Кино для взрослых

– То есть проблем с совместимостью кодеков не будет? – подпустил я «умняка», выигрывая время на размышления.

– Совершенно верно, – кивнул Роберт. – Кодеки обновятся до последних на момент сдачи видео.

Это было плохо. Подкованный в техническом вопросе заказчик не оставляет возможности для мелкого жульничества. Придется где-то искать FullHD камеру в аренду. Сколько за нее запросят – хрен ее знает!

Тут я вспомнил про Аню и повернулся к ней. А она сидит красная, как рак, в бумажки уткнулась.

– Все понятно? – спрашиваю. – Вопросы есть?

В ответ головой мотает, нет, мол, вопросов. Положила бумаги на стол, отвернулась, на нас не смотрит.

– Ну что, есть ли дополнения или замечания? – спрашивает Роберт.

– Да вроде все понятно, – пожимаю в ответ плечами. – Нет ничего такого, с чем бы мы не справились. А что это за пункт «оценка актрисы специалистом до подписания договора?»

– А специалист – это вот наш Аркадий! – кивает головой на своего приятеля Роберт. – Он у нас светило в косметологии и смежных областях. Так что если у вас иных вопросов нет, то прошу вас, Анна, проследовать с Аркадием в дамскую комнату на осмотр. И не переживайте – он все-таки доктор.

И вот Аркадий увел охреневшую Анну в женский туалет, а мы остались сидеть с Робертом. Чтобы как-то сгладить паузу, я у него и спрашиваю:

– Ну, как вам у нас в городе?

– Да паршиво здесь, – небрежно так отвечает Роберт. – Я провинцию не люблю. Да и Москва сейчас та еще помойка. Вот Милан или Цюрих – другое дело. Только за границей жить и можно, не то что в этой грязи.

«Вот пидор толстый! – думаю. – А за деньги ты хоть за Урал поедешь!» А тот еще минут двадцать втирал мне, как здесь жить плохо и надо обязательно валить. Тут вернулись Аня и Аркадий. Болтают о чем-то оживленно, никак, общие темы нашли?

– Только ромашка, никакой вербены, – доказывает светило.

– Ой, спасибо большое! – прямо сияет Аня. – Обязательно сделаю.

Лучшие друзья, короче говоря. Уселись за стол, Роберт и спрашивает:

– Ну, Аркадий, твое мнение?

– Материал отличный, – заявляет тот.

Аня прям засмущалась вся, а тот продолжает:

– Вопросы коррекции мы обсудили, противопоказаний нет. Мои рекомендации такие: пластика век, ринопластика, коррекция мочек ушей, подтяжка скул, подтяжка груди плюс импланты на размер, липосакция бедер, области талии и живота, глубокая депиляция подмышек и зоны бикини, пилинг стоп, удаление капиллярной сетки… Думаю, это все.

– Чего? – я офигел на месте. – Это вы о чем?

– Это список необходимых процедур и пластических операций, – спокойно так поясняет Аркадий.

– Каких операций? Я думал, мы гримом обойдемся.

– Ой, перестань, Сережа, – шикнула вдруг на меня Аня. – Аркадий специалист, он лучше знает.

И смотрит на него с обожанием.

– Ты чего? – пытаюсь я ее образумить. – Рехнулась, что ли? Какие операции? На какие бабки?

– Вот об этом не волнуйтесь! – вмешался Роберт. – Эти расходы понесет исключительно мой клиент. В качестве помощи и своего вклада в техническую сторону проекта.

– И когда это вот все?

– Ну, – прикинул Аркадий, – на все процедуры три дня. Это у меня в клинике в стационаре. Плюс два месяца на реабилитацию. А давайте еще вагинопластику добавим, Анна? К тому же там коррекция очень небольшая нужна.

– Ой, ну если надо, то давайте, – опять засмущалась Аня.

