Ключевые моменты истории Руси. VIII—XVI века

Когда летопись расходится с хроникой Льва Диакона касательно итога битвы под Аркадиополем, некоторые историки находят выход из положения, говоря, что битвы было две в разных местах – по одной выиграла каждая из сторон. Но распыление сил даже одной из сторон сомнительно, а обеими – вовсе из области фантастики. Тогда судьба войн решалась в генеральных сражениях, не было фронтов, направлений и т. д. Да и вероятность того, что два источника умолчали об одном сражении каждый, мала.

Когда же летопись расходится с Львом Диаконом в описании ухода русских с Дуная, то как раз здесь очень похоже на два разных ухода.

Первый уход в 971 году триумфальный, с имением и полоном, с миром. Здесь не было осады Доростола, но здесь была встреча Святослава с Цимисхием на берегу Дуная. Святослав «переплыл» Дунай в ладье (если бы он прибыл на встречу из осаждённого Доростола, стоящего на южном берегу Дуная, он вышел бы через ворота). Не было состояния войны, Цимисхий приходил без армии, только с «бессмертными», а Святослав свободно перемещался по своим придунайским владениям, и конкретно для этой встречи мог действительно переплыть с северного берега Дуная на южный. Тогда же Цимисхий мог «воздать Борису почести, назвав владыкой булгар» – тоже не очень похоже на войну. Это июль 971 года. Сразу после встречи был оформлен мир и Святослав ушёл с частью войск и добычей на Русь, гарнизоны остались. По пути зазимовал в Олешье в устье Днепра, а весной 972 года был убит печенегами на днепровских порогах на пути в Киев.

Второй уход русских с Дуная, с двумя мерами хлеба на каждого, мог быть уже летом 972 года, это уже уход гарнизонов. Новое киевское правительство продолжать дунайскую кампанию (кто-то скажет «авантюру») не стало, так что подкреплений из Киева не ожидалось. Возможно, Святослав остановился на зиму в Олешье, планируя весной получить подкрепления из Киева и вернуться на Дунай. А не дождавшись, пошёл в Киев сам. Дальние походы Святослава были беспрецедентными и могли не нравиться не только его матери Ольге, но и какой-то части знати, с которой она села в осаду в Киеве в 968 году. А «люди той стороны Днепра» тогда сами объясняли своё вмешательство необходимостью, «иначе погубит нас Святослав», и вовсе позиционируя себя как некую автономную единицу, заключающую мир с печенегами. И этот мир фактически нарушил вернувшийся Святослав, который их «прогнал в поле». То есть были причины на то, чтобы знать не была единодушна, причём активные сторонники Святослава были прежде всего его спутниками в походах, включая этот.

Вследствие изменения киевской политики Цимисхий двинул армию в Болгарию (но в 972, а не 971, как считается), чтобы заменить русские гарнизоны на свои. Возможно, это было простое интернирование, а возможно, не обошлось и без стычек, могла быть даже та самая осада Доростола с вылазками осаждённых для некого «набивания цены» и получения гарантий. При реальной обороне нужно было закрыть балканские проходы и дунайское устье, но это сделано не было. И тогда же Цимисхий «снял с Бориса знаки царского достоинства и возвёл в сан магистра». Но Русь и Византия при этом остались союзниками.

Владимир «Креститель» (980—1015)

Прежде всего «расстрою» читателей и скажу, что о крещении Руси в 988 году греки ничего не знают, но знают о крещении в 860-м. Знают о походе Владимира на Корсунь в Крыму, о его женитьбе на принцессе Анне Романовне (род. 963) и о его помощи грекам против мятежа Варды Фоки. Единственный упомянувший взятие русскими («тавроскифами») Корсуни Лев Диакон поместил это событие после брака и разгрома Варды Фоки, и историки вынуждены строить предположения, что или Корсунь перешёл на сторону мятежников, или Владимир атаковал Корсунь, т. к. Анна не спешила к нему ехать («иду, как в полон, лучше бы мне здесь умереть»). То есть ясности мягко говоря немного.

