Территория бреда

Девушки закричали, «Фредди», кажется, плакал, Кац отошел к противоположной стене и замер там, а меня всего трясло. Я не мог ни говорить, ни дышать, ни двигаться. Парень, который недавно играл маньяка с мачете, прижался к стене и медленно сполз вниз. Минуты три он дергался, задыхался и жутко шевелил губами, пытаясь что-то сказать. А потом он затих. Навсегда.

Казалось, прошло несколько дней, пока мы смогли хоть что-то сделать. Первым делом я захлопнул дверь и повернул задвижку. Кац в это время подошел к телу Джейсона и осмотрел его, после чего произнес:

– Ника, ты же медсестра, может, посмотришь.

– Я работаю в стоматологии. Я никогда в жизни трупов не видела, – закричала Ника. – Да и что на него смотреть? Ему же шею разрезали! Видно же, что он, правда, мертв. Господи, что происходит, где моя дочь?

– Он выглядит так, будто его искромсал Фредди Крюгер, – сказала Соня, глядя сначала на тело Сэма, потом на актера в полосатом свитере.

– Да что за бред вообще! – заорал я. – Что ты несешь!

– А что это еще может быть? – плакала Соня.

– Это не я. Это не я, – повторял парень, что играл Фредди.

– Так, тихо, надо разобраться. Надо понять, что тут происходит. Надо разобраться… Подождите-ка, – сказал я и подошел к своему рюкзаку, что оставил здесь на время квеста.

Я достал лезвия и пересчитал их несколько раз, а потом обратился к Нике:

– Ника, скажи, сколько лезвий ты мне принесла?

– Семь, – ответила та, почти не думая.

– Ты хорошо подумай, сколько лезвий…

– Семь, я же говорю. Нам нельзя брать что-либо просто так в любых количествах. Я взяла ровно столько, сколько можно было. Я точно помню, что их было семь. Я считала.

– А здесь их пять, – тихо произнес я.

– Какие еще лезвия? – спросил «Фредди».

– Это неважно. Главное, что два пропали, – ответил я.

– А еще ребенок, – констатировал Кац.

– Да, моя дочь пропала. Мы должны найти мою дочь, – проговорила Ника, хватая меня за рукав рубашки.

– Нужно найти ключи у Сэма, выбраться отсюда и позвонить в полицию: здесь связь не ловит, – сказал «Фредди», поднимая телефон к потолку в надежде поймать сигнал.

– Нет, – прогремел Кац. – Сначала мы должны помочь девочке. Надо спасти ее. И ключи, скорее всего, у нее. И лезвия… – добавил он тихо, сидя на корточках и прижавшись спиной к стене.

– Что несет твой друг? – воскликнула Ника, обращаясь ко мне.

– Что ты хочешь сказать, Кац? – спросил я.

– Подобное уже случалось, – ответил он.

– Как это? – насторожился я, как и остальные.

– Я никогда не рассказывал, но я сидел в тюрьме, – все притихли. – В общем, там я провел семь лет. Во мне есть страшная сила, которую я обычно сдерживаю. Но иногда, она вырывается, и ее чувствуют дети и люди с нестабильной психикой, как, например, мая мать, страдающая шизофренией. Эта сила появляется ночью или просто в темных помещениях. Сначала моя мать была вполне нормальной, а потом мрак во мне начал проникать в нее…

– Да что за бред ты несешь! – завопила Соня.

– У меня ребенок пропал, маньяк какой-то объявился, трупы повсюду, а вы устроили тут байки у костра, – поддержала подругу Ника.

– Подождите. Дайте ему договорить. Я верю ему, – возразил я. – Кац, так и что там с твоей матерью и тюрьмой?

Кац закатал рукава, и я понял, почему он никогда не ходил в футболках и безрукавках. Все руки были в шрамах.