– Так, минуточку! – я реально не понимал, что происходит. – Мы о чем сейчас? Какие два месяца? У нее муж и дети, мы как ее от них спрячем?

– Да ладно, что-нибудь придумаем, – отмахнулась Анька.

Я только поднял руки. Ну, если она так уверена, то мне-то что?

– Итак, можно приступить к подписанию нашего документа? – спросил Роберт Аркадия.

– С моей стороны никаких возражений, – важно кивнул тот. – Рекомендации будут представлены отдельным документом, но они не являются обязательными к исполнению.

– С вашей стороны есть возражения? – спросил Роберт у Ани и получил в ответ мотание головой.

– С вашей?

Я не стал оригинальничать и ответил:

– Возражений не имею.

А то, что у меня не было камеры для работы и опыта в таких съемках, я скромно не стал озвучивать.

И вот исторический момент – мы все трое подписали каждый по три экземпляра договора. Отступать теперь было некуда. Каждый получил по экземпляру.

– А паспорта прошу не убирать, – остановил нас Роберт. – Будьте добры написать расписочки в получении денежных средств.

– Каких средств? – не понял я.

– Мой клиент желает передать вам некоторую сумму в качестве стимула и на мелкие накладные расходы. А именно – по пятьдесят тысяч каждому.

У меня голова загудела. Мы с Аней переглянулись – у нее глаза тоже были как блюдца.

– Что, просто так? – не поверил я.

– Именно, – кивнул Роберт. – Сумма не входит в окончательный гонорар. Кстати, когда я сказал «каждому», то имел в виду и вашу жену тоже. Зовите ее сюда, что она сидит там в стороне?

Я подозвал Марину и объяснил ей ситуацию. У нее тоже челюсть отпала. В полном офигее мы написали расписки, и Роберт положил перед каждым по пачке пятитысячных. Я взял свою, перелистал, опасаясь подвоха. Но нет, бумажки реальные, свежие. Знаки водяные видны. Роберт собрал расписки, спрятал в портфель, попрощался с нами, и они с Аркадием свалили. Я автоматически отметил про себя, что за кофе они не расплатились и тут же вслух заржал. За кофе! Они нам просто так сто пятьдесят штук откололи, а я про кофе!

Глядя на меня, девки тоже стали ржать. При этом трясущимися руками засовывали деньги в сумочки.

– Ну что? – громко спросил я.

– Мы сделали это! – взвизгнула Марина.

– Гуляем! – поддержала ее Аня.

– А вот и нет! – заявил я.

И объяснил, глядя на их недоумевающие лица, что ничего мы еще не сделали, и что гулять мы теперь не будем вплоть до сдачи фильма. И что Аня теперь ведет только здоровый образ жизни, потому что любой ее чих будет нам стоить бабок, так записано в контракте. Девки приуныли, но тут же стали лакать кофе и обсуждать предстоящие изменения внешности. А я курил и думал. Где ж мне взять дорогущую камеру?

Вечером дома Марина никак не могла успокоиться. Ее перло просто не по-детски. Ходила кругами, повторяла как заведенная про деньги. То бросалась тискать детей и радостно визжать при этом. Мне же было пока не до веселья.

Конечно, финальный штрих встречи получился очень жирным. Я, само собой, понимал, что это в то же время и способ давления – если взял бабки, значит, продался с потрохами. Но сто штук в семью – это просто супер. Главное, я в расписке написал под диктовку, что деньги принял в качестве подарка, то есть просто так, без возврата в любом случае.

Однако встреча нарисовала и несколько проблем, о которых я раньше и не подозревал. И их нужно было как-то решать.

– Можешь не мельтешить? – остановил я Марину.

Она уселась за стол, но все равно продолжала дергаться и крутиться.

– Марин, у нас тут проблемы нарисовались.

– Да? – удивилась она. – А какие?

– Проблема номер один – камера.

– А что с твоей камерой?

– С моей все в порядке. Кроме того, что она не умеет снимать FullHD. А кино должно быть именно в этом формате.

