Кино для взрослых

– Ну, с Маринкой как-то раз баловались, – хихикнул я.

– А я снимал, причем натуральную. И несколько раз. И вот я тебе что скажу – это нифига не прикольно. Твой клиент думает, что он трахнет классную телочку и будет потом пересматривать видео об этом и подрачивать. А будет по-другому. Потому что съемка длится весь день. На площадке куча народу, свет жарит, все потеют, все на нервах. А хрен должен стоять постоянно. Грим течет, только пошла работа нормальная, как оператор останавливает, потому что рожа в кадре блестит, как масляный блин. И опять все по новой. И к концу дня отношение клиента к партнерше сильно поменяется. Если до этого он мечтал ее трахнуть, то после съемок будет помнить, как она пернула от напряжения, или лежала враскоряку и отдыхала, или как от нее пόтом несло. Романтика испарится навсегда! А если он все-таки сможет посмотреть как-нибудь позже это кино, то будет плеваться, что у него брюхо висит, что ноги кривоватые, что спина волосатая и вообще кино получилось «красавица и чудовище». Это если ты захочешь качественно сделать, с ракурсами, со сценами, с дублями. А если попробуешь сплошным кадром от начала до конца за один проход снять, то обломаешься, потому что заказчику картинка не понравится, захочется крупных планов, прочего. Опять не угодишь. По-любому ты в пролете.

Послушал я этот монолог и приуныл. Денис трепачом сроду не был, так что явно знал, о чем говорил. И мне вовсе не улыбалось попасть на разборки с таким крутаном, как Герман. Но бабки же!

– И что, – спросил я уныло, – вариантов нет?

– Ну, есть один, – ответил Денис. – Предложи своему клиенту снять П.О.В. Скажи, что получится именно то, что надо, и без негатива.

– А П.О.В. – это чего?

– Это, – объяснил Денис, – пойнт оф вью, то есть порнуха с видом от первого лица, как бы из глаз главного героя.

– Круть!

– Не совсем. Там есть ограничения, например, нельзя увидеть телочку целиком, пока ты ее шпилишь. Для этого есть фокусы, типа большого зеркала рядом с койкой. Или на стене. И вот трахаешь ты ее как будто сам, а потом поворот камеры и ты видишь свое и ее отражение в зеркале в процессе. Короче, не еби мозги, я тебе ссылку на обучающее видео пришлю.

– Ну, а про усталость и прочее в процессе съемок? – уточнил я.

– Так ты для П.О.В. можешь артиста позвать. Ему на романтику пофиг. Он свое отработает, а заказчик смотреть потом будет и думать: «вот я жеребец, как долго ее драть могу!» Главное, артиста подбери комплекции схожей, а так в кадре только хрен, да руки и ноги будут. Конечно, с зеркалом сложнее, но в ролике посмотришь, там есть советы.

– Спасибо, Дэн, – горячо поблагодарил я. – А то вон какая ситуация, а я и не знаю всех тонкостей. Круто, да?

– Ни фига крутого, – буркнул он. – Это до вас только мода докатилась, а тут в столицах давно вопрос на широкие рельсы поставлен. Постоянно приходят пузатенькие дядьки при больших постах и рассказывают, как они в школе хотели отыметь Катю Иванову в пионерской форме. И вот единственная мечта у них осталась, а остальное они купить могут. У меня пара знакомых студий только этим и занимается. Хочешь, посылай ко мне своего клиента, гонораром поделюсь?

– Да я не знаю, возьмусь ли вообще, – начал я юлить, – все как-то ненадежно.

– Возьмешься, – слышу, зевнул Денис. – Тебе денег охота, жлоб!

– А тебе не охота? – возмутился я.

– И мне охота, – тут же согласился Денис. – Но я бы с тобой поделился.

Я аж подавился – это с фига ли мне делиться? Да и чем? Ничего нет еще, а он уже «делиться»!

