Из развитого в дикий – нелепые ШАГИ

– Санька, что будем делать? – немедленно связался по телефону с Дудеевым.

– Срочно перечисли деньги производителю плитки, – тут же посоветовал он.

– Это само собой, – ответил ему, – Но, все равно будет большой НДС и налог на прибыль.

– Не показывай прибыль. Покажи убытки, – посоветовал Саша.

– Каким это образом? Для этого надо завысить наши расходы, причем, значительно.

– Завышай, – согласился Саша.

И я стал завышать. Для начала впервые начислил зарплату себе, дочери и Комарову. Оказалось, тут же возникли налоги, начисляемые на фонд оплаты труда. Причем, их оказалось неожиданно много. Кошмар. Затем оплатил Сашиной фирме мнимые посреднические услуги. И, наконец, к радости дочери, срочно приобрел новый компьютер. На большее в тот ограниченный срок у меня просто не хватило фантазии. В результате полученными доходами впервые пришлось поделиться с государством.

Как же обрадовалась жена, когда мы с дочерью вручили ей наш скромный заработок. Ведь те деньги, которые мне выплатили по увольнении из РКК “Энергия” уже давным-давно кончились. Еще больше удивил, когда сообщил, что отныне мы со Светланкой будем получать зарплату в нашей фирме.

Оплатив все, обнаружил, что денег осталось лишь на двухмесячное содержание нашего скромного аппарата управления. Где уж тут думать о дорогостоящем оборудовании. Это сколько же надо продать плитки, чтобы накопить даже ту сумму, которую озвучил господин Чихава. Что же говорить об оборудовании “Breton”, которое наверняка намного дороже.

И тут впервые возникла мысль о банковском кредите. Собравшись с духом, отправился в разведку. Ведь в ту пору банковская деятельность была для меня тайной за семью печатями. Все банкиры казались удивительными людьми, едва ли не финансовыми гениями. Мне и в голову не могло прийти, что вся их деятельность укладывается в арифметические действия, а большинство банковских служащих понятия не имеет о финансах.

Меня принял начальник кредитного отдела нашего банка.

– Где ваш бизнес-план? – сходу обескуражил он.

– А это еще что такое? – удивленно спросил его.

– Ну, вот. А еще за кредитом пришли, – тут же не вполне вежливо посетовал он.

– Я ваш клиент, между прочим. Дайте образец, сделаю, как надо, – огрызнулся я.

– Нет у нас образцов. Мы еще никому кредитов не давали, – удивил начальник кредитного отдела.

– Интересно, почему?

– Все, как вы, приходят неподготовленными. Даже расчетов нет, а не только бизнес-планов.

– Вот мои расчеты, – протянул ему листок с расчетами. Молодой человек с интересом глянул на цифры.

– Не пойдет, – сказал он, отодвигая листок, – На производство мы вообще кредитов не даем. Тем более, вам деньги нужны больше, чем на год.

– А вы, интересно, на какой срок даете?

– Максимум на три месяца. Да и наш процент вас вряд ли устроит, – задумчиво сообщил кредитный начальник.

– А вдруг устроит. Вы же видели, насколько эффективным будет наше производство.

– Это на бумаге. А в жизни так не бывает, – заявил банковский скептик.

– Еще как бывает, – возразил ему, – Мы в этом убедились, занимаясь продажами чужой продукции. Нам удалось ее продать вчетверо дороже, чем заплатили производителю.

– Повезло, – согласился скептик, – А может и не повезти. Вы же не знаете рынок.

– В общих чертах знаю, – возразил ему.

– А тогда, почему не делаете бизнес-план?

– Просто не знаю, что это такое. А где можно достать образец?

– Не знаю. Поищите в других банках, или в библиотеке, – посоветовал он, – Но мы вам все равно денег не дадим. Я уже объяснил, почему. Да и наш процент вас не устроит.

– Что за таинственный процент такой, что заведомо не устроит?

– Двести двадцать процентов годовых, – озвучил он, наконец, действительно жуткую цифру.

– Да вы в своем уме? – не сдержался я.

– А что вы хотите. В стране жуткая инфляция. Должны мы как-то снизить наши риски, – пояснил специалист.

– Спасибо. До свидания, – тут же окончил беспредметный разговор.

“Надо же. За оборудование, стоимостью в миллион, придется заплатить три миллиона двести тысяч. Ну и банк. Похоже, мошенники”, – подумал тогда, навсегда покидая негостеприимный кабинет кредитного начальника.