– Да? – лицо Марины стало озадаченным. – И что делать?

– А вот я и не знаю, что делать, – обрадовал я ее. – Я попробую что-то придумать, в интернете поищу, у друга совета спрошу. А тебе нужно заняться второй проблемой.

– А что, есть и вторая проблема?

– Да, есть. Это пластические операции, на которые подписалась Аня.

– Ой, да все нормально будет, – махнула рукой Марина. – Аркадий специалист отличный, у него своя клиника. За три дня все сделают.

– А эти три дня как она собирается от мужа прятаться?

– Да придумает что-нибудь.

– А потом? Когда ее из клиники привезут всю в бинтах? Это она как объяснять будет?

Маринка заткнулась. Ясно было, что про период реабилитации они с Аней даже не думали. Так что я отправил ее на телефон, штурмовать с подругой проблему, а сам занялся своим вопросом.

Интернет не принес ничего утешительного. Варианты были дорогими и очень дорогими. Кроме камеры предлагалось обновить компьютер, так как мощь на FullHD требовалась просто бешеная. Выглядело это все не позитивно нисколько в плане денег. Но решать нужно было во чтобы то ни стало, поэтому я позвонил Денису. Обрисовал проблему, попросил совета, на что Денис принялся ехидничать:

– Что, жлоб, загнал сам себя в угол? Порнорежиссер начинающий! Говорил тебе – отдай мне заказ и забот знать не будешь.

– Дэн, – говорю, – ты задрал! Не хочешь помочь, так и скажи.

– Правильно, – юродствует тот, – как бесплатно, так помоги, а как денежки делить, так отвали, Дениска!

Ну, поглумился он еще какое-то время, но совет дал один. Очень интересный совет. Нужно купить простую камеру FullHD, без наворотов. Такие сейчас стоят четверть от моей соньки. Она маленькая, не солидная, клиента не впечатляет. Но картинку дает в FullHD. И еще нужно купить адаптер на 35мм и несколько фотообъективов старых. В итоге получится, что камера будет записывать картинку не со своего мелкого объектива, а с большого фотообъектива с крутым качеством и с малой глубиной резкости – как раз так, как камеры типа БлэкМэджик делают. Ну не совсем так, но результат довольно похожий получается. И всех трат выходит на сорок тысяч. Еще комп, разумеется, надо обновить обязательно. А это еще десять тысяч. То есть одна премия уйдет на техническое переоснащение.

Ладно, распрощались с Денисом. Я пообещал ему, если дело выгорит, в лучший клуб города сводить, но он ответил, что ни за что в наши ебеня не поедет. Понтуется, на самом деле за халявой Денис хоть на Сахалин полетит. Я еще ему на зеленый табачок намекнул, так что все нормально будет.

Пошел я на кухню, там Марина за столом сидит и вид у нее очень невеселый.

– Ничего не придумали, – говорит. – Нормальной отмазки не нашли.

Стали вмести соображать, но ничего в голову не приходило. Вот как женщину спрятать от мужа и детей на два месяца и вернуть с исправленным лицом и фигурой? При этом развод – не вариант. Вроде все уже обдумали, а решения нет.

– А у тебя чего? – Маринка спрашивает. – С камерой вопрос решил?

– Решил. Вопрос только в деньгах. Одну премию придется потратить целиком.

Жена заныла сначала, что денег жалко, но быстро поняла необходимость. На том и сошлись. А вот с Анькой ничего не решили. У меня прямо мозги от усилий закипели, а проблема не поддавалась. Маринка детей взялась укладывать, а я в подъезд покурить вышел. Постояли с Пашком из двенадцатой, вяло потрещали про что-то. Он мне недавнюю историю рассказал, как на зебре одна овца мать с ребенком сбила. Не насмерть, но до больницы. Ну, то-се, еще что-то поговорили и разошлись. И вот я дверь закрываю и меня как прострелит! Есть идея!

