bannerbanner
Господин Посредник
Господин Посредник

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
1 из 7

Алексей Бессонов

Господин Посредник

Часть первая

Глава 1

В сущности, все пеллийские города похожи друг на друга, и лишь столица имеет индивидуальные, одной ей присущие черты. В чем тут дело – сказать мне было трудно, так как историю я знал далеко не блестяще. Кажется, это был самый древний город королевства… а может быть, суть не в этом. Столица поглотила меня, растворила в своих теплых сумерках, наполненных желтым светом уличных фонарей, и я наконец смог почувствовать себя в безопасности: вряд ли Монфору удалось бы найти меня здесь, в этом громадном, кишащем приезжими муравейнике.

До столицы я добирался сложным зигзагообразным маршрутом. Из Альдоваара я отплыл той же ночью, купив себе место на большой шхуне, которая шла на остров Гиер. Следующим вечером, расплатившись с хмурым немногословным шкипером и сведя на берег своего коня, я пересек половину острова и к полуночи оказался в рыбацком порту, где почти сразу же договорился с хозяином брига, отправлявшегося на континент. Бриг, промотавшись под холодным ливнем больше двух суток, вошел в огромный порт Шалин. Через полчаса я продал коня и смешался с толпой паломников, направлявшихся в столицу на ежегодный храмовый праздник.

Столица встретила меня желтоватым полумраком позднего вечера, еще не успевшего растерять дневную жару. Я выбрался из дилижанса на поле Ноора и отправился искать неприметную гостиницу. Здесь их было множество. Узенькие кривые улочки старого города там и сям встречали меня разнообразными вывесками и светящимися окнами ресторанчиков. После некоторого раздумья я остановился возле серого шестиэтажного здания гостиницы «Королева Милена». Судя по чистеньким дверям и шторам на узких стрельчатых окнах, заведение было не из дешевых, но в то же время и не слишком-то роскошным – именно то, что мне сейчас и требовалось. Распорядитель с поклоном принял плату за сутки и выдал мне ключи от номера на пятом этаже. Я отказался от услуг мальчишки-носильщика и, подхватив свои пожитки, отправился по крутой мраморной лестнице наверх. Номер меня не разочаровал: окна выходили во двор, где находились каретные сараи, и главное, к левому крылу здания, буквально в пяти локтях от окна моей спальни, примыкало темное четырехэтажное строение. При наличии ловкости можно было выбраться из окна, проползти по кирпичному карнизу и спрыгнуть на широкую, поросшую мхом крышу, а оттуда – уйти в глубь квартала и затеряться в узких старинных двориках.

Сбросив с себя пыльное дорожное платье, я умылся холодной водой и, достав из саквояжа письменные принадлежности, разжег газовую лампу и принялся писать записку. Потом я вызвал портье: мне срочно требовался посыльный.

Вслед за посыльным прибыл ужасно серьезный мальчишка в салатном мундире со множеством серебряных шнуров, в руках он держал пухлую кожаную папку. Сперва я не понял, кто это, но тут до меня дошло, что в номере за пару золотых я могу рассчитывать на некоторые непривычные мне услуги – мальчишка был младшим метрдотелем ресторана.

Держался он с достоинством, но в высшей степени корректно: такие манеры, как подумалось мне, сделали бы честь некоторым аристократам моей несчастной родины. Слушая его журчащее бормотание, я полистал меню и остановился на легком ужине и красном вине, чем немало огорчил юного «метра». Наверное, он рассчитывал на большее.

За окнами окончательно стемнело, в небе зажглись первые звездочки. С улицы повеяло прохладой, и я вдруг ощутил огромную усталость: по мостовой простучали копыта чьего-то коня, потом скрипнул отъезжающий фаэтон – я невольно прикрыл глаза и подумал, что последние дни мне пришлось держаться исключительно на своем страхе. Теперь страх отступил, и я сразу почувствовал себя отчаянно слабым и измученным мальчишкой, приехавшим в совершенно незнакомый ему город.

Начали ли меня искать? Иллари наверняка догадается, что вынудило меня скрыться, и позволит мне какое-то время отсидеться, чтобы прийти в себя, а потом он, несомненно, начнет искать способы выйти со мной на связь. Только я знаю, где находится Череп. Именно мне Эйно передал свое имя и свое дело – без меня Иллари не обойтись, – но все эти обстоятельства, будучи сваленными в одну кучу, превращали меня в мишень.

