Сталкеры времени

– Держитесь крепче, ребятки, – предупредил дядя Гриша, трогаясь с места. – У нас в стране кладут асфальт местами и немного, чтобы всякие оккупанты ещё на подступах застревали.

Как мы ни старались держаться за всё, что только можно, но на колдобинах нас швыряло во все стороны и друг на друга. Мы орали, визжали и смеялись одновременно. Поездка оказалась намного круче любого аттракциона на американских горках. Несколько раз я даже треснулся головой о потолок. Паше и Ире тоже досталось немало. Даже когда дядя Гриша снизил скорость по просьбе Алексея Степановича, это помогло не много. Потом мы выехали на нормальную дорогу и какое-то время ехали спокойно, но потом снова свернули куда-то в лес. На удивление, но эта лесная дорога оказалась посыпана гравием, поэтому хоть колдобины и встречались, но не такие, как у железнодорожной станции. Да по ней и ехали мы немного тише из-за частых поворотов. За одним из таких крутых поворотов я заметил стенд с надписью, что дальше проезд запрещён, но мы продолжили движение. А ещё минут через пятнадцать вдруг под колесами зашуршал нормальный асфальт! И это где-то в глубине леса! Прошло еще минут десять, и дорогу перекрыл полосатый шлагбаум. Из небольшого домика рядом с ним вышел военный с красной повязкой на левом рукаве, подошел к машине и заглянул в неё. Приветливо поздоровался с взрослыми и с интересом поглядел на нас. Алексей Степанович показал ему какую-то бумагу. Военный прочитал, ещё раз посмотрел на нас и, улыбнувшись, отдал честь.

– Проезжайте!

Машина ехала ещё несколько минут среди леса по сторонам дороги, потом свернула, и перед нами оказался современный небольшой городок. Мы проехали мимо трех или четырех вполне современных многоквартирных домов, небольшого магазина, потом пошли какие-то большие здания, похожие то ли на офисные, то ли на административные. За ними снова проскочили мимо нескольких жилых домов. Там даже на детских площадках играли дети, в основном дошколята, и гуляли мамы с колясками. Странно было видеть эту обычную городскую жизнь в месте, явно находившемся где-то глубоко в глухом лесу.

Скоро уазик затормозил у нового современного здания, похожего на небольшую двухэтажную школу.

– Выгружаемся, братцы, приехали! – объявил Алексей Степанович.

Мы выбрались из машины и огляделись. Довольно большая площадка перед входом была чистой. В смысле вообще никакой соринки на чистом и явно новом асфальте. Напротив здания газон с аккуратно подстриженной травой и разбегающимися в стороны дорожками. Вдоль дорожек тут и там разноцветные скамейки, а чуть подальше виднелись две беседки, площадка с качелями и каруселями. На качелях качались двое мальчишек примерно нашего возраста, а из одной беседки на нас глазели три девочки. Откуда-то из-за здания доносились крики гоняющих мяч.

Мальчишки, качавшиеся на качелях, спрыгнули с них и перебросились несколькими фразами. Мы их, конечно, не слышали, но это и так было понятно. Один из них бегом рванул за угол здания, а второй направился к нам, засунув руки в карманы шорт. Девочки из беседки тоже не остались на месте.

– Вот и встречающие, – хмыкнул Павлик.

– Вы пока познакомьтесь, пообщайтесь, а я решу кое-какие организационные вопросы по вашему размещению, – сказал Алексей Степанович, направляясь к дверям здания.

Мальчишка остановился в трех шагах от нас и, склонив набок голову, с интересом оглядел с головы до ног. Мы переглянулись и тоже, как и он, склонили набок головы и уставились на него. В глазах мальчишки мелькнуло удивление, потом веселая искорка и губы его тут же растянулись в улыбке:

– Привет! А вы ничего, не теряетесь! – шагнув вперед, он протянул руку. – Я Сёмка. То есть Семен.

Не успели мы назвать свои имена, как из-за угла выбежали десятка полтора мальчишек и вмиг окружили нас. Вокруг сразу стало тесно и шумно. Нас хлопали по плечам и спине, кто-то тянул руки, галдели почти все. В потоке вопросов не сразу и разберешься. Я сам не помню, кому что отвечал и спрашивал, у меня даже голова кругом пошла!

