Тень Луны

Еще бы не понять. Такие, как мы с Кольцовым, точно не пропустили бы красивую девочку.

– А «подкатывали» кто? Студенты?

– Ой, не только, – рассказывает Катя. – Леночка нравилась мужскому полу. С ней пытались знакомиться и мужчины постарше, в возрасте, причем небедные, но она всем отказывала. Славик ее очень ревновал.

– Ревновал, говорите? – слышу я Кольцова. Он явно зацепился за этот факт. – А как проявлялась ревность? Ссоры были?

– Славик, бывало, устраивал сцены, – сообщает Катя. – Если замечал Лену с сокурсником или еще с кем-то из парней. Он вообще вспыльчивый.

– А теперь о Славике, – продолжаю я. Хочу, чтобы инициатива на допросе шла от меня, а не от Кати или от Кольцова. – Что можете сообщить об их отношениях?

– Славик Леночку очень любил, – призналась Павлицкая. Ловлю в ее голоске восхищение, и, пожалуй, зависть, но такую себе, белого цвета.

– А она его?

– Думаю, да, хотя Лена слово «любовь» по отношению к Славику никогда не произносила, даже мне. Она очень застенчива. Говорила, что ей нравится, что мальчик хороший, только хочет все контролировать.

– В смысле? – уточняю я.

– В их отношениях. Да и саму Лену.

– А вы, Катя, Славику звонили после того, как Лена пропала? Разговаривали с ним?

– Звонила, конечно, – ответила Павлицкая. – Он подавлен, сказал, что будет сам искать Лену.

Димка Кольцов хмыкнул. Я предполагаю, в какой плоскости строится версия у моего напарника, но сам с выводами не спешу.

– А родители Славика одобряли их отношения? – поинтересовался Кольцов.

Лена несколько замялась.

– Тут сложно все, – заметила Катя. – Его папа – крупный бизнесмен, а Леночка из семьи обыкновенной учительницы. Родители Славы не воспринимали их отношения серьезно, но против не были. Мне кажется, думали, что встречается сын с девочкой, ну и ладно, пусть встречается.

– А если бы их сын вдруг заявил, что женится на Лене? – продолжает расспрос Кольцов.

– Восторга бы у них не было, – уверенно ответила Катя. – Это мое мнение, но полагаю, Славика бы отговаривали. Причем, жестко.

– Ясно.

Катя еще поотвечала на наши вопросы о других знакомых, но там зацепиться особо было не за что.

– Вы найдете Лену? – с надеждой в голосе спросила девушка после того, как я озвучил, что спасибо и она может быть свободна.

– Обязательно, – говорю я и сам отмечаю про себя, что в этом не сомневаюсь. Хотя четко и не понимаю как, но знаю, что-то обязательно поможет зацепить нужный след. Главное, сделать все возможное. И невозможное тоже.

– Вы, Катя, также, если еще что-либо вспомните, какую-то деталь, с кем Лена, возможно, недавно познакомилась или встречалась, сразу мне сообщите.

– Хорошо, – обещает она, поднимается со стула, потягивая короткое платьице на стройные ножки, а я отмечаю, что с удовольствием бы позвонил ей вечером для неформальной встречи. Когда я последний раз был на свидании, с такой нагрузкой? В этом месяце – ни одного.

– Ну, что скажешь? – бодро спросил напарник Кольцов, когда дверь за Павлицкой закрылась.

Итак, что мы имеем? Соколовская вошла в квартиру своего парня, и, по показаниям консьержей, не вышла. Даже если предположить, что они ее уход по каким-то причинам не заметили, ехать, кроме как домой ей было некуда. На быстрые контакты с незнакомыми мужчинами Лена, по мнению подруги и матери, не способна. Это если предположить, что она из дома Славика направилась куда-то в кафе – выпить бокал вина для снятия стресса после ссоры с парнем, а там познакомилась с незнакомцем….

Ссора с парнем. В ней признался сам Недельский, объясняя причины резкого ухода возлюбленной.

– Ты о Славике? – переспросил я у Кольцова.

– О нем, о нем, – повторил Кольцов. – Думай сам. Пригласил девчонку к себе домой, предки его уехали, захотел развлечься. Выпил для храбрости. А дальше все пошло не по его сценарию.

Я знал, что Димка начнет прокачивать версию с участием мажора. Мне этот Славик и самому не понравился. Инфантильный, сытый, папенькин сынок. Такие любят, чтобы им все легко давалось – и девушки тоже. А пропавшая, судя по характеристикам, могла держать его на расстоянии, это если об интимной близости.