– Когда это случалось, я ничего не мог с собой поделать. Мама рыдала и выла в своей комнате, а я чесал и раздирал ногтями свои руки, ноги, живот, спину до крови, чтобы успокоиться. Но оно не утихало. Я не мог заглушить это. Оно как будто разрывало меня на части. Каждая ночь становилась кошмаром. Но с годами я научился контролировать это. Спал со светом и не пил, потому что алкоголь только усиливал приступы. Однажды я выпил несколько рюмок на дне рождения бывшего друга и пошел домой. Я зашел в лифт, а вместе со мной женщина с сыном лет пяти. И вдруг лифт остановился, свет погас. Я сразу ощутил, как это проклятье полезло наружу. Я смог его сдержать, но оно завладело ребенком. Он бросился на меня и вцепился в руку. Я лишь хотел сбросить его, но не рассчитал силу. Тот отлетел в противоположную стенку и разбил голову. Мать его в этот момент включила фонарик на телефоне и все увидела. Она попыталась ударить меня, обороняясь, хотя я не нападал, но я схватил ее и случайно сломал ей руку. А потом включился свет. Это была наша соседка. Она знала меня. И заявила в полицию. Меня посадили за нападение. А потом в тюрьме ночью один наркоман напал на меня. Я видел в его глазах эту тьму. Я не смог совладать с собой. Поднял его над собой и ударил головой о бетонный пол. Он умер через несколько минут. Тогда мне продлили срок на пять лет. После того случая я старался ни с кем не дружить и не общаться. Только Никита меня принял и понял. И я знаю, эта страшная сила может завладеть разумом человека и сделать из него монстра.

– Да что за чушь вы несете? – простонал парень в полосатом свитере.

– А я ему верю. Я тоже это почувствовал. Эту тяжесть, эту боль, эту тьму, – сказал серьезно я.

– А почему же остальные ничего не чувствуют кроме страха? – спросила Соня, но ее вопрос остался без ответа.

– Значит, ты хочешь сказать, что это моя дочь там бегает по коридорам и кромсает… – не успела Ника договорить, как за дверью что-то громко зазвенело.

– Это ключи Сэма, – прошептал «Фредди».

– Тихо всем, – негромко произнес я и подошел к двери ближе.

Дзинь, послышалось еще раз. Я подошел совсем близко к двери и услышал, как кто-то вставил ключ в замок. Я схватился за задвижку. Напряжение. Снаружи кто-то пытался повернуть ключ в замке, но я не давал этому произойти. Сила, с которой давили снаружи, усиливалась. Руки у меня совсем вспотели и… задвижка провернулась. Замок щелкнул, и я отскочил от двери.

Мы все прислушались. Тишина. Мучительная, тягучая. Но вот снова послышался звон ключей от удара о бетонный пол, и дверь чуть приоткрылась, а затем топот маленьких босых ножек и заливистый смех.

– Карина, – воскликнула Ника и, распахнув дверь, выскочила направо по коридору.

– Бежим, – прохрипел «Фредди», поднял ключи и помчался налево.

– Меня подожди, – закричала Соня и, хромая на каблуках, побежала в сторону выхода.

Мы с Кацом переглянулись.

– Жди здесь, – сказал я, а сам поспешил за Никой.

Я кричал и звал Нику, но не мог найти ее. Я бегал по коридорам. Темным, прогнившим, в красном свете ламп. Мне тяжело было дышать из-за волнения, пыли, тяжести и вязкости самого воздуха. Казалось, этот лабиринт поглощал нас.

Я услышал шуршание над своей головой. Я прижался к стене, надеясь, что это всего лишь крыса или прогнавшая штукатурка. Шорох прошел и, глубоко вдохнув, я крикнул «Ника», но сам испугался своего голоса, такого хриплого и глухого. Я повернулся, а передо мной стояла она: Ника. Окровавленные волосы облепили ее лицо, а из правой ладони сочилась кровь.

– Господи, Ника, что случилось? – трясущимся голосом спросил я.

– Все хорошо, – ответила она с дикой улыбкой. – Я забрала одно лезвие.