В мишень! Но для кого – для Монфора?

Все те дни, что ушли на дорогу до столицы, я ломал голову над странной убежденностью погибшего Эйно Лоттвица в том, что налет на опустевший в преддверии храмового праздника замок Лоер – дело рук именно его, загадочного Рэ Монфора. Мотив был мне вполне понятен, убийц интересовал Череп, и ничто иное… но ведь Монфор мог получить его и так! Именно Монфора спешил уведомить Эйно, едва наш «Бринлееф» вошел в пеллийские воды. Именно его ждал он в Альдовааре в последние дни перед смертью – для чего же тогда Монфору понадобилось убивать своего ближайшего, как я уже знал, соратника?

Никакой логики…

Крабовый салат и небольшая коллекция острых, сладковатых сыров отвлекли меня от размышлений. Я налил себе легкого вина, которое пахло разогретой солнцем степью, и подумал, что все неразрешимые вопросы следует оставить на потом. Сейчас меня беспокоили куда более насущные вещи. Столицы я не знал.

Оставалось надеяться лишь на удачу – и она не замедлила явиться на порог собственной персоной.

Сперва в номер постучал отправленный мной посыльный, но мальчишка не успел вымолвить и двух слов, как я увидел того, кому адресовал свою короткую записку, – он вихрем ворвался в комнату и с шутливой миной сорвал широкополую белую шляпу.

За то время, что мы не виделись, Энгард Дериц изменился – почти неуловимо, и в то же время значительно. В глазах появилась незнакомая мне уверенность, свойственная людям, нашедшим ответ на важные вопросы, жесты и даже походка приобрели некую стремительность, небрежную точность: юноша неожиданно превратился в мужчину, знающего свое место и свою цену. Для меня это было неожиданно. Я предполагал увидеть любопытного и романтичного мальчишку, а передо мной стоял вполне взрослый, уверенный в себе парень.

– Ну, рассказывай! – набросился на меня Энгард после обмена приветствиями. – Ты здесь что, один? А где его светлость?

– Эйно Лоттвиц мертв. А князь Лоттвиц-Лоер… в общем, теперь это я.

Дериц опустился на стул и помахал в воздухе своей шляпой.

– Ты не поверишь, но у меня было что-то вроде предчувствия. Тогда еще, когда твой патрон приехал к нам за старыми картами… мне сразу показалось, что тебя ждет довольно бурное будущее. Какая-то аура, что ли: я давно уже замечаю за собой некоторые странные вещи. Но все это… после. Рассказывай.

– Ты ужинал? – перебил его я.

– Я не успел: едва приехал гостиничный мальчишка, я прыгнул в седло и помчался вслед за ним.

Я дернул за шнур колокольчика. Когда портье и метрдотель, на сей раз вознагражденный за свое терпение довольно обильным заказом, удалились, я раскурил трубку, плеснул Энгарду вина в серебряный бокал из буфета и уселся на подоконник.

– Мы были в Рашеро, – начал я. – И мы добыли этот, будь он неладен, Череп – уникальную реликвию Прежних, за которой по всему свету охотились фанатики-кхуманы… там, в Рашеро, они едва не снесли всем головы, но нам удалось выдержать осаду и спастись. Ты знаешь, кто такие Прежние, Энни? Наша планета не всегда принадлежала людям…

– Что-то такое я слышал в королевском лицее, – задумчиво кивнул Дериц. – И о реликвиях я тоже слышал. Но ты уверен, что все это правда – нас сюда кто-то привел и раньше тут жили какие-то демоны?..

– Никто нас сюда не приводил. Наши предки пришли сюда сами. Пришли умирать. Я расскажу тебе потом, потому что все это довольно долгий разговор.

Важно то, что мы достали этот проклятый Череп. Кхуманы едва не разрезали меня на кусочки, потом они осадили крохотную крепость на берегу океана, где мы засели в ожидании корабля – и если бы не удивительные пушки покойного князя, я вряд ли увидел бы Пеллию. Мы потеряли очень много людей, сам я настрелялся на год вперед – но, как видишь, нам все-таки удалось вернуться, и я здесь… князь Маттер Лоттвиц-Лоер и Гасарпаар. Эйно погиб пять дней назад, и теперь я, имея все соответствующие моему новому достоинству бумаги, вынужден бежать, скрываясь от его убийц.

– Кто-то оспаривает титул? Прямые наследники? – быстро спросил Энгард, подаваясь вперед.