– Ну, Санька, мы с тобой и попали, – позвонил вечером Дудееву, – “Русский кредитный банк” за год своей деятельности не выдал ни одного кредита. А если и сможет, то максимум на три месяца, да еще под двести двадцать процентов годовых.

– Толечка, ты ничего не перепутал? – переспросил Саша, – Может, под двадцать два процента?

– Если бы. Именно так и сказали. В общем, попробую поискать другой банк. Ты не возражаешь?

– Ищи. Что возражать, тебе с ними работать, – одобрил мои действия партнер.

– По телевизору рекламируют “Кредо-банк”, – сообщил Комаров, когда рассказал ему о переговорах в кредитном отделе.

– Съездим, но для начала надо сделать бизнес-план. Ты не знаешь, что это такое?

– Откуда, Толечка. Скорее всего, что-то вроде ТЭО, которые мы делали для курсовых работ.

По дороге зашел в несколько первых попавшихся банков, поспрашивал об образцах бизнес-планов. Безрезультатно. Как и в нашем банке, все только слышали название этого документа, но никогда не видели.

Проходя мимо задрипанного книжного киоска, вдруг увидел изодранную брошюрку с названием “Бизнес-план”.

– А у вас другого экземпляра нет? – спросил продавца.

– Этот остался случайно, разорвали впопыхах. Растаскали за десять минут. Берите, ценная брошюрка, – порекомендовал продавец.

Книжечка действительно оказалась ценной. Благодаря ей я в короткий срок стал признанным специалистом по бизнес-планам.

Недели три работал, как каторжный, разрабатывая раздел за разделом. А когда мой первый бизнес-план был готов, попросил жену отпечатать на машинке. И через неделю передо мной возник монументальный труд листов на сто пятьдесят – таблиц, графиков и машинописного текста. Я был готов к походу в “Кредо-банк”.

– Что за организация сделала вам бизнес-план? – спросил вице-президент банка, полистав документ.

– Иностранная. Вот только название никак не вспомню, – резко повысил я статус своего документа.

– Оно и видно. Качественная работа. Сколько заплатили, если не секрет?

– Пять тысяч долларов, – не моргнув глазом, мгновенно выдал солидную с моей точки зрения сумму.

– Недорого, – по-своему оценил вице-президент, – Могли бы и вдвое дороже запросить.

– Они и запросили, но я их вывел на консенсус, – ввернул я любимое словечко Горбачева.

– А от нас вы что хотите? – улыбнулся вице-президент.

– Денежную ссуду, чтобы все это выполнить.

– Лихо, – рассмеялся он, – Мы же вас не знаем.

– Мы вас тоже, – сходу ответил в его же стиле, – Давайте знакомиться, если мы вам интересны, – нахально предложил ему.

– Пожалуй, интересны. Проект у вас замечательный. Ничего подобного нам еще не попадалось. Вот только для начала вы должны стать клиентами нашего банка. А уже после этого вернемся к вопросам финансирования вашего проекта.

– А ваш банк уже финансировал промышленные проекты? Насколько реально, что мы сможем получить вашу финансовую поддержку?

– Думаю, вполне реально. Банк финансирует промышленные проекты, причем, довольно крупные. Так что не сомневайтесь. А мы будем рады видеть вас нашим клиентом, – с оптимизмом завершил разговор вице-президент “Кредо-банка”, вручая пачку рекламных проспектов.

Вдохновленный итогами встречи, решил немедленно распрощаться с “Русским кредитным банком”. Это оказалось не просто, и мы с Комаровым с месяц оформляли множество бумаг в самых разных инстанциях, прежде чем средства компании “ДуСтар” оказались, наконец, на нашем расчетном счете, открытом в “Кредо-банке”.

– Анатолий Афанасьевич, там господин Чихава интересуется, приняли вы решение о закупке оборудования? – позвонил как-то Никулишин.

– Как сказать. Бизнес-план сделали, но наш банк нас не поддержал. Пришлось сменить банк, – зачем-то сообщил ему о наших проблемах. После некоторой паузы Никулишин вдруг попросил срочно подъехать в его офис, поскольку у него, якобы, есть для нас интересное предложение.

