Рассвет после Заката

Свет в коридоре мигал, скрипнула дверь. Кто-то зашел в прихожую. Мама погладила мою щеку.

– Засыпай, спи сладко. – поправив одеяло, она вышла из комнаты, наполовину прикрыв за собой дверь.

Пришедший начал что-то говорить приглушенным голосом. Затем послышался громкий протяжный женский голос, после чего послышался глухой стук и рыдания. – Неееет, ты лжёшь…лжёшь

– Такова реальность. – отвечал дядя Стэфан, которого я увидел в щелку через дверь.

Мама сидела возле него и все ее тело сотрясало, она плакала. Я не решался выйти из комнаты, почему-то при виде дяди я чувствовал себя некомфортно.

– Мальчика я заберу и воспитаю, такова воля моего брата. – пожав плечами, сказал Стефан Кённинг, мужчина собирался сказать что-то ещё, но был прерван.

– Я тебе не верю. Ты не заберешь у меня сына, я не позволю. – мама встала, подошла в плотную к нему.

– Да что ты, а я твоего разрешения не спрашивал! – прошипел мужчина, с этими словами он прижал женщину к стенке. – Где мальчишка? – мужчина, сжимая горло женщине, выдержал небольшую паузу. – Отвечай!

Страх сжимал все внутри, я начал медленно отступать к кровати и случайно наступил на машинку, которая издала звук. На секунду стало тихо, так тихо, что можно было услышать звук электрических проводков в лампочке.

– Спит. – прохрипела женщина.

Послышался шорох, кажется ее отпустили.

– Я заберу его после похорон. – послышались уходящие шаги и звук закрывающейся двери.

Быстро, но очень тихо я преодолел небольшое расстояние от того места, где стоял до своей кровати. Лежал не шелохнувшись, заснуть не мог, по телу бежали мурашки. «Что это за дядя? Это дядя Стефан? Почему он так разговаривал с мамой и почему она плачет?»

Женщина тихонько вошла в комнату, я лежал на боку, глаза прикрыл. Мама тихонько легла рядом и прижала меня к себе, вдохнула запах моих волос. Я чувствовал ее дрожь и слезы. Она гладила мою руку, слегка сжимая её.

– Проснись…проснись…– вновь и вновь слышал я, чувствуя мягкие и нежные прикосновения.

Зрение еще не сфокусировалось после сна, но я видел обеспокоенное лицо няни, которая гладила меня по руке. Я встал, потер лицо руками.

– Прости, что разбудила, ты спал очень плохо…– сказала обеспокоенно Элизабет.

– Кажется, это был кошмар…кошмар, вызванный воспоминанием…– в голове застыло изображение мужчины в коридоре и его разговор с мамой.

– Хочешь поговорить об этом? – аккуратно поинтересовалась женщина.

За окном постепенно рассветало, было раннее утро, кажется часов 6-7.

– Я никогда ничего не испытывал подобного…я имею ввиду, что это был не просто сон, понимаешь? – взглянув на женщину, поймал её одобряющий кивок, и продолжил. – Это воспоминание из каких-то потайных уголков моей памяти, я помню эту квартиру, помню моменты из детства, но до определенного момента.

– Иногда наше сознание и мозг отказываются воспринимать что-то, это как защитная реакция, иногда это состояние стресса, как если человек попадет в аварию.

– Но я не…

– Ты не дослушал, перебивать я тебя не учила – мягко заметила няня. – Ты был маленьким, и твой мозг воспринял это как травму или стресс. То, что ты не помнишь было скрыто от тебя до определенного момента. Хотя, – женщина сделала паузу, – Многие могут и до конца жизни не вспомнить, то что забыли…

– Хочешь сказать, что я навсегда забыл этот период своей жизни, но…

– Я тебе уже говорила, что все зависит от нас, важно, чтобы человек хотел вспомнить, сейчас, когда ты сам хочешь раскрыть трагедию своей семьи и желание исходит от сюда, – Элизабет указала на сердце, – и подает сигнал сюда, – она показала на голову. – Твое тело и организм будут помогать тебе. Сейчас или в скором времени они покажут, что так долго хранилось в потемках памяти.

Я начал размышлять над ее словами.

– Хочешь рассказать, что видел? – продолжила женщина.

– Няня, ты знаешь, как погиб мой отец, как мама попала в клинику?