– Мальчишки! – вдруг раздался голос одной из девочек. – Вы совсем новичков задёргали! Чего вы на них набросились? Они только приехали, ещё ничего не знают и не видели, им и без ваших вопросов тошно, а тут вы все вместе на них! Успеете ещё наговориться и задать вопросы, никуда они не убегут и не уедут, раз сюда приехали. Давайте просто познакомимся сначала.

Удивительно, но её послушались! Водопад вопросов стих, и ребята стали по очереди называть свои имена. Запомнить имена всех сразу непросто, ну да потом разберемся, если что не так. Девочек оказалось только три – те, которые сидели в беседке, остальные мальчишки – их я насчитал восемнадцать. Всё же на несколько вопросов мы успели ответить, пока за нами не пришел Алексей Степанович с женщиной лет тридцати.

– Так, ребята, отпустите новеньких, – сказала женщина, представившаяся Ольгой Ивановной. – Света, покажи Ире вашу комнату. А мальчики будут жить в…

– В нашей с Ваней комнате, – выступил вперед Сёмка. – У нас как раз два места свободных есть.

– Правильно, Сёма. Проводите мальчиков, покажите им всё, что надо и не опаздывайте на обед. А после обеда приведите новичков к Зинаиде Федоровне на склад получить всё необходимое. Ну и объясните им наши правила и порядки, конечно.

Комната, куда привели нас Сёма и Ваня, находилась на втором этаже здания, которое мы приняли за школу. Оказалось, что это не школа, а, как назвали его ребята, «спальный корпус», или, другими словами, общежитие. Это была не просто комната, она больше походила на небольшую квартиру. В просторной комнате с большим окном стояли четыре кровати и четыре одинаковых стола с небольшими полочками для книг. Это обычный уголок школьника. Примерно такой был у меня дома, когда я пошел в первый класс. Ещё в комнате стояли два платяных шкафа. Сбоку в стене имелись две двери. За одной из них был туалет, а за другой ванная комната с настоящей ванной и душевой кабиной. Конечно, комната, где предстояло нам жить, разительно отличалась от нашего старого детдома, где в спальне стояло два десятка кроватей, а в туалет и умывальник надо было бежать в конец коридора. Никаких личных столов или шкафов для одежды у нас не было, все личные вещи можно было хранить лишь в прикроватной тумбочке, одной на двоих.

– Удивляетесь? – рассмеялся Сёмка, глядя на наши обалдевшие физиономии. – Да, здесь не то, что там, где мы все недавно были. В детдоме о таких комнатах даже не помечтаешь.

– Вы тоже из детдома?

– Здесь все детдомовские, только из разных городов.

– И сколько вас… нас, то есть, здесь всего собрали?

– С вами стало двадцать четыре, но, наверное, кто-то ещё не приехал, потому что на этаже ещё четыре свободных комнаты. Вот эти кровати свободные, можете занимать. А это будет ваш шкаф. Один на двоих.

Помимо жилых комнат на этаже была игровая комната, две комнаты с телевизорами, и еще несколько пока закрытых. Что там будет ребята не знали, потому что сами жили здесь всего несколько дней. На первом этаже были комнаты воспитателей и командиров, разные канцелярии и другие хозяйственные помещения, кладовые и, конечно, кухня со столовой. Сёма так и сказал – командиры, и это не было ошибкой. Спрятанный глубоко в лесу посёлок был самым настоящим военным городком, а мы становились воспитанниками особого кадетского военного училища, которое откроется с началом нового учебного года. Поэтому командирами у нас будут настоящие офицеры.

– А где эти офицеры сейчас? – спросил Паша.

– Сейчас, пока училище не открылось, мы ещё простые дети, у которых идут летние каникулы. Вот когда соберут всех, тогда начнут с нами заниматься.

До обеда мы успели пройтись по всем открытым помещениям в нашем здании, который именовался «корпус номер восемь», о чём говорила большая цифра «8» на стене снаружи. На обед нас пригласил голос дежурного воспитателя по громкой связи, динамики которой были установлены на этажах. Столовая, куда привели нас мальчишки, походила на небольшое кафе со столиками на четырех человек и разрисованными разными картинками стенами. За столиками стали собираться мальчишки и девчонки.

– Вот наш стол, – показал Ваня. – Так получилось, что мы сидим вместе с теми, с кем живем в одной комнате.