– Знаете, Анатолий Афанасьевич, я не стал ничего говорить на выставке, потому что там меня бы не так поняли. Дело в том, что фирма “BRA” на грани банкротства, – огорчил Никулишин. Ведь весь бизнес-план я сделал исключительно под оборудование и технологию этой фирмы, – Конечно же, фирма выполнит все заказы, которые ей удастся собрать, но обслуживать оборудование будет некому. Я тут подумал, Анатолий Афанасьевич, и хочу предложить вам другой вариант. Как вы смотрите на то, чтобы приобрести подержанное оборудование фирмы “Simec”?

– Никак, – мгновенно отреагировал я.

– Почему? Это очень известная фирма. Мировой лидер. Да и оборудование вам обойдется вдвое дешевле, – уговаривал Никулишин.

– Я хочу сделать упор на качество продукции. Подержанное оборудование никогда не даст исходного качества.

– Тогда непонятно, почему вы выбрали оборудование “BRA”. Оно новое будет давать такую же продукцию как подержанный “Simec”.

– Я догадывался об этом. А потому недавно провел переговоры с фирмой “Breton”, – неожиданно для себя открыл Никулишину свои замыслы. Как ни странно, они его ничуть не удивили.

– Ну, правильно, – радостно воскликнул он, – Это две ведущие итальянские фирмы. Более того, трудно сказать, какая из них впереди. Вот, смотрите, – и он положил передо мной пачку буклетов с надписью “Simec”.

Я полистал их с большим интересом. Жаль, что Паоло не порадовал меня ничем подобным, а короткая журнальная реклама была намного бедней, чем то, что продемонстрировал Никулишин. Мой выбор был сделан мгновенно. Можно сказать, то была любовь с первого взгляда. “Simec” и только “Simec”.

– Ну, как? – улыбаясь, смотрел на меня Никулишин.

– Нет слов для возражений, – ответил ему.

– Вот вам, Анатолий Афанасьевич, телефон и факс Ларисы. Позвоните ей и договоритесь о встрече.

– А кто такая Лариса?

– Это жена господина Чендерелли, представителя фирмы “Simec”, – пояснил Никулишин.

В тот же вечер связался с Ларисой. Представившись на английском языке, услышал сдержанный смех.

– Говорите по-русски, Анатолий Афанасьевич. Я русская, – обрадовала Лариса.

Я передал ей по факсу подготовленный запрос. Она заверила, что тут же перешлет его Серджо в Италию. Так я узнал, что господина Чендерелли зовут Серджо.

Это случилось в канун католического Рождества, а через день мне пришла смешная поздравительная открытка от Серджо Чендерелли. Меж тем фирма “Breton” по-прежнему хранила молчание.

А в средине января девяносто пятого года мне позвонила Лариса и передала приглашение Серджо посетить их представительство в Сокольниках.

В назначенное время уже был у двери обычной квартиры в кооперативном доме. Дверь открыл сияющий лучезарной улыбкой Лучано Паваротти – так они были с Серджо удивительно похожи.

– Буон джорно, Анатолий, – приветствовал меня Серджо.

– Здравствуйте, господин Чендерелли, – ответил ему.

– Я не господин. Зови меня Серджо, – сходу предложил хозяин и тут же перешел на итальянский. А позади него улыбалась миловидная, довольно молодая женщина, очевидно Лариса.

– Серджо, говори по-русски, – предложила она.

– Не могу, – ответил Серджо, – Пажалюйста, – жестом предложил он мне войти и отошел в сторону.

– Раздевайтесь, Анатолий Афанасьевич. Он все понимает, а говорить стесняется, – пояснила Лариса.

Так я познакомился с главными действующими лицами моего многолетнего сотрудничества с фирмой “Simec”.

Серджо был полным антиподом Паоло. Шумный и смешливый, Серджо мгновенно повел предметный разговор, в отличие от интеллигентного и предупредительного Паоло, не знавшего, о чем со мной говорить.

Уже через час общения, мне показалось, что знаю Серджо всю жизнь. Более того, давно забыл, что он говорил по-итальянски, а я по-русски. Казалось, мы говорили на одном языке – настолько сблизило понимание технических вопросов.

– Это, Анатолий Афанасьевич, можно считать до десяти, а потом десятками и сотнями, а можно считать до двух, а потом двойками, – переводила мне какую-то галиматью Лариса, – Вам понятно? – спросила она, встретив мой удивленный взгляд.

– Лариса, это он мне пытается объяснить двоичную арифметику? – сообразив, спросил ее, – Ты спроси Серджо, на каком языке они пишут программы.

– На итальянском, – перевела Лариса ответ Серджо.