– Ладно, –Денис уже зевал через слово, – я спать пойду. А ты ролик посмотри. И не налажай, смотри, а то такой заказчик тебя самого раком поставит.

После этого разговора ситуация яснее не стала. По-прежнему маячили деньги, но вокруг них было слишком много трудностей. Плюс добавились сложности, которые озвучил Денис. Нужно было придумать, как обойти сложности и забрать бабки. Правда, времени не было на это, так как очень спать хотелось.

Утром мы умылись, поели и поехали на второй день. Он обычно проще, так как все без затей накидываются, пляшут и отрываются. Так что оператор и фотограф там не сильно нужны. В общем, мы к шести часам уже освободились, и я отправился искать Германа. Нашел, пошли к нему в номер. Там я ему изложил свое видение проблемы. Пересказал разговор с Денисом. Заверил, что хотел бы сделать все исключительно качественно и только с положительными эмоциями для него в итоге. Он начал сомневаться в том, что Аню драть будет не он, а артист. Вот, с ней еще не говорили, а уже решаем, с кем ей трахаться!

– Так вы же понимаете, – старался втолковать я, – что вы же и так будете знать, что это не Снежана. Она будет похожа, но вы все равно будете знать правду. Так что сам факт, что вы ее трахнете, ничего не изменит. А в моем варианте вы получите качественный художественный фильм про ваше свидание с женщиной, которая вам нравится. Как бы сон. Но как вариант, можете потом просто Аню трахнуть, только не на камеру, в этом смысла нет никакого.

Он думал долго, что-то прикидывал. Какие-то варианты выдавал, но в итоге согласился с моими доводами. Итак, мы решили, что я поговорю с Аней и доложу ему о результатах. И если все ок, то он пришлет своего юриста с договором, в котором все детали будут определены. Ну и последней деталью нашего диалога стало увеличение возможного гонорара до ТРЕХ МИЛЛИОНОВ! Из расчета один мне и два Ане! МИЛЛИОН! Мне на руки! Еще, правда, он подчеркнул, что хотел бы получить максимальное сходство, какое только возможно. И до подписания договора мы должны ему представить варианты изменения внешности.

После этого мы ударили по рукам и разошлись. И я отправился беседовать… с женой, для начала. А дальше видно будет.

До дома мы доехали к ночи. И в тот день никаких разговоров я не затевал. А вот на следующий день уже не стерпел. К тому же Маринка была в приподнятом настроении от того, что по деньгам получилось на этот раз очень хорошо. Я материалы поставил сливаться с камеры на комп, а она устроилась на диване деньги считать. Довольная такая, нормально получилось, сидит, вслух планы строит.

– Ну, – спрашиваю, – довольна?

– А то! – отвечает. – Вот каждый бы раз так. А что там с мутным кадром? Озвучил свое предложение?

Ну, тут я ей все и выдал. Причем именно по порядку, как сначала беседовали с Германом, о чем говорили с Денисом, на чем в итоге сошлись. Маринка сидела, разинув рот. Долго в себя приходила, только икание какое-то и пыхтение выдать могла. Потом собралась и начала вопить про богатеньких тварей, которые готовы честных женщин развращать и думают, что им все можно. Долго распиналась насчет того, что Аня не такая, что в мире не все купить и продать можно. Я ее прервал в итоге:

– Марина, а как же два миллиона?

– Какие два миллиона? – захлопала глазами.

– Ну, ты чего придуряешься? Герман даст Ане за секс два миллиона. Чего непонятного-то?

– Чего? Два? – у нее поперек лица было крупно написано «не врубилась!»

– Марин, уши прочисть! Два! Миллиона! На бумажке тебе написать?

– Погоди, я думала, ты прикалываешься! Типа, это шутка такая, а не вот на самом деле два… Погоди, чего, серьезно? Что, прям вот реально?

