Гонец Ее Величества Короны

По не понятным до сих пор законам, одна единственная золотая монета, попавшая в пределы городских башен, на следующий день имела свою точную копию, которая смело покоилась в неожиданном кармане совершенно непонятной личности. Спустя несколько дней, таких монет уже было четыре и так дальше, пока их исчисление не переходило в мешки, для лучшего подсчета. Как это происходило и каким законам подчинялось до сих пор остается загадкой для многих, кто пытается и ныне найти на нее ответ, но этим частенько пользовались и правители независимых государств, отправляя своих послов с целью улучшения финансового состояния своих держав. Конечно для многих, это является билетом в один конец, не смотря на всю их предпринятую осторожность, но тем, кому удается вырваться из лап грешного города, им просто-таки сопутствовала удача. В какой-то момент, все одинаковые монеты сходились в одной точке и, если удачливый делец предпринимал невероятные попытки сохранить успех, его можно было считать везунчиком и одним из самых богатых людей мира.

Одним из таких как раз и прослыл Луг, названный так за то, что какое бы дело он не начинал, в скором времени оно приносило ему невероятную прибыль. О честности проведенных им сделок сомневаться не стоило. Все, кто мог хоть в чем-то его обвинить, странным образом не могли этого сделать по вине своего совершенно случайного отсутствия, а те же кому он ничего плохого не сделал, выстраивались в очередь, чтобы прославить его честность как можно большее количество раз, получив от него слова благодарности и заверение в долгой дружбе, подкрепленное соответствующей их дружбе плате. Но к нему мы вернемся немного позже, когда сам герой явиться в его покои размахивая мечом и стараясь выбить из него признание, о котором он старался забыть последние двадцать лет.

Удивлены, я сам как автор слабо в это верю, ведь до этого момента описывал Ноэля как аккуратного и спокойного юношу, не способного обидеть никого, даже тех, кто гораздо слабее его, но можете ли вы себе представить, что этот юноша, глядя на себя в зеркало в одной из комнат захудалого трактира на окраине Торбурга уже начал вынашивать свой кровожадный план, неожиданной для всех нас мести.

Голубые глаза под тонкими бровями проводили муху так ненароком залетевшую в поле его зрения, когда он в очередной раз поравнялся с зеркалом и залюбовался своим в нем отражением.

Конечно же пыльный из-за падения и долгой скачки плащ не придавал того эффекта загадки, как к примеру, у Павшего, но прибавлял ему несколько лет и представлял его умудренным жизнью мужчиной, которых так любят юные девушки и их отжившие уже не первую свою юность мамаши, когда нелегкая заносит их на очередной званный ужин, где так легко найти для своего чада выгодную партию, в которой и возлюбленной теще найдется сахарное местечко.

Отряхивая видимые лишь ему соринки, он внимательно посмотрел на Павшего все это время молча стоявшего у распахнутого окна и поглаживающего рукоятку висевшего у пояса кинжала. Снежный саблезубый барс, редкое и поистине завораживающее животное, был уменьшен в сотни раз, чтобы занять удобное положение на лунном клинке своего владельца. Его тело застыло в длинном прыжке выявляя на поверхность канаты, набранных за время жизни мышц. Его клыки, удлиненные во время прыжка, превратились в гарду, защищая своего хозяина от неосторожных движений и рубины вместо глаз, словно налитые кровью, выслеживающие слабое место в доспехах противника.

Ноэль неоднократно видел похожие клинки. Многие именитые дома Империи и мира, расположенного за краем взяли за обычай помещать на рукоять своего холодного оружия различных животных более или менее подходящих им по смыслу. Конечно были и курьезные случаи, когда один из знатных домов Тола, щеголял с рукоятью и запечатленной на ней улиткой, что просто обязывало их передвигаться, не спеша и как им казалось властно, что лишь подливало масла в огонь истерического хохота, разгорающегося за их спинами. Поколения охотников обычно брали себе в услужение лесных зверей, на которых они охотились, торговцы использовали лисиц, банкиры львов, василиски покоились у магов, если им так уж и были необходимы данные клинки.