– Насколько я знаю, детей у него не было, – отозвался я и пошел открывать дверь официантам.

Стоявший возле окна стол застелили роскошной хрустящей скатертью, вместо простых серебряных бокалов появились тонкие, украшенные золотой насечкой, вина были поданы прямо в запечатанных кувшинах, а сыры и зелень – на тарелочках из ароматного красного дерева.

– Недурно, – заметил Энгард, когда официанты корректнейше приняли чаевые и удалились.

– Денег у меня полно, – безразлично ответил я.

– Вернемся к титулу, – предложил Дериц, ворочая вилкой в салате. – Ты считаешь, что Эйно убили не из-за этого? Ты знаешь, сколько людей каждый год гибнет из-за этой древней традиции? Королевская канцелярия давно хотела отменить обычай «харран», слишком уж много вокруг него льется крови, но Сенат стоит как приросший – «не дозволяем», всеми ста голосами.

– На титул им совершенно наплевать. Все дело в Черепе.

Глаза Дерица вдруг вспыхнули уже знакомым мне мальчишеским блеском.

– Что же в нем такого?

– Это не просто реликвия, Энни. Это очень опасная вещь, и те, кто за ним охотится, хорошо знают, как его можно использовать. Понимаешь, я попал в столицу именно потому, что, умирая, Эйно назвал мне одно имя…

– И обладатель этого имени живет в столице?

– Ты, как всегда, догадлив.

– И покойный князь сказал тебе, что убийц направил именно он? То есть ты хочешь сказать, что приехал отомстить?

На этот раз я не удержался от смеха. Что бы с ним ни случилось, но младший Дериц все же оставался порывистым мальчишкой с врожденной склонностью к авантюризму. Собственно, еще год назад я и сам был точно таким же мальчишкой, случайно выбравшимся на западный берег далекой, горящей в огне страны. Но я встретил свой корабль, я встретил Эйно, и минувшие месяцы слишком изменили меня, заставив измученного юношу превратиться в трезвого, весьма расчетливого человека. По сути, я стал хоть и маленьким, но зверьком – зубастым, уже вкусившим опасности и потому почти взрослым.

– Вопрос тут в том, – хмыкнул я, – что я не уверен…

Энгард ответил мне не сразу. Судя по тому, как он работал челюстями, поужинать ему действительно не удалось. Собственно, ответа я и не требовал – я жевал тонкие ломтики обжаренного в специях мяса и размышлял о том, что максимум, на что я могу рассчитывать, – это помощь в поисках Накасуса и Теллы.

Возможно, у Энгарда есть какие-нибудь связи в театральной среде – среди аристократической молодежи театр в большой моде, а Накасус, кажется, довольно известен… но Дериц думал о другом.

– Где-то за месяц до того, как мы с тобой познакомились, – начал он, отложив в сторону вилку, – буквально на моих глазах разорился молодой князь, только-только вступивший в права владения…

– Играл? – спросил я, не понимая, к чему он ведет.

– Нет. Не играл, не швырялся деньгами, да и вообще, такое состояние просто математически нельзя было растратить за столь короткое время. Нет, конечно, деньги можно было ухнуть в какое-нибудь предприятие, но все равно ведь остались бы по крайней мере какие-нибудь бумаги: векселя, акции, банковские гарантии пайщиков, наконец. А тут – ничего. Откуда ни возьмись появились какие-то люди, предъявили в банк какие-то заемные письма столетней давности, и все. Его семья, что интересно, об этих письмах не имела ни малейшего понятия! Конечно, началось расследование. Длилось оно, ты не поверишь, аж три дня, после чего претензии заимодавцев были признаны безоговорочно и в полном объеме.

– Я паршиво разбираюсь в пеллийской финансовой системе, – признался я. – Но ты что, ты так уверен, что этих долгов на самом деле не было?

– Я знаю, что их не было. Понимаешь, тогда, едва прошел слух, я почему-то жутко испугался… мой братец – человек, мало приспособленный к жизни, он в основном пьет и шатается по всяким приемам, скажи ему: «Холгер, мы разорены!» – он пожмет плечами и поедет на очередной бал. И вот я, сам уж не знаю, как это все вышло, стал искать способ обезопасить наши деньги. Начинал я с того, что просто шатался по разным заведениям, слушал, о чем говорят биржевые игроки, маклеры, спал с их проститутками, и буквально через два месяца до меня стало доходить…

– Что королевские дознаватели были подкуплены, – с ухмылкой вмешался я.