– Марина, – сказал я задушевно, – мне одно и то же повторять неохота. Но если ты сейчас меня слышишь, то давай еще раз: дядя Герман хотел бы получить кино, в котором наша Аня занимается сексом с артистом. При этом она должна быть максимально похожа на одну женщину, чьи фотки вот, лежат на столе. И если она будет похожа, и кино получится качественным и красивым, то Герман выдаст два миллиона. А, забыл рассказать – и еще один он даст непосредственно мне. И что мы Герману ответим?

Все, выключили свет. Жена ушла в глухую оборону. Сидела с открытым ртом и хлопала глазами. Я подождал, но признаков сознания не обнаружил. Поэтому взял телефон и сказал:

– Ладно, что ж. Позвоню и откажусь…

Как она рванула, как вцепилась мне в руку! Думал, что сломает. Глаза дикие, но мысль есть. И даже бьет ключом.

– Ты обалдел? – зашипела гадюкой. – Отказываться? Ты идиот, что ли?

– Ну, так а что делать?

– Это миллион, ты соображаешь? Да на такие деньги мы… Да мы и во Францию, и в Италию съездим, и мне машинку купим. Да мы…

– Ну, так эти деньги еще получить надо, – намекнул я деликатно. – А для этого у нас основного участника пока нет.

Маринка давай ржать. По комнате заметалась, руками машет, кричит «Миллион! Миллион!» Остановилась, ко мне бросилась:

– В жопу поездки и машины. Мы эту квартиру продадим, а возьмем трешку, в новом районе.

– Да погоди ты со всем этим, – попытался я. – Ты ничего не забыла?

– Ты про Аньку-то? – она реально удивилась.

– Да, про нее! Вот представь себе, без нее не будет ничего.

Маринка только фыркнула и побежала свой телефон в спальне искать. Слышу, звонит уже, договаривается, чтобы пришла к нам вечером. Что-то меня как-то покоробило ее отношение к вопросу. Я ей это и высказал. Маринка даже удивилась:

– Ты о чем вообще?

– Да ты уж как-то шустро переобулась, прямо в воздухе, – предъявил я претензии. – То ужас-кошмар, а теперь ура-ура! Я от такого напрягся.

– Да брось, ты о чем? Это же миллион! Мы по копейке откладываем, а тут шанс разом такую сумму загрести. Это ж такие возможности!

– И тебя не смущает вид работ?

– Нисколько.

Тут она малость успокоилась и заговорила по-другому:

– Нет, конечно, это все неправильно. Вроде проституции. Но ты сам подумай: Аня ведь не на панель пойдет по сто мужиков за ночь обслуживать. А один раз, в нормальной обстановке, безопасно, со своим мужем…

– С кем? – не понял я.

– Ну, с Валеркой. Ты же сам сказал, что нужен будет артист? Так вот Валерка и сможет. Нет, конечно, будет неудобно и все такое, но за два миллиона немного и потерпят.

– Марин, погоди! – я даже головой затряс. – Ты знаешь, Валерка на Германа вообще не похож. Валерик – двухметровый скелет, а Герман совсем наоборот. Так что вариант потрахаться с собственным мужем и получить баблища не прокатит.

Маринка тормознула, села, задумалась.

– Да? А может как-нибудь видео обработаем? И станет похоже?

– Марина, не гони херни! – я уж злиться начал. – Или нормально давай думать, или я сразу откажусь. Детский сад разводить еще!

– Да-да, нормально… Слушай! – оживилась жена. – А давай снимем Аню на зеленом фоне отдельно, ну как ты для костюмов накладных делаешь? И артиста отдельно, а? А потом все наложим, и получится супер.

И визжит от радости. Цирк какой-то!

– У меня есть еще лучше предложение, – с таким же идиотским видом заговорил я. – Мы скажем, что все сделали, а когда он придет за флешкой, так мы ему кирпичом по башне ебнем, бабки заберем, тачку тоже и свалим. Как идея?