Не редки были случаи того, что животное вредило не своему хозяину. Во время схваток, норовило укусить или расцарапать сжавшую их руку, особо запомнился Ноэлю один случай, где мелкий воришка похитил клинок вместе с ножнами у одного влиятельного господина, но не смог убраться и на двадцать шагов, так как застывший на рукояти орел, расправил сложенные до этого крылья и превратил кисть незадачливого разбойника в мес, необычный цветок, произрастающий почему-то только на полях сражений и имеющий трубчатую форму с рваными краями красного цвета. Особо ценящийся многими колдунами за свой живительный сок, этот цветок стал причиной многих побоищ вызванных одной единственной целью, создать целые поля его произрастания.

Барс к великому удивлению Ноэля подмигнул ему и в блаженстве прикрыл глаза, а по комнате пронеслось легкое урчание, которое возможно услышать от домашних кошек в тот момент, когда они находятся в эйфории от нахлынувших на них наслаждений.

Услышав этот звук, Павший убрал руку и запахнув полы плаща обернулся к Ноэлю.

– Что ты знаешь о Смерти? – спросил он у ошарашенного увиденным юноши.

– Какой смерти?

– Не смерти, а Смерти, – поправил его Павший. – Неживое, но и не мертвое существо, которое властвует над временем и ежедневно проверяет песок в часах, которые отвечают за чью-нибудь жизнь?

– Смерть реальна? – спросил Ноэль, пытаясь сохранить остатки самообладания, которое начало утекать от него, стоило ему только представить, что костлявая, которой пугают детей, в действительности топчет землю, как и все остальные.

– Смерть реальнее всех нас, – ответил Павший, доставая свою походную сумку. – Она появилась еще до создания мира. Будучи ее непосредственными коллегами, Павшие искали доказательства ее существования и после того, как нас не стало, убедились в том, что она существует на самом деле. Следит за балансом в мире, за тем, чтобы все шло по задуманному создателем плану.

– Но сейчас же людей, да и не только их слишком много, как Смерть может уследить за всеми?

– О, мой мальчик, у Смерти есть помощники, это Болезнь, Война, Мор, Голод смело бродящие среди нас и собирающие свою жатву, но ты уловил суть, порой даже им не удается уследить за всем происходящем вокруг. Как бы ни было велико ее влияние, иногда даже она способна совершить промашку.

– И что случается тогда?

– Самое странное что ничего, – усмехнулся Павший. – Смерть идет дальше по своему пути, а мир корректирует свое существование согласно новым условиям. Но всегда, такие условия идут в разрез с высшим замыслом. Людям знаешь ли свойственно заблуждаться по своей природе, но в таких случаях заблуждение им навязывают. Заставляют верить совершенно не в то, во что им хочется верить. И те, кто упустил свою встречу со Смертью обретают совершенно новые способности, которые помогают им управлять окружающим себя миром. Маги могут лишиться своих сил, но взамен получить что-то гораздо большее…

– Что может быть больше чем магия? – перебил его Ноэль.

– Хотя бы знания. Все они стремятся получить их любым путем идя на любые ухищрения, продлевая себе жизнь и по крупицам выбирая нужное, но в один момент, совершенно случайно, они получают это и сходят сума осознав насколько глубоко заблуждались или выбирали неверную дорогу. А сумасшедший, пускай и бывший маг, все равно опасен. Такие становятся проповедниками и могут единственным словом вести народы в нужную для них сторону. Другие обретают богатства, известность, многое другое, о чем и не подозревали в свое время и все лишь потому, что могут опоздать на встречу, к которой идут многие годы своей жизни.

– Никогда бы не подумал, что даже у Смерти могут быть промашки.

– Смерть ничем не хуже и не лучше остальных. – произнес Павший и одним ловким движением достал из сумки совершенно новый клинок и бросил его под ноги Ноэлю.

Мгновение назад он видел оружие в его руке, а теперь оно удобно расположилось у носка его сапога, аккуратно срезав виднеющуюся там нить, случайно выбравшуюся из шва.

– Это твое, – продолжил Павший как ни в чем не бывало. – Рукоять простая, но другую ты еще и не заслужил, но уметь обращаться с ним ты просто обязан. В тебе есть силы, которые вырвутся на поверхность и смогут принести тебе пользу или вред, но оружие…

С этими словами он извлек свой клинок и вновь погладил застывшего там барса. Тот открыл один глаз, оглядел все помещение после чего потянулся и заново заснул, сопровождая свой сон новой песней.