– Соколовская скромницей была, – продолжил Кольцов, – А он начал приставать, склонять девчонку к сексу. Лена его отшила, в том духе, что не готова, до свадьбы ни-ни, и все такое. Но спермоксикоз вперемешку с алкоголем – смесь гремучая, и наш герой полез силой. Пропавшая сопротивлялась, но мажоров таким не остановишь. Им же все можно. Навалился на нее, хотел уломать, зажал ей рот, чтобы не орала, но перестарался, и девчонка того…. Не хотел, но так получилось, – завершил изложение рабочей версии Димка.

– Задушил свою девушку из-за того, что не легла с ним в постель? – версия Кольцова звучала ужасающе, и при всей ее вероятности она не укладывалась у меня в голове.

– Или убил иным способом, – настаивает Кольцов. – Потом подрасстроился, конечно, и напился.

– На отморозка этот Славик не похож, – скептически замечаю я. Димка опытный оперативник, и неудивительно, что он прорабатывает подобную версию. Есть сведения, что из квартиры Соколовская не выходила. Значит, осталась там.

– Трезвый не похож, а пьяный способен на все, – твердит Кольцов.

Я все же пытаюсь найти варианты.

– А если она еще жива и находится у него? – вслух рассуждаю я. – В бессознательном состоянии.

– Ты квартиру осмотрел? – интересуется напарник, но ответ он знает.

– Нет.

– Эх ты, тютя, – реагирует Кольцов, явно готовый меня критиковать. – Может, она мертвая лежала у него в спальне. Или в ванной.

– Или в стиральной машинке. А может, расчлененная на куски в духовке? – раздраженно парирую я. Димка перегибает палку, точно. – Сам ты тютя! У меня ордера на обыск не было. А его попробуй получи, пока нет фактов.

– Ладно, – примирительно произносит Кольцов. – Обыскать квартиру ты не мог. Но еще не поздно это сделать. А ордер получим сразу после допроса этого «красавца». Уверен, что-то мы у него найдем.

Я тем временем заглядываю в рабочий комп и нахожу в почте официальный ответ охранного агентства, объектом которого был дом Недельского.

– Охранное агентство подтверждает, что видеонаблюдение не работало в течение четырнадцати часов, – озвучиваю я ответ в электронном письме. – Как раз в то время, пока Соколовская была в гостях.

– А причина? – Кольцов соображает быстро.

– Указана как обрыв видеокабеля, – читаю я далее. Не странное ли совпадение?

– Этот тип Славик мог и кабель подрезать, – считает напарник. – Натворил делов, а потом решил замести следы. Видеозаписи нет, значит, нет доказательств, что девчонка осталась в квартире. На чем строить обвинение, если нет записей? Только на показаниях консьержек? Любой адвокат, нанятый этой мажористой семейкой, будет утверждать, что одна из них уходящую Соколовскую просто не заметила.

– Димка, да Недельский бухой был, – спорю я. – И консьержки не видели, как он спускался, а по другому кабель не перережешь.

– Позвонил кому-то, – упорно предполагает Кольцов. – Папочке-бизнесмену, например. Тот за час все и устроил. Кто надо приехал, и что надо сделал, лишь бы выпутать его сыночка. За «бабки» и не такие вещи проворачивали. Подумаешь, кабель подрезать.

Не спешу соглашаться, но мысленно должен признать, что рациональное зерно в версии Кольцова есть. Парень убил любимую девушку. Неужели все так просто?

И так мерзко. Снова представляю темное от горя лицо Любовь Ивановны, мамы Лены.

А дальше момент истины.

Допрос Недельского.

Еще перед тем, как в дверь постучали, Кольцов предложил.

– Будем колоть этого мажора. Саня, играем в хорошего и плохого мента. Ты хороший, я – плохой. Ок?

Ок.

– Только не перегибай, – прошу я напарника. – Может он, трезвый, скажет что-то вразумительно полезное. А передавишь – замкнется.

– Как замкнется, так и разомкнется. Поможем, – уверенно ответил Кольцов.

…. Он прошел в кабинет, совершенно не похожий на вчерашнего полупьяного тинэйджера. Мутный взгляд, который я запомнил день назад, сегодня был четкий, сосредоточенный.

И испуганный. Да-да, так мне показалось. Темные круги под глазами, открывавшие следы бессонницы, и он чем-то напомнил мне маму Соколовской. Чем? Причастностью к происшедшей беде, понимаю я.