– Ты что, серьезно? – вытаращилась. – Или прикалываешься?

– Марина, это ты, блядь, прикалываешься! Ты предлагаешь серьезному человеку туфту впарить. Мы или обсуждаем все серьезно, или пошло оно все на хрен сразу и в полный рост. Тут можно не просто без денег, а вообще без головы остаться, если всякие разводы планировать.

Маринка минут пять сидела, молчала, потом на кухню пошла, чайник поставила. Приносит кофе, две чашки. Сидим, пьем, думаем, молчим. Что за долбанутость на нее нашла, я никак понять не могу.

– Короче, так, – начала она где-то на середине кружки. – Давай серьезно. Мы вообще сумеем снять то, что ему надо?

– Технически – да. Все, что от нас зависит.

– И снимать надо будет по-настоящему?

– Марина, да! Только так! Настоящий секс, на всю катушку. И без притворства, чтобы оргазмы настоящие. Иначе, если будет хоть какое-то сомнение, то нас с тобой самих выебут и высушат.

– И что, прям вот по-настоящему надо будет сексом заниматься? И куда?

– Про посрать-поссать и ремнем отфигачить разговора не было, про лесбиянство тоже. Но нормальный секс, во всем разнообразии, обязательно. И Марина, пойми – порнуху снимают не за пять минут. Аню пялить будут часа по четыре-пять в день в течение недели.

– Ты что, серьезно?

– Я сегодня вообще шутить не собираюсь. С такими деньгами шутить нельзя, тут все максимально серьезно.

Сидим дальше, пьем кофе. Молчим. Тут Марина сказала:

– Так Валеру надо изолировать?

– Это как? – не понял я. – И почему?

– Он точно не согласится. Даже если ей с ним сниматься.

– А это почему?

– Да он олень конченный! – Маринка махнула рукой с раздражением. – Козел, не работает ни хрена, а Анька всю семью тащит. Еще и претензии предъявляет, сука! «Мы никуда не ходим, сидим дома, как старики»!

Последнюю фразу жена произнесла гадким голосом, скроив гнусную гримасу. Очевидно, так в ее глазах выглядит Валерий.

– Так что, если он узнает, что ей такие бабки светят, то обязательно все изговнит.

Судя по голосу, Марина в этом была твердо убеждена.

– Ну и что тогда делать?

– Без него разговаривать будем, – пожала плечами жена. – Это предложение для нее, ей и решать, как поступить.

– Но они вообще-то женаты, ты не забыла?

– Я помню, это Валерочка, по ходу, забыл, что у него жена есть и двое детей. А если бы об этом помнил, то не лежал бы на диване, а пошел бы работать. Вон грузчики везде нужны, потому что текучка. А он весь такой непьющий, давно бы бригадиром стал. Или поехал бы таксовать на своем жигуле.

Смотрю, Маринка завелась не на шутку. Попробовал градус остудить:

– Ладно, значит, без него. А может, и вообще не надо с ней разговаривать? Она вся вроде правильная, а тут мы с таким похабным предложением. Разругаетесь еще, где визажиста искать будем?

– Нет, рассказать ей все надо, – Марина была серьезная максимально. – Не нам с тобой решать, что для нее лучше, а что хуже. Мне вообще кажется, что все это не просто так. Ну вот смотри, дядька взял нашу презентацию и именно Герману ее показал. Вот каковы были шансы, что эта Снежана на Аню похожа? И каковы были шансы, что он ее на той секунде разглядит? Видишь, как судьба распорядилась? Наверняка все не просто так.

Я ее мистических настроений не поддержал, хотя шанс, действительно, очень мал.

– Только смотри! – предупредил я ее. – Никаких уговоров, никакого давления. Только выдашь информацию и все.

На том и порешили и стали ждать Аню. Я начал черновой монтаж, а Марина слонялась по всей хате, бубнила что-то себе под нос, что-то прикидывала.