Вызывает некоторое недоумение, каким образом все дети Владимира успели родиться до 988 года, включая, скажем, Судислава, умершего после многолетнего заточения в 1063 году, или Марию-Добронегу, вышедшую замуж около 1040 года и умершую в 1087 году. Во всяком случае и Всеволод, погибший в Скандинавии в 995 году, и Святослав, у которого в 1002 году уже родился сын Ян, должны были родиться задолго до 988 года, а они были младше Бориса и Глеба. Если же Анна была матерью будущих святых Бориса и Глеба, тогда получится, что сыновья у Владимира продолжали рождаться от других жён и после 988 года.

В 980 году Владимир, убив брата Ярополка, женился на его беременной (Святополком) вдове «грекыне» в дополнение к уже имеющимся жёнам. Если она и есть Анна и была матерью Бориса и Глеба, то убийство Бориса наёмником Ярослава в 1015 году буквально заиграет новыми красками. А Святославич Олег на картине Бруни 19 века каким-то чудом назван «растоптанным конями Владимира», хотя официально он упал в ров при взятии Овруча Ярополком (977). Здесь (как и в случае с Ярославом, Святополком и Борисом) нам следует обращать внимание на то, кто в итоге победил в братоубийственной междоусобице. Именно его логично прежде других подозревать в этих убийствах.

Вообще летописная версия о старшинстве Ярополка и Олега очень сомнительна и строится на том, что они отказались от новгородского княжения, и так туда попал «сын рабыни» Владимир. Если же мы смотрим на факты, то в Новгороде всегда сидел старший сын киевского князя. Кроме того, когда в 977 году Рогнеду собирались «вести за Ярополка», Владимир уже был женат на чешке (а это значит с 970 года, брак скорее всего был заключён перед наступлением Святослава на Византию) и у него уже был сын Вышеслав. А учитывая, что Святослав в 946 году смог бросить копьё только «сквозь уши коня» в походе на древлян (то есть предположительно родился в 934 году, в 12 лет первый военный поход), то Владимир должен был родиться около 952 года, и времени для рождения каких-то Святославичей до него не остаётся.

Что касается борьбы Владимира с печенегами, то да, он действительно строил крепости по Роси, Стугне и Суле и населял их «мужами», набранными на севере. Но что касается именно борьбы, то одно из двух достоверно известных сражений Владимир проиграл (под Василёвом на Стугне) в 996 году.

И заканчивая подраздел, коснёмся другого вопроса, также Владимира не красящего. Летописец восклицает «Жаль нельзя было старого Владимира навеки пригвоздить к горам киевским!». Безусловно была стабильность, но ровно с гибели двух других из трёх Святославичей и до братоубийственной войны между его детьми. Пресняков А. Е.: «Во всяком случае, о каком-либо старейшинстве или о правах первородства в дошедших до нас известиях нет и речи… перед молодым государством остаются только две возможности: восстановление единства и целости владений путём борьбы и уничтожения родичей или распад, дробление на ряд независимых друг от друга волостей-княжений». Хотя мы не увидим такого ни на одной карте, но скорее всего правы белорусы, в том, что Полоцкое княжество стало независимым от Киева самое позднее в 1015 году. Дело в том, что когда умер в Полоцке Изяслав Владимирович, его место занял не другой сын Владимира, а Брячислав Изяславич. Это уже означало выпадение Полоцка из системы. Брячислав ещё мог подчиняться деду, но после смерти деда его уже ничто не связывало с дядьями, никакой регламентации не было. Тогда ещё даже не было лествичного права, которое установит Ярослав Мудрый.

Ярослав Мудрый (1019—1054)

Хотя Ярослав начал тоже не с того. Он ещё при жизни отца отказался переправлять в Киев 2/3 новгородских даней, нанял на них варягов, и Владимир приказал обустроить дороги для похода на Новгород. Но войско послал на печенегов во главе с «любимым» сыном Борисом, после чего умер. Войско предложило Борису воспользоваться ситуацией для захвата власти, но Борис отказался идти против «старшего брата». Это стоило ему жизни, причём согласно скандинавской саге, которая, в отличие от русской летописи, не редактировалась после победы Ярослава в борьбе за власть, убил Бориса наёмник Ярослава Эймунд.