Мы сели. Столы уже были сервированы, а суп развозила на тележке женщина. Она подкатила к нам тележку и налила полные тарелки ароматно пахнущего борща, положив туда по ложке сметаны. Тарелки с винегретом уже стояли перед нами. Пожелав приятного аппетита, официантка покатила тележку дальше. Пока мы уплетали винегрет и борщ, она снова появилась, но на тележке у неё теперь было второе блюдо – котлеты с рисом. В нашем старом детдоме никаких официанток не было, накрывали столы дежурные из ребят.

После обеда Сёмка отвёл нас на склад, где уже ждала Ира. Дверь была закрыта и нам пришлось подождать. Сам Сёмка тут же ушёл обратно в комнату. Пока мы ждали кладовщика, обменялись с Ирой первыми впечатлениями. Ей, как и нам, здесь всё нравилось.

Ждали мы недолго. Подошедшая женщина, по нашим представлениям уже довольно старая, открыла дверь и завела нас на склад. Какое-то время заняла подборка одежды по нашим размерам, но недолго, ведь все дети в этом месте собрались примерно одинаковые по габаритам и возрасту. Вещи, что получили и мы с Пашей, и Ира, были тоже одинаковые. Только вместо некоторых рубашек она получила платья, да вместо одних из двух шорт ей дали юбку. Все остальное было одинаковое. В дополнение к нашим кроссовкам нам выдали ещё по паре летних сандалий.

– Спортивные костюмы не треплите попусту, аккуратно носите вещи. Сложите всё в свои шкафчики. Пока каникулы, строго за однообразием формы следить не будут, но бегать мазуриками нельзя. Испачканные вещи сдавайте в стирку, получите через день обратно. Нижнее белье у нас принято менять ежедневно, его вам выдано достаточно, носки или колготки тоже. Оторвется пуговица или что-то порвёте – не стесняйтесь сказать, если сами отремонтировать не сможете, – доброжелательно наставляла нас женщина. – Теплые вещи сейчас ни к чему, а форму для учебы получите после приказа начальника.

При этом какого приказа и какого начальника она не стала уточнять. Нагруженные охапками одежды мы вернулись в нашу комнату, где Ваня с Сёмкой лежали в кроватях, но не спали.

– Вы чего это? – спросил я, удивившись. – Устали что ли?

– Тихий час обязателен для всех, – пояснил Ваня, вставая. – Это сегодня вам послабление, как новичкам, а завтра тоже ляжете.

– И нам послабление сегодня, – следом за Ваней встал и Семен. – Мы помогаем вам устроиться. Вот сейчас поможем правильно разложить вещи по полкам.

Много времени это не заняло. Мальчишки показали нам, на какие полочки или в какие ящики шкафа надо сложить те или иные вещи. Оказывается, что в этом деле тоже существуют свои правила. Правда, подсказка была тут же – на внутренней стороне дверцы шкафа приклеена инструкция, на какую полку что из вещей надо складывать. Так же у входной двери в рамочке висел распорядок дня, с которым мы тоже ознакомились. Кормили тут пять раз в день, а отбой объявлялся в половине десятого вечера. Дневной сон, или по-другому «тихий час», длился на самом деле полтора часа и заканчивался в три пополудни.

Оставшееся до подъёма время мы просидели в палате и Ваня с Сёмкой рассказывали нам о местных порядках. Правда, они сами ещё не очень много знали, так как приехали сюда всего три дня назад. Были они из разных городов. Это нам повезло, что нас сразу трое прошли отбор, а, как сказали ребята, в основном все остальные были одиночками, или, не больше, чем двое из одного города и детского дома. Одинаковым для всех было только одно: все собравшиеся здесь дети были сиротами или их родители были лишены родительских прав.

– Почему нас таких здесь собрали, как думаете? – спросил Ваня.

– Нам говорили что-то про отдельное суворовское училище, и что оно будет даже лучше, чем все другие уже существующие училища. А мы, типа, прошли специальный отбор…

– Отбор все мы прошли, и училище, вроде, будет по-настоящему. Но я вот слышал случайно, что наше училище создается тут для того, чтобы мы стали принимать участие в каких-то экспериментах.

– Что ещё за эксперименты? Нас как кроликов потрошить будут, что ли?

– Потрошить не будут, это не медицинские эксперименты. Пока меня сюда дядя Гриша вез, они с моим сопровождающим говорили, что монтаж какой-то новой машины уже подходит к концу, а взрослых по-прежнему какой-то барьер не пропускает.