Итак, после обеда пришла Аня. Они с Мариной что-то чирикали в коридоре, вроде нейтрально, о погоде, о ценах. Я специально вслушивался, так как не хотел, чтобы Марина без меня разговор начинала. Я очень опасался того, что она сморозит какую-нибудь фигню, неправильно озвучит какие-нибудь условия и это потом выяснится, а мы будем смотреться разводилами, которые крутят ее на бабки. Мне хотелось все решить максимально по-деловому, чтобы даже намека не было на какое-то давление или уговоры. Да – будем думать, как дело сделать. Нет – забыли и живем обычной жизнью, все как всегда. Поэтому я вышел в коридор, когда трепотня затянулась и стала переходить на шепот.

– Сережа, ну ты чего? – засуетилась жена.

– Ничего, – пожал я плечами. – Привет, Аня!

– Привет, – кивнула та.

– Ну, проходите на кухню, что ли? – пригласил я.

– Сереж, а может, мы там, в комнате пошепчемся… – заюлила жена.

– Марина, нет! – я настроился решительно. – Мы уже обсуждали. Разговаривать на кухне будем.

– О чем разговаривать? – Аня вертела головой. – Случилось что?

– Да я тебе сейчас объясню, – опять Марина принялась за свое. – Тут такое дело…

Но я не дал ей ничего объяснить, а потащил обеих на кухню. Там Марина заварила кофе уже на троих, мы сели за стол, и я начал излагать суть дела. Специально говорил не торопясь, раздельно, внятно. Чтобы никаких разночтений не было. Марина порывалась было в разговор влезть с какими-то подбадривающими репликами, но я ее предупредил о том, что выгоню с кухни.

Аня держалась молодцом. Разумеется, когда я подошел к сути разговора, то она заметно покраснела. И уставилась в чашку, мне уже в глаза не смотрела. Но не подскочила со злым шипением типа «чертовы извращенцы, а я вам верила!». Нет, досидела до конца разговора. Я подождал пару минут и сказал:

– Вот тебе ситуация во всех подробностях. Что скажешь?

Аня не отвечала. Тогда Марина опять подорвалась с места и начала что-то про «ты знаешь, я вот думаю», но Аня ее прервала:

– Сереж, мы поговорим с Мариной, ладно?

Я развел руками, типа «да ради бога!», взял кружку и вышел из кухни. Только дверь закрыл, как там сразу яростно зашептали. Я попробовал подкрасться и подслушать, но Маринка как почуяла и кинулась к двери проверять. Я успел свалить в комнату и услышал, как открылась и закрылась кухонная дверь. Потом на кухне забубнили голоса. Я прислушивался изо всех сил, но разобрать не мог ничего. Интересно было, капец! Вообще-то, это был разговор на МИЛЛИОН! И касался меня лично. Чего я больше всего опасался, так это того, что Маринка начнет давить на Аню. Вот чего бы мне ни за что не хотелось, так это ломать кого-то и потом всю жизнь об этом помнить. Ни за какие деньги голос совести не заглушишь. Звучит, может, и пафосно, но мне спокойствие дороже.

Бубнили там долго, темп беседы то ускорялся, то замедлялся. Иногда диалог шел на повышенных тонах. Я просто от любопытства подыхал. Вот послышались всхлипы. Ну, зашибись! Я встал и пошел на кухню. Да пошло оно все на хер, если она тут слезами заливается, то и не надо ничего. Навстречу мне из кухни выскочила заплаканная Аня, шмыгнула в ванную и заперлась там. Я зашел на кухню, поставил кружку на стол. Марина сидела с глазами на мокром месте и глядела в окно.

– Ну, довела человека? – спросил я полушутливо.

Жена не ответила.

– Чего она?

– Сереж, а как ты сам думаешь?

Я пожал плечами:

– Ну, так давайте забудем все и будем дальше жить-поживать.