Поразительно равенство сил, которым обладали все претенденты. Ярослав и Святополк дважды сменили друг друга на престоле. Поляки были в Киеве и уходить не собирались. И это в единой Киевской Руси. Точно так же будет в 1069 году. Ярослав хотя и смог разбить Брячислава Полоцкого и отнять награбленное тем в Новгороде, признал Витебск и Усвят его владениями плюс к Полоцку. Казалось бы, Брячислав был наказан за грабёж. Но не совсем так. Факт отдачи Ярославом участка пути между Киевом и Новгородом означал триумф Брячислава. То есть получается, что Брячислав показал, что будет грабить что и сколько захочет, если не получит то, что скажет. И это правда. Концентрация сил в Киеве буквально оголяла всю периферию Киевской Руси не только перед внешними противниками, но и перед любыми опальными князьями. Сын Брячислава Всеслав повторит подобное в 1065—1067 годах (осада Пскова и захват Новгорода), но Ярославичи в ответ захватят сам Полоцк и пленят Всеслава.

Из Тмутаракани пришёл Мстислав Владимирович, и в союзе с северянами разбил Ярослава в 1023 году при Листвене. Впервые на Руси был использован боевой порядок, расчленённый по фронту на 3 полка, известный на востоке ещё со времён Ганнибала. Последствия были удивительными: Ярослав бежал из Киева в Новгород, и Мстислав мог бы сесть и в Киеве, но сел в Чернигове, и они «поделили по Днепр Русскую землю». Скорее всего подразумевается среднее Поднепровье, но судя по дальнейшим событиям к Чернигову относились и Муром, и Рязань, и вятичи, и Тмутаракань.

В 1036 году, когда Мстислав умер без наследников, Ярослав стал «самовластцем в Русской земле». Напоминаю, 13 лет из периода «единства» Русь была разделена на 2 части, а считая Полоцк – на 3. Печенеги сразу пришли под Киев и были разбиты Ярославом, он хорошо усвоил лиственский урок и использовал принесённое Мстиславом построение. Последнего брата Судислава он захватил во Пскове и посадил в поруб на 23 года (его выпустили только Ярославичи спустя 5 лет после смерти Ярослава, взяли клятву не претендовать на престол и постригли в монахи).

Ярослав судя по всему научился не только боевому порядку, то есть не зря был назван «Мудрым». Перед смертью он завещал Русь сыновьям, установив между ними иерархию, а не бросив как котят в прорубь подобно своим деду и отцу. Снова Пресняков А. Е.: «Мы видим такую же борьбу за соединение всех волостей в руках киевского правительства, какую наблюдали и в X в., и в первой половине XI в., с той только разницей, что роль „собирателя“ земель играет не один князь, а союз трёх Ярославичей, и перевес силы на их стороне столь значителен, что возможны иные, менее напряжённые методы борьбы». К слову сказать, часть исследователей считают распад Руси по 1054 году именно потому что было узаконено сосуществование нескольких княжеств. В Чернигове и Переяславле, например, появились отдельные митрополиты. Примечательно, что Полоцк в завещании Ярослава не фигурирует, вывод делаем сами.

Хотя прямых указаний в завещании нет, с этого же времени следует считать на Руси лествичное право, когда младшие братья наследовали за старшим, а потом за ними дети старших и т. д. Те, чей отец не княжил на определённом столе, назывались «изгоями» и выпадали из очереди.

Ярославичи и их дети (1054—1125)

Так называемый «триумвират Ярославичей» успешно существовал 14 лет, даже сходив вместе с Всеславом Полоцким против торков в 1060 году. Стоит заметить, что и разгром печенегов в 1036, и разгром торков в 1060 способствовал чрезмерному усилению в степях новых кочевников, половцев. Прежние кочевники были частью подчинены половцами, частью бежали на окраины Руси (они назывались «чёрными клобуками» по цвету шапок), а частью на Балканы. Там 29 апреля 1091 года печенеги были физически истреблены вместе с семьями при Левунионе византийцами (что поразило даже их союзников половцев), о чём Анна Комнина написала «Из-за одного дня скифы (так она называет печенегов) не увидели мая».

Поражение от половцев в 1068 году на Альте и восстание в Киеве фактически положили конец триумвирату. В 1071 году Изяслав разбил Всеслава, но не смог его выгнать из Полоцка, заключил договор и был изгнан Святославом Черниговским и Всеволодом Переяславским из Киева. Ровно как в 1021 Ярослав Мудрый заключил договор с Брячиславом и был изгнан из Киева Мстиславом. Можно предположить, что наличие договора между Киевом и Полоцком перенаправляло торговые пути в обход Левобережья (например, с Волги на Балтику через Двину, а не через Оку-Сейм/Десну-Припять-Буг-Вислу), поэтому было таким чувствительным. Вспомним и ещё один такой случай: в 977 году Рогнеду полоцкую собирались "вести за Ярополка". Итог – и Полоцк и Киев разгромлены. То есть Ярополк не хотел громить Полоцк сам, и вынужден был отдать Киев тому, кто хотел.