– Я знаю, только то, что мне позволили узнать…

– Кто? Кто рассказал тебе и в какой версии?

– Я думаю, ты сам догадываешься, что это был твой дядя, однако насколько я знаю, меня пригласил на работу не он…

Я вопросительно поднял на нее взгляд.

– Это было желание твоей мамы.

– Значит, ты ее знала?

– Трудно сказать, – подумав ответила Элизабет Стивинс. – мы виделись всего дважды, один из которых был день, когда познакомились с тобой.

– Тогда…

– Общие знакомые, я не знаю, что произошло и насколько слова Стэфана Кённинга правдивы…

– Хотя с другой стороны, зачем ему лгать… – продолжил я мысль женщины.

Няня начала рассказывать свое представление истории, а я анализировать и сравнивать с тем, что знал сам. За окном окончательно рассвело.

– Твой отец связался с наркотиками, до определенного момента его дела шли в горы, но это было не долго, он погряз в долгах и его за это убили.

Внутри меня все клокотало, я знал, что это не может быть правдой, знал, что эту историю придумали, но зачем? Этот вопрос все чаще крутился в голове.

– Джэйсон твой отец…

Я вскочил с места, где сидел: – Мой отец был хорошим человеком, и ты не имеешь права обвинять его, даже не зная его при жизни!

Я с силой пнул журнальный столик так, что все с него слетело на пол, но меня это не интересовало, я не хотел больше находится в этом доме. Все давило на меня в нем, стены, предметы и люди, которые окружали. Я сконцентрировался на дороге, сердце бешено стучало, адреналин пульсировал в венах. Перед глазами проносились сплошной размытой картинкой машины, люди, природа.

Выбирая машину, люди думают о безопасности, но на мотоцикле этой безопасности нет и в помине, каждую секунду можно разбиться от мокрой дороги, крутого поворота, собственной невнимательности и неосторожности.

И без того пасмурное небо затянуло тучами, вдалеке блеснула молния, ветер усилился, я выехал загород. Я шел мимо бесконечных, холодных и пустынных, мраморных плит, где покоились души умерших. Даже кабинка сторожа сегодня пустовала. На кладбище опустился туман, который придавал таинственность и загадочность этому месту.

Это непростое кладбище, здесь похоронены представители только знатных семей, тут покоятся целые поколения, чей род идет с далеких времен. Правила этого места доходят до абсурда, человек ни коем образом не должен запятнать свою фамилию, если такое случалось, его можно сказать исключали из семьи, хоронили в другом месте.

Тогда как мой отец, кому приписывают незаконные дела, покоится здесь…? Эта мысль надолго засела в моей голове. Моя первая зацепка в этой ложной истории, которую так упорно от меня пытаются скрыть.

Я подошел к широкому дубу, прислонившись к нему спиной, вдохнул и плавно опустился на землю.

Дотронувшись до холодной плиты, я прошептал: – Прости своего непутевого сына, я давно не приходил…

Последний раз я был тут лет в 17.

– Я запутался, папа, запутался так сильно, что не знаю где и как искать тот узел, который все развяжет и вернет на свои места.

Думал надгробие поможет мне, но на нем были выбиты лишь имя и дата рождения и смерти: «Фрэнк Стрит 1972-2006».

– Если бы у меня были хоть какие-то подсказки откуда начать…Последнее время мои отношения с дядей ухудшились, знаю, ты доверил меня ему, но сейчас…Некоторые его поступки я не в силах понять, так же, как и то, почему он не хочет говорить о собственном брате. В последнее время я все чаще стал подмечать противоречие в его словах. Кажется, я начинаю подозревать в чем-то собственного дядю. Это ужасно…Папа, если бы ты был здесь…смог бы направить по нужному пути…Такое чувство, будто с каждым своим действием я делаю все более и более неправильные вещи, а эти выступления, я не чувствую себя артистом, скорее шутом…

Сзади послышался шорох листвы.

– Не говорите так, мистер Джейсон, ваша музыка трогает многие сердца, помогает, а кого-то и вдохновляет. – сказал мистер Вернер, смотритель кладбища. – Ваш отец мог бы гордиться вами, он успел заложить все качества настоящего мужчины и правильного человека в своем сыне.

– Не знаю, Вернер, не знаю, все стало настолько сложным и запутанным, будто с каждым годом мы не только взрослеем, но и усложняем себе жизнь в несколько раз.

