деле было на руку именно Максу. Но решил оставить это на совести судьи.

– На усмотрение суда, ваша честь.

– Понятно. Суд удовлетворяет ходатайство представителя истца, оглашает перерыв. Следующее заседание в десять пятьдесят пять, двадцатого января. Заседание закрыто.

– Но, ваша честь, это же аж в следующем году! – Адвокат губернатора поднялся с места. – Мой клиент не может столько ждать.

– Вы сами попросили суд огласить перерыв. А у меня на рассмотрении три тысячи дел. У меня физически нет возможности назначить вам более близкую дату.

Макс с удовольствием посмотрел на растерянную рожу оппонента и вышел из зала. За свои десять лет адвокатской практики он так и не смог найти ответа на единственный вопрос: как и почему известные люди нанимают для судебных процессов таких дегенератов. Скорее всего, просто выбирают по одежде.

14

«*опа-шоу» стало прорывом. Зрительский рейтинг взлетел на десять пунктов, и первые недели Антон был счастлив. Недостатка в материале не было, звёзды исправно выкладывали свою жизнь в социальные сети. Отсутствием идей Антон тоже не страдал. «Топ 10 самых дорогих мест отдыха», «Топ 10 самых роскошных подарков своим любимым», «Топ 10 самых откровенных фото», «Топ 10 самых нелепых ситуаций», «Топ 10 самых необычных подарков от фанатов», «Топ 10 самых агрессивных ответов на комментарии». Каждый выпуск сопровождался красивыми видеоэффектами и едкими комментариями закадрового голоса.

Антону больше не приходилось рыскать по улицам в поисках комментария звезды. И это особенно радовало зимой, когда неубранный снег и гололед на улицах города заставляли возненавидеть зиму даже самого преданного фаната этой поры года.

В какой-то момент Антон заметил, что звёзды как будто специально начали вести свои социальные сети так, чтобы наверняка засветиться в его передаче. Ещё больше откровенных фото, ещё больше эмоций и агрессии.

Несмотря на опасения юристов, на первых порах проблем с авторскими правами не возникло. Звёзды либо не видели в этом перспективы, либо их устраивало появление на телеэкране под любым предлогом.

Но через какое-то время юристы решили оправдать своё доброе имя «занозы в заднице» (по мнению журналистов). Антон открыл письмо от Макса с заголовком «Ну что, доигрались?» и начал читать.

«Привет, мой дорогой нарушитель прав интеллектуальной собственности!

На твою передачу пришла официальная жалоба и уже есть первый страйк на Ютубе. К нам обратился программист, который разрабатывает плагины для Афтер Эффекта. Он увидел, что в «жопа-шоу» используется его эффект: вот эта вся анимация, когда из смартфонов вылетают фотографии и как бабочки приземляются на стену в студии. Парень требует 20 (двадцать) тысяч долларов компенсации. В противном случае обещает заблокировать наш канал на Ютубе и взыскать эти деньги по суду. Его жалоба во вложении.

Прошу до конца дня дать пояснения по этому вопросу».

Формально Антон не имел отношения к монтажным решениям. Но в этом проекте он отвечал практически за всё и именно эту анимацию лично согласовывал с монтажёром. Процесс согласования выглядел следующим образом:

– Антоха, гляди чо нашел!

– Огонь! Мне нравится!

– Мне тоже, запускаем?

– Давай!

Антон набрал монтажера.

– Саш, привет, можешь говорить? Тут такое дело. Вот эта анимация наша в программе, ну под бабочек которая, да. А ты где её взял? В смысле неофициально? Что значит «ломаную»? Саша, твою мать! «Дорого стоила» – это сколько? Сколько-сколько?! Четыре девяносто девять?.. Саша, ты идиот.