Любовники. Плоть

Мое прошение застало иерархию врасплох. Они не ожидали, что кто-нибудь из ученых – не говоря уже обо мне – вызовется на это добровольно. Уриелиты и уззиты обязаны проходить через это – если надеются продвинуться в иерархии…

– Уриэлиты? Уззиты?

– Пользуясь старинной терминологией, попы и легавые. Предтеча ввел эти названия – имена ангелов – для религиозно-правительственного употребления, взяв их из Талмуда. Понимаешь?

– Нет.

– Объясню позже. В общем, лишь самые ревностные служаки просят разрешения предстать перед Измерителем. Да, конечно, так поступают многие, но лишь потому, что вынуждены. Уриелиты мои шансы оценивали невысоко, но закон требовал дать мне попытку. К тому же они скучали и желали развлечься – как они понимают развлечения.

Он поморщился, вспоминая.

– Через день мне было велено явиться в лабораторию в двадцать три КВ – корабельного времени, значит. Я пошел к себе в каюту – Порнсена не было, – открыл свой лабораторный набор и достал флакон с этикеткой «Пророкпитание». В нем должен был быть порошок на основе мескалина. Это такое средство, которое когда-то использовали знахари американских индейцев.

– Ке эсю…

– Слушай и не перебивай. Главное ты поймешь. Пророкпитание принимает каждый из нас в период Очищения. Иначе говоря, ты на два дня запираешься в камере, пост и молитва, пост и молитва, тебя порют электрическими плетьми, и тебе являются видения, навеянные пророкпитанием. Ну, еще происходит субъективное путешествие по времени.

– Ке эсю…

– Да не «чтокай» ты! Нет времени объяснять даннологию. У меня десять лет учебы ушло на то, чтобы понять ее, да еще специализированную математику. И даже при этом у меня оставалось много вопросов, но я не стал их задавать. Наставники ведь могли подумать, что у меня возникли сомнения.

Но так или иначе, а в моем флаконе пророкпитания не было. Я тайно подменил его кое-чем как раз перед отлетом с Земли. Вот благодаря этому порошку я и осмелился предстать перед Измерителем. И страх мой был лишь отголоском того ужаса, что я должен был бы испытать.

– Ви! Ты был храбр, ты преодолел свой страх.

Жар снова залил его лицо – впервые за всю жизнь Хэл услышал комплимент в свой адрес.

– За месяц до старта экспедиции на Озанов я наткнулся в одном из многих научных журналов, доставляемых мне для обозрения, на объявление, что синтезировано некое лекарственное средство. Его действие состояло в уничтожении вируса так называемой марсианской лихорадки. Меня заинтересовала сноска. Мелким шрифтом, на иврите – это означало, что автор-биохимик должен был осознавать ее важность.

– Пу кфа?

– Почему? Ну, я так думаю, что он использовал иврит для того, чтобы не поняли непосвященные. Если бы подобная тайна получила огласку… Там была краткая заметка об обнаруженном эффекте: один человек, страдавший от лихорадки, оказался временно имунным к эффектам гипно-липно. А значит, уриелиты должны тщательно следить за тем, чтобы во время сеансов с Измерителем объект был здоров.

– У меня трудности с пониманием тебя, – сказала она.

– Повторю медленнее: гипно-липно – наиболее распространенная модификация так называемой сыворотки правды. Значение этой сноски я понял сразу же, в тот же миг! В начале статьи описывалось, как можно вызвать марсианскую лихорадку наркотиком, введенным в организм в экспериментальных целях. Какое именно средство использовалось, там не сообщалось, но я нашел информацию о нем и его производстве в других журналах. Ну и подумал: если истинная лихорадка может сделать человека иммунным к гипно-липно, почему не может искусственная?

– Сказано – сделано. Я приготовил пробную партию, вставил ленту с вопросами о своей личной жизни в психотестер, ввел себе средство для лихорадки, затем ввел сыворотку правды и приготовился соврать тестеру. И смог соврать, хотя был накачан гипно-липно!

– Какой ты умный, что это придумал, – сказала она мурлыкающим голосом.

И легонько сжала ему бицепсы. Он тут же напряг их – это было тщеславие, конечно, но хотелось, чтобы она сочла его сильным.

– Чепуха! – ответил он. – И слепой бы увидел. Я бы не удивился, узнав что уззиты арестовали того аптекаря и отдали приказ использовать сыворотку другого состава. Но если они это и сделали, то опоздали. Наш корабль стартовал прежде, чем до нас дошли такие известия.

– Насчет первого дня с Измерителем можно было вообще не волноваться. Мне предстояло выдержать двенадцатичасовой устный и письменный экзамен по сериализму. Это теории времени Данна и Сигменовы их усиления. Такие экзамены я сдавал годами. Просто, хоть и утомительно.

– На следующий день я встал пораньше, совершил омовение и принял то, что считалось пророкпитанием. Ничего не ел, сразу отправился в Камеру Очищения. И там провел два дня, на койке, в полном одиночестве. Время от времени я пил воду или принимал порцию фальшивого лекарства. Каждый час нажимал кнопку, запускавшую механическую плеть. Чем чаще происходит бичевание, тем выше твоя репутация.

– Видений никаких не помню, наверное, лихорадка избавила меня от них. Это меня ничуть не беспокоило. Возникни у кого-либо подозрения, я смог бы отговориться аллергией на пророкпитание. Такое встречается иногда.

Он глянул вниз. Таинственный лес в лунном инее и время от времени – квадрат или шестиугольник света крестьянской усадьбы. Впереди возвышалась гряда холмов, за ней – Сиддо.

– Так что, – продолжал он, незаметно для себя ускоряя речь по мере приближения холмов, – в конце очищения я встал с койки, оделся и съел обрядовый ужин из акрид и меда.

– Фе!

– Акриды – это не так уж плохо, если ты привык к ним с детства.

– Акриды – прелесть, – ответила она. – Я их много раз ела. Мне тошно от сочетания с медом.

Он пожал плечами:

– Сейчас я выключу свет в кабине. Ложись на пол. И надень вот этот плащ и ночную маску. Сойдешь за кувыркуна.

Она послушно соскользнула с сиденья. Перед тем как выключить свет, он посмотрел, как она там устроилась. Девушка потянулась, надевая плащ, и он не мог удержаться от взгляда на груди идеальной формы. Соски алые, точь-в-точь как губы. Он дернул головой, отворачиваясь, но картина все стояла перед глазами. Сейчас им овладело сильное возбуждение, но он знал – даже в этот момент, – что потом придет стыд.

Он продолжал говорить, чувствуя себя неловко.

– И затем уже в дело вступила иерархия. Сандалфон Макнефф. После него теологи и специалисты по даннологии: психоневрологические параллелисты, интервенционисты, субстратумисты, хронентрописты, псевдотемпоралисты, космообессервисты.

– Они посадили меня на стул, установленный в фокусе модулирующего магнито-детекторного поля. В руку вогнали гипно-липно. Выключили свет, помолились за меня и стали петь главы из «Западного Талмуда» и «Обновленных Писаний». Потом направили прожектор на элохиметр…

– Эс асе аса?

– Элохим – Бог на иврите. А «метр» – такое окончание придают обычно измерительным приборам вроде этих. – Он показал на приборную панель. – Элохиметр круглый и огромный, и стрелка у него длиной с мою руку, показывает прямо вверх и вниз. Окружность циферблата отмечена ивритскими буквами, которые что-то значат – для проводящих испытания.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.