– Лариса, есть специальные языки программирования. Фортран, Алгол, Паскаль, Си. Я хотел узнать, на каком из них специалисты фирмы пишут программы для работы оборудования.

– Нэ знаю. Маладэц, – хлопнул по плечу Серджо, – Знаешь компьютер? – спросил он. Я кивнул.

Еще через час мы отпустили Ларису на кухню и начали вдвоем проектировать завод. К этому моменту мой запас итальянских слов уже превысил первую сотню. Правда, то были международные технические термины, но я их уже произносил на итальянский лад.

– О капито, – часто повторял вслед за улыбающимся Серджо, кивающим головой в знак понимания того, что я сказал.

– Лариса, что такое “о капито”? – спросил вошедшую на минутку Ларису.

– “Понимаю”, – перевела Лариса, и я сообразил, что все это время был на правильном пути.

К обеду, которым нас угостила Лариса, мы с Серджо уже спроектировали завод, а Серджо прикинул его стоимость.

Расстались друзьями. А через неделю мне на дом доставили большой пакет. В нем оказался комплект документов заказанного оборудования. Там было все: план размещения оборудования в стандартном цеху, красочные буклеты на каждый станок, стоимость комплекта и сроки его изготовления и доставки. И еще очень много полезной информации. Я больше не сомневался в правильности сделанного выбора.

Но теперь предстояло переработать заново готовый бизнес-план. Правда, у меня уже был компьютер и опыт. И я с интересом принялся за работу.

Глава 12. Вондрачек

– Вондрачек! Ну, здравствуй, дорогой, – раздалось как-то в телефонной трубке. Так меня мог называть только один человек – мой однокашник Саша Коренков.

В последний раз мы виделись с ним в июле шестьдесят девятого на одном из застолий по случаю окончания училища. Так получилось, что на ту вечеринку все пришли с женами, и лишь я оказался в гордом одиночестве. Мгновенно накатила тоска. Вдруг особенно остро ощутил свою потерю.

Бедная моя Людочка, что же ты не дождалась этого дня? Мы непременно были бы здесь, и ты была бы самой красивой среди жен моих товарищей. А сейчас я один, а тебя вот уже два года нет в этом мире.

Настроение резко упало. Захотелось немедленно уйти, но как уйдешь, если здесь мы, однокурсники, прощались перед тем, как разлететься в разные концы страны. С кем еще доведется встретиться? И доведется ли? Во всяком случае, мы расставались надолго, а с некоторыми навсегда.

За столом было оживленно и даже весело. Когда заиграла музыка, многие пошли танцевать. И лишь я сидел, не общаясь ни с кем, постепенно вульгарно напиваясь.

– Можно вас пригласить на танец? – вдруг обратилась ко мне одна из незнакомых жен моих товарищей. Она так заинтересованно смотрела на меня, что отказать было невозможно.

“Прости меня, Людочка”, – мысленно извинился и поднялся из-за стола.

– А Саша много о вас рассказывал. Но, я не ожидала, что вы такой грустный. Что с вами? – спросила жена одного из Саш. Интересно, какого? Впрочем, не все ли равно.

– Извините, если обманул ваши ожидания. Что же он такого рассказывал, что у вас обо мне даже сложилось какое-то мнение?

– По его рассказам я представляла, что пан Вондрачек этакий веселый остроумный собеседник и никогда не унывающий человек.

– О-о-о, это было очень давно, – ответил ей, сразу сообразив, что это жена Коренкова, – А вас как зовут, пани Вондрачкова?

– Татьяна, – смеясь, ответила она, – Меня еще никто не называл пани. А почему вы оба Вондрачки? – спросила Татьяна.

– Так сложилось. Одно время кто-то из нас был Вондрачком, а другой Бендрачком, или наоборот, безразлично. Ну, а потом решили не размениваться, и оба приняли одно имя. Очень уж нравились нам герои Гашека.

– Пойдемте к нам, – пригласила Татьяна после танца в их угол стола. Мне было все равно, где сидеть, и я согласился.

С Сашей Коренковым связала страсть к чтению. Мы обменивались книгами, изредка их обсуждали. Лишь на втором курсе мы стали Вондрачками.

А так Саша, в отличие от моих товарищей по курсу, был человеком замкнутым, необщительным. И еще, было в нем что-то такое, что настораживало. С ним никто не дружил. Все пять лет учебы, он был как бы сам по себе. А наши кадеты (так в нашей среде называли бывших суворовцев) все как один его презирали, хотя говорили, что он тоже некоторое время учился в суворовском училище.