Забегаю на кухню.

– Есть решение! – говорю.

Она глядит с надеждой.

– Аню машина собьет.

– Что, дурак совсем?

– Нет, не по-настоящему! – объясняю я. – Мы Евгения Петровича попросим, он протокол липовый сделает, типа на переходе в темное время, неустановленный водитель, ля-ля, все такое, совершил наезд и скрылся. И Аня типа три дня без сознания в больнице пролежит. Это мы твою племянницу Алену попросим со своим завотделением поговорить. И вот она очухается типа в реанимации в травме и вызовет Валерку. Тот примчится, а она такая вся в бинтах замотанная. Он счастлив будет, что вообще живая!

– Погоди, – Марина засомневалась, – а если они откажутся помогать? Это все-таки незаконно, у них проблемы могут быть. Да и как мы объясним им это все?

– Да просто объясним. Муж с женой разводиться собрался из-за ерунды, а у них дети маленькие. И вот типа семью помогите сохранить. Ну и сунем по пятерке на руки – вообще вопросов не будет.

Марина кивает, но на лице все равно сомнения. А мне идея очень понравилась, я прям загорелся:

– Вот смотри: везем мы ее в Москву в клинику. Утром. Там уже все начнут делать, а вечером Валерик панику поднимет, типа жена домой не вернулась. В ментовку побежит, тебе звонить будет. А мы не при делах, сами волнуемся. Тогда он на розыск подаст, морги и больницы будет обзванивать…

– Дети с ума сойдут! – прервала меня Марина.

– Это ничего, поволнуются немного, зато потом на море отдохнут. Да и ты посоветуешь Валерке детей к маме отправить, типа чтобы не волновались. Так что нормально все будет. И вот он три дня ее поищет, мы звонить будем, поддерживать. А потом мы за ней съездим, привезем и сразу к Аленке в отделение. Она к тому времени выправит все бумажки, ну задним числом. И вот позвонит она Валере, типа приезжайте, тут неопознанная очнулась и вас зовет, говорит, что жена. Валерик прилетит, обрадуется, попереживает. А в палату Евгений Петрович придет с протоколом и начнет ему втирать, типа найдем негодяя, шансов правда нет почти, но мы постараемся. И все, дело сделано! Потом бинты снимут, скажут – вот как хорошо прооперировали, и шрамов не видно. А что форма изменилась носа и ушей и еще чего, так спасибо скажите, что вообще назад пришили!

– А сиськи?

– Ну хрен его знает! – пожал я плечами. – Думать надо! Скажут, что травма была глубокая, перешивать все пришлось. А ляжки сами похудели, от долгого лежания.

Смотрю, Марине идея все больше нравится. Подхватила, развивает:

– А еще пусть психолога назначат, типа ей надо принять новую внешность. И каждый день на консультации, а бегать к нам на съемки будет.

– Правильно мыслишь! – хвалю ее. – И чуть что – в истерику и дверью – хлобысть!

– Ну да, посттравматический синдром. Валерик шевелиться хоть начнет.

– А вдруг вообще свалит?

– Ой, да куда он свалит? – отмахнулась Марина. – Кому этот мудак вперся? Денег нет, характер говенный, ленивый хрен. Это он Аньке нервы мотать умеет, а нормальная баба пошлет сразу. Так что потерпит, никуда не денется!

– А про меня ты Ане так же говоришь? – поинтересовался я.

– Да ты что? – возмутилась Марина. – Ты у меня самый лучший.

И полезла целоваться. А я не поверил и подумал – пиздит, стерва! Все бабы своих мужей хают, хоть ты золотой-серебряный будь.