– Хм, так и есть, но будь она простой, было бы нам интересно проживать сменяющие друг друга дни, смогли бы мы постичь все ее краски…? У людей бы не было целей, жизнь была бы бессмысленной. – с глубоким опытом, мудро заметил мистер Вернер.

– Но разве она имеет смысл, если состоит только из черной стороны?

– В любой момент может прийти спасительный корабль с белыми парусами…

– Говоришь, что плен не вечен…– отчуждённо заметил я.

– Ты хорошо подкован в истории Святого Патрика – заметил мужчина.

– Раньше мы довольно шумно отмечали его, но я не праздную больше…– повисла небольшая пауза.

– Сегодняшний день станет для тебя исключением – Вернер сжал мое плечо, затем пошел в обратном направлении.

Я не стал уточнять, с чего он сделал такой вывод, был уверен, что сегодняшний день будет для меня самым обычным, каким был вот уже на протяжении 16-ти лет. В голове пронеслось мимолетное, но яркое воспоминание из детства : Папа в зеленом костюме и большой чудаковатой шляпе подхватывает меня на руки и мы играем в самолет, раздается дверной звонок и мама идет открывать дверь гостям, встречая их свежеиспеченным печеньем, дом наполнен смехом и музыкой.

Грустно улыбнувшись, побыл еще немного на могиле отца и направился к выходу, и, хотя у меня не было никакого желания куда-либо идти, чувствовал, что должен. Побыв с папой, я немного остыл, успокоился и пришел в себя. Несмотря на тяжелую грусть, на душе стало легче, но я знал, что это ненадолго. На выходе я бросил взгляд на часы, день плавно готовился к переходу в вечер. Мистер Вернер поправлял цветы в вазах, и я молча кивнул ему в знак прощания.

– Джейсон, – окликнул меня мужчина, я остановился, но не обернулся. – Твой отец всегда жил по зову сердца, надеюсь, ты последуешь его примеру.

Дорога домой оказалась пустынной и быстрой, или мне так показалось.

Зайдя домой, я поднялся на третий этаж, в стеклянно-музыкальную комнату, как я ее называл. Пожалуй, именно здесь я проводил большую часть своего времени. Сев за пианино, я стал выводить ноты, мелодия разнеслась по всей комнате.

Я редко пишу слова песен, это больше получается у Себастьяна, моя же стихия музыка. Обычно, как зарождалась мелодия я сразу делился с другом, но не сегодня. Зацепившись взглядом за черную кожаную куртку девушки, пальцы, бегающие по клавишам, непроизвольно ускорили ритм мелодии, добавив более высокие ноты. Эту музыка была чем-то сокровенным, еще для меня самого неизведанным, она была не для чужих ушей.

Я слышал, как хлопнула дверь внизу, что свидетельствовало о том, что Элизабет вернулась домой. После утренней перебранки, я не хотел видеть её какое-то время, хотя и понимал, что вины женщины в этом нет, да и моей тоже. Просто затаилась обида там, где тебя не хотели обидеть. По факту, мне следовало бы извиниться, но просить прощения нужно, когда чувствуешь вину, чего я не испытывал в данной ситуации, поэтому предпочел, как трус пока избегать няню.

Проверив время до выхода, поспешил приготовить все не обходимое для очередного концерта, очередного скучного вечера.

Направляясь к выходу, я заметил телефон на диване, где вчера оставил его, телефон не переставая мигал, оповещая о новых входящих звонках, смс и прочей ерунде. Подняв его и быстро просмотрев, я бросил его обратно, решив, что сегодня он мне не нужен. Сколько же времени мы тратим на эту маленькую электронную штуковину… С этой мыслью я отправился на встречу сегодняшнему вечеру.

Глава № 5 (От имени Джейсона)

Подъехав к школьной стоянке, я обнаружил машины ребят. Отлично, все в сборе и как всегда вовремя, даже заранее. Наш менеджер может гордиться нами.

– Джейсон, до тебя не дозвониться, что с телефоном? – ко мне подошла миссис Бруно, менеджер музыкальной группы, в компании еще одной женщины. – Это миссис Сента, организатор внеклассной работы и мероприятий этой школы.

Я поздоровался с обеими и пожал руку последней. – Куда я могу пройти, чтобы подготовиться? – осведомился я.

– О, – засуетилась миссис Сента. – третий этаж в вашем распоряжении, вы можете воспользоваться дальней лестницей.