И лишь меня Коренков выделил из всех. Дружбы между нами не было. Так, приятельские отношения. И вдруг такое – рассказывать обо мне жене, да еще так, что у той даже сложилось обо мне какое-то представление. Ну, да бог с ними, с Коренковыми.

Под влиянием выпитого, постепенно впал в состояние смешливой дурашливости. Мы весь вечер танцевали с Татьяной, и я развлекал ее своим обычным джентльменским набором шуток.

– Ну, вот ты и стал таким, как я тебя представляла, Вондрачек, – вдруг обратилась она ко мне на “ты” и рассмеялась.

Не знаю, что она себе вообразила, но мне вновь стало грустно. Проводив ее на место, поклонился и ушел к другим ребятам.

Что было потом, помню смутно. Много пил, оттого что спиртное, казалось, не брало и самое ужасное не давало забыть мою тоску. Похоже, ушел по-английски, не простившись ни с кем. Во всяком случае, момент прощания напрочь выскочил из головы. Я уже дошел до оврага, когда меня нагнали.

– Нехорошо, Вондрачек. Что же ты с нами не попрощался? Когда теперь увидимся? – остановил Саша, – Заставил нас с Таней целую остановку бежать за тобой.

– Не люблю прощаться, – ответил им, что было сущей правдой.

– Я сам ни с кем не попрощался, а вот с тобой хотелось бы. А ты что, пешком собрался идти? Да еще через овраг.

– Так намного быстрее.

– Там же темно.

– Ничего. Я дорогу знаю.

– Ну, пойдем. А здесь не опасно так поздно ходить? – спросил Саша, впрочем, не зря спросил.

– Опасно. Но, со мной вас никто не тронет, – ответил ему.

– Ну, Вондрачек, ты выдумщик, – рассмеялся Саша.

Я не стал его убеждать, поскольку давным-давно знал, что огромный, поросший деревьями и кустарником, овраг, отделяющий район Павлова поля от центральной части города, действительно небезопасен, даже в дневное время. И еще знал, что моя липовая “кликуха”, которой в мои шестнадцать лет наградил наш авторитет Ленчик, всегда выручит.

И вот мы свернули с улицы на грунтовую дорожку и вскоре углубились в густые заросли, в кромешную темень. Мои попутчики притихли, непривычные к ходьбе вслепую, когда движешься на интуиции, чувствуя дорогу лишь ногами.

– Вондрачек, может, вернемся? – минут через десять спросил Саша.

– Еще чего. Скоро источник. Искупаемся и пойдем дальше, – пошутил я.

– Что за источник? – спросила Татьяна.

– Харьковской минеральной воды.

– А разве там можно купаться?

– Нельзя. Но, если очень хочется, то можно.

– Еще милиция заберет, – предположил Саша.

– Милиция в такое время туда не сунется. Опасно, – снова пошутил я.

Вскоре оказались у источника. Там было хоть какое-то освещение. Помню, несколько раз порывался войти в ручей, куда из десятков водоразборных труб шумным потоком стекала минеральная вода. Но, более трезвая, чем я, парочка, смеясь, успевала меня удержать.

Подурачившись, попили водички и тронулись дальше. Теперь нам предстояло преодолеть довольно крутой затяжной подъем. Шли медленно, часто останавливаясь, чтобы Татьяна могла отдохнуть. А она не замолкала ни на минуту. Похоже, ей нравилась наша необычная ночная прогулка.

“Какие счастливые”, – подумал я, и снова загрустил. Татьяна, почувствовав мое состояние, наконец, утихла, и мы некоторое время шли молча. Потом она взяла меня под руку и ускорила шаг. Саша, слегка отстав, шел позади.

– Это ты свою девушку вспомнил, которая умерла? – тихо спросила Татьяна. “Надо же, и об этом доложил”, – с досадой подумал я, но кивнул. Всю оставшуюся часть пути мы так и шли с ней под руку. Она что-то говорила, но я уже не слушал никого, охваченный своими мыслями.

Момент прощания с Вондрачком и его молодой женой не запомнился ничем. Четверть века ничего о них не слышал. И вот в телефонной трубке вдруг возник его голос, напомнив смешное прозвище, которое мы оба когда-то носили.

– Здравствуй, Вондрачек, – ответил ему, – Ты где?