Ну, как я и предполагал, по пять штук на руки помогли договориться и с ментами, и с врачами. Дали еще три штуки Алене, врачихе из травмы, чтобы она лично «вела» Аню. Самой Ане идея с аварией понравилась, под нее здорово подбивались многочисленные бинты. Разумеется, о детях она тоже волновалась, но мы ее убедили, что такой вариант реализовать в наших силах, а другие и сложнее, и ресурсов задействовать больше надо. Так что решили попасть под машину. Аня поговорила с Аркадием, и они запланировали поездку на ближайшие выходные. Я тоже времени решил не терять и заказал по интернету камеру и адаптер. А еще, почитав форумы, добавил к списку маленький монитор, плечевой упор, рельсы, площадку и кое-какой крепеж. Остальное оборудование вполне должно было подойти от нашей старой камеры.

В нужный день мы с самого утра погрузились в машину и поехали в Москву. Дорога вроде была свободной, но приехали на место мы только к вечеру. Сдали Аню на руки Аркадию, поели и отправились обратно. Домой приехали уже под утро. Еще на половине дороги позвонил обеспокоенный Валерка с вопросом «не видели ли мы Аню?» Я, говорит, звоню, а она сбрасывает! Ах ты ж твою мать! Про телефон забыл совершенно! Пока Марина обеспокоенным голосом втирала ему про то, что Аня давно домой ушла, я срулил на обочину и набрал смс Аньке: «Когда еще раз позвонит Валерка, пусть медсестра по телефону ответит, а потом сразу выключай телефон и вытащи симку. Мы за тобой приедем, как договаривались. Если что важное – звони на домашний с городского». Потом подумал и написал еще одну смс: «А лучше вообще телефон и симку выкинь по частям в мусорку! И не жалей, так надо!»

Поехали мы дальше. Возле города Валерка опять позвонил. Марина поставила на громкую:

– Алло, Марина? Там вообще беда! Я звонил, а трубку не брали. А потом ответила баба какая-то и теперь все – телефон недоступен! Блин, что-то случилось!

– Валер, может быть, она потеряла телефон, а кто-то нашел? – успокаивает его Марина.

– А сама она где?

– Валер, ну ты не торопись волноваться! Ну что ты сразу?

– Что «сразу»? Ее пять часов нет! Все, я в ментовку!

Мы переглянулись – операция началась!

– Валер, а детишки?

– К маме сейчас завезу. Все, мне некогда!

– Ты давай там, держи нас в курсе! – успел только я крикнуть.

Приехали мы домой, время позднее, точнее, уже раннее. Валерка звонит:

– Марина, вообще труба! У меня заяву не берут, говорят, что суток еще не прошло. Марина, она точно домой пошла?

– Точно! – Маринка отвечает, как договорились. – Часов пять было, она ушла. Я за ней дверь закрыла, потом мы собрались и в Магнит поехали. Во дворе ее не было, точно. Значит, домой пошла.

– Ты не врешь?

– Валер, иди в жопу! – Марина очень натурально возмущение разыграла. – Ты обалдел, что ли? Она моя подруга, кстати! Думаешь, мне без разницы, что она пропала куда-то?

– Да нет, Марин, я не в этом смысле…

Да, Валерик у нас борзый ровно до того момента, пока ему не отвечают. А как ответишь, он сразу шелковым становится и пушистым.

– Если ты о том, не пошла ли она к мужику какому-то, – продолжает давить Марина, – то это ваши личные терки, я этими вопросами не интересуюсь. Вот придет она домой, сам у нее и спросишь. А меня не заколебывай, мы с ней ни о чем таком не разговаривали.

– Ладно, Марин, извини! Просто если она будет вдруг звонить…

– Я ее к тебе отправлю! Все, пока.

И Марина бросила трубку. Я еще подумал, что она слишком жестко. Но время было позднее, так что мы завалились спать.

Позднее утро нового дня началось со звонка Валерки. Звонил он в дверь. Я его пустил, он был пьян. Не в хлам, но прилично накидался. Посадил я Валеру на кухню, начал кофе варить. А он взялся хныкать, плакать, пускать сопли. Гундел про то, что какой он был урод, а Аня такая хорошая и вот ее, может, в живых уже нет, а он как же с двумя детьми будет…

– Ты заяву отнес? – спросил я и поставил перед ним кружку.