– Мы еще поговорим. – кивнула мне Бруно, я дал понять, что принял к сведенью и поспешил удалиться.

Сегодня тематическая вечеринка по случаю праздника в честь святого Патрика и все были в масках, что сыграло мне на руку. Девушки были одеты в зеленые платья разных оттенков, парни в разнобой, кто-то выбрал костюм, другие предпочли джинсы и футболки. Стоит отметить, что школа украшена довольно красиво, современно и со вкусом. Везде висели гирлянды, колонны украсили вьющимся плющом и листами клевера, выглядело будто настоящее. При входе в актовый зал всех приветствовал миловидный старичок в зеленой шляпе – символ праздника.

На третьем этаже я встретил ребят.

– Вау, они и правда отдали нам целый этаж. – присвистнул я.

– Это самая большая наша гримерка – отшутился Джаред.

– Да уж…– я начал осматриваться и выбирать место, где примаститься.

– Друг, да ты при параде, с чего вдруг? – от Себастьяна не укрылся мой прикид.

Джинсы, светлая футболка, оттененная темно-зеленым пиджаком, кроссовки, образ завершали аксессуары и вставленный клевер в нагрудный карман. Ничего необычного.

– Надо же иногда выходить в свет, как человек. – хлопнул я друга по плечу. – Какой у нас график? – спросил я, пристроившись на стуле возле Джареда, который как обычно что-то жевал. Себастьян настраивал гитару так, что я добавил: – Майкл?

Парень полусидел-полулежал напротив меня, положив руки за голову и вытянув ноги на соседний стул.

– Хм, – не открывая глаз, сказал он. – сначала детишки танцуют танец.

– Они младше нас года на два – три! Детишки! – усмехнулся Себастьян.

– Стоп, ты хочешь сказать, что я детишка!!? – с набитым ртом уточнил Джаред, самый младший из нашей группы.

– Джаред, ты самый главный детишка из всех представителей детишек, как раз подходишь им по возрасту. – передразнил его Майкл.

Я же ухмыльнулся.

– Дальше?

– Дальше, – парень выждал паузу. – Дальше, мы как сюрприз выходим на сцену, поем наши топ-десять и сваливаем. – весело закончил Майкл, не забыв изобразить кавычки.

– Так, окей,– подытожил я. – Что со временем?

– Ну час, может чуть больше у нас есть.

– Уходишь? – поднял на меня взгляд Себастьян

– Пойду развеюсь. – сказал я, захватывая с собой маску.

Он понимающе кивнул.

Я подумывал спуститься и посмотреть зал и сцену. На лестничной клетке послышался знакомый голос.

– Я не могу еще снизить цену, поймите, я бедный студент…хорошо, подумайте.

– Андрэ, как ты, дружище? – я обнял парня, не думал, что встречу его тут, похоже вечер будет не таким уж скучным, как я предполагал.

– Воу, Джэй, как жизнь?

За разговором мы начали спускаться, видимо парень поднялся выше, чтобы не слышать музыку, что долбила снизу.

– Все набиваешь себе цену? – поинтересовался я, указывая на телефон в его в руке.

– Мы люди простые, крутимся, как можем. – съязвил парень.

Мы зашли в зал, музыка была на столько громкой, что приходилось её перекрикивать, прожектора, фонари, так и не скажешь, что я в школе, помещение походило на клуб. На входе, это же было и концом актового зала, где расположился стол с небольшими закусками, печеньем и напитками, которые мы и взяли, приветствовал всех Святой Патрик, добродушно махая рукой всем приходящим. Я с другом остановились около одной из колонн.

– У меня к тебе деловое предложение. – перекрикивая музыку сказал я.

– Что? Какое?

– Позже обсудим. – помогая себе жестами объяснил я.

Я заметил её практически сразу, как зашел в зал. Девушка стояла в группе других ребят, возможно своих друзей. Моя знакомая незнакомка обернулась, я знал, что она почувствует мой взгляд. Мне стоило смутиться, что я так пристально смотрю на неё, однако мне лишь доставило удовольствие, что на мне была надета маска, которая позволяла в открытую наблюдать, при этом не выдавать себя. Через мгновенье девушка обернулась вновь, возможно приметив во мне что-то знакомое, но я был уверен, что она не узнала меня. Я развернулся в полоборота, чтобы поставить бокал, и судя по реакции той, за кем наблюдал, исчез из ее полезрения. Она обернулась третий раз. Я слегка улыбнулся.