– Она боится, что мы ее презирать будем.

Я опешил:

– С чего это?

– Сереж, ты тупой? – было видно, что Маринка ищет повод и сама себя накручивает, чтобы сорваться и тоже поплакать.

– Марин, я очень острый! – в тон ей ответил я. – И резкий, как пуля.

Марина опять отвернулась к окну.

– Она боится, что Валерка все узнает. Она боится, что в интернет выложат, и все знакомые и родные увидят и будут показывать пальцем.

Я кивнул. Нормальная паранойя. Бабы без этого не могут. Интернет же маленький, все на виду, а миллионы людей постоянно просматривают новые картинки и выискивают сходство с тобой. Это ж так очевидно и логично!

Тут на кухню зашла Аня, с красным носом и глазами, села за стол, взяла кружку и стала пить. И тоже уставилась в окно. Такая странная тишина установилась надолго. Понятно, что баб это вполне устраивало, но мне хотелось определенности, чтобы решить, что дальше делать. А игра в молчанку этому никак не помогала.

– Аня! – позвал я.

Она не отозвалась. Так же смотрела в окно, а в глазах снова показались слезы.

– Аня! – я не отставал. – Аня, посмотри на меня.

Она взглянула мельком, но снова отвернулась к окну. Ладно.

– Аня, ты неправильно оцениваешь ситуацию, – начал я разъяснять. – Мы не против тебя, мы полностью на твоей стороне. Мы тебя не осуждаем. Это твое дело, только тебе решать, как поступить. Мы тебя по-любому поддерживаем.

Аня опять разревелась и убежала в ванную. Маринка начала на меня шипеть:

– Вот чего ты начал?

А я зашипел в ответ:

– Так надо что-то решать, а не сидеть тут в окно пялиться! Сколько еще в молчанку играть будем? Идите вы обе, короче!

И гордо ушел в зал. Врубил монтажку, сижу и видео собираю. Сколько можно их облизывать? Они такие переживают, а я-то тут при чем? Не моя затея, не ко мне претензии. Вот и сижу, гордый такой. Эти две курицы опять на кухне заперлись, да мне по фигу уже.

Сидели они около часа. Потом вышли в зал и стоят, в дверях мнутся. Я прогу стопорнул, на них смотрю. Аня перевела дух несколько раз, потом мне прямо в глаза посмотрела (дерзко, как наверняка ей казалось) и сказала:

– Я согласна.

Я показал ей рукой на кресло, они сели с Мариной.

– Аня, ты все хорошо обдумала? – спросил я.

Она только кивнула в ответ.

– Аня, мы тебя поддержим, как только сможем. Но тебе самой придется много делать, понимаешь?

Опять кивок.

– Ой, ну что ты пристал? – Маринка вылезла.

Я только шикнул на нее. И снова к Ане:

– Мы с тобой в одинаковом положении, понимаешь? Мы все вместе работаем на дядю, выполняем его заказ. Будем работать плохо – ничего не получим. Мы облажаемся – все в пролете, ты облажаешься – все в пролете. Мы в одной команде.

Кивок.

– Аня, работать надо будет очень хорошо, – продолжаю наседать. – И чтобы не просто с огоньком, а прям вот пожар и вулкан, понимаешь? Чтобы никаких сомнений!

– Мне Марина объяснила, – еще кивок. – Только у меня в рот очень плохо получается. А в попу я вообще никогда не пробовала.

И в пол тщательно уставилась. Зашибись!

Так, вот и начало конструктивного диалога!

– Ань, – сказал я как можно мягче, – ты не торопись! Все еще обсудим и обдумаем. Сейчас главное, что мы пришли к соглашению, а дальше все будем решать постепенно. Не умеешь чего-то? Ха, фигня! Учителя тебе наймем. Вон, Маринка все расскажет и покажет, да, Марин? За жалкие-то сто тысяч!