– Это я понял сразу же, – криво усмехнулся Дериц. – Таким, как мой брат, поверить в это трудно… но ведь я-то – человек другого склада. Дознавателей я решил оставить на закуску: видишь ли, меня не покидало ощущение, что вся эта загадочная история – лишь начало какой-то серьезной игры. Так вот – я не ошибся.

Энни замолчал и потянулся к черному лакированному кувшинчику, блестящий бок которого украшал тончайший серебряный узор. Несколько секунд он любовался работой неведомого мастера, затем решительно сломал печать и наклонил узкое горлышко над моим уже опустевшим бокалом. Заинтригованный, я молча ждал продолжения рассказа.

– Конечно, для того, чтобы познакомиться со сколько-нибудь серьезными аферистами, мне понадобилось время. Я довольно успешно корчил из себя богатого дурачка и в конце концов привлек внимание парочки негодяев. А вот дальше… – на губах Дерица заиграла лукавая улыбка. – Дальше я увлек самого лучшего плута столицы, да не просто увлек: этот плут – женщина.

– Хо-хо!.. И что же, она вытащила из тебя все до последнего медяка?

– Отнюдь нет! Мы заключили некое соглашение. Грубо говоря, я помогаю ей, а она помогает мне. Мы, если хочешь, компаньоны. Я увеличиваю свою долю в семейном капитале, а она иногда пользуется моими связями в свете.

– Если я правильно тебя понял, она достаточно молода.

– Да… она выдает себя за аристократку из южных провинций, но я прекрасно знаю, что это не так. Впрочем, для меня ее происхождение не имеет никакого значения, гораздо важнее то, что за несколько лет в столице она смогла сколотить целую банду: проститутки, аферисты, рисковые маклеры, и все они, а их не так уж мало, относятся к ней с огромным уважением. Согласись, это не так-то просто – но уж голова у барышни скрипит в самом лучшем виде.

Я слез с подоконника и уселся верхом на стул.

– И она, само собой, ходит под одним из крупных филинов…

Дериц дернул щекой, бросил на меня короткий задумчивый взгляд и медленно покачал головой.

– Нет. Если ты думаешь, что это для нас обязательно…

– Что я могу думать, Энни? Я могу только предполагать – ну, и само собой, задавать дурацкие вопросы.

– Тогда я отвечу тебе так: «филины» не любят яркий свет, а здесь, в окрестностях Сената и королевских канцелярий, слишком много фонарей… ты уловил? Им просто нет смысла соваться на глаза дознавателям, прокураторам и всем прочим. В провинции, да что там – в полусотне миль отсюда они держат в зубах большой кусок власти. А у нас – каждому свой риск.

– И каким же образом блистательному столичному аристократу удается приумножать свое золотишко? Ты считаешь, что, плутуя, сможешь избежать судьбы того несчастного? А если наоборот?

– А зачем мне плутовать? Мир подвижен, как море. Иногда достаточно вовремя узнавать новости, и все…

«Ах вот даже как, – подумал я. – Да ты, парень, куда разумнее, чем я думал, – и с воображением у тебя все в порядке. Пожалуй, стоит благодарить судьбу за этакое знакомство…»

– К тому же, – добавил Энгард после паузы, – королевской службой я не связан и никакие указы и рескрипты не мешают мне заниматься финансовой деятельностью. Верно ведь?

– Верно, – согласился я. – И у тебя уже… м-м – амбиции?

Дериц рассмеялся и принялся набивать свою трубку, лежавшую до того на столе.

– Еще какие! Но об этом мы поговорим позже. Давай вернемся к тебе… Ты считаешь, что должен затаиться?

– Я должен выяснить кое-какие подробности, Энни, вот в чем все дело. И пока я здесь – а никто не знает, сколько времени мне понадобится, – мне следует стать как можно более незаметным. И вот еще что: у тебя есть верные люди?

– Смотря для чего, – прищурился юноша. – Если речь идет об убийстве, то понадобится немного времени…

– Нет-нет, об убийствах я не хочу даже слышать. С меня хватит Рашеро! Мне нужно послать гонца в Альдоваар. Но это должен быть человек, которому ты абсолютно доверяешь.

– Это не проблема, – облегченно улыбнулся Дериц. – Я пошлю своего слугу. А тебя мы завтра же утром переправим в совершенно безопасное место. Уж там-то тебя точно никто не найдет.