– Она очень красива в этом красном платье, оно подчеркивает её фигурку, а этот зеленый узор придает таинственность…

– Джейсон, ты о чем? Что ты там бормочешь?

Я быстро спохватился: – Говорю, ты какими судьбами здесь?

– Это моя школа, – ухмыльнулся мой друг, – как говорят англичане «Welcome». – он стукнул меня по плечу. – Но ты, кажется, говорил что-то еще – перекрикивая музыку, заметил Андрэ.

– Забей – махнул я.

– Каллиста! – Андрэ помахал девушке, которая была в красном платье.

Её чуть пышная юбка доходила до колен, одна лямка на плече начинала необычный изумрудный узор, который спускался ниже на талию. Платье было не чисто красное, скорее отдавало в винный, из-за приглушенного света было трудно понять настоящий цвет, но он хорошо сочетался со светлыми, сегодня завитыми, спадающими легкой волной на плечи волосами. Изумрудная маска красиво переливалась и оттеняла ее голубые глаза.

Каллиста шла навстречу к своему другу, и я решил сменить свою геолокацию, отойдя на приличное расстояние, чтобы не выдать себя и при этом слышать и видеть их. Я встал за колонну и осмотрел зал, приметив откуда будет удобнее заходить на сцену. Андрэ заключил девушку в медвежьи объятия.

– Ты сегодня очень красивая! – эти слова парня мне не понравились, рука непроизвольно сжалась в кулак, заметив это я встряхнул её.

– Ааа, вот как? – Каллиста сделала паузу и наигранно нахмурила брови. – А обычно я страшная? – улыбнулась она.

«Остроумно» – отметил я про себя.

Андрэ сделав удивленное лицо, закрыл его руками и прошептал: – И даже очень!

Девушка стукнула друга кулачком, затем они рассмеялись. Все это смотрелось глупо и по-детски, но вместе с тем довольно мило, насмотревшись на это зрелище, я решил вернуться к ребятам. Проходящий мимо меня парень что-то листал в телефоне, я обратил внимание на время, оставалось чуть меньше 40-ка минут до выступления.

Освещение в актовом зале стало меняться, яркие прожектора заменили свечи, стоявшие по бокам от сцены и висевшие по периметру зала. Света почти не было, но благодаря декорациям и свечам атмосфера получилась волшебной, все было в теплых тонах, создались потемки, я не видел всех людей, лишь тех, кто находился близко.

Женщина, которую мне представила не так давно мой менеджер сделала объявление, призывая молодых людей быть готовыми. Я особо не акцентировал внимание на ее словах, поэтому остановившись у двери уточнил у переодетого в Святого Патрика.

– Сейчас ребята будут танцевать парами, это традиция нашей школы, очень…– отвечал он, я не дослушал.

Что-то влекло меня обратно.

Молодых людей и девушек пригласили на танцпол для вальса особенность которого в том, что танцуют его по кругу, а партнеры задерживаются друг с другом лишь на пару секунд. Мне не составило особого труда смешаться с толпой и встать в круг танцующих. Их было не много, плюс минус пар 10. Кажется я занял чье-то место, но меня это мало волновало. Я заметил обескураженный взгляд паренька, но смирившись с ситуацией он присоединился к остальным ребятам, которые не танцевали и распределялись по периметру зала, чтобы не мешать танцующим.

Я встал так, что третьей моей партнершей окажется миниатюрная девушка в красном платье. Первым ее партнером был Андрэ…Н-да и почему я не удивлен?!

Раздались первые аккорды мелодии, пары начали танец. Все движения были плавными и синхронными, танец был настолько чист, словно ручеек в горах.

Первая смена партнерш. Я не замечал их, лишь отсчитывал, когда буду танцевать с той, к которой был прикован мой взгляд практически весь вечер.

Девушка не танцевала, она порхала, словно бабочка, такими нежными были её движения. Долгожданная смена партнера. Каллиста остановилась, встретившись взглядом со своим партнером. Я притянул девушку к себе за руку и продолжил танец.

– Ты…– прошептала она и умолкла.