– Жди здесь и никуда не уходи, – приказал ему Павший и выложил на стол добрую дюжину монет как одна, похожие друг на друга. – Я прогуляюсь по городу и разузнаю что приносит ветер.

– А деньги?

– Они всегда стремятся друг к другу.

Дверь захлопнулась и Ноэль остался в одиночестве.

Побродив некоторое время бесцельно по опустевшей комнате, он пытался услышать стук своих каблуков, но с каждым разом все больше и больше убеждался в том, что будь здесь весь пол усыпан мышеловками, ни одна не сработала, даже в том случае если бы он прыгал по ним как обезумевший дракон в период спаривания.

Делать было нечего, да и занятиями он как-то не оброс за все это время. Постоянно попадались какие-то неотложные дела, которые необходимо было выполнить и время само собой растворялось в круговерти похожих друг на друга дней, через которые он проскакивал, как через пустой коридор.

Монеты оставленные Павшим, так и остались лежать на столе. Ноэль несколько раз пересчитывал их, но в какой-то момент сбился по одной простой причине, что с каждым новым подсчетом их словно бы становилось больше. Убедившись в собственной правоте, он сложил их аккуратными стопками и отвернулся всего лишь на миг, но после того как он вновь оглянулся на монеты даже стопок, стало больше. Протерев глаза, он повторил процедуру еще раз и все вышло точно так же, как и до этого. Плюнув на темную магию, как обычно поступали его первые и, наверное, главные учителя – гномы, которым магия не поддавалась ни в каком виде, он решил найти себе что-нибудь поинтереснее, чем бесцельно наблюдать за деньгами.

– Будто я золота никогда не видел, – в слух произнес он, вспоминая, что у него самого запрятан увесистые мешочек, в котором покоится его жалование.

Тут ему на глаза попалась походная сумка Павшего, которую он сразу же решил изучить вдоль и поперек. Но стоило ему лишь прикоснуться к кожаным ремням, крепко обхватившим ее горло, она тут же залаяла на него и больно укусив за нерасторопную руку шмыгнула под кровать, где еще некоторое время зло скалила зубы, когда он пытался вытащить ее обратно.

День давно перерос в вечер и на небе начали зажигаться первые огни, оповещая всех желающих, что очередной их жизненный виток стоит закончить и отдохнуть перед тем как выйти на следующий.

Снизу тянуло запахом сытного ужина и Ноэль уже хотел отправиться в трактир, но стоило ему высунуть нос наружу, как запахи тут же пропадали, уступив место ароматам кислого вина и квашенной редьки, которую он терпеть не мог. Злясь на себя, за то, что не догадался захватить с собой чего-нибудь съестного, он пнул попавшийся под ноги предмет и взвыл от боли. Нос его сапог был начисто срезан, а спрятавшиеся под ним пальцы начали кровоточить, оставляя за собой мокрые следы на прогнивших досках.

– Ну я тебя! – закричал он и ухватился за гладкую рукоять своего обидчика. – Расплавлю и утоплю в самом глубоком болоте!

Последние слова он выкрикивал весь обсыпанный опилками проваливаясь в комнату, которая расположилась прямо под той, которую заняли они.

Луг закончил свою работу и оставил гостей на ночного сменщика, довольный летя домой и похлопывая по набитому золотом карману. Торговля сегодня была как нельзя щедра, а покупатели словно бы уверовали в его добропорядочности. Он конечно мог остаться и на всю ночь, ведь именно тогда в руки плывет самый лакомый улов, но последний из посетителей был крайне добр и за безделицу, не стоившую и медной капли вывалил целый золотой. Необычный. Лугу не доводилось встречать такие раньше, поэтому решившись он и сорвался с места. Монета приятно грела карман даже через плотную ткань передника и ноги сами собой устремлялись вверх по лестнице, минуя этаж за этажом.