– Я-то у себя на Родине – в Москве. А вот ты как здесь оказался? Живешь здесь уже столько лет, а я и знать ничего не знаю. Хорошо, Гаппарыч рассказал о тебе, когда приглашал на встречу. Ну, я туда, конечно, не пошел, а телефончик твой у него взял. Может, встретимся? Ты где сейчас?

И мы тут же договорились встретиться через час на Лубянке.

Я узнал его сразу, хотя он и стал вдвое шире, и, казалось, врос в землю.

– Ну, Вондрачек, ты и отощал, – пошутил, оглядывая его пышные формы.

“Хорошо питался все это время”, – подумал я.

– А ты совсем не изменился, Вондрачек, каким был, таким остался, – радостно смотрел он на меня.

Оказалось, в Москве он живет не так уж и давно – со времени путча, а до этого служил в Сибири, а потом в Польше и в Чехословакии.

– Надо же, пан Вондрачек, попал в Чехию. Ну и как там? – с интересом спросил его.

– Не так, как было во времена Вондрачков, – со смехом ответил он, – Да, собственно, я там почти ничего не видел. Был в такой же части, как и везде.

– А сейчас, где служишь, или уже на пенсии?

– Здесь, – махнул он рукой на здание госбезопасности, что на Лубянке, – А на пенсию вот-вот отправят.

– А что ты здесь делаешь? – с удивлением спросил его, – Ты же не по этой части.

– Как раз по этой. Меня и еще несколько наших сразу определили на курсы. Так что я уже чекист со стажем. Недавно папаху надел, хотя здесь в основном хожу в штатском.

– Ничего себе. Ну, ты даешь, Вондрачек со стажем. Значит, вопросов тебе лучше не задавать. Ясно, что не ответишь.

– Тебе отвечу. Здесь я, собственно, кадрами заведую министерства обороны. Кадровик. Как же все переменилось, Вондрачек, пока по заграницам мотался. Я представить себе не мог, что все так радикально изменится. Только-только вышел на работу, а тут все эти события. На наших глазах нашего Железного Феликса за шейку и с пьедестала. Знаешь, мы, чекисты, смотрели и слезы наворачивались. Дали бы команду, постреляли всех. Увы, власть переменилась. А ты как, Вондрачек?

– На вольных хлебах. А точнее – безработный. Планы грандиозные, но чтобы их осуществить, нужны большие деньги. А откуда возьмешь?

Мы проговорили с ним еще с полчаса – время обеденного перерыва полковника госбезопасности – и расстались на целых полгода.

А через полгода позвонил пенсионер Коренков, а по совместительству вице-президент какой-то частной компании.

– Приезжай, Вондрачек. Поговорим о твоих планах. Может, смогу чем помочь, – предложил Саша Коренков.

– Как это ты оказался в вице-президентах? – удивился я.

– Нас, чекистов, просто так не бросают. Мы везде нужны, – рассмеялся он.

И мы встретились. Но то уже был другой Вондрачек.

Глава 13. Порохово

– Анатолий, здравствуй, – позвонил как-то раз Володя Пискунов, – Вы не возражаете, если мы с Юркой через часик к вам подъедем?

Я не возражал, и часа через полтора нас посетили гости. Мы встретили их, как положено. Татьяна быстро организовала стол. На столе возникла бутылочка, от которой гости вдруг дружно отказались – младший из братьев, Юрий, был за рулем, а Володя так, из солидарности.

С Володей мы познакомились еще в семьдесят первом году. Тогда мы с Татьяной только-только поженились и приехали в свой первый отпуск. Почти накануне нашего отъезда нас навестила подруга жены Ольга с мужем Владимиром.

Пока жены вспоминали свое далекое детство, мы с Володей быстро нашли точки соприкосновения. Оказалось, оба служим в Казахстане, оба офицеры-ракетчики, причем, в одном звании – старший лейтенант. Правда, я тогда служил в Ленинске, на космодроме Байконур, а Володя – в Семипалатинске, в строевой части.

В следующий раз мы встретились года через три. Я уже уволился из армии и работал в конструкторском бюро, а ребята приехали в очередной отпуск. Тогда же они устроили крестины своего сына Олега, и Татьяна стала крестной, а мы все кумовьями.

Еще года через два, когда семейство Пискуновых снова оказалось в Москве, нас пригласили в подмосковное Порохово, где жили родители, братья и сестра Володи. В просторном деревенском доме нам с женой и дочерью выделили комнату. Хватило места и родителям Ольги. В том гостеприимном доме мы прожили два дня, которые запомнили навсегда.