Я видел в ее глазах удивление и подтверждение видимо своих догадок, возможно чуть ранее она меня узнала, но надеялась, что ошиблась…

– Я …

Я не заметил, как пролетели несколько секунд нашего совместного танца. Подошло время смены партнера, круговое движение и Калиста собиралась уйти, но быстро схватив её за руку, повернулся вокруг своей оси и поменял свою партнёршу с девушкой, что должна была танцевать со мной.

Моя ладонь легла Каллисте на лопатки, она свела их, ее щеки залил румянец. Я мысленно улыбнулся.

– Что ты творишь? – к девушке вернулся дар речи. – Ты… – она повысила тон.

– Ш-ш-ш, – я сжал ей руку. – Помолчи и просто потанцуй со мной! – мои слова прозвучали немного резко, но подействовали, моя партнёрша по танцу приоткрыла рот, видимо собираясь что-то ответить, и снова закрыла, плотно сжав губки.

Я улыбнулся. Мой взгляд упал на запястье девушки, тоненький кожаный шнурок с металлической бабочкой посередине. Подняв взор, наши взгляды встретились…

Между парой царило напряжение и влечение, они, изучая друг друга, сближались с каждым движением танца, узнавая и доверяя друг другу. Забыв о своих спорах и препираниях, отбросив взаимную неприязнь они танцевали так, будто вокруг них никого не было. Словно были одни в целом мире

Это был не просто танец, в нем зарождались и воспламенялись чувства, таившиеся где-то в глубинах души обоих. От пары, казалось, исходили искры, точно соединились две природные стихии: огонь и вода. Две сильные стихии, властные и самостоятельные, но поглощающие друг друга, размягчая они делали друг друга сильнее, словно магниты из одного металла, их влекло к друг другу, но что-то мешало соединиться во едино.

Молодой человек и девушка, отдавшись магии танца сблизились, став почти единым целым. Однако постепенно стал включаться свет и с каждой секундой волшебство исчезало.

Я плавно опустил руку на талию девушки, но не спешил её отпускать. Каллиста же напротив смутилась и поспешно стала отталкивать меня от себя.

– Постой… – я взял прядь её золотистых волос и заправил назад.

Убрав непослушные локоны, посмотрел в бездонные голубые глаза, моя рука плавно скользила вниз по руке девушки, добравшись до браслета, я потянул шнурок, и он незаметно соскользнул с руки обладательницы.

– Спасибо за танец. – я коротко поклонился и ушел, оставив девушку в недоумении.

Я собирался поднялся к ребятам проверить их готовность к концерту, хотя данное мероприятие трудно назвать концертом, всё же это была наша работа, проделать которую мы должны безупречно.

– Надо быть слишком самоуверенным в себе, чтобы не замечать в упор журналистов. – послышался со стороны меня голос.

Около двери, прислонившись к стенке стояла девушка по имени Грета, моя знакомая журналистка. «Ток ее здесь не хватало» – пронеслось в голове.

Повернувшись к ней, я спросил: – Что ты тут делаешь?

– Как что? – удивилась девушка. – Группа «DarkMoon» дает концерт в школе в честь святого Патрика. – ответила журналистка уже готовым заголовком статьи.

– Как ты узнала об этом…– я не успел договорить, как она меня перебила своей любимой фразой.

– Журналисты не выдают свои секреты

– Грета, – чтобы мои слова подействовали сильнее я дотронулся до ее предплечья. – Давай сегодня без статей, заметок, интервью, что там у тебя еще есть? – я сделал небольшую паузу.

Калиста, видимо собираясь выйти из зала, задержалась возле нас на пару секунд, её взгляд задержался на наших руках, бросив короткий взгляд на меня, девушка быстро вышла.

Одна часть меня хотела броситься за ней и объяснить это сцену, но голос разума говорил: кто она тебе, чтобы отчитываться, заверши начатое дело.

Отпустив предплечье Греты, я стукнул по стене, журналистка удивленно посмотрела на меня.

– Не вздумай ничего писать, просто наслаждайся праздником. – бросил ей я и ушел.

– Джей… – донеслось мне в спину, но я не слушал

Парни переоделись и были в полной боевой готовности, я помог им пронести всё оборудование на сцену. Наша менеджер дала каждому по бутылке воды и, пожелав удачи, отправила на сцену.

– Себ, последнюю песню играем, которую я вчера тебе показывал. – на выходе уведомил я.

– Но она же совсем сырая, даже слов нет еще, мы не можем…

– Играем ее, на этом все! – оборвал я.