Была и ещё ложка дёгтя: «Правда, политика старших Ярославичей часто нарушала отчинные права младших князей, нарушала систематически и настойчиво… Этим она вызвала много смут. „Сироты, – скажем мы словами М. С. Грушевского, – отчины которых забрали старшие Ярославичи во время их малолетства, ничего им не оставив, вырастали один за другим и шли добиваться своего добра“…Долгое владычество старших Ярославичей создало, как мы видели, представление, что они трое – единственные преемники отца» (Пресняков А. Е.).

Отчаянное столкновение произошло на Нежатиной Ниве в 1078 году. С разных сторон погибли Изяслав Киевский и его племянник Борис Вячеславич. Напоминаю, это единое государство. Киевским князем стал последний Ярославич Всеволод. Но став киевским, он не взял под контроль запад, где в Полоцке снова княжил Всеслав, а в Турове и на Волыни остался Ярослав Изяславич. Владимир Мономах был сыном этого Всеволода. Прослыв впоследствии, в том числе посредством правки летописей, борцом с половцами, начал он при отце и дядьях с того, что вместе с половцами впервые в истории разорил русские земли (Полоцкую).

Ситуация 1078 года в точности повторилась в 1094—96 годах, когда Олег Святославич в союзе с половцами предпринял отчаянную попытку вернуть отцовское наследство. Перед этим на Стугне половцы разбили ровно тот же союз, что разбивали в 1068 на Альте, утонул брат Мономаха Ростислав (1093). После этого Олег Святославич пришёл с половцами под Чернигов, и Владимиру Мономаху пришлось оттуда уйти. «Не хвалиться поганым», сказал он, сдавая город, и его не атаковали, позволив уйти (1094). Затем Олег вёл обширную кампанию на северо-востоке, взяв Муром (погиб сын Мономаха Изяслав), и был разбит под Суздалем только Мстиславом Владимировичем, пришедшим с новгородцами.

Результатом стало решение «каждый да держит отчину свою» на съезде в Любече в 1097 году. Часть исследователей считает распад Руси по 1097 году, но и это не совсем верно. Решение касалось только участников и ничего не говорило о детях участников, хотя обычно понимается как решение ограничить круг наследников определённой земли только потомками определённого участника съезда.

Святославичи, получая Чернигов в 1097 году, возможно (версия БРЭ) отказались от претензий на Киев, а это означает сходную с полоцкой ситуацию полного отделения княжества. Это подтверждается и тем фактом, что впоследствии на Киев могли претендовать только потомки Всеволода Ольговича, женатого вторым браком на внучке Мономаха, но не Святослава Ольговича и не Ярослава Святославича. Хотя официально Черниговское княжество независимым в это время ещё не считается. Хотя в действительности мог быть не «отказ», а просто понимание того, что Святослав Ярославич княжил в Киеве при живом Изяславе Ярославиче вопреки праву.

Но это было только начало. Война на левобережье была, но ещё не было войны на правобережье. А Святополк Изяславич, занявший место Всеволода, располагал только своей туровской дружиной, а расширяться ему оставалось только на запад. Так что истоки скандального ослепления Василька Теребовльского скорее всего вели к Святополку, хотя и исполнено оно было Давыдом Игоревичем. Потому что выгнал Давыда с Волыни именно Святополк в порядке «наказания», и потому что заодно попытался выгнать и Василька с Володарем Ростиславичей из Перемышля и Теребовля, ведь это тоже «волость отца моего и брата». Но братья совершили невозможное и разбили киевское войско на Рожном поле в 1099 году, как бы предвосхищая будущие галицкие победы.

На выражении Святополка остановимся подробнее. Волость отца – Изяслава Ярославича, брата – Ярополка Изяславича (отравленного Ростиславичами, кстати, в 1086 году). У Ярополка был сын Ярослав, княживший в Берестье (нынешний Брест). Так вот, он умер в тюрьме у Святополка в 1102 году, волость конечно же перешла к Святополку.