Аня не удержалась и засмеялась, Марина поддержала ее. Так что диалог налаживался прямо на глазах. Говорили уже нормально и долго, без слез и истерик. Обсудили возможности того, что нас кинут. Обсудили возможность попадания видео в интернет. Особо обговорили конспирацию от Валерия. Тут даже не обсуждалось ничего – Валерик будет вообще не в курсе.

Постепенно Аня успокоилась, начала подшучивать, храбриться и даже строить планы на то, как шикарно потратит эти миллионы. Я их оставил и пошел на кухню звонить Герману. Дозвонился сразу, озвучил достигнутую договоренность. По голосу было слышно, что Герман воодушевился. Спросил у меня почту и сказал, что скинет на нее задание.

После разговора вернулся к девчонкам, передал им содержание вкратце, еще раз напомнил, что теперь отступать некуда. Но у Анны настроение уже выровнялось, истерики отступили, все по-деловому. Марина поддерживала ее всячески, демонстрировала готовность помогать во всем.

Не обошлось, разумеется, без попытки срулить. Аня тоже начала предлагать нанять проститутку на секс-сцены, ну а она бы в крупных планах лицом бы отыграла. И еще бы за член – уж так и быть! – в финале подержалась бы. Ну, или снять все на «зеленке» отдельно и потом смонтировать, а она бы из своего гонорара нам бы тысяч сто отдала. Или вообще целых двести! Я этот бред выслушал, спокойно все объяснил, в деталях описал риски. До обеих донес всю серьезность ситуации. Покивали, согласились, но все-таки еще пару бредовых идей выдали. Я даже рассматривать не стал, просто проигнорировал. Потом Маринка завела разговор «когда артиста искать будем?» И тут они обе принялись нести чушь, типа мы еще выбирать будем, чтобы инструмент был побольше. Ха-ха-ха, еще и протестируем, надо же распробовать! А может, и нескольких выберем, пусть в запасе будут. Я вообще мулата хочу.

Я послушал эту ахинею и думаю: я на вас потом посмотрю, когда до дела дойдет! Вот вы в штаны-то наложите, сто процентов! А я вам тогда ваши приколы припомню.

– Для того чтобы партнера искать, нужно нам сначала тебя утвердить! – напомнил я Ане.

Но та уже кураж поймала, ей типа море по колено. Тут ноутбук у меня заорал, что почта пришла. Смотрю – сообщение от Германа. Вложения распечатал и пошел народ с инструкциями знакомить.

– Девчонки, слушаем внимательно! Знакомлю вас с планом действий. Итак, первое, что нам нужно сделать, – это внимательно посмотреть приложенные фотки. И на основании их сделать свои фотки, добиваясь максимального сходства. Еще позже пришлют два часа видео. Его нужно посмотреть и попробовать изобразить похожую походку, жесты и прочее. Так что работа начинается!

Выдал им распечатанные фотки, те уткнулись в них с интересом. Фотки обычные: много с лицом крупным планом с разных точек, эмоции разные. Потом фотки с семейного отдыха, с улицы в движении, в разной одежде, в разной обуви. Отдельно несколько с пляжа, в бикини. Этим я уже и сам заинтересовался.

Аня брала какую-нибудь фотку и пыталась повторить содержимое. Некоторые получались идеально, просто один-в-один. А на некоторых различия были сильно заметны. Марина с ней обсуждала возможности коррекции, как и чем править будут. Добрались до уличных фоток. Аня поднялась, стала изображать шаги, повороты. Пластика получилась вполне схожая. Потом стали смотреть в бикини. Маринка на Ане джемпер задрала, стала животы сравнивать. Потом что-то пошептались и ускакали с фотками на кухню. Долго там возились, я даже жрать захотел. Пришел, постучал в дверь, оттуда визг «Нельзя!»

– Мне скоро все можно будет! – напомнил я. – А сейчас я есть хочу, так что заканчивайте ваши танцы.