– Что за барьер? Куда не пропускает?

– Фиг знает, – Ваня пожал плечами. – Они же между собой говорили, а я делал вид, что меня укачало и я заснул. Вот они и говорили. Какие-то теории струн, гравитационные поля, темпоральные векторы… В общем, не совсем понятно. Но вот маленьких защита пропускает, поэтому нас тут и собирают. Ваш сопровождающий ничего не говорил?

– Пока мы в госпитале были, он упоминал про машину времени, – вспомнил я. – А ещё говорил, что жутко нам завидует, потому что мы ещё не выросли.

– Машина времени, говорите? – вскинулся Сёмка. – А что? Я не против слетать куда-нибудь в будущее! Кино «Гостья из будущего» смотрели? Как там пацан нашел в каком-то подвале дверь и попал в будущее, помните? Вот ему повезло!

– Ага, а потом от космических пиратов бегал, – рассмеялся я. – Сказки всё это!

– Ну, почему обязательно сказки? Может и не сказки уже, потому нас тут и собрали.

– Поживём – увидим. Только вот на путешествия в будущее лично я не рассчитываю, хоть, конечно, не отказался бы посмотреть, что там будет. Если машина времени существует и нас собрали здесь именно из-за этого – скоро мы это узнаем.

Остаток дня мы посвятили основательному знакомству с новыми товарищами и нашим новым домом. Здесь оказалась приличная библиотека, в которой я с удовольствием обнаружил несколько своих любимых книжек. Я вообще люблю читать. Научился читать в три с половиной года. Точнее – мама научила. Мама… она многому меня успела научить. В комнатах с телевизорами народ почти не сидел. Собирались только, когда показывали интересный фильм или мультики по каналу «Дисней», а так светлое время народ предпочитал проводить на улице. За корпусом были оборудованы неплохие спортивные площадки. В первую очередь нас притягивало, конечно, футбольное поле. Там же были волейбольная и баскетбольная площадки, но мы, в силу своего возраста и роста, ими пока не интересовались. Там же располагался и небольшой спортивный городок с разными гимнастическими снарядами – перекладинами и брусьями. Мальчишки говорили, что в каком-то корпусе будет закрытый плавательный бассейн, но пока он не достроен.

А ещё неподалёку был разбит небольшой парк, где можно было погулять среди цветов и деревьев, покататься на великах или роликовых коньках, когда они появятся, конечно.

Мы постарались как можно быстрее влиться в жизнь нового коллектива, в котором нам предстояло жить следующие годы. Ну, по крайней мере, мы надеялись, что задержимся здесь надолго, ведь нам тут нравилось и ребята подобрались неплохие.

А вечером, за полчаса перед сном, все построились в две шеренги на втором этаже, где располагались наши комнаты, и дежурный воспитатель сделал поимённую перекличку. В распорядке дня это значилось под названием «вечерняя поверка». Прямо как в настоящей армии! Воспитатель называла по очереди наши фамилии, а мы отвечали коротким «я». После переклички воспитатель напомнила нам не забыть почистить зубы перед сном и пожелала приятных сновидений.

Спать здесь полагалось в легких и свободных рубашках с короткими рукавами и длиной немного выше колен. По паре таких рубашек голубого цвета нам с Павликом выдали сегодня вместе с другими вещами, в них мы и переоделись перед сном, как и все остальные мальчишки и девчонки на этаже. Причем никто не стеснялся в этом наряде забежать перед сном в чужую комнату к приятелю или выйти в общий коридор. Причем такие же рубашки на ночь надели и девочки.

В половине десятого в общем коридоре погасили свет, оставив только дежурное освещение. Воспитатель заглянула в каждую комнату, выключила свет, где он ещё горел, и разогнала по постелям тех, кто ещё не лежал. На этом наш первый день на новом месте подошел к концу. Правда, мы ещё какое-то время не спали, негромко переговариваясь. Всё-таки новое место, как-никак, впечатлений куча, но всё равно скоро уснули. Первым перестал отвечать Павлик, за ним затих Ваня, ну а потом как-то незаметно заснул и я.

3. Первое увольнение

– Проходите, капитан. Присаживайтесь. Как там наши дети? Привыкают?