– Можно?

– Присаживайтесь, – строго указываю я Недельскому на стул перед собой, настоящее «лобное место», и начинаю формальную часть допроса. Вскоре переходим к сути, и Славик повторяет вчерашнюю позицию: поссорились, куда ушла не знаю, ничего не предполагаю.

– Не слышу правдивого рассказа, – грозно вмешивается, наконец, наблюдавший до этого молча со стороны Кольцов.

– Какого правдивого? – дрожащим голосом переспросил Недельский.

– Дураком прикидываешься? – с нажимом проговаривает Димка. Сейчас начнется. – Как все было, рассказать нам не хочешь? Ну ладно.

Напарник приподнимается со стула, подходит вплотную к резко зажавшемуся Славику, и, как коршун над добычей, нависает над ним.

– Скажи лучше, дорогой мой друг, – добродушным тоном вопрошает Димка. Лицо напарника в этот момент, как для оперативника, необыкновенно доброе. – Ты куда тело спрятал?

– Не понимаю, о чем вы, – залепетал Славик. Его глаза налились краснотой, цвет лица стал еще бледней, а губы задергались. Парень явно нервничал.

– Тело Елены Соколовской, заявленной в розыск сутки назад…. – и тут Кольцов заорал допрашиваемому прямо в лицо. – Где девчонка?! Куда ты ее дел, сучонок?!

Кольцов отрабатывал программу, Славик закрутился на стуле, не понимая, на кого ему смотреть в миг такого давления – на меня или на Димку.

– Никуда… Ушла она. Честное слово, мы поругались…. Лена обиделась, сильно.

– На что? – давил Кольцов.

– Товарищ лейтенант, поверьте, я ее не трогал…. Я Леночку любил, – проговорил осипшим от нервов голосом Недельский.

– На что же тогда обиделась твоя любимая? – жестко уточняю я.

Допрашиваемый отвел взгляд в сторону.

– Мы сидели у меня дома…. И я захотел с ней…. Ну, вы поняли.

– Куда уж не понять, – ухмыльнулся Кольцов.

– Леночка была недотрогой…. У нас никогда не было секса…. Я так долго ухаживал.

– Что ж она тебе, такому ухажеру, не давала? – интересуюсь я.

– Лена очень закрепощенная, – нервно оправдывался Славик. Ему было неприятно рассказывать о своих интимных, а точнее об их отсутствии, отношениях с девушкой, но иного выхода в его положении не было. – Я думал, что в тот вечер смогу ее уговорить на это…. Не подумайте, что мне нужен был только секс.

– Конечно, – дразнящимся тоном отреагировал Кольцов. – Самые серьезные намерения.

Славик понурил голову.

– Я тогда обнял ее, полез…. сами поняли куда, а она отказала мне. Оттолкнула…. Заявила, что еще рано, что секса не будет, пока она не убедится в моих чувствах.

– И ты начал девочку насиловать, – продолжал жесткое давление Кольцов. – Решил, так сказать, убедить в своих чувствах.

– Что вы…. – забормотал допрашиваемый, а я прочитал в его глазах ужас. Почти мой ровесник, он явно первый раз в такой ситуации.

– Ага, – Кольцов тем временем ехал танком по распластавшемуся Славику. – Потащил в спальню, заломил руки, сорвал одежду…. Сильно она брыкалась? – и напарник буквально задышал в лицо трясущемуся Недельскому. Взгляд Димки был злой, но я знал, что он просто хочет додавить парня. – Напоминаю, чистосердечное признание смягчает вину.

Но тот, хоть и находился в полуобморочном состоянии, стоял на своем. Никакого чистосердечного.

– Почему вы мне не верите?.... Я обозвал ее старой девой… и еще по-другому.

– Ну и как же? – со злой иронией интересуюсь я.

Славик снова опустил глаза.

– Целкой-недотрогой…. Ленка психанула, сказала, что если мне нужно только это, то иду я лесом. Быстро собралась и ушла.

– Не хочешь признаваться. Готовься, чувак, загремишь по полной, – перешел к угрозам Кольцов. Закурил, взял продолжительную паузу, чтобы окончательно раскачать психику подозреваемого, а потом спокойно продолжил.