В княжение Святополка произошёл перелом в войне с половцами: русские князья нанесли в 1096 году поражение на Трубеже Тугоркану (он погиб) и перешли к наступательным действиям. Особенностью этих действий было то, что требовался широкий сбор, при появлении в степях был риск вызвать на себя гораздо больший огонь, чем во время половецких набегов на Русь, но и половцам отступать было некуда. То есть было куда – на Кавказ, и в конце концов это и случилось. Повторим, всё это произошло в княжение Святополка, хотя инициатором походов представлен Мономах. Поэтому придя к власти в 1113 году, Мономах смог заняться не только правкой летописей, но и атакой на родственников. В частности, захватом Волыни теперь уже у Ярослава Святополчича (погиб в бою в 1124), Минска у Глеба Всеславича.

Примечательны отношения Киева с Новгородом. В Новгороде традиционно сидел старший сын киевского князя. Но при Всеволоде Ярославиче в 1088 году сына (Владимира) сменил уже внук (Мстислав Владимирович), пересидевший в Новгороде даже киевское княжение Святополка («если у твоего сына две головы, посылай его к нам»), а потом его (в 1118 году) сменил Всеволод Мстиславич. Оба раза новгородцы брали клятву с этих князей остаться у них пожизненно, но оба нарушали эту клятву. Первый раз новгородцев вызвали в Киев и взяли с них присягу, а второй раз (1136) дело окончилось обособлением от Киева и установлением в Новгороде боярской республики.

Владимир Мономах, составивший с Владимиром «Крестителем» былинный образ Владимира Красное Солнышко, закончил так же, как и его великий предок: он оставил детей перед перспективой войны. Условно говоря, если беда престолонаследия в раннем периоде состояла в том, что князья получали сопоставимые владения без установления иерархии между ними, то теперь иерархия устанавливалась, но владения продолжали даваться сопоставимые.

Русские княжества (сер. 12-сер. 16 века)

Возвышение Галича. Потеря Киевом Волыни, Переяславля, Турова

Старший Мономахович Мстислав владел только Киевом, а младшие беспокоились о том, дойдёт ли до них вообще очередь. Поэтому они вступили в сговор: Андрей волынский и Юрий Суздальский (Долгорукий) договорились оставить своим сыновьям эти уделы. У старших тоже был сговор: Всеволода Мстиславича планировалось сделать киевским (или как минимум переяславским) князем после Ярополка Владимировича.

Мстислав предпринял попытки расширения киевских владений. В 1127 году, когда Всеволод Ольгович выгнал своего дядю из Чернигова, Мстислав предпочёл нарушить крестное целование и закрыть на это глаза, за что получил от Всеволода Курск. В 1127 же году после смерти Святополчичей Брячислава и Изяслава Туров при невыясненных обстоятельствах также был присвоен Мономаховичами, правда Мстиславу пришлось переместить в Туров из Смоленска брата Вячеслава, а в Смоленске (менее престижном и более удалённом) посадить сына. В 1127 и 1129 годах Мстислав атаковал всё тот же многострадальный Полоцк и присоединил его. Но также не подумал о какой-то системе передачи этих владений, и в 1132 году всё стало ещё хуже, чем в 1125, потому что вскрылись вышеупомянутые планы.

Тогда Мстиславичи, которым дальше всех теперь было до киевского престола, перешли на сторону Всеволода Ольговича, тот уже в открытую водил на Русь половцев, вернул Курск. Сами Мстиславичи с новгородцами провели поход на Суздальщину, но Долгорукий отбился. Полоцк навсегда уже обособился, туда вернулись из византийской ссылки Всеславичи. Ярополк Владимирович продолжал править, но скорее по инерции. Никаких перспектив не имел, наследников мужского пола у него не было. Сменивший его Вячеслав Владимирович был мгновенно выгнан из Киева Всеволодом Ольговичем (1139).

Новый князь попытался лишить Мономаховичей владений на юге, но вынужден был осознать, что именно их владения (Волынь и Переяславль) являются его основным ресурсом. По сути попав в Киев по линии своей жены Мстиславны, он вынужден был и держаться этой линии. И хотя завещал Киев брату Игорю (киевляне были недовольны, что они «наследство»), фактически следующим князем должен был стать Изяслав Мстиславич, а даже не Юрий Владимирович.