– Дети легко адаптируются к новым условиям. Они здесь уже больше месяца, все передружились, наслаждаются летом и каникулами. Уже сформировались группы по предпочтениям и интересам, но все живут дружно. Детдомовские дети – специфические дети, они крепко стоят за своих при внешнем вмешательстве в их мир, а выпадая из привычного круга и находя себе подобных быстро сходятся друг с другом. Тем более, когда они ровесники.

– Да, это так. Явного лидера группы, как я понимаю, пока не обозначилось?

– Нет. Можно сказать, у них республика.

– Ну и ладушки. Как вы помните, капитан, вам быть их командиром и воспитателем. Кажется, вы сами окончили суворовское училище?

– Так точно.

– Что там следовало сразу после зачисления в училище?

– Нас отправили в полевой лагерь, где знакомили с уставами и строевой подготовкой. Длилось это весь август до начала учебного года. Таким образом проходило становление коллектива.

– Ну, у наших воспитанников коллектив уже установился. Я вчера говорил с министром. Он уже подписал приказ о создании при нашем институте школы с правами кадетского корпуса. На корпус мы, конечно, не тянем, но на кадетскую школу вполне. Закрытого типа, конечно. Ребята делятся на два отделения. Сколько их там у нас?

– Двадцать девять на сегодня.

– Значит, два отделения. На каждое отделение будет свой командир-воспитатель, а вы командиром над всеми ими. Парочку лейтенантов нам обещали прислать. Придётся вам и их воспитывать, так как это будут выпускники этого года.

– С детьми проще, чем с лейтенантами, – рассмеялся Алексей Степанович. – У лейтенантов обычно планы глобальные.

– Ничего не поделаешь. Наш институт и всё созданное вокруг него на особом положении, как вы сами знаете. Уж больно неординарная проблема в нашей разработке, а от этих мальчиков и девочек, что мы собрали, во многом зависит успех всего проекта. И сотрудники нам нужны молодые, а не те, кто считает годы до пенсии. Дело перспективное, хоть и бьются над решением проблемы много лет. Но теперь мы знаем намного больше, чем в те времена, когда я был таким, как вы сейчас. А самое поразительное знаете в чём?

– В чём?

– Все новые идеи всегда возникают в головах именно вот таких мальчишек и девчонок сначала в виде фантазий, и лишь потом на них обращают внимание учёные. Вот и получается, что самые замечательные идеи не принадлежат маститым зубрам от науки, доводящим идеи детей до реальных предметов, машин, оборудования или чего там у них получается. Да, то, что сейчас доводится до ума в четырнадцатом корпусе, идея как раз вот такого мальчишки, подсказанная много лет назад другому мальчишке. И она сработала!

– Товарищ генерал, вы говорите о «стабилизаторе»?

– Да, именно о нём.

– Так это же разработка всей вашей жизни! Об этом все знают!

– Да, я создавал его, но не один, а с коллективом таких же увлеченных единомышленников. И, поверь, Алексей, это было совсем непросто.

– Зато теперь у вас не просто лаборатория, а целый институт и вокруг него скоро вырастет целый город.

– Город – это, конечно, хорошо, но только не сейчас и даже не в ближайшем будущем. Сами понимаете, почему наш городок находится в таком месте и под такой охраной. Чем меньше о нас будут знать, тем лучше. Пока. Ну а потом видно будет. Так вот о «стабилизаторе»… Да, я всю жизнь работал над ним, но идею мне подсказал один мальчик. Давно. Ещё в моем детстве. Он подсказал, а я её развил и воплотил в металл и стекло, в километры проводов и… и всего прочего. Вот такие дела.

– А тот мальчик? Кем он стал?

Генерал с улыбкой прошелся по кабинету, постоял, глядя в окно, потом подошел к массивному сейфу, достал оттуда папку, сел за стол и открыл её.

– Правильно твой вопрос должен звучать «Кем он станет?», а не «Кем стал». Подойди ко мне, Алексей.

Генерал достал из папки фотографию и протянул её подошедшему капитану. На ней был один из ребят живущий сейчас в восьмом корпусе.

– Узнаешь этого малыша? – спросил генерал.