Ника подняла правую руку и продемонстрировала лезвие, зажатое между большим и указательным пальцем. На мизинце и безымянном пальце отсутствовало по одной фаланге, а ладонь была рассечена до кости.

– Ника, – простонал я, – надо перевязать тебе руку.

Я попытался оторвать рукав своей рубашки, но сил не хватило. Я взял лезвие у Ники и отрезал полоску ткани, которой перемотал ей руку.

– Пойдем скорее обратно в комнату, – сказал я, помогая Нике идти.

– Нет, надо найти Карину. Надо спасти мою девочку.

– Хорошо, но сначала…

Из-за угла выскочила Соня и заорала что-то невнятное, когда увидела нас.

– Соня, тихо! Это мы, – крикнул я. – Что ты тут делаешь? Где пацан, который Фредди?

– Не знаю. Он очень быстро бегает. Он убежал, а я заблудилась. Бегала по этим коридорам…

Не успела она договорить, как снова раздался детский смех. Он был повсюду и непонятно, откуда исходил. Еще раз: смех и топот детских ножек.

А потом на мгновение все стихло, и я увидел ее. Она стояла позади Сони. Она напоминала маленькую безумную вдову на похоронах. Вся в черном. Босиком. И с лезвием в руках. Я не мог и слова выдавить, лишь таращился на нее. Соня медленно повернулась, а Карина подскочила и прыгнула на нее, сбив с ног. Карина полоснула лезвием по щеке Сони и замахнулась еще раз, но появился Кац.

Он схватил ребенка и отшвырнул в сторону. Карина оскалилась и помчалась на Каца. Она двигалась будто бесенок из какого-нибудь мультфильма. Хвоста только не хватало.

Она прыгнула на Каца, но тот поймал ее и выхватил лезвие. Он положил девочку на бетонный пол, держа за шею, а та рвала ногтями ему предплечье. Кац занес лезвие над головой.

– Нет! – раздался пронзительный голос Ники.

Кац вонзил лезвие в шею, удерживая обезумевшую девочку. Она дергалась, брыкалась и шипела. Она рвала ему руку, но спастись не могла из мощного хвата Каца. Брызнула кровь на бетон. Кац вонзил лезвие глубже.

– Нет! – теперь уже орал я.

Кац провернул лезвие и потащил его со всей силы вбок, разрывая плоть. Он хрипел и плевался. Он выбросил лезвие на пыльный бетон и просто ждал, продолжая держать утихающего ребенка.

Он отпустил ее и упал. Из его шеи хлестала кровь, а девочка в ужасе попятилась в нашу сторону. Еще пару мгновений и Кац покинул нас. Он принес себя в жертву, чтобы спасти Карину, которая уже через несколько минут отключилась и проспала сутки.

Мы долго молчали. Соня держалась за щеку и плакала. Ника, бледная, но счастливая, взяла на руки Карину. Я сидел рядом с телом Каца.

– Я на минуту, – произнес я тихо и удалился в комнату, где лежало два трупа.

Я открыл программу записи видео и удалил все, что камеры успели запечатлеть. Это было лишнее. Безумные кадры безумной трагедии.

Я вернулся к Нике и Соне и все им объяснил. Мы не могли допустить, чтобы жертва Каца оказалась зря. Иначе нас всех бы отправили в психушку, а Карину в детдом.

Мы договорились, что будем повторять одну версию событий, будто Кац сошел с ума, украл лезвия, и именно он творил все эти безумства. Это он напал на Сэма и «Джейсона». Это он пытался убить нас и даже некоторых ранил. Он по наследству от матери получил страшное заболевание, которое и привело к этим ужасным последствиям. Мне было невероятно сложно внушить себе, но так было нужно. Он пожертвовал собой, чтобы спасти нас. Да, нам придется во всем обвинить его, но я никогда не забуду то, что он сделал ради нас. Он был лучшим человеком из всех, кого я когда-либо знал. Именно таким останется в моей памяти мой добрый друг, здоровяк Кац.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.