– Я тебе расскажу ваш сюжет. Посидели, выпили. Сначала попросил – отдаться по-хорошему, по любви. Получил от девочки отказ. Расстроился, выпил еще, разозлился, начал домогаться. От любви, конечно, кто ж спорит, – иронизирует напарник. – Изнасиловал Лену, а та пригрозила заявлением. Как же не хотелось тебе, несчастному, за такое сидеть. Попытался уговорить молчать, она послала тебя, захотела уйти, а ты решил ее остановить…. Каким способом ты убил Соколовскую?! Слышишь, отмороженный?! – и Кольцов снова перешел на крик.

Еще полчаса допроса, в котором Димка долбил мозг Славику, требуя признаться, переходил на угрозы, а Недельский лишь повторял сказанное.

– Я тебя ща отправлю в камеру к рецидивистам! – грозно вопил Кольцов. – Знаешь, как они любят таких мальчиков, как ты? Ты их любовь почувствуешь одним местом…

Славик почти плакал, но в убийстве девушки не сознавался. Я не вмешивался, а только наблюдал реакцию допрашиваемого, пытаясь сосканировать в его словах истину. Если Недельский – убийца Лены, то его выдержке позавидует отпетый уголовник.

– Ладно, – подытожил Кольцов. – Саша, оформи, будь добр, с этим «Ромео» допрос письменно, а я на часик отлучусь в прокуратуру.

– Мне надо позвонить, – уставшим голосом попросил Славик.

– Адвокату? Или папочке? – с издевкой спросил Димка.

– Отцу, – холодно ответил Недельский.

– Успеешь, – отрезал Кольцов и вышел из кабинета.

А через два часа мы – я с напарником, понятые и Недельский вошли в его дорогую квартиру. Дома, как и вчера, никого не было, и мы добрый час проводили согласованный прокуратурой обыск. Работали тщательно, пытаясь найти хоть какую-либо тень происшествия, но тщетно. Ни тела, ни следов крови. Все чисто.

– У него были целые сутки, – разочарованно шепнул мне Кольцов, когда мы осмотрели спальню. – Более чем, чтобы избавиться от трупа.

– Тогда почему нет следов? – возражаю я. – Смотри, в квартире, как минимум, с неделю не убирали.

И я показал Диме на приличный слой пыли, а также несвежее постельное белье. В принципе, для оставшегося одного дома мажора жить в сраче – нормальное явление.

Кольцов не нашел, что ответить, но свою версию не менял. Я же обратился к подозреваемому.

– Еще раз спрашиваю, такси она при тебе вызывала?

– Нет, по-моему, – подавленно произнес Недельский. Он все время, пока мы обыскивали жилье, молча сидел в кресле, обхватив руками колени, и тупо смотрел в одну точку на стенке.

– Что же ты ее в такси не посадил? – с упреком замечаю я.

И тут я понял, что этот вопрос Славик не раз задавал себе сам. Вместо ответа мажор расплакался. Громко, как девчонка.

– Это я во всем виноват, – тихо прошептал он, закрывая ладонью мокрые глаза. Он словно забыл, что сам находится под подозрением, и просто отдался переполнявшему чувству вины. Или это была актерская игра, но высшей пробы.

Димка собрался парню что-то сказать, как тут входная в гостиную дверь с шумом отворилась, и появился крепкий тип в дорогом костюме. Повзрослевшая копия Славика. Он негодующе окинул нас взглядом и буквально заорал.

– Что за шоу вы здесь устраиваете? Я этого так не оставлю! Мне пришлось срываться с отпуска, чтобы остановить ваш беспредел! – и нам пришлось слушать срочно прилетевшего спасать сына Недельского-старшего. Я объяснил ему, что мы просто выполняем свой долг, и что отработать нужно все версии, а Кольцов дернул меня за руку, мол, не обращай внимания.

– Ваш сын подозревается в причастности к исчезновению Елены Соколовской. У нас ордер на обыск квартиры, поскольку это последнее место, где видели пропавшую живой, а Вячеслав Недельский – последний, кто с ней был, – твердо объявил причину оперативных действий Димка.

– Ваша фамилия? – грозно спросил хозяин квартиры напарника.

– Лейтенант Кольцов, – спокойно ответил Димка, одновременно раскрывая удостоверение.

– Я уволю вас, лейтенант Кольцов! – брызжа слюной, завопил Недельский. От злости он, похоже, терял над собой контроль.

– А я – вас, – весело, с ухмылкой, отреагировал напарник и, как ни в чем не бывало, продолжил заниматься делом. К угрозам нам, оперативникам, не привыкать.

Недельский ошарашено посмотрел на нас с Кольцовым, потом на сына, и переключился на него.

– Я говорил тебе, чтобы ты не связывался с этой девчонкой! Втянула тебя в историю....

– Папа, перестань, – холодно перебил его Славик. Он уже не плакал, и его глаза безучастно повернулись к окну. Будто хотели увидеть в нем свою девушку.

Мы закончили обыск, Кольцов оформлял протокол, а я прошел на балкон, где нервно курил старший Недельский.

– Арестовывать вашего сына мы не будем. Но просьба, пусть Слава пока останется в городе. Могут возникнуть вопросы, поймите, мы работаем.

– Обещаю, что он явится по вашему первому звонку, – миролюбиво проговорил в ответ Недельский. Он уже казался более спокойным, но растерянным. – Только прошу вас, не надо шума, повесток и прочей официальной суеты. Я – человек известный, и не хочу огласки, поймите и меня. Уверен, что Славик ни в чем не виноват, но на его содействие в поиске можете рассчитывать. Он в этой Елене души не чаял.

Недельский больше не обвинял нас в беспределе, а размышлял о том, как коснулось его семью это происшествие. Что ж, так ведут себя и нормальные отцы, которые переживают за своих детей.

– Хорошо, – обещаю я, но задаю вопрос, ковырявший в моей голове все время обыска. – Павел Петрович. Все же, как можно покинуть подъезд, если не через холл? Консьержки показали, что не видели, как Соколовская выходила из этого дома.

– Разве что по пожарной лестнице, – с недоумением пожав плечами, сообщает Недельский-старший. – Необходимо вылезти из окна и вдоль наружной стены спуститься вниз. Только зачем ей это было нужно?

Ясно. Исчезновение Лены из дома ее парня так и осталось темным пятном. Как ночное небо, когда на нем нет Луны.

* * * *

…. А к концу дня я заехал домой к Соколовской за фотографией. Любовь Ивановна открыла дверь, с надеждой заглядывая в мои глаза, но порадовать ее пока было нечем. Она достала со шкафа семейный альбом и позволила мне самому выбрать нужное для объявления в розыск фото. Я выбрал четкий снимок, где длинноногая девчонка стояла во весь рост и улыбалась, демонстрируя свою красоту. Пролистал на автомате еще несколько альбомных листов, и вдруг взгляд зацепился за одну маленькую фотографию. Лена Соколовская, на пожелтевшей от множества лет, потрескавшейся фотобумаге. Отметив мое удивление, Любовь Ивановна пояснила.

– Это Леночкина прабабушка, Виталина Яковлевна. Вы тоже заметили, как Лена похожа на нее? Да, есть такое. Она умерла давно, дочь тогда еще была совсем маленькая. Бабушка помогала моим родителям меня растить. А этот снимок был сделан еще во время войны, когда город был оккупирован фашистами.

Где-то я его встречал.

Точно видел. Где? Почему фото привлекло меня? Мозг, как муравей, роется в событиях истории, но не цепляет нужной нити. Ладно, пора.

Уже в коридоре небольшой квартиры Любовь Ивановна снова расплакалась.

– Я как чувствовала, – проговорила она. – Зачем отпустила Леночку из дома? И день тот был, ко всему, неблагоприятный.

– В каком смысле? – тактично уточняю я.

– Неблагоприятный, когда высокая вероятность несчастных событий. День начала первой фазы Луны. Так писали астрологи, я читаю их прогнозы, – и Соколовская снова всхлипнула. – Читать читала, а дочь не уберегла.

Опять Луна. Сразу вспомнился профессор Колохатько. Может, первая фаза и на нем сказалась? Активизировала помешательство рассудка.

– Держитесь, Любовь Ивановна, – успокаиваю, как могу, на прощанье маму Соколовской и еду в отделение.

Куда дальше двигаться в поиске? Славик, скорее всего, к исчезновению девушки отношения не имеет, что бы там не твердил Кольцов. Так я и озвучил на отчете Мостицкому.

– Фото размести в новостях городских каналов и подергай остальных подруг, – озабоченно советует шеф, покручивая пальцем усы. – Версию с причастностью Недельского пока не отбрасывай, но завтра жду новую. Торопись.

А я закрываю страницу этого насыщенного и малорезультативного рабочего дня. Но знаю, что после черных полос наступают белые. И с этой мыслью я еду домой.

Раскупорив банку холодного пива перед сном у себя в комнатке, включаю телевизор. Прощелкав несколько пустых для меня каналов, останавливаюсь на Diskavery, программы которого я любил. Всегда что-нибудь занимательное, чего не видишь в суетливой городской жизни. Вот и сейчас, смотрю выступление какого-то умного очкарика-американца. Он оказывается профессором астрофизики, директором департамента в NASA, и с тоном эксперта отвечает на вопросы телеведущего о происшествиях в нашей Вселенной.

– Зрители задают вопрос, насколько реальна опасность, которую представляет метеорит «Зодиак» для нашей планеты? – с умным видом интересуется ведущий. – Всем известно, что «Зодиак» приближается к Земле и считается самым крупным небесным телом, пролетающим возле нас за последнюю тысячу лет.

– Системы расчета, которыми мы располагаем, позволяют совершенно точно определить траекторию полета метеорита и указывают, что от Земли он пролетит на абсолютно безопасной дистанции, – вещает как по заученному профессор. – Его путь будет проходить мимо Луны справа по отношению к Солнцу, и расстояние от траектории полета до спутника рассчитано нашими экспертами в 20 – 25 тысяч километров. Наши уважаемые телезрители и все граждане Земли поймут, что даже для космоса это большой запас. Таким образом, Луне тоже ничего не угрожает.

– А если вдруг предположить, что метеорит столкнется с Землей или с Луной, – не унимался американский телеведущий, явно косивший под Ларри Кинга. – Какие могут быть последствия для всех нас?

– Моделировать последствия в невероятной ситуации я бы поручил писателям-фантастам, – с добродушной улыбкой отвечает чувак из NASA, давая понять, что предположенная вероятность исключена, и они там, в звездной организации, все контролируют. – Все-таки замечу, что диаметр «Зодиака» составляет три тысячи метров, что почти в сто раз превышает знаменитый Тунгусский метеорит.

– Пожелаем «Зодиаку» счастливого пути мимо нашей планеты, – успокаивающе резюмирует ведущий, – а сейчас….

Я отключаю внимание от дальнейшего содержания телепрограммы и подхожу к окну. Поднимаю взор на ночное небо, вбирая его силу и величие скрытых им тайн. Растущая Луна приветливо встречает меня, а я любуюсь ее яркой, такой же растущей красотой. Тебе ничего не угрожает, слышишь, милая? Так говорят в NASA, и так говорю тебе я, младший лейтенант Рудный. Не угрожает, пока я с тобой.

Но свети нам, пока мы спим. А если не спим, то ищем истину в темноте.

Спокойной ночи….

Общее количество погибших в Сырецком концентрационном лагере за годы

его существования оценивается в 25 тысяч человек. Сырецкий концлагерь был местом, где содержались обреченные на смерть.

Из книги Е.Евстафьевой «Бабий Яр: Человек, Власть, История».

ЛИНИЯ ЗАЩИТЫ

Просыпаюсь под хит «To The Moon and Back» от Savage Garden, закачанный себе еще вчера

в качестве мелодии будильника, с ощущением главного события дня. Я был бы счастлив, если бы

к нему добавилось сегодня и обнаружение Лены Соколовской, живой и невредимой, но тут уж как получится. Одно же должно обязательно произойти, и я к этому готовился последние полгода, а по-справедливому, последние пять лет.

Через два часа защита моей дипломной работы. Иваныч знает, что я не включусь в служебные дела раньше обеда, с пониманием отпустил меня и пожелал успешно отстреляться, Димка пообещал, что с телевидением договорится сам, чтобы я не волновался, а я стараюсь сейчас, когда остается совсем мало времени, сосредоточиться на материале. Попивая ароматный кофе (есть не хочется, кусок не идет в горло – нервы), пролистываю страницы толстой папки. Я закончил «дипломку» еще два месяца назад, но ее содержание постоянно было со мной, создавая воображаемые картинки истории в моей голове.

И в эти минуты я просматриваю набранный текст, прокручивая сюжет великой трагедии моей родины. То, что навсегда останется кровавой полосой всемирной истории. Тема исследований глубины моря из человеческой крови и слез. Но я сознательно взялся именно за нее. Я не мог поступить иначе.

Сырецкий концентрационный лагерь. Трагедия Бабьего Яра в Великой Отечественной Войне. Как историк, я изучил отрезок событий 1942-1943 года в моем родном городе, происходивших вокруг этого знакового места, где фашисты уничтожили десятки тысяч людей. Там остались душа и тело моей прабабушки по материнской линии, Катерины Марковны. Ее забрали в лагерь фашисты в сорок втором, и оттуда она не вернулась. Именно ей я и посвятил свою дипломную работу.