– Да. Я сам отбирал его в детском доме. Это Витя Токарев. Довольно смышленый мальчик. Родители погибли три года назад в автомобильной аварии. Результаты медицинской проверки соответствуют предъявляемым требованиям, по успеваемости тоже всё в порядке. Один из лучших кандидатов в сталкеры. Кстати, почему вы решили так назвать будущих путешественников? Насколько я знаю, понятие «сталкер» связано с малоизвестными территориями и сооружениями, которые эти люди исследуют.

– А разве то, чем предстоит заняться ребятам, не предполагает исследование неизвестного?

– Но, я думал…

– Это не суть важно, Алексей. Сейчас я называю их сталкерами, потом, может, найдётся более подходящее название. Так, говоришь, знаешь этого мальчика?

– Так точно.

– А теперь посмотри на это фото. Что скажешь?

Генерал достал из папки и протянул другую фотографию. Черно-белую, а не цветную, как первая. На ней изображены двое улыбающихся ребят, стоящих на берегу то ли реки, то ли озера. Оба смотрят в камеру, обнимают друг друга за плечи. На обоих коротенькие шортики по моде семидесятых годов прошлого века, светлые футболки. На вид обоим мальчикам лет по одиннадцать.

– Это старое фото. Лет сорок или пятьдесят.

– Тысяча девятьсот семьдесят первый год. Присмотрись внимательнее к мальчику справа.

Капитан некоторое время всматривался в фото, потом взял со стола первую фотографию и сравнил их.

– Поразительно, но эти ребята очень похожи! Только наш немного помладше того, что на старом фото. А на футболке у того мальчика надпись «сталкер» на английском языке. Разве такие футболки в те времена выпускали?

– Нет, не выпускали. Тем более с надписью на иностранных языках. Заметил, значит… А теперь представь нашего мальчика чуточку постарше и с прической, как на старой фотографии.

– Если бы я не знал, что старое фото пятидесятилетней давности, я бы сказал, что это один и тот же мальчик.

Генерал снова улыбнулся, встал и прошелся по кабинету.

– Ты, Алексей, спрашивал о том мальчике, что подсказал мне идею стабилизатора? Так вот – это он на старой фотографии. А второй мальчик рядом с ним – это я. Есть ещё одно совпадение – они оба носят одно имя. Тот Витька, и этот тоже Витька. Интересное совпадение, правда?

– Вы думаете…

– Я думал всю жизнь, капитан. Сейчас же я почти уверен.

– Но это невозможно!

– Алексей, не разочаровывай меня, – покачал головой генерал. – Вспомни, над чем мы работаем и для чего собрали всех этих детей? Кстати, то, что перемещения возможны только в детском возрасте – тоже его подсказка.

– Но это невозможно! – повторил капитан. – Эти дети и этот мальчик ничего не знают! Всё, что связано с перемещениями во времени для них чистая фантастика из книжек и кино!

– Согласен. Они ничего не знают. Пока ещё не знают. Но для того мы их и собрали здесь, чтобы подготовить. Тому Витьке в прошлом было одиннадцать лет, а нашему пока ещё десять. У нас впереди напряженный год, Алексей. Первые опытные перемещения мы сможем начать ещё до конца этого года. Нам надо многому научиться самим и научить ребят. Безопасность должна быть превыше всего. Рисковать детьми нам никто не позволит.

– Но вы же знаете, что все опыты по перемещению взрослых прошли неудачно!

– Знаю. Перемещение того мальчика, что оказался на полигоне случайно, было полной неожиданностью для всех, но не для меня. Неожиданностью для меня было само это незапланированное перемещение, так как я думал, что это будет не так, как произошло на самом деле. Но само происшествие только подтвердило слова, услышанные мной много лет назад. К сожалению, мы не вправе были повторить эксперимент с мальчиком уже под нашим контролем. Родители не дали согласия. Мне пришлось дойти до самого Президента, чтобы нам разрешили продолжить с ребятами-сиротами. Я гарантировал безопасность детей лично и если что-то произойдет хоть с одним из них, все дальнейшие работы будут немедленно прекращены навсегда. Ну, или до тех пор, пока мы найдём решение по работе с взрослыми.

Капитан ещё раз взял обе фотографии и долго рассматривал их, качая головой время от времени.

– Простите, товарищ генерал, но вы уверены, что это один и тот же мальчик?

– Почти уверен. У того Вити из детства была родинка в виде ячменного зёрнышка ниже правой подмышки на боку. Родинку было видно, когда мы купались и он поднимал правую руку. А у нашего есть?