На этом разговор закончился. Энгард поглядел на хронометр и, хлопнув себя по лбу, умчался на какую-то важную встречу. Я бросил взгляд на опустевшие тарелки, взял в руку бокал вина и снова умостился на широком подоконнике, бездумно пялясь на вечернюю жизнь темной и древней улочки.

Глава 2

Я лежал, ежась под легким одеялом, и полусонно размышлял о природе негромкого шума за окном. Открывать глаза мне не хотелось, но порыв холодного ветра, неожиданно ворвавшийся в спальню, заставил меня проснуться окончательно.

Серые рассветные сумерки были пронизаны нудным мелким дождем – через его пелену я различал крышу соседнего здания, усеянную узкими каминными трубами. Я сел на постели, помотал головой и, мгновенно все вспомнив, повалился обратно на подушку. Следовало закрыть окно и отыскать еще одно одеяло, но я словно плыл в своей слабости – где-то в голове крутились обрывки недосмотренного сна, веки были тяжелыми, как пара корабельных якорей.

Я лежал на спине, понимая, что холод не даст мне снова заснуть.

Кажется, мне снилась страна рашеров. Я подумал о том, что проклятый Череп, возможно, и не стоил жизни Эйно Лоттвица, но для одержимого князя такие мелочи, как жизнь, значили не слишком-то много. А для меня? Мне было больно, когда вокруг меня умирали люди, которых я почти не знал. Я не смог убить Уту – тогда, в сыром подземелье старого монастыря, – смогу ли я убивать ради целей уже мертвого человека?.. Я…

В дверь номера сильно стукнули, и я мгновенно вскочил, отыскивая глазами пояс с пистолетами. Как всегда, он висел на спинке ближайшего к постели стула: я вылетел из-под одеяла, подхватил из левой кобуры десятизарядный «Вулкан», сбросил задрожавшим пальцем собачку предохранителя и пробрался в гостиную. Стук тем временем повторился.

– Кто там? – спросил я, становясь сбоку от двери.

– Я, я! – раздраженно зашипел голос Энгарда Дерица. – Ты что, захотел, чтобы я перебудил весь этаж? Я думал, ты ждешь меня!

– Да, но не в такое же время? – Я отодвинул задвижку замка и впустил своего приятеля в номер.

– А в какое? Давай одевайся… сам ведь говорил, что не хочешь привлекать лишнего внимания.

Судя по его виду, он не спал всю ночь: под глазами у Энгарда виднелись синие тени, а вокруг рта появились не по годам ранние складки. От юного князя здорово разило вином, но пьяным он уже не был, очевидно, он пил довольно давно.

– Рому хочешь? – спросил я, одеваясь. – У меня еще из Альдоваара осталось.

– Рому? – Энгард скривился и страдальчески фыркнул. – Красного у тебя больше нет?

– По-моему, я не все выхлебал… посмотри там, на столе.

– Уже вижу… Шевелись же, Мат! Ты и в море так собираешься?

– Я уже готов. Но учти, у меня нет лошади.

– Зато у меня есть экипаж. Не дурак же я, в конце концов…

Энгард схватил одну из моих сумок, обнаруженный на столе кувшинчик вина, и мы вышли в коридор. Ключ я бросил на стойку спящего распорядителя и разбудил его звоном серебряной монетки.

– Господин съезжает? – просипел он мне в спину.

На улице нас ждала большая карета, мокро блестевшая под дождем свежим серым лаком.

– Поехали, Боло, – негромко сказал Энгард, закрывая за собой тяжелую дверцу. Кучер щелкнул бичом, четверка разномастных лошадей резво взяла с места, и обрезиненные колеса экипажа покатились по неровной брусчатке мостовой. Энгард поправил плотные шторы на дверях, морщась, приложил к губам кувшинчик с вином и откинулся на кожаную спинку дивана.

– Сегодня ночью меня вывели на след, – внезапно произнес он.

– Ты имеешь в виду тех ублюдков, которые наказали твоего простодушного князя? – понял я.

Он молча покачал головой.

– Представляешь, они, кажется, из Ханонго. Святые и грешники – из Ханонго!

– Что тебя в этом удивляет?

В глазах Дерица появилось такое изумление, словно у меня вдруг выросли рога. Он облизнулся, снова приложился к вину и вдруг расхохотался.