Новой реалией стало Галицкое княжество, объединённое из Перемышльского и Теребовльского (1140). Когда-то окраина Волынского, эта земля стала одной из мощнейших на Руси. Владимир Володаревич первым на Руси начал и то, что давно пора было начать: он оставил своего племянника Ивана Берладника в третьем городе, фактически создав домен из первых двух. Всеволод Ольгович воспользовался возможностью вмешаться в дела Галича и провёл на него два похода огромными силами, но безрезультатно.

Галицкие князья, сами будучи изгоями для Киева, обладали огромными военными ресурсами, и предпочитали вмешиваться в борьбу за Киев на стороне одного из претендентов, того, который наименее угрожает их независимости. После смерти Всеволода Ольговича они смогли перейти в наступление. При Изяславе Мстиславиче киевском (1146—1154 с перерывами) они поддерживали его дядю Юрия Долгорукого. Изяслав безуспешно атаковал Суздальскую землю с новгородцами и смолянами, Юрий – Волынь. Также борьба шла на левобережье Днепра. Давыдовичи были на стороне Изяслава, Игорь Ольгович был убит киевлянами, Юрий буквально спас Святослава Ольговича. В конце концов Изяславу удалось разбить Юрия на реке Руте (1151), Ярослава Владимировича Галицкого – под Теребовлем (1154), осадой Новгорода-Северского заставить Святослава Ольговича отступить от союза с Юрием.

Пресняков А. Е. делает бесценное наблюдение: киевская знать считала «своей» династией прямую старшую линию Мстиславичей: Изяслав-Мстислав-Роман. О приближении всех их киевляне не оповещали их противников, даже если эти противники были киевскими князьями. Но привлекательность Киева как прежнего центра была столь сильной, что ни киевских сил, ни сил Мстиславичей не хватило для того, чтобы им осесть в Киевском княжестве эпохи раздробленности, и они утвердились на Волыни, таким образом отделив её от Киева (1154). Эта же линия наиболее последовательно боролась с половцами, в то время как её противники частенько прибегали к их помощи.

Но при всех своих талантах и позитивной повестке по сохранению киевского старшинства Изяслав также не оставил преемников и не обозначил домена. Его очень способный сын Мстислав был, пожалуй, самым младшим во всём роду и претендовать на власть не мог, а брат Ростислав не обладал бойцовскими качествами. Юрий Долгорукий, занявший-таки Киев в 1155 году, был отравлен киевлянами в 1157, но его сын Глеб удержался в Переяславле, отделив его тем самым от Киева.

Киевский престол занял Изяслав Давыдович, в прошлой войне постоянный союзник Изяслава Мстиславича, собиравшийся идти на Долгорукого с Ростиславом Смоленским и Мстиславом Волынским. Туров занял Юрий Ярославич, потомок Святополка, и его уже ни Изяслав, ни потом Ростислав не смогли оттуда выгнать. Примечательно, что, перейдя из Чернигова в Киев, Изяслав фактически покинул весь волынско-смоленско-черниговский союз, а перешедший в Чернигов Святослав Ольгович присоединился к этому союзу. Изяславу пришлось полагаться на Андрея Боголюбского, на зятя Глеба Переяславского, половцев и Святослава Всеволодовича (и даже Олега Святославича) в борьбе против всех остальных. Из-за отказа Изяслава выдать Ивана Берладника в Галич Ярослав Осмомысл дважды посылал войска в помощь Мстиславу Изяславичу, тот захватывал Киев и передавал его своему дяде Ростиславу Мстиславичу. Во время второго захвата Изяслав был убит чёрными клобуками.

Наступила новая эпоха, но было бы неверно сказать, что киевский князь перестал править другими землями. Более того – как показала дальнейшая история, он не мог править и Киевским княжеством, если не соглашался отдать всё кроме самого Киева другим линиям.

Походы Боголюбского и начало эпохи дуумвиратов

Пресняков А. Е. отмечает, что после смерти Долгорукого суздальские Мономаховичи «отказались от связи старейшинства с Киевом и перешли к политике, сходной с галицкой, политике ослабления Киевщины», хотя – добавим мы – будучи младшими дядьями южных князей, имели приоритетные права на Киев по действовавшему лествичному праву.