– Да я хотел, прям рано с утра… – замямлил Валера. – Только вот ведь как получилось… И как я теперь?

– Что «как»? – не понял я.

– Ну, мне в ментовку идти, а я вот датый…

– А что ж раньше об этом не подумал? Ладно, вместе пойдем.

– Вот ты настоящий друг! – обрадовался Валера. – Мужик!

После кружки кофе страдалец взбодрился и почти перестал тупить. Я посадил его в тачку и отвез в ОВД. Там нас принял какой-то летеха, Валерик накатал заяву, стараясь дышать в сторону. Летеха поглядел на меня, но я только пожал плечами, типа а я что могу? Заяву у нас приняли, шлепнули печать и велели валить из здания домой и сидеть на телефоне. Поспрашивали, правда, всякое – где, кто и когда в последний раз? Как была одета, какое настроение? Я ответил все по сценарию. Летеха записал, но вообще без энтузиазма.

Потом я отвез Валеру домой, а сам поехал к себе. Марина меня ждала с новостями: Аркадий послал санитарку за телефоном с симкой для Ани, и вот она теперь строчит нам смски. Мы узнали, что у нее все нормально, сегодня уже кисти рук и стопы делали, не больно, но чешется жутко. Завтра будет нос-грудь-уши-скулы, а послезавтра откачка жира и можно уезжать. И ей тут еще кремов оплатили дорогущих! И уколов с собой дадут! И вообще, тут так классно! И вообще, она вся счастлива!

Марина ей написала, что Валерик в истерике, дети в порядке, ее все ищут. Все по плану, целуем-ждем.

Дальше день пошел обычным чередом. Каждый час звонил Валерка и каждый раз понять его было все сложнее. Последний раз он набрал мне в половине первого ночи и сказал с надрывом:

– Серега! Братан! У меня баба съебалась хрен знает куда! Братюня, выручай! У тебя бляди свободные есть?

Я послал его куда подальше и номер занес в игнор. И Марине посоветовал сделать так же. По крайней мере, до завтрашнего дня.

А помимо подтирания Валериных соплей мы еще занимались обычными делами. Марина съездила по заказу пообщаться, я с видео разбирался. Так день и прошел.

Следующий день Валера пропустил. Очухался только к вечеру, когда приехала его мамаша и вломила ему звездюлей. Так что к ночи он уже был огурцом, и они отправились кататься по моргам. Ну, их у нас не так много, так что управились они быстро. Валерик заехал к нам по дороге обратно, весь скукоженный. Понятное дело, насмотрелся на жмуров! Мамаша его шипела что-то сквозь зубы, типа она еще весь город на уши поставит и все выяснит. Мы их выперли и на том день закончился.

Третий день Валерик хотел просидеть у нас, потому что «дома так пусто». Но мы ему посоветовали лучше с детьми побыть и надеяться на лучшее, а сами сели в машину и рванули в Москву.

Добрались быстрее, чем в прошлый раз. Сели в холле дожидаться, когда нам кинозвезду нашу выдадут. Пришел Аркадий, лыба до ушей.

– Все прошло прекрасно! – говорит. – У нее показатели великолепные, будет в форме раньше, чем через два месяца. Я вот собрал препараты для нее, принимать по схеме, тут все написано.

И дает нам большой пакет со всякими погремушками. Марина взяла его, и тут в холл вывезли на каталке мумию. Реально вся в бинтах замотанная, даже глаз не видно.

– Ну вот! – показывает Аркадий. – Анечка, я с вами прощаюсь. Помните про сроки повязок и препараты.

Из-под бинтов что-то промычали, и Аркадий удалился. Мы же стояли в полном охренении. Ну, вообще-то, к этому состоянию стоило бы уже привыкнуть.