Хотя он мог скупить не один дом в пределах Торбурга, а может и выкупить поместье в самой столице, с личными слугами и обширным садом. Все больше он предпочитал гостиницу на окраине города, считая, что только там он поистине дома. Прочные стены и знакомый хозяин, задолжавший ему за прошлую зиму кругленькую сумму, радостно, приютил Луга у себя и скрепя зубами гарантировал ему неприкосновенность и безопасность от городского общества, промышляющего разбоем. А на большее он и не рассчитывал. Безопасность была превыше всего и возвращаясь домой Луг был полностью уверен, что найдет свои деньги именно там, где оставил их уходя на работу. Конечно долг, хозяину придется простить, но впереди, уже наступает очередная зима, которая вновь заставит того прийти на поклон.

Открыв замок, он быстро пробрался внутрь и опрометью бросился к сундуку, хранившемуся под кроватью. Золото, какое бы оно не было, любило аккуратность и счет. «Дураки те, – думал Луг, высыпая новую горку к уже существующей и прислушиваясь к чистому звону металла, – кто швыряется деньгами направо и налево». Ему не хватало всего лишь каких-то тысячи корон, чтобы окончательно отойти от дел и отправиться на один из Независимых островов, где до конца своей жизни он будет жить припеваючи, нежась в обществе юных дам и ополаскивая ноги самым дорогим вином.

Додумать об очередной порции наслаждений он попросту не успел. Сперва он услышал невнятный крик, доносившийся откуда-то сверху, а после и увидел того, кто был источником этого шума.

– … утоплю в самом глубоком болоте! – выкрикнул темноволосый юноша мягко опускаясь на пол прямо перед ним. – Да чтоб мне больше не быть гонцом! – закончил он и огляделся по сторонам.

Как ни странно, упав с такой высоты, Ноэль мягко опустился на ноги, словно всю жизнь прослужил дворовой кошкой, специализирующейся на выпадении из окна, по причине нерасторопности своей хозяйки и вгляделся в распластавшегося на полу низкого мужчину с копной волос больше похожих на стог сена, которое успела съесть одна корова. Его серые глаза взирали на визитера с неприкрытым ужасом, а голос стал заискивающим и жалостливым.

– Прошу пощади, – взмолился Луг. – У меня семеро детей и всех их необходимо кормить. Если ты позволишь, я тут же отправлюсь на их поиски и уже к утру приведу каждого, чтобы ты убедился в правдивости моих слов.

Ноэль перевел взгляд на кинжал, зажатый в его руке и Луг взвыл еще громче:

– Они настолько стары, что мне приходиться жевать им пищу, только лишь бы они смогли хорошо поесть!

Он начал притворно кружить вокруг Ноэля на коленях, не переставая следить за лунным светом, отражающимся в лезвии. Все его мысли сейчас были заняты кастетом, лежащим около входа, который окажись в его руках, уже не позволит обидеть хозяина. Висевший на шее амулет, выменянный им у одного волшебника должен был защитить его, но вот так вот взять и проверить это рискуя собственной шкурой Луг побаивался.

Наконец-то его пальцы коснулись холодного метала, и он уже готовился подорваться и с диким ревом прыгнуть на противника, давая понять, что все здесь увиденное не имеет ничего общего с его настоящей храбростью, как рука просто намертво приклеилась к полу и не захотела взлетать вверх.

– Я не думаю, что это хорошая идея, – произнес мужчина, закутанный в плащ с головы до ног, лишь из-под капюшона на Луга взирали две красные точки зрачков, которые порой встречались у забредшей в город нежити.

– Ты? – одновременно выкрикнули Ноэль и Луг имея свои собственные причины удивляться.

Ноэль, впрочем, ожидал скорого возвращения Павшего, но Луг был удивлен искренне. Именно этот человек всучил ему тот треклятый золотой, который перевесил весы в сторону дома.

Ничего не говоря, Павший толкнул Луга и тот кубарем покатился к стене где и застыл на какое-то время, проиграв бой с твердым деревом, которое враз отправило его в принудительный отдых.

– Как ты здесь оказался? – не унимался Ноэль, забывший даже про то, что его нога все еще продолжает кровоточить.

– А я никуда и не уходил, – усмехнулся тот снимая капюшон и подходя в плотную к обездвиженному телу, – лишь занес монетку и принялся ждать его скорого появления.

– А при чем здесь монеты, – непонимающе посмотрел Ноэль на то, как Павший начинает постукивать пленника по щекам.

– Замечательная вещь, – улыбнулся тот. – Они притягиваются друг к другу со всех концов города. Владелец монеты больше не сможет сдерживаться и отправиться на поиски остальных. Так бы поступил и ты, если бы горка побольше была бы не у тебя. Он засобирался домой, что выиграло нам львиную долю времени. В противном случае, это могло занять куда как больший срок, а судя, по последним сведениям, как раз-таки времени у нас и нет.

– Это тот, про которого ты говорил? Это ему удалось избежать встречи со Смертью?

– Он, – в притворном удивлении поднял брови Павший и влепил очередную оплеуху, которая отличалась от всех предыдущих и больше походила на то, что он все-таки решил прихлопнуть его. – Это не более чем удачливый авантюрист, которых в этом городе пруд пруди, но именно ему известно где находится тот, кто нам так необходим.

– Где твой хозяин? – наконец-то спросил Павший, когда Луг соизволил прийти в себя.

– Я не понимаю, о чем ты меня спрашиваешь, – ответил Луг потирая ушибленную щеку, которая из-за резкого прибавления в весе начала клонить его лицо в сторону.

– Тогда скажи то же самое и ему.

Павший больше ничего не произнес, но его татуировка на запястье, больше похожая на обширный ожог, начала двигаться и отделившись, одна линия медленно поползла по руке увеличиваясь прямо на глазах. К тому моменту как она готова была сорваться с вытянутого пальца, линия превратилась в маленького сцинка, больше похожего на миниатюрную копию дракона, чем ящерицу. Он огляделся по сторонам и дыхнув огнем, пламени которого хватило лишь на раскуривание гномьих трубок быстро переместился на тело Луга и без всяких проволочек практически взлетел к нему на голову, внимательно следя за его взглядом.

Луг задергался и попытался скинуть рептилию, но его тело словно бы перестало слушаться своего хозяина, а раскрывшийся в предвкушении выкрика рот, выдал обычные человеческие слова, с ноткой услужливости в голосе:

– Я скажу где он, – ответил Луг, понимая, что только что обрекает себя на скорую смерть, которая явиться к нему еще до рассвета, дабы спросить за слишком откровенную болтовню.

Виньен, уважаемый член городского совета, без малого тридцать лет своей и без того длинной жизни, отдал для того, чтобы насытить население всевозможными яствами, от которых они попросту не могли оторваться. Но у него, как и у многих других, были свои темные секреты, хотя именно в Торбурге их наличие определяло тебя, как ничто другое.

Его секретом была смерть ожидавшая его по ту сторону Золотого моста, которую ему по счастливой случайности дважды удалось обвести вокруг пальца. Впервые это и случилось как раз более тридцати лет назад, когда он еще совсем молодым пажом прислуживал самому королю и был его личным дегустатором вина. Каждый бокал, каждый глоток его величества, был сделан лишь после того, когда Виньен даст на то свое благословение, отпив немного первым. Без малого год, он молча стоял за спиной господина и ловил казалось еле заметное движение, после чего наливал в кубок свежую порцию вина, делал очередной глоток и, если в течении некоторого времени он не корчился в агонии, сжимая свое горло, которое отказывалось держать посиневший и опухший язык, король выпивал все остальное занятый своими королевскими делами.

Но в один из дней, будучи на большом пиру в честь независимости одного из тысяч островов, он был настолько пьян, что держался на ногах лишь потому, что трон самой Короны принял на себя роль его поддержки. Через него уже прошло с дюжину разных сортов вин и от каждого из них он отпил чуть ли не половину, показывая свое дикое рвение в служении престолу. И когда вышеупомянутый престол затребовал еще, Виньен попросту не осмелился ему перечить, но и сил пить самому у него больше не было. Лишь сделав вид, что пригубил янтарной травяной настойки, он удовлетворенно крякнул и выждав необходимый отрезок времени, передал ее королю. Если бы кто-то рассказал ему, что выпивший столько человек способен трезветь в считанные секунды, Виньен сам бы рассмеялся в его лицо и предложил бы доказать сей факт, но в тот момент именно это с ним и произошло. Как только со стороны престола послышались хрипы и сдавленный кашель, он был самым трезвым человеком на всей территории империи и за ее пределами, но это к сожалению, совершенно не меняло ситуации. Король был мертв, и Корона осталась без своей головы, так услужливо предоставляющей себя в качестве ее представителя.

В считанные мгновения его схватили и следующий рассвет, который должен был стать последним в его жизни, Виньен встретил в золотой тюрьме, где находились самые отпетые и дорогие престолу преступники, за шкуру которых предлагались баснословные деньги, ну а если эта шкура была и не повреждена, сумма выплат превышала все мыслимые и немыслимые ожидания.

Но именно тогда удача улыбнулась ему во второй раз. Неоднократно слушая, как король произносит свои пламенные речи Виньен перенимал от него толику его мудрости, которая и пришла ему на помощь. Выменяв свою жалкую и практически некому ненужную душу на сундук золотых и ключ от винных погребов, уже к закату он вступал под хмурые башни Торбурга одним из самых известнейших людей, под местным небом.

Конечно ему помогли спрятаться, когда посланные на поимку стражники прочесывали город вдоль и поперек, а маги так картинно раскидывали руки в стороны и говорили, что не могут его найти лишь потому, что их карманы обрывались от драгоценных камней, переливающихся всеми цветами радуги.

Сменив китель пажа на неприметные одежды, Виньен навсегда зарекся завязать с вином и принялся скитаться в поисках собственного пропитания, так как последние деньги, которые еще оставались у него после встречи с волшебниками, он потратил на прохудившуюся крышу в одной из башен города, на которой напрочь отсутствовала солома и поэтому в дождливые ночи, он предпочитал спать под кроватью, дабы спастись от потоков воды извергающих на него небом.

Сложно если ты ничему в своей жизни не научился, но еще сложнее если эта жизнь отказывается войти в твое положение и прийти на помощь. Голодая и медленно превращаясь в оборванца, которых Торбург попросту проглатывал, не оставив даже костей, Виньен уже жалел о том, что так скоропостижно распрощался с уютной камерой и последним ужином, который предназначался всем готовившимся взойти на плаху заключенным. Побираясь у одного трактира, он выпрашивал хотя бы краюху черствого хлеба, чтобы хоть как-то утолить появившеюся в желудке дыру, которая росла и ширилась с каждым днем. Один из таких, у кого он выпрашивал кусок и оказался хозяином этого трактира. Может быть ему стало жалко его, а может и лишь потому чтобы отвязаться, он предложил ему пройти внутрь, убраться там и, если он найдет что-нибудь съестное, приготовить себе еды самому, так как все уже разошлись по домам.

Какого же было его удивление, когда, приближаясь утром к трактиру он уловил восхитительные запахи еды, которые манили его зайти внутрь и встретил на своем пороге толпу посетителей, которые и вовсе не смогли пройти мимо. На кухонном полу в куче старых тряпок спал осоловевший и довольный жизнью Виньен, а остатки супа в котелке творили с людьми невероятные метаморфозы. Сваренный из овощных очисток, рыбьей чешуи и жира, что остался на стенках котла, он притягивал к себе носы, которые уговаривали своих хозяев потратить любые деньги за то, чтобы отведать хотя бы ложечку волшебных яств. Что уже говорить, когда в распоряжении Виньена оказались всевозможные деликатесы, которые возможно было достать на местном рынке. Нежнейшие трюфеля, привезенные из эльфийского леса, орочий сыр и Валтайское вино, говорящая рыба и мясо годовалого равлика, все это разметалось восторженной публикой в любом виде, но при одном условии. Ко всему этому должны были прикоснуться руки нового повара. Ни для кого не стало удивлением, что Шумный дроф, уже через неделю сменил вывеску на Пьяный вампир, а очередь к нему растянулась на несколько кварталов. Пока желающий попасть внутрь стоял там его несколько раз успевали ограбить и обыграть, а его грешная душа была отдана в залог предприимчивым менялам, которые выдавали кредиты прямо у входной двери.

Через год Виньену принадлежало большее количество трактиров Торбурга и вместе с эти он стал одним из самых состоятельных его горожан. Слава о великолепном поваре пронеслась по всему миру и долетела даже до самых отдаленных его участков, которые скрывались за краем плоского мира, что не могло не радовать городских аристократов, которые с каждым новым гостем увеличивали свое состояние не совсем честным путем.