– Знаток! – заметил он сквозь смех. – Нелегко тебе тут придется. Мы воюем с Ханонго уже двести с лишним лет. То есть не то что бы воюем, но делаем вид – топим их корабли, которые заплывают в наши воды, держим на границе целые форты с гарнизонами. Все довольны…

– Чем?! – теперь изумиться пришлось уже мне. – Двести лет войны?.. По-моему, сто раз можно было покончить со всем этим и жить в свое удовольствие.

– А, не скажи. Где будут служить молодые честолюбивые князьки или всякие там виноградные барончики, с детства мечтающие о королевских погонах и ленточках на шею? И конечно, не только это… это уже не война, это ритуал – но мне еще ни разу не приходилось слышать о мошенниках из Ханонго, орудующих в столице да еще и покупающих королевских дознавателей, как прошлогодний навоз.

– Все когда-нибудь случается впервые, – спокойно отозвался я, и в самом деле не понимая, из-за чего он так возбудился.

– Тоже, конечно, верно, но сейчас дело не в этом… ладно, посмотрим, чем все это закончится. Плохо то, что сейчас они ушли на север – возможно, к себе домой. Но я уверен, что вся эта компания еще вернется. Тогда и увидим, с каким соусом их подавать к столу. Письмо у тебя готово?

– Письмо? – нахмурился я.

– Твое письмо в Альдоваар?

– Ах, ну да… – Я наклонился и распахнул кожаный саквояжик, в котором поверх вещей лежал плотный серый конверт. – Вот. Когда ты отправишь посыльного?

– «Барк „Бринлееф“, капитану Иллари лично», – прочитал Энгард. – Вот эту завитушку в двойном «е» ты больше не употребляй – сразу поймут, что ты учился письму в южных провинциях. Гонца я отправлю, как только мы прибудем к моей малопочтенной госпоже Дайниз. Тоже, так сказать, «лично в руки». Но тебе не стоит опасаться – там тебя точно никто не найдет.

– Ты уже говорил, – фыркнул я. – Меня беспокоит сейчас совершенно другое: с какими проблемами я встречусь после возвращения в Альдоваар? Что я стану говорить людям из королевской Стражи? Князь Лоттвиц умер при довольно загадочных обстоятельствах, свидетелей нет, а сам я почему-то удрал в неизвестном направлении… куда ни глянь, все подозрения против меня.

– Не будет никаких подозрений, – отмахнулся Энгард. – Насколько я знаю, у покойного Лоттвица там было целое гнездо, так ведь? Значит, всем его приближенным известна причина, по которой он сделал наследником именно тебя, а не другого человека. И что же, у них возникнут подозрения?

– Нет, – согласился я. – У них-то нет, это понятно, но что скажут дознаватели?

– Да ни хрена они не скажут, пойми ты это! В худшем случае тебе понадобится парочка поручителей – что, не найдешь? А вообще, ваша светлость, в этом вашем Альдовааре можно хоть на ушах летать – были б только деньги. Сунешь судье пару сотен золотых, и все завязки в дегте. Это, – Дериц зевнул и прикрыл глаза, – все вздор. Если б я жил в провинции…

– Почему же не переедешь?

Он усмехнулся:

– Переезжать я не собираюсь, а вот соорудить там пару-тройку делишек – это обязательно. И не сомневайся. Уж очень она мне нравится, эта финансовая деятельность.

За разговором я не заметил, как закончился дождь. Энгард, внезапно замолчав, погрузился в легкую дрему – я осторожно отодвинул занавеску на своем окне и увидел, что карета мчится по ровной и широкой королевской дороге. Вдоль тракта росли огромные старые деревья, и мне показалось, что мы движемся в полутемном сером туннеле.

– Скоро приедем, – произнес Дериц, не открывая глаз. – До городка осталось минут десять, ну и там еще столько же.

Он оказался прав. Наш экипаж перевалил через узкий горбатый мостик, нависавший над грязным, заросшим тиной каналом, и вскоре впереди показались шпили и черепичные крыши небольшого города. Мой опытный нос тотчас же ощутил близкое дыхание моря.

– Мы где-то на побережье? – поинтересовался я.

– Мы обогнули столицу с востока, – кивнул Энгард. – Здесь маленький торговый порт, пара крохотных заводиков, да и все. Это довольно древний город, но сейчас – просто сонная дыра. Даже столичные новости доходят сюда за неделю. Очень удобное место, тебе не кажется?

– Возможно, – согласился я, сдвигая штору на окошке. – Как он хоть называется?

На страницу:
1 из 7