– Ань, ты как? – спросила Марина куда-то в бинты.

– Да ничего… – пробубнила вполне отчетливо мумия.

– А что с глазами?

– До завтра открывать нельзя, а так все нормально! Как там дома?

– Ладно, по дороге наговоритесь! – прервал я их.

И мы пошли грузиться. Санитарка вывезла кресло наружу, я открыл заднюю дверь, санитарка придержала Аню под руку и та пересела в машину. При этом она громко охала и стонала. Марина суетилась рядом, приговаривая:

– Что, сильно болит?

– Нет, просто неприятные ощущения, – успокоила санитарка. – После липосакции всегда ломит и тянет, но за три дня пройдет.

Аня полезла в карман халата, вытащила телефон и стала совать наугад санитарке. Но та просто пожала плечами, типа кому такое говно нужно? Отдала нам пакет с анькиными вещами и свалила. Мы же распихали вещи и стартанули домой. Там нас ждал безутешный почти вдовец.

В дороге девки трещали без умолку, я же гнал, как бешеный. Позвонил Валерочка:

– Серый, я опять все больницы обошел – ее нигде нет! Мент тот, сука, ничего не делает вообще!

– Валер, ну откуда ты знаешь? Может, он там жопу рвет на части?

– Серега, я думаю, что точно что-то случилось!

– Валер, не гони! Я вот завтра сам тебя отвезу к Евгению Петровичу. Помнишь, знакомый мой? Большой человек в ментовке.

– Ой, спасибо, Серег! Ты настоящий друг!

Ага, таких друзей – за хрен и в музей!

Приехали в город опять ночью. В больнице Марина побежала искать Аленку, а я вышел ляжки тянуть. Покурил, то да се – выходит Маринка и Аленка с креслом на колесиках. Пересадили они опять Аню в кресло, снова с охами и ахами, и покатили внутрь. Я остался на улице стоять, потому что всю жопу себе напрочь отсидел. Вскоре вышла Марина, уже одна.

– Ну что, определили ее в общую палату, типа только что из реанимации.

– А завотделением что?

– Зашел, поржал, говорит: «Прикольная Нефертитя!» Нормально все, короче. Она сейчас Валерке позвонила, тот сюда летит.

– А мы типа тоже узнали?

– Ну да, нам она тоже позвонила. Но мы ведь ближе живем, вот и приехали сразу.

– Не проколется? – сомневаюсь.

– Кто? Аленка? Или Анька?

– Обе.

Марина пожала плечами.

– Не должны. Всего, конечно, не предусмотришь, но я на них очень надеюсь.

Постояли еще с полчаса, покурили. Марина в больницу в туалет сбегала, я в кусты заглянул. Тут во двор влетает тонированная девятка Валерика. Выскакивает этот гонщик со своей мамашей и летят ко мне.

– Серега, ты в курсе, да?

– Знаю только, что она в травме, в реанимации была, потом очнулась, сейчас в общей. А что случилось-то?

– Да ее гондон какой-то на зебре сбил! И свалил! Найду гада, я его урою вообще! Гоняет по городу, сволочь! Таких мочить надо!

Ага, думаю, с себя начни.

Тут мамаша подгребла и утащила его в больницу. Марина с ними пошла, приговаривая что-то вроде:

– Ой, а она мне позвонила, я даже не узнала сразу… А потом ревела, конечно…

Еще с полчаса я прождал на улице. За всей этой суетой как-то позабыл про железки, которые перед выпиской Ани купил. А вот теперь вспомнил и стало мне глубоко пофиг на все эти бабские переживания, а захотелось быстрее домой поехать и все распаковать. Поэтому я пошел искать Марину, чтобы свалить поскорее. Нашел я ее возле палаты в коридоре. Там стояла мамаша Валерки и держала за рукав доктора какого-то. И втирала ему дичь: